Пока дышу

Глава 9

Пробуждение вышло тяжелым. Глаза еле разлепил и голова ужасно болела, к тому же сушняк во рту стоял дикий, будто вчера не с плавуном бился, а весь день пил и к тому же мешал напитки. Хотя какое похмелье может быть у Ведьмака? Правильно никакого, я же мутант. А вот когда пошевелился и задел раненую ногу, захотелось выть от боли. Еле сдержал крик, по нервам будто ток пустили и это были далеко не стандартные двести двадцать.

Где-то около часа просто лежал, пытаясь прийти в себя. Легче мне не становилось. А когда захотел выпить взвару, оказалось, что вчера весь выхлебал.

Собравшись с силами, попытался подняться на ноги. Спустя несколько неудачных попыток, оставил это безуспешное занятие. Пить хотелось ужасно. Да и ногу надо бы перевязать. Нашел бинты и мазь, которые вчера упрятал в сумку и пополз аки змий, в сторону речки, пытаясь не сильно бередить раненую ногу. Но иногда её как-то особенно неудачно задевал и матерился на весь лес. Проклинал свою неудачливость и глупость, а больше всего чертову тварь, будь она неладна.

С горем пополам добравшись до реки, прильнул к воде и начал жадно пить, словно зверь, пришедший на водопой. Думается, вид был еще тот.

Хорошо-то как. Оторвавшись от водной глади, я развалился на земле и пребывал в неге. Полежал немного, пока опять не задел чертову ногу. Едва сдержав очередной вскрик, решился все-таки заняться ею. Опустил по колено в воду, пусть хоть окровавленные бинты немного отмокнут, а то засохшие сдирать сильно больно будет. Вода была прохладная и по спине пробежали мурашки, окончательно приводя меня адекватное состояние.

Солнечный диск уже светил вовсю.

— М-да-а… Долго же я провалялся.

Метрах в пятнадцати от меня громоздилось тело плавуна. Смерть ему явно к лицу. Тошнотворный запах только усилился, а скопление кружащих мух делало зрелище еще неприглядней, и я предпочел отвернуться.

Понемногу, стараясь не делать резких движений, начал снимать бинт. Он конечно, размок и уже довольно легко отдирался, но вот последний кусок все-таки пришлось срывать. Кровь сразу же окрасила воду.

Вытащив ногу на берег, я принялся её осматривать. Края раны немного опухли, все-таки поганец занес какую-то дрянь, что и неудивительно. Хорошо хоть, следов гноя я не обнаружил, удивительно, вроде ничего подобного быть не должно. Ведьмаки же не подвержены ядам да заразе всякой или подвержены? Но не так сильно, как обычные люди. Вероятно, не пройдя мутацию, уже не пришел бы в себя, а валялся в забытье, пока не помер от гангрены или другой гадости, есть над чем подумать, да и поспрошать надо у старших. Но все же рана выглядела не так плохо и как мне казалось, не представляла угрозы.

Дождавшись, когда кровь свернется и подсохнет, я вновь нанес мазь и забинтовался. Старый бинт прополоскал и оставил сушиться на камне, все-таки перевязочного материала у меня не так много. С горем пополам встав, похромал в сторону лагеря, кривясь от боли каждый раз, когда наступал на больную ногу.

После пришлось еще раз плестись к реке с котелком. Нужно было набрать воды, а то в сухомятку жевать мясо как-то не хотелось. А вот для взвара у меня банально не было хвороста. Идея идти его собирать с больной ногой представлялась сущей пыткой.

Доев остатки сухарей и мяса, запив все это водой, я немного утолил голод. Из еды осталась только крупа, так что надо будет еще силков понаставить, а то придется голодать, пока до крепости доберусь. С этими мыслями я завалился отдыхать, все-таки слабость давала о себе знать.

Спал плохо, снились кошмары, различные монстры, которые меня разрывали, убывали и пожирали. Проснулся весь в поту. Что-то в последнее время кошмары мучают. Так-то я редко вижу сны, обычно темнота или их и вовсе не помню, а тут второй раз подряд.

Солнце уже клонилось к закату. Я решил снова сменить повязку на более свежую. Идти хоть и было больно, но уже не настолько. Расположиться решил на прежнем месте. Бинт, который оставил на камне, уже полностью высох.

Сняв повязку и оглядев ногу, я заметил, что опухоль спала. Осталась небольшая синева вокруг раны, сама же рана не изменилась, как был кусок отсутствующего мяса, так и остался. Кожа свисала лоскутами вокруг вырванного куска плоти. Пришлось осторожно срезать её ножом, чтобы не зацепить поврежденные участки.

— Да-а… Тут одним подорожником не отделаюсь, — пробормотал я, обращаясь не то к мертвому плавуну, не то к белочке на сосне.

Зашивать тут нечего, а вот мясо может долго расти, от моего питания все зависит. То, что могу опереться на ногу и даже ходить, уже чудо. Раньше не то что ходить не смог бы, а подох бы сразу же или от потери крови или от заражения, а сейчас ничего, нормально. Только в будущем мне не стоит совершать подобных глупостей. А то в один далеко не прекрасный момент, все для меня плохо закончится. Да и братьям не стоит этого рассказывать, вовек ведь мне этого не забудут, к тому же Ламберт в крепости, ну на фиг такое счастье.

Вернувшись на место лагеря, я решил расставить силки. На обратном пути набрал хвороста, все-таки пить сырую воду меня не тянуло, предпочтительнее хоть взвар сделать.

После, вооружившись топориком и захватив небольшой мешок, я поплелся к свежеусопшему, трижды мной проклятому чудовищу. И чем ближе к нему подходил, тем сильнее чувствовался трупный смрад. Да и тучи мух над ним кружили.

— Да, приятель и при жизни был вонючим и после смерти таким же остался, — произнес я, глядя на труп плавуна. Что-то в последнее время меня так и тянет разговаривать с неодушевленными предметами.

Примерившись, нанес удар по шее. С третьего все же смог отделить голову и аккуратно, чтобы не изгваздаться сунул голову в мешок и перевязал его мотком бечевки, оставив рядом.

Задумался, что же делать с телом. Оставлять здесь на берегу это чудо-юдо желания не было, а закапывать тем более, да и нечем собственно.

Ухватив его за ногу, потихоньку, стараясь не сосредотачивать вес на больной ноге, оттащил труп к воде и скинул в реку. Постояв немного, разглядывая как притопшую тушу уносит течением, я вымыл руки и обтер их песком.

Подхватил мешок с головой и направился к костру, где уже вовсю кипел взвар. Отойдя на пару метров от костра, привязал мешок к ветке. Все-таки запах не очень приятный, да не хотелось, чтобы какая-то живность утащила мою добычу.

Засыпав землей костер и налив себе взвара, я наслаждался вкусом прекрасно подобранных трав.

Слабость не оставляла и незаметно я задремал, хоть до этого и так проспал практически весь день.

Проснулся утром от холода, еще до семи. Я был весь мокрый от росы. Разведя вновь костер, подогрел остатки взвара и, чтобы взбодриться, сходил умыться к реке. Да и привести себя в порядок следовало, а также наложить новую повязку.

Закончив умывание и перевязку, решил прогуляться в лес, может, все-таки кто-то попал в силки? Оказалось, что да. Там вновь оказались два зайца. Они тут что, парами ходят? То, что в силках была живность неудивительно, все-таки лес необитаемый и зверья в нем хватает.

В общем, день был незапоминающийся. Обычная подготовка к возвращению. Готовка еды, сбор разбросанных вещей и отдых к дальней дороге.

После завтрака из каши и куска жареного зайца, наполнив флягу водой из реки и проверив, не забыл ли чего отправился домой.

Прихрамывая по пути, пытался отмахиваться от туч насекомых. Руки работали, как вентилятор, а толку чуть. На место убитой мухе или комару прилетали две бестии, даже рот открыть невозможно было, сразу туда лезли.

Спустя несколько часов пути эта мошкара окончательно вывела меня из себя. Не придумав ничего получше, я применил квен. Меня окружил защитный купол. Конечно, много летающих кровопийц оказалось под ним, но идти стало легче. Избавившись от надоевших насекомых, я запел песню, которую вычитал в книге из крепостной библиотеки «Сборник солдатской поэзии». Маршевая песня ведь, как раз подходящая к случаю. Да и не так скучно будет:

И вот так, напевая себе под нос забавную песенку, понемногу продвигался к крепости. В пути встречалась разная живность. Заметил филина, пичуг, даже рысь видел, которая с дерева на меня посматривала. Различного зверья хватало. А вот встретить на тропинке пару волков для меня было неприятной неожиданностью. Но особых проблем они не доставили. Шуганув их знаком игни, я просто продолжил свой путь.

Уже на подходе к Каэр Морхену зарядил проливной дождь. Идти сразу стало тяжелее, мало того что с больной ногой, так еще и по грязи.

Замок встретил меня распахнутыми воротами и лужами грязи во дворе. Прошел во внутренние помещение крепости, закрыв за собой двери. Вот и дома.

Двинулся внутрь замка, оставляя за собой грязные разводы, на и так не сильно чистом полу.

Мешок с пожитками и мой трофей полетели в угол, туда же отправилась куртка вместе с рубашкой. Уж лучше так, чем в мокрой одежде. По коже сразу поползли мурашки, оставшись одетым в одни штаны, я и вовсе продрог. По залу гулял ветер.

Возле камина кто-то находился, было слышно доносившиеся оттуда голоса. Подойдя поближе, я узнал Гнеда и Казимира, что-то обсуждавших возле камина. Они сидели на огромной шкуре медведя, время от времени передавая что-то друг другу. Очевидно, либо взвар, либо что-то покрепче.

— А где же пышная встреча? Где же каравай с хлебом и солью? — я постарался, чтобы в моем голосе было побольше возмущения. Впрочем, довольно наигранного.

Пока ребята на меня недоуменно таращились, успел перехватить флягу и отпить. То, что я хлебнул, оказалось бражкой, да еще и ягодной, причем довольно неплохой. Слабый алкоголь меня немного взбодрил.

— Рин… — Ребята повскакивали со шкуры и крепко меня обняли, — живой, чертяка, — в голосе Гнеда слышалась радость. Казимир, не отставая от него, обнял меня.

— Ну-ну. Хватит меня обжимать. Чай, не баба, — радостно ответил я. Веселый смех разнесся по залу.

— Ты лучше не язви, а расскажи, как все прошло? Что так долго? Мы все же волновались за нашего младшенького, у него еще молоко на губах не обсохло, — подтрунивал надо мной Казимир.

— Ребята, с удовольствием бы вам все рассказал, но как-то в мокрой одежде да на голодный желудок болтать особого желания нет. Еще и отчитаться надо, — усталость в моем голосе была почти осязаемой. — Где старшие-то?

— А… В библиотеке засели, обсуждают там что-то, — махнул рукой Гнед.

— А если серьезно? Есть что пожрать? Желательно горячего, хочу согреться после этого чертового ливня.

— Посмотри на кухне. Там должна была еще остаться похлебка. Только вот она холодная, — просветил меня Казимир.

— Парни не в службу, а в дружбу, разогрейте а? А я пока переоденусь в что-нибудь сухое и потом все расскажу вам за едой.

— Хорошо, — сказал Казимир с усмешкой на устах, — только давай побыстрей там. Пойдем, Гнед, разогреем этому проглоту еды, — с этими словами двое парней развернулись и двинулись в сторону кухни.

Поднявшись на второй этаж, я зашел в свою комнату. Стянув штаны и разувшись, найдя некрашеную холстину, начал обтирать от влаги тело. Усевшись на грубо сколоченную кровать собственного производства, потянулся. Хотелось лечь и не вставать. Однако надобно.

По-быстрому накинув рубашку, а сверху кожаную безрукавку и натянув штаны, поплелся на кухню. Она же встретила меня великолепным запахом мясной похлебки.

Усевшись на лавку, Казимир поставил передо мной полную тарелку еды и кружку с теплым отваром. Почти домашняя пища после сухомятки в походных условиях показалась мне лучшим блюдом самого престижного ресторана. Целую тарелку умял за несколько минут, и не заметив.

— Ну что, герой… Накормлен, напоен, теперь пора и байку рассказывать о битве сложной и дюже опасной с чудищем злокозненным. Ну? Много ли принцесс спас, много ли девиц благородных оприходовал? — начал дурачиться Гнед.

В чем я решил его поддержать:

— Не извольте сомневаться, милсдари Ведьмаки. Все вам расскажу как было без вранья и прикрас. Как вышел на битву с чудищем злобным, как победил его в честном бою, срубив голову. Как спас людей благородных, девиц в особенности от участи незавидной, — мой голос так и сочился патокой, пока я нахваливал меня любимого.

Так бы и травил бы байку и дальше, если бы Казимир меня не прервал:

— Завязывайте балаболки. Серьезно, Рин, что так долго? И почему хромаешь на левую ногу? — голос его стал серьезным.

— Сильно заметно? — спросил я. На что мне незамедлительно кивнули.

И начал свое повествование. Как дошли, как Крий место показал, как первую ночь выжидал напрасно, а после приманку сделал, и про бой рассказал. Только приврал чуток, сказав, что меня в бою ранили, а не по глупости. А то стыда не оберешься.

— Ладно. С вами, конечно, хорошо сидеть, но надо отчитаться, — развел руками и двинулся в сторону библиотеки.

Впрочем, моих друзей это не сильно расстроило. Они, усевшись поудобнее, начали обсуждать мой первый выход за скальпом. У дверей я оглянулся и заметил, что фляга снова замелькала, переходя из рук в руки.

В библиотеке за столом сидели Весемир с Крием. Они склонились над каким-то журналом и изучали его в слабом свете настенных факелов.

Не успев поздороваться, я увидел, как Крий поднял голову и медленно меня оглядел. Его взгляд остановился на левой ноге.

— Чего так долго возился? Я тебя еще два дня назад ждал, — его мощный голос разнесся по библиотеке.

Весемир все так же на меня смотрел, приковав своим взглядом к месту.

— Смотрю, Крий, ты очень рад меня видеть, — улыбнулся я в ответ, — видимо, сильно беспокоился.

— А то, — по его губам скользнула улыбка.

— Присаживайся, Рин, как все прошло, что в пути тебя задержало? — прозвучал покровительственный голос Весемира.

Усевшись на лавке поудобней, я вновь повторил свою историю. Только в этот раз меня завалили вопросами. Куда бил, как ранил, как передвигался и держал дистанцию.

— Ну-ка, Рин, покажи ногу, — подойдя ко мне, скомандовал Весемир.

Закатав штанину и сняв повязку, я выставил рану на их обозрение.

— Кость не задета, следов гниения нету, опухоль тоже отсутствует. Ничего опасного. За пару недель мясо снова нарастет и сможешь приступить к тренировкам. А там и последнее испытание проведем, а пока фехтовать тебе не стоит.

— Да-а… Рин. Как же ты так неаккуратно? — осматривая рану, пробормотал Крий.

По глупости и тупости, а как же еще? В ответ я лишь пожал плечами, предпочтя промолчать.

— Ладно. Иди отдыхай, — сказал Весемир. — Да, и еще. Ты голову приволок?

— А как же. Конечно, дядька Весемир, — кивнул я, — порядок соблюден, возле двери лежит.

— Зря тащил, у нас тут и так мусора хватает, — с усмешкой ответил мне Весемир. — Выкинь её куда-нибудь.

Вот так заявление. А какого тогда лешего я её сюда вообще пер? Ведь она весила килограмма два-три. Мне что заняться нечем было?

Следующие две недели я упражнялся в магии знаков, к тренировкам меня не подпускали. Так что основное время проводил в библиотеке и во внутреннем дворе.

В библиотеке нашел несколько интересных трактатов, описывающих катастрофу, произошедшую полтора тысячелетия назад. Так называемое «Сопряжения сфер». Хотел разобраться, изучить это море досужих философских размышлений. Хотя, должен сказать, что иногда мне попадалась книги, излагающие вполне понятные мысли.

«Многие пороки присущи ученным мужам и худший из них, вероятно склонность описывать простые вещи чрезмерно сложными словами, наряжая простоту в наряды ложной учености.

„Сопряжение сфер“ есть прекрасный тому пример. Название это, столь таинственно звучащее для непосвященного слуха, можно было сформулировать куда проще. К примеру „Столкновение миров“. Да и само явление описать простыми словами, понятными и ребенку.

Представь себе, дорогой читатель, что наш мир — корабль под парусами в великом океане. С его палубы видны другие корабли, сиречь звезды. Каждый из этих кораблей несет на борту своих моряков и товары. Обычно они расходятся на большом расстоянии. Но раз в тысячелетие разражается страшная буря во вселенском океане, и корабли, столкнувшись, какое-то время плывут бок о бок. Часть команды с одного корабля может перейти на другой, да и груз с трюмов бывает перенесен. А когда буря утихнет, корабли вновь разделятся и уйдут каждый своим путем.

Так называемые „существа, сотворенные Сопряжением“, а именно чудовища наподобие гулей или василисков, как раз и являются такими пассажирами с чужого корабля. А мы, люди, потерпели кораблекрушение, и нас занесло против воли в мир, прежде населенный Старшими расами. Попав сюда, мы освоили тайные магические искусства, неведомые нам до той поры.

Могут ли миры столкнуться вновь? Возможно. Можно ли этой катастрофы избежать или же напротив приблизить? Некоторые ученые считают, что отдельные существа развили в себе такую способность редчайшими наследственными дарами и способны стать кормчими нашего судна, дабы направить его в тихие воды или же к погибели…»

Так называемая книга «Старших Рас Описание», напротив, довольно сильно меня разозлила. Написанная ярыми фанатиками или же очень умным человеком специально, чтобы спровоцировать и опорочить нелюдей в глазах простых людей. Хотя кого я обманываю?

«Что есть нелюдь, каждый видит. Как само название указывает, это есть нечто, что человека напоминает, но однако же им не является. Хотя ходит он прямо, пользуется языком, подобным нашему, и различными орудиями, так же как и одежды под себя приспосабливает, однако же больше общего имеет он со зверем, нежели с нашей благородной расой.

Краснолюды суть подобны кротам. Лучше всего под землей себя чувствуют, солнца же избегать стараются. Любят жить в нечистоте, всегда грязью и копотью измазаны. Любят все, что в земле найти можно: камни, металлы и всяческие минералы. Говорят так же, что подобно кротам, дождевыми и прочими червями питаются.

Низушки же более всего напоминают суслов. Ленивые, толстые и голосистые, они точно, как те грызуны. Единственное, что их ум занимает, это еда и напитки, которые они алчно в хозяйствах своих складывают и у других благородных зверей отнимают. Хитрость и жестокость их отличает. Хоть бы пришлось тебе с голоду помирать, пропитанием с тобой они не поделятся. Хоть бы пришлось тебе бедствие терпеть, а им в золоте купаться, все равно тебя до последней кроны обдерут. Хоть бы ты одни благодеяния им совершал, все равно нож в спину тебе вонзят.

Эльфы в свою очередь приходятся, скорее всего, сродни райским птицам, что в далекой Зеррикании живут. Больше всего их заботят цветные перышки, охотнее всего они бы целыми днями на свое же отражение в воде любовались и свое же пение слушали. И так они любовью к себе пресыщены, что даже вожделения к иным представителям рода своего уже не чувствуют. Привлекательность их для глаза, бесспорно, мила, однако же весьма обманчива, поскольку жестоки они необычайно, и каждого, кто их по внешности оценит, сперва одурманят, а потом хладнокровно убьют. Лучшее этому доказательство — так называемые Скоятаэли, — бандиты, что якобы за свободу борются, а на деле единственное, чего они жаждут, это людей убивать.

Все эти расы гнусные, Старшими прозванные, к счастью, понемногу вымирают. Каждого праведника радостью да наполнит та мысль, что правнуки его знать их уже не будут, и что в их времена краснолюды, низушки и эльфы будут лишь единственно героями сказок, коими деток малых и непослушных пугают».

В общем, премерзкая книжонка. И такой литературы хватало. Однако мне повезло найти старинные рукописи, окованные в металл, страницы которых были выполнены из кожи. Сколько им лет, я мог только предполагать, но как мне казалось, никак не меньше трехсот. А может, и поболее. Написаны они были на языке Hen Linge, сиречь Старшая речь. Однако же с переводом. Кто-то её перевел в виде строчек на полях. Скорей всего, маг, живший здесь раньше.

Одну из книг можно было бы назвать эльфийскими историческими хрониками, немного скудными, но все же много поясняющими.

К моменту, когда эльфы приплыли на своих белых кораблях в наш мир из родного уничтоженного, этот мир был уже заселен коренными его обитателями — разумными прямоходящими ящерами. А так же краснолюдами и низушками, не так давно явившимися, которые вполне мирно сосуществовали друг с другом.

Эльфы показали себя во всей своей красе. Если быть точным, показали себя остроухими расистами. Они войной пошли на низкоросликов и через какое-то время прижали их к ногтю. Изучили и признали полезными, образно выражаясь, заковали в кандалы и заставили на себя работать.

За период владычества эльфов низкорослики потеряли многие свои знания. Из магических практик гномов до нас дошла только половина их рунного алфавита. Например, несколько рун укрепляющего характера были использованы при изготовлении моих мечей. И такая же ситуация сложилась почти во всех сферах жизни и искусства низкорослых народов.

С ящерами же все было по-другому. После изучения нескольких особей народа ящеров, эльфийские 'Shaeverne', то есть знающие, пришли к выводу, что ящероподобный народ вполне может соперничать с эльфами за главенство и звание высшей расы. Ну а дальше была война, точнее, истребление. Разумные ящеры и так не отличались особенно большой численностью, а остроухие маги поспособствовали их окончательному уничтожению.

И наступила у эльфов эпоха благоденствие и процветания. Краснолюды и низушки работали на эльфов, изредка поднимая восстания. Довольно кровавые, но увы безуспешные.

Сколько все это длилось, неизвестно. Цифры разнятся от двух до семи тысяч лет.

За это время в эльфийском обществе началась стагнация. По сути, их народ перестал развиваться, а во многих аспектах деградировал. Многие знания были утеряны, а их маги во многом стали слабее, к примеру забылись знания и сила, необходимые для путешествия в иные миры. А уж способы создания стационарных межмировых порталов и подавно. Даже знающих беда не обошла стороной. Они, оплот магических и природных знаний эльфов, забыли как обнаруживать природные тропы между мирами.

А потом произошла катастрофа, иными учеными называемая «Сопряжение сфер», и в нашем мире появились монстры, которые ныне называются «реликтами» той эпохи, а так же люди.

Остроухие начали гибнуть от лап монстров, что уменьшило их общую численность. А потом произошла встреча с людьми, которые были исследованы и признаны полезными разумными животными. По сути, еще одна низшая раса, по мнению гордых эльфов. Так вокруг эльфийских владений потихоньку образовывалась буферная зона, населенная людьми. И понемногу крупицы магических знаний переходили к ним.

В какой-то момент людей стало куда больше, чем Aen Seidhe и они почувствовали за собой силу. А со временем, грубо говоря начали класть болт на мнение так называемой Старшей расы.

Эльфийские старейшины посовещались и решили, что молодому, но уж больно наглому народцу, пришла пора показать их место.

В начале эпохи войны людям пришлось несладко, все-таки эльфы были более подготовлены. Но их было мало. По крайней мере, в сравнении с людьми. В итоге, люди фактически утопили остроухих в их собственной крови. Разница в скорости рождаемости сыграла ключевую роль в ведении войны.

Перелом в военных действиях наступил в тот момент, когда эльфы попытались вывести на поля сражений низкоросликов. Которые в результате ударили эльфам в спину. То ли мстили за века рабства, то ли сговор с людьми был, сейчас этого уже не узнать. Вот тогда и настал закат эпохи владычества эльфов. Остатки Aen Seidhe загнали в своеобразные резервации и заставили там жить.

Впрочем, до сих пор в истории осталось много темных пятен и нестыковок. В датах тоже была странность. В одном источнике указывали срок в тысячу лет, в другом — этот же период означен как столетний.

А вот дальше начинается история исследований по старшей крови. Даже книгу отдельную нашел, посвященную этому вопросу:

«Иные считают ее страшным эльфским проклятием, передающимся из поколения в поколение. Те, в чьих венах течет скверная Hen Ichaer, несут в себе смерть и разрушение, вселяют ненависть и гордыню в людские сердца.

Пророчество Итлины гласит, что именно от этой зараженной крови будет рожден мститель, великий разрушитель народов и миров.

Иные утверждают, будто Старшая Кровь — редчайший врожденный талант, дающий власть над пространством и временем, недостижимый даже для сильнейших эльфских мудрецов прошлого. К сожалению, лишь немногие обладатели этого дара смогли полностью подчинить его своей воле. Невероятный этот дар неизбежно приводит к внезапным выбросам Силы — непредсказуемым, неконтролируемым и чрезвычайно опасным. За темными легендами об эльфском проклятии скрывается правда обо всех этих несчастных случаях.

Очевидно, что носители Старшей Крови всегда были объектом пристального внимания со стороны как властителей, так и чародеев. Первые искали зерно истины в пророчестве Итлины, весть о мстителе, способном разрушать миры, и желали использовать его в своих целях. Вторые же не теряли надежды обуздать магию Hen Ichaer и увеличить собственные знания и могущество».

В общем, эльфы горели желанием отомстить уничтожившим их величие народам. А после уйти из вдруг ставшего негостеприимным мира. Средством достижения этих целей была евгеническая программа. Их знающие находили потомков тех магов, что обуздали магию пространства и времени и начинали скрещивать их как между собой, так и с другими сильнейшими магами из имеющихся на тот момент. Результатом эксперимента стали сильнейшие стихийные маги «истоки», а вершиной их евгенических изысканий — эльфийка «Лара Доррен аэп Шиадаль». Эта Aen Seidhe имела очень сильные способности к управлению, так необходимые эльфийскому народу силы. Не знаю, каким образом сюда приложили руку дальние родственники наших эльфов, народ Ольх или же «Aen Elle», но они тоже проявляли своеобразный интерес к Hen Ishaer. Это те же эльфы, только в профиль, населяющие параллельный нашему мир и отнюдь не спешащие помогать своим собратьям.

В результате с этой эльфийкой случилась презабавная я бы сказал история. То ли люди узнали об эксперименте эльфов и выкрали эту благородную даму, то ли сама Лара кинула своих ушастых родственников и скрылась с человеческим чародеем. Эльфы неоднократно пытались ее вернуть, но из этого ничего не вышло.

В итоге, эльфийка скончалась при невыясненных обстоятельствах, родив дочку.

Когда я все это узнал, ходил пришибленный, пытаясь вспомнить и осмыслить прочитанную книгу про Ведьмаков. И кое-что мне удалось выудить из пыльных закромов памяти. Вспомнил, что Геральт как раз приволок сюда девчонку с геном «Лары», которая была сильным истоком. Да и способности к переходу между мирами имела. Неудивительно, что об этом прознали и за ней охотились все кому не лень. Это же самое настоящее сокровище. Ради неё и весь континент можно в крови утопить. И это будет отнюдь не большая плата.

Странно, что ведьмаков между делом под нож не пустили. Удружил же идиот. Нахрена её сюда приволок, непонятно. К тому моменту школа Волка перестала выпускать новых ведьмаков. К тому же она девчонка, а в Каэр Морхене никогда не проводили мутации на девушках. Это же не школа Кота. М-да… У меня из головы вылетели все слова, ну а те, что остались, были сплошь матерными. С таким другом и врагов-то не надо. Ну-ну… Посмотрим, Волк, только попробуй её сюда притащить, и я буду тебя очень долго избивать. Не исключено, что ногами.

После всех этих размышлений, я едва дождался выздоровления и с остервенением приступил к тренировкам по фехтованию. Уйдя в них с головой, тем самым отгоняя сумрачные мысли.

— Рингольд, — отвлек меня голос Весемира, когда я с упоением рубил мечом чучело.

— Да, дядька Весемир, — я отвел меч в сторону и вытер рукавом рубахи пот на лице.

— Ты готов? — Весемир смотрел на меня тяжелым взглядом.

— К чему? — недоуменно откликнулся я.

— Не пытайся казаться большим дураком, чем ты есть, — сурово откликнулся он. — Сам прекрасно знаешь к чему. Последнее испытание ждет. Тебе уже пора получить знак Цеха, — он указал на медальон, висевший у него на шее.

— Не знаю, дядька Весемир, — неуверенно сказал я. — До того как с плавуном столкнулся, думал, что готов. А сейчас уже не знаю, хоть и столько лет готовился. Но полагаю, что справлюсь.

Весемир задумался над моими словами и начал почесывать подбородок:

— Это, конечно, хорошо, что ты сомневаешься. Это говорит, что малыш Рин уже не малыш, — в его глазах промелькнула хитринка, а по губам скользнула отеческая улыбка. — Значит, точно глупости не совершишь, петушиться не будешь и героя из себя строить тоже. А трезво оценишь свои силы, прежде чем достанешь меч. Пойдем, кое-что покажу, — и молча, не дожидаясь меня, направился к выходу.

Подхватив меч и опоясавшись, я поспешил за ним. Выйдя из крепости и повернув налево, в сторону гор. Пройдя пару километров, Весемир остановился и указал рукой на еле заметную тропинку, уходящую вверх в сторону гор.

— Видишь тропку? — покосившись на меня, спросил старый мастер. В ответ я молча кивнул.

— Тебе нужно идти по ней. Дальше будет пещера, пройдешь её и выйдешь на гору. Там тебя ждет медальон. Именно там ты станешь мастером-ведьмаком.

— В этой пещере ранили Гнеда? — спросил я у него.

— Верно, на выходе, когда они уже возвращались.

— Когда могу отправляться, дядька Весемир?

— Да хоть сейчас, — с усмешкой глянул на меня наставник, — вот только тебе еще ритуал выучить нужно. Так что, думаю, только завтра под вечер. — Он развернулся и пошел в крепость.

А я все стоял и размышлял. Это конец моей учебы. Последнее испытание. Пройду его, а дальше меня ждет большая земля. Постояв еще немного, я отправился вслед за Весемиром.

На следующий день после заката я стоял в начале той же тропинки. Серебряный меч был закреплен за спиной, стальной я решил не брать, здесь он без надобности. Сам я был облачен в броню. На поясе в специальных ячейках закрепил два эликсира: «Ласточку» и «Золотую иволгу».

Посмотрев на тропку, которая петляя уходила вверх и наконец собравшись, я с мрачной решимостью двинулся в гору. Изначально взял довольно высокий темп, но постепенно мне пришлось его снижать, так как тропка была очень крутой, а камни норовили выскользнуть из-под сапог. Конечно, я бы не упал, но легко мог подвернуть ногу.

Небо было затянуто темными тучами, несмотря на середину дня, создавалось впечатление, что уже вечер. И чем выше я поднимался, тем более пронизывающим становился ветер. Иногда его порывы заставляли припадать к земле, чтобы не быть сбитым с ног.

Спустя примерно два часа добрался ко входу в пещеру. Оттуда внутри ничего нельзя было разглядеть. Сплошная темень. Я не мог сказать, что там ждет и это нервировало еще больше. На меня накатили воспоминания о том, каким вернулся Гнед с этого испытания. При воспоминании о его ранах, у меня по спине пробежали мурашки.

Вытащив серебряный меч, я сделал первый шаг во тьму пещеры. С каждым последующим мои глаза все больше привыкали к окружающей меня тьме. И хотя старался контролировать ситуацию, все равно била мелкая дрожь.

Вход в пещеру представлял собой своеобразный, почти горизонтально уходящий вниз колодец диаметром метров пять. За ним длинный коридор и выход на свободное пространство, напоминающее зал. Поверхность пещеры под ногами была усеяна обломками камней. Стараясь двигаться как можно тише, я то и дело замирал на месте после каждого подозрительного шороха.

В дальнем конце этого пещерного зала была развилка, от которой в разные стороны отходили несколько веток туннелей: южную, восточную и западную. Тут только камня с надписями не хватало.

Я немного растерялся. Огляделся, но все было спокойно. Несколько раз прошелся возле разветвлений и принюхавшись в поиске свежего воздуха, остановился возле восточного прохода. Внимательно осмотрев землю, нашел еле заметные следы ног. Собравшись с духом, шагнул в проход. В конце пещерного коридора оказался еще один зал, на другом конце которого нашелся вход. И так раз за разом я продвигался по пещере, останавливаясь только у развилок, чтобы принюхаться. В конце концов мой подземный путь закончился. Сперва увидев легкий рассеянный свет, а потом и выход из подземного царства, забросив меч в ножны, легко взобрался по уступам к выходу.

Немного поплутав возле него, обнаружил тропку, уходящую к вершине горы. Я был близок.

На самой вершине, на довольно большой ровной поверхности находился круг стихий.

Четыре огромные каменные глыбы, на каждой из которых была выбита руна, символизирующая определенную стихию: вода, земля, воздух и огонь. Они перекрывали друг друга в каком-то определенном порядке. В самом же его центре расположился престол стихий, на котором и лежал медальон, предназначенный мне.

Следуя ритуалу, пришлось раздеться, полностью оголившись.

Моментально покрывшись мурашками от пронизывающего ветра, я развернул тряпицу, в которой находился специально выданный Весемиром каменный нож и шагнул в круг.

— Ну-с, поехали, — вздрогнув от собственного голоса, полоснул себя по руке и моя горячая, темная кровь окропила престол. Решив, что достаточно, прикоснулся к престолу обеими руками и начал произносить заученное заклинание, самое странное, что оно относилось не к Старшей речи, а к совершенно другому языку, мне неизвестному.

С каждым произнесенным мною словом воздух тяжелел и к концу воззвания уже было физически тяжело говорить. Вокруг заиграл ветер, воздух стал влажным, потом сухим, а в самом конце произошел довольно ощутимый толчок земли.

По мере того как я произносил слова, кровь начала пузыриться и вскипать. Сам же медальон принялся трястись и чем ближе я подходил к концу заклинания, тем больше он метался по престолу, впрочем не вылетая за его рамки.

С последним словом вся кровь, что я пролил на алтарь, выкипела, а медальон замер на месте, будто и не трогался с места. Подхватив его, я решительно покинул круг. Если быть более точным, то побежал. Задерживаться в этом месте у меня не было ни малейшего желания.

Стрелой вылетев из круга, я повалился на землю. Грудь ходила ходуном, как после самой суровой тренировки с Крием. Вспомнив про порез, я поднес руку к глазам, чтобы обнаружить полнейшее отсутствие каких-либо следов. М-да…

Я взглянул на медальон, что держал в другой руке. Он представлял собой голову волка с оскаленной пастью. А цепочка, на которой он, мелко подрагивая, болтался, была довольно основательной. А ведь его просто так не сорвешь. Еще немного полюбовавшись, я повесил трофей себе на шею.

Немного передохнув и одевшись, начал путь обратно. И хоть был рад, что получил свой медальон, соблюдал осторожность. Очень не хотелось, чтобы мое испытание закончилось как у Гнеда. Со мной ведь никого нет и тащить до крепости некому. Однако обратный путь прошел на удивление спокойно.

Уже на подходе к крепости я заметил фигуру, мерно расхаживающую около створки ворот. Это был Крий. Переживает за меня, чертяка старый. Эта мысль согрела меня лучше любого камина в зимнюю пору.

— Ну как, Рин? — его голос был взволнован.

В ответ я подцепил ладонью голову волка и показал Крию.

— Молодец, — с чувством облегчения произнес он. И тут же крепко обнял: — поздравляю, Рин.

— Спасибо, Крий, спасибо, — я был счастлив.

— Ну, рассказывай. Как там старина Грот поживает, жив ли, здоров ли? — спросил Крий и с интересом на меня уставился.

Я лишь выгнул бровь в недоумении:

— Э-э… Кто есть такой Грот? — удивился я.

— Значит, не встречал. Считай, повезло. В пещерке той, по которой ты шел, Циклоп живет. Мы его старым Гротом зовем. Не один ученик там голову сложил.

Я аж оцепенел от его откровений. Медленно привалившись к массивному косяку ворот, сполз вниз и начал хохотать. Вот это мне повезло, вот так удача.

— Рин, да успокойся ты. Все уже позади. Чего ты так разволновался? — озабоченным тоном спросил Крий.

Я же продолжил хохотать как сумасшедший. А немного успокоившись, вдруг осознал. И с широчайшей улыбкой сказал Крию:

— Теперь я мастер ведьмак!