Пока боги спят

Глава 33. Всё дальше

Кириан

Кириан, Шорох и Вереск сошли с дороги и углубились в лес, туда, где виднелись холмы. День выдался пасмурный. Ветви, переплетающиеся в высоте подобно густому пологу, едва пропускали свет, но не заметить, что из земли то тут, то там торчали остатки разрушенных домов, было нельзя.

- Неужели последний дракон правда выжег Рейк? – Кириан крутил головой по сторонам и пытался воссоздать образ города драконьих защитников.

Он прошёл вдоль тонкой прерывистой линии из серого камня. Может, это контуры жилого дома? Осыпавшаяся стена – осталось не больше полуметра, с обеих стороны её оплели ползучие растения, у подножия зверьки обустроили гнёзда. Углубление в земле и пара разрушенных ступеней к ним – что это было? Чуть дальше каменный полукруг на возвышении – может, печь? Кириан затаил дыхание. Когда-то здесь жили люди, у них был свой быт, традиции, закон, история – а теперь одни руины.

- Прошла ни одна тысяча лет, - Шорох пожал плечами. – Нари гордятся, что они хранят историю, да только их не было, когда произошла эта история.

- Если бы я, - Кириан поймал злой взгляд Шороха и замолчал.

Он ускорил шаг. Огонь внутри жёг всё сильнее. Казалось, он вот-вот ухватится за ниточку, потянув которую, получится размотать весь клубок.

Тропа резко ушла вниз. Вход в пещеру прятался в ложбине между двумя холмами. Он был треугольным, широким, но едва превышал рост нари. Неужели дракон мог поместиться внутри?

Кириан первым зашёл внутрь и зябко поёжился. День выдался прохладный, в пещере температура был ещё градусов на десять ниже. Света с улицы не хватало, чтобы осветить огромный зал целиком. Кириан заметил, что пол круто уходил вниз, и сделал несколько неуверенных шагов вперёд. Шорох и Лори зажгли заготовленные факелы. Кириан взял один из них и поднял на вытянутой руке.

Сводчатый потолок пещеры местами достигал метров пятнадцати. Диаметр зала был, по меньшей мере, раза в три больше. Свод и стены покрывали натёки самых разных цветов: от белоснежного до глубокого-синего. Вереск восхищённо ахнула. Вдалеке слышался шум падающей воды. Из пещеры вглубь уходил колодец, заполненный водой.

Кириан переглянулся с Лори и Шорохом. На лицах виднелись восторг вместе с испугом. Они одновременно кивнули друг другу и пошли вперёд. В свете факелов стены переливались всеми цветами радуги. Из зала уводило сразу несколько коридоров. Кириан выбрал тот, который был у колодца, самый широкий: дракон пройдёт внутрь, значит туда.

Мелкие камушки усыпали пол, они то и дело попадали в обувь. Кириан позавидовал Шороху: его грубые лапы, не знающие обуви, едва замечали камень.

Сколько же тоннелей и залов было в пещере!

- Мы не заблудимся? – забеспокоилась Лори, точно прочитав мысли Кириана.

- В окрестностях Норта много пещер, мне приходилось выбираться из них, - самоуверенно ответил он.

Они дошли до последнего зала. Стены покрывал белый камень, и он казался светлее других. В полу было несколько ям с водой. Свод подпирали колонны, Кириан дотронулся до одной из них и нащупал резцы, точно когтем прочертили линию.

Шорох поднял что-то с пола, повертел в руках и протянул Кириану. Это был кусок скорлупы, тонкий, но твёрдый и прочный, как камень. Приглядевшись, он увидел, что его покрывали мелкие чешуйки.

Повсюду, сколько хватало света, виднелись рисунки. Кириан коснулся одного из них, провёл пальцем по контуру, но тот так и остался рисунком. Дракон на скале и несколько людей рядом с ним. О ком эта история?

Кириан разочарованно вздохнул. Он надеялся, что изображения подскажут ему. Это будет настоящая история, которую он сможет прочитать, как раскрытую книгу.

- Я должен это сделать, - быстро сказал он.

- Что? – недоуменно спросила Лори и придвинулась к Кириану.

- Нет, - Шорох громко зарычал, и эхо разнеслось по пещере, столь громкое, что пришлось зажать уши.

- Я должен, - Кириан достал из рюкзака драконью душу.

- Не смей, - Шорох угрожающе оскалился. – Это опасно! Мы сможем узнать правду без такого риска.

- Уверен? – Кириан горько усмехнулся. – Прошла не одна тысяча лет, сколько было таких же любопытных? Неужели никто прежде не думал: как исчезли драконы, почему среди хранителей их нет? Спрашивали, не раз, не два. Искали ответы. Да только ни у кого не было того, что есть у нас. Мы должны рискнуть. Я должен.

Вереск подошла к Шороху и встала напротив него.

- Давай попробуем. Весь наш замысел – риск. Такого шанса уже не будет. Мы должны его использовать. Я верю в Кириана.

Нари мысленно ответил Лори так, чтобы это не слышал Кириан. Вереск взяла его за руку и улыбнулась. Шорох махнул рукой и пробурчал:

- Делай, что хочешь. Это ты рискуешь своей жизнью, а не я.

- Шорох! – с укором воскликнула Вереск.

- Это же опасно! Я не могу дать Кириану так рисковать. Чужой душе, если она сильнее, достаточно мига, чтобы подчинить своей воле. Ты веришь, что сможешь устоять? Не делай этого.

- Вообще-то смогу. Она сильна, но я и сам – дракон, - сказал Кириан и прижал к себе чужую душу. Огонёк жадно коснулся груди и запустил языки пламени внутрь. Боль рванула грудь, Кириан упал на колени. Лори испуганно вскрикнула. Он старался держать душу рядом, но не дать ей проникнуть внутрь.

Кириан, скрипя зубами от боли, поднялся и пошёл по краю пещеры, осторожно касаясь драконьих рисунков одного за другим.

Перед глазами возник город. Высокие башни из блестящего чёрного камня тянулись к самим небесам. Огромные хрустальные шары сверкали в солнечном свете. По реке плыли десятки кораблей с белоснежными парусами, раздутыми от сильного ветра. Через реку был перекинут мост, который охраняли огромные каменные звери. В небе парили драконы. Они были так велики, что могли заслонить солнце. Какое же славное время!

Дракон в небе сражался с фениксом. Феникс был гораздо меньше, но когти его – острые кинжалы – так легко ранили, и огромные чешуйки летели на землю. Огненное дыхание дракона только придавало сил красной птице, но вот она, последний раз вскрикнув, упала на землю и тут же превратилась в столб пламени. Дракон почувствовал сгусток магии, отделившийся от феникса. Если не успеть, она вернётся к нему, и тот возродится из пепла, или завистники-люди заключат магию в свои стеклянные шары, чтобы самим управлять силой. Дракон сложил крылья и бросился вниз. Он должен быть первым.

Маленький дракон ещё не открыл глаза. Он почувствовал струю воздуха и, запинаясь, побрёл по следу. Стало тепло и свежо. С трудом открыл правый глаз, левый. Расправил крылья, пытаясь противостоять порывам ветра, помотал головой, чтобы избежать капель дождя. Мокрое двуногое существо, облачённое в тёмную кожу, припало к земле, что-то крикнуло, медленно подошло к дракону. Осторожно протянуло куски мяса. Малыш чувствовал, что двуногие опасны, но этому решил верить. До поры до времени.

Воздух принёс незнакомый запах. Белый дракон сложил крылья, поменял воздушный поток, опустился ниже облаков и увидел одиноко идущего человека. Вдруг того охватило пламя, он закричал от боли. Прошла минута, другая. Огонь стих, превратившись в пепел, одежда сгорела, и тело человека изменилось: он помолодел, стал стройным и подтянутым. Поднялся и так сжал руки, что на ладонях проступили капли крови. Капли оранжево-красные, точно языки огня, а не алые, человеческие. Дракон поднялся ввысь. Мир менялся, и он не знал, что делать, но не сомневался: всё это – из-за него.

Высокая темноволосая девушка протянула руку и коснулась морды дракона. Оба они знали: она – последний человек, он – последний дракон. Вот только она скоро станет частью нового мира, а для него уже не будет места. Ведь сам и виноват.

Раздался звон. Он не прекращался, всё нарастал и нарастал. В воздухе появлялись трещины, точно это было прозрачное стекло, и через них утекала золотая пыль. Дракон в ужасе ревел, метался, не знал, что и делать. Магия и прежде ускользала сквозь крошечные щелки, но сейчас она уходила бурным потоком, и Инфер рушился. Моря и реки выходили из берегов и скрывали целые государства. Но вот края трещин снова сошлись, вода вернулась в берега. И вроде бы мир казался прежним, но это было не так. В нём больше не было места ни для великих, ни для людей.

Всё не то! Кириан склонился, сжал душу сильнее. И тут же почувствовал удар по рукам. Душа выпала, на миг перед глазами померкло. Шорох, трясясь от гнева, навис над Кирианом.

- Ты переходишь всё границы! Нельзя так рисковать.

- Да что я сделал не так? – вскричал Кириан.

- Ты изменился, - Лори смотрела с испугом, и Кириан тут же сник. – Твоё лицо стало… Чужим. Даже походка изменилась. Хватит. Не надо больше, Шорох прав.

Кириан бережно поднял душу и всмотрелся внутрь. Она мерцала ровным белым пламенем. Чем дольше он вглядывался, тем спокойнее ему становилось. Кириан окинул взглядом рисунки. Что же, он ошибся. Нельзя подсмотреть чужую жизнь от и до, понять её, если не сделать большего.

- Люди действительно были в Инфере прежде, - задумчиво проговорил Кириан. – До того, как появились афеноры и эйлы. И драконы, и другие великие звери. Я видел древний город, последнего человека, последнего дракона и, - на миг задумался. – Что-то связанное с магией. Что-то случилось, и она стала уходить из этого мира. Я не знаю.

- Мы найдём ответы, - пообещала Лори и взяла драконью душу из его рук. – Мы уже близко к небесному храму.

Кириан радостно вскрикнул:

- И ты молчала! Мы так долго пробыли в Рейке.

- Ты не давал мне дотронуться до души, как я могла узнать?

- Идём, - Кириан позвал за собой, последний раз окинул взглядом зал с рисунками, нежно дотронулся до изображения дракона, и стал спешно подниматься наверх. На поверхности он уступил Вереск, и она повела их на север.

Фай

Стоило Фаю выйти из комнаты, Найла и Резор тут же начинали шептаться. Пока рана на животе заживала, эта парочка редко разговаривала, да и то, в основном переругивалась. Однако с каждым днём Фаю становилось всё лучше, и вот уже он снова посещал университет, рыскал по библиотекам, порой приходил к ребятам из группы А. Перед возвращением Фай замирал у двери. Он слышал, как Резор и Найла возбуждённо переговаривались, но не понимал о чём: магия защитила комнату от посторонних ушей.

В их отношениях не было ни симпатии, ни любви, но они походили друг на друга, и это сближало их. Оба были эгоистами и хотели стать самыми-самыми. Только она тянулась к знаниям, а он – к силе. Так казалось Фаю, но он не осмеливался поговорить ни с магом, ни с книжницей.

Фай сидел в углу комнаты с книгой в руках. Он был рад одиночеству. В редкие минуты тишины удавалось вообразить, что всё по-прежнему. Когда Шир, Ткач и Резор ещё не перевернули его привычный мирок. Когда он мечтал о приключениях и мог себе позволить бунтовать против профессоров, смело выбалтывать всё, что на уме. Когда на него не взвалили такой груз.

Как только на странице появлялся рисунок, Фай переворачивал её и приступал к следующему. По-хорошему, нужно бы заняться учёбой. Резор требовал всё больше и больше. Парис продолжал присылать книги и придирчиво спрашивал о прочитанном. А Фай что? Фай нарисовал дракона, и это было всё, чем он мог похвастаться.

Распахнулась дверь, зашла Найла, следом – Парис. Глаза девушки светились от счастья, парень выглядел растерянным.

- Вызывай Резора! – потребовала Найла, упала на диван и рассмеялась. Парис присел на край на расстоянии от неё.

- Что произошло? – Фай был не в духе, но Найла так сияла, что он заулыбался вместе с ней.

- Я поняла, - девушка ударила рукой по воздуху. - Всё поняла!

- Ну а я-то здесь зачем? - на лбу Париса проступили морщины.

- Не ворчи. Я хочу рассказать о том, что тебе интересно. Можешь меня не обманывать, я знаю о твоих успехах в магии. Ты – настоящий маг и должен это узнать.

Фай вытер со лба проступивший пот. В последнее время всё новое оборачивалось обидами и поражениями, чего ждать на этот раз? Как можно медленнее Фай взял книгу историй. Долго листал страницы, хотя знал порядок рассказов наизусть. Медленно прочитала первые строки, и вот из книги выскользнула тень, ставшая Резором. Он напряжённо замер и вопросительно посмотрел на Найлу. Девушка ответила ему кивком. Маг встал у окна и расслабленно повёл плечами.

- Может, мне стоит уйти? – Парис скрестил руки на груди и глянул исподлобья. Складка морщин на лбу стала глубже.

- Сиди, парень, - Резор широко улыбнулся. – Ты ещё пригодишься. Послушай-ка внимательно, а потом иди, куда хочешь.

Найла пересела на стул, положила руки на колени и стала рассказывать:

- Вам должно быть известно, что этот мир оплетён разными нитями. Это или нити судьбы, которые, к примеру, соединяют близких людей, или нити маги. Магические порой сплетаются в большой клубок – в этих местах находятся источники силы, где творить магию гораздо легче. Так же они оплетают каждого человека. Но одних касается лишь одна тонкая ниточка, другие словно закрыты в коконе. Чем больше нитей вокруг человека, тем сильнее его способность к магии. С течением жизни они могут нарастать и наоборот обрываться. Но как бы не хотел, не старался обычный человек, ему никогда не сравниться по количеству с избранником магии. Я не знаю, какой принцип лежит в основе такого выбора. Однако мне известно, что в Инфере есть существа, которые принадлежат и миру людей, и миру духов. Они свободно передвигаются по ним, сплетая нити, которые соединяют всех и всё.

- Ткач! – воскликнул Фай.

- Да. Создатель книги был поистине велик, если смог заточить такое могущественное существо. Впрочем, я думаю, Ткач знал о своей судьбе и добровольно согласился на плен. Это было ему зачем-то нужно. Так вот. Можно по-настоящему захотеть овладеть магией, и она сама сделает шаг навстречу, количество нитей увеличится. А можно выступить против судьбы, пойти на сделку с одним из народа Ткача, чтобы он оплёл таким количеством нитей, какое есть только у избранников магии и даже больше.

- Кто такой Ткач? – спросил Парис с интересом, снял очки и потёр переносицу.

- Подобно пауку, он оплетает Инфер нитями, - ответил Резор. – Говорят, его народ был всегда. Конечно, это не боги. Но если вы верите в них, считайте Ткачей божьими слугами или слугами самой судьбы. Никто не знает, кто направляет их, как они сплетают свои нити. Хотите правды – идите к Ткачам. Но вы дойдёте, если только они сами свяжут ваши судьбы воедино.

- Хорошо, что дальше? – Фай напрягся. – Наверное, заставить Ткача служить – так уж легче гору сдвинуть! – Фай посмотрел Найле в глаза и потными ладонями вцепился в стул. Сердце ускорило ритм. Ещё чуть-чуть, сейчас он поймёт, что эти двое затеяли.

- Рыжий, ты не понимаешь? - Резор хохотнул. – Тебе принадлежит огромная сила. – Маг бережно взял книгу со стола. – Ты можешь не только сдвинуть гору, но и подчинить себе Ткача. Он оплетёт тебя нитями.

- Нет! – Фай отшатнулся от Резора. Да это кощунство! Он не будет заставлять героев служить и уж тем более идти против судьбы, ну уж нет!

Найла улыбнулась и мягким голосом произнесла:

- Может, ты не так понял нас? Мы знаем, что тебе не нужна ни власть, ни могущество и не предлагаем этого. Ткач сам возложил на тебя такую сложную задачу, но помог ли? Он сказал, что ты должен овладеть магией. Если нитей вокруг тебя будет больше, ты станешь великим магом и выполнишь волю паука.

Фай подпёр щёки руками и вздохнул. И вроде так хотелось стать другим, кем никогда не был и едва ли сможет стать сам. Но бросить вызов Ткачу, самой судьбе? Что задумали Резор и Найла на самом деле? Ей, казалось, хотелось проверить, можно ли провернуть такую задумку. Резора стоило опасаться, предупреждал Шир, так какие тайные планы были у него в голове на самом деле?

Жаль, что рядом нет ни Амаи, ни Шира. Им он мог доверять.

- Вы говорите всерьёз? – воскликнул Парис. – Я не понимаю, что вы задумали, но зачем вовлекать этого мелкого?

- А что, сам хочешь стать избранником магии? – Фай тут же крикнул в ответ, разъярившись.

Найла подошла к Парису, погладила его по щеке – он глянул на неё, тут же растеряв всю уверенность и пыл – и сказала:

- Тихо, милый.

Трое мужчин удивлённо уставились на неё. Она впервые говорила так нежно и понимающе

- И ты можешь стать другим. Мы четверо должны быть союзниками. Не держи зла на Фая. Прошлое должно быть источником силы, а не разрушения.

- Не могу, - Парис тяжело выдохнул.

- Он не виноват. Это были случайности.

- Нет! – Парис злобно зыркнул на Фая.

- Да что я сделал? Объясните! Изо дня в день ты ненавидишь меня, за что?

Парис выдохнул, откинулся на диван и расслабленно улыбнулся.

- Ты прав. Если ты сам не понял, пора напомнить. Я приведу к тебе кое-кого, и ты всё поймёшь.

Фай нахмурился и кивнул. Ладони опять вспотели. Кого хотели привести Парис? За какое такое прошлое он ненавидел Фая?

- Не время для этого, - Резор рубанул рукой по воздуху. – Я не хочу знать о ваших личных ссорах. Решайся, рыжий. Стоит попробовать. Всегда стоит.

- Да не знаю я! – голос Фая звучал жалобно, и он тут же проклял себя за то, что другим и в особенности себе стал казаться ещё более трусливым.

- Ты хочешь погубить мир? – голос Найлы сделался жёстким. – Ткач сплёл узор судьбы. Если он увидел, что ты – тот, кто может спасти мир, так и есть. Не подводи нас.

Фай увидел, как Парис несколько раз открыл и закрыл рот, силясь что-то сказать. Он только покачал опущенной головой, бросил взгляд сожаления на Найлу и вышел. Его никто не остановил и даже не посмотрел вслед.

- Я не хочу принуждать Ткача. Будь это моя судьба, я бы родился другим.

- Судьба ошибается, поэтому её можно изменить. Дорог много, это правда. На одной из них ты останешься маленьким и жалким парнишкой, на другой станешь героем. И ты колеблешься? Я в твои годы мечтал о признании, о подвигах, хотел, чтобы моё имя прогремело на весь мир. Тебе выпал шанс, тебе не нужно прокладывать дорогу через бессонные ночи, упорную работу, страдания. Ну же! – Резор подошёл к Фаю и положил руку ему на плечо.

- Почему же ты не пришёл к этому?

- Я – грифон. Во мне всё от такого пёстрого народа эйлов. Я был главой легиона, великим воином. Владел торговой империей. Был мудрецом-отшельником, к которому шли за советом, и даже главой ордена убийц и воров. Я делал то, что хотел, и всё в моей жизни было. А вот что есть в твоей? Я же вижу, ты несчастный заброшенный мальчишка, каким я сам был когда-то. О многом мечтаешь, да не знаешь, что сделать, чтобы добиться своего. А жизнь идёт. Времени больше не становится. Не трусь, рыжий, ведь мечта стоит риска, любого риска.

Найла бросила восхищённый взгляд на Резора. Затем девушка посмотрела на Фая и улыбнулась. В её улыбке одновременно промелькнула материнская нежность и хищный оскал.

- Дайте мне время. Я должен подумать. Я не знаю.

Резор и Найла переглянулись. Маг повёл бровью, точно задавал немой вопрос, а книжница кивнула головой. Фай вздохнул и взял одну из книг, присланных Парисом. Надо отвлечься.

Под конец вечера он остался с Найлой наедине. Порой Фай поднимал голову, смотрел на неё тяжёлым взглядом, а затем снова возвращался к чтению.

- Ты хочешь что-то сказать? – раздражённо спросила девушка. – Так говори! Или не мешай работать.

Фай сам не понимал, что хочет узнать. В голове крутилось не меньше сотни вопросов. Он взлохматил чёлку и спросил:

- Как ты оказалась в университете? Девушки даже в школы редко ходят, им дают домашнее обучение.

Найла улыбнулась и посмотрела вверх, вспоминая.

- Мой отец был стражем второй стены, мать мнила себя поэтессой. Ни один из них не видел пользы в науках. А я так тянулась к знаниям. Нашла на улице несколько книг. Они совсем промокли, половину страниц выдрали. Это были мои любимые игрушки. Старший брат помог мне научиться читать и писать, но делал это шутки ради. Все окрестные мальчишки в десять лет пошли в школу, я так им завидовала! Отец ни за что не стал бы тратить на меня деньги. Однажды я пришла к школе и решила: буду сидеть, пока меня не возьмут. День за днём я всё приходила и сидела. Один из учителей пожалел меня и позвал к себе в кабинет. Он выслушал меня, а затем отвёл к директору. Я стала единственной девочкой в классе, и как же меня задирали все мальчишки! Вот только никого из них не позвали на следующую ступень. Я перешла дальше. Так, со временем оказалась на факультете словесных наук, стала изучать историю. Вот только дома меня никто не мог понять.

Фай восхищённо посмотрел на Найлу. Почему жизнь так несправедлива? Он не хотел учиться, но оказался в школе. Найла мечтала об этом и только благодаря своему упрямству добилась желаемого.

- Что было после того, как тебя пригласили в группу А? Как ты нашла книгу историй?

- Сначала я изучала истинную историю мира, но скоро мне стало мало известных книг. Искатели не могли найти того, что я хотела. Пришлось заняться поиском самой. Но я жадничала и никому не давала свои книги, - Найла лукаво улыбнулась. – Книга историй попала ко мне случайно. Я долго не понимала её магию, но, когда узнала, не смогла устоять. Ко мне явился Резор и был вынужден рассказать всё, что знал сам.

Фай отметил: Найла и Резор общались прежде. Что если отношения мага и книжницы начались раньше, уже давно у них появился общий план? Вот только чего они хотели, как бы понять это?

- А Парис? – любопытство заставило Фая задать вопрос. Он знал, это может быть слишком личным, но ему хотелось узнать историю очкастого – вдруг это поможет понять, почему он так взъелся на него.

Найла пожала плечами:

- А что Парис? История проста. Нас одновременно пригласили в группу А. У него было всё, о чём я мечтала: хорошая семья профессоров, все верили в него, помогали. Он так много знал, и учёба легко ему давалась. Он был лучшим, и никто не смел в этом сомневаться. Конечно, он ведь мужчина! Я влюбилась и бегала за ним, точно преданная собака. Вот только он не обращал на меня внимания. Прошёл год или два. Я с головой ушла в книги и забыла о нём. Так-то мне и открылся секрет любви: хочешь добиться её – веди себя как можно хуже. Я перестала даже разговаривать с Парисом. Меня интересовала только учёба. А он вдруг – представь! – влюбился в меня. К счастью, мне хватило ума понять, что для меня по-настоящему важно.

Фай быстро кивнул, – совсем не то, что он хотел узнать – и быстро спросил:

- А магические нити? Как ты узнала про них?

- Я же историк, - Найла улыбнулась. – До Огня знали многое, и моя задача – найти источник. Вот только раньше народы боялись воспользоваться знаниями.

- Может, они знали больше, чем ты, знали, что это может привести к чему-то плохому?

Найла пожала плечами и легко улыбнулась:

- Всё, что я могла найти, нашла. Теперь нужно проверить полученные знания на опыте. Не ты ли говоришь всегда, что терять нечего?

- Я говорю лишь про свою жизнь, - сдавленно проговорил Фай. Воздух вдруг показался тяжёлым. Он открыл окно, и холодный ветер влетел в комнату. Легче не стало.