Чайо
Чайо проснулась рано. Ей снились беспокойные сны, в которых было много огня, жара и боли, но на утро она чувствовала себя спокойной и умиротворённой. Только девушка умылась и заплела косы, как в комнату вошёл Сейго. Он сел на стул с высокой спинкой, стоящий у окна, и поглядел во двор. Брат молчал, и Чайо его не тревожила: наверное, что-то случилось, сейчас Сейго соберётся с мыслями и всё расскажет. Он так и не начал разговор.
- Почему ты молчишь? – сердито воскликнула Чайо, не выдержав. – Мало того, что мы теперь совсем не видимся, так ты ещё и молчишь при встрече!
- Я уезжаю, - Сейго кинул на сестру виноватый взгляд и тут же отвернулся.
- Куда? – Чайо опешила.
- В юго-западный удел вместе с денаром Трионом. Там что-то затевается, мы должны это уладить. Трион выбрал лучших афеноров и меня – не знаю почему. Я не мог отказать ему.
- Я рада за тебя, - Чайо заставила себя улыбнуться, но она вовсе не была уверена, что так уж рада за брата. – Когда ты уезжаешь?
- Через час.
- Что? – Чайо вскочила со стула. – И ты только сейчас говоришь мне об этом? Сейго, что происходит? Может, ты занят целыми днями, пусть так, но неужели у тебя не было и минуты, чтобы найти меня, предупредить об отъезде?
- Давай пройдёмся, - буркнул Сейго и поднялся. Он протянул руку, Чайо подхватила брата, но даже не посмотрела на него. Хотелось влепить Сейго смачную затрещину, какие так любил раздавать отец. Ну что это с ним? Рядом словно шёл чужак. Где тот Сейго, который всегда находил для неё время и был опорой и поддержкой?
Они вышли из замка и двинулись по длинной цветочной аллее.
- Сколько цветов, - рассеянно проговорила Чайо. Так хотелось отвлечься, и чтобы всё стало как прежде.
- Война войной, а живём мы здесь и сейчас – и всем нам нужно хоть что-нибудь приятное.
Чайо и Сейго долго молчали. Казалось, Шайт и Тея хотят предупредить её, но девушка только слышала их неясный шёпот. Она не могла понять: действительно ли было о чём предупреждать, или она зря переживала?
- Почему ты не заходишь ко мне? Я пыталась найти тебя, но только слышала: Сейго там, Сейго там. Приходила в указанное место, а тебя уже не было. Ты словно прятался от меня.
Чайо начала говорить со злостью, громко, но под конец в голосе зазвучала детская обида, и сам он стал казаться таким жалким.
- Чайка, я ведь не могу всегда быть рядом. Я так многое нашёл здесь.
- Что нашёл? – проворчала Чайо.
- Цель. Я всю жизнь чувствовал себя чужаком. Так и было, ведь я – афенор, а жил среди людей. Здесь же все свои. Можно быть собой и не таиться. Я, наконец, знаю, ради чего стоит жить. Я хочу бороться за дом для инфернийцев, и я борюсь. Ты же знаешь, я никогда тебя не оставлю. Но быть рядом каждую минуту – не смогу. А даже если бы смог, то не стал. Ты уже взрослая и должна уметь сама о себе позаботиться. Мы всегда будем семьёй, но у каждого из нас своя жизнь.
- Вот только у меня здесь нет жизни. Не этого я хотела, когда мы уезжали с островов. Все только болтают, что мне надо стать фениксом, и не могут сделать для этого ничего. И вроде бы я всё время окружена афенорами, эйлами, но мне так одиноко среди них.
- Я понимаю тебя. Я часто ловлю на себе косые взгляды: как же, чужак! Надо мной смеются из-за акцента, плохого знания истории, географии и всего этого мира, даже мою походку называют глупой, но разве для нас это повод отступать? Мы найдём своё место здесь. Нужно всего лишь время и немного усилий.
- И поэтому ты уезжаешь, в надежде, что это поможет тебе. А меня оставляешь одну, так?
Сейго нахмурился.
- О высшие силы, Чайо, почему ты так говоришь? Ты не имеешь права лишать меня жизни ради себя. Я всегда помогал тебе и сделаю это ещё столько раз, сколько понадобится. Не устану повторять. Но я не согласен на это, если ты будешь капризничать и цепляться за меня. Здесь ты в безопасности. Нордей всегда защитит тебя. Стервятник даст любой совет. Мне известно, что ты занимаешься с нареидой Ренной. Не знаю, можно ли ей доверять, но раз денар Трион и Стервятник это делают, то и я стану. Я буду скучать и беспокоиться о тебе, но не останусь.
- Ты меня бросаешь, - упрямо заявила Чайо.
- Ты никогда не была такой эгоистичной и обидчивой, что случилось?
- Не знаю, - Чайо растерялась. Она почувствовала себя ребёнком, уличённым в проказе. – Мне здесь не нравится. Порой кажется, что все вокруг что-то замыслили, и только я одна остаюсь в стороне. Как будто происходит что-то плохое. Сейго, я боюсь остаться одна.
- Ты зря выдумываешь, - брат покосился на Чайо, на миг она поймала его виноватый взгляд, но тут же он посмотрел в сторону пары, медленно вышагивающей по другой дорожке аллеи. – Все здесь хотят только лучшего для тебя, я уверен в этом.
- Может, ты тоже замыслил что-нибудь против меня? – Чайо улыбнулась, но внутри всё дрожало от напряжения.
- Я не могу рассказать всего, что знаю, но помни: я не дам тебя в обиду.
Чайо едва слышно вздохнула. На что она надеялась? Сейго явно знал что-то большее, но не хотел или не мог рассказать. Она понуро опустила плечи и через силу улыбнулась.
- Мне нужно собраться. Выходи через час во двор, попрощаемся. Хорошо?
- Опять всё делаешь в последнюю минуту, - Чайо попробовала пошутить, но легче не стало. Надеяться не на кого, разобраться в происходящем надо самостоятельно. Что же, пусть так. Она справится. Так чётко, словно наяву, Чайо увидела, как Тея тепло ей улыбается, затем делает шаг назад во тьму, в пятно света вступает Шайт и одобрительно кивает головой.
Через час Чайо вышла во двор и вгляделась в присутствующих. Эйлы вывели во двор шесть лошадей, повесили на них туго набитые седельные сумки. Трое афеноров уже стояли рядом. Одного из них любовно обнимала женщина, за ногу цеплялся белокурый ребёнок. Сейго нигде не было. Чайо решила, что он ещё собирается, и подошла к лошади, которая отличалась от других. Она была невысокой, коренастой, с плотной чёлкой, невероятно длинной гривой и хвостом и такой чёрной, словно сама ночь воплотилась в ней. Лошадь выглядела неуклюжей и смешной – ну неужели афенор сидят на неё?
- Смешная, да? - позади раздался голос, и Чайо вздрогнула. Она резко обернулась и увидела улыбающегося денара Триона. – Эту породу специально вывели на северных островах. Когда-то северяне плавали по берегам Арлии и завоёвывали территории. Для экономии места на корабли брали низкорослых лошадей, и со временем на островах только они и остались.
Трион прижал лицо к морде лошади и потрепал по холке.
- Северные лошади очень умные и выносливые. Вот только не внушают уважения. Другие денары хохочут, когда видят меня верхом, – Трион рассмеялся.
- Это может быть отвлекающим манёвром. От афенора на такой лошадке не ждут силы, теряют бдительность, и проигрывают от неожиданности, когда подходит момент для нападения, - Чайо говорила неуверенно. Она хотела сказать что-нибудь стоящее, но не нашлась с ответом.
Трион грустно улыбнулся:
- Я не буду нападать. Я хочу, чтобы каждый сделал свой выбор добровольно. Попробуешь? – Трион не дал Чайо опомниться, как его сильные руки сжались на её талии. Она только нелепо взмахнула руками и вот уже оказалась верхом на широкой и крепкой спине лошадки и от страха изо всех сил вцепилась за поводья.
Отец говорил, что женщины могут только убирать за лошадью, всё остальное – мужское дело. Чайо оглядела стоящих во дворе, но никто не бросил осуждающего или недовольного взгляда.
- Идём. Если перебороть свои страхи, можно получить много удовольствий.
Ворота были открыты, и Трион, положив руку на бок лошади, вышел. Присутствующие расступились.
- Что там, на севере? – спросила она через сотню метров. Шаг лошади был спокойным, размеренным, и Чайо почувствовала себя увереннее.
- Северный берег Арлии весь изрезан: одни заливы, бухты, мысы. Моря так холодны, что зайти в них решится лишь смельчак и только в пару тёплых летних дней. Дальше острова: бесчисленное множество, большие и маленькие, заселённые и пустые. Как и здесь, там живут афеноры, эйлы, изредка встречаются сурреи. Они охотятся на медведей, песцов, тюленей, моржей и ловят рыбу. Как же красивы острова! Долгие белые ночи, северное сияние, ледники, водопады, вулканы. Я видел гигантские скалы, на которых так много птиц, и длинные черные берега, и, - Трион улыбнулся и махнул рукой. – Я могу бесконечно говорить о севере. Если бы я не увидел его, так бы никогда и не полюбил этот мир.
Чайо заворожённо слушала Триона. Вот бы увидеть всё это!
- Денар, как вы оказались на севере?
- Отец велел изучить мне земли, лежащие севернее, и найти ответы на его вопросы. За пару лет я объехал и север, и юг, и восток с западом. Отцу мои ответы не понравились, но сам я нашёл, что хотел.
- Могу я спросить, - неуверенно начала Чайо. – Почему вы идёте против людей? Я долго жила среди них, они ведь сами не знают, что происходит в мире!
- Я не иду против людей! – в голосе Триона зазвучала обида. Он серьёзно посмотрел на Чайо, и она, смутившись, отвела взгляд. – Я иду против тех, кто стоит за этим порядком. Они трусливы и никогда не смогут выйти вперёд. Если бы я мог, это была бы только моя битва и их. Но так не будет. Лягут сотни, тысячи, прежде чем я доберусь до настоящих преступников. Если бы я только мог отказаться от этих жертв!
- Вас, - начала Чайо и тут же замолчала. – Нас так мало. Получится ли?
Трион самодовольно ухмыльнулся:
- В детстве я не меньше десятка раз прочитал легенду о воине, чьим девизом были слова: «Из искры возгорится пламя». Наверное, наивно, но эти слова ведут меня за собой. Нас действительно мало – здесь. Год за годом я ездил по землям инфернийцев, говорил со столькими народами – всех не перечесть. Они устали так жить. Как только настанет время, ни одна тысяча воинов придёт сюда. Это не пустые слова, не глупая надежда. Столько союзов, договоров, подкупов и лести – знала бы ты! Я не говорю о том, в чём не уверен. И сейчас твёрдо могу заявить: наши шансы на победу не меньше, чем у людей. Они ведь сами вырыли себе могилу: незнание их погубит.
- Денар, правда ли, что вы хотите равноправия всех народов?
Трион посмотрел на Чайо, и ей почудилось во взгляде что-то отеческое: не как смотрел её отец, более тёпло, понимающе и с добродушной усмешкой.
- Да. Я не понимаю, почему цвет крови делает один народ лучше другого. Никто не выбирал, где и в какой семье ему родиться. Говорят, боги спят, и наши судьбы – в наших руках. Но ни у кого нет права распоряжаться чужой жизнью. Я хочу, чтобы каждый сам определял себя. Многие думают, наша главная проблема – люди. Но разве до их прихода было лучше? В Ленгерне в тавернах пели балладу: «Королевство из слёз». Разве она о счастливой стране? Уже нет ни того Ленгерна, ни короля, но балладу поют до сих пор. Не в людях наша проблема, а в нас – нас самих. Вот что нужно менять.
- Если я только могу что-нибудь сделать! – воскликнула Чайо.
- Тебе нужно стать фениксом. Внутри них заключена огромная сила. Я знаю, ты не захочешь использовать её во вред другим. Я сам не хочу этого. Но могут настать тёмные времена.
- Если бы я знала как! И могла сделать что-нибудь уже сейчас!
- Ты уже делаешь, - губы Триона тронула грустная улыбка.
Чайо ждала, Трион объяснит свои слова, но он молчал.
- Правда, что денар юго-западного удела хочет напасть на людей?
- В этом я должен разобраться. Амос Серис живёт своими порядками. Если он что-то решил, то никто его не остановит. Только лишь смерть. Хотя этот старик так живуч. Сколько битв он прошёл без единого ранения. Говорят, он живёт дольше, чем может быть периодов у афенора.
- А нар Чармур, вы ему верите?
Трион нахмурился:
- Я с радостью отвечу на твои вопросы, но только если они не заходят слишком далеко. Мои доверенные – моё дело. Ладно, скажу одно: врага лучше держать при себе. К тому же, если враг хочет того же – по крайней мере пока.
- Извините, денар, - Чайо понурила голову.
Трион поправил застёжку, удерживающую плащ: серебряная саламандра с красными рубиновыми глазками. На миг внутри поднялось волнение: что-то тревожное было в этой саламандре. Чайо уже видела её, но не могла вспомнить, где и когда.
- Не извиняйся. Ты всего лишь любопытный ребёнок, только вступивший в наш мир, и тянуться к правде – твой долг. Я сам был таким. Я не родился афенором и многое узнал гораздо позже, чем стоило.
Чайо затаила дыхание и во все глаза уставилась на Триона. Неужели магия? Не может быть! Она слышала, магия способна менять сущность, но думала, это сказки или дела минувших лет.
- На севере я смог найти себя и стал афенором. Родной мир вдруг превратился в чужой, этот – ещё не стал своим. Тогда я решил, что оба они будут моими.
Чайо открыла рот, чтобы задать тот десяток вопросов, который возник в голове, но Трион не дал ей заговорить.
- Кажется, мы выбрали слишком длинную дорогу. Мой отряд заждался, надо поспешить.
Он развернул лошадь, и они вернулись к замку. К Чайо вновь вернулось чувство, что что-то не так. Сейго виновато прятал глаза. К Триону перед отъездом подошло несколько эйлов с вопросами, и он так терпеливо отвечал на их вопросы, не забыл упомянуть важность каждого – как будто нарочно, чтобы Чайо услышала. Нордей показывал заботу и звал прогуляться вокруг замка. Даже Стервятник попытался что-то рассказать о фениксах, об их силе и способностях. Чайо чувствовала себя, точно в глупо разыгрываемом спектакле. В суматохе прощания она ускользнула из замка и направилась к реке Феникса.
- Ты многое возомнила о себе, - громко заявила Чайо, когда вокруг никого не осталось. Ну кто она, кому может быть нужна, да и зачем? Заговор? Смешно!
- Чувствам надо доверять, - послышался голос Теи.
- Что тогда происходит?
- В прошлом есть ответы на все вопросы. Пытайся вспомнить.
Чайо уныло кивнула. Она уже привыкла к голосам Теи и Шайта, но не всегда была им рада: порой вместо помощи они только подкидывали ещё большие загадки.
Девушка дошла до обрыва, походила по краю. Легла на траву, положила руки под голову. С горизонта наступала тёмная пелена, и только сверху её венчала маленькая шапочка белоснежных облаков. Интересно, как высоко летали фениксы? Могли ли они долететь до облаков? Наверное, там, наверху, ужасный холод и сильные ветра.
А какие облака на ощупь? Чайо улыбнулась. Стало легко и свободно. Даже если заговор, со временем всё разрешится.
И знать бы ещё, что нужно, чтобы стать фениксом. Вопрос шёл за вопросом, мысли становились всё более медленными, ленивыми. Глаза то и дело слипались. Чайо задремала.
Её словно окотило холодной водой, и она поняла, что летит – нет, падает – высоко с небес, через облака, всё ближе к земле. Пытается взмахнуть крыльями, взлететь, но сил нет. Тот, кто поджидает наверху, уже отобрал их все.
Внизу течёт река – спокойно, безмятежно. Свет отражается от её поверхности и слепит глаза. Подняв столб брызг, Чайо входит в воду. Боль рвёт грудь, и она становится так свободна, как никогда не была прежде. Вода превращается в кипящий котёл, и сознание меркнет.
Вода выкипает, оголяя каменистое дно. Посреди бушует огонь, но вот он стихает, оставляя после себя гору пепла. Раздаётся тонкий писк. Сыпется пепел, из-под него показывается крошечная огненно-красная головка птенца.
Рядом с рекой, хлопая кожистыми крыльями, приземляется белый дракон. Он скалится, шипастый хвост дёргает из стороны в сторону. Птенец пищит от страха. Сознание ещё путается, но одна мысль звучит чётко: дракон – враг. Птенец едва выбирается из пепла, неумело машет крыльями, и его тут же захлестывает обжигающая волна. Только на этот раз вместе покоя огонь приносит боль.
Чайо на миг проснулась, вся в холодном поту, её била дрожь, и тут же снова погрузилась в сон – или видение наяву?
Всё вокруг было залито светом. К ней приближалась высокая смуглая девушка с чёрными, точно смоль, волосами.
- Я – Арамир, - голос у неё был звонкий, решительный, сильный. – Первая и последняя. Отомсти за меня.
Мир перевернулся с ног на голову, вокруг скользили тени, слышались голоса – невнятные, перебивающие друг друга. Перед глазами ударила вспышка, и Чайо почувствовала озноб и свежесть – она вновь оказалась на склоне, одолеваемом холодными ветрами. От резкой боли она схватилась за голову. Точно строки из книги, в сознании мелькали целые фразы – то, что она узнала ещё в первой жизни и пронесла через века.
Магия позволяла многое. Фениксы, сгорев в огне, тут же возрождались вновь. Кое-кто узнал способ изменить порядок. Если успеть забрать магию, которую высвобождал огонь, прежде чем она вернётся к фениксу, тот уже не станет прежним. Душу не уничтожить, но можно изменить. Фениксы возрождались вновь, но, лишённые магии, без прежних сил. Пустышки – обычные люди, да и только.
Арамир была молода — первая жизнь феникса и последняя. Она возродилась после смерти, и её магию тут же отняли. Однако мир изменился, и душа вернулась вновь. Вот только теперь магия была не внутри, а извне, опутывала, точно кокон. Жить без сил или заплатить болью — такой выбор дал фениксам новый мир. А всё он! Внутри огнём горело желание отомстить. И не важно, сколько жизней для этого понадобится.
Чайо с трудом поднялась, держась за голову. Железный обруч сдавил виски, дыхание перехватило, воздух вокруг стал плотным, и движения давались с трудом. Чайо, едва видя, куда ступает, побрела к замку. Стоило переступить ворота, как мелькнула ещё одна вспышка, и она упала, сдавшись боли.
Ветер свистел в ушах, земля всё приближалась. Удар, боль, и Чайо проснулась. В висках стучало, точно упорный невидимка раз за разом бил молоточком. Она просидела так полчаса, но не нашла в себе сил подняться. Хотелось раствориться в кровати, и не выходить из комнаты день, два и даже целую неделю.
- Намми! – позвала Чайо служанку, уснувшую в углу на стуле. Девушка встрепенулась и мгновенно оказалась рядом:
- Нареида, вы уже проснулись! Извините, я не заметила. Как вы себя чувствуете?
- Всё в порядке. Как я здесь оказалась?
Намми прищурилась, явно не поверив словам Чайо, но не стала спорить.
- Вы упали у ворот замка. Стража заметила это. Лекарь уже осмотрел вас, но не смог ничего сказать. Он просил позвать его, как только вы очнётесь. Я могу это сделать?
- Не стоит, - Чайо качнула головой.
- Но нареида, себя нужно беречь! Болеть – удел стариков, если вам стало плохо, нужно что-нибудь сделать с этим. Мой дядя… - Намми пустилась в длинный рассказ о болезнях и смертях, и Чайо едва её слушала.
«Тея», - позвала она, и девушка тут же откликнулась.
«Что произошло? У меня так болит голова, но я чувствую себе сильнее, мне кажется, теперь я могу то, что не могла раньше».
«Ты далеко зашла. Перескочила сразу несколько жизней, к самому началу. Такое бывает, но это – большое напряжение и может обернуться по-разному».
Чайо резко вздрогнула, поняв, что диалог происходил в её голове. Прежде голоса Теи и Шайта она слышала так, словно они стояли рядом, только были невидимы. И отвечала она им, точно обычным собеседникам. И вдруг разговор перенёсся в мысли. Она могла вести диалог, не вызывая непонимающих взглядов, никто и подумать бы не смог, что в голове у неё сразу несколько сущностей, и они говорят друг с другом. Немыслимо!
Чайо торжествующе улыбнулась, выпрямилась. Боль поутихла. Все твердили: надо стать фениксом. Она и сама вроде хотела этого, но только сейчас желание стало отчётливым. Хотелось понять себя – всех себя, какие только были – познать силы и научиться тому, что умели фениксы. Чайо чувствовала такую решительность, какой у неё никогда не было. Этот мир забыл про фениксов, так может, она напомнит ему?
Чайо робко улыбнулась и вжала голову в плечи. Ну что за смелые мысли! Наверное, ни отец с матерью, ни даже Сейго ни за что бы не поверили, что у неё – у неё! – может появиться столько желания и решительности.
- Нареида, как вы себя чувствуете? – голос Намми стал настойчивее. – Может, позвать лекаря? Вы так раскраснелись, и ваш взгляд, точно у… - эйлийка смутилась и замолчала.
- Всё в порядке, - ответила Чайо, и на этот раз слова были сказаны от чистого сердца. – Спасибо, Намми, ступай. Если будет нужно, я позову.
Чайо опустилась на кровати пониже, прикрыла глаза и мечтательно улыбнулась. Перед глазами стояла темнота, но за ней как будто притаилось множество образов, слов, и все они хотели пробраться вперёд и показать себя. Чайо, не открывая глаз, нашла среди этой темноты одну точку и стала мысленно притягивать её. И вдруг сознание словно прыгнуло вперёд, она прорвалась через пелену света, ударившего в глаза, и оказалась в большой незнакомой комнате.
За столом сидят четверо: Тея, ещё одна девушка и двое мужчин. Среди них Чайо узнала расстрелянного в подвале.
- Ленгерн процветает. После провала первых реформ я не верил в успех. Но вот вторая экономическая реформа дала результат, которого не ожидал никто. Я не знаю, чего ещё хотеть для империи. Норт растёт, в столицу съезжаются со всех уголков Арлии. Поля Олеса способны прокормить весь запад. Кион дал нам столько благ, которые мы даже возомнить не могли. Теперь я хочу заняться подъёмом востока, он сильно отстаёт в развитии. Надо начать переселенческую политику, - бородатый переводит дыхание и делает глоток.
Тея счастлива: Андор, обычно спокойный и молчаливый, сегодня не умолкает. Дела империи идут на лад, а впереди стоят цели ещё более великие. И пусть он говорит о скучной экономике, Тея не может наслушаться слов возлюбленного.
- В народе ходит множество слухов, - второй мужчина похож на Андора: тот же тембр голоса, задумчивый, но уверенный взгляд зелёных глаз, прямая, точно военная, осанка – его младший брат, Оррин. – О разных тварях, - он осторожничает, и это выводит Андора из себя:
- Говори прямо! Да, я продал душу, чтобы два наших старших брата умерли, и трон достался мне. Да, всё моё окружение – гости из-за стены, - он глядит на Тею и ухмыляется. – Есть что-нибудь новое? Пусть болтают.
- Я не об этом, - Оррин качает головой. – Мы оба знаем правду. И не только мы. Всё больше тех, кто понимают: сказки – вовсе и не сказки. И они говорят, что ты решил заключить договор с лесными тварями. Что ты хочешь общего для нас с ними мира.
- Время покажет, правда это или нет.
- Ты должен рассказать мне! Я тебя знаю, ты не умеешь останавливаться в случае опасности. Береги себя. Общество Сол не даст осуществить задуманное.
- На каждого есть управа, - Андор пожимает плечами.
Братья возвращают разговор к политике Ленгерна. Девушки только переглядываются: как всё это знакомо! Бесконечные разговоры о политике, экономике, жаркие споры, примирения, снова споры, предостережения осторожного младшего братца и безрассудство, упорство старшего.
- Я хочу кое-что показать тебе, - Тея улыбается подруге. Она встаёт из-за стола и кладёт раскрытую ладонь поверх руки Андора. Она горячая и сильная. – Дай мне ключ, - он гладит пальцами внешнюю сторону её ладони и вкладывает ключи. Они улыбаются друг другу, и Тея идёт к выходу.
- В конце сада стоит домик для слуг, сейчас он пустует, - девушка начинает рассказывать, и воспоминание меркнет.
Чайо откинулась на подушках и счастливо улыбнулась. Спокойное, домашнее воспоминание согрело душу. Как же хотелось вспомнить все свои жизни, и саму себя, и близких, их судьбы. Видение ещё было так сильно, что Чайо до сих пор помнила прикосновение Андора, заинтригованный взгляд подруги, недовольство Оррина.
И все бы ничего, если бы Чайо не знала: Андор стал последним императором Ленгернийской империи. Его свергли в ходе революции и расстреляли в подвале дома, далёкого от родины.
«Тея», - позвала Чайо, но девушка не откликнулась.
- Тея! – повторила она вслух, но внутри ничего не шевельнулось. На сегодня достаточно, поняла Чайо.
Хотелось поделиться пережитым. Сейго уже уехал, и она даже не знала, когда он вернётся. Ренна? У лисицы хватало своих забот. Стервятник? Да, он знал о фениксах, но... Это же Стервятник! Надо найти Нордея.
Чайо выбралась из кровати, переоделась, переплела растрепавшуюся косу и вышла в коридор. Найти Нордея не составила труда. Она рассказала ему всё: о множестве личностей фениксов, о Тее, Шайте и Арамир, их судьбах и своих переживаниях.
- Может быть, начнём с конца? – Нордей не выглядел удивлённым, казалось, он знал о фениксах всё то же, что сама Чайо. Ему не понадобилось и минуты, чтобы дать ей подсказку. – Тея – твоё последнее воплощение, а нортийская революция – событие, которое коснулось наших народов. Северяне были близки к тому, чтобы принять предложение людей и заключить мир. Я плох в истории, но даже я знаю о последнем императоре и истинных причинах революции. Идём в библиотеку, поищем что-нибудь из истории?
- Да, идём, - Чайо не медлила с ответом, но внутри снова засело подозрение. Слишком легко. И всё ли было в порядке с Нордеем? Он говорил так, словно хорошо заучил необходимые слова, вот только забыл показать удивление и выдержать паузу.
- Я несколько раз заходила в библиотеку, но многие книги давались с трудом. Мне сложно читать на вашем языке.
- Почему ты не сказала раньше? Я всегда готов помочь тебе, ты ведь знаешь это? - Нордей улыбнулся так открыто и искренне, что Чайо не смогла не улыбнуться в ответ. Сразу стало легко и спокойно. Опять она видит этот заговор! Разве не всё хорошо?
Нордей коснулся её руки, зовя за собой. Пальцы у него были цепкие и ледяные. Чайо вздрогнула. Совсем не как у Андора. Прошлого уже не вернуть. Сколько бы жизней не мог прожить феникс, но даже для него каждый миг был единственным и неповторимым.