Погоня за судьбой. Часть II

Глава XIV. Круги на воде

… В кромешной тьме светились бледные пятна — белые простыни вдоль стен, укрывавшие мрак, тьму, разлагающееся ничто. Чёрный туннель, промозглые стены и давящий низкий потолок висели над бетонным саркофагом, а сырая затхлость впитывала всё моё естество, вытягивала душу.

— Мы тебя ждём… Давно заждались. — Безжизненный шелест окоченевших губ поплыл сразу отовсюду.

Узкая, тесная камера. Меня вмуровали в неё, будто бы её построили вокруг меня, не оставляя малейшей возможности пошевелиться. Она сдавливала сдавливала своей незыблемостью. Панически вращая глазами, я даже не могла выдохнуть, не могла разомкнуть губы, чтобы что-то произнести. Доктор Хадсон… Помогите, я не могу выбраться…

— Зачем ты вернулась? Ты накликаешь на себя беду, воровская душа, — зашипел голос внутри моей головы. — Ты забыла прибраться за собой, и теперь они обо всём узнают. Но не всё так плохо — они не найдут тебя в этой могиле. Никто не найдёт…

Ослепительной вспышкой загорается мир вокруг. Невидимая сила подбрасывает меня высоко в небо, закручивает волчком и швыряет на землю, в колючие кусты. Сидя в зарослях, я намертво вцепилась руками в решётку ограды — лишь бы меня не сунули обратно в саркофаг.

За забором, в гостиной розового дома напротив прямо под окном лежал изувеченный труп человека. Он медленно поднимался в воздух вместе со стулом, белые пластиковые стяжки лопались одна за другой, оставляя на коже надрезы, сочащиеся кровью. Наконец, освобождённый от оков стул с грохотом упал на пол. Слесарь замер в воздухе прямо перед окном меж траурно-чёрных занавесок. Голова его, до того безвольно свисавшая с плеч, поднялась. Два чёрных провала глазниц на лысом желтоватом черепе смотрели мне прямо в душу.

— Лишь одна решётка отделяет тебя от свободы. Решётка твоего собственного тела, — произнёс череп голосом доктора Хадсона, и эхо понесло слова вдаль, на болота, мимо туманных облаков, по промозглым равнинам, сквозь прелые лесные заросли.

Эхо билось в далёкий каменный забор, потрескавшийся от времени, за которым когда-то жили дети. Теперь за забором никого не было. Даже птицы огибали раскинувшуюся средь болотистого леса территорию интерната.

— Там, где всё началось, есть ещё одна решётка, — донёсся из промозглой дали свистящий шёпот.

Я снова ощутила тьму саркофага, сжимавшую меня бетонными тисками своих объятий, и вдруг пространство взорвалось яркими искрами, разлетелось на мельчайшие осколки, и я очнулась на переднем пассажирском сиденье брошенного пикапа…

Где я?! Где мой саркофаг… Некоторое время судорожно ощупывала руками пространство вокруг — кожаная обивка сидений, мягкий потолок, дверь с кармашком, в котором валялись какие-то инструменты — кусачки, моток изоленты, канцелярский нож… Где я… Я здесь, в лесу, возле ручья…

Прошедший день миражом таял в разноцветной наркотической дымке, сознание окуталось маревом полубреда. Снаружи было ослепительно светло, мир за стеклом выжигал глаза красками, заставляя меня болезненно щуриться и прикрывать глаза руками. Под утро тучи отступили, свет и тепло одержали верх в этой бесконечной битве стихий, но это продлится недолго. Вскоре свинцовые тучи, собрав силы на горизонте, перейдут в контрнаступление, а пока…

Я пошарила под ногами, подобрала светлый цилиндр, припала губами к носику и затянулась. Уже отлично знакомый и желанный ледяной вихрь побежал по телу, пропитывая собой мышцы, наполняя каждую клетку жизнью.

А пока природа ликовала. Снаружи тонкими струнками дрожали звуки неведомых поющих птиц, лёгкий ветерок колыхал листья на зарослях кустов, божественный свет тёплых лучей звезды Каптейна струился сверху и наполнял сердце необъяснимой детской радостью.

Кое-как привыкнув к свету, я стряхнула с колен чёрные осколки пластика от разбитой торпеды, со скрипом открыла дверь и выбралась наружу. Голова тут же закружилась, меня замутило, и я облокотилась на зелёный капот, чтобы не рухнуть в траву. Тяжело дыша, кое-как цепляясь за стальной бок, я обогнула погибшего механического зверя, продралась сквозь цветастые колючие кусты и вышла к ручью. Молочный поток струился меж камней, пульсирующих и дрожащих, словно желе на сильном ветру. В дымке показался силуэт человека — он плыл над землёй вдоль ручья, неторопливо покачивая безвольно висящей головой. Влево, вправо…

Я протёрла глаза. Человек шёл по камням. Он приближался. Несколько раз с силой зажмурившись, я пыталась разглядеть его лицо. Резкие скулы, обтянутые бледной кожей, чёрные впадины глаз, пучок чёрных волос… Знакомые черты… Я перебирала образы в памяти, словно пожелтевшие папки в пыльной картотеке, и вдруг поняла — это же Отто! Он вернулся навестить меня! Но… Что с твоим лицом, Отто? Где оно?!

Беззубый череп уронил челюсть, из бездонного провала рта поползли чёрные тени.

— Нет! — Из горла моего вырвался отчаянный вопль, я ринулась обратно в кусты, к машине. — Я не хочу!!!

В панике ухватиться за ручку удалось не сразу, я дёрнула дверь на себя, прыгнула внутрь и сжалась в потный, дрожащий от страха комок. Некуда бежать, некуда! Пожалуйста, уходи! Не забирай меня с собой!

— Эй, ты чего? — послышался смутно знакомый женский голос.

— Нет! Только не обратно в подземелье! Не хочу!!!

— Совсем тронулась умом?!

— Что?! Ты не Отто! Кто ты?!

Наваждение схлынуло. В салон заглядывало озабоченное лицо Элизабет Стилл под полицейской фуражкой, во взгляде её читалась смесь недоумения и брезгливости.

— Да ты уделалась по полной программе! — присвистнув, воскликнула она. — А ну, иди сюда!

Стилл вцепилась в ворот моей куртки и потащила из машины. Я не сопротивлялась — тело разбивала дрожь, мир в глазах то сворачивался в точку, то лопался разноцветным пузырём. Мне нужно было как-то совладать с собой, прийти в чувства, и я готова была принять помощь хоть от самого сатаны…

Элизабет подтащила меня к ручью, бросила на камни, ухватила за волосы и с размаху окунула лицом в воду. Вселенная утонула в мутной жидкости. Всплытие и судорожный вдох — и снова провал в прохладу. Элизабет раз за разом макала меня головой в ручей, и сквозь глухое журчание потока я слышала её негодующие возгласы:

— Лазит по ночам где попало… Вся полиция на ушах стоит! Можно подумать, без тебя нам тут проблем не хватает… Вот так! Уж я тебя приведу в порядок!

Наконец, рука отпустила меня, и я рухнула на камни лицом к небу, надвое разрезанному возвышавшимся надо мной силуэтом. Тень опустилась, по моей щеке хлёстко ударила ладонь. Потом по другой. И снова удар… Сморщившись, я пыталась что-то сказать, но слова застряли в горле твёрдым комком.

— Я знаю, что это ты убила Герхарда Нойманна по кличке «Слесарь», Анна Рейнгольд, — процедила Стилл — и ещё один звонкий удар. — По-хорошему, мне следовало бы прямо сейчас отвести тебя в участок! И теперь твоя задача — назвать мне хоть один повод этого не делать.

— Я не Анна… — хрипло вырвалось у меня из гортани. — Моё имя — Лиза…

— Так у тебя ещё и документы фальшивые… Великолепно, тёзка! Просто отлично! — воскликнула девушка и исчезла из поля зрения.

Осталось ярко-белое небо, светящееся изнутри, словно в нём в любую секунду откроются райские врата, чтобы вобрать в себя всех праведников этого мира.

— Всего за сутки — четыре уголовных статьи, — звенел голос в стороне. — По совокупности тебя УЖЕ можно без проблем засадить на полсотни лет… Кто тебя сюда послал? Зачем ты приехала в эту богом забытую глушь и насмерть забила человека?! Это чей-то заказ?!

Я молчала, не в силах оторвать глаз от небосвода. Снова тень заслонила свет, Стилл стальным голосом отчеканила:

— Мне стоит лишь включить эту рацию, и сюда явится вся окружная полиция. Они не знают о том, что ты здесь. Пока… Если пойдёшь в отказ — я не стану церемониться с тобой. Так что у тебя есть последний шанс. Как тебя зовут? Полное имя!

— Лиза Волкова… Александровна.

— Говори, кто тебя прислал!

— Никто! Я сама по себе! — выпалила я, сваливаясь с сияющих небес в затяжное крутое пике.

Повернулась на бок. Мокрые волосы отяжелели, пропитались водой, перед глазами стояли два чёрных армейских ботинка.

— Это моя месть, — прошептала я. — За то, что они сделали…

— Кто «они»? Что сделали? — строго спросил один из ботинков.

— В интернате Каниди! Они убили моих друзей! А кого не убили — продали в рабство!

— Вот оно что! — протянула Стилл. — Ты одна из этих несчастных? Я думала, никого не осталось в живых. Ты, значит, сбежала из плена?

— Я туда и не попадала! — воскликнула я, щурясь от яркого света. — Я видела только последствия того, что они сделали. Тела, много тел! Кругом одни мёртвые тела… Тех, кто был мне дорог.

Накрывшая меня волна схлынула, разум постепенно возвращался в тесный череп. Я приподнялась и села на камень. Элизабет задумчиво ходила взад-вперёд, будто пыталась решить для себя какую-то морально-этическую задачу — внутренний диалог читался на её лице. Наконец, она остановилась и сказала:

— Местные ещё долго будут помнить этот кошмар. С тех пор многие поразъехались, город изрядно опустел, людям было тяжело жить рядом с местом, настолько сильно заряженным отрицательной энергией. Но кое-кто остался. — Она остановилась и махнула рукой куда-то в сторону зарослей. — Старик Пабло, например… Кстати, это он мне сказал, где тебя искать. Когда прошла информация о Слесаре, он прибежал весь взбудораженный, радостный, оттащил меня в сторонку… Я почему-то сразу поняла, что это твоя работа. Чутьё подсказало.

— Этот старик хоть и выжил из ума, да не совсем, — заметила я, обтирая лицо холодной водой. — Он-то меня на дом Слесаря и навёл.

— Его тут никто всерьёз не воспринимает. — Она пожала плечами. — Все отмахиваются, как от назойливой мухи, посылают подальше с его рассказами… Я ему денег на еду подбрасываю частенько, пару раз помогла отбиться от хулиганов. Вот он, наверное, и платит взаимностью. Доверяет.

Я поднялась на ноги. Голова тут же закружилась, всё задрожало и поплыло, и я замерла, стараясь сохранять положение в пространстве.

— Что ты теперь будешь делать? — спросила я. — Арестуешь меня?

— Я ещё не решила. Мне нужно кое над чем поразмыслить. Возможно, мы сможем помочь друг другу, а пока… Тебе нужно уходить отсюда, — твёрдо сказала она. — Скоро эту машину найдут, и в этот момент тебе не стоит в ней находиться.

— А куда я пойду? — развела я руками. — К Такасиме? Так он меня видеть не желает… К тому же, я тут ничего не знаю, а в городе меня быстро найдёт полиция.

— Есть кое-какое место, где ты можешь залечь на дно. Я знаю, у тебя есть карта — Хоши сказал. Ставь пометку по координатам. — Стилл вывела себе на голографическую линзу изображение, мелькнувшее на зрачке синеватым отсветом, и зачитала набор цифр.

Отыскав на карте неподалёку от Сайрена гигантский водоём, сине-зелёной кляксой расплескавшийся среди лесов, я нанесла метку.

— Включи приёмник, — приказала Элизабет. — Мне нужно знать твой позывной для коммуникации.

Я послушалась. Стилл произвела какие-то манипуляции и сообщила:

— Работать будем по-старинке. Окна для связи в десять утра и в восемь вечера. Избегай дорог и держи ценные вещи поближе к телу. А теперь — брысь. Чтоб через пять минут духу твоего здесь не было…

Отвернувшись, она сделала пару шагов к журчащей воде и сказала в передатчик:

— Гнездо, приём. Семь-одиннадцать, Стилл на связи. Нашла машину на берегу Тухлянки, рядом со старой пешей тропой… Подозреваемой нет, но здесь полно следов — она, похоже, тут ночевала и ушла совсем недавно…

Не дожидаясь окончания разговора, я доплелась до машины, скрипнула дверью и быстро побросала в рюкзак все свои вещи. Машинально пихнула в одно из отделений цилиндр с дьяволовой смесью. Приложилась ко второму и сделала неглубокую затяжку, затем сунула его в карман. Сердце трепетало, холодная бодрость бежала по венам, захотелось пуститься в пляс. Всё становилось на свои места — наконец-то всё было так, как и должно было быть. И я снова отправлялась в путь…

С лёгкостью в теле я поднялась по склону оврага и, выбрав направление, чуть ли не вприпрыжку зашагала по траве. Изо всех сил стараясь унять собственную прыть, я осторожно, на цыпочках ступала по травяному покрывалу, чтобы не слишком сильно приминать заросли, не ломать ветви и оставить минимум следов, по которым меня могли бы вычислить преследователи…

Росное покрывало искрилось на солнце, ветер шумел в траве и в кронах деревьев. Подъёмы и спуски, пригорки и овражки, тропинки и ручейки двигались мимо, а я, периодически сверяясь с картой, бодрым шагом преодолевала метр за метром. Сайрен остался далеко за спиной, подлески и поля, сливаясь в единое целое, плавно перетекали в зелёные пятна застоявшихся прудов, редкие цепи деревьев и густые заросли кустов. Одежда была влажная — мне пришлось перейти вброд несколько довольно глубоких ручьёв, составлявших раскидистую сеть речной дельты, и теперь я вплотную подбиралась к огромному водохранилищу.

Солнце давно скрылось в плотном тумане, было немного зябко, но меня это нисколько не тревожило — настроение было приподнятым. Может, из-за того, что я наконец-то куда-то двигалась, а может потому, что периодически осторожно затягивалась из баллончика бодрящей смесью. Я уже хорошо усвоила — не следовало вдыхать слишком глубоко…

Миновав очередную гряду, заросшую разлапистыми кустами, я уткнулась в водяную кромку, покрытую зелёной ряской. Со стороны воды доносились какие-то звуки. Что-то плескало, журчало, жужжало, но в туманной мгле ничего невозможно было разобрать. Я сверилась с картой. Место назначения — здесь, на берегу, и мой поход, судя по всему, подошёл к концу. Огляделась. Прямо передо мной, насколько хватало глаз, неровными кляксами водорослей зеленело необъятное озеро, исчезая во влажной белой дымке. Справа возвышался холм, а слева, в отдалении, чуть выдаваясь из небольшого мыса, темнел маленький плавучий причал с блеклым спасательным кругом на невысоком столбе.

Я свернула налево и пошла вдоль берега в сторону причала. Серый деревянный понтон, просевший и скособоченный, едва колыхался на воде, доски местами прогнили, а спасательный круг, некогда ярко-красный, выцвел и покрылся жёлтыми потёками. Причал был давно заброшен. Ни единой лодки рядом, ни движения вокруг. Может, нужно обойти озеро кругом? Да нет, об этом и думать нечего — оно простирается на добрый десяток километров. Это займёт целую вечность…

Сбросив рюкзак, я уселась на дощатый настил и прислушалась. Осторожный, вполголоса, щебет птиц в деревьях, плеск любопытной рыбы… Тишина умиротворяла. Расположившись поудобнее, я достала галету и с хрустом откусила кусок. Затем вытащила рацию и решила испытать удачу — вдруг удастся поймать сигнал от дяди Вани. Полулёжа на дощатом настиле, я принялась переключать частоты в поисках трансляции. Наконец, из динамика донеслось:

… Чем бродить друзьям по белу свету,

Тем, кто дружен, не страшны тревоги

Нам любые до͐роги доро͐ги…

— Дядя Ваня! — обрадованно крикнула я в рацию.

Густой туман, робкими языками облизывавший самую кромку берега, проглотил звук, будто обрезал натянутую звонкую струну.

— А вот и юная неуловимая мстительница, — сквозь шум помех ехидно проскрипел динамик. — Помнишь, что ты сказала мне перед тем, как сойти с корабля? Ты сказала, что сама разберёшься со своими делами. Судя по тому, как ты это делаешь — шансы на успех твоего предприятия исчезающе малы. Честно говоря, я ждал, что ты выйдешь на связь намного раньше — из участка, по праву на звонок.

— Я пыталась связаться с тобой вчера, но не смогла поймать сигнал, — с досадой произнесла я. — Чёртов овраг… Где ты? Мне нужна твоя помощь.

— Я здесь, невидимым оком наблюдаю за тобой сверху. Можешь помахать мне ручкой.

Я машинально запрокинула голову и узрела молочно-белую дымку над головой, а старик проскрежетал:

— Ты уже машешь? Я пошутил. Я тебя не вижу, зато прекрасно слышу, так что, похоже, мой спутник не зря болтается над этим районом.

— Я застряла, — сказала я, решив сразу перейти к делу. — Мне удалось найти одного из ублюдков, но на этом всё — след оборвался.

— Дай угадаю… Ты его убила, — скрипнул он. Я промолчала. — В таком случае, возвращайся к исходному плану. Используй свою голову.

— Голову? Что ты имеешь в виду?

— Да, у тебя с этим туговато, как я посмотрю… — С той стороны динамика словно бы послышался вздох. — То самое письмо, что у тебя в голове — оно хоть и подделка, но адресовано настоящему человеку. Тебе стоит с ним пообщаться. Где «Солнечный круг», знаешь?

— Да, тут на электронном документе есть адрес, — ответила я, вызывая из деки свойства файла.

— Забудь. Там больше ничего нет, филиал закрыт. У них осталось одно формальное представительство на Каптейне — и оно находится в другом полушарии.

— И что теперь? — Я была немного ошарашена. — Полетим к чёрту на куличики?

— У меня есть личный адресок одного бывшего сотрудника того самого сайренского филиала. Экс-бухгалтер, он может кое-что знать. Записывай координаты. Это недалеко.

Судорожно развернув перед сетчаткой карту, я нанесла ещё одну метку — на дальней окраине Сайрена, к юго-востоку, — отметив серый прямоугольник небольшого частного дома.

— Записала?

— Да, — кивнула я в пустоту.

— Хорошо. Не пропадай.

Коммуникатор пиликнул, и дядя Ваня растворился в пустоте. Задрав голову, я почти видела, как его старый «Виатор» неподвижно висит высоко-высоко над облачным покровом. Нет, не неподвижно, конечно — он рассекал экзосферу Каптейна на скорости около пятисот метров в секунду, вращаясь вместе с планетой.

Что-то оглушительно булькнуло рядом. Застыв, я превратилась в слух, ловя малейшее дуновение ветра. По потревоженной воде расходились круги, и вскоре послышалось жужжание. Через несколько секунд из мглы стремительно выскочил маленький беспилотник. Облетел меня по кругу и завис прямо перед лицом, рассматривая зрачком своей камеры.

— Ты чего тут сидишь? — раздался хриплый голос из чрева дрона.

— Мне нужно где-то укрыться. — Я огляделась по сторонам. — Друг посоветовал это место, но тут, кажется, ничего нет.

— Не кажется, — проронил искажённый динамиком голос. — Тут и правда ничего нет. Ты местная?

— Нет, с другой планеты, — ответила я и хихикнула. Почему-то мне показалась очень забавной эта мысль — я инопланетянка.

— Трекер есть? — спросил голос. — Оружие при себе имеется?

— Трекер был, но его больше нет. А оружие — да, вот оно. — Я достала из рюкзака разряженный «Шниттер».

Повертела в руках, продемонстрировав зияющее отверстие для магазина.

— Кто этот друг, который прислал тебя? — строго вопросил дрон.

— Офицер полиции Элизабет Стилл.

Беспилотник мерно покачивался вверх-вниз перед моим лицом и помаргивал красным огоньком.

— Жди, — скомандовал голос.

Совершив резкий вираж, дрон исчез в тумане. Наступила тишина, нарушаемая лишь плеском где-то рядом с причалом да странными звуками со стороны воды, искажёнными до неузнаваемости молочной марью. Через некоторое время воздух наполнил гул. Приближаясь, он постепенно превратился в треск мотора, и из тумана показался серый размытый силуэт. Небольшая надувная лодка аккуратно подошла к причалу, вильнула и полимерным боком мягко стукнулась о деревянную конструкцию. В лодчонке никого не было. По её периметру кое-как были прикручены несколько камер в водонепроницаемых боксах, вдоль бортов тянулись провода и исчезали в небольшой коробочке, примотанной изолентой к двигателю.

Я осторожно перешагнула через борт, уселась на банку и покрепче вцепилась в перекладину. Мотор затрещал, лодка развернулась и неспеша понесла меня в белёсую дымку. Причал моментально скрылся из виду — вокруг на воде лежал непроницаемый туман, и я почти сразу потеряла ориентацию в пространстве. Не было видно ни зги, и я уже начинала жалеть, что решила довериться этому странному голосу и села в лодку. Когда мгла начала рассеиваться, на горизонте показался возвышавшийся прямо из трясины лес плотно стоящих свай, буквально образующих стену.

Конструкция, раскинувшаяся посреди воды, казалась неприступной крепостью. Она постепенно проступала сквозь туман, вызывала во мне трепет своей серой монументальностью, и мне казалось, что я попала в какую-то старинную сказку. Двускатные крыши, увенчанные антеннами и фотопанелями, острыми лезвиями треугольников вспарывали небо. Неуместными для сказки были торчащие в стене тут и там прожекторы, тускло поблёскивающие солнечные панели на скатах крыш и растянутые меж высоких свесов чёрные нити проводов.

Массивные сваи; дома, восседавшие на них, словно на насестах; бегущие по периметру серпантины и переходы; надёжно перехваченный толстыми брусьями частокол — вся эта махина надвинулась на меня, накрыла своей тенью, и лодка нырнула в низкий тёмный туннель. Я рефлекторно пригнулась, мимо побежали брёвна, поросшие каким-то скользким мхом, а над головой плотно сбитыми перекладинами поплыл сводчатый потолок. Через несколько секунд судёнышко снова выбралось на свет, и я очутилась в прямоугольной бухте.

Там и сям поднимались струйки дыма, на воде покачивались катера и лодчонки, привязанные к понтонам, а между многочисленных пепельно-серых деревянных домов, стоящих то пониже, то повыше, а то и вовсе вкривь и вкось, сновали размытые дымкой силуэты людей. В нос ударил запах рыбы и болотной тины. Слышались звуки — отрывистые выкрики, деревянные постукивания, металлический перезвон, механическое пыхтение неведомого агрегата.

Лодка медленно подходила к причалу, а на меня со всех сторон были устремлены глаза, множество глаз. Вцепившись в борт, я оглядывала застывших в молчании зрителей — мужчин и женщин, — хмурых и сосредоточенных. Детей, жавшихся к матерям. Стариков, которые с любопытством в настороженных взорах появлялись откуда-то из узких переулков.

Камуфляж, военные ботинки, рыбацкие заброды, охотничьи панамы и кепки, свитера с горлом — встречавшие меня люди были одеты исключительно сурово и по-охотничьи практично. На причале, о чём-то беседуя, меня ждали трое небритых мужчин с современными винтовками наперевес. Чуть повыше, в галерее под небольшим навесом, с пультом в руках облокотился на перила по-военному коротко стриженный здоровяк с благородной седой порослью вокруг рта, в камуфляжном обмундировании без каких-либо знаков отличия. Оторвав взгляд от экранчика, он двигал рычажки, а лодка тем временем прильнула к деревянной пристани.

Один из мужчин протянул мне руку. Я рефлекторно попыталась взяться за неё, но он сказал:

— Твой ствол… Отдавай оружие, и тогда сможешь ступить на борт.

Я сдала пистолет-пулемёт, достала из сумки три магазина и передала их второму мужчине. Наконец, третий протянул руку и рывком поднял меня на пирс.

— Давненько от Элли не было вестей, — подал голос из галереи человек с пультом. — Как она там? Всё ещё в плену у своих идеалов?

В его голосе читался неподдельный интерес. Непритворный. Видимо, они давно друг друга знают. Родственники? Очень может быть — лица были отдалённо похожими…

— Мне сложно сказать, с её идеалами я не знакома, — ответила я. — Знаю одно — она хороший человек.

— Это точно, — добродушно согласился мужчина. — Ну что ж, друг Элли — мой друг. Моё имя — Ричард Стилл, друзья же зовут меня Капитаном. Добро пожаловать в Новую Венецию! Ты надолго у нас?

— Не знаю, — замялась я. — На ночь останусь точно, а дальше видно будет.

— Тогда пошли, найдём тебе временное пристанище.

Мужчина оторвался от перил и сделал широкий приглашающий жест…

Я выкупила на несколько дней номер в местной гостинице. Собственно, номер представлял из себя небольшой прямоугольник, занавешенный тяжёлыми ширмами, в котором только и было, что кровать да крошечная тумбочка. Широкий приземистый барак не отличался удобствами, за плотными слоями ткани в других таких же прямоугольниках скрипуче разговаривали, кашляли, где-то отчаянно плакал ребёнок. Казалось, запахом рыбы всё здесь пропиталось насквозь, поэтому я была рада, когда Ричард Стилл предложил посетить его, как он выразился, «берлогу». Оставив забронированный уголок, мы отправились к нему…

Несмотря на вездесущий рыбный запах, в комнате его было на удивление чисто. Коричневый кожаный диван, на котором развалился Капитан, излучал изысканное благородство. На грубом деревянном столе в беспорядке валялись предметы — чугунная пепельница с изящной, мастерски выполненной фигурой русалки, свёрнутый в трубочку планшет, пара навороченных пультов от каких-то устройств, похожий на подзорную трубу ручной телескоп с тепло- и инфравизором. На дальней стене в полумраке висел спасательный круг — такой же, как на заброшенном пирсе, только чистый и свежевыкрашенный. Рядом стоял верстак, над которым были аккуратно развешаны различные инструменты. А на специальный постамент в углу Ричард Стилл поставил на подзарядку давешний беспилотник.

— Так вы её отец? — спросила я, сжимая в ладонях чашку с дымящимся кофе.

— Чей? Элли? Нет. — Он отрицательно помотал головой. — Она моя племяшка. Но я люблю её, как родную дочь. Да она мне таковой и стала после… одной истории. Она прожила здесь почти десять лет, а потом ушла подальше от этой «постылой вонючей дыры». Так она сказала. Я не удерживал её. В конце концов, как распоряжаться жизнью — это её личный выбор.

— И она распорядилась неплохо. Работа в полиции — это очень достойно, — заметила я и вспомнила Марка, чьи горячие благородные убеждения в конце концов свели нас с преступниками.

«Чтобы эффективно бороться с преступностью, нужно войти в этот мир, пропустить его через себя», — сказал однажды Марк. Новаторский подход, ничего не скажешь… Убить дракона и занять его место — вот конечный итог этого подхода, и я могла убедиться в этом на собственном примере. Кем я стала, если не тем самым пресловутым драконом?

— С точки зрения благородства — да, это выше всяких похвал, — сказал Капитан. — Зато довеском идёт ежедневный риск получить шальную пулю в голову… Да и не сразу она решила поступить на службу. До этого пыталась найти себя в других областях, но как-то не очень успешно… Впрочем, ладно, негоже обсуждать человека за его спиной.

— У вас тут всё новое, как я погляжу, — перевела я тему. — Венеция, Роттердам…

— Конечно. Мы здесь строим новый мир, поэтому у нас тут буквально всё новое, хоть и немного покрытое ржавчиной, — затянувшись вонючей самокруткой, сказал Капитан. — Со скрипом, с потугами даётся нам строительство, но ведь новая жизнь никогда не рождается без усилий, верно? Родовые муки…

— Это вы про бесконечную войну? Здесь вообще когда-нибудь было спокойно? Я в первый же день успела поучаствовать в перестрелке с наркоторговцами…

— Спокойно было до прибытия людей. Я порой и сам удивляюсь — зачем люди тащат за собой на новое место старые пороки? — Он развёл руками, выпуская очередной клуб табачного дыма. — Удивление моё, конечно, риторический характер носит. Почему сразу после начала колонизации тут расцвело наркопроизводство? Банально — потому что здесь этим заниматься легче. Огромные непролазные болота, лесные массивы и практически дырявые границы — прилетай да скидывай с орбиты всё, что душе угодно… Сюда почти с самого начала притащили земные растения, в том числе коку. Её усиленно вытравливают на Земле, и оттого здесь это дело стало втройне прибыльным. Народ принялся выращивать сырьё и варить зелье, а через контрабандистов — переправлять его на Землю.

— А как же власти? Неужели им нет до этого дела? — спросила я, отпила из кружки и поставила её на стол.

Кофе был великолепен — такого мне отродясь не доводилось пробовать. Почувствовав вдруг зуд в районе подкожной метки нейра, я принялась усердно скрести затылок.

— Ты о какой власти говоришь? — вопросительно поднял бровь Капитан, сделав вид, что не замечает моих судорожных телодвижений. — У конфедератов заботы поважнее. Они борются с сепаратистами и партизанами. Ну, как борются… В одной руке держат кнут наёмнических подразделений, а другой — подкармливают пряниками одних против других. Красные, зелёные, белые… Здесь можно найти себе подпольщиков на любой цвет и вкус. Кто-то сражается за справедливость по отношению к беднякам, кто-то — за утопические идеи вроде коммунизма. А обычные люди просто объединяются в общины, чтобы противостоять всем остальным — как мы. Потому что все эти долбанные идеалисты в конце концов с оружием приходят к тем, у кого можно что-нибудь отобрать. К тем самым беднякам, за интересы которых они, вроде бы, выступают.

Капитан хмыкнул и принялся разглядывать ногти на грубых пальцах.

— А Комендатура? — спросила я. — Они-то, наверняка, больше всех заинтересованы в том, чтобы свести наркоторговлю к минимуму…

— Да, заинтересованы. Полиция без конца палит плантации. Сначала коки, а с недавних пор — дьяволова куста, который тут расползся как чума. Гвардия рубит маршруты поставок сырья и вывоза продукции, задерживает корабли курьеров, только их становится всё больше. Комендатура ничего не даёт взамен. — Он сплюнул в пепельницу и с шипением затушил окурок. — А то, что даёт — не устраивает людей, ступивших на скользкую дорожку. Деньги-то совсем не те. Зачем гнуть спину за гроши, когда можно загребать миллионы?.. Слушай, с тобой всё нормально?

— Да, а что такое? — как ни в чем не бывало спросила я, продолжая расчёсывать затылок.

— Ты вся какая-то бледная, дёрганная, и у тебя зрачки размером с пушечное ядро. Ты что, тоже сидишь на этом дерьме?

— Не сказала бы, что сижу, — промямлила я. — Так, пару раз попробовала…

— Завязывай с этим, — нахмурился Капитан. — Загонишь себя почём зря под фарватер. Оно ещё никого до добра не доводило…

Я вспомнила недавние галлюцинации. Непроницаемый каменный саркофаг, мёртвого Отто, плывущего над землёй… Пожалуй, они были ещё более реальными, чем сны, которые я видела в первые месяцы своего пребывания на Пиросе. Впрочем, бояться нечего — я знаю, что это всего лишь галлюцинации, и в любой момент смогу соскочить с этой дряни. Просто нужно быть аккуратней и не перебарщивать с дозой — а пока что я получала допинг, который поможет мне выполнить мою задачу. Кстати, о задаче…

Изучив карту, вызванную на сетчатку, я пришла к выводу, что до точки вполне можно было добраться по воде, а оставшиеся пару километров пути пройти пешком. Оставалось лишь раздобыть подходящий транспорт. Лодки у меня не было. Её можно было украсть или попросить у кого-нибудь в аренду…

Я вновь спустилась из тёмных чертогов разума в комнату Капитана, а он тем временем вещал:

… — Ну и к чему приводит борьба с наркоторговлей? К тому, что вооружённые отряды, которые наркобароны использовали для охраны своих лабораторий и плантаций, остаются без хозяев и идут вразнос. Развязывают такой террор, что лучше бы зельем торговали, ей богу… Это молот и наковальня, и что ты тут ни делай — производство ширится, а люди — гибнут.

— Получается замкнутый круг, — сказала я первое, что пришло в голову, чтобы поддержать разговор. — Насилие рождает насилие.

— И всё это сверху обильно посыпается деньгами, — многозначительно кивнул Капитан. — Вот поэтому мы живём на воде и не участвуем в кровавом цирке, который творится на суше. У нас здесь есть всё для жизни — еду мы добываем сами, электричеством нас снабжает старенький реактор. Даже кофе есть. — Он махнул рукой в сторону плотного покрывала, отделявшего от нас часть комнаты.

Оттуда, из-под чёрной мешковины, по полу расползалось ультрафиолетовое пятно от яркой фитолампы.

— Никакой политики, — твёрдо заявил Ричард Стилл. — Мы никого не трогаем. А если кто-то решит тронуть нас — что ж, пусть попробует. Плавучих мин и стрелкового оружия нам хватит на отражение любой атаки. Если они, конечно, проберутся через искусственный туман…

Неприступный форт посреди водоёма — что может быть надёжнее в деле изоляции от остального мира? Разве что жилище в космическом пространстве. Капитан крякнул, поднялся с дивана и с хрустом потянулся.

— Ладно, пойдём пройдёмся. Я тебя тут своей болтовнёй уже, наверное, достал.

— Отнюдь нет, — соврала я, расчёсывая затылок.

— Да, пожалуй, — согласился он, заглянув мне в глаза. — Тебя сейчас хоть в одну точку на стене заставь смотреть — всё одно развлечёшься… Пошли, проветримся и развеем хотя бы мою скуку. Иди за мной и не отставай, а то ещё, неровен час, потеряешься…

Капитан схватил со стола оба пульта, толкнул дверь и вышел наружу, на дощатый настил. Я последовала за ним, и мы тут же окунулись в шум и гомон.

После почти пустого Нового Роттердама и Сайрена — города, где жители сидят по домам, закрываясь на все замки, — это место казалось просто наводнённым людьми. Они сновали туда-сюда, чуть касаясь друг друга локтями, едва расходясь на узких дощатых переходах, которые петляли между домами и скрывались в глубине посёлка. Рыбная вонь усилилась, вызывая головокружение и лёгкую тошноту. Кто-то покрикивал, слышались отрывистые свистящие шиканья ножа по рыбьей чешуе, словно взмахи острой шашки.

Спина Капитана стала для меня единственным ориентиром, а всё остальное тонуло в оглушительном шуме и всепоглощающей вони. Мелькали повороты, могучие плечи передо мной двигались, седая голова то и дело кивала встречным людям, чьи-то руки стукались о мои, звучали матерки. В потоке людей я украдкой вытащила из кармана цилиндр и в очередной раз затянулась, чтобы заглушить рыбные миазмы, пропитавшие носоглотку. Вскоре, миновав ещё пару поворотов, вслед за спиной Капитана я вошла в просторное помещение.

В полумраке стояли круглые деревянные столы, за которыми сидели люди. Стало легче дышать — под потолком натужно жужжала вытяжка, откуда-то струился прохладный ветерок. На выхваченном светом возвышении в противоположном конце зала стоял человек средних лет в потёртом двубортном пиджаке, в камуфляжных штанах и с гарнитурой в ухе, а его голос, раздававшийся сразу со всех сторон, вещал:

— … И я захожу в мастерскую, подхожу к стойке и спрашиваю: «Уважаемый, у меня великолепная двухмоторная «Кахуна», но я никак не могу найти в продаже щуп подлиннее. Старый — до масла не достаёт» …

Зал взорвался громогласным хохотом множества глоток. Мы стали пробираться к свободному столику, люди при виде Капитана улыбались, приветственно кивали и поднимали в воздух полные кружки. Бравые морские волки приветствовали своего капитана, Александра Смоллета. «Испаньола» стояла на рейде и была готова к отплытию, дубовый пол едва заметно покачивался на лёгких волнах. Брифок уже вздувался, намереваясь поймать попутный ветер, свежевыкрашенный ростр ощетинился, готовый тараном пронзить борт вражеского судна…

Вокруг гудел многоголосый моряцкий гомон, но слов было не разобрать. Я уже сидела за одним из столиков, по правую руку от меня Капитан хмуро и настороженно заглядывал мне в глаза.

— Что? — спросила я, оглядевшись вокруг.

Я как будто рывком переместилась в пространстве. Что это было? Эффекты дьявольского зелья? Несколько человек в рыбацких костюмах тем временем тоже смотрели на меня. За соседним столом кто-то обхватил лицо рукой, сквозь его пальцы сочилась кровь и крупными каплями падала на пол.

— Ты совсем в берега потеряла? — спросил Капитан. — Если будешь лезть в драку со всеми встречными, мне придётся ссадить тебя за борт. И я не посмотрю на то, что тебя прислала моя племяшка.

В зале стемнело, а противоположная стена, напротив, озарилась парой прожекторов, торчавших из потолка.

— Но я ничего не делала, правда… — растерянно пролепетала я, глядя на свою руку.

Рецепторы на биотитановых костяшках всё ещё вибрировали отголосками остаточных ощущений от удара, а мужчина из-за соседнего столика, всё так же держась за лицо, в компании товарища заковылял к выходу из помещения.

Весельчак тем временем расхаживал по сцене, сцепив руки на груди, и приговаривал:

… — Ну ладно, вышел на воду. Встал на якорь. За день — ни одной поклёвки. Пока собирался обратно, потерял спиннинг. Винты запутались в сетях, лодка дала течь и затонула. Вымок до нитки, утопил рацию, фонарик и запас провианта… Выбрался на берег, присел и подумал: «Да, если бы рыбалка так не успокаивала, я бы сейчас, наверное, кого-нибудь убил».

Хриплый многоголосый смех вновь наполнил помещение. Покачав головой, Капитан отвернулся от меня и устремил взор на сцену, а ведущий воскликнул, обращаясь к залу:

— Какую команду должен отдавать капитан корабля, если за бортом обнаружены русалки?

— Концы в воду! — раздались нестройные возгласы, кто-то громогласно загоготал. Солдатский юмор был явно не чужд местной компании. Из дальнего угла кто-то крикнул:

— Семёныч, скажи, чего это ты так вырядился?!

— Чтобы быть заметным, Уолт! — обратился конферансье к невидимому зрителю. — Теперь ты не спутаешь меня с этой серой стеной! Однако, ближе к делу! Давайте начинать вторую часть нашего шоу. Сегодняшнее небольшое представление будет посвящено братьям нашим меньшим! Животным!

Зал неодобрительно загудел:

— К чёрту животных, давай людей!

— Да, людей хотим! Женщин!

Кто-то пронзительно свистнул. Мужчина на сцене примирительно поднял руки.

— Да-да, я знаю, после той истории с рипером отношение ваше к такого рода представлениям довольно настороженное, но не будем спешить и делать преждевременных выводов! Итак, мужики и дамы, поприветствуем цирковой коллектив из Дечина! Прошу!

Мужчина сделал жест рукой и скрылся за кулисой, а с противоположной стороны стройной шеренгой на сцену вышли… куры. Куры?! Нет, скорее, куропатки… Крошечные коричневые гребешки, короткие светлые пёрышки, выдающиеся вперёд грудки, строевая походка, отточенные движения. Птицы промаршировали в центр круглого светового пятна и выстроились в идеально ровную цепочку. Я насчитала десять птиц. Заиграла задорная музыка. Бешено вращая глазами, куропатки разбились на пары и принялись танцевать какой-то странный танец — не то польку, не то галоп. Они высоко задирали пятки с небольшими шпорками, сгибали лапки в колене… В колене?! Это что, ещё одна галлюцинация?

Я ущипнула себя за шею и айкнула от боли. Ничего не изменилось — зал ликовал, мужчины хохотали, пара женщин в противоположном конце зала хлопали в ритм, а куропатки весело отплясывали, меняясь парами, кружились, двигаясь то вперёд, то назад, взмахивали крыльями и подлетали в воздух. Мне вдруг стало безумно весело, я смеялась и рукоплескала вместе со всеми, будто ребёнок. В какой-то момент я с обнаружила, что стул рядом со мной пустует, Капитана нет, но мне было всё равно — я ликовала.

Из-за кулисы неторопливо выкатилась тележка с ярко-красными кольцами — вертикальным и горизонтальным. Куропатки тем временем закончили танец и принялись выполнять акробатические этюды. Они подбрасывали друг друга в воздух, активно подмахивая крыльями, исполняли «колесо», сальто и другие пируэты. Становились друг другу на то, что можно было назвать плечами, и забрасывали друг друга в кольца, словно баскетбольные мячи. Ходили по тонкой перекладине, перекидывались небольшим мягким шариком…

Так продолжалось около десяти минут, затем весёлая музыка стихла, птицы выстроились в шеренгу и отвесили низкий поклон. Только сейчас я обратила внимание, что у них на маленьких головках на фоне розовой кожи чернели какие-то пятнышки. Нейроинтерфейсы?

Из-за кулис вышел давешний конферансье и возвестил:

— Прошу приветствовать нейротехника циркового коллектива! Он же — художник декораций, он же — директор труппы, он же — бухгалтер, он же… В общем, многорукий Шива — Лео, повелитель птиц!

На сцене появился щетинистый лысеющий мужчина средних лет. Он держал в руке явно кустарный пульт, будто слепленный из разных кусков, и смущённо улыбался. Зал взорвался аплодисментами, а мужчина с благодарностью приложил руку к груди, нажал какую-то кнопку, и куропатки отдали ещё один поклон. Я восторженно спросила у случайного соседа по столу:

— Это что же, он прошивает птиц нейрами и управляет ими дистанционно?!

— Управлять несложно, — махнул он рукой. — А ты попробуй напиши программу, по которой все эти клуши будут друг с другом взаимодействовать, да ещё и так ловко! Здесь настоящий талант нужен!

— Лео, между прочим, наш бывший земляк! Новой Венеции есть кем гордиться! — воскликнул ведущий.

Сияющий Лео вновь поклонился и скрылся за кулисами, следом за ним укатилась платформа с препятствиями, и ровной шеренгой ушагали куропатки.

— А теперь — всеми любимые гонки! — объявил конферансье. — Приглашаю на сцену нашего постоянного участника, Ингвара!

На подмостки грузно взобрался пожилой толстяк в болотных сапогах, безразмерном дождевике и в нелепой красной бейсболке с прямым козырьком. Конферансье приобнял его, повернулся к залу и воскликнул:

— Ингвар, мы все, как всегда, выбираем тебя! Ты будешь отстаивать честь заведения! Теперь… Нужен доброволец из зала! С деньгами, разумеется!

Пока Ингвар, пыхтя, приходил в себя после подъёма на сцену, вокруг в воздух взметались руки. Взрослые мужики, словно дети, вскакивали с мест и кричали: «Я! Я хочу!» Это выглядело чрезвычайно забавно, и я прыснула со смеху. Ведущий тем временем ткнул рукой куда-то в зал, и молодой крепкий парень с простым добродушным лицом вышел под свет софитов.

Конферансье скрылся за кулисами и тут же вынес оттуда пару пультов. На стену сверху опустилось массивное бело полотно, на которое уронил изображение проектор под потолком. На экране возник испещрённый какими-то линиями стол, сбоку в кадре лежала чья-то волосатая рука. Рука исчезла, камера дала приближение, и перед взором зрителей развернулся мини-лабиринт, скрытый под прозрачным стеклом. Крошечные проходы, мостики, тупички, маленькие вертящиеся бочонки, под которыми темнел нижний ярус… И у самого входа в этот лабиринт — два больших сизых таракана. Они стояли совершенно неподвижно, едва шевеля длинными усами.

— Ингвара, нашего постоянного участника, наша публика знает давно, — сказал конферансье и повернулся к молодому парню: — А как зовут тебя, уважаемый?

— Данила, — буркнул тот.

— Откуда ты, Данила?

— Из Западных Котлов, приехал сюда поторговать.

— Западные Котлы? Это ведь довольно далеко отсюда. Неслабый путь ты проделал! Итак, Данила, у тебя есть деньги? Сколько ты готов поставить на собственную победу?

— Полторы тысячи…

Гость покопался в карманах и достал потрёпанную пачку купюр. Конферансье сунул деньги в карман и воскликнул:

— Что ж, сумма немаленькая! Ставка фиксированная — два к одному. Если тебе, Данила, удастся победить Ингвара, ты получишь двойную сумму. Правила просты — выигрывает тот, кто первым доберётся до финишной черты. Вопросы есть?

— Нет, — ответил Данила.

Ведущий выдал участникам по пульту и громогласно возвестил:

— В таком случае, начинаем!

Раздался звонок, экран разбился надвое, и в центре каждой из половин оказалось по таракану. Поединок начался — насекомые устремились вперёд. Пожилой Ингвар стоял расслабленно, вальяжно, хитиновая спинка его таракана двигалась плавно, неспеша проходила повороты и огибала углы. Он знал, что делает. Данила же, напротив, был сжат, словно пружина. Его мускулистые плечи беспрестанно шевелились, прусак дёргался то вперёд, то назад, его всё время уводило куда-то в сторону, он задевал стены, а самым настоящим испытанием для него стал вращающийся цилиндрик — два раза подряд таракан терял равновесие и падал вниз, под мощную струю воздуха, которая выдувала насекомое обратно к началу лабиринта.

Зрители шумно обсуждали гонку, кру͐жки постукивали по дереву столов. Пока Данила пытался сократить безнадёжное отставание от Ингвара, я подошла к барной стойке и заказала зеленоватого пойла, выполнявшего роль местного пива. Сев обратно за столик, я обнаружила Капитана, который был тут как тут — словно и не уходил.

— Лео, значит, отсюда? — обратилась я к нему. — У вас тут, как я погляжу, кузница кадров в области микроэлектроники.

Капитан молча кивнул. Так вот оно что… Элизабет, техник Лео, Такасима… Честь семьи стоила того — кодовая фраза, с которой Стилл послала меня к Такасиме… Все они — звенья одной цепи, часть этой большой общей истории… Интересно, что скрывается под этим странным «паролем»?

— А Такасима? — спросила я. — Тот техник, который держит в Сайрене магазинчик — он тоже когда-то тут жил, да?

Капитан помрачнел на мгновение, вспоминая что-то. Потом протянул:

— Такасима… Он нас всех чуть не погубил. Развязал настоящую кровную войну… — Вдруг живо заинтересовавшись происходящим на сцене, Капитан переменил тему: — Ты посмотри, Ингвар обставил очередную жертву! Молодец, Ингвар! Мы тебя любим!

Данила уже обречённо шагал к своему столику, а необъятный Ингвар, потея и страдая одышкой, принимал на скрипящих подмостках поздравления.

— Есть ещё желающие поучаствовать в гонке?! — вопросил конферансье.

И снова — лес рук, и в этот раз что-то побудило меня поднять собственную. Ведущий обвёл взглядом зрительный зал и, указав пальцем прямо на меня, сказал:

— Ты. Да-да, ты, девчонка-киборг с железной рукой. Иди сюда.

Я поднялась и направилась к сцене. В рёбра бился отбойный молоток сердца, все взгляды были устремлены прямо на меня. Ледяной вихрь разгонял кровь, я чувствовала прилив энергии, я была готова свернуть горы.

— Как тебя зовут? — спросил конферансье, воплотившись по правую руку от меня.

Сотня любопытных глаз смотрит на меня, выжидая. Меня ищет полиция. Стоит ли называть имя? Ищет, впрочем, по вымышленному имени, если, конечно, Стилл не сдала меня. Здесь, похоже, я могла не скрывать своё настоящее.

— Лиза, — ответила я.

— Откуда ты прибыла к нам, Лиза?

— Я… не могу сказать. Это неважно.

— Становится всё интереснее. Ладно, пытать мы тебя не будем. Сколько денег ты готова отдать нам с Ингваром?

— Две тысячи.

У меня с собой было около трёх, поэтому в случае проигрыша я ещё имела небольшой запас. Впрочем, проигрывать я не собиралась.

— Отлично! — воскликнул ведущий. — Данила сегодня будет спать спокойно, осознавая, что кое-кто продул ещё больше, чем он… Данила, без обид. Ты сражался, как воин! — крикнул ведущий в зал. Раздался одобрительный гомон.

— Сейчас сменим частоту… — Он нажал кнопку на пульте и протянул его мне. — Ну что ж, пульт переходит к новому участнику.

Взяв устройство, я взвесила его в руках. Довольно лёгкий, с интуитивно понятным управлением, пульт был похож на джойстик от какой-нибудь игровой консоли и лежал в ладонях идеально. На экране вновь появились два таракана. Скосив взгляд, я увидела Ингвара, который с ехидцей посматривал на меня, небрежно держа пульт толстыми пальцами одной руки.

— Участники готовы?!

«Всегда готова», — подумала я, но вслух ничего не сказала. В голове раскатистым выстрелом прозвучал отрывистый звонок, и поединок начался.

Мир сузился до лабиринта. И в нём остался лишь таракан, послушный малейшим движениям моих пальцев. Моментально освоившись с управлением, я повела насекомое вперёд, просчитывая последующие повороты на два хода вперёд, краем глаза отмечая тупики. Крутящиеся бочонки мелькали под быстрыми лапками прусака, его усы двигались в такт ритму джойстиков на пульте, и не осталось ничего, кроме лабиринта, таракана и меня. Я чувствовала — мы с ним стали единым целым, воплощаясь в совершенной хитиновой машине на пути к отчётливой общей цели. К победе.

На грани слуха кто-то кричал:

«Давай, давай! Порви его, мелкая!»

«Ингвар, ты лучше всех!»

Но я не слушала, превратившись в саму сосредоточенность — мы с тараканом уверенно неслись вперёд. Вдвоём. Как настоящая команда, надёжно прикрывая друг друга. Ингвар потел и пыхтел рядом со мной, пытаясь нагнать моего прыткого прусака, но тщетно — он уже начал ошибаться и задевать стены, а я приближалась к финишу. Последний поворот, финальный рывок — и насекомое падает в круглую воронку, оглашая полный зрителей зал победным звонком.

— И у нас победительница! — воскликнул ведущий. — Ингвар, в этот раз твои изящные пальчики оказались не столь ловкими. А ты, киборг Лиза, удивила всех нас! Получай заслуженную награду!

Вынув из кармана деньги, ведущий отсчитал положенные четыре тысячи и сунул их мне в ладонь. Народ в полутьме зала радостно загомонил, кто-то насмешливо крикнул:

— Где твоя мощь, малыш Ингви?! Ты пропустил третий завтрак и растерял силы?

Краем глаза я заметила, как Данила встал и понуро направился к выходу. Мысли вихрем закрутились в голове, отчётливо вычерчивая картину моих дальнейших действий. Значит, Данила прибыл издалека поторговать… Он не был похож на залётного бродягу, и у него наверняка был транспорт. Я уже знала, как воспользоваться ситуацией, а ведущий тем временем подыскивал новую жертву:

— Кто ещё хочет поучаствовать в соревновании? Да, ты, в тюбетейке, поднимайся сюда…

Ссыпавшись со сцены, я подскочила к барной стойке, хлопнула об неё пять сотен и сказала бармену:

— Всем присутствующим — по пиву.

— Весьма щедрое предложение, — улыбнулся бармен, и глаза его загорелись. — Всем пива, подходи, кто желает! Сушёный чернохвостик — за счёт заведения!

В полутьме возле барной стойки показался Капитан и задумчиво сообщил:

— Надо бы усложнить лабиринт, а то ты уж больно легко с ним справилась.

— Простите, но мне нужно бежать, — прощебетала я. — До встречи!

— Ага, до встречи, — с ехидцей ответил он. — Не опаздывай к ужину.

Я спешно проследовала к выходу, провожаемая взглядами, и вывалилась из помещения на свет. Данила стоял тут же, прикуривая самокрутку. Увидев меня, он ухмыльнулся и сказал:

— Ловко ты его. Тренировалась где? Или за тебя всё твои импланты сделали?

— Немного того и другого… Слушай, я хотела вернуть тебе твои деньги, — сказала я, протянув ему пачку банкнот.

— Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, — с сомнением заметил он и недоверчиво покосился на купюры. — А что взамен?

— Взамен ты поможешь мне кое-куда добраться, а потом — вернуться обратно.

— И куда же?

— К Сайрену.

— Тебе по суше не проще? — спросил Данила и почесал затылок. — У меня горючка, вообще-то, не казённая…

— Я заплачу за топливо. И покажу место, где меня нужно высадить.

— Покажешь, значит… Ладно, пошли. Нам через арсенал и в торговый док, тут совсем рядом…