"Святые" 90-е Пионер – том первый

Глава 27

Дожидаясь когда народ в баре начнет расходится, чуть не посинел от холода, и переместился в подъезд соседнего дома. Стоял, грел руки на батарее второго этажа, а когда выглянул в окошко, вижу, УАЗик милицейский стоит возле крыльца «гадины».

Присмотрелся, выводят двоих. Запихнули в клетку через заднюю дверь, чуть погодя привели ещё одного, и туда же сунули.

На драку приехали? Или по тому же делу что и я?

В любом случае, лезть сейчас не резон. По «моему» делу, или не по «моему», Гришанины ребята теперь на стрёме будут.

Постояв ещё минут пятнадцать, я убедился что менты уезжать не спешат, скорее всего опрашивают кого-то. А если это так, то могут и час ещё проваландаться, с них станется.

Дальше ждать не стал, и обратно шёл напрямик через жилую застройку, выдерживая направление по полярной звезде. Сначала домой хотел пойти, но тащить две пушки после косяка с патронами было бы перебором. Обыскивать меня, конечно, не будут, но вот случайно наткнуться, это как здрасьте.

Вернувшись в гараж, первым делом растопил печь, разогрел банку тушенки, натопил снега, и поужинав, лег спать.

Спал как никогда сладко, вставал, правда, пару раз, уголька подбросить, но в удовольствие даже, что-то уютное было в этом, домашнее такое. Причем дома, в родительской квартире, я так себя не чувствовал. Не скажу что плохо там, или ещё что-то подобное, только всегда присутствовало какое-то беспокойство. Наверное потому, что хоть уже и привык, все ещё боялся сделать не так что-то, сказать не то. А здесь нет никого, только я, да огонь в печке. Поэтому спокойно.

Утром же, когда уголь всё же прогорел и огонь погас, первым делом опять затопил печь. А когда разгорелось, нагрел растопленной с вечера воды, умылся, заточил ещё одну баночку тушенки, и в институт потопал, прямо к первой паре.

Философия, право, другое право, английский, опять право и снова право. Высижу до конца занятий, и в библиотеку. Дома билеты учу, готовлюсь к зачётам, и жду чего-то. И так целую неделю, просто день сурка на минималках.

Да, вечерами ещё с отцом дискутирую, пытаюсь его вразумить насчёт властей, перспектив, и общей ситуации в стране и мире. Получается, конечно, не очень, упертый он, но подвижки есть, хоть задумываться стал, а не слепо газетам и телевизору верить.

Начатое с Гришкой и его хлопцами, завершать пока не торопился, предчувствие плохое. Может сказки, или совпадения, но не раз это предчувствие меня выручало. Даже тогда, в мой последний выход, я чувствовал что так будет. Были бы варианты, отказался бы, не пошёл. Но, как говорил наш комбат, приказ — святое дело. Так что, пока не отпустило, я даже думать в ту сторону забыл. Зато к Гусю ходил пару раз, продукты относил, лекарства так же через мамину знакомую доставал. В себя он не пришел, но и хуже не стало. Кроме матери, там ещё медсестра была, наняли с тех денег что из Гусевой заначки передавал.

А вот Игоря пока не нашли, хотя прошла целая неделя и в розыск его почти сразу объявили. У меня даже мысль была, звонок анонимный сделать, так мол и так, ищите вашего мальчика в одиннадцатой больнице. Но подумал, взвесил все за и против, и звонить пока не стал, решив подождать ещё пару дней.

Кроме этого, милиции в городе стало порядком больше, не знаю наших лодырей на улицу повыгоняли, или с области прислали. Обычно нет никого, на постах только гаишники, да иногда на центральных улицах патрули. А тут куда не глянь, везде трутся.

В гараж тоже не ходил, некогда было, сегодня вот решил проведать свое приобретение, заглянуть после учебы. Зашёл в магазин, купил четыре буханки хлеба, несколько банок кильки в томатном соусе, да пачку соли. Чай индийский, со слоном, и маленькую баночку растворимого кофе взял в коммерческой палатке, целую очередь из-за этого отстоял. В общем, затарился по полной, так чтобы в случае чего в гараже можно было безвылазно недельку-другую пересидеть.

Вышел на той же остановке, и кратчайшим путем потопал. Сначала внимания не обратил, шел задумавшись, а потом смотрю, дома-то знакомого нет, сгорел. Стенка одна осталась, и печка покосившаяся. Пока стоял смотрел, соседка вышла, та самая, круглолицая. Пожар, говорит, на днях был, сгорели оба, и женщина та что гараж продала мне, и муж ее, его только из больницы отпустили.

— А дочка? Она что, тоже?

— Нет, слава богу! Настеньку как увезли на скорой, так пока и не привозили!

Как оказалось, дочь сгоревшей на пожаре пары, пыталась вскрыть себе вены, отчего ее положили в психушку. Практика такая, всех суицидников туда ссылают, вроде как профилактика от рецедива. Укольчики поделают, психов живых покажут, обрисуют, так сказать, перспективку.

— У нее остался кто-нибудь? — спросил я женщину.

— Да почитай что и нет никого. Брат, разве, года на три старше, только давно его не видела уж, наверное он и не знает ничего…

Поблагодарив соседку, в гараж я пришёл в совсем подавленном настроении. Не осторожничал бы тогда, и люди бы живы остались, и дом цел. Может и девчонка бы эта вены себе не резала. Чтобы хоть как-то отвлечься, растопил печь, поставил топиться снег, и приступил к нарезке хлеба на небольшие кусочки. Так пропадет, а вот в высушенном виде долго пролежит. Консервы, сухари, соль — считай полный рацион. Мне одному, если вдруг приспичит, на такой пайке месяц протянуть можно.

Дорезав хлеб и разложив его сушиться, решил больше не откладывать, а разобраться с Гришкой и его кодлой сегодня же, тем более предчувствие поутихло.

Приготовлений минимум, место известно, цели определены, — по словам пацанов, банда Гришкина не особо большая, вместе со шнырями всего человек десять, значит даже патронов не особо много понадобится.

Чтобы на ходу потом не засыпать, перекусил, подкинул угля, и завалился спать, поставив свой внутренний будильник на десять вечера. Проснусь, умоюсь, растоплю печь, и как раз к нужному времени на место подтянусь.

Так и вышло, не проспал, и в половину двенадцатого стоял в том же подъезде, так же грея руки у батареи.

Музыка, мат, визги и гогот, всё как в прошлый раз, будто и не уходил никуда. Чуть позже двенадцати народ начал расходится, и первые «гришковцы» потянулись к своему подвалу. Сначала двое пошатываясь, потом ещё один, он получше на ногах стоял, а следом сразу четверо, причем одного на руках тащили. Судя по поведению, поддатые все, но в разной степени опьянения.

Подождав ещё несколько минут, я спустился на первый этаж, и тихонечко вышел на улицу. Немного постоял, делая вид что курю — для этого на самом деле достал и прикурил сигарету, потом по стеночке двинулся аккуратненько, стараясь чтобы никакой свет, даже лунный, не выдал моих перемещений.

Обойдя по большому радиусу сам бар и пятиэтажку, вскоре я оказался рядом с ведущей в качалку железной дверью.

Сломать такую незаметно не получится, поэтому только вежливо. Постучал, никто не откликнулся. Постучал посильнее, — всё равно тишина, и когда уже ногами забарабанил, отозвались наконец.

— Че надо? — проревело за дверью пьяным и рассерженным голосом.

— Шоколада! Открывай давай, Гриша роллы заказывал, я привез!

— Че заказывал? — одновременно с лязганьем замка, из дверей высунулась лохматая голова.

— Роллы. — Повторил я.

— Чезаролы? — скороговоркой выдохнул лохматый, наверняка пытаясь найти в своей голове соответствие новому слову.

Отвечать я не стал, а убедившись что за спиной бандита чисто, мягко нажал на спуск. Пистолет сделал пфф, и лохматый молча рухнул навзничь.

Если считать по количеству вошедших, внутри остаётся ещё шестеро.

— Гиббон! Кто там пришел? — держась за стену, появился ещё один качалочный житель.

Вышел, заметил лежащего на полу товарища, перевел взгляд на меня, рыгнул, и пьяно фокусируясь, наконец сформулировал.

— Чё за нах, бля?

— Я вам роллы привез, а Гиббон нажрался как скотина, дверь открыл и уснул. Помоги дотащить…

— Че привез? Какие, в натури, роллы? — сделав ещё два шага навстречу, житель ошалело уставился на труп, из-под которого медленно расползалась лужа крови.

— Ладно, забей. — Не стал я мучить слабенький мозг существа, прервав его мучения одним точным выстрелом в голову.

Тот постоял секунду, словно раздумывая куда падать, потом свалился прямо на товарища, подёргал ногой и затих.

— Ну вот, минус два… — в пустоту прошептал я, прежде чем двинуться дальше.

Короткий коридор, развилка и проход в зал с тренажёрами. Заходишь, и сразу запах. Пахнет потом и куревом. Освещения толком нет, ребята спать собрались, потушили. Но ориентироваться, хоть и с трудом, всё-таки можно. Отошёл от двери, присмотрелся. Здесь пусто, наверняка есть какое-то другое помещение для отдыха, а может и не одно. Дверей в зале две, не считая той что у меня за спиной, — одна слева, другая справа.

Держа оружие наготове, двинулся в левую, и в первой же встреченной комнатке наткнулся на пару храпящих тел. Будить, понятно, не стал, а дважды нажав на спуск, пошел дальше.

Минус четыре, значит остаются трое.

В этой стороне больше никого, идти некуда, в конце коридора только закуток с ведрами и швабрами. Развернувшись, так же неторопливо вернулся в зал, а оттуда уже во второй, правый проход.

Впереди голоса. Замер, прислушался. О чем говорят не слышно, но вроде ругаются. Подошёл ближе, встал у двери.

— Да чё ты с ним базаришь? Растяжку ему устроить, мигом расскажет куда товар дел! — говорил кто-то так же не особо трезвый.

Похоже у них заложник, а значит надо спрятать лицо. Маску не взял, но галстук так же лежит в кармане. Достал, завязал, и приготовившись, стал слушать дальше.

— Зачем растяжку? Он же не глупый парень, без лишнего насилия осознает… Правда ведь, Витюша? — подключился второй, голос которого показался мне смутно знакомым.

— Да пошел ты… — хрипло ответили ему, видимо тот самый упомянутый Витюша.

— Зачем так грубо, Витя? Тебе жить совсем не хочется? Но даже если так, умереть ведь тоже можно по разному… Можно сразу, радостно и не больно, а можно долго и неприятно. Мы хоть и не звери, но толк в этом деле знаем. Хочешь мы тебя как свинью забьем? Хочешь?

— Убьете меня, не узнаете где товар… — прохрипел тот, кого эти двое называли Витюшей, и невнятно промычал что-то явно матерное.

— Ты же всё равно расскажешь, Витюша… А если и не ты, то твои ребята молчать точно не станут!

— Как хотите…

— Слышь, козел, ты что думаешь, тебе порошок на том свете пригодится? Или ты чертям его толкать будешь? — радостно заржали оба бандита, и почти сразу послышались звуки ударов. Били сильно, с оттяжкой, явно получая удовольствие. Ждать больше не было смысла, я натянул маску, и резко открыв дверь, появился на «сцене». Хотел сразу всех грохнуть, — ибо «пленник» оказался из таких же уродов, но встретившись взглядом с одним из фигурантов, едва не перекрестился.

Мигнул пару раз, но наваждение не ушло. это был Бес, в миру Андрей Беспалов, мой боевой товарищ из прошлой жизни. Молодой и не «подъеденный» временем, но тем не менее вполне узнаваемый. Откуда он тут появился, я не понимал, всю жизнь думая что родом он с Ростова. У него ведь и говор был похожий, да и друзья наши общие подтверждали такую версию. Мелькнувшее было сомнение что это всё же не он, рассеялось когда у него на плече заметил родимое пятно характерной, в виде креста, формы.

Взяв себя в руки, я выставил перед собой пистолет и вежливо поздоровался, а когда вместо ответного приветствия бандит который бил опального наркоторговца, полез за стволом, так же вежливо прострелил ему руку.

— Ты чё творишь сука-а-а!!! — схватившись за рану, визгливо заорал он, отскакивая в угол.

— Следующая пуля в голову, и учти, я не промахиваюсь. — держа обоих на прицеле, предупредил я.

— Ты кто такой вообще? — приподнялся Бес. Он никогда не был тощим, но сейчас, наголо выбритый, в майке без рукавов, напоминал мне пережравшего добавок бройлера.

— Это неважно. — спокойно ответил я, пытаясь припомнить сколько раз он спасал мне жизнь. Я ведь когда попал на фронт, мало что мог, и если бы не он, не пережил бы и первые пол года.

Не прекращая выть, второй, тот что с простреленной рукой, выматерился, а Бес нетерпеливо выдал,

— Говори уже, чего надо. Ну?

— Кто девчонку изнасиловал?

Оба насторожено переглянулись.

— Какую девчонку?.. — подвывая, переспросил второй.

— Обычную. Настей зовут. Изнасиловали, отца ее избили, с матери деньги сотрясли, а потом ещё сожгли обоих вместе с домом. Кто?

— Не знаю о чем ты говоришь. — нахально глядя мне в глаза, усмехнулся Бес, а я вспомнил как он рассказывал о безбашенной молодости. Мол дурак был, пока не повзрослел, творил всякое. Разумеется я и предположить не мог что «всякое», это изнасилования и убийства.

Держа обоих под прицелом, я судорожно соображал что же мне делать. Грохнуть обоих, или Беса всё же пожалеть?

И нет, я никогда не страдал сентиментальностью, тут другая причина, подумалось что будет со мной, если убью того, кто в том будущем-прошлом не раз спасал мне жизнь? Что если я просто исчезну? Вот прямо сейчас всё вернётся вспять, и вместо прожженого на войне «Пионера», в этом теле появится Диман Иванов, обычный студент обычного вуза?

— Знаешь ты, или не знаешь, а вариантов у вас нет, кто первый расскажет, будет жить. — стараясь говорить спокойно, предупредил я, но на Беса мой тон не произвел никакого впечатления.

— Варианты всегда есть. — продолжая ухмыляться, произнёс он.

— Если смерть для тебя вариант, то да, соглашусь. Или ты её совсем не боишься?

— Угадал, не боюсь. Я в перерождение верю, даже интересно что там дальше будет. Здесь сам видишь, море дерьма и ничего более.

В перерождение Бес действительно верил, у него у первого даже шеврон появился с надписью «смерти нет». И он всегда говорил что умирать будет с радостью, ибо за чертой этой не тьма вечная, а всего лишь новый уровень.

— Ладно, тянуть кота мне некогда, поэтому считаю до трёх и стреляю.

— Раз! Два! Три! — без пауз отсчитал я, и прицелившись в привязанного к стулу опального наркоторговца, легонько нажал на спуск.

Пистолет дёрнулся, сделал «пфф», оставляя в голове пленника маленькую дырочку.

— Повторяю вопрос, кто изнасиловал девочку и убил ее родителей?

— Снова считать будешь? — выказывая полнейшее равнодушие, усмехнулся Бес, но вот второго увиденное пробрало. Едва не расплакавшись, он буквально за минуту рассказал как дело было. Если коротко — насиловали те двое что я застрелил на входе, били и сжигали уже все вместе. То есть, никаких вариантов кроме одного, Андрюха мне просто не оставил. Отпустить кровавого убийцу я не мог, как бы не боялся за своё собственное существование.

Почти не меняя позы, я выстрелил в уже подраненого бандита, чётко влепив ему пулю в лоб, а вот когда поворачивался к Бесу, тот неожиданно прыгнул, и сбив меня с ног, ломанулся к выходу.

Еженедельник «Аргументы и Факты» № 36. 09.08.1990

«Уголовный розыск вновь обратился в 'АиФ» за помощью: дать информационное сообщение о розыске опасного преступника. Вглядитесь в фотокомпозиционный портрет и в рисунок силуэта мужчины.

ЭТОТ человек знакомится с молодыми женщинами, около центральных магазинов крупных городов и предлагает свои услуги в приобретении импортных товаров (косметики, обуви, нижнего белья). Он показывает им блокнот, выполненный в виде рукописного каталога, и предлагает выбрать товар. В каталоге указаны вещи, цвета, страна-производитель, подробно описан товар, указана ориентировочная цена. «Продавец» настаивает, чтобы товар приобретался партией. Предварительно договорившись о сделке, преступник назначает встречу на другой день в условленном месте. При последующем контакте он совершает убийство и скрывает трупы своих жертв. Ряд таких преступлений совершен в Москве.

Это мужчина приятной наружности, интеллигентного вида, в разговоре и обращении очень вежлив. На вид ему 30–35 лет, рост 180–185 см, нормального телосложения, волосы темно-русые, аккуратно подстрижены, зачесаны назад без пробора — по типу прически «ежик».

Может одеваться в темно-серый костюм, светлую рубашку, галстук, темные ботинки.'