"Святые" 90-е Пионер – том первый

Глава 13

Положить их сразу, или подождать? Вопрос непростой, есть над чем поразмыслить. Если сразу, тогда не узнаю что за встречу они готовят, а отложу, рискую девчонкой. Наверное можно одного пристрелить, а второго допросить, но встреча всё равно не состоится, а мне очень хочется в ней поучаствовать. Если я правильно понял, эти два бандоса готовят засаду со снайпером, то есть куш должен быть весьма неплохим. Опять же одно дело просто грохнуть, без причины, и совсем другое при передаче товара. Буча поднимется однозначно, а там, глядишь, и про девочку забудут.

Поразмыслив и взвесив все за и против, я выбрал второй вариант, ну, а пока, дабы добыть побольше информации, вновь проследовал обратно к кабинету.

— На сколько пацанов собирать? — спросил крепыш.

— Никого собирать не надо, поедем вдвоем, условие у них такое. На одной машине, и не больше двух человек. — раздражённо ответил длинный.

— А как же?..

— Только после передачи товара.

— Не кинут? — судя по голосу, крепыш сильно сомневался.

— Партия пробная, смысла кидать нет, сумма не такая уж и существенная… — отмахнулся длинный.

— А нам тогда что, из-за мелочевки мараться? — не отставал крепыш.

— Ты что, на самом деле не догоняешь? Нам не деньги нужны, нам от конкурентов избавиться, им ведь как, палец дай, руку по локоть оттяпают!

— Понял теперь, не ори. Но я в любом случае должен пацанам сказать где меня искать если что, или это такая тайна?

— Нет, не тайна. Пустырь за вторым ПОГАТом, там встречаемся. — успокоился длинный.

— Поэтому снайпер? — догадался крепыш.

— Ага. Дошло наконец?

— А если они тоже?

— Не думаю, но все места откуда можно стрелять, проверим заранее, так что не боись, поживешь ещё! — заржал длинный, и через секунду его поддержал и крепыш.

Мне, в каком-то смысле тоже было весело. Место известно, время тоже, осталось только отработать грамотно. Как говорится, одним выстрелом двух зайцев.

А вообще, в который раз убеждаюсь что уровень сегодняшних бандитов по сравнении с бандитами начала двухтысячных, — просто небо и земля. Беспечные, толком не битые и не обстрелянные, они думают что им всё можно, думают что жить они будут вечно. Вот только жизнь, или скорее смерть, внесёт коррективы в их амбициозные планы, переселив на кладбище львиную долю бандитской популяции.

И нет, их не станет меньше, — свято место пусто не бывает, но они уже не будут так жестить, предпочитая обстряпывать свои делишки тихо, и по возможности мирно.

Ну а пока всё только начинается.

Покинув сутенерское логово, я вернулся к машине, рассчитывая уехать отсюда, и бросить её где-нибудь подальше. Думал сжечь, но потом решил что гораздо проще поставить во дворах, в такое место где она не привлечет лишнего внимания. Сейчас уже ночь, поэтому сделать это будет не сложно. Тем более отпечатков я не оставил, работаю в перчатках, а разные примочки типа анализа волос, слюны, или жировых пятен, делать пока не умеют, точнее не хотят. Так что и бояться мне нечего.

Доехал в итоге до Северного микрорайона, здесь застройка побольше, и приткнувшись возле такой же шестерочки, пошел на остановку, рассчитывая попасть на первый трамвай.

Так и вышло. Зашел, билетик пробил, сел на креслице, и зарывшись поглубже в куртку, прикорнул. Спал недолго, но когда глаза открыл, — вагон битком, даже неудобно стало, я сижу, а рядом две женщины в возрасте. Подскочил, извинился, сказал что с ночной еду, и аккуратно расталкивая народ, двинулся к двери.

— Тысяча мелочей! Следующая остановка, поликлиника! — объявила вагоновожатая.

До дома бежал вприпрыжку, очень уж хотелось есть. Туесок с батоном и кефиром так и остался у дома Рычиных, поэтому, считай, сутки нежравши. Пока туда-сюда, вроде не чувствовалось, а как отпустило, чуть сам себя не переварил.

Добежал быстро, но родителей дома уже не было, на работу ушли. Вообще я частенько не ночевал, приучил не волноваться, но мама всё равно оставила на кухонном столе гневное письмо, с припиской в конце что еда в холодильнике.

Так проголодался, что даже греть не стал. Борщ, — винегрет жидкий по сути, так что смел как холодную закуску, да картошкой жаренной заел. Хлеба только не было, но тут уже моя вина, добыча этого продукта лежит целиком на мне, а я забыл как-то.

Поел, и спать завалился. Будильник только выставил на двенадцать, да подальше поставил, чтобы точно не проспать.

Спал как убитый, а когда проснулся, привычно уже сообразил кто я и откуда, и только тогда поднялся. Если в первые дни новой жизни просыпался с щенячьей радостью, то сейчас восторги поутихли. Не будь проблем таких, жил бы да радовался. Учиться мне нравится, потребности мои скромные, казалось бы, чего желать-то ещё?

Пока размышлял что к чему, на автомате успел умыться и даже перекусить. То что оставляла мама, с утра ещё съел, поэтому ограничился тремя пожареными на сковороде яйцами. Оставалось переодеться, собрать рюкзак, и можно выдвигаться. Времени пусть и достаточно, но учитывая что обещанный длинным мент на позицию придет заранее, я должен быть там ещё раньше.

Собирался недолго. Закинул в рюкзак перчатки, шапочку с прорезями для глаз, плеер, пистолет, запасную обойму и гранату. Затем обулся, надел куртку, взял старые отцовские часы, и вышел из квартиры. Пустырь за вторым ПОГАТом место знакомое, и не особо далеко. Минут тридцать неспешным шагом.

В результате дошел даже быстрее, ещё какое-то время осматривался, пытаясь понять где на одиноком недострое лучшая позиция для снайпера. А когда определился, двинулся к зданию.

Десятиэтажный, квадратной формы гигант, должен был стать началом целого медицинского городка, но оказался конечным, можно сказать финальным аккордом. Ничего другого тут больше не построят, а его, лет через пятнадцать, просто разберут, освободив место для коттеджного поселка.

Вообще, само здание хоть и массивное, но без стен, один каркас, поэтому мент высоко не полезет, ограничившись вторым, максимум третьим этажом.

Выбрав уголок где поменьше дует, из подручных материалов я уже привычно обустроил себе лежанку, — пара досок, кусок картона и пустой мешок из-под чего-то строительно-сыпучего. Не бог весть что, но всё не на бетоне валяться.

Время почти три, до стрелки четыре часа. От нечего делать стал вспоминать какие знаковые события должны произойти в ближайшем будущем. Так-то я много чего знал и помнил, но без конкретики. Сам факт, да, а вот с точными датами, да что там с точными, примерными даже, этот период у меня как-то подзабылся. Смешалось всё в голове, за столько-то лет.

Окончательный распад союза точно не в этом году, в следующем, а вот хрень с деньгами — это когда неожиданно объявили о замене старых купюр на новые, вроде бы уже скоро. Ещё про путчи помню, по-моему их два было — ГКЧП и когда танки вводили. Только вот с ними совсем глухо. Обрывки какие-то остались, типа Ельцина на броневике. Или на танке.

Но я не жалею. Даже если бы и знал точно, что с того? Чем я помешаю, или наоборот помогу? Единственное что хоть как-то интересно, реформа денежная. Наверное к ней можно подготовиться, и замутить что-нибудь умное чтобы заработать. Ну или хотя бы сохранить. Хотя тут спорно, были бы у родителей деньги на книжке, я б снять уговорил, но у нас нет ничего, всё вложено в мастерскую. Каким-то образом скомпенсировать инфляцию? Тоже такое себе занятие. Разве что предупредить находящихся в командировке в одной из южных республик родственников о предстоящем геноциде русского населения? Наверное можно, но кто ж поверит?

От копаний в памяти отвлёк посторонний шум. Тут и так не тихо — ветер воет, вороны каркают. Но этот шум был другим, вроде как упало что-то.

Осторожно выглянул из своего укрытия. Ну точно, вот и мент. Что характерно, в форме с погонами капитана. Совсем непуганый, получается.

Замер, осматривается. В руках свёрток, наверняка винтовка.

Постоял на месте немного, и уверено двинулся туда, куда я и предполагал, к самой удобной для стрельбы точке.

Время почти пять, заранее приехал, перестраховывается. Интересно, сколько ему заплатили? Или он просто в доле? А ведь если допросить его хорошенько, наверняка много любопытных вещей узнать можно. Тем более времени ещё вагон и маленькая тележка.

Наблюдая за тем как мент готовит себе позицию, я обдумывал план действий, очень надеясь что по итогу будет не как на войне. Там ведь тоже по плану всё, сидят умные головы в Москве, или на худой конец в Ростове где-нибудь, и рисуют чёрточки-кружочки. А как закончат рисовать, так в войска писульки свои спускают. И ладно ещё если попадет бумажка эта к нормальному командиру который изменения внесёт, а если нет, если к дегенерату в погонах? Тогда держись только, очередной «мясной» штурм, или размотанная на марше колонна.

Хотя тут вроде бы просто: мента устранить, и из его же пушки бандитов положить.

Пока он ковырялся с винтовкой, — а это был нарезной карабин с прицелом, я подошёл ближе, и огрел его по голове увесистой палкой. Бил сильно, но попал вскользь, поэтому пришлось добивать с ноги.

Связал прихваченой из дома веревкой, и сразу же прошёлся по карманам. Немного, но кое-что наскреб.

Первое что попалось из интересного, удостоверение на имя Лепёхина Антона Анатольевича — участкового уполномоченного в звании капитана. Затем увесистое портмоне с серьезной по нынешним временам суммой денег, рублей пятьсот, не меньше. Телескопическая стальная дубинка, перочинный нож типа мультитула, записная книжка, ручка с пожеванным колпачком, и табельное, пистолет Макарова с одной запасной обоймой.

Пистолет сразу в сторону, дубинку в рюкзак, — хорошая вещь, туда же мультитул, а вот в книжке можно поковыряться.

Куча телефонов, имена, фамилии, адреса. Пробежался по страницам, полистал, ни о чем не говорит, обычный рабочий блокнотик. Но тоже в рюкзак.

Тем временем участковый застонал и открыл глаза, а я включил на запись свой плеер.

— Ты кто?.. — последовал стандартный вопрос.

— Конь в пальто. — поправив натянутую на лицо шапочку, уже почти привычно ответил я.

— Что тебе надо?

— Ну как минимум узнать что ты здесь делаешь, да ещё с ружжом. А?

— Развяжи меня, я при исполнении…

— Верю. И исполнить ты хотел тех кто на стрелу приедет, так?

Участковый молчал.

— Можешь ничего не говорить, я и так все знаю, меня интересуют детали!

— Какие детали? Ты про что вообще? — раздраженно выпалил он, но понимание было «написано» прямо у него на лице.

— Да не дуркуй, всё ты понимаешь… Ты ж не просто так сюда с волыной приперся? Кто тебе приказал? Витя?

— Участковый поежился, но отвечать не стал.

— Хочешь расскажу про твои перспективы?

— Ну. — нехотя буркнул он.

— Если коротко, то они очень хреновые. Будешь молчать, я прострелю тебе ногу. Не поможет, другую. Потом, — хотя обычно этого хватает, настанет очередь левой руки, за ней правой… если и тогда ты откажешься говорить, отстрелю тебе яйца. Годится такой расклад?

— Ты не посмеешь! Тебя найдут и закопают! — так резко и уверенно выпалил он, что мне даже показалось что он сам в это верит.

— Ну хорошо, пусть найдут, и что от этого, легче станет? Даже если я тебя не грохну, как ты без яиц жить собираешься? Не страшно?

Точной статистики у меня нет, но из личного опыта могу сказать что даже самые стойкие кололись при угрозе отрезать им самое дорогое. Можно было бить по-черному, ломать кости, выбивать зубы — человек держался. Но стоило опустить нож на уровень гениталий, всё, процесс запускался.

— Ты не сделаешь этого! Я мент! — уже не так уверенно взвизгнул участковый.

— Посмею, ещё как посмею… Да и не мент ты, так, овца паршивая в ментовском стаде… Рассказывай давай, или на счёт три стреляю…

И участковый раскололся. Говорил быстро, постоянно перескакивая с одного на другое. Не всё из его откровений было мне нужно, но жизнь штука такая, никогда не знаешь что завтра пригодится. Если обобщить, получалось что он давно уже работал на одного из местных авторитетов — вора в законе по кличке Байбак, и кроме того что частенько выполнял мелкие и не очень просьбы, был кем-то вроде связника. Делая упор на сегодняшней стрелке, я выспрашивал подробности по всем его недавним делам, и когда участковый дошёл до Ирины, оказалось что его задачей было ее просто запугать. Зачем это нужно авторитету, участковый не знал, хотя был в курсе что «Тимуровцы» хотели продать девушку Витьку в бордель, но та сбежала. Ни о времени побега, ни о месте, участковый не знал, ну а я заострять внимание на этом не стал, спросил только давно ли практикуют подобное.

— Года два уже. Девок красивых на наркоту подсаживают. Иногда по заказу, спецом для особенных клиентов.

— Эту тоже по заказу?

— Не знаю, это тебе у Байбака спрашивать надо, я тут не помощник… — осклабился участковый, мелко трясясь от страха. Пока говорил, вроде отпустило его, а как исповедь закончил, так снова началось. Хоть и надеется, — так уж человек устроен, но мозгами-то понимает что не жить ему. Даже если я его отпущу.

— Спросим, вот как время придёт, обязательно спросим…

Мне же ещё только предстояло решить что с ним делать. По сути — гад каких поискать, грохну, земля чище станет. Но и иметь такого осведомителя среди ментов было бы весьма неплохо. Меня он не знает, на Ирине внимание я не заострял, так, выслушал среди прочего. Тем более он мент, лицо государственное, поэтому бояться будет вдвойне. Если запись исповеди попадет в прокуратуру, это прямая дорога на зону. Ну а если к браткам, тут вообще без вариантов.

Достав из рюкзака моток скотча — здесь пока его называли липкой лентой, я обмотал ему ноги, потом прямо поверх веревки руки, и особенно тщательно залепил рот.

— Для твоего же блага, расслабься. — глядя в его выпученные глаза, как мог успокоил я.

Оставалось только дождаться появления «стрелочников», по времени как раз чтобы с оружием разобраться.

Карабин Сайга — один из первых его вариантов, как инструмент киллера подходил мало, но тут расстояние небольшое, место открытое, поэтому проблем быть не должно.

— Волына пристреляна? — повернулся я к продолжающему пыжиться участковому.

Тот судорожно закивал.

— Ну смотри… промажу, бежать придется, а тебя извини, пристрелю…

Разумеется, уходить я так и так буду, а если всё гладко пройдет, участкового заберу. Припугну только ещё разок, для верности, и пленочку дам послушать, чтобы не сомневался.

Пока обдумывал полученную информацию, едва не прозевал появление первых участников «вечеринки». Ждал со стороны поселка, а они как-то по хитрому с другого бока проехали. Не знал даже что дорога там есть, ну или знал когда-то, а сейчас просто забыл.

Пропылив по проселку, красная Ауди бочка остановилась, немного не доехав до кучи битых бутылок прямо по центру пустыря. Солнце на закат идёт, стекла машины бликуют, видно плохо даже в прицел. Стрелять не мешает, а вот полюбоваться на пассажиров никак.

Минут через пять, теперь уже со стороны поселка, показалась ещё одна машина, серебристая тойота, и так же немного не доехав до кучи, встала напротив Ауди.

С минуту ничего не происходило, потом из обоих автомобилей вышли по два человека. Из Тойоты «наши», Витёк с длинным, покупатели, а из Ауди двое незнакомцев, продавцы.

Чуть замешкались, но всё же направились навстречу друг другу. У коренастого в руках сумка типа моей, на рынке купленной, у одного из незнакомцев тоже сумка, но больше похожая на рюкзак.

Сошлись, поручкались, по сторонам поглазели, и не затягивая, показали друг другу содержимое сумок.

Ну вот, теперь пора. — выцеливая корпус Витька, я плавно нажал на спуск. В голову стрелять не стал, оружие незнакомое. Сухо щёлкнул выстрел, и не глядя на результаты, отстрелялся по длинному.

Эхо от выстрелов ещё не утихло, а продавцы как сайгаки неслись по полю к своей машине, и так сорвались резко, что даже сумку Витьковскую не взяли, а ведь там деньги, причем, во всяком случае в моём понимании, немалые.

Еженедельник «Аргументы и Факты» № 32. 08.11.1990

«Знаменитая формула Маркса о преобладании производства средств производства не выдерживается ни в одной развитой стране с естественной экономикой. 80 % ресурсов, включая энергопотребление, замыкаются у нас сами на себя в тяжелой индустрии, а 'у них» — ориентировочно в среднем 40 %.

Конкретный пример. Мы выплавляем стали больше всех в мире, но любое изделие из стали для нашего потребителя — проблема; США, где выплавляется стали в два раза меньше, имеют по 2 автомобиля на 3 человек.'