Пилот вертолета

Глава 9

Над деревней разнесся треск акустической системы. Из динамик раздался ровный женский голос: «Мертвых нет. Улицы Сторожевой деревни безопасны. Населению рекомендуется покинуть убежища без оружия. Безоружным персонал „Л. Р.“ не причинит вреда. Повторяю…».

То же сообщение женщина спокойно и четко повторила трижды, после нее торопливо заговорил мужчина: «Нам нужен владелец синего вертолета, того, что стоит на парковке деревни. Населению не причинят вреда! Пилоту вертолета гарантируется безопасность!», — взволнованно сообщал он.

Этот голос показался мне знакомым… Ах да! Мужчина в куртке, который думал, что поймал Проводника.

— А чего с мертвецов тогда разговор начали? — зло процедил Гаврила, когда к вещанию уже знакомых инструкций вернулся женский голос. — Не причинят они вреда… Гады! — Присмотрелся в окно. — Только помяни, а они уже тут!

По улицам с оружием в руках шагали наемники в сером камуфляже, бросали дымовые шашки в окна, выламывали двери, врывались в дома, под руки выволакивая из них людей — под воздействием едкого вещества, те едва способны были шевелить ногами. Кто-то пытался отстреливаться.

Персонал «Л. Р.» действовал организовано и быстро.

Гаврила первым выпрыгнул из окна в темноту улицы. Следом спрыгнула я, и вслед за мной на ноги бесшумно приземлился Стас. Мужчины при автоматах, а у меня в руках пистолет. Ну не могу я бегать по деревне со снайперской винтовкой наперевес.

Обогнув здание, втроем мы переместились к соседнему дому, а от него незаметно перебрались к следующему, но тут Стас вдруг резко вскинув автомат к плечу, открыл огонь. Огонь по внезапно обнаружившему нас неприятелю открыл и Гаврила. Я укрылась за большой телегой без колеса.

Взяла наемника на прицел, но не стреляла. Не могла. Оружие со мной только для того, чтобы отбиваться от мертвых.

К ногам Гаврилы и Стаса упала шашка, из которой повалил густой серый дым. Оба пошатнулись, рухнув на колени. Дым почти настиг и меня, когда я, как дворовая собака, выгнув спину, пролезала через узкую щель под домом. Вытянувшись на холодной сырой земле, курткой заткнула щель, отгородив себя от дыма и людей.

Слышала как ругался Гаврила… Больше похоже было на тихое бормотание безнадежно пьяного человека.

— А этих не трое было? — спустя какое-то время как-то безмятежно, даже лениво, спросил кто-то.

— Не-е, — протяжно возразил ему другой. — Двое стреляли.

Гаврила перестал ругаться и закряхтел.

— Тяжелый какой, — пожаловался первый.

— Этот не легче, — высказался другой.

Когда стало тихо, не сразу решилась оттянуть куртку и посмотреть. Дым развеялся. Стаса с Гаврилой увели куда-то. Повсюду ходили наемники в темно-сером камуфляже группами по пять-десять человек, в каждую щель заглядывали. Население и солдат деревни под руки к центру тащили, туда, где стоял вертолет «Л. Р.».

Нет, из-под сырости дома вылезать пока что рано.

Повысив яркость наруча на полную мощность, осмотрелась, взглядом наткнувшись на два бестелесных столбика в стороне. Не сразу поняла, что то были ноги Темного. Ноги здесь, а туловище в доме… Ощутив в том нечто до неприятного странное, на животе проползла в метре от Темного к другой стороне дома.

— … Все одно говорят. Пилота здесь нет, — говорил наемник перед домом. — В Первый город его увезли, а вертолет здесь остался.

— Его? — не понял второй наемник.

— Да здесь каждый твердит, что Пилот парень какой-то.

— Так ведь женщину ищем!

Первый, судя по всему, пожал плечами. А у меня по телу пробежал холодок. Стало быть, знают кого искать надо.

К наемникам подошел еще кто-то. Закурил.

— Слушай, ты же Смоленского вроде вез, — вдруг оживился тот, что стоял правее. — Нафига столько мертвецов запустили?

— Вез бы я Смоленского, сейчас бы с важной физиономией в палатке сидел, а не по деревне шатался. — Усмехнулся закуривший. — В третьей машине я был.

— Да почти со Смоленским!

— Тебе че надо?

— Да говорю же: нафига столько мертвецов на деревню запустили? Сотни не хватило бы что ли?

— Местных жалко? — опять усмехнулся тот, что курил. А затем сказал серьезно: — Больше мертвых — выше сила. У Пилота, вроде как она соразмерна силе мертвых, затем и выпустили два контейнера сразу, что бы эта… наверняка спалилась.

На троицу рявкнул старший за то, что прохлождались, и те сразу быстрым шагом пошли к дороге.

«Оборудование силу зафиксировало?» — почти неслышно донеслось до меня. В ответ прозвучало: «А меня че спрашиваешь? Я в третьей машине был. Со Смоленским не стоял…».

В сырости под домом размышляла: "Лаборатория полагала, что пилот вертолета одолеет мертвых, тем самым выдав себя в толпе обычных людей. Интересная теория! Да вот только не работает эта сила против Темных в костюмчиках.

Невероятно!

Неужели нельзя было предположить, что если свет фонарей и солнца бесполезны против ходячих мертвецов, то мое сияние против них тоже будет бесполезно? А впрочем, Лаборатория могла не знать о сиянии. Как и жители деревни они вполне себе могли думать обо мне как о всемогущем дьяволе".

Повсюду ходили наемники в сером камуфляже, но в непосредственной близости от моего укрытия не было никого.

Наруч пришлось отключить. Тихонько выбравшись из-под дома, я, пригнувшись, перебралась к дороге и затаилась в кустах. Дождавшись момента, прокралась к соседнему дому.

Вокруг дома вымохали высокие кусты, их рассадили с тем расчетом, чтобы любопытные с дороги не заглядывали в окна. Я обошла дом. Выглянула из-за торца. Там, мне навстречу шли наемники, посматривая по сторонам. Они пока не знали, что я здесь, но если я срочно что-нибудь не предприму, мы обязательно столкнемся.

Пошла назад, и вот засада! С той стороны тоже доносились голоса.

И куда мне теперь? За кусты, к дороге? Так там еще больше наемников!

Кусты высокие, темень на дворе непроглядная. Вытянувшись во весь рост, ухватилась за высокий подоконник, подтянулась, а окно закрыто изнутри.

— Черт, — тихо выругалась. У меня были секунды. Поджав губы, с оглушительным треском разбила окно рукоятью пистолета и полезла в дом.

«Сюда!» — прогремел один.

«В доме!» — прохрипел другой, когда я уже промчалась в соседнюю комнату. Без раздумий прыгнула в открытое окно, а в это же самое время в прихожей стукнулась дверь о стену.

Вскочив с холодной земли, нырнула в кусты, а из кустов пролезла под днище джипа. Джип низковат, мое лицо находилось в нескольких сантиметрах от теплого железа.

«Из окна сиганул!» — из дома проорал кто-то. Я видела как две пары ног пронеслись мимо джипа, в то время как третья прошагала сюда — распахнул дверь. Не обнаружив в машине беглеца, наемник с силой ее захлопнул. Потоптавшись на месте, вернулся в дом. А я, активно заработав локтями, выбралась из-под машины и забежала в соседний двор. Притаилась за дровами.

«Есть что?», — послышалось с крыльца.

В ответ протянули усталое:

«Не… Ушел, походу».

«Ничего, далеко не уйдет». — Слышно было, как тот, спустившись по лестнице с крыльца, пошел обходить двор по кругу. А я, пригнувшись, подбежала и заползла под дом, внезапно испугавшись света чужого наруча.

— Не бойся, не бойся. Я не враг, — тихо и бегло заговорила женщина, так же как и я, укрывшаяся от наемников под домом. — Не кричи только.

Я не собиралась кричать, просто неожиданно было увидеть здесь кого-то.

— Кто вы? — На локтях подтянулась к ней.

— Аня. В церкви деревенской служу. Жизнь праведную веду. Каждое утро за деревню молилась, за людей молилась. За Ивана Григорьевича, старшего нашего в деревне молилась, — вдруг на одном дыхании затараторила она, скривив лицо в муках сожаления и горя. — А сегодня не помолилась…

— Я Нина, — вмешалась в исповедь. А та вдруг громче:

— … Беда на деревню обрушилась! Мертвецы пришли. Лаборатория пришла. Ивана Григорьевича убили…

— Нас тоже убьют, если не прекратите.

Аня глубоко вдохнула и сколько-нибудь да успокоилась.

— Я Нина, — опять сказала я, присмотревших к женщине с худым лицом и черными бегающими глазами. — Почему вы с остальными в убежище не пошли?

— Не успела, — шепнула она. — Мертвые уже везде были…

Женщина с золотым крестиком на шее крепко держала в пальцах авоську с потрепанной библией, одеждой и едой. На дне авоськи лежал пистолет в кобуре.

— Я попытаюсь пробраться к устью реки, а оттуда в город, — шепнула я. — Вы со мной?

— Тебя там ждет машина? — она вспыхнула надеждой.

— Я пойду пешком.

— До города три дня, а то и больше! — ужаснулась та.

— Ну так… Вы со мной?

Аня не решалась.

Показав на западную сторону дома, я спросила:

— На той стороне можно выбраться?

— Там сразу дорога будет. Лучше левее — соседний дом близко и кустов много, есть где спрятаться. Обойдешь дом, а там по полю пройти можно. Путь получится длинным, зато так безопасней, — бегло зашептала она. А секунду спустя, подтянувшись ко мне на локтях, решилась: — Я с тобой.

По сырой земле мы с Аней продвигались к северной стороне дома.

Заслышав, как Аня вдруг бегло зашептала о деве Марии, я обернулась, углядев в нескольких метрах от нее два темных столбика. Это был Темный.

Сияние не вспыхнуло. Из-за наручей на наших запястьях Темный даже не пытался подобраться к нам, во всяком случае, слишком близко.

Не мешкая, ползли дальше.

Выбравшись в предутреннюю прохладу улицы, мы с Аней обошли соседний дом и прокрались через заросли окраины деревни к заросшему бурьяном полю. Здесь наемников «Л. Р.» тоже хватало, а в поле вращалась лампа, луч которой светил как у маяка. Всякий раз, когда этот луч к нам приближался, мы с Аней замирали, чтобы верхушки зарослей вдруг не зашевелились как-то не так.

Лампа, будь она не ладна, вращалась быстро. На то, чтобы преодолеть поле, нам потребовался целый час.

Уже светало.

Когда я опрометчиво подумала, что труднее уже не будет, пробираться пришлось через глубокую вязкую грязь, которая затягивала по колени. Судя по всему, когда-то здесь прошла колонной тяжелая техника.

В этой грязи зашевелился мертвец. Рухлядь, распахивая кривую пасть, сгнила так сильно, что не могла подняться. Аня вскрикнула. Я продолжала идти — впереди видела конец поля, за которым начинался темный лес. В лесу мы с Аней, вытянувшись в полный рост, помчались вниз по склону как можно дальше от Сторожевой деревни.

Дух перевели, добравшись до реки.

Ранее утро. Макушки деревьев подсветили первые лучи восходящего солнца. Рыба плескалась в спокойной реке.

— Что дальше? — спросила Аня, сидя на земле. Я, сбросив с ног ботинки и сняв куртку, зашла в реку и окунулась с головой, так и оставив заданный вопрос без ответа.

Мне нужно было успокоиться и собраться с мыслями: «Олег с Валерой продвигались в город. Стаса взяли. Что с Командиром и Тихим — неизвестно. Ну а я здесь. Каким-то чудом сбежала из Сторожевой деревни от людей, что меня выискивали».

— Когда они поймут, что Пилота среди местных нет, как думаешь, что сделают с людьми? — спросила я, подплывая к берегу.

Аня тем временем собрала костер.

— Не знаю… — Спичками поджигала. — Бесы проклятые, если найдут Проводника какого — заберут, эксперименты свои нечестивые ставить будут. Знаешь, я под домом когда сидела, разговор демонов слышала. Говорили, что пилот вертолета это не мужчина вовсе, а женщина! Представляешь? — Тараторила она на одном дыхании. — Это же что получается, в город не того повезли и истинный дьявол где-то прячется? Оно и к лучшему! Как представлю, что тот нахал со взглядом головореза и есть дьявол, так холодно на душе становится. Холодно-холодно…

Из верхушки собранного шалашом костра повалил серый дымок. Я подсела рядом в мокрой одежде.

— Но когда личину дьявольскую знаешь, известно тогда, кого остерегаться надо! Знаешь кого замаливать словом божьим надо! — не унималась Аня. Брови сдвинулись, глазки на худом лице на мне остановились. — Это же что получается: дьявол теперь где угодно быть может? Даже по деревне гулять! Понимаешь, Нинка, ужас-то какой!

Не нашлась, что ответить на это, зато мой взгляд оказался красноречивее всяких слов.

Костер жаркий, бездымный. Пока моя одежда сохла, в белье прогулялась вдоль широкой глубокой реки, обнаружив на берегу битую кастрюльку. В ней мы вскипятили воду.

Аня поделилась едой из авоськи. Читала вслух библию, делая многозначительные паузы и поглядывая на меня. К молитве склонить пыталась, но тут я наотрез отказалась.

Спокойная река. Красивые пейзажи. Ни облачка, ни ветерка.

Когда одежда окончательно просохла, я вернула на себя джинсы и кофту. Мы с Аней спокойно шли вдоль берега всю первую половину дня, а потом река сильно пошла вширь и вода в ней начала выглядеть бурной. Теперь предстояло карабкаться в гору.

Такая перспектива не понравилась Ане. Впрочем, и мне тоже. А что делать?

С болью в мышцах и с испариной на лбу, поднялись. С приличной высоты было видно, как широкой бурной нитью река огибала гору, на которой стояла серая церковь. Ее позолоченный колокол до рези в глазах сверкал в лучах дневного солнца.

Смотрела, не отрывая глаз от колокольни, на которой этой ночью мне довелось побывать.

— Два века уже стоит, — устремив взгляд туда же, сказала Аня. — Церковь разграбили в прошлом столетии, дай Бог вспомнить, что там дед Аркадий говорил… Лет сорок точно сама по себе стояла. Потом ее восстановили. А теперь это Гиблое место!

— В смысле… Пропащее?

— Нет. Гиблое! Люди если заходят, то редко из церкви выбираются. Вон, на колокол посмотри! Целехонький. Позолоченный. На верхних этажах много роскоши небось осталось, а не тронуто ни кем. Это все потому, что добраться до колокольни никто не смог. Люди, что возвращались, в бреду о зверях невиданных говорили, будто бы их кожа из брони сделана и пули их не берут. А на лапах у них не когти, а ножи самые настоящие! Мужики исполосованными в деревню возвращались.

— Стало быть, не Гиблое, если люди возвращались, — возразила я.

— Место святое. Поэтому и Гиблое там ни как везде! Слабее прочих.

Задумавшись об описанных Аней тварях, я вспомнила Гаврилу. Его лицо и руки были в глубоких шрамах от тонких и очень острых когтей. Я почти не сомневалась в том, что шрамы ему оставили именно те твари.

Теперь уже спустившись по каменистому склону дальше по реке, мы случайно вышли к пещере под церковью неестественного происхождения.

Я взобралась по крупным камням к пещере. Высота темного туннеля, по меньшей мере, два человеческих роста.

— Никогда о ней не слышала, — призналась Аня, с любопытством заглянув в ту темноту.

За нашими спинами раздался рык. Мы резко обернулись, отступая от лохматого серого зверя, что приближаясь, скалился на нас. Это был волк в кожаном ошейнике со страшными шипами! По камням к нам взобрался еще один такой. И теперь их было двое.

Моя рука медленно потянулась к набедренной кобуре, и волк вдруг дернулся в атаку. Мы с Аней прыгнули в пещеру, а умный волк за нами не пошел; метался перед туннелем, но не заходил в темноту.

— Где-то здесь должен быть их хозяин, — включив наруч на запястье, сказала я. Вынула из набедренной кобуры пистолет.

— Боже милостивый! Нам что, туда теперь идти придется? — взмолилась Аня, ухватившись за золотой крестик на груди. Тут же замолкла, когда недалеко послышались голоса. Сюда шли двое или трое.

— Другого выхода просто нет, — тихо сказала я, решительно двинувшись вглубь туннеля. — Пещера скорее всего приведет к церкви. Нам, как ни крути, подняться в гору все равно бы пришлось. Просто сейчас это единственный в нашем распоряжении путь в нужном направлении.

— А как же звери, что там обитают?

— Думаешь те, что остались позади, опасны меньше? — подразумевала не только волков, но и людей.

— Но у тебя есть оружие!

— У тебя оно тоже есть. Будешь стрелять по живым людям?

— Бандитам! — с многозначительными интонациями поправила она.

— Хорошо, — без раздумий согласилась я. — Будешь стрелять по бандитам? Убьешь их всех? Потому что я этого делать не буду.

Аня молчала, поджав губу. Я добавила:

— Перспективы, согласна, у нас так себе. Но и из двух зол приходится что-то выбирать.

Аня кивнула.

Чем глубже уходили в туннель, тем холоднее становилось. На стенах оборванными висели провода, за старыми решетками в ногах скреблись крысы. Вскоре мы поднялись по лестнице и вышли в коридор из красного кирпича, не такой сырой как нижний туннель, но довольно мрачный. И здесь вдоль стен тянулись старые провода.

Когда мы с Аней приблизились к развилке, то откуда-то сверху услышали разговоры, громыхание посуды и треск костра. Свернув в правый туннель, я заглянула в расположенную на уровне глаз узкую решетку, из которой был виден лагерь, развернутый неизвестными на церковной терассе.

В общей сложности я насчитала семерых у костра и еще троих услышала где-то вне зоны видимости. А еще по лагерю ходил мохнатый серый волк.

— Человек десять, — тихонько сказала я Ане, вернувшись к развилке. — С учетом тех, кто был у реки двенадцать-тринадцать.

— Боже милостивый, — протянула она. Перекрестилась.

Мы продолжили идти по коридору из красного кирпича. Вскоре Аня поделилась наблюдением, что крыс больше не было слышно. Сказала с облегчением, я же насторожилась. Крыс и прочих грызунов, и правда, уже какое-то время не было слышно…

Смотрела по сторонам, готовясь в любой момент воспользоваться пистолетом. Однако, учитывая пуленепробиваемые особенности кожи местных тварей, уверенности в нем у меня не было.

Аня пугливо вскрикнула, а я остановилась, когда в глубине туннеля поднялись призрачные тени Темных. Их появилась здесь целая толпа. Замерцали наручи.

Аня снова вскрикнула.

— Что это такое? — закрыв рот ладонями, шарахнулась от меня.

Внезапно возникший свет моего сияния подсветил туннель на метры — Темные исчезли и нам с Аней больше ничего не угрожало. Ничего, кроме помешательства самой Ани.

— Ты пилот вертолета. Ты пилот вертолета. Ты пилот вертолета, — без вздоха повторяла она, а потом вдруг зашептала в отчаянии: — Господи Боже, Владыка ада передо мной! Владыка ада обманом затащила меня в свое логово! Спаси и сохрани! Дьяволица заберет мою душу. Пропала я! — Женщина вжалась спиной в холодную стену и, изобразив на лице муки страдания, яро зашептала молитвы. Трижды перекрестилась. И опять зашептала…

— Ну, как… теперь лучше? — понадеялась я, когда та вроде бы успокоилась. Но Аня, глядя на меня как на дьявола, которого ей не удалось изгнать словом божьим, зашептала молитвы еще громче.

Крепко засомневавшись сразу во многих вещах, я спросила осторожно:

— Ты как дальше, со мной или без меня?

— Не последую за Лукавым. Своей дорогой пойду! — решительно мотнув головой, заявила она. Подумав немного, добавила: — В сторонке держаться буду.

Учитывая, что путь вперед только один, а Аня явно обратной дорогой идти не думала, ну что ж…

Я продвигалась вперед, слыша за спиной беглое бормотание, что-то о защите Господом и избавлении от Лукавого. Обернулась, а она перед моим лицом крест рукой по воздуху рисует.

— Слушай, но я ведь вроде не языки пламени извергаю. А сияние это вроде что-то из ангельского…

— Дьявол — падший ангел.

— А-а, ясно… — капитулирую перед железным аргументом.

Бормотание мне в спину продолжилось с ударной силой.

— Все зло от Евы пошло! От женщины! — разоблачительно вдруг прошептала Аня. Вроде успокоилась немного, размышлять пыталась. — Еву из рая выгнали, получается, адом править!

— А Ева разве не человеком была? — всерьез удивилась я. Даже обернулась, как в тот же миг перед моим лицом по воздуху крест опять нарисовали. — Не важно…

— Вот чего молиться-то не захотела! — опять зашептала она мне в спину, припомнив еще мирные посиделки у костра на берегу реки. — Слова божьего боишься! Знаешь, окаянная, что покарает тебя сила Всевышнего!

Аня опять забормотала молитвы.

Коридор вывел в большое темное помещение с тяжелым застарелым запахом. Ступив в него, под желтым светом моего сияния узнала высокие потолки, опоры, старинные гобелены на стенах из красного кирпича.

— Тише, — понизив голос, попросила Аню прекратить бормотание. Но вместо этого, воодушевленная мнимым успехом, Аня повысила голос, чтобы словом божьим уже наверняка добить дьявола:

— Да защитит меня Всевышний! Да покарает он Лукавого…

Стены зашевелились. И маленькие зверьки с острыми когтями на лапках набросились на женщину сразу с двух сторон. Аня заверещала. Зверьки зашипели, нанося несчастной молниеносные удары когтями по лицу и телу. Когда зверьки бросились и ко мне тоже, я затрусила, провалившись в яму с водой. Яма глубокая. Я провалилась с головой, неожиданно ощутив ступени под ногами. Лихорадочно перебирая ногами, поднялась.

Едва помня себя от ужаса ледяной воды, с затопленного этажа выкарабкалась на сушу. Кашляла и никак не могла отдышаться. А подняв глаза, затаив дыхание, замерла. Зверек рядом с моим лицом тоже.

К этому зверьку, перебирая короткими кровавыми лапками, приблизился другой зверек, только принюхался к моим рукам, резко удрал. По его примеру второй поступил так же.

Поведение хищников меня очень озадачило.

Медленно-медленно поднялась, с опаской оглядываясь. Сияние не погасло, оно даже стало ярче, подсветив все вокруг на десятки метров. Вот я и видела, как из темноты дальнего угла ко мне решительно приближался еще один любопытный зверек. Едва обнюхав меня, поспешил поскорее скрыться.

Странное поведение хищников объяснялось не светом моего сияния.

— Вода, — поняла я.

Эти звери ее не любят. Остерегаются. Боятся?

Осмыслив догадку, с тяжелым сердцем обратила взгляд к окровавленному телу Ани. Подошла к ней, присела, и когда убедилась, что помочь женщине было нечем, поднялась на ноги и отступила.

Она не была плохой. Говорливой? Назойливой? Возможно. Но плохой она точно не была. Просто в тяжелые времена людям отчаянно нужно во что-то верить, тем более, если вокруг творится нечто настолько странное, что кажется, будто объяснения этому может быть только у Бога. Аня слишком положилась на него, позабыв о здравом смысле, а главное, об осторожности.

Как там говорят? На Бога надейся, а сам не плошай.