Пилот вертолета

Глава 11

Солнце почти село. Ранние сумерки плавно уходили во тьму.

По залу затихшей церкви ходил Бодрый, перемещаясь вдоль колонн, поддерживающих массивный потолочный свод. За одной такой колонной, далеко от алтаря пряталась я, не решаясь стрелять, дабы не привлечь звуком выстрела новоиспеченных Бодрых, которые могли рыскать где-нибудь рядом.

Дождавшись благоприятного момента, скользнула к аркам, за которыми начинался внутренний двор.

Будто чуя запах моего живого тела, Бодрый дернулся, бросившись от одной колонны к другой. Чтобы не попасться ему на глаза шагнула в тень под козырьком арки. Время вдруг остановилось и перед глазами возникла сцена преступления; вспыхнуло сияние — атаковавший меня Темный исчез.

Пришлось сделать ярче наруч, усилием мысли полностью погасив собственный желтый свет, чтобы ни Павел, ни кто-либо другой этот свет ненароком не увидел.

Через внутренний двор вбежала по лестнице на церковную террасу и замерла, потому что из опустевшего лагеря бандитов на меня смотрел живой серый волк. Он не скалился и не рычал. Не подходил близко. Когда колонны вокруг зашевелились, трусливо шарахнулся к кустам.

В сумерках Темные уже выстроились в тенях деревьев.

Держа в руках пистолет, осторожно приблизилась к лагерю и присела у рюкзаков. В рюкзаках нашла одежду, оружие и патроны к ним. Мне пригодился нож, после того как своим проделала дыру в стене в келье и он затупился. Выбрала похожий.

Ключей в тех вещах не нашлось. Зато отыскалась бумажная карта.

Подобрав пистолет, с оглядкой по сторонам перебралась к другим вещам. В мешках и сумках нашла много еды. Не особенно разбираясь в предпочтениях, затолкала всего понемногу в один такой мешок, который вознамерилась забрать с собой.

Резко подняла глаза, когда, оскалив зубы, ко мне стал приближаться волк. Рычал не на меня, а на кого-то за моей спиной. Обернулась, тут же выстрелив в Бодрого у лестницы на террасу. При падении у мертвеца на поясе сверкнули ключи.

Волк больше не рычал.

Подошла к неподвижному мертвому, стянув с его пояса ключи от машины.

— Не может быть, — протянула я, узнав затертый брелок туза пик.

С терассы обошла церковь и вышла к дверям. У крыльца в тени деревьев стоял транспорт: три типично бандитских внедорожника и бронеавтомобиль.

Во внедорожнике в тяжелых обвесах узнала черное чудовище. Стало быть, он здесь из Мирного. Внедорожник ни в чем не изменился, разве что появилась парочка серьезных вмятин.

Вскарабкавшись в салон, провернула ключ в замке зажигания — взвыл двигатель — и придавила газ. Уже на внедорожнике вернулась к лагерю бандитов на террасе.

Не теряя времени, сложила в багажник внедорожника еду и кое-что из оружия. Когда хотела уже садиться за руль, взгляд споткнулся о волка, что приближался, робко перебирая лапами. Испачканный брызгами крови, зверь остановился в десяти метрах от меня. Заглядывал мне в глаза. Не выглядел опасным.

Возможно я совершаю глупость…

Только я распахнула дверь внедорожника, зверь уверенно запрыгнул на задние сидения и улегся. Закрыла за ним дверь и села за руль, с включенными габаритами свернув к заросшей травой дороге.

Серый волк на задних сидениях вел себя смирно. Уши торчком.

— Как тебя зовут, приятель? — спросила я, в очередной раз взглянув на зверя в зеркало заднего вида. Тот только на мгновение обратил ко мне взгляд золотых глаз, и конечно, ничего не ответил. — Мохнатик? — Пошутила я, в одиночку посмеявшись над своей невеселой шуткой. А потом серьезно: — Хан. — Опять посмотрела на волка. — Не возражаешь, если я буду звать тебя Хан?

Я, кажется, наскучила зверю, потому что он лениво увел взгляд к окну.

— Значит, Хан… Знаешь, Хан, мне сейчас предстоит сделать нечто невыполнимое, и я вот думаю: я чокнутая или очень смелая? Самонадеянная? Совершенно не представляю, как мне сейчас вытащить трех очень хороших людей из цепких когтей… плохих людей… Приду. Найду. Вытащу. Вот и весь план. Не обнадеживает, да? — В зеркало заднего вида видела как волк снова повернул морду ко мне. — Не представляю, что буду делать… — В некотором отчаянии призналась я. — Если быть предельно честной, только теперь задумываюсь над тем, что мне делать с тобой.

Оранжевая линия заходящего солнца окончательно ушла за синий горизонт и на землю проклятого острова опустилась тьма. По просевшей ямами старой грунтовой дороге я уводила внедорожник подальше от Сторожевой, за одну из гор за деревней, где не было вражеских лагерей. А там, свернув с дороги, по бездорожью переместилась в лесную чащу. Не глубоко, конечно. В конце концов, черное чудовище обычный внедорожник, а не всемогущий вездеход.

Припарковав внедорожник под ветвями деревьев, развела костер под светом белых фар, а когда взялась за мешок с едой, заметила Темных. В тени дальних деревьев их почти не было видно. Эти неподвижные мрачные фигуры наблюдали за мной. Не то чтобы их присутствие меня пугало, так, нервировало немного. В конце концов, Темные, наверное, единственная угроза этого острова, которую мне не особенно стоило бояться. Живых людей остерегаться следовало больше.

Волк лежал рядом с костром. Тоже посматривал на Темных. Зверь умный. Знал, что если во мраке ночи есть хоть какой-нибудь свет, Темные не подберутся.

Залив в битый чайник воду из бутыли, на найденной в багажнике треноге повесила его над огнем. Едой поделилась с волком. Некоторое время спустя, уже с горячей кружкой в руках, всерьез задумалась над тем, как я все-таки собираюсь пробраться в Сторожевую?

В это утро выбраться из деревни было непросто, а теперь мне нужно было придумать, как вернуться туда. И не просто вернуться! В деревне еще предстояло отыскать взятых Лабораторией товарищей. А если они уже не в деревни, в одном из вражеских лагерей, скажем?

Мой дерзкий план имел бы хоть какие-нибудь шансы на успех, знай бы я, где искать Командира с Тихим. И что со Стасом? Гаврилой? Если подумать, то узнать это мне по силам.

Посмотрела на прикорнувшего рядом с теплом костра волка.

Как бы там ни было, что-то нужно было делать и лучше это что-то делать именно сейчас, а не на рассвете, когда пойду через распадок к Сторожевой. В конце концов, разгуливать по окрестностям вне физического тела занятие энергозатратное, а мне пригодятся силы.

— Ну ладно… — отложила теплую алюминиевую кружку в сторону.

Закрыв глаза, попробовала сосредоточиться.

Первым в мысли вторгся Стас. Видела его лицо и даже представила голос. Очень сильно пожелала найти его, а спустя долгие минуты признала, что ничего не получилось.

То же попробовала сделать, представив в мыслях образ Тихого, потом Командира. И опять ничего.

— Да что же это! — я сдавалась.

Подумала немного, и вместо того чтобы в своем воображении рисовать образы мужчин, я попробовала сосредоточиться на конкретном месте. И в следующую секунду…

Распахнула глаза, обнаружив, что теперь находилась среди темно-зеленых палаток в Сторожевой деревне. Со всех сторон горели яркие белые огни прожекторов. У белого вертолета с оранжевой аббревиатурой «Л. Р.» на брюхе был припаркован ряд внушительных грузовиков и джипов.

Возникла мысль увидеть Стаса. И я сделала шаг вперед, в тот же миг очутившись в железном контейнере, в котором находилось десятка три солдат Сторожевой. На весь сорокафутовый контейнер одно узкое оконце; работала только одна лампочка.

В то время, когда одни солдаты сидели, потеряв надежду, потупив взгляд в пол, другие о чем-то живо переговаривались.

Контейнер большой, свет от единственной лампочки здесь очень тусклый. Когда темнота стала ощутимо раздражать, на помощь пришел свет моего сияния. Свет пришел не ярким и мягким, как от свечи. Солдаты Сторожевой его не видели.

«Стас», — позвала я, и мужчина с неровным шрамом на лице вдруг обернулся. На подбородке ссадины и засохшая кровь. Смотрел остро, хотя и выглядел растерянным. Посмотрел сквозь меня невидящим взглядом и отвернулся, решив, что почудилось.

И тогда я потянула указательный палец к лампочке в контейнере и та вдруг запылала ярчайшим белым светом, с реальной перспективой вспыхнуть и сгореть. Я вовремя увела руку.

На внезапную вспышку лампы внимание обратили все, но никто не придал этому особого значения. Однако…

«Ты в порядке?» — услышала я тихий шепот Стаса, как если бы он сказал эти слова мне прямо в уши. И ответив ему короткое: «Да», шагнула сквозь контейнер.

Узнала место.

Два транспорта на гусенице с сорокафутовыми контейнерами, два бронетранспортера и три палатки. В лагере, по меньшей мере, десять человек. За стеной леса не видно было церковь.

При свете дня думала, что в контейнерах мертвецы, а в них оказались люди. Но тогда меня отвлек Павел, и я толком ни в чем не разобралась.

Что ж, где искать Стаса теперь было понятно.

Где остальные?

Сделав шаг вперед, оказалась в закрытой зеленой палатке с яркой лампой. Наемник с каменным лицом кулаком наносил удар за ударом по челюсти привязанного к стулу Командира.

«Остановись», — сразу вмешалась я.

Человек в черной майке задержал в воздухе кулак, заозиравшись на наемников в палатке, но те молчали. Жестко потребовав от Командира:

— С вами была женщина. Проводник. Где она⁈

Командир молчал. Долго. И человек с каменным лицом снова ударил его кулаком по лицу.

Я ничем не могла помочь. Шагнула сквозь палатку.

Белые вертолеты. Сторожевая деревня. Ясно.

Запомнив место, подумала о Тихом. Появилась рядом с ним.

Неожиданно… Мужчина с блеклым светом наручей на запястьях, вооруженный винтовкой, двигался к свету фар черного чудовища. В моем лагере будет минут через пять.

Я вернулась к физическому телу: глаза были закрыты, а голова опущена. В целом выглядело так, будто я заснула сидя на бревне перед костром.

Шагнула, и тут же поменялись берега реальности. Я вновь чувствовала тяжесть собственного тела и прохладу ночи. Открыла глаза, сделав глубокий вдох.

В лесу темно и тихо.

Накинула на плечи куртку и подбросила дров в костер. А когда волк навострил уши, крикнула крадущемуся по чаще Тихому:

— Не стреляй!

Волк недружелюбно зарычал, когда в темноте возник шорох листвы под тяжелыми ногами.

— Это друг, успокойся, — взглянув на зверя, попросила я. И тот, как-то поняв меня, спрятал зубы. Не показал их, даже когда Тихий выбрался из зелени хвойных веток и кустов.

— Откуда зверь? — недоверчиво посмотрел на волка Тихий.

— Бандитам не повезло. А мы с ним, вроде, подружились… Его зовут Хан.

Тихий спокойно прошел мимо волка, и тот, окончательно успокоившись, лег на землю.

— Это случайность, что ты вышел к моему лагерю? — спросила я Тихого.

— Командир велел найти тебя. Я нашел.

Вынув из тяжелого рюкзака лампы, он принялся расставлять их по периметру маленького лагеря, после чего сразу выключил свет фар. Задержал ненадолго взгляд на внедорожнике и ухмыльнулся.

— Видел лагерь Лаборатории, тот, что ближе к дороге? — спросила я, когда Тихий присел рядом на бревне.

— С двумя контейнерами?

— Там солдаты Сторожевой, — кивнула. — Там Стас… А Командир в деревне.

— Командир велел отвести тебя во Второй город, — вдруг сказал он.

В ответ прозвучало мое бескомпромисное:

— Нет.

— Нет так нет, — легко сдался Тихий. — На плече я тебя не потащу. Командиру доложу как есть.

Он взял кружку и, плеснув из чайника теплой воды, глотнул. Спросил, взглянув на волка:

— Почему не снимешь с него ошейник?

— Боюсь пока.

Свистнув, Тихий жестом подозвал к себе волка. Тот послушно поднялся, обошел костер и встал рядом с ним.

— Подзываешь свистом, — объяснял Тихий. — В остальном команды как у собак.

— Бандиты их дрессируют?

— Непослушный зверь им ни к чему.

Сняв с волка ошейник с острыми шипами, Тихий отбросил его в сторону. Хан благодарен, хотя и выглядел по-волчьи строгим. Отряхнулся и улегся рядом с теплом костра.

— Утром выдвигаемся, — сказал Тихий. — Вызволим солдат Сторожевой, а что делать дальше уже со Стасом решать будем.

— Ладно.

Стало тихо.

Я долго не решалась вынуть из заднего кармана джинсов обложку с документами, а сделав это, стянула черно-белую фотографию, найденную в подземельях церкви и протянула ее Тихому.

— Это принадлежит тебе, — сказала я.

Мужчина долго смотрел на фотографию, прежде чем взять ее в руки. Когда это все же произошло, тихонько спросила:

— Твоя жена?

— Сестра.

На лице мужчины не шелохнулся ни один мускул, зато взгляд выдал неподъемную тяжесть воспоминаний давно минувших дней.

Следом я протянула рукописную исповедь человека, виновного в ее убийстве. Сделала это осторожно, затаив дыхание. Тихий, едва взглянув на строчки, смял желтые листы и бросил их в огонь.

Луна в небе была не яркой, зато сияли звезды.

Тишина стала совсем тяжелой.

— Что с тобой случилось? — спросила я, спокойно глядя на то, как в пламени огня догорал последний фрагмент письма.

— Сукин сын убил мою сестру, — сразу сказал Тихий. — Спустя шесть лет я нашел его в русской церкви. В ней же и убил.

— Русской?

— Я родом из Германии. В шестнадцать переехал в Венгрию. Затем… Теперь я здесь.

— Как так случилось, что ты умер в подземельях?

— Я шесть лет положил на то, чтобы найти его. В Венгрию я не вернулся. Остался в церкви.

— В той, где убил его…

— Потом пришли грабители. Я укрылся в подземельях, но был ранен. Знал, что мне конец, — Тихий смотрел на фотографию. — До последнего вздоха смотрел на ее лицо.

«Сожаление и безысходность, смирение и покой» — вспомнились мне противоречивые ощущения, сохранившиеся в потайной комнате. Вот отчего противоречие… Человек рядом со мной сожалел, что не смог защитить сестру, но ни одного дня своей жизни не жалел о том, что сделал с ее убийцей. Он умер в покое.

— Кто-нибудь знает о тебе? — спросила я, подразумевая обоим нам понятный факт: Тихий вселился в живое тело Проводника, заняв его место.

— Командир знает.

— А этот человек был кем? — робко показала на самого Тихого.

— Он был бандитом. Когда набросились твари, что обитают в церкви, Проводник остался без защиты. Я занял его место, — проговорил он и вдруг спросил: — Что ты будешь делать с этим знанием?

Посмотрела на него. Поняла, что мне не показалось и сразу увела взгляд.

Маски сброшены.

Тихий — Темный. А я та, кто сопровождает Темных в положенное им место.

Вдруг наступившую тишину нарушал только треск костра.

— Знаешь, плохие ребята на той стороне всегда знают, кто я… Убегают от меня, пробуют бороться со мной или пытаются обмануть, — тихо проговорила. — Ты тоже знаешь, кто я. С первой встречи знаешь… Гончая ада, какой-нибудь бес или дьявол, кого вы во мне видите?

— Правосудие, — ответил Тихий. И по телу у меня побежал холодок. — Свет, от которого не убежать и не спрятаться. Сила, которую не победить.

У меня приоткрылись губы, но слова так и не сорвались с языка.

Помолчав недолго, медленно и вдумчиво проговорила:

— В той темноте, однажды, среди Темных я почувствовала человека, который явно не заслуживал того, чтобы быть там. Я приблизилась к нему… Заглянула ему в глаза. А коснувшись плеча, вместо преступления увидела причину, по которой ему полагалось вернуться к свету.

Тихий с осторожным любопытством посмотрел на меня.

— Та сторона признает право на месть, так что… Не знаю, как долго ты проведешь в темноте, знаю только, что задержишься ты в ней не навечно.

— А то, что я сделал потом? — подразумевал Тихий жизнь в новом теле.

— На острове случилась ошибка, которой не должно было произойти. Твое время закончилось век назад, на том для тебя все и остановилось. А то, что ты сейчас рядом со мной из плоти и крови… Даже не знаю как назвать.

Впервые за этот долгий трудный разговор Тихий вдруг усмехнулся:

— Не может быть.

Поняв его мысли подтвердила:

— Если бы ты сразу принял свою участь, а не прятался здесь, возможно к этому веку уже был свободен.

— Я этого никогда не знал. Только чувствовал, куда мне суждено было отправиться.

— И что ты решил?

— А я могу что-то решать?

— Пока ты живешь эту жизнь, — показала на его живое тело. — Я ничего не могу с тобой сделать. Моя прерогатива только мертвые.

— Тогда я останусь, — решительно заявил он.

У Тихого еще будет время уйти, а пока он очень нужен здесь. Задумалась. Спросила:

— Слушай… Любопытства ради, а как тебя зовут? Твое настоящее имя.

Ответил сразу:

— Члегельстейн.

— Что?

— Члегельстейн Франк-Вагенкнехт. Имя, данное мне матерью и отцом в феврале 1856 года.