Первый пользователь. Книга 12

Глава 9

Глава 9:

Придя на центр управления, я задумчиво взглянул на звёздную карту, в которой, красной нитью через множество звёзд был проложен наш маршрут, и двинулся к Лириане, что-то набирающей на терминале управления станции. Кто, лучше пилота, сможет мне объяснить про интересующие меня догадки.

— Слушай… У меня вопрос. Что находится в центре нашей галактики? Наших учёных давно мучает этот вопрос, и меня, как с детства интересующегося космосом, соответственно тоже. По нашим предположениям, там сверхмассивная чёрная дыра, но так ли это? И почему, даже когда я маршрут прокладывал, навигационная система станции упорно отказывалась строить прямой путь?

Она откинулась на кресле и внимательно уставилась на меня.

— Это довольно серьёзный вопрос. Тут парой слов не обойтись. Но если тебе просто нужно научное определение — то тут ваши ученые оказались правы — там действительно находится сверхмассивная чёрная дыра, массой в несколько миллионов звёзд среднего размера.

Я кивнул в ответ на её слова. Теория, прописанная в каждом учебнике, подтвердилась. Только вот ответ меня не устроил. Мне было интересно, как всё там устроено.

— Но это не объясняет, почему туда никто не летает. — Парировал я её слова.

— Потому что чёрная дыра в центре галактики — аномалия. Это активный, нестабильный, объект, обладающий целой кучей странных характеристик, в большинстве своём, абсолютно смертельных для любых разумных. Возьмём к примеру аккреционный диск чёрной дыры. Частицы в нём разгоняются до скоростей, близких к световой, с температурой в миллиарды градусов. Вспышки, релятивистские струи, выбросы вещества во все стороны.

Я вспомнил научно популярные видео про нашу звезду.

— Струи? Как у солнечной короны?

— Примерно. Представь себе поток плазмы, выброшенный со скоростью в сотни тысяч километров в секунду. Только у него размер в объеме нескольких световых лет. От такого не увернёшься и не защитишься! Энергии, содержащихся в таких выбросах, хватает на то, чтобы аннигилировать планеты и сдувать магнитные поля в целых звёздных секторах.

В голове с трудом укладывались масштабы происходящего.

— Вдобавок накладывается факт того, что центр галактики нестабилен. — Продолжила она. — Звёзды вокруг него двигаются хаотично. Они периодически отклоняются от расчётной орбиты. Словно сама ткань пространства там состоит из множества дыр, и они проваливаются в них.

Я ненадолго задумался, пытаясь подвести научное обоснование, но сдался.

— И ты не знаешь, почему так происходит?

— Есть некоторые теории. Одна из самых популярных, гласит, что чёрная дыра — это активная гравитационно-динамическая структура. Объект, который сам влияет на форму окружающего пространства, нарушающий причинно-следственные нормы.

— Туда кто-нибудь пытался летать?

— Конечно. Разумные в составе экспедиций, авантюристы всех мастей, думающие, что найдут там артефакты Предтеч. Научные исследователи постоянно отправляют зонды в надежде получить хоть какую-то обратную связь. Возвращается только автоматика, и то очень редко. Есть некий радиус, пересечение которого гарантированно считается невозвратным.

Она вывела на экране модель галактического ядра, уменьшив масштаб.

— Тут. Здесь начинается то, что мы называем «пределом плотности».

Я всмотрелся в картинку. Выглядело конечно нереально… Просто неисчислимое количество звёзд.

— Чем ближе к центру, те больше нарастает плотность звёзд. — Продолжила она, уловив мой интерес. — В сотню раз выше, чем, например, в районе системы, в которой мы недавно вынырнули. Условно говоря, тут расположена одна звезда на каждые десять световых лет. В центре же, всё по-другому — одна на несколько световых недель. Они очень плотно расположены. Огромные массы вещества постоянно взаимодействуют друг с другом. Сотни, тысячи и иногда даже миллионы небесных тел одновременно, рассчитать поведение которых невозможно. Возникают приливные возмущения, многозвёздные системы, захватывающие в свой состав всё, что находится рядом, а иногда наоборот, выбрасывающие из себя объекты. А если прибавить к этому влияние центральной чёрной дыры, получается постоянная нестабильность, полный хаос.

— И, наверное, столкновения… — Задумчиво дополнил я.

— Регулярные. Вспышки сверхновых фиксируются постоянно. Звёзды, выводятся из равновесия выбросами плазмы, притягиваются слишком близко друг к другу, и разрушаются приливными силами.

Я вздохнул, понимая, что там действительно творится чёрт знает что, и прыгать в центр галактики — очень плохая идея. Как и лететь туда самому. По крайней мере сейчас.

— А как вообще построили эту модель? — Кивнул я в сторону голограммы. — Если там такая мешанина?

— Наблюдениями издалека, на границе «предела плотности». Радиотелескопы, спектральные снимки, анализ гравитационного фона и конечно же моделирование.

Я покачал головой.

— И всё же, разумные хотят туда попасть…

— Да. — Кивнула она. — Они хотят получить ответы. Проблема в том, что там невозможно находиться не только из-за радиации, о которой я ещё даже не упоминала. Даже при условии идеальной защиты — условия слишком непредсказуемы. Научная станция может попасть под гравитационный импульс, и её просто разорвёт на части. Или под взрыв сверхновой. Слишком много сложнопрогнозируемых факторов.

— Ты упоминала радиацию. — Напомнил я после паузы. — Насколько всё там плохо?

Лириана чуть склонила голову и на несколько секунд задумалась. Потом открыла ещё одно окно поверх симуляции и вызвала график. Красные и синие линии, зигзаги, всплески.

— Это спектр фонового излучения в ядре галактики. Средний поток космических лучей здесь, в спиральных рукавах, относительно умеренный. А вот в центре — в тысячи раз выше. Причем, это только фон. Без учёта вспышек, выбросов, и плазменных струй. Всё вместе даёт такой уровень радиации, что даже с многослойной защитой любой корабль продержится минут пятнадцать. Максимум двадцать, если включить полную экранировку. А потом — ионизация, перегрев, отказ систем, деградация материалов.

Я невольно посмотрел на схему маршрута, по которому мы летели и расположенные многочисленные цифры вблизи каждого объекта, в том числе показывающие радиационный фон. Показатели действительно отличались как небо и земля.

Ткнул в них пальцем.

— Тут даже вблизи звёзд такого нет…

— И не будет. В центре собрана комбинация многих факторов. Рентгеновское излучение, гамма излучение, инфракрасное излучение, ультрафиолетовое, постоянные электромагнитные бури. Магнитные вихри могут достигать размеров в десятки астрономических единиц. Некоторые из них меняют направление каждые пару часов.

— А про них что ты знаешь? Как они возникают? — Продолжил собирать я информацию, тщательно запоминая её. Мне всё пригодится, потому что несмотря на её слова, рано или поздно, но я и туда хочу наведаться.

— Хм… — Задумалась она. — Ну… Думаю у них комбинированное происхождение. Во-первых, аккреционный диск чёрной дыры, выбрасывающий разогретую плазму. Остатки древних сверхновых, плюс скопления звёзд — белые карлики, пульсары, нейтронные звёзды. Многие из них выбрасывают энергию циклично. Получается, что даже если ты пролетел мимо одного из них без последствий — через минуту можешь попасть под выброс соседнего, совершённый сто тысяч лет назад и всё это время, летящий сквозь пространство. Всё это создает жуткую кашу из разных видов энергий. Плюс, там наблюдаются проблемы со временем.

— Это как? — Удивился я её словам.

— Я читала историю, что как-то раз запустили один зонд, планируя провести его по самому краю, он свалился внутрь, но гравитационным импульсом от взрыва сверхновой выбросило обратно к исследователям. Так вот, он вернулся с записями, в которых внутреннее время расходилось на несколько минут между двумя блоками памяти. Одна и та же операция была зафиксирована дважды, но с разным результатом. Как будто он существовал в двух состояниях одновременно.

Я не сразу нашёл, что сказать.

— Да уж… Это не радиация, от которой в теории можно защититься.

— Ага. — Кивнула она в ответ на мои слова. — Ученые предполагают, что это последствия квантовой декогеренции. На планковских масштабах пространство в этих зонах нестабильно. Местами оно как будто «пузырится». Эти флуктуации рождают виртуальные частицы, которые тут же исчезают. Но при достаточно высокой плотности и энергии они могут вступать во взаимодействие с реальными структурами.

Хорошо, что я увлекался просмотром научных видео и примерно понял о чём идет речь.

— Квантовая пена? — Уловил я знакомые понятия. — У нас так называют понятие объясняющее основы структуры мироздания. Я даже помню определение. «Хаотичная, пузырящаяся природа пространства-времени в чрезвычайно малых масштабах. может состоять из временных структур, таких как мини-чёрные дыры, червоточины или виртуальные частицы, которые появляются и исчезают за доли секунды».

— Да. Вижу ты знаком с терминологией. И в центре галактики, где её плотность максимальна, она начинает влиять на связку пространство-время, делая его динамичным, а не статичным — как мы привыкли. Там такого понятия стабильного времени, как у нас, что сначала приходит утро, потом наступает обед, а затем, за ним вечер — там не существует. Всё перемешано.

Я откинулся на спинку кресла и крутанулся, обдумывая её слова. Довольно мозголомные понятия. Мы привыкли считать, что Вселенная — упорядоченное место. Но по факту это было верно только для отдельных участков пространства. А в таких местах, как области возле чёрных дыр — все законы нарушались.

Открыл интерфейс коммуникатора и разочарованно уставился на всё ещё неактивную ветку навыков «квантовые манипуляции». Что вообще должно произойти, чтобы она открылась? А главное, какие это даст возможности? Обрету такие силы, что смогу залететь в черную дыру, не превратившись в длинную спагетину из-за влияния горизонта событий?

— А если попробовать прыгнуть туда через разлом? — Возникла у меня ещё одна идея.

— Можно конечно. Прыгали и неоднократно. Только никто не вернулся. Но один раз нашли искорёженный кусок металла с чудом сохранившимся чёрным ящиком. Но он выдавал чертовщину, словно прибыл из будущего, из настоящего и одновременно из прошлого, причём из времени, до рождения Вселенной. Так что, не советую.

Она сместила карту, и ткнула пальцем в центр.

— Пространство внутри этой области многослойно. Наши системы перемещения используют модели кротовых нор. Именно поэтому, категорически запрещается осуществлять прыжки возле массивных гравитационных объектов. А теперь представь, что произойдет, если осуществить его в области, где творится такой хаос. — Картинно взмахнула она рукой. — Топология пространства нарушается. Появляются нестабильные и хаотичные микропроходы, в большинстве случаев просто разрывающие перемещающиеся объекты на тысячи маленьких частей.

— Лириана, а вообще… Есть хоть одна цивилизация, которая живёт в ядре?

— Нет. И не потому что не пытались.

— Объясни, если не сложно. Потому что по нашим гипотезам, там должны быть расы ушедшие далеко вперёд в развитии и существующие миллиарды лет.

Она переключила интерфейс, и вывела новую карту. Структурную: со слоями, с плотностью материи, с химическим составом и данными об излучении. Галактика предстала в виде многослойного пирога, с ярким, пульсирующим центром и расходящимися спиральными рукавами. Именно её я и открывал, когда искал Землю.

— Смотри. Ядро — самая древняя область. Самая старая часть галактики. Здесь преобладают звёзды с низкой металличностью. То есть, они бедны на тяжёлые элементы. Там практически нет углерода, кислорода, азота, и железа.

— То есть, ничего из того, из чего формируется жизнь? — Подхватил я её мысль.

— Почти. Без тяжёлых элементов нет сложной химии. А без неё, ни органики, ни технологий. Даже сама конструкция тела, как у любого разумного невозможна при недостатке металлов. Для воздуха — нужен кислород. Для крови — железо. Основа структуры ДНК — углерод. — Перечисляла она, загибая пальцы. — В ядре галактики таких элементов практически нет.

— А кремниевая жизнь? Я же встречал уже такие расы.

— Они тоже в своей жизнедеятельности активно используют тяжелые элементы, так что и тут мимо.

— А вторая причина? — Спросил я её.

— Второе — условия о которых мы говорили раньше. Даже если ты искусственно создашь среду обитания, тебе придётся бороться с постоянной радиацией, гравитационными скачками, нестабильными орбитами, вспышками сверхновых. Ни одна цивилизация просто не успеет развиться до момента, чтобы успеть выбраться за пределы центра галактики. Бесславно погибнет и всё.

Я кивнул, принимая объяснения.

— Именно поэтому все живут в отдалении? В спиральных рукавах?

— Да. Именно они стали основой для появления жизни. Во-первых, тут много звёзд второго поколения — они уже получили металлы от сверхновых. Во-вторых — среда стабильнее. Меньше плотность, меньше рисков. Да, бывают аномалии, но они редки и локальны.

Я невольно замолчал. Мы на Земле всегда представляли центр галактики как нечто древнее, мудрое, хранящее ответы на интересующие человечество вопросы. Но теперь становилось понятно, что скорее всего там просто нет жизни.

— То есть, можно сказать, что мы родились на окраине, потому что в другом месте этого бы просто не произошло из-за множества факторов?

— Именно так. Структура галактики задала границы возможного появления жизни. Спиральные рукава — это компромисс между бушующей энергией и стабильностью. Достаточно энергии, чтобы поддерживать процессы, достаточно покоя, чтобы эти процессы не превратились в катастрофу.

— Если честно, то у меня уж мозг перезагрузило. — Признался я ей. — Слишком много информации. Пойду, поймаю Урзул’Рага и Джил’Тага и устрою с ними спарринг.

Она усмехнулась и повернулась обратно к терминалу.

— Давай. Только постарайся не бить их слишком сильно, а то они потом ходят обиженные на весь мир.

— Ничего… Крепче будут. — Ответил я, уже выходя из центра управления.

Зал Совета напоминал гигантский кристалл, выращенный из одного, большого куска. Десятки голографических проекций старейшин родов, составляющих членов правления, проецировались по кругу, в центре которого, на платформе из чёрного металла, стоял эльф. Его новые руки, роботизированный сплав с плотью, установленные после происшествия и плохо откалиброванные, слегка подёргивались в такт пульсирующему шраму на виске — напоминанию о встрече с чистокровной.

— Келан’Тарал. Докладывай. И надеюсь, ты нашел веское оправдание своему провалу.

— Объект, помешавший проведению операции, идентифицирован мною как чистокровная эльфийка, обладающая способностями Древних. — Начал он доклад сразу с главной новости, и вывел в трансляцию запись с нейронного импланта. — После анализа видео выявлены архаичные символы Дома Ралов на кристаллической броне. Также, у неё идентифицированы возможности по управлению кровью, как в старых легендах. Она уничтожила город за несколько часов, создав биомеханического голема огромных размеров, и это проявление силы прекратило конфликт на планете.

Одна из проекций вспыхнула багровым светом, — слово взял один из старейшин.

— Дом Ралов. — Задумчиво произнес голос. — Последний носитель их крови погиб в Пятой Эпохе. Ты утверждаешь, что она… жива?

— Я провёл анализ её крови, сомнений быть не может.

На экране всплыли данные, состоящие из множества цифр: генетический скан, сделанный после её ухода на основе нескольких обронённых капель крови после ранения. Стопроцентные эльфийские маркеры. Ни малейшего следа генной инженерии. Чистота, которой Совет не видел десятки тысячелетий.

— Ты останешься жив, полукровка. — Подал голос другой старейшина. — Чтобы найти её. Мы дадим тебе «Коготь Ааргота».

Чудом выживший эльф вздрогнул. Артефакт Первой Эпохи, позволяющий уничтожить любую цель, невзирая на её защиту.

— … и команду ликвидаторов. — Продолжил голос. — Если справишься, останешься жить.

Когда проекции погасли, Келан’Тарал коснулся шрама на голове. Уничтожить представительницу дома Рал? Правящего дома из его ответвления, пропавшего так много веков назад? Он не настолько выжил из ума. Во время доклада он думал, что Совет будет рад появлению чистокровной, но видимо, что-то в верхушке не в порядке. Приказа на убийство он точно не ожидал.

Пожалуй, он воспользуется помощью Совета в поисках, вот только результат старейшинам явно не понравится. Пришло время для возрождения величия их расы. И если для этого понадобится пожертвовать Советом, то чтож… Он готов на эту жертву. А мнение кучки выживших из ума стариков никого не волнует.