Первый из рода: Страж империи (СИ)

Глава 1

Моя лысина отражала тусклый лунный свет, который в пустыне особенно яркий, а там, вдали, среди песчаных барханов, горели тысячи костров огромной армии кочевников. Завтра они будут переходить первое ущелье и затем в глубине гор произойдет ожесточенное сражение двух армий. Доблестный пятый корпус имперской армии, в которой я нынче прохожу службу, примет неравный бой с армией кочевников. Их десятки тысяч, нас же всего лишь две тысячи, и потому шансов у нас нет, ну, почти нет…

— Командир, — тихо обратился ко мне юношеский голос из-за спины. — Мы готовы.

— В тройки, — прорычал я, обнажая верные ножи. Сегодняшняя ночь пройдет без брони и моих армейского меча и щита. Сегодня мне надо быть ловким, а в двухсоткилограммовом доспехе… — У каждой тройки чтобы был темный владеющий, для сокрытия во тьме.

— Не хватает одного темного для одного бойца, предлагаю оставить в нашем лагере… — в спешке затараторил кронпринц, мой заместитель в усеченном спецотряде под моим командованием

— Младшая со мной, — тихо прорычал я.

— Командир, я против! Со мной ей будет безопасней.

— Каждая тройка должна убить по десятку дозорных на человека из тройки, — прорычал я, перебивая заместителя. — Десять плетей за невыполнение плана каждому в тройке, младшая со мной, это приказ.

— Я понял… — донесся до меня недовольный голос кронпринца.

— Рассредоточиться по территории, ждать полуночи, и только затем снимать дозорных, — тихо проговорил я, слыша легкие шаги за собой. — Остальное дело за мной. Когда в их лагере начнется суматоха всем бежать в горы, бежать не оглядываясь, это приказ, любое неподчинение приказам будет караться смертью на месте.

Армейский пятый корпус являлся элитой, но численное преимущество не на нашей стороне. Нас просто сомнут орды кочевников, и я, как командир особого разведывательного отряда, принял решение: мы должны сделать так, чтобы у нас появился хотя бы призрачный шанс. За нашими спинами населенные земли, и каждый человек, которого заберут в рабство или же убьют, ляжет на наши плечи. Да, через две недели подойдут войска и кочевников изгонят обратно в пустоши, но кочевники уже успеют собрать трофеи. А про смерть я не шутил, готовность исполнить наказание я уже продемонстрировал своему отряду, когда переломал кости пятерым потомкам императора, в том числе и кронпринцу, не насмерть, конечно, но они это надолго запомнят. Император также пошел мне на встречу, лишь велел в случае чего оставить одного из них в живых, более ему не требовалось. Какие времена, такие и нравы.

— Командир Рык, — прозвучал детский девичий голос позади и я развернулся.

Девочка был облачена в пластинчатые доспехи высшего класса, черная броня из дорогой стали, лучшие символисты империи гравировали эту броню. Даже мой наставник вместе со мной приложили руки к некоторым темным символам брони принцессы. Шлем и даже тканевая повязка на лицо были покрыты символами, перчатки, сапоги и их подошва также были защищены. Интересно, портянки и нижнее белье также имеют несколько сотен защитных знаков?

Ни у единого отпрыска императорской семьи не было такой защиты, но все равно, зачем ее сюда послали? Она совсем ребенок, даже сейчас неуверенно держит свое маленькое копье в хрупких руках, а ее лук за спиной выглядит словно игрушка. Только вот стрелы не по размеру велики.

— Ты готова? Мы будем с тобой в авангарде, — тихо проговорил я. — На острие атаке.

— Воин императора всегда готов! — тихо, но гордо проговорила девочка. — Как убивать, так и умирать во славу императора!

Я уставился на неё, гордо стоящую передо мной и дышащую мне в пупок девчонку, которой точно нет места в армии. Но она не врала, она действительно готова к смерти, кровь не обманешь, ну ничего, сейчас ты узнаешь, что такое рубка.

— За мной, — устало рыкнул я и устремился к тысячам костров на горизонте,

Песок та же земля, и он меня любит, потому я ступал бесшумно, словно сёрфер плывя по барханам в лунном свете. На мгновение мне даже захотелось полюбоваться красотой этой ночи, но я знал, что ждет меня впереди. И я был к этому готов, но вот она…

Я несся вперед на полной крейсерской скорости, комфортной мне, но не доступной многим, даже стихийникам, которым земля как родная. Девочка же, на удивление, не отставала, упорно следуя за мной. Так мы пролетели первые тысячу шагов, затем вторую, третью, я уже начал ускоряться, нащупывая свой предел, но вот принцесса начала сдавать, а я достиг первой линии охраны.

Владеющий тьмой был очерчен полупрозрачным маревом, он шел по песку не таясь, он не верил, что кто-то сможет его увидеть или сокрыться поблизости. Сильный одаренный, но не достаточно, не мой уровень.

— Тьма, земля, — прошептал я и метнул свой нож в голову темного.

Земля не дала мне произвести много шума, тьма же сокрыла от глаз, что сыграло злую шутку с одарённым тьмой, что пал под моими ногами.

Песок забрал в свое нутро еще живое тело одаренного тьмой, а кинжал радостно вернулся в мою руку. Он заждался крови, ему вторил его брат, неистово вибрируя и томясь в ожидании момента, когда и он отопьет крови врага. И еще он жутко возмущался от того, что его брат был первым. Да, я начал понимать их, осталось только начать говорить со своими ножами. Сумашествие, но я не зарекался.

— Взор силы, — актировал я символ и продолжил искать опасных дозорных.

С этим Темным, которого я убил, отпрыски императорской семьи могли и не справиться, и потому следует продолжить искать тех, кто мог бы быть опасным.

— Небо, — донесся до меня шепот девчонки, и я упал на землю.

Как же меня это достало! Я распластался на песке, словно испуганный зверь — воздушники пролетели в пятнадцати метрах от нас над землей. И, казалось бы, я не мог не заметить их, но перекосы во мне вновь играли злую шутку, словно издеваясь иногда давая Воздуху, как более сильной стихии, некоторые поблажки. Развитый дар и близость к стихии земли влекли за собой не только плюсы, но и минусы. Воздушники мое слабое место, а благословление воздуха очень влияло на мой дар огня. И я не знаю, как помириться с этой стихией.

— Высоковато, — прошипел я, понимая, что бой по правилам воздушников будет слишком громким. — Лея, твой лук, — протянул я руку и крошечные ручонки вручили мне маленький, искусно сделанный металлический лук и колчан стрел.

— Белые на воздушников хороши, — прошептала Лея, последняя и самая младшая дочь императора.

Я взял белую стрелу и натянул тетиву, сперва лук был податлив, но подходя к пределу даже в моих руках этот маленький лук начал сопротивляться. Мои руки взбугрились, вены стали шире, и я пустил четыре стрелы, одну за другой, в лунное небо. Четыре тела упало на песок и тут же погрузились внутрь песка вместе с кровью. Через мгновение на песке не осталось и следа.

Пляска в лунном свете продолжилась. Кровавый танец, который исполняли скрытые Тьмою двое вокруг обреченных людей, продолжался еще два десятка минут. Лея стреляла из лука по моей команде, но ей приходилось отходить от меня, и было заметно, что силы уже начали покидать ее. Носиться от одной цели к другой было для нее тяжеловато. И все же она оказалась не такой уж и слабой, чего я не замечал ранее, но отпускать ее одну обратно к нашему привалу было нельзя, уже нельзя. Круг замкнулся, дозорные сменили места, а мне еще нужно было спешить в центр лагеря.

— На плечо, — приказал я и, увидев непонимание в глазах девочки, добавил. — Быстро, мы идем в центр лагеря, будешь страховать от воздушников.

Цепь на спине приобрела сама по себе удобную форму для принцессы, что быстро залезла на цепь за моей спиной и теперь выглядывала из-за плеча, готовая пустить стрелу не только в тех, кто был позади, но и тех, кто был сверху и впереди.

А я тем временем начал скользить по песку, огибая дозорных, которых я оставил для своего отряда. Я не успею снять их до начала тревоги, трупы убраны, но их кто-то должен был сменить. А задуманный план по спасению пятого корпуса армии императора тревогу ну ни как не предусматривал. Я не против рубки с бесчисленным врагом, но вот помирать в армии императора пока отдаю долги и не думал. Это будет слишком даже для императора, такими подарками я не раскидываюсь.

— Лия, будь незаметна, — шепнул я, прокрадываясь в тишине между первыми кострами, где сейчас спало разное отребье, — Нам надо в самый центр лагеря.

— Поняла, — ответила кроха и прижалась ко мне, словно слившись с моим телом.

Огромный лагерь был построен по единой схеме, как и любой лагерь кочевников пустынь, по краям стояли самые бедные платки, а чем дальше в центр, тем воины побогаче, которые кучковались по шатрам со своими племенами. Охрана была возложена в основном на плечи бедняков, которые лежали на песке или разговаривали у костра за чаркой кислого молока кобылиц. Они были в основном просто тренированными бойцами, ну как тренированными, пустыня закалила их. Меня, владеющего тьмой, они не заметили.

Затем второй круг лагеря, где бродила уже племенная и клановая охрана, с ними у меня уже начали возникать проблемы, костров тут было в разы больше, и тьма не могла меня полностью скрыть, но палатки закрывали обзор, а охранники были не сильно то и трезвы. Когда уже казалось, что меня заметят, я скользнул в ближайшую палатку.

— Ох! — выдохнул мужчина, что лежал на куске хвороста, на меня испуганно смотрели одаренные разными стихиями. Действовать надо было немедленно.

Пятеро мужчин в шатре умерли быстро, пять взмахов ножа и уже пятеро трупов хрипят на песке. Никакой красоты или борьбы, я зарезал машинально, как на бойне забивают скот, кровь, кишки и я орошен кровью.

Не самое приятное зрелище, но по-другому никак. Затем я скользнул наружу, и с моего плеча тут же сорвалась белая стрела. Лия не произнесла и звука, даже когда я резал глотки, а сейчас убрала воздушника, которого я не смог заметить, так как эта тварь почему-то летала, не касаясь земли.

Белая стрела зависла у глаза бородача, он смог инстинктивно ее остановить. Он уже открыл рот что бы закричать, а его рука начала вынимать саблю из ножен.

— Поздно, — зло усмехнулся я, бесшумно несясь вперед. Лунный свет отразился на лезвиях моих ножей, голова воздушника отделилась от тела и красная кровь хлестнула на песок.

— Держись, — шепнул я и помчался ближе к центру, уже не беспокоясь о том, что буду замечен. Смерть воздушника заметили почти сразу, а значит времени у меня уже нет и мой план почти обречен на провал.

Перед глазами замелькали пестрые шатры знати, но мне надо было добраться до блеклых нищих шатров почти в самом центре лагеря. Серые потертые шатры предстали перед глазами ровно в тот момент, когда наступила полночь, за моей спиной в зоне дозора зажглись факелы моего отряда, воткнутые копья в землю вибрировали. Отпрыски императора справились, убрали всех, раненных нет, потерь нет, отходят. Так говорили вибрации.

Маленький мешочек на моем поясе полетел в воздух, а нож разрезал его напополам, и черное пыльное облачко образовалось передо мной.

— Гра-а-а-а-а-а! — взорвал я воздух, мощно выдыхая воздух из своих легких, и серое облачко понесло на шатры, рассеиваясь на большее расстояние.

— Огонь! — воззвал я к стихии, и из моей раскрытой ладони вырвалась двухметровое пламя. Оно не могло быть больше, ведь я только учусь, но главное что мое пламя достигло серого облака пыли из моего мешочка.

— Уф-ф-фь! — донесся восторженный возглас Лии из-за моего плеча.

Пламя заревело, и огромный поток огня рванул вперед, пожирая серые палатки магов и одаренных высших рангов. Самой опасной силы армии, что не боялась ничего. Никто и представить не мог, что равный им всем вместе взятым, если такой и найдется, сможет незамеченным проникнуть в лагерь под покровом ночи. Его сила его же и выдаст. А я смог, но я не был им равен, всем вместе взятым.

Порох не знаком этому миру, да и не нужен, но он нужен был мне.

Порох подпитал мое двухметровое пламя, создав поток пламени в сотню, а то и две сотни шагов и сделал меня равным по силе владеющим. Пока Огонь тянул из меня силы, я прочертил огненный круг вокруг себя, спалив сотни рядом стоящих шатров. Крики ужаса и боли горящих людей заполнили все вокруг, а я, сжав зубы, пошел вперед, к центру лагеря кочевников, сжигая все на своем пути. Огонь жрал меня изнутри, выедая здоровье, выносливость и силу стихий, причиняя мне невыносимую боль.

А в это время во мне злорадствовала тьма, что ненавидела свет и огонь, но сейчас она радовалась тому, что происходит вокруг. И, кажется, говорила мне о том, что и она так может, и очень хочет, жаждет этого.

Силы оставили меня и я опустил свою руку, от чего пламя иссякло. В десятке метров от меня стоял воин с черной бородой, на нем горела одежда, но его тело не пострадало, не смотря на то, что он был в центре потока пламени.

— Кто ты такой⁉ — проговорил воин, смотря на меня с удивлением.

— Калибан, — оскалился я, и вдруг мимо меня в сторону воина пронеслась белая стрела, а затем красная.

«Воздушник и огневик» — взорвала мой мозг догадка и я что было сил рванул вправо, видя, как на моем месте уже беснуется пламя, а в повелителя огня, что воспарил надо мной на несколько десятков метров, понеслась одна за другой белые стрелы. Но они бессильно зависали в воздухе и падали на землю.

Не с руки мне с ним в воздухе сражаться, подумал я, несясь по пылающему лагерю и высматривая что-нибудь такое, что могло быть мне полезным. Алию я переместил себе на грудь и прикрыл рукой, а девочка все равно вывернулась и через плечо выпускала стрелы одну за другой в следующего за нами воздушника.

— Вот оно! — оскалился я.

Походная наковальня оказалась весьма кстати, и я с разворота метнул ее в летящего за мной воздушника. Наши глаза на мгновение встретились, воин попытался уйти от необычного снаряда, но не смог.

— Ух ты! — воскликнула принцесса, а её глаза увеличились.

— Сдох, — констатировал я и понесся к пустыне, стремясь покинуть лагерь до того, как меня прикончат.

— Нет, это же шаман Голадар, — проговорила принцесса. — Но это был прекрасный бой.

— Заткнись! — недовольно прорычал я, не разделяя ее восхищения.

Несясь уже по пустыни, я подхватил факел моего отряда и помахал им лагерю.

И тысячи глоток взвыли, они поняли, кто им машет, и потрепанное войско устремилось за мной, но не все. Моя уловка сработала, бедняки сбегали из лагеря, и лишь пятая часть летела за мной на ездовых ящерах, конях и просто пешком. А я летел вперед, проверяя стихией земли все вокруг себя.

— Успели, — выдохнул я, остановившись на месте словно вкопанный, и посмотрел на Алию. — Уходи в ущелье, быстро!

И все-таки я могу командовать людьми, ну, или просто орать.

— Ну что, пора начать! Бой! — прокричал я, разворачиваясь к несущимся на меня ордам кочевников.

Я стоял против тысяч, несущихся на меня в едином желании убить. На мне не было брони и сил на удар стихиями, и символ я мог создать лишь один. Но в руках были мои верные ножи.

— Все без остатка, — произнес я, а рука с ножом нарисовал в воздухе золотистый символ под названием обречённый.

Но я был не один в этом бою, из песка, словно покойники, восставали воины, на щитах которых был изображен бык. Заждалась меня уже.

— За империю! — возгласил первый тихий крик позади меня, разносясь на километры, девичий голос Лии.

— За империю, пятый легион! — кричали сотни глоток, а им вторили тысячи. — За императора!

Несущиеся кочевники не были готовы к такой ситуации, там, где не было никого, внезапно возникла целая армия. Многие кочевники начали разворачиваться, но уже было поздно. Сейчас кровь прольется реками на желтый песок.

— Гра-а-а-а-а-а! — зарычал я. За моей спиной задрожал воздух от тысяч стрел, поднимающихся в воздух, и я рванул вперед вместе со смертью на кончиках стрел.

Дело осталось за малым — выиграть бой. Железный грохот щитов позади, враги впереди. Отступать некуда, за мной воины императоры и я веду их в их последний бой!

Блеск ножа и голова скачущего на меня коня отделилась от тела, а затем разделился пополам и его всадник.

Удар вперед с размаху поломал сразу двоих кочевников, они умирали просто от взмаха рукой, а не от лезвия ножа. Я стоял на месте и ломал пачками кочевников и коней, а кого мог, разрезал напополам. Перемещаясь максимум на шаг в сторону, чтобы захватить побольше воинов.

— И это ВСЁ⁉ — разозлился я на использованный символ, но тут передо мной возник воин в стальном пластинчатом доспехе. Удар в грудь моим ножом лишь отодвинул его от меня на полшага. — Крепкий!

Но тут же красная стрела проскочила у моих глаз и вошла в шею воина в стальном доспехе, а я убрал ножи в ножны на поясе. Убив кулаками пару кочевников, уже подскочивших на подмогу тому воину в пластинчатом доспехе, я одной рукой схватил закованного в железо ублюдка за ноги.

Дубина получилась что надо, еще живой воин убивал собою своих соратников, а затем я нашёл такого же закованного в железо как он, и оглушив приобрел вторую дубину.

В какой-то момент я уже стоял на горе из трупов. Гигант с голым торсом уничтожал всех, до кого мог до тянуться. Порезы от сабель — мелочь, два копья в животе — неудобно, но не смертельно. А вот что злило меня до безумия, так это стрелы в спине, которыми меня награждали сзади свои же.

— Если эта Лия, — разозлился я, почувствовав как в мою кожу, словно в броню, входит очередная стрела. — Руки сломаю!

Безжизненный песок пустынь, наверное, никогда не был так удобрен кровью, четыре огромные кучи трупов подле меня означали лишь одно. Враг кончается быстрее, чем я.

И враг действительно закончился. Когда я устало отпустил изломанные в кровавое месиво дубины на песок позади добивали смертельно раненых. Врагов или своих же воинов мне уже было без разницы. Стоя на горе из трупов я смотрел на то, как разбегаются орды кочевников. Они соберутся вновь, но мы будем за горной грядой, и в следующий раз к нам успеют подойти войска. Сейчас же моя работа окончена, пятый легион выжил.

Победа это радостное событие где-то там, в столице, а сейчас пятый легион зализывал раны.

Сидя в полевом лагере, слыша крики раненых и ловя первые солнечные лучи солнца, я морщился. Лия выдёргивала из меня стрелы со спины и показывала мне каждую окровавленную стрелу.

— Значит, не твои, — сказал я угрюмо, смотря на последнею стрелу. Армейская, простая стрела не могла быть стрелой принцессы.

— В меня тоже попадали, — тихо проговорила Лея, убирая окровавленные стрелы и смазывая мои раны лечебной мазью, а некоторые прижигая. — Пятый армейский корпус никогда не славился меткостью своих лучников.

— Теперь будет, — донесся голос Гиласа, командующего пятым легионом. Это именно он согласился на мой план по уничтожению кочевников и в бою командовал бойцами, что в последний момент вылезли из песка и обратили врага в бегство.

— Командор, — начал было я вставать.

— Сиди-сиди, — усмехнулся бородач в доспехах. — Тебе послание из столицы,

— Уже? — удивился я.

— Ну, тут наверняка причастен Император, он предугадал, что враг будет разбит, — усмехнулся Гилас. — Ваш отряд командируется в столицу на обучение, а вам, Рык, дается отпуск на неделю, чтобы разобраться с семейными делами.

— У меня нет семьи.

— Разве? А как же ваши три жены, что чуть… — усмехнулся Гилас.

— Они разнесли столицу? — поразилась Лия.

— У меня нет трех жен! — в свою очередь удивился я.

— Ну, господин главнокомандующий особо отметил в послании, что Рыку Калибану следует разобраться с семейными делами, — улыбнулся Гилас, командор пятого легиона. — Есть у тебя жены или нет меня не волнует.

— Понятно, — усмехнулся я, представляя, что могли натворить девушки. И что-то мне не хочется разбираться с этим, тем более я их не видел с момента встречи с бордовым.

— Кстати, спасибо за пятый легион, — улыбнулся Гилас, уходя. — Мы выжили лишь благодаря вам.