Первый Артефактор семьи Шторм 2

Глава 1 Конец света

Пятно крови растеклось по каменному алтарю и тут же впиталось в него вместе с потоком ветра, который я направил на него тугой струёй. Несколько мгновений и вдруг в лицо ударила холодная темнота.

— Не успел⁈ — крикнул я сам себе, но не услышал собственный голос. Даже мысль, которая билась подобно птице в клетке, не доходила до моего сознания.

Темнота длилась и длилась, облизывая меня холодными, распугивающими мысли языками. После чего вдруг всё кончилось, и я прозрел.

Я оказался в небольшом помещении, похожем на церковный подвал: низкие потолки, белые стены с редкими украшениями в виде фонарей и фресок. Плиточный пол казался серой кладбищенской землёй.

За моей спиной оказался ещё один каменный алтарь, который сейчас медленно оттаивал, переставая быть ледяным, примерзающим к моей одежде и голым рукам.

Я медленно отлип от него, стараясь не содрать кожу. Осколок обсидиана продолжал колоть пальцы своими острыми гранями.

Однако всё моё внимание теперь было приковано к тому, что находилось передо мной. Как я и предполагал, Инъектор оказался шаром. Чёрная сфера, внутри которой медленно вращались потоки туч и облаков.

Размером шар был примерно с полтора баскетбольных мяча и покоился на серебряных, изящно изогнутых ножках. Серо-белая энергия внутри него пульсировала, создавая то задумчивый дымок, то контрастные пугающие образы.

Например, сейчас что-то похожее на череп пыталось пробить поверхность чёрного шара изнутри, но после третьей попытки развеялось и исчезло, дав место двум вращающимся смерчам.

К сожалению, наслаждаться этими видами времени у меня не было: даже без Взгляда артефактора было понятно, что дело дрянь. А уж когда я провёл рукой по глазам и активировал навык, то вообще захотел вернуться обратно домой, к чаю и упоротому Кефиру.

Поддавшись слабости на мгновение, я нахмурился, сосредоточился и подошёл ближе, изучая обстановку.

Проблема была в следующем: энергетическая оболочка Инъектора треснула, и из открывшейся дыры изливался поток энергии. И даже это была лишь одна загвоздка: щель, как и поток, была неоднородной и за счёт пульсации артефакта края щели постепенно отламывались.

Как я видел, край несколько раз чинили, неумело залепляли, пытаясь остановить поток энергии. Правда использовали для этого практически чистую силу. Что было достаточно глупо, примерно, как пытаться приделать человеку, который потерял руку, руку другого человека.

Чаще всего такая операция не проходит ровно, ткани не приживаются, особенно если тип крови и нервной системы не тот.

Теперь же, за счёт того, что прошлые поколения Штормов пытались решить проблемы артефакта не разбираясь в артефактах, ситуация только ухудшилась.

Зато теперь стало ясно, почему все считали, что они использовали его не по назначению, и к чему готовились родственники в тот день.

На меня выплеснулась ещё одна порция силы и ветра, чуть не сдув обратно к алтарю, что перенёс меня сюда.

— Неприлично прогонять гостя, который только пришёл, — сказал я Инъектору, продолжая двигаться к нему против ветра. — К тому же мне не хочется потерять жизнь из-за дурацких правил этого мира.

Инъектор будто услышал меня и стал выплёскивать силу медленнее. Радоваться я не стал: Взгляд показывал, что артефакт нестабилен и действительно может рвануть в любую минуту.

По-хорошему нужно вернуться в поместье, взять инструменты, с помощью Координатора понять основные потоки, и нарисовать и выстроить систему отвода откатов. Но времени, драгоценного времени, уже не оставалось.

— Придётся работать с тем, что есть, — проворчал я, доставая из карманов всё, что брал с собой всегда, одновременно напрягая глаза и направляя в них всю имеющуюся у меня силу Дара. Я не имею права пропустить опасные колебания и выбросы.

В руке привычно лежал гравёр, а парочка серебряных слитков вращались между пальцами, как палочки у опытного барабанщика. Обсидиан я убрал пока в карман к остальным кусочкам.

Со стеклянным треском из артефакта вырвался ещё один сгусток ветра, ударяя холодом в лицо. Помещение затряслось, принимая поток, но уже с трудом удерживая накопившийся объём Дара.

— Будем штопать, — решил я, начиная нарезать серебряные пластины на не очень тонкие отрезки, не отводя взгляда от Инъектора.

Бледно-серые потоки энергии атрибута ветра мощными струями били в стороны, а особенно вверх и вправо. Трещина на поверхности шара походила формой на очень длинный, как кусок пиццы, треугольник: внизу тонкая, а наверху широкая.

Значит начнём снизу, с узкого места. Приложил к шару первую пластинку серебра с небольшим контуром, который я быстро вырезал на поверхности металла, направил свой Дар в руку, будто вплавляя металл в «стекло» Инъектора. Как только они соединились между собой, мысленно «остудил» серебро, давая ему сжаться и затянуть трещину.

Получилось. Благодаря этому щель выше тоже сузилась.

Никто не подумал о том, что энергетическое поле и физическое — всегда связаны. Да, можно «штопать» хранилище с помощью чистой энергии, если у тебя её завались и нет планов на вечер и всю оставшуюся жизнь.

У меня же такого запаса не было даже в прошлой жизни, а значит нужно работать не двадцать четыре часа в сутки, а головой. А голова напоминает: серебро имеет мощную магическую структуру, особенно как проводник.

Можно проводить саму энергию, как в батарейке Сухова, а можно проводить энергию защиты, которая экранирует божественный артефакт. А когда энергия будет замкнута вокруг шара, начнётся индукция и… в общем, у нас будет дополнительный слой защиты.

На «стекло» шара лёг следующий серебряный стежок, сужая разрыв, одновременно усиливая исходящий поток. Комната затряслась, не способная впитывать извергаемую энергию.

Мои руки закололо, словно в них воткнулось множество мелких холодных иголок. Или они затекли и теперь приходят в себя. Движения стали скованными, пальцы перестали гнуться. Один слиток серебра выпал на пол с мелодичным звоном.

Несмотря на это, я продолжал нарезать металл, обрабатывать его, однако пришлось переключиться с выверенных контуров на более простые в нанесении руны.

— Придётся переделывать. Возможно, — сказал я сам себе, сдувая с носа каплю ледяного пота. Всё лицо уже покрылось влагой от напряжения.

Внутри Инъектора вспух образ облака, похожего на гриб, поверхность затряслась, будто внутри произошёл взрыв. Раздался треск стекла, часть «швов», что наносили Штормы раньше, отвалились и мелкими искрами врезались в меня. По лицу и рукам потекли тонкие струйки крови.

Поток из шара снова усилился, стараясь отодвинуть меня подальше. Я задрожал от холода, но руки и взгляд не отвёл, накладывая ещё один стежок. Поток ветра становился всё более резким, и тут я вспомнил про мысль Кефариана: он как раз и думал взять на себя часть этой энергии, чтобы вернуть долг и заодно стабилизировать артефакт.

— Кефир! — заорал я в пространство. — Кефариан! Сюда! Быстро!

Я услышал какой-то новый звук, похожий на свист стрелы. Уже приготовился объяснять Кефиру, что ему нужно делать, как в последний момент дёрнулся в сторону. Из Инъектора вылетело воздушное копьё — полноценно сформированное и заточенное, как настоящее оружие.

Лишь Взгляд артефактора позволил мне в последний момент заметить странное колебание силы в исходящих потоках вокруг артефакта и уклониться. Неужели, он начал защищать сам себя? Или это просто совпадение?

Но главное, что Кефир так и не появился. Одно из двух: либо не слышит, либо… всё ещё витает в неизведанных чайных мирах.

Следующие два стежка на «стекле» дались с большим трудом. Ветер был такой силы, что руки, казалось, превратились в сухофрукты, да ещё и примороженные. Однако оставался последний рывок, самый сложный: нужно было закрыть широкую часть разрыва одновременно двумя пластинами, да ещё и крест-накрест.

До этого момента я старательно не впитывал исходящую силу. Если бы я начал сразу, то наполнился как воздушный шарик и лопнул, расплескав всё вокруг. Я, конечно, предполагал, что в Инъекторе будет много силы, но не рассчитывал, что настолько.

Моё нынешнее тело не способно вынести так много, к тому же на последнем шаге обязательно будет выброс, просто за счёт резко сузившегося отверстия в защите. Учитывая, что мои артефакторные инструменты сейчас ограничены, компенсировать этот последний откат я смогу только собственным телом и духом.

Главное, не дать себе лопнуть, взяв слишком много. Лишь бы хватило на восстановление цикла перерождения, а там будет попроще.

Как только я собрался с духом и сосредоточился на последнем отрезке, поток ветра снова усилился, готовый дорого продать свою свободу и уничтожить меня по ходу дела. Я уже почти не сомневался, что эта сила имеет некое подобие сознания или инстинктов и активно себя защищает.

А как иначе объяснить, что чем ближе завершение ремонта, тем конкретнее удары Даром? Не просто сырая сила, не линии и всполохи, а заклинания?

«Раз, два», — медленно отсчитал я про себя, после чего случилось одновременно несколько вещей.

Во-первых, я рванул вперёд, стремясь наложить «швы» на последний разрыв в защитной оболочке Инъектора.

Во-вторых, я приоткрыл свои энергетические каналы, стараясь впитать как можно меньше Дара. Лишь самую малую необходимость, чтобы получить своё и не дать этой хреновине взорваться. В момент, когда мой внутренний шарик почти лопнул, я снова закрылся.

В-третьих, из шара раздался вой северного ветра во время шторма, и вместе с ним вылетело несколько воздушных лезвий, лишь по случайности не отрезавших мне руки. Они вонзились в потолок, заставив мелкое крошево сыпаться мне на голову.

Ну и в четвёртых, стоило серебру соединить защитный контур в месте разрыва, как защитная оболочка замерцала, загудела и покрыла Инъектор по всему объёму. В месте серебряных швов слой защиты был даже толще за счёт магической индукции.

Я замер статуей на несколько секунд, не веря в то, что у меня всё-таки получилось, после чего я медленно опустился на землю и, опираясь ладонями в пол и мелкое крошево, что насыпалось с потолка, тяжело выдохнул.

Моя грудная клетка превратилась в металлический жёсткий каркас и ни в какую не хотела расслабляться. Руки замёрзли в конец, а пальцы словно превратились в замороженные сосиски, и теперь сопротивлялись любому движению.

Но это всё было не важно. Я направил своё внимание внутрь себя, внимательно осматривая дух и магическую основу своей личности. Получилось ли?

Сначала я видел лишь самую основу, трепещущую на ветру жизни сущность. Душа или нити жизни, как говорил Максим. То, что соединяет нас с телом.

Затем, присмотревшись, я обнаружил кое-что новое. Мой Дар, который достался мне вместе с телом, Дар ветра и воздуха, стал чуть больше. Если раньше он был скорее расфасован по кровеносным сосудам тела, рассредоточен, то теперь у него появился резервуар. Небольшое озеро чистой энергии, откуда я могу черпать силу.

Оно было крошечным, откровенно мелким, как лужа на берегу, после отлива. На копьё воздуха или лезвия, которые атаковали меня во время ремонта Инъектора, этого не хватит, но уже может хватить на более или менее стабильную работу над артефактами. Как минимум, я смогу удерживать концентрацию подольше.

Однако самое важное, ради чего я искал эту штуковину, пока не находил. Цикл перерождения, Нить, то, что делает богов — богами.

В нормальной обстановке я бы провёл неспешный ритуал, подготовился к нему. Медленно напитывался энергией, постепенно открывая потерянные возможности. Сейчас же мне пришлось решать проблему на бегу, штопать линию собственной судьбы, не давая ей оборваться на полуслове. Последнее мне удалось, но какой ценой?

— Я всё ещё смертен, — с кривой ухмылкой сказал я вслух. — Но хотя бы какое-то время продержимся.

В последний раз я оглядел свои «внутренности», оценивая масштаб изменений, как вдруг обратил внимание на одно несоответствие. Нити жизни, что соединяли меня с телом медленно колебались зелёной волной, как водоросли в течении реки. Однако среди них пряталась одна тоненькая белесая линия, маскируясь под водоросль-альбиноса.

Но это была не она. Это был он — цикл перерождения. Очень и очень тонкий, едва заметный, еле держащийся за мою суть, но всё же появившийся.

— Я — бог? — спросил я вслух.

Тут же пришёл ответ:

— Бог последнего мгновения. Или киношного адреналина. А может даже чрезмерного пафоса. Но главное, что тебе удалось!

Я резко обернулся: передо мной сидел, слегка кося глазами, Кефир. Его сине-рыжая шёрстка искрилась серебристыми звёздочками, а морда выражала удовольствие.

— Ты успел, Серёга! Не дал этой штуке рвануть в полной мере. Энергии вокруг, конечно, много, за что вкусное тебе спасибо, но главное, что не произошло масштабного выброса. Как тебе это удалось?

Я сделал вид, что не до конца понял его вопрос, поэтому указал на шар:

— Видишь, залатал разрыв серебряными швами, соединив разрыв в энергетическом кожухе. Если его не закрыть, то рванула уже бы и физическая оболочка, что привело бы к тому самому выбросу.

Кефариан хитро прищурился.

— Интересно, где мы? — Он огляделся, изучая зал.

Он задержал взгляд на потёртом барельефе, на котором люди плыли на древней лодке, потом осмотрел серую плитку пола, усыпанную каменным крошевом, принюхался к воздуху, в котором пахло влагой и свежестью.

Я тоже постарался отвлечься от своих мыслей и понять, где мы. Судя по моим ощущениями и потокам в материалах вокруг, которые показывал Взгляд артефактора, мы находились под землёй.

— Мы в подземелье, больше сказать не могу, — ответил я, снова переводя внимание на Инъектор.

Нужно ещё немного наполниться его силой, чтобы закрепить цикл перерождения. Нельзя оставлять его в таком виде, иначе любой сильный всплеск Дара или, чего не хотелось бы, смертельный удар, вырвет его к демонам, и я уйду в бесконечность, навсегда. Нужно ещё раз коснуться Инъектора и укрепить себя.

— Кефариан, пошли, осмотрим артефакт, — предложил я лису. — Заодно попробуешь вернуть себе долг. Кстати, за что и для чего тебе энергия?

Лис заворчал, но встал на все четыре лапы и подошёл ближе. Все четыре уха настороженно топорщились.

— За всё в этом мире платится энергией, — наконец сказал он, останавливаясь в паре шагов от Инъектора.

Внутри артефакта медленно перетекали облака, завораживая своим танцем.

— Когда-то твой прадед помог мне, я ему. За одну услугу он не успел расплатиться, пообещав мне это сделать позже, взамен за помощь в последний раз. Он умел красочно описывать перспективы, — хмыкнул лис. — Только вот вместо красочных перспектив достался мне ты, прозрачный. Но сейчас мы это поправим! — довольно закончил он и запрыгнул на постамент с артефактом.

Положив передние лапы на Инъектор, он закрыл глаза. По шерсти побежали искры, в помещении стало теплее. Энергия, которая была вокруг, стала быстро вливаться в лиса, заставляя шерсть встать дыбом.

Затрещали камни, отдавая накопленный потенциал, посыпалась пыль из тех мест, где выбросы и удары Даром оставили трещины. На мгновение показалось, что потолок сейчас рухнет, раздавив нас вместе с артефактом.

А затем всё резко кончилось. Я посмотрел на Кефира и замер от удивления: он сейчас выглядел почти так же, как после чашки чая, то есть, максимально упоротым, с вытаращенными глазами и вывалившимся на бок языком.

— Что с тобой? Чай в голову дал? Повторно, — не удержался я.

Кефариан медленно перевёл взгляд на меня, изучил мои руки, с неприятным звуком втянул воздух и язык. Убрал лапы с Инъектора и сложил их на груди, встав во весь свой лисий рост.

— А теперь рассказывай, — сурово сказал он. Золото его глаз стало по-настоящему обжигающим.

— Что именно? — Нахмурился я.

— Как ты умудрился сделать то, что даже лучшие одарённые и артефакторы не могли сделать ни после Штурма, ни спустя пятьдесят лет? Теперь я не смогу получить свой долг обратно и восстановиться, прозрачный! — рыкнул он на меня, скорее как тигр, а не лис.

— Да что ты от меня хочешь? Я просто зашил разрыв!

Лис помолчал и со вздохом произнёс:

— Ты сделал невозможное: смог полностью запечатать силу бога внутри артефакта.