Перевозчик (СИ)

17. Пуля из… 2

— Гонишь! — махнула непристёгнутой рукой Пуля, — какой на хрен Папа? А маму не знаешь, получается?

— Мамы нет. И Папа он им не родной, естественно. Просто самый умный из них, тот, кто заботится об остальных и старается их как-то контролировать. Он, кстати, не одобряет, что они охотятся на людей. Потому что потом обычно люди приходят мстить и убивают железнодорожников.

— А почему железнодорожники? — удивилась Пуля.

— Потому что бродят обычно именно вдоль железных дорог. Но это они делают потому, что им так проще запоминать дорогу и не теряться, — сказал я, — по большому счёту их даже жалко. Они же жертвы магических экспериментов. Один урод хотел создать себе армию послушных рабов, но что-то пошло не так.

— А ты откуда обо всём этом знаешь? — недоверчиво сказала Пуля.

— Знаю, потому что мы этого урода завалили, — сказал я.

— Ты с твоим другом? — спросила Пуля.

— Нет, с тремя девушками, — сказал я, — точнее, двумя девушками и взрослой женщиной.

— Видать, этот урод совсем слабаком оказался, — усмехнулась Пуля и потеряла интерес к этой теме, видимо, решив, что я сочиняю на ходу.

— Что можешь сказать про этот район? — спросил я, чтобы не дать разговору угаснуть.

— Хрень! — ответила Пуля и замолчала. Похоже, что развивать свою мысль она не собиралась.

— А что же ты тогда здесь застряла? — спросил я, не дождавшись подробностей.

— Потому что это мои охотничьи угодья, — пожала плечами Пуля, как будто это было настолько само собой разумеющимся, что даже странно про такое спрашивать, — я хищник, они овцы. А если уйти в другое место, там может оказаться свой хищник. Тогда нужно будет с ним или даже с ними конкурировать и на стрижку овец не будет хватать ни сил, ни времени.

— Интересный подход! — задумался я.

— Обычный! — сказала Пуля, — район довольно сильно изолирован из-за дорог и железки. Народец в основном живёт слабый, и прокачиваться не стремиться. Основная их задача, это сидеть на жопе ровно и ждать гуманитарку. Лоховской подход. Тот, кто не прокачивается, то сдохнет.

— А ты прокачиваешься? — спросил я.

— Конечно! — воскликнула Пуля, — ещё как!

— Однако сегодня чуть не сдохла, и как раз благодаря этому! — сказал я.

— Риск есть всегда! Но я всё равно хищник. Да, хищники тоже иногда гибнут. Но это всё равно лучше, чем быть овцой, — с гордостью в голосе сказала Пуля.

— Самое печальное, что ты во многом права, — вздохнул я.

— Почему печальное? — удивилась Пуля.

— Потому что мы не звери, а люди, — сказал я.

— Выживает сильнейший, — уверенно сказала Пуля, — закон джунглей.

— Если пользоваться твоей аналогией, то во всём этом, как и всегда, есть нюанс, — сказал я.

— Да, и какой же? — заинтересовалась Пуля.

— Он заключается в том, что экосистема не может состоять из одних хищников. Ты сама это поняла и осела в районе, где нет конкуренции. Но если не думать о сохранении более слабых видов этой самой системы, то они вымрут, хищника начнут жрать друг друга, и в итоге произойдёт тотальное уничтожение, — сказал я.

— Я что-то не пойму, — наморщила лоб Пуля, — ты о чём это?

— О том, что понятие силы очень относительно. Кто-то может быть слаб физически, но обладать большими знаниями и интеллектом. И за счёт этого он может быть гораздо полезнее для человеческой популяции, чем очередной сильный и ловкий «хищник». В человеческой цивилизации всегда были разные роли. Воином быть почётно, без воинов любой социум будет уничтожен конкурентами. Но нельзя, чтобы всё общество состояло только из воинов. Их кто-то должен кормить и одевать. Я уж не говорю про то, что вооружать! А это уже ремёсла и наука. Эти самые учёные и мастера в твоей системе координат, это овцы. Но именно они могут дать воинам такое оружие, которое сделает их общество самым могущественным. Так что видишь, не всё так просто. Не мышцы всё решают, хотя и они, конечно, важны, — сказал я.

— Сложно, но, мне кажется, я поняла! — неожиданно кивнула Пуля, — так-то ты, может, и прав. Но это всё теория. Как она поможет выжить, например, мне? Да никак! Так что плюнуть и растереть!

— Ошибаешься! — я улыбнулся, — нам эта теория очень даже помогает. Разные роли, разные возможности, при объединении умножают силу каждого многократно. Но подробностей я тебе пока что рассказывать не буду. Рано ещё. Может быть, когда-нибудь потом. Если, конечно, наши отношения заладятся.

— Чтобы они заладились, сними наручники, — звякнула Пуля цепочкой.

— Как только почувствую, что можно, так сразу же это сделаю, — сказал я, — но не раньше.

— Ага, как же! Так я и поверила! — скептически сказала Пуля.

— Расскажешь мне про прокачку? Секреты можешь не выдавать, в общих чертах. Просто у меня есть знакомая шустрила, как раз та женщина, с кем мы вместе валили урода, про которого я упоминал. Впрочем, это неважно. В общем, есть у неё дар и есть. А вот как его можно развить? Что для этого нужно делать? — спросил я.

— Ты совсем дурак? — удивилась Пуля, — это же элементарно!

— Ну объясни, пожалуйста, мне, несмышлёному, — молитвенно сложил я руки на груди.

— Да я даже не знаю, что здесь объяснять! — искренне продолжала недоумевать Пуля.

— Но ты всё же попробуй, — сказал я.

— Ну ладно! — она устало всплеснула руками, — вот представь, что ты не занимаешься бегом. К примеру, бегом, просто для наглядности.

— Я понял, — кивнул я.

— Ну вот, ты никогда этим не занимаешься, а потом вдруг решил заняться. Что ты начинаешь делать? — спросила Пуля.

— Бегать? — спросил я.

— Именно! — сказала Пуля, — ты начинаешь бегать. Если не бросишь сразу же, то твой навык будет расти. Ты будешь бегать всё дальше и быстрее, увеличится выносливость. Чем больше тренируешься, тем выше показатели… ну, естественно, до определённого предела.

— Это всё понятно, тут ты мне ничего нового не сказала. Но при чём здесь дары? Как это с ними соотносится? Например, с твоим? — спросил я.

— Да никак! — пожала плечами Пуля, — с даром ты просто начинаешь с более высокой точки. Как бы всё умножается на десять. Ты уже классный бегун, но если будешь тренироваться, то наращивать показатели будешь в десять раз быстрее, чем обычный человек, и прокачаешь навык в десять раз круче!

— А почему в десять? — спросил я?

— Да не в десять! — раздражённо сказала Пуля, — это я образно, просто для примера! Не знаю во сколько раз. Да и у всех это может быть по-разному. К тому же есть такие дары, что в обычной жизни не встречаются. Настоящая магия, ну ты понимаешь. Но это совсем неважно, потому что любой навык развивается точно так же, как и обычные человеческие умения. Важно всегда доходить до предела, нащупывать границы своих возможностей, только тогда они будут развиваться. Превозмогать надо, работать над собой… качаться, в общем!

— Офигеть! — сказал я.

— Ты что, этого не знал, что ли? — удивилась Пуля, — ты же вроде умник? А это азбука! Это как два плюс два! Это же элементарно!

— Ты знаешь, — потрясённо сказал я, — не то чтобы мне это было неизвестно, просто я в таком ключе никогда об этом не думал. Никогда не формулировал. А ведь это, в самом деле, так!

— Конечно, так! Ты вообще, откуда вылез, раз даже такого не знаешь? — усмехнулась Пуля, — в пещере, что ли, сидел?

— Да, — согласился я, — только не в настоящей, а в мысленной. Иногда бывает, что даже самая простая мысль не приходит в голову, пока её тебе кто-то не разжуёт.

Пуля была очень довольна собой и ощущала некоторое превосходство оттого, что научила уму-разуму бестолочь вроде меня.

— Ну, допустим! — решил я развить мысль, надеясь услышать ещё что-нибудь полезное, — а новые способности у имеющегося уже дара можно открывать? Новые грани?

— Конечно! — оживилась Пуля, — когда ты доходишь до предела в простом навыке, то обычно появляется возможность освоить что-то, о чём ты раньше даже понятия не имел. Что-нибудь уникальное! Я вот… — Пуля неожиданно осеклась и подозрительно уставилась на меня.

— В чём дело? — не понял я, что случилось.

— Ты специально из меня это выманиваешь, чтобы я тебе все секреты рассказала свои? — спросила Пуля, продолжая пристально на меня глядеть.

— Да нет, мы просто общаемся. Я же тебя о твоих способностях не спрашивал. Ты же можешь и на других примерах показывать, на отстранённых. Мы просто обсуждаем важную и интересную тему, — сказал я.

— Ну конечно! — недоверчиво сказала Пуля, и было видно, что дальше ей говорить на эту тему расхотелось.

— Ну ладно, с этим разобрались, — сказал я, — а что с маной? Вот прокачала ты дар, он стал более продвинутым, но ведь и маны на него начинает уходить значительно больше, верно?

— С хрена ли? — удивилась Пуля.

— А что, не так? — заинтересованно спросил я.

— Ладно, — чуть подумав, она всё же решила поделиться своими мыслями на эту тему, — представь, что ты можешь делать сто приседаний… ну это тупо для примера. Это твой навык такой! Магический! — она усмехнулась, — и на это у тебя уходит вся мана.

— Хорошо, — кивнул я, — представил!

— Ты начинаешь его прокачивать, — сказала Пуля, — и через год ты можешь уже сделать сто приседаний с грузом в сто килограмм. То есть, твоя приседательная сила выросла в сто раз. И на это снова уходит вся твоя мана. Твоей маны хватает на то же самое количество приседаний, но зато вырастает их качество. А количество маны ты тратишь то же самое.

— Что-то здесь не так, — усомнился я, — если затратить больше усилий, чем обычно, то и расход маны тоже вырастает.

— Ты меня жопой, что ли, слушаешь? — всплеснула руками Пуля, — если ты с непрокаченным навыком присядешь с грузом в сто килограмм, то, конечно, ты потратишь больше маны чем если без груза. Навык нужно сначала прокачать, чтобы при том же расходе маны делать больше. Вот взять меня…

— Уверена? — спросил я, опасаясь, что она сейчас снова подумает, будто я вытягиваю из неё личную информацию.

— Уверена, — легкомысленно махнула рукой Пуля, — у меня количество маны всегда было одно и то же. Но раньше я могла сделать значительно меньше, чем сейчас. А некоторые вещи так и вообще были мне недоступны!

Было ощущение, что её так и подмывает рассказать о чём-то, о чём она ещё никому не говорила. Она была одиночкой, ни с кем не общалась и не могла поделиться своими достижениями. Ей очень хотелось похвастаться, и она сдерживала себя из последних сил. Я не стал в этом ей помогать и просто ждал, куда её занесёт.

Но её никуда не занесло, она буквально секунду подумала и замолчала, решив не раскрывать своих секретов. Что ж, с её стороны это было умно. Не стоит сразу вываливать мне все козыри, что есть. Вдруг ситуация изменится и ей придётся от нас убегать? Лучше, если мы не будем знать, на что она реально способна.

— А сейчас, что у тебя с маной? — спросил я.

— Тебе-то какое дело? — огрызнулась Пуля.

— Ну, просто так, интересуюсь, — пожал я плечами.

— Нормально у меня всё! — раздражённо сказала Пуля и отвернулась.

Из этого можно было сделать вывод, что дела с маной у неё плохи. Если её только поймали недавно, да она ещё всё время боролась и пыталась сбежать, то наверняка спалила всё, что было. А за то время, что она находится с нами, восстановить сильно запас она просто физически бы не успела.

— Я сейчас до тебя дотронусь, — сказал я, — не пугайся и не сопротивляйся. Ничего плохого я тебе не сделаю!

Пуля резко повернулась ко мне.

— Ага, все, кто собирался меня трахнуть, всегда именно так и говорили, что сделают мне только хорошо! — процедила она, — не надо меня трогать!

— У тебя что, какая-то больная тема связана с тем, что тебя все хотят трахнуть? — вздохнул я, — мне нужно просто на несколько секунд положить ладонь тебе на затылок. Делать я ничего не буду. В мозги не полезу, я не ментальный маг. Просто хочу кое-что проверить, в энергетическом смысле. Вреда тебе никакого не будет.

— Да не надо меня трогать! — возмутилась Пуля, — просто не надо, и всё!

— А если я тебе кое-что за это дам? — спросил я.

— Не надо мне ничего давать и не надо меня трогать, — сказала Пуля и отвернулась.

Я не стал больше её уговаривать, а просто прикоснулся к её затылку, сразу пустив поток маны.

Думаю, что если бы мана не пошла, то она бы меня обязательно ударила. Я почувствовал в момент касания, как её тело напряглось подобно сжатой пружине. А если вспомнить, что её способности в основном выражены всё-таки в физических возможностях, то огрести я мог не слабо.

На всё это понадобились буквально доли секунды. Как только она почувствовала ману, пружина вдруг расслабилась, и она удивлённо повернулась ко мне.

— Ты шаман, что ли? — потрясённо спросила Пуля.

— Ага! — спокойно сказал я.

— Никогда не видела живого шамана! — сказала Пуля, медленно покачав головой, как будто и сейчас не до конца верила в происходящее.

— А мёртвого видела? — спросил я.

— Не цепляйся к словам, — сказала Пуля, — ты понял, о чём я.

— Просто решил уточнить, — сказал я, — вообще-то, мне, конечно, невыгодно тебя накачивать маной. Так ты будешь сильнее и можешь попытаться сбежать.

— Так почему ты это делаешь? — спросила Пуля.

— Это аванс. Знак доверия, — сказал я, — и я не буду заряжать тебя полностью. Но да, маны у тебя совсем почти не осталось. Так, «на донышке плещется»!

— Была тяжёлая ночка, — насупилась Пуля.

Мы некоторое время сидели молча, и я продолжал её заряжать.

— Хорошо, наверное, тем, кто с тобой дружит! — вдруг сказала Пуля.

— Ага, — сказал я, — но эта дверь не заперта. Дружи со мной, я не возражаю.

— Вот так просто? — удивилась Пуля.

— И да, и нет, — сказал я, — дружба это же не просто слово. Нужно делами доказывать, что ты друг, а не просто мимо проходила и маны захотела.

— И какими же делами? — спросила Пуля.

— Ты совсем дура? — повторил я её недавние слова в мой адрес, — это же элементарно!

Она поняла, что я её процитировал, и немного мне подыграла, сложив руки на груди.

— Ну объясни, пожалуйста, — сказала она.

— Хорошо, — кивнул я, — во-первых, дружба, это доверие. Другом может быть только тот человек, с которым вы друг другу доверяете.

— Так, — кивнула Пуля.

— Во-вторых, друзья помогают друг другу. Нельзя считаться другом, если ты не пытаешься помочь попавшему в беду товарищу, — сказал я.

— Продолжай! — сказала Пуля.

— Ну и ещё желательно, чтобы было какое-нибудь общее дело, которым вы занимаетесь. Очень трудно поддерживать отношения, если каждый будет тянуть в свою сторону. Но эта опция уже менее обязательная, чем первые две, — сказал я.

— Это всё? — спросила Пуля.

— Это то, что пришло мне в голову прямо сейчас. Если придумаю, чем это можно дополнить, обязательно тебе скажу. Но, думаю, ты и сама всё это знаешь. Из нашего разговора я могу сделать вывод, что ты далеко не дура, хотя и называешь нас умниками, как будто это что-то плохое, — сказал я.

— Я и не говорила, что я дура! — искренне удивилась Пуля, — я умная. Но умный и умник, это разные вещи. Быть умным это хорошо, быть умником так себе.

— А в чём разница? — спросил я, в самом деле, не очень понимая, что она имеет в виду.

— Разница? — Пуля задумалась, — умный всё понимает, а умник пытается показать, что всё понимает.

— А может быть, он действительно всё понимает? Что плохого тогда в том, чтобы это показать? — удивился я.

— В том, что тогда умник начинает умничать, а это очень бесит! — сказала Пуля, — ну понимаешь ты и понимай, ботанить-то зачем?

— Ну, здесь я тоже большого греха не вижу. Иногда можно и поботанить, как ты это называешь. Это же просто особенности характера. Все люди разные, у всех разная манера общаться и выражать мысли. Друзья должны быть терпимы друг к другу. У всех есть раздражающие черты, с которыми нужно мериться. Вот в тебе, например, очень много раздражающего! — сказал я.

— Эй! Так мы же и не друзья! Поговорили и ладно, но в друзья меня записывать не нужно. Я сама по себе, никому помогать не собираюсь, и мне никого помогать не прошу! — сказала Пуля.

— Однако же сегодня мы тебе помогли, — сказал я.

— А я об этом просила? — посмотрела Пуля мне прямо в глаза.

— Справедливости ради скажу, что нет, — ответил я.

— Вот то-то и оно! — удовлетворённо кивнула Пуля.

— Однако помощь приняла! — напомнил я.

— Приняла, — согласилась Пуля, — глупо было бы не принять. Однако о ней не просила!

В этот момент мы услышали хруст битого кирпича у кого-то под ногами. Взглянув в сторону лестницы, я увидел спускающуюся к нам Алису. Она уверенно сбежала вниз, подошла к нам и встала напротив Пули. Шустрила тоже поднялась с обломка стены, на котором мы сидели, и девочки некоторое время стояли, пристально глядя в глаза друг другу.

Наконец, Алиса открыла рот и медленно произнесла:

— Пуля из говна!