Перевозчик (СИ)

16. Пуля из…

Мы спокойно уходили по улице не оглядываясь. Я всей спиной чувствовал направленные на нас сотни глаз. Всё-таки во взглядах есть какая-то необъяснимая энергия. Сейчас я ощущал это просто физически.

Шустрила, шла рядом со мной, пристёгнутая наручниками. Пока что она не предпринимала никаких попыток сбежать или вообще проявить характер. Видимо, ждала куда вся эта ситуация выведет. Ну и наручники тоже были сдерживающим фактором.

Да, всё пошло немного не по плану. Вместо того чтобы быть незаметными, мы привлекли к себе всеобщее внимание. С другой стороны, у «чёрных» не должно быть повода связать нас и пропажу конвоя, даже если они будут расспрашивать местное население. Единственное, что могло указать на нас, это время появления в этом районе. Поэтому нам нужно было побыстрее скрыться с глаз и затаиться в укромном месте.

— Как тебя зовут? — спросил я у девушки, когда мы оказались на расстоянии, где местные нас слышать уже не могли.

— Пуля, — ответила та.

— Пуля? — усмехнулся я, — это родители тебя такое имя дали? Прямо в свидетельство о рождении записали?

— Нет, — спокойно ответила она, — но кому нужны старые имена? Они остались в прошлом, вместе с тем миром. Теперь всё по-другому. И имена нужны, отвечающие твоим способностям. Вот я очень быстрая, поэтому Пуля.

— И всё же, какое твоё настоящее имя? — спросил я.

— Пуля! — упрямо ответила девка.

— Когда ты так часто говоришь слово «пуля», мне хочется уточнить, из чего она сделана, — хохотнул Петя.

— Если скажешь фразу «пуля из говна», я тебе все рёбра переломаю, — зыркнула на Петю девка.

— А если не сдюжишь? — сказал Петя.

— Не ссы, сдюжу, — злобно сказала Пуля.

— Так, стоп! — пресёк я этот спор, — драться с нами точно не надо. Сама ведь говорила, что мир сейчас не тот, что прежде. Ты же ведь не знаешь, на что мы на самом деле способны? Вдруг и правда не сдюжишь? Успокойся. Тем более что эту фразу сказал не он, а ты сама, так что себе рёбра и ломай.

— Мне можно! — огрызнулась Пуля.

— Ладно, — махнул рукой Петя, — я не буду говорить, что ты Пуля из говна, хотя оно из тебя так и лезет!

— Я тебя предупреждала! — злобно прошептала Пуля и сжала кулаки.

— Стоп! — снова сказал я и уже более жёстко, — во-первых, на нас до сих пор смотрят и нам не нужно давать им повод для сомнений, размышлений и злорадства. Во-вторых, Пуля, ты пойми. Мы хотели тебе помочь, но ведь если с тобой будут одни хлопоты и никакой пользы, нам будет проще тебя ликвидировать, чем возиться.

— А может проще просто отпустить? — зыркнула она на меня.

— Не проще, — сказал я, — мы дали слово, что ты сюда не вернёшься, а сейчас я абсолютно уверен, что ты никуда и не уйдёшь. Так что сейчас тебя отпускать нельзя.

— Думаешь, потом что-то изменится? — усмехнулась Пуля.

— Очень надеюсь, потому что убивать людей мы не любим. Но периодически это делаем, если договориться не получается. Так что рекомендую с нами использовать не физические способности, а вербальные, — сказал я.

— Какие? — спросила Пуля, и был понятно, что она, в самом деле, не поняла.

— Разговорные, — сказал Петя, — общайся с нами. Говори.

— А вам это зачем? — спросила Пуля, и я понял, что этот вопрос для неё один из главных. Она просто не верила в бескорыстную помощь.

— Просто не хотели, чтобы тебя сожгли. Посчитали, что наказание несоразмерно преступлению, — сказал Петя.

— Робин Гуды, что ли, местные? — чуть не расхохоталась Пуля, — так не бывает. Никто не полезет против толпы ради незнакомого человека просто так.

— Честно говоря, быть бескорыстными у нас нет стремления. Если человек может чем-то отплатить за спасение, то почему бы и не принять эту плату? — сказал я.

— Сразу говорю, — процедила Пуля, — если попытаетесь меня трахнуть, лучше сразу убейте! Я всё равно не дамся!

— Не будем мы тебя трахать, успокойся! — сказал я.

— Да, а чего так? — сузила глаза Пуля, — не стоит, что ли? — она перевела взгляд с меня на Петю, — у обоих? Или, может, вы того? Эти, что ли? — она снова посмотрела на меня, — не по девочкам?

— Пётр, — сказал я спокойно, — ты обратил внимание на такую закономерность. Женщины постоянно подозревают нас в том, что мы хотим воспользоваться их невинностью, а как только мы начинаем убеждать их в обратном, тут же обижаются и начинают хамить. Почему так происходит?

— Психологический феномен, — ответил Петя, — они одновременно хотят быть и желанными, и в безопасности, чтобы самим контролировать границы дозволенного. И любой перекос вызывает у них стресс и агрессию. И даже до конца непонятно, чего они боятся больше, быть нежеланным сексуальным объектом, или не иметь контролируемых границ безопасности.

— Сколько тупых и бессмысленных слов, — скривилась Пуля, — это вот это самое и есть, как ты там говорил… на «В».

— Вербально? — подсказал Петя.

— Во-во, вербально! Если это и есть ваше вербально, то увольте, это чушь полная.

— Я чем дальше, тем больше понимаю людей, которые хотели тебя сжечь, — сказал Петя.

— Теперь и вы то же самое будете пытаться сделать? — сказала Пуля, — садисты хреновы!

— Да нет, зачем дрова тратить? — пожал я плечами, — мы, если что найдём более простой и радикальный способ.

— Смотрите, не обломайтесь! — злобно сказала Пуля.

— Ответь мне лучше на один вопрос, — сказал я, — ты платишь по долгам, или это ниже твоего достоинства?

— Обычно плачу, — немного растерялась от неожиданного поворота разговора Пуля.

— Мы спасли тебя от смерти. Ты должна нам свою жизнь. Что можешь предложить взамен? — спросил я.

— А что ты хочешь? — подозрительно прищурилась Пуля.

— Сдержи слово и не возвращайся в этот район. И ещё хочу дать тебе совет: завязывай с воровством. Найди другое применение своим талантам. Один и тот же инструмент можно использовать по-разному. Ножом можно хлеб нарезать, а можно человека убить. Так и магические дары. Дело не в самом даре, а в том, как его применять, — сказал я.

— Фу, какая банальщина! — скривилась Пуля, — вас послушать, так вы ботаны конченые! И как только меня вам отдали?

— Пётр, похоже, нас записали в неудачники, — с наигранным расстройством сказал я.

— Да, — усмехнулся Петя, — особенно это забавно слышать от удачливого человека, который должен был этим утром поджариться на костре. Причём её удача была так велика, что даже достаточного количества дров, чтобы её убить, не нашлось, и ей пришлось бы просто мучиться и страдать, получая ожоги. Может быть, она и умерла бы, только вот не от огня, а от болевого шока.

— Это случай, а вы, походу, по жизни лузеры, — сказала Пуля и дальше пошла более спокойно, и я бы даже сказал воодушевлённо.

Как будто решив, что мы, в самом деле, какие-то лопухи, она подумала, что впоследствии легко от нас избавится. Нужно только снять наручники. Надо сказать, что мы немало поспособствовали таким её выводам. Нужно было всё же строить разговор как-то по-другому.

Шли мы туда, куда и собирались. До конца обжитого района оставалось совсем немного.

После продолжительного молчания Пуля, видимо, вспомнила незавершённый разговор про отдачу долга и решила кое-что уточнить:

— Так что, если я пообещаю не возвращаться в этот район, вы меня отпустите, что ли?

— Да, но только если я тебе поверю. Вот, например, сейчас если ты скажешь, что обещаешь уйти отсюда навсегда, я буду думать, что ты просто врёшь, лишь бы отпустили, — сказал я.

— Ха, так это всегда можно так сказать: «Не верю и всё!», — сказала Пуля.

— Можно, — не стал я спорить, — но если я поверю, то отпущу.

— И как узнать, поверишь ты мне или нет? — спросила Пуля.

— Не врать и надеяться, что я это увижу. Поверь, если люди искренни, то это обычно заметно, — сказал я.

— Не понимаю, какое тебе дело, сдержу я слово или нет? Ты же отсюда собираешься уйти, что тебе до этих людей? Плюнь и разотри! — сказала Пуля.

— Это дело принципа, — сказал я, — тебе не понять!

— Да куда уж! — едва слышно сказала Пуля, и было похоже, что мои слова её задели.

— Слушай, — сказал я, — ты ведь промышляла в этом районе, наверняка знаешь здесь каждый закуток. Нам нужно укромное место, чтобы отсидеться некоторое время. Можешь подсказать, где это лучше сделать?

— А от кого прячетесь? От местных или ещё кому насолили? — заинтересовалась Пуля.

— От всех, — сказал я, — хочется покоя.

— С моей стороны было бы глупо, если бы я повела двоих парней в укромное место. Кто знает, что там может случиться? — усмехнулась Пуля.

— Худшее может случиться, если мы не окажемся в укромном месте, — сказал я, — просто поверь.

— Ну, так это ваши проблемы, не мои! — усмехнулась Пуля.

— Уверена? — я поднял руку с пристёгнутым наручником, и её рука поднялась следом, — сейчас мы в одной связке и тебе придётся разделить наши проблемы, если они начнутся.

— А что вы такого сделали? — заинтересовалась Пуля, — вас ищут? За вами погоня? Убили кого-то, что ли?

— Тебе лучше не знать, — сказал я, — так что насчёт укромного места?

— Нас наверняка пасут, — сказала Пуля, — если мы сейчас пойдём туда, они будут знать, где это находится.

— Ну ты же опытная, — сказал я, — проведи нас так, чтобы никто не узнал, куда мы делись. Придумай что-нибудь. Не думаю, что ты хочешь снова попасть в лапы к местным.

— Да это была досадная случайность! — начала оправдываться Пуля, — второй раз у них такой номер не пройдёт! — видимо, то, что она попалась, вызывало у неё чувство острой досады.

— Поймали один раз, смогут поймать и второй. Придумают что-нибудь ещё, вдохновлённые удачным опытом. Ты одна, а их много. Невыгодная позиция, какой бы быстрой ты ни была. Противостояние с целым районом тебе не выдержать долго. Всё равно, рано или поздно тебя накроют и уже не будут церемониться, — сказал я, — а если даже будут, то во второй раз нас уже рядом точно не окажется.

— Ладно! — неожиданно сдалась Пуля, — отведу я вас в одно местечко. Оно укромное, но не безопасное. Там рядом стрёмные существа шляются, сожрать могут. Главное, им не попасться. Меня они поймать не могут, а вот вам нужно быть осторожнее.

— Не забывай про это! — я снова потряс наручниками, — поймают меня, поймают и тебя!

— Чёрт! — с досадой сказала Пуля, видимо, упустившая этот момент из вида.

— Поправь одежду, а то у тебя грудь вывалилась, — сказал я.

— Блин! — спохватилась Пуля, и тут же суетливо прикрылась.

Одежда на ней была сильно порвана, видимо, когда её поймали, она сопротивлялась до последнего, в результате чего теперь дыр было столько, что прикрывайся, не прикрывайся, а всё равно что-то да вылезает наружу.

— Не волнуйся, это не спровоцирует нас на необдуманные действия, — сказал я.

— Да я помню, что у вас не стоит! — сказала Пуля, пытаясь закрепить одежду так, чтобы грудь не вываливалась. Но получалось это плохо, и та всё равно рвалась наружу.

— Не понимаю, зачем хамить людям, от которых ты находишься в зависимости? — устало вздохнул Петя, — какой в этом смысл?

— Никакого, — сказал я, — это заложенная в ней программа саморазрушения. Весь её образ жизни ведёт к тому, что рано или поздно её прикончат. Весь вопрос только в том, кто именно и каким способом. Но она ничего не может с собой поделать, потому что не хочет жить, пусть даже и сама этого не понимает.

— Э-э-э-э! Хорош ботанить! — воскликнула Пуля, — я помню, что вы грёбаные умники, не нужно это лишний раз демонстрировать. Сюда! — вдруг резко сказала Пуля и увлекла меня в пролом кирпичной стены.

Петя последовал за нами. Пуля резко ускорилась, но не настолько, чтобы я не мог за ней поспевать. Просто теперь мы шли очень быстро, иногда переходя на лёгкий бег.

— Всё в порядке? — спросил я.

— Да, — не оборачиваясь, бросила она, — вы же хотели оказаться в укромном месте. Но для этого нужно сбросить хвост.

— А он точно есть? — крикнул сзади Петя.

— Конечно! Если вы их не видите, это не значит, что они не видят вас. Они меня долго выслеживали, научились кое-чему, — неохотно призналась Пуля и немного ускорилась.

Теперь мы всё время бежали. Вокруг уже давно была полуразрушенная промка, где люди не жили. Но, видимо, Пуля знала, где показываться не стоит, чтобы не быть замеченной.

Мы пробежали несколько построек насквозь, потом полезли в спрятанный под листом железа люк, который привёл нас в подземные коммуникации. Попетляв по ним, мы выбрались внутри какого-то дома из красного кирпича. Строение раньше, скорее всего, было административным зданием на заводе.

— Вот! — сказала Пуля, обводя рукой сумрачное помещение, — выходов на первом этаже нет, все они завалены обрушениями. Наверху ещё два этажа, но и там окон мало. Лучше всего выбираться отсюда под землёй. Пойдёт?

— Думаю да, — сказал я, — мы сейчас ещё осмотримся, но надеюсь, это не подстава какая-нибудь?

— Нет, — покачала головой Пуля, — вы правы. Нужно переварить то, что произошло. И если вы меня ни трахнуть, ни убить не планируете, то на остальное мне плевать.

— Как мало тебе надо для счастья! — усмехнулся я.

— В современном мире, это уже много, — серьёзно сказала Пуля, — очень много!

— Ты есть хочешь? — спросил я у Пули.

— А что, вы ещё и кормите своих пленников? — усмехнулась Пуля.

— Ты не пленница, — сказал я.

— Да? — теперь Пуля подняла руку, пристёгнутую наручниками, и звякнула цепью, — а кто же?

— Это сдерживающий фактор для твоей же безопасности, — сказал я, — как только мы придём к соглашению, я тебя отпущу. Не думай, что мне нравится ходить привязанным к тебе. Совсем не нравится!

— Петь, поднимись наверх, оглядись и принеси чего-нибудь поесть, — сказал я, подмигнув Пете, — и глянь чего-нибудь из одежды, а то девушка неловко себя чувствует.

— Да нормально я себя чувствую! — возмутилась Пуля, и тут же спохватилась, — я чего-то не поняла, он куда, наверх идёт или по магазинам? — и она искренне рассмеялась.

Так, она смеялась впервые за всё время нашего знакомства. Смех был какой-то чистый и непринуждённый. Я про себя решил, что это хороший знак, значит, она потихоньку оттаивает. А это значит, что скоро и разговаривать уже можно будет нормально, да и наручники снять тоже уже хотелось.

Про карман мы Пуле говорить не собирались, хотя у неё и возникнут вопросы, откуда что берётся. Но пусть себе ломает голову, это не наши проблемы. Скажем, что «магия», вот и всё объяснение.

Свет в эту большую комнату проникал, но недостаточно, и я зажёг светоч.

— Оу! Да ты волшебник! — деланно изумилась Пуля, и по её тону я понял, что она этим нехитрым приёмом тоже владеет.

— Расскажешь немного о себе? — спросил я.

— Зачем? — искренне удивилась Пуля, — ничего рассказывать малознакомым людям не нужно. Я этого никогда не делаю.

— А есть у тебя «многознакомые» люди? — спросил я.

Пуля потупилась, некоторое время помолчала, но потом вскинула голову.

— Нет, я одиночка, — сказала она, — когда никому не доверяешь, никто тебя не предаст!

— Логично, — кивнул я, — когда у тебя ничего нет, то и терять нечего. Но стоит ли оно того? Люди существа социальные, нам всё равно нужен кто-то, с кем можно было бы поговорить. Даже самым конченым интровертам нужно иногда выговориться.

— Кому? — усмехнулась Пуля, — что ты опять за словечки используешь?

— Ладно, — сказал я, — не хочешь про себя, давай поговорим о чём-нибудь другом. Ты говорила, что здесь какие-то монстры бродят? Расскажи, что это за существа, чем они опасны, что умеют. Нам от этой информации будет польза, а тебе никакого вреда.

— Пожалуй! — согласилась Пуля, — ходят тут такие длинные. Местные поэтому сюда не особо суются, потому что можно не вернуться. Длинным, если попадёшься, сожрут и не подавятся.

— Ну-ка, ну-ка, что за длинные, опиши-ка их поподробнее! — заинтересовался я.

— Ну что описывать? — пожала плечами Пуля, — такие длинные голые мужики выползают сюда кучками с железной дороги. Охотятся на людей. Тыкают пальцами в жертву и парализуют этим как-то. А потом уже дело техники: утащить и сожрать.

— Железнодорожники! — расплылся я в улыбке.

— Кто? Эти? Ты их что, знаешь? — удивилась Пуля.

— Ага! И их Папу тоже! — сказал я.