Переплетенные судьбы

Глава 20

— Интересно, почему ты решила, что тебя убьют? — раздался от входа в шатер голос Солка.

Адель вздрогнула и посмотрела на него, её лицо исказила кривая улыбка.

— И ты здесь, раб, — издевательски поприветствовала его.

— Зачем ты её привела сюда, — не обращая внимания на бывшую хозяйку, обратился к Камилле.

— Она меня пожалела, — объявила Адель и рассмеялась.

Солк брезгливо обошел её и сел рядом с Камиллой.

— Итак, кто-то просит о смерти, — он смотрел на бывшую хозяйку — смерть, видишь ли, заслужить надо.

— Отомстить хочешь? — оскалилась пленница, — а у тебя есть такое право, раб? Кто его тебе дал?

— Сам взял, — в тон ей ответил парень.

— И что теперь? Меня в общее пользование отдашь?

— Только если сама попросишь?

Лицо Адель дрогнуло, но она быстро взяла себя в руки.

— Хорошо придумал, узнать, чего бы мне не хотелось, а потом пугать этим. Браво! — она хлопнула несколько раз в ладоши, — так, может не будешь откладывать, первым и начнешь.

Она задрала юбку и раздвинула ноги, живот и ноги под платьем были в синяках и кровоподтеках.

— Хотя, — Адель с сомнением окинула себя взглядом, — ты опоздал, до тебя уже нашлись охотники. Ну, начинай, или её стесняешься, — она кивнула на Камиллу, — так пусть посмотрит, как ты мне мстить будешь.

— Платье поправь, — холодно приказал Солк, — или у тебя уже потребность, ноги перед всеми раздвигать.

— Тренируюсь, — с вызовом ответила Адель, — перед борделем. Если не убьешь, так все равно продашь.

Продам, — спокойно ответил ей, — клеймо поставлю и в Лерпе с общественных торгов продам, только отцу твоему сообщу перед торгами. Захочет- выкупит.

Пленница дрогнула и побледнела.

— Это вы зря, — осипшим голосом произнесла она, — его дочь умерла, а мертвецы не возвращаются.

— А кто сказал, что это дочь его? Рабыня для утех, познавшая множество мужчин, опытная в делах любви, — ответил Солк.

Адель уже овладела собой и улыбнулась на его слова.

— Не можешь забыть, как отец вечерами тебя к себе на ночь брал, — двинула несколько раз руками и бедрами, показывая для чего, — Нравилось?

Солк улыбнулся ей в ответ.

— Очень. Твой отец хорош внизу, подмахивал так, что можно было вообще не утруждаться.

Парень еще не договорил, как Адель одним прыжком вскочила на ноги и кинулась на него, она шипела и царапалась как кошка.

— Ты не смеешь, не смеешь, так говорить об отце, он не мог, не мог…

На шум в шатер вбежали двое солдат, общими усилиями удалось скрутить пленницу.

— Отвести её обратно? — спросил один из вбежавших.

Солк хотел что-то ответить, но Камилла сказала раньше.

— Нет, оставьте тут.

Адель издевательски засмеялась.

— Боишься, что твой раб придёт ко мне ночью? Ты-то еще долго мужика не захочешь.

Кто-то приволок камень, к которому приковывали Камиллу и бывшую аристократку приковали к нему. Она не стала вырываться, молча уселась рядом.

Повисло молчанье, солдаты глазели на пленницу.

— Нравлюсь? — с вызовом спросила она, — Раз здесь оставляете воды принесите, помыться.

Камилла кивнула, и один из солдат пошел к реке.

— Там, в обозе сундук, в нем одежда была, если ваши люди не растащили все. Там платье должно было остаться, принесите, — велела пленница.

Скоро принесли воду и одежду, мужчины покинули шатер.

— А куда они? Не хотят смотреть? — вскинулась Адель.

— Успокойся уже, — с досадой махнула на неё рукой Камилла, — Ушли все. Хватит. Самой не надоело?

— А что мне должно надоесть? Я жизни радуюсь, жива, вот помыться принесли, глядишь покормят ещё. Может милостивая госпожа еще спину потрет? — с горькой усмешкой ответила она, стянула грязное платье и откинула его в сторону и наклонилась над ведром с водой. Девушка с удивлением и непрошенной жалостью смотрела на худую спину пленницы, на торчащие из кожи ребра и выпирающие лопатки, на зажившие шрамы, полузажившие и сравнительно свежие рубцы.

— За что тебя так? — спросила она.

— Пожалеть хочешь? — зло спросила Адель, — не надо мне вашей жалости. Развлекался Гаэнтано так, нравилось это ему. Понятно?

Камилла налила в кружку отвара, что заваривала себе и подала его пленнице.

— Выпей, не так будет болеть.

Адель недоверчиво подняла глаза и протянула руку, отхлебнув несколько глотков, поморщилась и с усмешкой спросила.

— Не жалко, на меня отвар переводить?

Девушка вздохнула.

— Стой спокойно, я тебе раны на спине обработаю.

Пленница удивленно посмотрела на неё, и послушно замерла. Когда Камилла закончила и отошла от неё, Адель опустила голову и еле слышно прошептала.

— Спасибо.

— Не за что, — ответила девушка и вышла из шатра, она не спешила обратно, прошлась по лагерю, все готовились завтра отправиться обратно, все, что можно было уже собрать, было собрано и увязано в тюки. Мужчины не спеша прохаживались вокруг, оглядывая хозяйским взглядом снаряжение, и прикидывая, как это поудобнее навьючить завтра на животных. Немного обождав, она взяла сушеных фруктов, мяса, свежей воды и принесла это в свой шатер.

Адель уже вымылась и оделась и теперь тихо сидела, глядя на песок под ногами, на камне, к которому её приковали.

— На, возьми, — Камилла протянула ей еду.

Та молча взяла и принялась жадно есть.

— Тебя, что, не кормили?

— Меня? Нет. — пожала плечами пленница, — Вернее, мне не доставалось.

— Так ты все эти дни голодала? — удивилась девушка.

— А чему ты удивляешься? Меня посадили в одну клетку с тремя здоровыми мужиками, им делать нечего, и они целыми днями хотят жрать и трахаться. Если со жратвой печально, то со втором у них был полный порядок, — с ледяным спокойствием ответила Адель, и зевнула. После еды глаза её засоловели и пленница откровенно клевала носом.

— Если хозяйка не будет против, то я бы заснула, или меня опять в клетку?

Камилла молча дала ей свое одеяло.

— Какая честь однако, даже одеяла не жалко, — не удержалась Адель, она быстро расстелила его и уже через минуту крепко спала.

На следующий день Камилла настояла чтобы Адель ехала на одном из верблюдов, Солк и остальные мужчины недовольно ворчали, но подчинились. Всю дорогу до Солимии пленница угрюмо молчала, о чем она думала никто не знал.

За то время, что их не было город начал изменяться, сухая пыль покрылась молодой травой, растения выглядели пышнее и зеленее прежнего. Дожди смыли с домов песок и они стали выглядеть ярче, но вода также поразмывала глину, из которой эти дома были сделаны, и их приходилось переделывать.

В городе, они сразу направились ко дворцу наместника, охранники узнали солдат и позвали начальника стражи. Тот провел их во дворец, пленников сразу увели. Наместника пришлось подождать. Он пришел только после полудня.

— Вижу, я не ошибся, вы именно те, кто был нужен, — вместо приветствия произнес он, — Вашими усилиями наша империя обретет новую жизнь. Думаю, предлагать вам за это плату, было бы не совсем правильно. Вы можете просить, что пожелаете.

— Помогите нам вернуться домой, — высказал за двоих Солк.

— Это не все, что вы бы хотели?

— Да, что будет с теми разбойниками, что мы пленили?

— Их отправят в каменоломни, городу и империи понадобится много камня для новых крепостей и городов, — Урсала встал и подошел к распахнутому окну, выходившему в сад, — вам нужны эти пленники?

— Нам нужна девушка, — ответила Камилла, — и прилюдно кастрировать одного из разбойников.

— Я не буду спрашивать, зачем вам она, хотя женщины очень нужны империи.

— Мы просим клеймить её на площади как рабыню, — твердо сказал Солк.

— Это ваше право, — вздохнул Урсала, — все это будет завтра, а пока отдыхайте. Вас проводят.

Камиллу и Солка проводили на знакомый им постоялый двор, прежние комнаты были готовы к их появлению, все вещи были на месте, к ним добавился внушительный кошель с золотыми монетами.

— Ты пойдешь завтра на площадь? — спросила девушка, как только они остались одни.

— Я хотел задать тебе этот же вопрос.

— Я хочу это видеть. Хочу знать, что он больше ни с кем не поступит, как со мной.

Солк обнял и прижал её к себе и Камилла не отстранилась, как это было последние дни.

На следующий день, на площади состоялся суд, привели разбойников. Собравшиеся люди уже знали, кто это такие и встретили их появление громкими криками и оскорблениями, кто-то бросил камень, попав в плечо одному из них. От уверенных в себе, довольных жизнью мужчин остались их жалкие тени, они шли ссутулившись и опустив головы, со стороны даже могло показаться, что они раскаиваются.

Глашатай зачитал длинный список их преступлений и объявил всем волю наместника. Двое разбойников вдохнули с облегчением, третьего подвели к палачу. Насильника подвели двум столбам, вкопанным заранее, и привязали за руки и за ноги, распяв между ними. С него сдернули штаны, палач взял острый нож, и одним движением оскопил его. Раздался мучительный крик, палач следом взял из стоящей радом жаровни, раскаленное железо и прижег рану. Крик оборвался, мужчина потерял сознание от боли, солдаты споро отвязали его и отнесли в сторону.

К палачу подвели Адель, она была бледна, но шла сама, глаза ее были сухими, губы плотно сжаты, солдат сдернул платье, обнажив плечи. Мужчина взял из жаровни раскаленное клеймо и плотно прижал к лопатке девушки, она не сдержалась и закричала, выгнулась от боли, стараясь отодвинуться от горячего железа. Палач бросил потемневшее клеймо в жаровню, пленницу отпустили, она со всхлипом упала на колени. Девушка тяжело дышала, на лбу выступил пот, но она подняла голову и посмотрела прям в глаза Солку, находящемуся тут же неподалеку.

— Ты доволен, раб? — с болью в голосе спросила она.

Адель с трудом поднялась на ноги и осторожно поправила платье, закрыв плечи.

— Что ты придумаешь, чтобы еще сильнее унизить меня? Говори, народу нужно зрелищ, — она здоровой рукой обвела притихших на площади людей.

— Уведите её, — скомандовал глашатай, и пленницу увели прочь, она старалась идти прямо, высоко держа голову. Но за пределами площади силы оставили её и она упала без сил. Один из солдат, идущих рядом, успел подхватить её и почти понес прочь.

Камилла ушла с площади вслед за Аделью.

— Не ходи за мной, — остановила она Солка, — я приду позже.

Её не было довольно долго, парень не знал куда себя деть. Он долго мечтал унизить, уничтожить Адель, отомстить за то, что она делала с ним. Но там, на площади, он понял, что мстит сам себе. Палач раскаленным железом вытащил наружу его воспоминания, и там его хозяйка была, все-таки не самой большой болью. Обозлившись на мир, он не видел, что жизнь поступила с ней не менее жестоко, чем с ним. К возвращению Камиллы Солк измучил себя не хуже палача. Только взглянув на него, девушка все поняла.

— Не надо себя так терзать, что сделано, того уже не вернешь. Я уговорила наместника прислать мага — целителя к Адели. Рассказала им все, что о ней знаю, а потом, мы с целителем пошли к ней, — Камилла невесело улыбнулась, — Твоя головная боль сейчас спит, ложись и ты. Завтра, если захочешь, я могу привести её сюда. Урсала сказал, что нам решать, что с ней делать, если попросим, то он продержит её в тюрьме до самого нашего отъезда, я просила отпустить её к нам, если она согласится.

Солк обнял девушку.

— Что бы я без тебя делал, — он вздохнул, — я только сейчас понял, как был зол на всех. Я же видел, что ей пришлось не сладко у работорговцев.

Парень отстранился от Камиллы, обнял её лицо ладонями и спросил:

— Ну что? Идем спать?

Девушка согласно кивнула. В этот вечер они оба поняли, что призраки прошлого насовсем покинули их.

Спустя несколько месяцев, небольшая группа путешественников пересекла границу Румерии и Империи Тамарис. Удобная дорожная карета не была богато украшена, но ценная древесина добротная отделка позволяли предположить, что путешествующие далеко не бедствуют. Мускулистый кучер и двое охранников, если не полностью отбивали желание поживиться чужим добром, то внушали опасение, что это не такая легкая добыча, как хотелось бы. Поэтому от границы до столицы, славного города Лерпа путешественники добрались без приключений.

Солк с любопытством смотрел на городские улицы, он очень давно не видел их просто так, как свободный человек. Город сильно изменился с тех пор, когда он еще мог свободно ходить куда ему вздумается. Карета остановилась перед оградой вокруг богатого дома, расположенного неподалеку от Дворцовой площади. Из кареты вышла невысокая светловолосая девушка, в дорожном платье и медленно направилась к воротам. Солк вышел следом и помог выйти Камилле, на улице уже была осень, прохладный ветерок заставлял зябко ежиться после теплой кареты.

Адель не смело взялась за медный дверной молоток и стукнула им несколько раз. К воротам подошел старый слуга.

— Господин Зебул никого не принима…

Он поднял глаза на посетительницу и замолчал на полуслове.

— Госпожа, вы вернулись, — он суетливо отпер калитку и впустил девушку, — пойдемте, ваш отец давно не выходит из дома, с тех самых пор, как пришли вести, что корабль затонул.

Он почтительно повел Адель к дому в глубине двора, она обернулась и махнула рукой, стоящим у ворот Солку и Камилле, ей махнули в ответ.

— Я найду вас, позже, — крикнула им девушка и нетерпеливо побежала к двери.

— Теперь куда? — спросил Солк.

— У меня здесь есть родительский дом, правда он пустовал после их смерти, но своя крыша над головой это очень даже не плохо.

Молодые люди вернулись в карету, а кучер повез их дальше. Поплутав по узким улочкам, Камилла нашла свой дом. Ключ, хранившийся в приюте, она взяла заранее, замок легко открылся, и они вошли внутрь. Жилище встретило их холодом и запустением, пустые комнаты, стены со следами висевших здесь когда-то картин.

— Я сейчас понимаю, что думала Наунет, когда явилась в свой храм, — задумчиво произнесла Камилла.

Солк ободряюще улыбнулся ей.

— Крыша над головой это уже не мало, а остальное купим, ну или украдем, если совсем трудно будет.

Девушка улыбнулась в ответ.

Позже, когда кони уже стояли в конюшне, люди, приехавшие с ними отдыхали в выделенных им комнатах, Солк и Камилла разожгли камин и расположились на полу перед ним.

— Знаешь, дом это хорошо и я рада, что вернулась, — начала разговор девушка, — но я не хочу провести всю жизнь здесь. После всех наших приключений, спокойная жизнь это слишком скучно.

Парень иронично поднял бровь и ответил.

— Госпожа уже скучает? И куда она намерена отправиться?

Девушка шутливо потрепала волосы Солка.

— Пока никуда, давай немного поживем спокойно, хотя бы до весны, а там видно будет.

— Ты будешь учиться, — сказал парень пристально глядя в огонь, — а что буду делать я?

— Не все сразу, — ответила Камилла, — найдется и для тебя дело, почему бы и нет. Но об этом мы будем думать завтра.

На следующий день Лерп облетела весть, что дочь королевского казначея Зебула Карага, Адель, вернулась домой. Казначей устроил большой праздник с угощением и фейеверками, город гулял неделю. Стоило только утихнуть празднику и погаснуть салютам, другая новость всколыхнула горожан. Был задержан скромный житель Лерпа, горожанин Хота, оказавшийся тайным начальником над городскими ворами и нищими, причастный к незаконной торговле людьми. Доказательства были настолько вескими, что суд не счел возможным выпустить его под залог большой суммы денег, собранной его семьей.

Проверки нескольких элитных школ рабов на фоне этих новостей прошли почти незаметно. Несколько школ закрыли за то, что в них насильно удерживались бывшие свободные парни и девушки, одна из этих школ, оказалась школа Экатора. Остальные владельцы сами отпустили подобных учеников, не дожидаясь закрытия, выплатив при этом крупные штрафы.

Адель после возвращения порвала со всеми старыми знакомыми и какое-то время жила уединенно, по весне она уговорила отца отпустить её в Румерию.