Переплетенные судьбы

Глава 15

Ощущение полета, свист ветра в ушах и яркие сполохи света. Небо черное без звезд, как в предгрозовую ночь, но нет духоты и пахнет молниями. Яркая зеленая вспышка и громкий треск, тело будто укололи тысячи иголок, но боли нет, есть невесомость, свежесть. Вспышки становятся реже, тело наливается тяжестью, громкий треск, будто огромная скала раскололась и рассыпалась на тысячу частей, полет резко обрывается, исчезают звуки и свет, темнота, покой.

Камилла медленно приходила в себя, сквозь закрытые веки она увидела неяркий свет. Девушка лежала на чем-то мягком, вероятно оно должно было быть удобным, но создавалось впечатление будто её бросили как куклу, совершенно не заботясь об удобстве. Шея затекла и начинала болеть. Стараясь, не обращать на неё внимания, Камилла медленно села и осторожно огляделась вокруг. Высокий потолок отливал золотом и самоцветами, в сиянии граней которых дробился свет многочисленных светильников, свисающих на толстых золотых цепях и закрепленных на стенах, опять таки на золотых или позолоченных подставках. Лежала она на широком диване, покрытом очень мягкими на ощупь шкурами, рядом с диваном стоял хрустальный стол на котором грудой лежали крупные самоцветы. Свет дробился на их гранях, рассыпая вокруг радужные блики, теряющие в других радужных бликах множества драгоценностей, лежащих и на полу возле стен, и на других столиках и подставках. Все вокруг блестело золотом, его было столько, что казалось будто она угодила в чью-то шкатулку с драгоценностями. Девушка поднялась и подошла к столу, взяла прозрачный камень, размером со свой кулак, и провела его гранью по столешнице. На хрустале появилась глубокая царапина. Алмаз такого размера, будь он один, вызывал бы восхищение, а так он просто потерялся в груде других камней.

Это не выглядело богато и роскошно, скорее смешно. Все вокруг смотрелось так, будто на человека свалилось чужое наследство, и он, пока не нашлись другие наследники, все быстренько перетаскал себе и еще не успел налюбоваться внезапным богатством, постоянно держит золото и самоцветы на виду, чтобы все всегда было видно, что это теперь его.

Такой вывод Камиллы, о хозяине этих покоев, не делал ему чести и не прояснял того, как она здесь оказалась. Хотелось бы, конечно, верить, что она не новая часть коллекции. Тут неслышно отворилась или появилась дверь, под самым потолком комнаты, от неё вниз потянулись золотые ступени, возникающие из ниоткуда, и на вершине лестницы возник высокий величественный мужчина в дорогой богато украшенной драгоценными камнями одежде.

Он только сделал первый шаг, а вся его величественность пропала без следа. Он настолько перестарался с украшением своей одежды, что идти в ней было тяжело, он едва не промазал по ступени, и с трудом сумел устоять на ногах. Несколько камней отвалились и с печальным звоном покатились вниз. Сообразив, что так дело не пойдет, мужчина остановился, его одежда начала быстро меняться, исчезли камни и золото, убавилось блеска, но зато на шее возник огромный бриллиант на толстой цепи. Камилла мимолетно пожалела его, представив тяжесть этого украшения.

Тут лестница, наконец, закончилась и незнакомец оказался прямо перед девушкой.

— Приветствую вас в моем скромном убежище, — произнес он и величественно обвел рукой комнату.

Камилле стоило большого труда не рассмеяться, настолько нелепо он выглядел, она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и вежливо поклонилась в ответ.

— Я бы хотела знать имя моего спасителя, и судьбу моих спутников.

Мужчина поморщился от этих слов, будто услышал что-то неприятное.

— Зачем вам нужны эти грубые мужики? — льстиво и витиевато начал он, — они никогда не смогут оценить по достоинству такую жемчужину как вы. Иначе, зачем бы они повели бы с собой такой прекрасный цветок в самое сердце пустыни.

Его губы произносили вежливые слова, а глаза при этом оставались пустыми и холодными, внешний вид лучился самодовольством, он слушал сам себя и сам себе страшно нравился. Его комплименты были такими же фальшивыми, как и его улыбка, — Если вы беспокоитесь о них, то с ними ничего не случилось.

Он взмахнул рукой, перед девушкой появилось круглое окно, из которого пахнуло жаром пустыни, Камилла подошла и заглянула в него, Солк и остальные мужчины лежали в тени скалы, возле пересохшей реки, вдоль которой пролегал их путь. Они медленно дышали, погруженные в колдовской сон, рядом спали верблюды.

Мысленно вздохнув от облегчения, что все пока живы, девушка повернулась к незнакомцу и сказала:

— Это не они меня вели, а я их, — обезоруживающе улыбнулась ему, — давно хотела посмотреть на сердце пустыни. Я слышала, что здесь живет великий повелитель пустынных демонов.

По лицу мужчины пробежала довольная улыбка.

— Не так уж я и велик, — с фальшивой скромностью ответил он.

— О, не нужно прятать свое могущество. Скажите ваше имя, возможно я читала про вас сказания, но в невежестве своем не могу узнать, перед кем сейчас стою, — почтительно поклонившись проговорила девушка. Нужно было разговорить его любой ценой, сыграть на тщеславии показалось хорошей идеей.

Мужчина просиял от удовольствия.

— Я всего лишь ученик великого Хильдерека повелителя самоцветов, Сигитиарн.

— Хильдерека? — переспросила Камилла, — ооо. Я читала про него сказания, не было ни одного самоцвета, который не отвечал бы ему. Ни одной горы, что могла бы надежно спрятать драгоценный камень.

С почтением продолжила она, хотя впервые слышала это имя.

— Читала я и об умном и красивом юноше Сигитиарне, что пришел учиться к чародею, как выдержал он нечеловеческие испытания, прежде чем Хильдерек взял его в ученики. Как ученик превзошел своего учителя, и не возгордился своим уменьем, а продолжал прилежно учиться.

Все это время мужчина слушал с довольной улыбкой и благосклонно кивал её словам, но на последних словах, его лицо полыхнуло злобой.

— Хильдерек боялся, что я уйду от него и прятал книги, с заклинаниями, боялся, что я стану лучше его, — со злостью и обидой прошипел он, — я бы превзошел его, но боги поссорились между собой, и начали воевать друг с другом. Тут каждый был уже сам за себя. Мне повезло, я выжил, а учитель застрял в скале и она поглотила его.

Сигитиарн помолчал какое-то время, потом выпрямил спину, высоко поднял голову и громко сказал, обращаясь к кому-то в своих мыслях.

— Зато я теперь бессмертен, и мне принадлежат несметные богатства. Теперь я заполучил себе женщину, которая сможет позабавить меня.

Глядя на него девушка видела перед собой не могучего волшебника, а самозванца, напялившего на себя корону, в отсутствии короля. Тем временем Сигитиарн взмахнул рукой и вместо самоцветов на столе оказались фрукты в хрустальной вазе, вино в высоких запотевших бокалах, лепешки, сыр.

Он сделал приглашающий жест и взял один из бокалов, девушка взяла другой и сделала небольшой глоток. Вино оказалось вкусным и ароматным. Хозяин сокровищ посмотрел на Камиллу и медленно, будто нехотя произнес:

— Я давно живу, иногда моим слугам получалось дойти до какого-нибудь селения и привести мне оттуда девушек, но селянки не интересны, они все время льют слезы и пытаются убежать, прихватив с собой или золото или камни. Они скучные… — добавил он.

— Слуги? Здесь еще есть люди? — перебила его Камилла.

Сигитиарн поморщился с досадой.

— Я не умею создавать ни людей ни животных, слуги это песчаные големы, сильные, выносливые, и послушные мне.

— С армией големов можно завоевать всю Румерию, и стать повелителем целой страны. Почему же вы до сих пор скучаете здесь? — наивно спросила девушка.

Мужчина раздраженно посмотрел на неё и зло ответил.

— Песчаные големы недолговечны и глупы, они могут только похитить и привести женщину из ближайшего селения, но чем больше растет пустыня, тем дальше отодвигаются селения. Големы больше не могут добраться туда.

Между ними повисло неприятное молчание, будто набежала грозовая туча, Сигитиарн хмурился и, казалось, жалел о своей откровенности, показавшей его не всесильным богом.

— Вы считаете меня интереснее селянок? — решила поменять тему девушка и поставила бокал на стол.

На его лице расцвела вежливая улыбка.

— Ты не плачешь и не кричишь, ты красива и грамотна… — начал он перечислять её достоинства, — Если будешь слушаться меня, то я тебя сделаю своей бессмертной королевой…

Сигитиарн улыбался, пытаясь очаровать, понравиться, но глаза его все время оставались пустыми, холодными, он рассматривал девушку как красивый самоцвет, которым принадлежит ему и не имеет ни воли ни голоса.

Камиллу едва не передернуло от отвращения, жить вечно рядом с этим она не хотела.

— Я поделюсь с тобой своими знаниями, могуществом, со временем ты будешь равна мне, — пьяно зашептал Сигитиарн приближаясь к ней.

На мгновенье девушка вспомнила о своем отчаянном желании учиться, стать настоящим магом, а не самоучкой, как сейчас, но только на мгновенье, она прекрасно понимала, что ничем сумасшедший чародей не будет делиться. Будет держать рядом и кормить обещаниями, подкрепляя их редкими крупицами незначительных знаний. За которые ей придется расплачиваться собой, своим телом, свободой и личностью, пока он не уничтожит её, как прежних своих пленниц.

Мужчина подошел вплотную, крепко взял её за плечи и потянулся к ней в поцелуе. Рука Камиллы скользнула на пояс, к крохотному ножу, Сигитиарн оказался настолько самоуверен, что не обыскал свою пленницу. Небольшая рукоять удобно уперлась в ладонь. Мужчина крепко прижался к ней, по хозяйски положил ей руку на грудь и больно сжал её, его язык с силой раздвинул её губы и заполнил рот. Девушка ударила, не раздумывая, жестоко, как учил Солк. Воткнула лезвие вниз живота и повела рукой вверх, разрезая плоть от паха до пупка, одновременно отталкивая его от себя.

Кровь, горячая, живая брызнула на её руки, пачкая одежду, золотой пол, Сигитиарн зарычал от боли, согнулся, прижимая руки к животу в безуспешной попытке остановить кровь, бьющую из разрезанной артерии и собрать вываливающиеся сизые внутренности из распоротого живота. Мужчина сучил ногами и выл от боли и осознания скорой смерти.

— Не думай, что сможешь вернуться, — прохрипел он с ненавистью, — Ты тоже умрешь, вместе со мной.

Его лицо бледнело на глазах, жизнь быстро покидала слишком задержавшееся на этом свете тело. Блеск самоцветов вокруг мерк вместе с тем как уходила жизнь из Сигитиарна. Потолок прогнулся, сверху посыпался песок, лестница, по которой он спустился в зал исчезла, дверь с глухим звоном свалилась вниз, за ней была темнота и пустота. Камилла в отчаянии пожелала оказаться на поверхности, выбраться из этой западни злого волшебника, она собрала все свои силы, всю волю, как тогда, в пещере Омолу. Камни перестали задевать её, они будто пролетали сквозь, её тело. Стены пещеры стали прозрачными, будто таяли как лед под солнечными лучами. Жар пустыни обрушился на неё, и Камилла потеряла сознание.