Перёкресток

Глава 23

Они вошли в появившийся из ниоткуда кластер не сразу. Почти полчаса Снегирь яростно спорил с Грубером, который категорически отказывался встречаться с Чинком. Точку в их споре положила Зина, которая заявила, что поговорить с этим таинственным Чинком все же стоит, но только всем вместе, потому что Грубера подпускать к таким тонким материям одного крайне нежелательно, он может принять важное решение самостоятельно, ни с кем не посоветовавшись, а это может негативно отразиться на микроклимате в их маленькой команде.

В итоге, когда они все же подошли к границе кластера, нервно оглядываясь по сторонам, потому что без оружия чувствовали себя практически голыми, день понемногу начал угасать, уступая место вечеру.

В кластере ничего не изменилось — все та же пустота на улицах, все те же следы тяжелых боев, горы стрелянных гильз на дороге, и зловещая тишина, которую прерывал только звук их шагов. В музей решили не заходить, по крайней мере пока. Здание музея странно влияло на людей, да и Зина сообщила, что испытывает некое подобие страха, находясь в этом зловещем месте. Каким образом машина может испытывать страх Грубер решил не уточнять, он провел с ней достаточно времени, чтобы понять — простое определении машины не подходит этому наноавтомату, который приобрел для себя очень даже привлекательную оболочку.

Как бы они не торопились, к знакомому дому подошли уже в темноте.

— Некоторые вещи не меняются, — пробормотал Грубер.

— Ты это о чем? — Снегирь нервно оглянулся. Тишина, властвовавшая над этим странным местом действовала на нервы больше, чем, если бы они слышали урчание измененных из каждого проулка.

— Я всегда встречаюсь с Чинком ночью, как думаешь, с чем это связанно?

— У него бессонница? — Снегирь криво усмехнулся и первым вошел в подъезд. — На какой этаж подниматься?

— Давай прямо на шестой. Оба раза мы встречались с ним именно на шестом. Не удивлюсь, если эта цифра — шесть, имеет какое-то символическое значение, — с этими словами Грубер обогнул друга и пошел к лестнице впереди их небольшого отряда. — Мы всегда оказываемся здесь втроем: я, ты и девушка. Правда, девушка каждый раз другая, но если судить исключительно по половой принадлежности…

— Грубер, успокойся, не суетись, — оборвала Зина его словоизлияние. Грубер обернулся и внимательно на нее посмотрел, затем криво улыбнулся и взъерошил волосы.

— Что-то я немного волнуюсь, — подтвердил он предположение Зины, которая изучила его, наверное, лучше, чем кто бы то ни был. Благо у нее было предостаточно времени для этого. Развернувшись, он быстро продолжил подъем, подавляя в себе желание перепрыгивать сразу через две ступени. Возле знакомой двери на шестом этаже Грубер остановился. — Ну вот, остается надеяться, что Чинк здесь и не пошлет нас с порога куда подальше. — Он толкнул дверь, которая беззвучно открылась. — Надо же, ну давайте зайдем, если уж нас приглашают.

Снегирь переглянулся с Зиной. Казалось, что неуверенность Грубера передалась им, и если сам Грубер сумел взять себя в руки, и его поведение стало практически прежним: уверенным и немного наглым, то Снегирь ощущал себя явно не в своей тарелке. Что чувствовала Зина, сказать было сложно, Снегирь не видел ни тени эмоций на красивом кукольном личике, но искать в ней хоть что-то — это показалось Снегирю верхом идиотизма, и он нервно хохотнул, прежде чем войти в квартиру. Грубер уже успел уйти вперед, и Снегирю пришлось его догонять, не обращая внимания на то, как был сделан этот, показавшийся ему бесконечным, коридор.

Грубер стоял возле входа в комнату, и смотрел на то, что происходит внутри.

— Ну что вы там застряли? — раздался за спиной Снегиря голос Зины. — Или проходите, или поворачиваем обратно. Мое тело все-таки живое и оно хочет отдохнуть, покушать и спать.

— Девушка говорит дело, хватит уже мяться на пороге, проходите, — из комнаты раздался незнакомый Снегирю мужской голос, и Грубер, наконец, отмер и прошел внутрь.

Комната, оказавшаяся гостиной была представлена в стиле хай тек, который Снегирь не слишком любил. Но разбираться во вкусах хозяина он не хотел, и, немного поколебавшись, прошел к одному из кресел, стоящих полукругом вокруг небольшого столика, на котором были расставлены тарелки с едой. Вскоре к нему присоединилась Зина, но вот Грубер остался стоять, сложив руки на груди и сверля очень недоброжелательным взглядом стоящего возле окна невысокого мужчину. Мужчина стоял к ним спиной, что-то разглядывая в окне, хотя Снегирю было не понятно, что же он может увидеть в темноте ночи, тем более что в комнате горел неяркий, не раздражающий свет, который затруднял и без этого непростое занятие хозяина. Снегирь решил не вмешиваться в начало беседы, предоставив это Груберу, который был хотя бы знаком с Чинком. Сам Снегирь не был представлен этому загадочному хозяину, поэтому предпочитал пока отмалчиваться.

— Я погляжу, ты нас ждал, — начал Грубер несколько агрессивно. — Накрытый стол, кресла… Раньше мне приходилось самому искать, куда приткнуть свою задницу.

— И тебе добрый вечер, — Чинк, наконец, отвернулся от окна, мельком взглянул на Грубера и направился к застывшему в своем кресле Снегирю. — Можешь звать меня Чинк, капитан, — он протянул руку, которую Снегирь автоматически пожал. Затем Чинк обернулся к Зина, подхватил ее ручку и поднес к губам, обозначив поцелуй. Снегирь очень хорошо видел со своего места, что губы Чинка не коснулись нежной кожи. — Очарован, мадмуазель. Вам идет такой облик.

— Спасибо, — тихо проговорила Зина. — А ты не будешь меня снова усыплять?

— Нет, не буду, на этот раз — нет, — покачал головой Чинк, опустив ее руку и сел в соседнее кресло. — Грубер, ты долго еще будешь оскорбленную невинность изображать? Может быть, уже сядешь и поужинаешь с нами?

— А, так у нас здесь светский раут, надо же, а я как назло не в смокинге.

— Грубер, чем ты недоволен? Может быть, уже озвучишь свои претензии? — Чинк не отводил взгляда темных глаз с возвышающейся над ним фигуры.

— Ну что ты, какие претензии, все прекрасно, ужин так ужин, — с этими словами Грубер прошел к единственному, оставшемуся пустым, креслу, сел в него, вытянув ноги.

Воцарилась тишина, которую ни Снегирь, ни Зина не решались прервать, а Грубер с Чинком пристально глядели друг другу в глаза, не произнося ни слова. Первым как ни странно не выдержал Чинк. Он раздраженно наклонился, прервав зрительный контакт с Грубером, и принялся накладывать в свою тарелку еду.

— Да, ты прав, вы оказались именно в этом участке Улья далеко не случайно, — он бросил в тарелку куриное крылышко и ответил на невысказанный вопрос Грубера. — И что? Какая разница, в какой соте болтаться? Вы же рейдеры, мать вашу.

— Вообще-то, разница есть, но ты прав, надо бы подкрепиться перед предстоящим долгим и неприятным разговором, — казалось, что Грубер был удовлетворен ответом, потому что он наклонился к столу и принялся тщательно выбирать себе еду.

Снегирь наклонился к нему и прошептал:

— Что происходит? О чем вы говорите?

— Потом, давай пожрем, а потом вдумчиво поговорим, — также шепотом ответил Грубер под насмешливым взглядом Чинка, который слышал каждое их слово.

Снегирь пожал плечами и приступил к поглощению пищи. Зина уже давно сидела и что-то грызла, стараясь выглядеть как можно незаметнее. Она побаивалась хозяина, который мог играючи ее отключить, поэтому старалась лишний раз не привлекать ненужное внимание.

Когда практически все блюда были съедены, а стол с грязной посудой и остатками банкета ушел под пол, Грубер сделал длинный глоток живчика из фляги, протянул ее Снегирю и в очередной раз посмотрел на Чинка.

— Ну, объясняй, почему ты забросил нас в этот отстойник, и почему именно мы?

— Нет, Грубер, — внезапно Снегирь почувствовал, что этой информации будет недостаточно, поэтому прервал друга. — Я бы не отказался для начала узнать, что это вообще за кластер. Только правду, будьте так добры.

— Сразу же чувствуется аристократическое или околоаристократическое воспитание, не так ли, капитан? — Чинк повернулся к нему, разглядывая, словно видел впервые. Хотя, именно вот в таком положении как своего собеседника он действительно видел Снегиря впервые.

— Я уже давно не капитан, а вы, как я посмотрю, любите отклоняться от темы разговора.

— Ну что же, если вы настаиваете, — в голосе Чинка прозвучала издевка. — Этот кластер — это своеобразный корабль с капитаном и единственным членом экипажа, вашим покорным слугой, — он привстал из кресла и обозначил поклон. — На самом деле, в мои обязанности входит отслеживать критические производные, способные привести к сбою системы. А также устранение этих производных любыми доступными мне способами. Вот только способов у меня не так чтобы много, — в последней фразе прозвучала горечь.

— А почему здесь все выглядит так, словно велась война, причем тяжелая и за каждый сантиметр земли? — подала голос Зина.

— Я не знаю, милая барышня, — Чинк покачал головой. — Когда я здесь обосновался, все уже выглядело вот так. Не думайте, что я не пытался как-то это исправить, даже гильзы сметал с дорог, но на следующее утро все становилось прежним. И ответа на этот вопрос, который я сам задавал себе не раз, я так и не нашел. Но, — он поднял руку, прерывая Зину, которая хотела еще что-то сказать, — хватит обо мне. Знание о моих интимных тайнах не повлияет на понимание той ситуации, в которой мы с вами оказались, совершенно случайно, надо сказать.

— Тогда ответь уже на мой вопрос, — хмуро произнес Грубер.

— Эти кластеры играют очень важную роль для дальнейшего развития Стикса. Появление здесь нимфы сотоварищи резко нарушило хрупкое равновесие, которое лучше было не нарушать. Вы наверняка поняли, что эта зона — своеобразный полигон, на котором отрабатываются такие на самом деле сложнейшие процессы как перезагрузка, включение в перезагрузку кисляка, обновление переносимых предметов и многое-многое другое, включая разработку и отшлифовку таких бесценных штуковин как дары Улья.

— И кто же проводит здесь все эти… испытания? — Грубер наклонил голову, сделав паузу перед словом «испытания», давая понять, что настроен весьма скептически.

— Этого я не знаю, и, советую вам даже не пытаться это узнавать, — покачал головой Чинк. — Что касается того, почему именно вы… Простого предположения, что вы просто здесь случайно очутились, и я решил воспользоваться этим шансом будет недостаточно? — и Грубер, и Снегирь покачали головами. — Я так и думал. — Чинк задумался, и лишь спустя минуту снова начал говорить. — Все началось с того мгновения, когда один недостаточный разумный человек вытащил понравившийся ему ножичек из витрины в о-о-чень подозрительном месте, — Грубер, который в этот момент делал глоток живчика из фляжки поперхнулся и закашлялся. А Чинк радостно продолжил. — Видишь ли, не все йогурты одинаково полезны, а разные артефакты обладают разными, иногда очень непредсказуемыми свойствами. Например, этот пугио. Если опустить все характеристики, большая часть которых даже мне не понятна, владелец ножичка связывается с кластером. И не просто связывается, а может путешествовать в этом кластере вместе со мной туда, где необходима коррекция. Здесь она была необходима до крайности, — закончил он уже серьезно. — Своих друзей ты тащишь паровозом, сами они как зашли бы на улицы, так и вышли бы с них в том самом месте, откуда зашли. Я немного тебя изучил… В общем, я предположил, что ты не останешься в стороне.

— А сказать все это сразу было нельзя? — Грубер хмуро смотрел на Чинка.

— А вы бы согласились? Стикс вырабатывает у людей определенные рефлексы, чаще всего крайне примитивные, например, выживание любой ценой. Но ни один их тех, с кем я общался, а поверьте, я общался со многими, не назвал мне конечной цели своего существования. Ведь здесь даже богатство по сути ни к чему. Вот зачем бы бултыхаетесь в этой помойке, раз за разом пытаясь выжить? Чтобы на следующий день все начать заново? День сурка в масштабах целого мира? Безнадега, когда ты даже стаб не можешь назвать домом, потому что рано или поздно придет время убираться, из-за трясучки, тебе ли, Грубер, этого не знать.

— И зачем все эти философские измышления?

— Я предлагаю вам сотрудничество. Грубер из-за своих шаловливых ручек подходит идеально, вместе вы составляете неплохую команду. Поймите, я не могу быть одновременно в нескольких местах, где пошли сбои. А вы достаточно интеллектуально развиты, чтобы причину этих сбоев вычислить. К тому же у вас есть идеальная машина для решения логических задач, без обид, дорогая, — Зина на протяжении всего разговора кусала нижнюю губу, глядя на Чинка исподлобья. — Можете называть себя стражами, ну или полицией, мне и Стиксу это безразлично, суть похожая.

— А что бывает, когда ты не успеваешь или по каким-то причинам не можешь решить какую-либо задачу? — тихо спросил Снегирь.

— Хм, — Чинк встал и подошел к окну. — Когда я не успеваю или не могу, на месте кластера возникает чернота. Но даже это не самое страшное. Кластеры являются точными копиям определенных участков мультиверсума, и если они не смогут перезагружаться, вселенная будет вынуждена от них избавиться.

— В каком смысле избавиться?

— В библейском, — обрубил Чинк. — В общем, решайте. Так вы хоть какую-то цель получаете. Ведь Стикс на самом деле — полная безнадега, бег по кругу даже без надежды, что когда-нибудь сможешь выбраться назад. Считайте, что получили приличную работу.

— Заноза погибла, даже без возможности выбирать, сукин ты сын, — Грубер вскочил.

— Девочку, конечно, жаль, — без тени жалости в голосе ответил Чинк, — но это Стикс. Ее все равно ждал бы подобный конец, рано или поздно.

— Любая работа предполагает оплату, — глухим голосом произнес Снегирь и закашлялся, потому что у него по непонятным причинам пересохло горло.

— Это справедливо, — кивнул Чинк. — Все, что понадобиться: оружие, спораны, горох… С жемчугом, правда, небольшая напряженка, но вы бравые парни, если он вам понадобится, добудете сами.

— Это что, центральный кластер?

— Не мели чушь, центрального кластера не существует, я, во всяком случае, о нем ничего не знаю, это всего лишь красивая сказка, — Чинк повернулся к рейдерам. — Ну, так что решили?

— Если, чисто гипотетически, мы согласимся, — задумчиво произнес Грубер, — куда мы попадем в следующий раз?

— Институт начал проявлять слишком уж большую, но совершенно вредную активность вокруг этого кластера и меня. Зачем-то им пугио понадобился же. Но я знаю только одного разумного, которому известно о некоторых свойствах этого кинжала.

— И мы должны будем… — осторожно начал Снегирь.

— И вы должны будете найти этого человека, тем более что вы с ним заочно уже знакомы. Он пропал почти два года назад, но я уверен, что он жив. И примерно могу предположить, где сейчас он находится. Вашей задачей будет найти его, и привести сюда. А уж здесь мы в относительной безопасности выясним подробности.

— Нам нужно подумать. Сколько времени у нас есть, чтобы принять решение и в случае отказа выйти возле зоны? — Грубер не смотрел на Чинка, он рассматривал стену, пытаясь найти на ней правильный ответ.

— Утром, но не с самого раннего утра, а часиков в девять по местному времени я перемещусь. В семь нуль-нуль я жду ответа. Можете оставаться здесь, посовещаетесь, танец с бубном станцуете, ну, что вам там нужно будет сделать. Как пользоваться мебелью Грубер знает. — Чинк направился к выходу из комнаты, хотя у Грубера мелькнула мысль о том, что может просто исчезнуть, если сильно захочет.

— Если мы решим присоединиться к тебе, о каком человеке ты говорил, которого нам нужно будет найти? — Снегирь в отличие от Грубера рассматривал не стену, а пол. Пол как пол, красивый, ковролином покрыт. И совершенно точно не дает ответы на все вопросы, которые просто не умещались у Снегиря в голове.

— Вам нужно будет найти Часовщика, — равнодушно ответил Чинк, и вышел из комнаты.

Он был уверен в том, какой ответ они дадут, ведь он предлагал им хоть какое-то занятие, которое оправдывало бы их нахождение в Улье. А человеку, чтобы оставаться человеком, нужна была конечная цель в жизни. Сейчас они стояли на перекрестке, но Чинк был практически уверен в том, что гораздо раньше семи утра они с него сойдут, и у него, наконец-то, появятся коллеги, потому что, несмотря на наличие цели, он уже устал за несколько веков своего существования в качестве штурмана этого кластера, тащить эту ношу в одиночестве.