Перёкресток

Глава 13

К среднему кластеру, который так внезапно оказался стабом, окруженным совершенно одинаковыми кластерами, являющимися копиями его самого и друг друга, возвращались по широкой траектории, стараясь лишний раз не отсвечивать в тех местах, которые, чисто теоретически можно было увидеть со стен древнего дворцового комплекса. Точнее, рейдеры практически слились со стеной, окружающей стаб, передвигаясь преимущественно боком или короткими перебежками, постоянно при этом осматривая саму стену, чтобы не припустить возможных наблюдателей. Хотя по тому, что их не засекли ранее, Снегирь сделал вывод о том, что людей у нимфы мало, и они не могут контролировать большую территорию. Скорее всего патрули были сосредоточены вблизи охраняемого тела. Это было не слишком прагматично с точки зрения тактики, но оправдывало себя в том случае, если в гости случайно заглянули бы измененные. С иммунными дела обстояли по-другому, но тут нимфа могла рассчитывать на собственный дар, ну и на элитника, который был очень весомым аргументом с ее стороны. А наличие элитника оставляло вопрос о патрулях открытым: а были ли вообще расставлены охранники? Единственное, что не позволяло немного расслабиться было то, что Грубер все еще не чувствовал присутствия в пределах своего радара представителя элиты местного общества, хотя раньше его начинало ломать примерно за полкилометра от элиты, причем именно этот элитник исключением не являлся, в прошлый раз Грубера начало колбасить задолго до того, как появилась нимфа.

— Я тут подумал, — Снегирь замолчал и вжался спиной в стену недалеко от ворот и посмотрел на Грубера. Им предстояло проникнуть на территорию дворца, и самое сложное заключалось именно в том, чтобы без происшествий пройти ворота, которые по идее должны были охраняться лучше всего.

— И? — Грубер потер висок. Он так и не смог ощутить присутствие элиты, и его это просто выводило из себя, ведь элитник был! Он не мог прибредиться всем, наблюдающим за нимфой людям. Тогда где он? Что это за игры подсознания или сознания, что там отвечает за этот его дар? Или подобный эффект происходит из-за присутствия нимфы? Возможно, хотя и странно. Раньше на него нимфы не действовали подобным образом. Вообще-то на него нимфы никогда не действовали так же как на остальных мужчин: вместо поклонения и благоговения они заставляли вылезать наружу самые темные, самые низменные желания, о наличие у себя которых Грубер даже не подозревал.

— Ты заметил, что Заноза спокойно переносит отсутствие пугио в своих загребущих ручонках уже больше суток?

— Заметил, — мрачно ответил Грубер. — Боюсь, что с дарами Улья в этих кластерах творится какая-то чертовщина, объяснить которую я не могу. — Он сделал еще один шаг по направлению к воротам, протянул руку и легко толкнул металлическую решетку, просто так, из разряда, а вдруг. Чудо произошло, створка, негромко скрипнув, подвинулась. — О как, нас, похоже, приглашают на вечеринку, неужели мы заставим даму ждать?

— Да, похоже, — Снегирь поежился. — Какая-то странная ловушка, слишком откровенная. Дамочка настолько самоуверенна?

— Ну или ее быки просто безалаберное стадо, один из которых не потрудился закрыть за собой дверь.

— Ты сам-то в это веришь? — Снегирь хмыкнул и, пригнувшись, подбежал к воротам. Открыв решетку настолько, чтобы они смогли протиснуться, он первым нырнул в образовавшийся проем.

— Нет, не верю, — пробормотал Грубер, последовав за другом. — Но что мне запретит помечтать? Ведь это было бы так здорово, если бы бойцы из окружения этой сучки оказались просто пускающим слюни мясом. Просто идеальный вариант.

— Мечтать нам ничто не запретит, ты прав. Вот только мечты часто, почти всегда разбиваются о суровую реальность.

— Умеешь ты обломать ожидания романтика, коим в душе я являюсь.

— А то, можно сказать, что я для этого живу, тебя постоянно обламывать. — Снегирь остановился, пропуская Грубера вперед. — И куда нам теперь?

— Пока прямо, а там нужно будет осмотреться, вдруг здесь не идеальная копия того, что я когда-то видел.

Снегирь огляделся по сторонам, они находились во дворе, единственными укрытиями в котором являлись несколько огромных деревьев. Но располагались эти деревья друг от друга в отдаление, а все пространство этого большого двора или маленького парка было разбито пешеходными дорожками на секторы, центральными композициями которых были клумбы с давно увядшими цветами. Вокруг царила некоторая общая запущенность, всегда присущая стабам, особенно тем, которые не были избраны иммунными в качестве убежища и нового дома, за которым хорошему хозяину полагалось ухаживать. Добежав до первого дерева, Снегирь посмотрел на Грубера, который встал за другим, внимательно осматривая окружающее пространство. Разговаривать они больше не могли, чтобы не демаскироваться раньше времени. Снегирю оставалось надеяться только на то, что он поймет, что же задумал его не совсем вменяемый друг, и сможет быстро сориентироваться. Выглянув из-за дерева, и, поудобнее перехватив «Сайгу», Снегирь посмотрел вперед на следующие ворота, стоящие метрах в двухстах от их столь ненадежных убежищ, затем прикинул расстояние до следующего дерева и, не дожидаясь подтверждающего знака от Грубера, пригибаясь, быстро пробежал этот участок пути. Покосившись на друга, Снегирь увидел, что Грубер успел повторить его маневр. Таким образом, перебежками они в течение получаса добирались до своей цели — воротам, ведущим во второй двор.

По первому двору рейдеры прошли без приключений. Создавалось впечатление, что никакой охраны нет вообще, а это как ни крути, не могло не настораживать. Но тогда возникал другой вопрос, а правильно ли они поняли все намеки и не пришли ли сюда напрасно.

— Зина, что с моим даром? — Грубер встал за колону, подпирающую вход в здание дивана, возле которого они остановились, пробежав часть пути от ворот.

— С которым?

— С моей антенной, настроенной на элиту.

— Вроде все в порядке, — в голосе Зины прозвучала неуверенность.

— Что значит «вроде»? Я должен быть уверен.

— Я не знаю, ясно? Судя по показаниям твоего мозга, дар работает, просто элитника здесь нет.

— Так, ладно. А что с тем даром, который за молнии отвечает?

— Заряд почти полный, при наличии воды цепную молнию выдержишь, но только восстанавливаться опять долго придется, — Зина на секунду замолчала, а затем тихо продолжила. — Грубер, я в последнее время начала терять с тобой связь.

— То есть, как это?

— Твой мозг сопротивляется и все чаще и чаще пытается меня отвергнуть. Я уже не могу в полной мере осуществлять свои обязанности по твоей защите.

— И что же делать?

— У меня есть одна идея, но ее нужно тщательно обдумать. Когда я приду к определенным выводам, я тебе сообщу.

— Где находится гарем? — тихо спросил Снегирь, видя, что Грубер на мгновение выпал из реальности.

— В третьем дворе, — так же тихо ответил Грубер, пытаясь переварить новость, что Зины может скоро с ним не быть. Он так к ней привык, что испытал при этом известии самую настоящую панику. — Мне не нравится, что нас здесь никто не встречает. Как-то это невежливо с их стороны, не находишь?

— Интересно, а где располагаются покои самого султана? — Снегирь пытался расслабиться, но чувство надвигающейся опасности не оставляло его. Чтобы хоть немного заглушить паранойю, он решил расспросить Грубера об этом месте поподробнее.

— В гареме, где им еще находиться? — немного удивленно ответил Грубер, покосившись на друга. — Это зона, где расположены помещения членов семьи, а ты что, думал, что гарем — это чисто женская половина? Самое распространенное заблуждение, между прочим.

— Вот как, значит, сказки врут?

— Не совсем, большая часть гарема принадлежала все-таки женщинам, ну тут все понятно, их просто было больше, соответственно, нужно больше места. Но там же располагались комнаты мужа, комнатенки слуг, и вообще всех домочадцев. «Харам» означает запрет, то есть то место, куда нельзя заходить посторонним. Самое охраняемое место во всем дворце. Но это понятно, ты многих гостей в свою спальню пускал?

— И откуда ты все это знаешь? — Снегирь поджал губы. Его версия мультиверсума развивалась по-другому, и этот дворец был разрушен во время русско-турецкой войны, когда войска императора взяли Стамбул.

— Я честно оплатил экскурсию в этот дворец еще там, — Грубер махнул рукой, показывая, где «там» он оплатил экскурсию. — Вход в гарем оплачивался отдельно, кстати.

— Тише, — Снегирь хотел уже было ответить что-нибудь о меркантильности друга, но его внимание привлек внезапно раздавшийся из здания дивана скрипучий, едва различимый звук. — Там кто-то есть, — прошептал он так тихо, что Грубер едва смог его расслышать.

Рейдеры превратились в слух, пытаясь расслышать то, что происходит за стеной, выложенной великолепной мозаикой. Скрипучий звук повторился, и был гораздо более отчетлив, чем полминуты назад. Снегирь с Грубером недоуменно переглянулись. Звук был монотонный и не похожий ни на что, слышимое ими ранее. Ни у одного, ни у второго не возникло никаких ассоциаций, по поводу природы этого скрипа. Решив, что выстаивать здесь нет никакой объективной причины, Грубер приблизился к зарешеченному окну и очень осторожно заглянул внутрь через некрупные ячейки решетки. Несмотря на то, что в обширное помещение поступало не слишком много света из нескольких зарешеченных окон, в нем было довольно светло, и Грубер сумел разглядеть то, что происходило в комнате. Понаблюдав, он так же медленно отодвинулся от окна и крадучись приблизился к Снегирю. Наклонившись к приятелю, Грубер прошептал:

— Там Митрич. С ним один охранник, спиной к входу, — Снегирь кивнул, показывая, что все понял, и они, стараясь не шуметь, приблизились к входной двери. Грубер закинул автомат за спину и вытащил пугио, Снегирь остался верен своей «Сайге». Он вообще считал, что иногда можно и пошуметь, если это поможет быстро справиться с проблемой и вовремя убраться.

Грубер взялся за ручку и потянул дверь на себя. Открывалась она бесшумно, но в тот момент, когда Грубер уже был внутри комнаты, а Снегирь решил еще немного расширить дверной проем, раздался предательский скрип. Развалившийся на диване молодой мужчина, который в это время позевывал и ногой двигал по выложенному драгоценной мозаикой полу часть цепи, которой были скованы ноги сидящего на полу Митрича (именно этот звук и привлек внимание Снегиря), услышав скрип, встрепенулся и резко развернулся лицом к двери, одновременно снимая с предохранителя автомат, который лежал рядом с ним. Понимая, что не успевает, Грубер, тем не менее, метнулся к отморозку и чиркнул его самым кончиком пугио по шее в тот самый момент, когда парень вскинул автомат, направив его на незваного гостя. Пальцы, сжимающие оружие, разжались, и он схватился за перерезанное горло, пытаясь одновременно и закричать и остановить кровь. Ему не повезло, горло ему резал бывший хирург, который отлично знал, где проходят сонные артерии и возвратный нерв, поэтому ни остановить кровь, хлещущую из обоих перерезанных сосудов, как и издать хоть один звук, он не сумел. Захрипев, парень повалился на подушки огромного дивана, на котором до этого лежал, явно наслаждаясь жизнью и бедственным положением своего пленника. Грубер же, не обращая больше внимание на своего недавнего, еще живого соперника, успел негромко выругаться, когда в одном невероятном прыжке очутился рядом с агонизирующим телом, подхватывая падающий автомат, чтобы не дать взведенному оружию ударится о твердый пол, потому что в этом случае выстрел был бы скорее правилом, чем исключением.

— Здесь есть кто-то еще? — практически не глядя, Грубер поставил автомат на предохранитель, отстегнул магазин и выщелкнул патрон из патронника. Подобрав отлетевший в сторону трофей, он добавил его в магазин, который снова присоединил к приемнику стволовой коробки. После этого он посмотрел на Митрича, который в это время не сводил с него взгляда и отрицательно качал головой. — Это хорошо. А мы тебя искали, между прочим.

Он перешагнул через все еще корчащееся тело и подошел к Митричу, который в это время смахивал с носа предательскую слезу.

— Знаешь, Грубер, ты меня иногда пугаешь до чертиков, куда больше, чем даже элитники, — Снегирь не мог оторвать взгляда от лежащего на диване парня, тело которого в последний раз содрогнулось и замерло.

— А я иногда забываю, что ты пацифист, который из-за своих убеждений попал под трибунал, — спокойно ответил Грубер, продолжая рассматривать мужчину, который совсем недавно был крепким и пышущим здоровьем, а теперь напоминал изможденного узника, проведшего в заключении гораздо больше времени, чем они его искали на самом деле. — Я надеюсь, они тебе язык не отрезали, и ты можешь говорить? — Митрич кивнул, а затем яростно закрутил головой в отрицающем жесте. — Очень хорошо. Этот был один?

— Да, — голос командира недавно погибшего отряда был хриплый, словно он уже давно не разговаривал, или давно не пил. — Здесь мы были вдвоем. Алия нас отослала, чтобы не мешались.

— Полагаю, что Алия — это нимфа, — Грубер задумался. — Ну что же, сейчас перед нами стоит самый главный вопрос, нужно ли нам сейчас переться к нимфе и неизвестно куда запропастившемуся элитнику, если ты уже нашелся? Кстати, ты не видел рядом с красоткой такую огромную образину, на плече которой нимфа с триумфом вошла в этот город, уничтожив перед этим твою группу?

— Образину, как ты выразился, зовут Шемарх, и у них очень странные отношения. Я так и не понял какие именно, но там много чего намешано и ее власть над мужчинами стоит в этой связке не на первом месте, — Митрич закашлялся, а Грубер машинально протянул ему фляжку с живчиком. Сделав глоток, Митрич выпучил глаза, и сначала закашлялся еще больше, но вскоре кашель успокоился, и он, вытерев слезы, смог нормально говорить. — Шемарх не может долго здесь находиться, его трясти начинает как припадочного, Алия его в городе держит, возле станции дирижаблей.

— Надо же, — протянул Снегирь, усмехнувшись. — Да вы с этой элитой похожи, что те братья. Ты тоже не можешь долго в стабах оставаться — трясти начинает, и прямо как припадочного.

— Ха-ха, считай, что у меня проснулась самоирония, и я посмеялся, — Грубер продолжал внимательно смотреть на Митрича, отмечая все изменения на его лице. — Что произошло?

— Помогите мне снять эту дрянь и дайте оружие, — тихо проговорил мужчина, схватив цепь и протянув ее Груберу.

— Слушай, Митрич, я понимаю, тебе хочется отомстить, но сейчас ты не в форме, — примирительно произнес Снегирь. — Давай мы тебя на склады заберем, отдохнешь, отъешься. Никуда эта Алия не денется.

— Что. Произошло? — прервал его Грубер, глядя Митричу в глаза и чеканя каждое слово.

— Алия почти все время проводит в гареме, но не на женской половине, а в покоях Сулеймана. Говорит, что это такое изящное издевательство над… вот над кем, она обычно не произносит, во всяком случае, вслух. Как я понял, ей было скучно, а со мной можно было говорить, потому что на меня ее чары не действуют, поэтому она всегда держала меня возле себя, как собаку на цепи, — Митрич оскалился, а его лицо исказилось от ненависти. — Но недавно, пару часов назад, Алия велела Стену, это тому, кого ты угандошил, отвести меня сюда и караулить. Когда мы проходили по внутреннему дворику я увидел… Ее люди захватили и притащили сюда Леху и ту девчонку, которая с вами была. Я слышал, как один из них, гогоча, сказал, что их нашли на дороге. Они куда-то быстро шли, но не смогли отбиться, хотя, как я понял, девчонка сумела приземлить одного, да двоих — Леха. Правда одного всего лишь ранил, но их все равно скрутили, избили и притащили к хозяйке. А меня оттуда убрали, чтобы не попытался помочь ребятам, и дров не наломал.

— Так, — Грубер подошел к телу Стена и несильно его пнул. — И зачем я тебя сразу убил-то? Как нам теперь разведданные получить?

— Думаю, что Митрич нам сейчас все расскажет, что видел и успел запомнить, — Снегирь сплюнул на пол. — Мы думали, что не таща их за собой, таким образом оберегаем… Вот же гадство.

— Это Улей, — Грубер устало провел рукой по лицу. — Это Улей так шутит, я почти в этом уверен. Это же так весело столкнуть нас лицом к лицу и посмотреть, кто выживет. На, держи, надеюсь, пользоваться умеешь, а то у нас нет времени тебя обучать, — и он протянул Митричу трофейный автомат. — Давай попробуем снять с тебя эти блестяшки и пойдем к нимфе выяснять, кто из нас круче. Кстати, пока мы осваиваем нелегкое дело слесаря и кузнеца в одном флаконе, начинай вспоминать: сколько, кто, зачем и в каком помещении. Я примерно знаю, как там все устроено, но нам нужны подробности. И начни с самого главного — это банда какая-то секта, или нимфа выступает соло?