ХХХХХ

Армия Кэтера выдвинулась из лагеря у реки через две недели. Предсказания Аратея оправдались. Пленный гурат не обманул. Легрион не стал дожидаться лета.

Ранним утром, когда солнце только известило мир о своем приближении робкими лучами, за трехметровым рвом и высоким бревенчатым частоколом затрубили боевые трубы и загрохотали барабаны, извещая солдат о немедленном построении с личными вещами и оружием на плацу перед штабом легриона. Шесть тысяч человек покинули бараки и, взяв с собой только то, что предписывалось, спешно выстроились десятью гуратами перед деревянной трибуной, обитой красным атласом.

На трибуне, в окружении советников, предсказателей и штабных офицеров, стоял в золоченом панцире сам Торий Самийский.

Легон Торий участвовавший во многих битвах рядом с верховным Императором Каббаром, не проигравший ни одного сражения, прекрасно знал воинское искусство, был храбр и умен. Его солдаты хорошо обучены, верны Империи и полны веры в победу.

Торий, наблюдая, как строится его легрион, был уверен в быстром завершении этого похода. Пройти скорым маршем через горное ущелье и взять приступом крошечную крепость трусливых горняков. Что может быть проще, чем разгромить кучку варваров? Предсказатели говорят о быстрой победе, звезды предвещают ему славу и скорое возвращение в Турлим. И тогда Император Каббар выполнит свое обещание, сделав его пожизненным статором верхней палаты

Десять гуратов замерли, ощетинившись копьями. Двести пятьдесят всадников из высших сословий заняли свое место позади полков. На вышках, продолжая нести охрану лагеря, остались только легковооруженные наемники, часть из которых уже расположились на окружающих вход в ущелье скалах.

Вся оставшаяся часть армии, в которую входили сопровождающие мулов погонщики, врачи-костоломы, прописанные купцы, женские пурниии, услаждающие солдат и офицеров во время отдыха, а также скоты для переноски грузов, находились за пределами лагеря, позади задней стороны. Легон не любил, когда вид боевых рядов его солдат портили люди, не имеющие никакого отношения к войне.

Барабанщики в последний раз прогрохотали, и над лагерем наступила тишина, нарушаемая только ржаньем лошадей.

Советник Пациний почтительно склонился к Торию.

— Баталийский легрион построен, господин.

Легон Торий покосился на кучку людей в черных капюшонах, стоящих внизу трибуны, отдельно от всех. Это были тайные агентуры Императора — личные дознаватели. За все время, что они находились в лагере, никто не смел заговорить с ними. И они, сохраняя тайну, ни с кем не общались. Даже на приветствия Тория, который иногда встречал их во время инспекций армии, и который считался в лагере вторым императором, дознаватели отвечали лишь молчаливыми кивками капюшонов.

Впрочем, Торию Самийскому было мало интереса до того дела, что привело тайных агентуров в Ара-Лим. Конечно, примерно он догадывался, что могло тревожить верховного Императора Кэтера, но предпочитал об этом помалкивать. Слишком уж страшными людьми были агентуры. Подчиняясь одному Императору, они вершили в Империи Закон. А связываться с Законом легону Торию не хотелось.

Позабыв о тайных дознавателях, Торий обвел взглядом войска и поднял руку в знак того, что сейчас он скажет им речь.

О чем может говорить военачальник своим солдатам? О доблести, которой не занимать легронерам. О силе и отваге. О скором возвращении домой. О богатой добыче, которая ждет за горами.

Упомянув о добыче, Торий на секунду запнулся, воочию представив горы золотой руды и светящихся камней. Добыча и в самом деле обещает быть очень богатой. Неожиданность нападения его легриона не позволит горнякам спрятать все в горах. А если и спрячут, то его ищейки мигом найдут все в подземных кладовых. Не зря же он прихватил с собой целых пять повозок для награбленного. Половину, как велит Закон, он отдаст Империи, а оставшаяся часть прибавится к его неисчислимым богатствам, добытым в других военных походах.

Речь Тория Самийского не отличалась особым красноречием и не была слишком длинной. Солдат должен слушать звон мечей, а не пространные речи командира. Настоящему герою милее крик умирающего врага, чем призывы к величию его и так великой Империи.

Не забыв упомянуть о суровости к трусам, покинувшим поле боя, легон восхвалил верховного Императора Каббара, дождался, пока стихнут крики здравицы и, вытянув жезл легона в сторону гор, отдал приказ музыкантам.

Вновь зашлись в грохоте барабаны, завизжали отрядные флейты. Каждый из стоящих перед Торием Самийским гуртов, повинуясь музыкантам, развернулся к выходным воротам, лицом к тем горам, через которые они должны были сейчас идти. Кодра за кодрой, выстраиваясь в широкую ленту, легрион, сотрясая землю сапогами, двинулся к Зеленой долине. Впереди, на некотором расстоянии от основных сил, неторопливо тряслись в седлах всадники.

Торий стащил с головы тяжелый шлем с красным коротким гребнем, передал его помощнику и обернулся к гуратам, ожидающих его дальнейших приказов.

— Мы должны быть в долине через три дня. Идти форсированным маршем. Сохранять боевой порядок. Второй манион должен обеспечить фланговые прикрытия. Дикие горняки их проблема. Пусть уничтожают каждого, кто вылезет из камня. В лагере для охраны остаются пятьсот человек наемников и пятьдесят всадников. Как только мы отобьем у варваров долину, я пришлю гонца. После этого осадные орудия должны быть на месте как можно быстрее. Надеюсь, у нас достаточно скотов, чтобы перетащить тараны через перевалы?

Вопрос был риторический. Специально для переноски осадных орудий в зеленую долину в хорошо охраняемых бараках томились более тысячи скотов, скованные по десять человек.

— Тогда вперед. И пусть хранит всех Империя.

Торий спустился с трибуны, вскочил на коня, что подвел ему солдат из цеперии личной охраны Гнедой скакун не успел переступить с копыта на копыто, как неожиданно к нему приблизился один из личных дознавателей верховного Императора:

— Легон?!

Удивленный Торий придержал коня. Дознаватели впервые решили заговорить с ним?

— Мы хотим, чтобы осадные орудия и обозники выступили немедленно.

Если бы агентуры потребовали у него, у Тория Самийского, героя трех войн, немедленно отрубить руку по локоть, он бы незамедлительно сделал бы это. Но когда ему, лучшему из военачальников Империи какие-то люди со скрытыми лицами указывают, что делать…

Торий раздраженно мотнул головой:

— Я ценю ваши советы, но позвольте мне решать, что будет делать моя армия.

— Нельзя оставлять обозы и орудия без надежного прикрытия, — вкрадчиво продолжал говорить дознаватель, пряча руки в широких рукавах просторной накидки. — И нельзя недооценивать варваров. Та немногочисленная охрана, что оставляете вы для сохранения запасов продовольствия, не в состоянии обеспечить их безопасность. Пусть обозы идут вместе с основными силами. Мы требуем этого именем Императора.

Легону не хотелось ссориться с императорскими людьми. И он даже чуть было не согласился с их доводами. Но в тот самый момент, когда Торий Самийский открыл рот, чтобы отдать приказ об осадных орудиях, о многочисленных повозках с едой и провиантом, над головой его лошади стремительно пролетела большая черная птица. От громкого ее крика чистокровный даргейский скакун испуганно взвился на дыбы, чуть не скинув своего хозяина.

С трудом удержавшись в седле, взбешенный неповиновением лошади Торий ударил жезлом по ребрам животного. Лицо легона исказилось в страшной гримасе:

— Ищите лучше аралимовского сосунка, ведь вы за этим прячетесь за мои щиты? И никогда не вставайте у меня на дороге со своими глупыми советами.

Если легон Торий послушался бы совета дознавателя, исход похода, возможно, был бы совсем иной. Но каждый делает историю так, как считает нужным. И оценивать поступки великих людей может только сама история.

А черная птица, что испугала лошадь военачальника, поднялась высоко в небо и, следуя изгибам горного каньона торопливо полетела в сторону Зеленого Сердца гор, где с нетерпением ждали новостей от реки, которая служила границей между Ара-Лимом и горной страной.

Вопреки опасениям штабных офицеров, отряды на всем протяжении похода через горы ни разу не встретили вооруженного сопротивления. Ни один горняк не попался на пути многочисленным разведчикам и ищейкам. Дозорные отряды сообщали только о покинутых наблюдательных постах неприятеля. Напрасно всматривались разведчики в сырой воздух гор, не было видно ни одного сигнального столба дыма, ни одного блеска костра. Только снежные вершины молча взирали на утопающих в снегу легронеров Империи, пробивающихся через подтаявший снег в глубину вековых гор.

Даже по ночам, когда колонна была наиболее уязвима, никто не нарушал тревожный сон имперских солдат. На горных перевалах ни один камень не рухнул на головы идущих. Ни одна лавина не обрушилась со сверкающих склонов, погребая под собой сотни людей.

Иногда людям, кутающимся в теплые шерстяные накидки и прячущим лицо от холодного горного ветра казалось, что и нет в этом мире врага, способного выйти против силы и настойчивости несокрушимого Кэтера. Шаг за шагом двигались они в те места, куда ранее никогда не ступала нога императорского солдата. И никто не пытался их остановить.

За все три дня и три ночи из шести тысяч солдат погибло всего три легронера и два всадника. Первые провалились в незамеченную горную расщелину, вторые не удержались на крутом склоне и вместе с лошадьми свалились в пропасть.

Легона Тория Самийского, следующего впереди своего легона, не беспокоила молчаливость гор. Как и всякий опытный военачальник он мог предположить, что варвары, напуганные неожиданным и стремительным броском его армии, спешно собирают свои отряды в зеленой долине, где и постараются дать Империи бой.

Для того, чтобы сделать это в горах, как случалось раньше, у горняков нет ни времени, ни сил. Но та слабая попытка, что попытаются сделать варвары в своей долине, уже не будет играть никакой роли. Его легронеры разобьют плохо вооруженных и не привыкших к открытым схваткам горняков. Останется небольшая, судя по сведениям, легко доступная крепость, и горная страна станет еще одной крупинкой составляющей великую Империю Кэтера. Его, Тория Самийского, ждет слава и почет Империи. И обещание Императора. Доброго и всемогущего.

Под утро четвертого дня, трехдневный марш баталийского легриона под командованием Тория Самийского, завершился. Грохоча барабанами, трубя трубами, звеня доспехами и оружием, десять гуртов тяжеловооруженных легронеров спешно выстроилась в боевые порядки на самом краю зеленой долины. Быстрая конница, даже не дав отдыха измученным лошадям, заняла свое место на флангах. Сам Торий, в окружении офицеров, находился впереди всей армии. За спиной у взволнованных солдат высились горы. Впереди их ждал враг и безусловная победа.

— Прибыли ли разведчики? — легон, не обращая внимания на сильный дождь, так некстати обрушившийся с небес, пытался разглядеть сквозь стену косых толстых линий неприятельские отряды. Но дождь был настолько сильным, что Торий даже не видел правого фланга своей армии.

— Пока нет, господин, — ответил ему Принес, офицер, отвечающий за пять десятков быстроногих разведчиков, специально обученных к быстрому и скрытному передвижению на любой местности. — Из-за дождя мои люди не могут верно оценить обстановку.

— Проклятая непогода, — проворчал стоящий рядом главный советник Пациний. — Кажется, что под панцирем уже завелась плесень. А ведь только вчера, в горах, над нами сверкало солнце.

— Ты испугался дождя? — засмеялся Торий, обтирая лицо ладонью. — Верховный Император предупреждал меня, что погода в этих местах непредсказуема. Горы… Но не забывай, что варвары сейчас тоже мокнут под этим проклятым столбом из воды. Зато здесь нет снега и льда. Признаться, за эти дни холод надоел мне больше, чем бездействие. Где же разведчики, покарай их Стан!?

Офицер Принес, чувствуя недовольство командира, кинулся в дождь, чтобы самолично узнать, вернулись ли посланные на поиски люди. Вернулся он через десять минут:

— Господин, — офицер прикоснулся к рукояти меча. — Мои люди ничего не нашли. На расстоянии десяти тысяч шагов от нас нет ни одного неприятеля.

— Твои люди проспали все это время под кустами, — нахмурился Торий, и знаком отпустил офицера, не доверять которому у него не было оснований. — Значит ли это, советник Пациний, что варвары не успели собрать армию? Или они бояться выступить против нас даже здесь, в сердце своей родины? Они трусы, или чего-то ждут?

Пациний, мужчина в годах, поглаживая костяную ручку небольшого зонтика, предусмотрительно прихваченного из дома, вскинул брови:

— Горняки, мой господин, совершили ошибку, не встретив нас в горах. Среди скал, в узком ущелье они могли бы нас изрядно потрепать. Но здесь, на ровном месте, мы, практически, непобедимы. Возможно они поняли это. А возможно, мы пока слишком далеко от них. Я советую двигаться вперед боевым порядком. Рано или поздно наша армия непременно встретит неприятеля.

Легон опрокинул голову и, прищурясь, посмотрел на гигантскую тяжелую тучу, которая висела над головой. Было бы неплохо разбить сейчас палатки, развести костры. Людям нужен отдых. Хлюпать по размоченной, словно корка хлеба, земле тяжело. Но разве хоть одна победа дается легко? Разве для отдыха они пришли в проклятую долину? Необходимо как можно скорее разбить основные силы горняков, а уж потом устраиваться на отдых.

Торий развернул лошадь к ожидающему распоряжений штабу:

— Двигаемся в боевом порядке вперед. Конница должна быть разделена на четыре части. Две из них поставьте по флангам, одну в тыл, а оставшиеся пусть выдвигаются под командованием Принеса далеко вперед. Если к исходу дня мы не встретимся с варварами, то разобьем временный лагерь и дождемся хорошей погоды. Это все.

Набухшие от воды барабаны, громыхнули как-то неохотно. Лениво заверещали дудки и флейты, заставляя легронеров Кэтера вытащить из растоптанной в грязь земли промокшие сапоги и двинуться, не сбиваясь в колонны, вперед.

Торий соскочил с лошади. Грубо оттолкнул от себя скота с большим зонтом:

— Уберите это от меня. Я солдат, а не придворная пурния, беспокоящаяся о сухости своего платья.

Личная охрана легона отогнала скота и закрыла командира щитами от посторонних глаз. Торий излил из себя влагу, бормоча проклятия на непрекращающийся дождь, поправил пластины панциря и подал знак охране, чтобы те расступились. Подозвал к себе одного из цеперий. Взял его за локоть и пристально гладя, сказал:

— Если к концу дня дождь не прекратиться, ты и твои люди убьете прорицателей, не сумевших выпросить у Грана хорошей погоды. Каждый, кто ест хлеб Империи, должен отрабатывать еду работой.

Торий запрыгнул на лошадь, резким движением закинул сырой плащ за спину и, вдавив пятками бока скакуна, понесся вперед, быстро, насколько позволяла топкая от влаги грязь Зеленой долины.

Целый день двигался баталийский легрион по долине. Медленно, удерживая равнение, с частыми остановками, продвигался вперед. И за целый день дождь не прекратился ни на одну секунду. Лил, лил, лил. Дозорные отряды, окружившие идущую армию, докладывали, что противник так и не появлялся в поле зрения разведчиков. Те несколько деревень, что повстречались легронерам, оказались покинутыми. Последовавший после этого приказ Тория спалить дома выполнен не был. Камень не горел, а дерево оказалось настолько сырым, что огонь никак не хотел забирать преподнесенные ему дары войны.

К вечеру легрион вышел на берег большого озера, где и решено было разбить временный лагерь. Обессиленные солдаты валились прямо в грязь. Палатки, как и многое другое, находились в обозах. Торий, уверенный в быстрой победе и в выносливости своих солдат, не стал нагружать армию лишними вещами. Посланные на возведение заградительного рва солдаты отказались копать землю. Липкая грязь никак не хотела вычерпываться из ям, стекала со стен обратно, превращая рвы в жидкую ловушку для людей. О возведении бревенчатого забора не могло быть и речи. За весь день легронеры повстречали только один небольшой лес. Да и от того не было никакого толка. Практически все деревья были вырублены горняками.

Легрион встретил ночь под открытым небом, практически без защиты, если не считать полусонных злых часовых.

Несмотря на все ожидания, дождь не прекратился даже ночью. Наоборот, казалось, что под темным небом он стал еще сильнее. Легронеры, измученные, сидели на сырой земле, пытаясь укрыться щитами от струй дождя. Кто-то пробовал разжечь костер, но собранные дрова не горели.

Легон Торий Самийский нервно метался из угла в угол в единственной на весь лагерь палатке штаба. У стен угрюмо молчали командиры гуртов и офицеры штаба.

— Где они? — спрашивал Торий то у одного, то у другого советника. — Где эти проклятые варвары? Почему они не вышли нам на встречу? Почему они, как трусливые собаки, прячутся в своих горах? Мы же пришли завоевать их. Неужели они настолько малодушны, что позволят сделать нам это без битвы? Я вас спрашиваю!

Советники, которые уже знали о той участи, что постигла прорицателей, смотрели друг на друга и не знали, что ответить.

Действия варваров шли вразрез основным правилам ведения войны. При вторжении противника любое государство выдвигало против него свою армию и в честной битве решалась судьба земель. Но горняки все делали неправильно. И это пугало.

— Возможно варвары выступят только утром, — осторожно предположил главный военный советник Пациний. — Не забывайте, господин, что мы пошли на военную хитрость и выступили в горы гораздо ранее, нежели этого ожидали варвары. Им необходимо время, чтобы перевести дух и собраться с силами.

— Утром? — легон раздраженно хлопнул ладонью по столу, на который из-за прохудившегося потолка палатки накапала изрядная лужа. — Ты хочешь сказать — этим утром? Или утром следующего дня? Или через месяц? Сколько времени необходимо им, чтобы собрать силы?

— Поступки горных варваров непредсказуемы. Разрабатывая стратегию мы предвидели и то, что нам придется пробыть в этой долине гораздо больше времени. Не стоит волноваться, мой господин. Варвары придут. Должны придти. Это их родина и ни один нормальный человек не станет отсиживаться дома в тот момент, когда к нему приближается… м-м-м освободительная армия Империи.

— И поэтому они оставили свои дома и ушли в горы, — саркастически заметил Торий. — Вот что… Мы не станем ждать, пока подлые варвары явятся к нам, чтобы с мечом в руке отстоять свою долину. Завтра утром найдите, где находится горный замок. Пошлите посыльных в основной лагерь с приказом о немедленном выступлении обоза и осадных орудий. Как только они доберутся, мы приступом возьмем крепость. Пусть тогда варвары приходят и просят меня о пощаде.


В то самое время, когда в штабной палатке шел военный совет, в нескольких десятках метрах от нее, укрывшись под щитами, пытались заснуть несколько легронеров из второго гурта. От холода ночи не спасали даже шерстяные плащи, сырые от постоянно льющейся с неба воды. Сгрудившись как можно теснее, легронеры образовали над собой крышу из щитов, под которым и пытались укрыться от непогоды.

— Сдается мне, что этот поход будет не таким скорым, как нам обещали, — шептал своим товарищам легронер Торсий, уроженец небольшого поселка, что ютится на самом востоке Баталии. — Целый день топали, а не встретили ни одного варвара. Разве это война?

— Как не крути, все равно война, — отвечал ему Гедорианий, широкоплечий солдат с выступающим вперед крупным лбом. — В этих горах немало наших товарищей погибло. Пятнадцать лет назад Империя тоже хотела горы к рукам прибрать. Не вышло. Горняков хоть и мало, но слишком они коварны. В лоб не полезут. Помяните мое слово. Возьмут нас измором. Кто из нас готов гоняться за ними по горам? То-то и оно.

— В горы не пойдем, — согласно закивал третий участник разговора, ерант Бурнус, получивший свое звание за битву при реке Нордине. — В горах нас, как зайцев перестреляют. Знаете, что я думаю, не от страха горняки на нас не идут. Сидят сейчас в сухих пещерах, у жарких костров, и смеются над нами. А как только дождь кончится, навалятся разом. Только будем ли мы готовы к той встрече.

— Если завтра варвары не появятся, то сгнием мы здесь. А мне не хочется умирать за нашего Императора, который послал нас в такую дикую страну.

— Тише! — Торасий толкнул локтем товарища. — За дерзкие слова можно и плеть заработать.

— А что тише? — встрепенулся Гедорианий, но голос снизил. — Ради чего мы здесь? Ради добычи? Да я за двадцать лет войн только на новые сапоги и заработал. Офицеры, понятно, за что воюют. За славу, да за нашивки. А мы ради чего кровь проливаем? Грабить здесь нечего, а обещанное золото давно спрятано хитрыми варварами.

— Мы здесь ради Империи, — по тону, с которым Гедорианий изрек это, непонятно было, толи смеется, толи серьезно говорит. — Ради Империи и ради верховного Императора.

— Скорее уж ради его дочки, — прошептал Торасий, вздрагивая от просочившейся за шиворот струйки воды. — Империя, нашими мечами завоеванная, ей в наследство достанется.

Упоминание о дочери Императора заставило говоривших ненадолго замолчать. Разговоры о наследнице императорского престола не одобрялись.

— Говорят, она унаследовала характер отца, — нарушил шум дождя Бурнус. — Тот еще характер. Слышали, что она с охраной своей сотворила?

История про охранников была всем известна. Один из солдат, приставленный к дочке самим императором, посмел сделать той неосторожное замечание, что мала, мол, она, кричать на людей, которые обеспечивают ее безопасность. Через два часа всю смену охраны поразил непонятный недуг. Тела покрылись гнилыми язвами, кожа накалилась, словно при южной лихорадке. Не прошло и часа, как двадцать легронеров умерли в страшных муках.

Все, кто хоть немного знал юное создание, носящее императорскую фамилию, сошлись на том, что только благодаря Ивии стала возможна столь странная смерть. Не зря же она регулярно спускается вниз, в подвалы дворца и пропадает в страшных комнатах мага Горгония.

— Королей и королев не выбирают, — глубокомысленно изрек Бурнус, пресекая тем самым опасные разговоры, за которые его парния могла в полном составе отправиться на кресты или в подвалы Горгония. — Одно могу сказать. Если на трон империи когда-нибудь взойдет императрица Ивия, то она переплюнет своего отца на сто шагов. Сердце ее крови не боится. Вот так. Гран, холодно-то как!

Бурнус подставил ладонь под стекающую со щита струйку. Попробовал на вкус, тут же выплюнул:

— Даже вода в этой стране соленая, словно морская волна. А уж про погоду говорить нечего. Не иначе, как горняки на нас дождь наслали. Как должно быть тепло сейчас в варварских пещерах. Полжизни бы отдал, чтобы просушить свое тряпье у их костра. Быстрее бы утро.

Загрузка...