Пепел Ара-Лима

ХХХХХ

Аратей часто приходил сюда. Ему нравилось смотреть на долину с высоты птичьего полета.

Гнездо белого орла он нашел год назад, когда сбежав от Йохо и кормилицы, бродил по горам в поисках приключений. На скальном выступе, до которого можно было добраться только цепляясь за узкие трещины в камне, он заметил брошенное гнездо, сложенное из веток и шкурок мелких животных. Содрав на коленях кожу он смог подняться на выступ, откуда ему открылся удивительный, прекрасный вид на зеленую долину.

То, что он испытал год назад, то необычайное воодушевление, тот неудержимый стук сердца, готового от восторга вырваться из груди, заставляли юного короля возвращаться сюда вновь и вновь.

Когда Аратею становилось особенно грустно, или когда обида застилала его глаза, он тайно покидал приветливую долину и бежал сюда. Чтобы вновь вспомнить неповторимое волшебство, которому, казалось, не будет конца.

Здесь было его тайное место, которое он не показывал даже брату Гамбо.

Редко, очень редко на выступ прилетал белый орел. Он садился чуть в стороне и пристально наблюдал за Аратеем. Сначала, когда молодой король пытался заговорить с ним, орел непременно улетал, испугавшись голоса маленького существа. Но с каждым разом птица доверяла Аратею все больше и больше. Вот и сейчас, белая птица сидела чуть в стороне и, не мигая, наблюдала за наследником.

— Смотри, Молчун. Вот скала похожая на меч, — шептал Аратей, валялась на сухих ветках, и разглядывая причудливые очертания гор, окружающих долину. — А вот человек склонился над прекрасным цветком. А этот рассматривает облака, проносящиеся над ним. А этот огрызок горы похож на собаку, виляющую хвостом. Ха-ха-ха! Смотрите-ка! Ты видишь, Молчун, ту странную гору? Неужто Авенариус превратился в камень и расправил над Зеленым Сердцем почерневшие крылья?

Белая птица переступила по нагретому солнцем камню, но как всегда промолчала. Голос орла Аратей слышал только тогда, когда красивая птица, улетая, кричала, громко, словно прощалась с ним.

Из долины послышался перезвон обеденных колоколов.

— Мне пора, Молчун, — Аратей поднялся, довольно улыбаясь орлу. — Я вернусь, но не скоро. Обещай ждать меня.

Не дождавшись ответа, Аратей подполз к краю площадки, повис на руках, примериваясь к прыжку. Следующий выступ был мал, а под ним был только воздух. Так что нужно было хорошо рассчитать прыжок, чтобы не свалиться с бешеной высоты на голову какого-нибудь горняка.

Аратей прыгнул, балансируя на одной ноге отыскал в камне знакомую щель, зацепился.

— Учитель Самаэль выпорол бы меня, если бы видел, чем я занимаюсь, — прошептал он, прижимаясь щекой к шершавой поверхности.

Отдохнув несколько мгновений, Аратей сделал несколько шагов в сторону и спрыгнул на безопасное место. Здесь, в завалах огромных камней, ему уже ничто не грозило. Всего несколько минут стремительного бега вниз, по чуть заметной тропе, он уже будет в деревне. Конечно, за опоздание он может быть наказан, но он что-нибудь придумает. Кормилица всегда верит его выдумкам.

Над головой Аратея неожиданно низко, едва не коснувшись крепкими когтями волос, пронесся белый орел.

Аратей испуганно нагнулся, прикрывая голову руками. И почти в то же мгновение в камень, что свалился с горных вершин столетие назад, ударила короткая арбалетная стрела. Если бы не белая птица, то лежать бы законному наследнику Ара-Лима со стрелой в голове.

Затравлено озираясь, Аратей взвизгнул. Упал лицом вниз на холодные камни. Закрыл глаза, стараясь таким образом избежать смерти.

«Хороший лучник способен выпустить вторую стрелу за один вздох»

Аратей раскрыл глаза. Сердце его замерло, не повинуясь. Слова кормилицы, которая часто учила их с Гамбо стрелять из лука, прозвучали в голове так реально, что показалось, ганна рядом.

«Один вздох», — пронеслась быстрым ветром мысль.

Не понимая, что делает, Аратей быстро перевернулся, не обращая внимания на боль от впивающихся в ребра острых камней.

В то место, где только что лежало тело юного короля, врезались сразу три стрелы, отскочили от вековых камней, разлетелись по сторонам.

«Кормилица за такую стрельбу порет крапивой».

Аратей вжал голову в плечи и, быстро перебирая руками, пополз под защиту камней. Туда, где скрывалась узкая тропинка, ведущая вниз в долину. Тропинка, знакомая до каждого бугра, до каждого поворота.

Не обращая больше внимания на стрелы, то и дело свистящие рядом, Аратей проворно выполз на тропу, вскочил и, сжав кулаки, бросился вниз. Он бежал так быстро, как не бегал никогда. Ему казалось, что ноги его не касаются камня, будто отталкиваются от воздуха. Казалось? Наверно, так оно и было. Его мозг, помнящий уроки колдуна, помогал своему хозяину избежать смерти. Аратей не думал об этом, не воспринимал настоящее. Он мечтал только об одном, оказаться как можно быстрее в долине, под защитой горняков, под защитой кормилицы.

Впереди была ровная площадка, за которой находился последний перед долиной многометровый спуск. Только преодолев его можно быть в безопасности. Но, так далеко до спасения.

Выскочив на ровное место Аратей оглянулся. Три фигуры спешно карабкались по камням, стараясь догнать его. В руках незнакомцев блестели металлом арбалеты. Аратей никогда не видел такого оружия, но кормилица часто рассказывала, что похожими приспособлениями, очень короткими луками с рукоятками, пользуются большинство наемный убийц.

Заметив, что мальчик остановился, наемники почти одновременно сделали залп. Короткие стрелы не долетели до наследника.

— Йо-хо! — закричал Аратей боевой клич учителя Йохо и помахал рукой.

Наемники, разъяренные неудачей, что-то закричали. Но Аратей не вслушивался в слова проклятий. Бежал, уже не слишком торопясь к спуску. Ему будет что рассказать Гамбо. Аратей уже представлял удивленное лицо брата, как новая опасность заставила замереть юного короля на месте.

Из-за валунов, что лежали на краю площадки, показалось трое новых наемников. Вытянутые головы, закрытые железными масками лица, серые плащи, сливающиеся с цветом камня, тусклый металл в руках. Они двигались к Аратею молча, неторопливо, зная, что ценная добыча, за которую Кэтер заплатил огромные деньги, уже никуда не денется.

Аратей растерянно озирался, ища пути из ловушки.

Он по собственной глупости попал в нее. Достаточно было свернуть с горной тропы чуть в сторону, укрыться до наступления ночи в надежном укрытии, в заброшенной штольне или в естественной пещере, где его не нашла бы и сотня людей в железных масках. Но нет, он решил, что ноги смогут спасти его от страшных людей. Не спасли. Наоборот, завлекли в самую настоящую ловушку.

Ладонь наследника поднялась на уровень груди и, как учил Самаэль, резко повернулась сжатым пучком в сторону наступающих наемников:

— Фагулат ханк вестра! — прошептал Аратей и разжал пальцы.

Кончики ногтей его неимоверно накалились, засверкали ослепительным огнем, и с них сорвалась яркая вспышка.

— А-а-а! — завопил Аратей, взмахивая обожженной рукой.

Сноп горячего пламени упал к его ногам, рассыпался на камнях и пропал.

Со стороны подбирающихся все ближе и ближе наемников послышались возгласы. Аратей, занятый ошпаренной рукой, не разобрал — то ли это был возглас удивления, то ли люди в масках смеялись над неудачным заклинанием.

От боли и страха на глазах короля проступили слезы. Неожиданно он вспомнил, как убил серую птицу, которая доверчиво села в его ладонь. Сейчас он, Аратей, как та птаха. Сидит тихо на ладони и ждет, когда захлопнется ловушка.

Аратей знал, что такое боль. И всегда помнил, что такое смерть. Но его сердце, сердце шестилетнего мальчика, никак не хотело верить в то, что всего через мгновение его жизнь может оборваться. И Аратей почувствовал, как дико, как безумно дико ему не хочется умирать.

Аратей, совершенно обезумев от этого элементарного человеческого желания, развел руки, закрыл крепко глаза и, словно желая задушить нападающих, с диким, почти нечеловеческим криком, бросился на близких наемников.

Трусливый поступок юного короля. Смелый поступок юного короля. Кто, трусы или смелые умирают чаще?

Наемники, видя, что добыча сама бежит в их руки, остановились, целясь острыми клинками в сердце несущегося навстречу юного короля. Слишком легкой оказалась добыча.

Позади людей в железных масках, словно духи безмолвия, тихо и неслышно возникли два силуэта.

Первый из них, высокий и широкоплечий, всего три раза взмахнул мечом, на котором внимательный глаз мог заметить несмываемые коричные пятна засохшей крови. Первый наемник в один миг лишился головы, второй упал с перерубленным туловищем, а третий рухнул, расколотый на две равные половины.

Второй силуэт, который был гораздо ниже первого и не такой широкоплечий, три раза натянул лук с неслышной тетивой. Три стрелы, выпущенные, казалось, за один вздох, словно невидимые молнии пронеслись мимо орущего Аратея, пробили стальные панцири на телах арбалетчиков и вылетели с другой стороны, вырывая каждый по куску мяса, кожи и непрочной материи.

Аратей на полной скорости врезался в валуны, втиснулся лбом в камень, отскочил и рухнул на спину, так и не открыв глаз.

Два силуэта склонились над потерявшим сознание королем, молча переглянулись, кивнули друг другу, о чем-то сообщая, и быстро, не издав ни звука, исчезли. Вместе с ними с площадки и с тропы сгинули шесть трупов наемников.

Высоко в небе, над горной площадкой, парил молодой белый орел. На его груди сочилась, засыхая на вольном ветре, кровь от арбалетной стрелы кэтеровского наемника.

Аратей очнулся через два часа. Приподнялся на локтях, осмотрел каменистую площадку. Мотнул головой, замычал от боли. Дотронулся до здоровой шишки, зашипел. Вспомнил, куда бежал и от чего спасался.

— А где? — сколько не всматривался наследник, нигде не было видно страшных незнакомцев в железных масках. Ни на тропе, ни у камней, нигде.

Захлопав ресницами, развел руками, спрашивая у гор — куда пропали те, кто хотел убить его.

Но горы молчали, хмурясь белыми облаками. Горы не из болтливых. Свои секреты они хранят надежно.

Мальчишка, пятясь, и все время оглядываясь, подошел к спуску в долину. Внимательно осмотрел тропу, ведущую вниз и, словно сорвавшись с обрыва, бросился вперед.

Как бежал — не помнил. Как перепрыгивал через камни — не помнил. Как спотыкался и падал, обдирая руки и колени — тоже не помнил. Мчался быстрей горного ветра, что дул ему в спину. Быстрее мыслей, что роем вились в его детских мозгах. Только кровь горячая стучала в висках и колотилась об испуганное сердце. Да еще ныла, не переставая, огромная красная шишка на лбу рано повзрослевшего короля.

Аратей, не встретив по дороге ни одного жителя долины — кто в поле трудится, кто в шахтах руду добывает — на одном дыхании вбежал по лестнице, что вела к горной крепости. В другое время три передышки делал, на ступенях отлеживался. Но только не сегодня.

На самых последних ступенях не выдержал, упал без сил, выдыхаясь.

— Что-то случилось, юный король?

Стояли перед Аратеем все Учителя. И Самаэль, с древней белой бородой. И кормилица Вельда, руки перед собой почтительно сложив. Рядом лесовик Йохо, щепкой в зубах ковырялся. Позади всех возвышался майр Элибр. Опираясь на меч, взгляд вдаль устремил. Между ними Гамбо вышагивал, удивленно на взрослых посматривал — что это все на воздух вылезли? Чуть в стороне горняки из охраны неспешно разговор вели, перешептывались.

— Там! — Аратей задохнулся от усталости, но рукой направление показал.

— Там горы и небо, — Самаэль нахмурился, что не предвещало ничего хорошего наследнику. — Они никуда не денутся. А вы, юный правитель, опоздали на три часа. Не расскажите нам очередную забавную историю? Может быть вы свалились в глубокое ущелье? Или заблудились в подземных лабиринтах?

— Вы не понимаете, — от возбуждения Аратей перешел на крик. — На меня напали! Там, на тропе.

— С восточной стороны? — уточнил учитель Самаэль.

— Наверно. Я не знаю. Шесть человек с железными лицами. Они стреляли в меня и хотели зарезать.

— Вот видите, — перебила Аратея кормилица Вельда. — Каждый раз, когда наш король опаздывает к обеду, он рассказывает мне такие небылицы.

— Подождите, ганна, — остановил ее колдун. — Может быть мальчик и в самом деле встретил в горах незнакомцев. Что же было дальше, юный король? Вы сбежали от них?

— Нет, — замотал головой Аратей. — Я… Я бросился на них, закричал, и… они пропали.

Со стороны горняков, внимательно слушавших разговор, послышались смешки.

— Вот так значит, — колдун оттопырил губу и обернулся к окружающим. — Вы слышали? Наш король с криком бросился на врага и они все разбежались. Подобной храбрости настоящего воина можно только позавидовать. Не так ли, мой король?

Аратей исподлобья смотрел на окруживших его людей.

Они не верили ему. Не единому слову. Но он заставит их сделать это.

— А это что? — рука мальчика прикоснулась к шишке, что красовалась на его лбу. — Учитель Йохо! Вы же знаете, я всегда говорю правду!

Лесовик выплюнул щепку, которую дожевал до ужасного состояния, цыкнул сквозь зубы:

— Знал я одного мальчика, у которого от постоянного опоздания на обед на лбу вырос здоровый рог. Похоже, перед нами аналогичный случай.

— Но они правда напали на меня! — на Аратея жалко было смотреть. Если бы не Гамбо, который недовольно посматривал на Учителей, он давно бы расплакался.

— Мой юный король, — колдун пожевал губы и глубокомысленно выставил вверх указательный палец. — Вы наверно забыли один из моих уроков о горной природе. Помните — иногда из горных щелей в небо вырывается ядовитый газ, наглотавшись которого можно увидеть то, что было, и то, чего никогда не было.

— Но…, — Аратей опустил голову.

— Поверьте, мой король. Вам все привиделось. Такое часто случается даже с горняками. Спросите у них, добрые жители подтвердят это.

Горняки, уже не улыбаясь, дружно закивали бородками, подтверждая слова колдуна.

— Ни один из горных дозоров не видел у восточных склонов подозрительных и незнакомых людей, тем более в железных масках. А вы, как король, должны знать, никто не может пройти мимо наших постов незамеченным, будь то хоть Отец наш Гран, да простит он меня такое сравнение.

Аратей вздохнул. Может быть учитель Аратей прав? Может и не было незнакомцев? Все привиделось. Как во сне, когда кажется, что все увиденное настоящее.

— Гамбо. Проводи брата в столовую и ждите нас там.

Самаэль проводил взглядом понурую фигурку наследника и его молочного брата, после чего повернулся к остальным.

— Это неправильно, — Элибр не отрываясь смотрел на горы.

— Неправильно, что? — переспросил колдун, прищуриваясь.

— Надо было рассказать королю все, как было.

— Он слишком юн, чтобы забивать свои мозги ненужными страхами. Аратей должен быть в полной уверенности, что здесь, в Зеленом Сердце гор он находится в полной безопасности. Как бы вы повели себя, узнай, что за вами охотится целая империя?

— Король вел себя достойно.

— Король прежде всего вел себя безрассудно! — повысил голос колдун. — Уйти одному в горы? Бросаться, закрыв глаза на убийц, это вы называете достойностью?

— У него не было иного выхода, — Элибр перевел взгляд на колдуна. — У мальчика смелое сердце.

— Может быть. Может быть. Однако, мы чуть не потеряли его. Чуть не потеряли короля! Где были вы, майр? Ведь это ваша обязанность охранять жизнь молодого короля? Почему вы молчите, майр?

— Позвольте, — выступила вперед ганна, — В полдень майр Элибр находился у плавильни. Я была с ним, помогала выбирать лучшую руду для его новых доспехов. Мальчики в это время находились в крепости. Никто не думал, что Аратей сбежит в горы.

— Такое случалось и раньше, — вставил свое слово Йохо. — Мы не удерживали его, считая, что это закалит ребенка.

— Что было дальше? — колдун нервно постукивал посохом по каменным плитам.

— Дальше? Дальше майр Элибр сказал мне, что чувствует — с молодым королем что-то не так. Майр стал каким-то…, — Вельда попыталась найти подходящее определение, но не смогла. — Майр стал другим. Он схватил свой меч и бросился прямо в горы. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

— Почему? — поинтересовался Самаэль.

— Элибр не отвечал на вопросы. И у меня создалось впечатление, что он точно знает, что делает. Так или иначе, мы успели вовремя.

Самаэль, вздохнул, оглядывая задумчивого майра. В который раз он убеждался, что сделал правильно, вызвав этого могучего солдата. Никто в долине не смог бы спасти короля. Но майр… Его род связывает с королевским родом долгая дружба. Возможно, эта связь даже более тесная, чем можно предположить.

— Мы все виноваты в происшествии, что случилось сегодня. Я хочу, чтобы никто не сообщал королю подробностей. Пусть думает, что все, что было с ним, только видение. Но с этой минуты я требую, чтобы короля Ара-Лима постоянно оберегали. Слишком многое лежит на весах. Кэтер не успокоится. Если в горах появились одни наемники, значит появятся и другие. Я сейчас же поговорю с вождями, попрошу усилить посты. Необходимо уничтожить все лазейки, по которым убийцы могут пробраться в долину.

— Надо прочесать все окрестности, — заметил Йохо. — Я могу взять горняков из охраны крепости и сделать это.

— Хорошо, — согласился Самаэль, кивнув ожидающим горнякам. — Майр Элибр, сколько вам нужно времени, чтобы завершить свои дела в кузнице?

— Два дня. Но по ночам я буду рядом с королем.

— Днем за мальчиками присмотрю я, — пообещала ганна Вельда. — Мне поможет Авенариус.

— Хорошо, — кивнул Самаэль, соглашаясь. — И помните, Все мы давали клятву спасти Ара-Лим. Но что толку с этой клятвы, если мы потеряем юного короля. Он наша надежда, наша сила. Без Аратея мы…, — колдун развел руки, — … Без Аратея мы солдаты у которых нет надежды. Идите, друзья мои, и делайте то, что требует от вас долг.

Через минуту лестница опустела. Самаэль спешно отправился к вождям горняков, чтобы обсудить меры по защите гор от кэтеровских наемников. Йохо с тремя десятками горняков ушел в горы, чтобы обследовать каждый кусок их. Ганна, предварительно отыскав старого ворона, занялась детьми.

Тем же вечером Аратей, укладываясь спать, обнаружил в кармане своих штанов наконечник от арбалетной стрелы. Он молча спрятал его под подушку и улыбнулся Элибру, неподвижно застывшему у его кровати.

Через две недели после неудавшегося покушения на юного короля в столицу Кэтера прибыл гонец, который передал Горгонию мешок, в котором маг обнаружил шесть окровавленных железных масок и шесть кусков человеческой кожи с печатями ваальских наемников. В ту же ночь, под страшными инструментами разъяренного мага Горгония на железном столе в дальней комнате простились с жизнью двадцать невольников и гонец, привезший в Турлим дурные новости.