Отвергнутые Боги Годвигула

Глава 27

В который раз мне пришлось убедиться в том, что полагаться на Энциклопедию Годвигула не стоило. Содержащаяся в ней информация была, порой, противоречивой, а главное — не полной. Кто бы мог подумать, что безобидные на вид фейри столь кованы и двуличны? Возможно, кто-то знал о них больше, но почему-то помалкивал. А может, виноват я сам, потому что маленький народец, ареал обитания которого ограничен Долиной Грез, никогда меня особо не интересовал.

Так или иначе, но мое отношение к фейри кардинально изменилось. Мне хотелось как можно скорее и дальше убраться из Долины. Но сначала нужно было выручить друзей. Даже приобретение меча казалось не столь важным, как считал Коль-Кар.

Все-таки повезло мне: вовремя появилась Раха. Если бы я остался, выглядел бы точно так же, как мои несчастные друзья. Кстати, девушка, вернувшись в Долину, снова куда-то исчезла.

Впрочем, в данный момент она интересовала меня меньше всего. Все мои помыслы занимала опасность самому скатиться в пучину безумия, поэтому я старался следовать указаниям многоопытного Коль-Кара, несмотря на то, что он был сам себе на уме. Его совет действовал: пока я не пил вино и не смотрел в глаза фейри, существовала возможность сопротивляться их чарам. Но они упорно норовили заглянуть в мои светлые очи, и когда это ненароком случалось, я начинал чувствовать, что все происходящее вокруг не так уж и плохо, как может показаться на первый взгляд.

Еще труднее было удержать друзей от глупостей, о которых они завтра будут жалеть, не вызывая при этом подозрений у хозяев Долины Грез.

— Эй, ты как? — услышал я тревожный шепот за спиной, когда солнце частично скрылось за склоном западного хребта.

Гоблин, наконец-таки вернулся!

— Где тебя носило?! — бросил я через плечо, отваживая фейри, составлявших мне компанию все это время. — Нашел свою траву?

— И траву нашел, и зелье приготовил. Постарайся добавить его в вино своих друзей. Да и сам выпей, а то выглядишь ты как-то… подозрительно.

К моим ногам из кустов выкатился хрустальный фиал, который я тут же незаметно подобрал.

Остальное было делом техники.

Я наполнил четыре кубка вином, в каждый из которых добавил немного зелья. После чего подозвал своих друзей. Они откликнулись с неохотой, но дело было сделано.

— Предлагаю выпить за наших гостеприимных хозяев! — произнес я и протянул каждому по кубку.

Тост был воспринят с энтузиазмом. Мои друзья с жадностью жаждущих опустошили сосуды, я же лишь пригубил самую малость вина. Тут же почувствовал, как в голове зашумело, неотвратимо потянуло на безумства, но потом вдруг отпустило, и разум стал чище прежнего.

К тому же, оказалось, что новый сорт выпивки имел побочный эффект:

После чего я стал наблюдать за реакцией друзей.

Гном был крепче остальных, и его отпустило первым. Я заметил, как прояснился его взгляд, стал осознанным… и удивленным. Он ошарашено смотрел по сторонам, как будто очнулся после долгого сна и не мог понять, как он здесь оказался.

— Ты в порядке? — спросил я его шепотом.

— Что здесь происходит? — спросил он в ответ.

— У нас неприятности…

Я вкратце ввел его в курс дела. Дважды объяснять не пришлось.

— Кто бы мог подумать, — пробормотал он, с сожалением наблюдая за резвящимися сестрами близняшками. Постепенно в его выражении начала появляться брезгливость.

— Аккуратнее, приятель! Они не должны заметить, что мы пришли в себя и все знаем, — предупредил я гнома.

— Плевать! У меня руки чешутся надавать им по ушам. Держите меня семеро!

— Угомонись! — осадил я его. — Не такие уж они безобидные, какими кажутся на первый взгляд. Иначе не выжили бы в этом мире.

— Что ты предлагаешь?

— Валяем дурака дальше. Если будем убедительными, они позволят нам остаться в Долине. Как только стемнеет, попытаемся освободить Альгоя. А потом… Там видно будет.

Гном не стал возражать и, нарисовав на лице глупость пятидесятого уровня, вернулся к прежним забавам.

— Ты только очень не увлекайся, — предупредил я его и подумал: «Какой актер пропадает».

Сгущались сумерки. По всей долине засияли мясистые, похожие на колокольчики цветы, дававшие приличное освещение. Время шло, и я все больше склонялся к мысли, что зелье Коль-Кара не действовало на прекрасную половину нашего отряда, когда ко мне подошла Эллис, заглянула в глаза и спросила:

— Магия Радушия? Я должна была догадаться. Еще вчера мне кое-что показалось странным, а потом словно отключило мозг. Утром я об этом забыла, а теперь…

Да, она лучше нас вместе взятых разбиралась в ментальной магии и имела завидный к ней иммунитет. Но против фейри даже она оказалась бессильной.

— Жаль, — пробормотала она, услышав от меня неутешительные новости. — Я всегда хотела познакомиться поближе с фейри. У них можно многому научиться в ментальной магии.

— В чем дело? Еще не поздно вернуться на Танцующую Поляну, — поддел я ее.

Она посмотрела на меня с упреком.

— Ладно, я пошутил.

Эллис взглянула на резвящуюся Сэнвен, окинула себя взглядом, поправила одежду.

— Я тут не очень отжигала?

— Могло быть и хуже.

Я заметил, как покраснели ее щеки. Она хотела что-то сказать, но на поляне появилась королева Мегиста. Рядом покорно плелся ее малахольный супруг. Не обращая внимания на почтительные поклоны притихших фейри, королевская чета направилась к нам.

— Надеюсь, вам понравилось у нас? — спросила она, пристально посмотрев на Эллис.

Мое сердце замерло. Казалось, магичка не сдержится и выскажет все, что она думает о затее обитателей Долины Грез и о них самих. Но девушка взяла себя в руки, присела в реверансе и ответила:

— О, да, Ваше Величество! Здесь так великолепно, что мы хотели бы остаться… Навсегда.

Гном согласно поддакнул, а я сдержанно кивнул.

Королева едва заметно улыбнулась и сказала:

— Желание гостей для нас закон. Позволяю вам остаться в Долине Грез! Вашу судьбу мы решим позже. А пока можете веселиться и наслаждаться жизнью всю оставшуюся ночь. — Прищурившись, она взглянула на солнце, вот-вот готовое скрыться за хребтом. И когда это произошло, королева недобро улыбнулась и добавила: — Да и нам пора развлечься… По-настоящему…

И, запрокинув голову, она истерически захохотала.

От ее смеха у меня мороз пошел по коже. Но когда она вернулась в исходное положение, мне стало совсем жутко. Перед нами стояла все та же королева Мегиста, но… она была какой-то другой. Холодной и безмерно суровой. Ее лик потемнел, как и белые кружева, покрывавшие наряд — они стали черными, мрачными. На щеке появился уродливый шрам, а совсем недавно жемчужные зубки превратились в опасные клыки.

Ее супруг претерпел более кардинальные изменения. Теперь рядом с королевой стояло нечто с козлиной головой и крутыми рогами. Его великосветский наряд сменили доспехи из темной стали, а в руках появился массивный топор, целиком вырезанный из дерева, на вид не уступавшего в прочности лучшей стали. От былой покорности Его Величества не осталось и следа. Теперь он был настроен решительно и воинственно. И лишь на свою королеву он по-прежнему смотрел с обожанием и почтением.

Перемены коснулись и остальных фейри. Девушки, составлявшие нам компанию все это время, превратились в неистовых фурий. Всклокоченные волосы уже не могли скрыть заметно подросшие рога, увенчанные острыми шипами. Они радостно верещали и скалили острые зубки. Разлетавшиеся во все стороны юбки обнажали кривые козьи ноги, оканчивавшиеся мощными копытами. Некоторые были вооружены — кто луком, кто более экзотическим оружием, как то серп или коса. Фейри органически не переваривали железо. Да и отношение к стали было неоднозначным. Поэтому все оружие было изготовлено либо из прочного дерева, либо из более благородных металлов.

Мужская половина Долины Грез предстала пред нами в виде воинов, лица которых скрывали наводящие ужас забрала. Их доспехи были походи на те, что носил козлоголовый. Вот только вместо топора у них были огромные деревянные мечи, которые они держали на плечах.

Я невольно сжал руку Эллис, переменившейся в лице после разительных перемен, случившихся с нашими «радушными» хозяевами. Она могла нас выдать своим изумлением и нескрываемым страхом. Впрочем, подозреваю, моя физиономия мало чем отличалась от ее гримасы. Гном выглядел невозмутимо, но как-то скованно. Он с трудом сдерживался от того, чтобы схватиться за топор. И только Сэнвен, по прежнему пребывая в мире грез, веселилась и хохотала вместе со всеми.

К счастью, никто не обратил на нас внимания. Орда преобразившихся фейри неистовствовала в предвкушении новых развлечений. Оставалось только гадать, какую форму они примут и чем это может нам угрожать.

Томиться в неведении пришлось недолго. Королева Мегиста сунула пальцы в рот и свистнула так, что заложило уши. Тут же раздалось дикое конское ржание, и прямо из-под земли вырвался целый табун призрачных лошадей, черных как ночь. Госпожа первой ловко вскочила в седло. Ее примеру последовали остальные. После чего кони сорвались с места, едва не втоптав нас в землю, и взяв разгон… устремились в небо черной тучей, направившейся на восток, в сердце Изумрудного леса. Еще долго мы слышали затухающее многоголосое верещание, после чего стало совсем тихо.

— Что это было? — нарушила тишину Сэнвен. Она больше не улыбалась, продолжала сосредоточенно смотреть в след умчавшихся фейри.

Наконец и ее отпустило безудержное веселье.

Наверное, награда за спасение друзей…

— Это тебя нужно спросить, — проворчал гном. — Ты должна знать об этом больше нашего.

— Откуда?! — искренне удивилась девушка.

— Эльфы давно живут рядом с фейри. И даже, кажется, враждуют.

— Нет, — покачала головой девушка. — С Благим Двором у них ровные отношения. Изумрудный лес враждует с Неблагим… — Она неожиданно замолчала, потом пробормотала: — Я давно подозревала, что здесь кроется какая-то страшная тайна. А оно вот, что, значит…

— Что? — не понял Урсус. И меня это тоже интересовало.

— А то, что Благой и Неблагой двор — это одно и тоже, — подал голос Коль-Кар и вышел, наконец, из кустов. — Днем обитатели Долины Грез тихие и мирные, а когда наступает ночь…

— …они превращаются в чудовищ, — закончила за него Эллис. А потом продолжила: — Но как-то это странно. Я слышала, что Благой и Неблагой дворы ведут между собой непримиримую войну.

— Может и так, — кивнул гном. — В глубине души. Где-то, ну, очень глубоко.

До сих пор я мало что знал о Благом дворе. О Неблагом я знал еще меньше. Энциклопедия Годвигула давала о нем совсем уж скупые сведения. Да, они тоже фейри. Но другие, злые. О том, где они скрываются днем, не знает никто. А по ночам они появляются в Годвигуле, и горе тому, кто встанет у них на пути.

Это все.

Неужели составители энциклопедии не знали о том, чему мы только что стали свидетелями? А если знали, почему скрывали?

За разъяснениями я обратился к гоблину.

— Богам не нравится, когда смертные говорят об этом, — ответил тот. — Потому что… — он замялся.-… Говорят, это именно Боги виноваты в появлении Неблагого двора. Произошла какая-то ошибка… — и добавил совсем уж тихо: — А Боги не любят, когда им напоминают об их ошибках.

Сказав это, гоблин вжал голову в плечи, словно испугался собственных слов. Однако его не поразила молния, и он снова расслабился.

— Пора забрать меч Карракша и сматываться отсюда, пока они не вернулись, — предложил он.

Я завертел головой. Танцующую Поляну покинули все фейри до единого. Да, другой такой возможности может не представиться. Однако уйти из Долины Грез будет непросто: проход, ведущий к постоялому двору затянулся, как старая рана, Сторожевой лес стоял сплошной стеной и настороженно потрескивал плотно переплетенными ветвями.

— Если что, ты поможешь нам уйти Тропой Предков? — спросил я Коль-Кара.

Гоблин уныло покачал головой:

— В Долине Грез магия кьяр-ви бессильна.

Жаль. Придется искать другое решение.

— Эй, Солнышко, ты еще здесь? — обратился я к кустам, в которых прятался пикси.

— А молоко будет? — раздалось мне в ответ.

— Эллис, молоко есть?

— Кажется, осталось немного. Правда, не знаю, можно ли его еще пить.

— Дай попробовать! — пискнул Солнышко из кустов.

Эллис взяла со стола блюдце, налила в него молока, поставила на землю. Тут же появился знакомый ежик, придирчиво попробовал лакомство, фыркнул и продолжил пить.

Я тем временем рассказал о проделанной гоблином работе и грядущих перспективах.

— Не нравится мне все это, — проворчала Сэнвен. — Уходить отсюда надо, пока не поздно.

— Заберем меч и уйдем, — сказала Эллис, настроенная более решительно, чем ее подруга.

Пикси вылизал блюдце, пискнул:

— Спасибочки!

— Получишь еще, когда покажешь путь в Тайную долину, — решила мотивировать его Эллис.

— Идите за мной, я покажу, — согласился Солнышко и рванул, было, вперед, но мне пришлось его становить.

— Подожди. Сначала мы должны помочь нашему другу. — Я с упреком посмотрел на остальных и добавил: — Об Альгое совсем забыли?

— Кстати, да, что с ботаником? — спохватился Урсус.

— Фейри подчинили своей воле его разум, — пояснил Коль-Кар.

— Где его держат? — спросил я.

— Вон там, — гоблин указал в сторону поселка, представленного необычными деревянными домами, округлой формы с конусообразными крышами. Несмотря на то, что мы уже второй день пребывали в Долине, нам так и не довелось приблизиться к деревне. Сейчас же, в виду отсутствия ее обитателей, нам никто не мог помешать.

— Я подожду вас у мертвого дуба, — вмешался в разговор Солнышко и побежал напрямки через поляну.

— Идем, — сказал я, развернувшись в сторону селения. Но стоило мне сделать шаг, как Коль-Кар схватил меня за руку и зашипел:

— Осторожно! Ты разве ИХ не видишь?

— Кого? — удивился я и завертел головой. И только сейчас я заметил прозрачные темные силуэты, замершие по периметру Танцующей Поляне. Они были похожи на тени, которым удалось оторваться от земли и принять вертикальное положение. Большинство своими очертаниями было похоже на людей, но кроме них в воздухе висели еще какие-то аморфные сгустки, лениво менявшие свою форму.

— Что это? — спросил я гоблина.

— Это умертвия, души павших фейри Неблагого двора. Они совершили столько зла, что не могут покинуть этот мир. Они обречены на вечное существование.

— Они опасны?

— О, да! Любой, к кому они прикоснутся, умрет на месте и… станет таким же, — гоблин кивнул на проплывавший мимо бесформенный сгусток.

— Звездных это тоже касается? — нахмурился я.

— Это касается всех.

Да уж, незавидная перспективка…

— О чем вы говорите? — спросил, наконец, Урсус, удивленно следивший за нашим разговором. Девушки тоже вопросительно вертели головами, пытаясь понять, о чем идет речь.

— Они их не видят, — пояснил мне гоблин.

Да, мои друзья не обладали зрением, которым были наделены дети Тени. И мне пришлось объяснить, в чем дело.

— Почему-то мне кажется, что это не последний сюрприз, который нас поджидает в Долине Грез, — проворчал гном.

И я бы не стал с ним спорить, утверждая противоположное.

— Почему я их раньше не замечал? — снова обратился я к Коль-Кару.

— Они появляются только тогда, когда Неблагой двор отправляется на охоту.

— Понятно.

Умертвия сторожили Долину Грез в отсутствие живых хозяев. Они были повсюду, кроме самой Танцующей Поляны, и пока мы оставались на месте, они не представляли для нас никакой опасности. Плотность духов на квадратный метр была такова, что их можно было обойти. И для меня с Коль-Каром это не составило бы особого труда. Другое дело — наши друзья: они не видели духов и могли случайно задеть одного из них. И тогда случится непоправимое.

— Невидимые духи, говоришь, — буркнула Эллис. В ее руке появилась прозрачная баночка, наполненная каким-то порошком. Зачерпнув щепотку, она широким жестом распылила его по ветру. Частички порошка сверкнули яркими искорками, и оказавшиеся внутри облачка духи утратили на миг свою невидимость.

— Екарный бабай! — воскликнул Урсус, увидев застывшие тени.

— Вы идите вперед, — сказала нам Эллис, — а я буду их на всякий случай «подсвечивать».

— А они нас видят? — тихо спросил Урсус.

— Нет, — успокоил его гоблин, но добавил: — Пока мы их не потревожим.

Первым покинул поляну Коль-Кар, я направился следом, за мной все остальные. Но стоило нам пересечь невидимую границу Танцующей Поляны, как тени вышли из ступора и тронулись с места.

— Осторожно! — крикнул я, уворачиваясь от устремившегося ко мне духа. Эллис своевременно осыпала его искорками, и друзья бросились в рассыпную.

— Главное добраться до поселка, а там легче будет, — подбодрил нас Коль-Кар.

То есть, нам предстояло преодолеть не самые простые в нашей жизни полсотни метров.

Духи перемещались не очень быстро, но их было так много, что опасность подстерегала нас на каждом шагу. Куда сложнее дело обстояло с аморфными сгустками, то и дело менявшими направление полета. Однако у нас с гоблином было существенное преимущество перед остальными: мы видели опасность. Друзьям же приходилось полагаться исключительно на порошок магички и наши окрики. Гном и эльфийка старались держаться как можно ближе к Эллис, методично опылявшей пространство вокруг себя волшебным порошком. И дружно шарахались в стороны, когда перед самым их носом появлялся темный силуэт, невольно ворвавшийся в облачко искрящейся пыли.

Это была знатная тренировка навыков, базировавшихся на ловкости и подвижности. Я ни на мгновение не задерживался на одном месте, отступал в сторону, пригибался, пропуская над собой очередной пролетавший сгусток, в прыжке с последующим кувырком уходил от, казалось бы, неминуемого столкновения с неожиданно менявшей направление движения тенью. Старания не прошли даром, замкнулось одно из колец Атрибутов, вспыхнуло оповещение:

Чего не случалось уже давно.

Гоблин первым добрался до плетеной ограды поселка и, морща лоб, наблюдал за нами со стороны. Вскоре и я присоединился к нему. Здесь, на территории селения тоже летали духи, но их было не так много. Наконец, подошли и остальные.

Облегченно вздохнув, я спросил у гоблина:

— Где Альгой?

— Вон в том доме, — указал он на круглую хижину, стоявшую под скалой.

— Идем.

Как и предполагал Коль-Кар, алхимик был занят зельеварением. Занят настолько, что наше появление осталось незамеченным. Он увлеченно смешивал различные компоненты, каковых в лаборатории фейри было с избытком.

— Все, твое рабство подошло к концу. Уходим! — сказал я ему, дотронувшись до плеча.

Альгой отстраненно взбрыкнул, огрызнулся:

— Не мешай! Разве не видишь — я занят?!

Он даже не обернулся.

Мы переглянулись.

— Тяжелый случай, — пробормотал гном.

Я решил попытать счастья еще раз:

— Альгой! Нам пора уходить.

Тот ничего не ответил.

— Они совсем запудрили ему мозги, — с сожалением отметила Эллис. — Малыш… — мягко обратилась она к алхимику.

Альгой обернулся, взглянул на девушку, как на пустое место.

— Ты меня не узнаешь? — спросила Эллис.

— Узнаю. Дальше что? — и тут же гневно рявкнул: — Оставьте меня покое!

— Ладно, хватит с ним разговаривать! — решительно заявил Урсус, шагнул к алхимику и схватил его за руку.

Лицо Альгоя исказила гримаса ярости. Резким рывком он освободился от хватки и тут же мощным толчком в грудь отправил гнома в полет. Урсус не удержался на ногах и остававшиеся до выхода метры проехал по спине.

Но это было еще не все. Он схватил с лабораторного стола пробирку, закупоренную пробкой, встряхнул ее, отчего бесцветная жидкость вспыхнула ослепительным свечением.

Решительный настрой алхимика и плохое предчувствие не оставили мне выбора. Щелкнул разворачивающийся арбалет, обработанный Дыханием Свейна дротик сорвался с ложа и ударил Альгоя в незащищенную грудь.

Кажется, в его глазах промелькнула осмысленность, но они тут же закатились, его ноги подкосились, и он повалился на пол.

— Осторожно! — закричала Эллис, видя, как заряженная чем-то мощным и разрушительным пробирка выпала из пальцев алхимика и устремилась к полу.

Я активировал Рывок и в прыжке подхватил алхимический снаряд у самого пола. Рядом со мной упало тело усыпленного Альгоя.

— Что это такое? — спросил я, глядя на светящуюся пробирку. Такое впечатление, будто я держал в руке солнце. Однако спустя несколько секунд свечение прекратилось, и жидкость снова стала прозрачной и безобидной.

— Откуда я знаю?! — раздраженно ответила магичка.

Я пожал плечами и сунул пробирку в кармашек на поясе.

— Кому-то придется тащить на себе эту тушку, пока она не очухается, — кивнул я на распростертое у моих ног тело и недвусмысленно посмотрел на поднимающегося с пола гнома.

В нашей компании он был самым сильным и выносливым.

— С гораздо большей охотой я бы… — ворчливо начал гном, но Эллис взмолилась:

— Урсус, пожалуйста…

Гном проворчал себе что-то под нос, подхватил тело алхимика, взвалил его на плечо, словно бревно, и направился к выходу…

Солнышко дожидался нас у мертвого дуба, росшего под скалой. По своему обыкновению он прятался, поэтому пришлось его окликнуть.

— Я здесь, — отозвался пикси, схоронившийся между корней, частично выглядывавших из-под земли.

— Веди нас к проходу в Тайную долину.

— Не нужно никуда идти, — ответил он. — Проход находится за этой стеной.

Мы развернулись к скале. Ни малейшего намека на проход — сплошной камень.

Неужели он нас обманул?

Урсус небрежно свалил на землю бесчувственного Альгоя, приблизился к скале, ощупал гранит.

— Стена тонкая, за ней — пустота, — сказал он.

— Вы обещали молочка, — напомнил Солнышко.

Эллис достала кувшин, но налить молоко оказалось не во что.

— Пей так, — сказала девушка и поставила сосуд на землю.

В переплетении корней вспыхнули и погасли два крохотных огонька, а потом на свет робко появился пикси. На этот раз он предстал перед нами в своем истинном обличии. Это был совсем крохотный человечек, даже меньше приснопамятного леприкона. Всклокоченные огненно-рыжие волосы выбивались из-под помятого островерхого колпака, на мир смотрели маленькие бусинки-глазки, усыпанный крупными веснушками носик тревожно вздрагивал, обнюхивая пространство. Пикси носил затертые до дыр постоянно спадавшие штанишки и некогда ядовито-зеленую, а нынче выцветшую курточку. Непропорционально крупные ступни, похоже, никогда не знали обуви.

Не сводя с нас глаз, он поднял кувшин, самую малость уступавший ему размером, тужась, поднес к губам и начал пить.

Мы решили ему не мешать и отошли в сторону. Гном достал кирку…

Еще одно предсказание Карамоша сбылось.

Размахнувшись, Урсус ударил орудием по стене. Раздался грохот, и под ноги гнома осыпалась груда битого камня. Когда развеялась поднявшаяся в воздух пыль, мы увидели чернеющий вход в подземелье.