Осколки Нации

Глава № 25

Он был без сознания. Толстые верёвки крепко охватывали его тело, намертво пригвоздив к балке. Голова его бессильно болталась, а ноги и таз были погружены в мутную лужу на полу.

— Оставим здесь? — Спросил Ясень.

— Нет, рисковать не будем, — ответил Лиственница, — ты же сам видел, что он на дороге отчебучил. Самого Стародуба голыми руками забил, а я такого отродясь не видел. Его подхватили на руки и потянули в угол. Потянули вверх за узел, связывающий его запястья за спиной, и Давид от боли пригнулся вниз, вставившись взглядом на пол. Он почувствовал холод металла между ладоней, и вскоре каннибалы ушли прочь.

Он попробовал шелохнуться, но каждое движение доставляло ему адскую боль в суставах. Шеей тоже повертеть не удавалось, и он, скосив глаза под лоб, посмотрел на прикованных вокруг людей. Многие из них также были подвешены на свисающие с потолка цепи и крючья. Посреди амбара, вдали от выхода стоял деревянный верстак, с разложенным мясницким инструментом. Зелёные жирные мухи облепили лежащий на верстаке молот. Также на нём были разложены разного вида ножи и тесаки, рядом с героем на стене были подвешены старые ржавые клещи и багровый кнут.

— Эй ты, дылда! Слышишь?! — Раздался чей-то детский голос.

Скосив глаза в сторону, герой увидел подвешенного за руки мальчика лет тринадцати. Опустив взгляд вниз ответил:

— Чего тебе, пацан?

— Тебя как зовут?

— А тебе не всё одно?

— Всё равно это когда на тебя снег будет падать и не таять… Имя у тебя есть? Меня Олегом звать.

— Давид… — Тихо прошептал он.

— Ну и имя… Ты что не из местных. Ладно, можешь не отвечать, и так по физиономии видно, что не нашенский. Сбежать отсюда хочешь?

Герой вымученно улыбнулся и, прикрыв глаза, спросил:

— А ты что-то хочешь предложить?

Мальчик хотел было что-то ответить, но за дверью послышались шаги, и он прикинулся спящим. Дверь приоткрылась и внутрь скользнула стройная фигурка девушки, с полным ведром. Давид узнал в ней Берёзку. Девушка начала черпать ковшиком воду из ведра и поочерёдно поить связанных узников. Когда очередь дошла до него, он напился леденёной воды из ковша и заговорил:

— Тебя ведь Берёзкой зовут?

Девушка немного помялась, но ответила:

— Да, а ты тот самый человек, который одолел отца в двобое?

— Ты откуда знаешь?

— Об этом вся деревня только и галдит…

— Послушай Берёзка, а твой отец знает, что ты поишь скотину?

— Нет… — Протянула девушка. — Это я сама…

— Тебе жалко этих людей? — Спросил герой, глядя из-подо лба в глаза девушки.

Пару секунд на её лице была видна борьба, но тёмное начало победило и она, отвернувшись, ответила:

— Отец не велит разговаривать с едой.

— Выпусти нас, — с надеждой зашептал герой, — я не причиню вреда ни твоему отцу, ни твоим односельчанам. А если хочешь, я заберу тебя с собой из этого проклятого места.

Она недовольно фыркнула и удалилась прочь, лишь на пороге развернувшись и со злобой бросив:

— Это проклятое место мой дом. И как бы здесь худо не было я ни за что не променяю свою семью.

Дверь громко хлопнула, послышались удаляющиеся шаги. Внезапно снаружи послышался суровый голос Стародуба:

— Берёзка ты опять без дела слоняешься! Иди лучше к нам!

Давид повис на руках и начал лихорадочно соображать. Его мысли прервал детский голос:

— Нашёл у кого помощи просить! Думаешь, я не пробовал?

Он поднял взгляд и увидел смотрящего на него, как на идиота мальчугана. Не дождавшись от него ответа, мальчуган продолжил:

— Ну, так что, дылда?! Хочешь отсюда выбраться? Или нет?

— Как? — Размяв затёкшую шею, спросил герой.

— Как, как и кучка… Ладно уж… я и так понял, что ты не из башковитых. Зато здоровый как сарай! А это мне как раз и надо. — Мальчик по имени Олег прислушался к крикам на улице, и удовлетворённо заулыбался. — Эти дурни сейчас упьются до беспамятства, и это нам с тобой как раз на руку. Я развяжу тебя, а ты выведешь меня отсюда. Согласен?

— Валяй. — Скептически брякнул Давид и скосил взгляд в сторону говоруна.

Руки Олега также, как и его были вывернутые назад, и привязаны к металлическому кольцу, вбитому в балку. Хилый на вид невысокий мальчуган, повис на вывернутых руках, и спустя мгновение, начал подымать свои ноги вверх. Просунув свои ступни над задницей, он медленно поставил ноги на пол. Теперь его руки были связаны не за спиной, а спереди.

На его впалой детской груди висела тоненькая серебряная цепочка, с массивным деревянным крестиком. Олег взял крестик в зубы и сильно стиснул распятую фигурку Иисуса Христа. Из-под низа креста с щелчком вылетело небольшое узкое лезвие. Подтянувшись на руках, он начал перепиливать узел. Пару раз на улице раздавался галдёж, и шум возни, и тогда Олег прекращал и прикидывался спящим.

Пробуждаясь, застонал Фёдор. Синяк на его лбу был по-видимому, оставлен прикладом. Проморгавшись, он рассеянно уставился на Давида. Рядом стонали и ворочались, связанные узники. Мухи и москиты плотным ковром облепили их осунувшиеся бледные лица.

Герой уже принюхался к запаху мочи и испражнений, которым здесь пропахли даже стены. Но когда с ним заговорил, прикованный рядом узник, он ели сдержал рвотный порыв. Настолько отвратительно разило изо рта незнакомца:

— Опять этот чертёнок побег затеял! — Прошепелявил беззубым ртом раздетый наголо и покрытый глубокими порезами мужчина. — Уже четвёртый на этой неделе! Ему хоть бы что, отловят и опять сюда приведут, а потом эти изверги на нас выверяются.

— Заткнись трус! — Ответил мальчик, потирая освобождённые от пут кисти. — Была бы твоя воля, ты бы сам стал жрать человечину толь чтоб тебя не трогали!

Он запрыгал к верстаку, и, взяв с него небольшой нож, разрезал себе путы на ногах. Подойдя к герою, он пригрозил ему ножом и сказал:

— Даёшь клятву, что выведешь меня отсюда?

— Чтоб мне пусто было! — Не кривя душой, ответил Давид.

Мальчуган стал ожесточённо перерезать узлы, и через пару минут герой был совершенно свободен. Обессиленно упав на пол, он принялся понемногу сжимать и разжимать пальцы рук, давая приток крови. Когда немота прошла, попытался подняться на ноги, придерживаясь за угол. Уцепившись руками за стойку, некоторое время просто стоял на дрожащих ногах.

Во всём теле расплылось приятное тепло, сердце освобождено начало перекачивать кровь в доселе недоступные места. В тело будто врезались тысячи маленьких игл, но он был только рад этой боли. Значит, он не так долго полежал связанным, и ни одна часть его тела не успела отмереть от недостатка притока крови.

Прихрамывая на обе ноги, поплёлся к верстаку, и, взяв с него один из ножей, освободил Фёдора. Помог другу подняться на ноги, и, подождав пока он придёт в чувство, перевёл своё внимание на мальчика:

— Ты, правда, уже сбегал отсюда?

— Было такое. — Пожав плечами, ответил мальчик.

— Много у них людей?

— Много…

— Насколько много? Сорок? Пятьдесят? Сотня?

— Да не умею я считать! — Окрысился Олег. — Теперь доволен?! Ты клятву дал меня вывести! Так что выполняй…

— Для начала мы убьём всех этих ублюдков. — Мрачно ответил он и взглянул на Федю. Тот лишь согласно кивнул.

— Но как же… — Начал было Олег. — Ведь их очень много, а вас всего лишь двое. А ты видел их мясника? Они его Малышом называют… это же не человек, а ходячая гора. Да и чем ты собрался на них переться? У каждого из них по ружью припрятано.

— Ну, до схрона ещё добежать надо. — Ответил Давид, глядя сквозь щёлку между досок на смеющихся у костра каннибалов. Мясник по прозвищу Малыш притянул к костру разрубленные куски плоти, и начал накалывать их на вертел.

Сосчитав количество регочущих у костра мужиков, герой тихо пробубнил себе под нос:

— Двадцать шесть у костра, да ещё двое вместе с бабами в избу удалились. Баб в счёт не берём, по любому от страха разбегутся. Ещё должны быть караульные. Стародуб не дурак чтобы оставлять поселение беззащитным. Слышь, пацан, ты знаешь, где они оружие хранят?

Олег озадаченно посмотрел на него, и пожал плечами.

— Я знаю, где они хранят железки. — Прохрипел один из узников.

Давид кивнул Феде и тот, вооружившись ножом, принялся освобождать пленных одного за другим. Узник освобождено рухнул на пол и спустя пару минут, поднявшись на четвереньки продолжил:

— Они хранят своё оружие в избе с вырезанной мордой волка на коньке. Ещё есть четверо дозорных, которые вооружены автоматами и взрывчаткой, но они находиться в паре километров, охраняя периметр от чужаков.

— Откуда ты всё это знаешь? — Удивился Давид.

— Я был одним из них, — не скрывая признался пленник, — до того, как к власти пришёл Стародуб. Я не знаю, сколько я времени пробыл в этом вонючем сарае, но я всё ещё помню, как был головой в этом селе. Но потом сюда заявился это ненормальный, со своими людьми, и он заставил всех нас… О боже я не могу говорить об этом! — Узник прижал свои тощие руки к лицу и тихо заплакал.

Давид терпеливо ждал, подсматривал в щёлочку за пирующими каннибалами, вдоволь отревевшись, бывший голова продолжил:

— Он поместил меня сюда в назидание другим. Не давая мне умереть, и поддерживая во мне жизнь мясом тех несчастных, которые совсем недавно разговаривали со мной. И которых я успокаивал, говоря, что всё хорошо… Умоляю вас, разрешите мне драться рядом с вами! Пускай, моя плоть слаба, а дух сломлен, но я всё равно смогу принести вам пользу…

— Я тоже буду сражаться рядом с тобой! — Воскликнул другой пленник.

— И я! И я! — Подхватили остальные мужчины.

Лишь только один из пленников скептически покачал головой, но промолчал. Это был тот самый мужчина, которого Олег назвал трусом.

Женщина узница безвольно упала на землю, освободившись от оков, и Фёдор, пощупав её пульс, определил, что она мертва. Юбка была зверски разорвана, на ней оголяя грудь и следы насилия на теле. Давид скрепя от злости зубами направился к верстаку и начал придирчиво выбирать себе оружие.

Здешние ножи мало годились для ведения боя, ими скорее было удобнее разделывать туши. Немного поколебавшись, он взял себе в руки кувалду. Сам инструмент был весь облеплен засохшими волосами и кусками кожи. Он повертел её в руках и задумчиво взвесил.

Наступил вечер, а за ним и глухая ночь. Герой вместе с оравой истощённых узников выжидали удобного случая. Небольшой огарок свечи давно уже догорел, так они и сидели в кромешной тьме, выглядывая сквозь щели в досках на улицу.

Тем временем каннибалы закончили свой пир и начали понемногу расходиться по хатам. Вокруг костра валялись пустые баллоны из-под спиртного и многие из них не в силах дойти до своей кровати, падали прямо на землю, и засыпали, оглашая лес громким мужским храпом.

Около костра всё ещё сидел Стародуб, и прикладывался к глиняному кувшину, перекидываясь словами с окривевшими от выпитого Ясенем и Лиственницей. Рядом хлопотала Берёзка. Прислуживая отцу, она, то и дело принося ему всё новые и новые бутыли.

— Лучшего времени и не найти. — Произнёс герой, осматривая своё войско. — Кто из вас умеет обращаться с оружием?

— Я! — Отозвался один худой, но всё ещё широкоплечий паренёк. — Я служил в армии Южного…

— А опыт, то есть?

— Пять боевых выходов.

— Вот и прекрасно, возьмёшь с собой пару ребят и будешь пробиваться к хранилищу оружия.

— Боюсь это мне не по силам, — заявил солдат, — эти мудаки ведь не дураки… Дверь в хранилище, по-видимому заперта, чтобы её вскрыть потребуется время…

— Времени у вас будет предостаточно. — Мрачно улыбнувшись, сказал Давид. — Мы устроим им такой хаос и неразбериху, что они попросту о вас забудут. Остальные! Вы последуете за мной. Ваша задача убивать этих уродов, как можно больше, и болезненнее. Создать в их рядах хаос и вселить страх в их сердца. Никого не щадите! Среди них нет людей… Они всего лишь кровожадное зверьё, которого с лихвой хватает в здешних лесах.

Он посмотрел на суровые лица пленников и увидел в них молчаливое согласие. Никто из них не стал бы жалеть ни женщин, ни детей, если бы даже он попросил их об этом. В разговор вмешался бывший голова:

— Среди этих тварей больше нет моих односельчан, и поэтому я пойду на убийство с чистым сердцем.

Герой согласно кивнул и уставился в щёлку. К Стародубу подошёл заляпанный с ног до головы кровью Малыш и сказал, протягивая ему рюкзак героя:

— Ничего необычного. Консервы и патроны. Оружие я отнёс к остальному, но вот у его дружка я нашёл нечто необычное.

С этими словами он достал из подмышки отполированный, блестящий металлический куб и показал его бородачу. Повертев куб в руках, Стародуб пожал плечами и ответил:

— Не знаю. Вижу такую хрень впервые. Пойди и сам у него спроси, что это. Заодно проверишь, все ли живы. Может быть, эта хрень как-то взаимосвязана с его посохом. По крайней мере, по цвету они одинаковы.

Рукав героя потормошил детский кулачок. Он убрал взгляд от смотрового отверстия и посмотрел на Олега.

— Может не стоит вступать в бой? Может получиться сбежать отсюда по-тихому? — Спросил мальчик.

Давид взъерошил его русые сальные волосы на голове и ответил, указывая на до сих пор беснующегося на привези медвежонка:

— Вон там! Привязан мой друг. А я друзей в беде не бросаю. Не боись! Авось пронесёт и живы останемся.

— Да ты посмотри на эту ходящую гору! — Зашептал Олег, указывая на приближающегося к хлеву Малыша. — Он один здоровей нас всех вместе взятых!

Давид недовольно хмыкнул, но сдержался и ответил более культурно, чем хотел, ребёнок же всё-таки…

— Чем больше шкаф, тем громче падает… Так он приближается! Все по своим местам!

Заключённые разбежались по хлеву и заняли позы будто прикованные. Входная дверь с шумом распахнулась и на пороге, возник освещённый луной силуэт. Малыш перешагнул через порог, держа под мышкой куб, и сжимая в руке посох. Постояв несколько секунд и подождав, пока глаза привыкнут к кромешной тьме внутри хлева, он ступил внутрь. С порога попав ногой в дерьмо, он страшно выругался и расстроился, как вдруг за ним захлопнулась дверь.

Не давая мяснику опомнится, Давид подлетел к нему и с размаху обрушил удар кувалды по голове. Здоровяк, оглушённый от удара, зашатался, но устоял на ногах. Тогда герой молниеносно нанёс удар по икрам, и мясник рухнул на пол, глубоко погрузившись лицом в сток дерьма. Кувалда несколько раз взлетал в воздух, и с чавканьем расплющивала голову, разбрасывая по стенам вытекающие из неё мозги. Убедившись, что жертва мертва, герой вытер проступивший на лбу пот, окровавленной ладонью.

Рядом с распростёртым телом мясника засуетился Фёдор. Он забрал из его рук посох и куб. Покрутив куб в руках, он нащупал небольшой выступ и нажал на него. Внизу отпала на землю квадратная планочка, открыв миру глубокое отверстие посредине. Федя положил куб на землю и, взяв в руки металлический рифлёный посох, с силой воткнул конец в отверстие куба. Раздался щелчок, и Федя поднял перед лицом посох с намертво зафиксированным кубом на конце. На сей раз, он принялся обследовать рифлёную ручку.

Давиду было плохо видно, но он, затаив дыхание, наблюдал, как его друг кое-что, покрутив (а может и, нажав) включил механизм. На его глазах куб разложился на два обоюдно острых лезвия с длинной пикой посредине. Секира доходила Фёдору до плеч, и он покрепче сжал её рифлёную ручку своими мозолистыми ладонями. Прикинув вес блестящего даже во тьме хлева оружия, Федя довольно промычал, и с преданностью уставился на Давида.

— Вперёд! — Скомандовал герой, и толпа узников с безумными криками ломанулась наружу.

Фёдор, занося над головой секиру, с молчаливой яростью обрушился на стоящих рядом двух каннибалов. Лезвие взмахнуло быстро, кинув лунный отблеск, и с хрустом врубились в тело, разрубая плоть и ломая рёбра. Прежде как эти двое успели взяться за оружие, они рухнули на землю перерубленные от плеча до таза.

Давид, пробежав по липкому и горячему с прыжка, обрушил молот на голову Ясеня. Получая удовольствие от вида как ломается череп врага под ударом кувалды. Глазные яблоки лопаются, а язык глупо вываливается наружу.

Лиственница схватился за болтающийся на поясе нож, но Давид предусмотрел и это. Он пнул врага в грудь ногой и тот, зацепившись за лежащее у костра бревно, завалился прямо на раскалённые угли. Рожа Лиственницы перекосилась в гримасе боли, и до рецепторов героя дошёл запах палёного мяса. Выкатившись из костра, он начал верезжать, будто свинья и кататься по земле, но его крики прекратил бывший голова.

Узник, наскочив на барахтающегося по земле Лиственницу, и начал лихорадочно наносить удары маленьким кривым ножом. Лезвие с хрустом разрывало человеческую плоть. И когда Лиственница с криком и плачем протянул руки к узнику, голова быстрым ударом прошил его ладонь насквозь.

Герой осмотрел поле боя, и как бы не одолевало его сейчас злоба и торжество, ужаснулся от увиденного. Повсюду носились ополоумевшие узники, режа, будто скот валяющихся на земле пьяных каннибалов. Промелькнул силуэт Фёдора. Тремя ударами своей страшной секиры, он выломал дверь одной из изб и ворвался внутрь. Изнутри избы послышался шум бьющейся посуды и пронзительный женский крик. Стародуб отбивался от наседающих на него троих узников, включая и бывшего голову, зажатыми в руках обоюдно острыми ножами.

Один из пленников выхватывал из костра горящие поленья и с хохотом забрасывал их на крыши изб, крича и пританцовывая от радости. Соломенные крыши вспыхивали моментально, озаряя звёздную ночь ярким дико пляшущим светом. Запертые внутри люди с ужасом выбегали на улицу, где их поджидали ополоумевшие от запаха крови узники.

Федя, не помня себя от ярости, с жутким хрипом носился по полю боя, рубя каннибалов направо и налево, своим страшным оружием.

Давид бросился к привязанному к крыльцу медвежонку. Завидев приближающегося хозяина, Миша забился в путах больше прежнего, и жалобно заскулил. Ему составило особого труда освободить питомца из хитроумной петли. Позади послышались шаги и освобождённый от пут Миша тут же кинулся за спину героя. Раздался сдавленный девичьей крик и, обернувшись он увидел валяющуюся на земле Берёзку.

Миша вцепился в руки девушки, в ладони которой был зажат длинный узкий кинжал. Девушка кричала и извивалась, молотя кулачком по морде медвежонка, но тот не отпускал хватки. Из разорванных острыми клыками вен на руке начала сочится кров, медленно пятная белую как снег кожу. Её молящие глаза встретились с глазами героя. В них он прочёл мольбу и ужас. Её тоненькие пальчики разжали эфес кинжала, и Миша, тут же бросив руку, вцепился в лицо девушки.

Берёзка издала душераздирающий крик и, позабыв обо всём начала прикрывать своё лицо руками. Медвежонок рвал плоть пастью. Добравшись до пухленькой щеки девочки, он вцепился намертво в неё своими маленькими острыми зубками, и стал отрывать кожу и плоть, дёргаясь всем тело.

Стародум покончил с тремя противниками, и, завидев попавшую в беду дочь, не помня себя от гнева, бросился на помощь. Позади остались лежать трое зарезанных узников включая и бывшего голову. Давид встретил его на полпути, перешагнув через хрипящую Берёзку и Мишу. Он принял пару быстрых ударов на рукоятку кувалды, но как бы не был он быстр, его противник был в два раза быстрее.

Вожак каннибалов крутился, будто смертоносный вихрь, нанося молниеносные удары и выпады. Герой блокировал с трудом, пару раз бородачу удалось нанести ему незначительные ранения, но бой продолжался. Давид не рисковал пустить в ход кувалду, так как это было слишком медлительное оружие, он только и мог, что отражать удары и держать противника на расстоянии.

Со стороны леса послышался шум и звуки выстрелов, на поляну выбежало с десяток караульных. Заряженные до зубов они сжимали в руках дробовики и ружья, и, держась плотным строем, принялись отстреливать безоружных узников.

Перед глазами сверкнула яркая вспышка, а затем последовал громогласный взрыв. Стоящих плотной группой дозорных, на глазах разорвало на части окрасив землю и деревья дерьмом и потрохами. Кого не разорвало от упал на землю как подкошенный, а рядом с героем зашелестели осколки.

Солдату из Южного наконец-то удалось вскрыть дверь, за которой хранилось оружие каннибалов. Чудом уцелев от разлетающихся во все стороны, смертельных лепестков, Давид краем глаза заметил, как солдат бросил на землю ставший бесполезным РПГ.

Стародубу повезло не так сильно. Он захрипел и схватился за разорванную осколком грудь. Кровь толчками выплёскивалась из рванной небольшой раны, в то время как из другого конца осколок вырвал целый шмат мяса вместе кусочками рёбер. Бородач страшно выкатил глаза из орбит, и пошатываясь шагнул навстречу.

Герой занёс над головой молот и, вложив в бросок всё тело, на выдохе метнул его во врага. Молот с треском ударил в грудь, ломая остатки рёбер и позвоночник, и Стародуб отлетел на пару метров, рухнул на землю. Герой подобрал с земли один из оброненных ножей и стал над харкающим кусочками лёгкого, поверженным врагом.

— Ты! Ты убил и замучил всех этих людей! — Проорал герой, склоняясь над старающимся уползти Стародубом. — А потом ты пожрал их плоть, и заставил остальных… Это по твоей вине они все погибли! Посмотри на меня! Посмотри! Я хочу увидеть в тебе хоть отголосок раскаянья…

Давид остановился на полу слове. Из-под косматых бровей на него посмотрели глаза зверя, и ничего в них не было человеческого. Кривая улыбка растянула его губы, показывая ряд заточенных треугольных зубов. Струйка крови медленно поползла из ухмыляющегося рта, впитываясь в сырую землю. Перед ним лежал обыкновенный Homo sapiens с точно таким же строением тела, и мыслящим, любящим своих близких и детей разумом. Но он давно перестал быть человеком, полностью покорившись звериному началу. Искорка, вложенная в его душу Богом, давно погасла, и на её место пришла беспросветная тьма. Нет, это был не человек…. А всего лишь кровожадный зверь в его обличии.

Нож со свистом прорезал воздух и вонзился в глазное яблоко бородача, погружаясь все глубже и глубже, вспарывая лезвием серое вещество в черепной коробке.

— Гори в аду тварь! — С чувством плюнул герой, на бьющегося в конвульсиях и попутно опорожняющего свой кишечник, Стародуба.

Оглядев поле боя, он понял, что всё уже кончено. Деревня полыхала ярким пламенем, вокруг лежали мёртвые тела каннибалов, а между ними ходили немногочисленные выжившие заключённые. Фёдор по-прежнему метался по полю боя с ополоумевшими глазами и проступившей на губах пенной. Медвежонок яростно трепал ещё горячий труп девушки, и герой быстро преодолев расстояние, отпихнул его сильным пинком. Миша недовольно зарычал, но перечить не посмел. А про себя Давид подумал, что: «Нечего приучать зверёныша к вкусу человеческой плоти. А то не дай Бог пристраститься».

Заключённые стаскивали тела каннибалов на ярко пылающий в ночи костёр, закидывая сверху паленьями. Здесь были трупы не только мужчин. Когда притянули маленькие тела детей, он отвернулся и зашагал в сторону хранилища, чтобы не видеть происходящего.

На ступеньках сидел Федя и вытирал лезвие секиры от налипших волос и человеческих останков. Герой дружески похлопал его по плечу, и переступил порог. Небольшая изба была беспорядочно завалена одеждой и разнообразным оружием.

Давида сильно удивило увиденное. По всей видимости, банда Стародуба довольно долго хозяйничала на дороге стаскивая награбленное в кучу. Топчась по ковру из вещей и оружия военный из Южного что-то непрестанно бормотал:

— Вот сволочи! Это шеврон Кирьяка, а он вместе со своими ребятами пропал прошлым летом. А это вставная челюсть из золотых зубов…

Завидя вошедшего Давида, он остановился и спросил:

— Чего тебе?

— Тут должны быть мои вещи. РПК, саперская лопатка, штык нож и рюкзак. Ещё разгрузка была, и мне бы одёжку сменить… — Указал он на заляпанную блевотой грудь.

— Будет! — С готовностью ответил военный. — Погоди десять минут, пока я тут разгребусь. И кстати позови остальных, надо их приодеть, что бы они своими причиндалами зверьё в лесу не пугали.

Миша, вальяжно переваливаясь, присел около ноги хозяина. Как только он это сделал, Давид повернулся и поспешил на улицу, так как увидел кое-что выходящее за рамки. Медвежонок, недовольно фырча поплёлся следом.

Над трупом Стародуба склонилось несколько тощих фигур. Один из них со всех сил тянул голову за волосы и второй перерезал шею тупым ножом. Он с разбега ударил одного из них и тот, откатившись в сторону, схватился за нож. Рядом тут же возник Фёдор, сжимающий в руках секиру. А под ногами не впечатляюще зарычал Миша.

— Вы что сучары творите?! — Прокричал Давид, глядя на окружающих его и Фёдора узников.

— За голову этой мрази Ярл назначил кругленькую награду, и мы её получим! — Огрызнулся узник, поглядывая на подходящих собратьев.

— Ты не сделаешь этого, — мрачно ответил герой и покрепче сжал рукоятку ножа, — не надо уподобляться этим зверям. Мы лучше них…

— Нам некуда идти! — Теряя над собой контроль, закричал узник. — Я был торговцем, торговал спиртным в Южном. Теперь, когда у меня не осталось ничего, единственный выход для меня выйти на дорогу подобно этим бандитам!

— Выход есть всегда! — Отозвался Давид, обращаясь к толпе.

— Я был извозчиком! — Послышался чей-то голос. — Что мне теперь делать?! Куда мне идти? За то время, что я провёл в плену, мой дом забрали за долги, а меня объявили мёртвым.

В толпе послышался гомон и шум, в разговор вмешался подоспевший военный:

— Я служил в Южном, и смогу договориться, чтобы вас всех взяли на службу.

— Мы не воины умник! — Перебил его торговец. — Все мы зарабатывали на жизнь честным трудом!

Дверь хлева скрипнула, и на пороге показался насмерть перепуганный Олег. Он с содроганием осмотрелся и, подойдя к Давиду, запрятался за его спиной.

— Неподалёку отсюда есть небольшой городок. Ровное… — Начал было герой, но торговец его тут же перебил:

— Я знаю, где это! Тамошний мер нас ни за что не примет. Единственное на что мы можем рассчитывать это чистить до конца своей жизни сортиры, и койко-место в трущобах.

Давид согласно кивал, но когда торговец закончил, упрямо начал заново:

— Неподалёку есть город Ровное. Так вот я мог бы устроить вас на работу, с проживанием. Хорошие специалисты мне не помешают.

Торговец хрипло рассмеялся и уставился на него безумными глазами:

— Да ты спятил! Кем ты себя вообще возомнил?!

Герой пожал плечами и ответил:

— Какая разница кем я себя возомнил. Вес имеет лишь то, кем я являюсь…

С этими словами он провёл пальцем по экрану ЛПКК, рисуя затейливый узор, и спустя мгновение послышался ласковый голос Катерины, заглушаемый лёгкими помехами:

— Да господин комендант?

— Катенька в Сатурне ещё остались свободные места?

— Свободных койко-мест четыреста двадцать. Всего свободных комнат сто пять.

— Слышал? — Театрально закатывая глаза, спросил герой у торговца. — Большое спасибо Катенька! Как там ваши дела?

— Твоими молитвами! — Вмешался грубый бас Сасуна. — Тебя где черти носят? Я послал запрос в Южный, а оттуда ответ, что видом не видывали, и слыхом не слыхивали.

— Заминка вышла… — Туманно ответил Давид, считая глазами оставшихся в живых узников. — Я тебе пять работяг пришлю, ты их пристрой на хорошие места. Бедолагам и так тяжко досталось…

— Будет сделано.

Из ЛПКК послышался страшный треск, а потом и грохот. Давид взволновано спросил:

— Что у вас там происходит?!

Несколько секунд из динамика нечего не было слышно кроме трёхэтажных матов. Слышно было, как Сасун разъярённо на кого-то кричит, и ему не менее грубо отвечают. Но вскоре всё успокоилось, и он опять вышел на связь:

— Ребята ездить учатся… Все столбы посшибали. А сейчас торговые лавки, вместе с кабаком с землёй сравняли…

— Погибшие есть?

— Погибших нет, недовольных куча.

— Шли всех куда подальше! Придерживайся плана.

— А я, по-твоему, что делаю?! Ладно, старик, мне некогда, тут алкашня набежала…

Связь оборвалась, а Давид посмотрел на вытянутые, будто у лошадей, удивлённые лица узников. Выдержав паузу медленно произнёс:

— В Ровном теперь я мэр, и если вы хотите жить там, то будете выполнять мои приказы. Вы немедленно отправитесь в хранилище и возьмёте с собой столько оружия и боеприпаса, сколько сможете унести. Через час мы выдвигаемся, все желающие могут остаться…

Торговец вместе со своим товарищем оставили в покое труп Стародуба и поспешили в сторону хранилища. Солдат подошёл поближе к герою и робко прошептал:

— Я не пойду вместе с тобой в Ровное. У меня семья в Южном…

Давид согласно кивнул и ответил:

— Я сам направляюсь туда же. А в Ровное людей отведёт Фёдор.

Услышав это, Федя закатил глаза и отрицательно замотал головой. Герой сказал тоном, не терпящим возражений:

— Пойдёшь, пойдёшь! Кто-то должен довести этих бедолаг. Сейчас они и в трёх соснах заплутают. А когда проводишь, возьмёшь одну из машин и экипаж бойцов и приедешь за мной. Я буду ждать тебя в Южном.

Фёдор, недолго помявшись, согласился. Другого выхода у него не оставалось, он сполна изучил скверных характер своего патрона… Герой посмотрел вправо и увидел удаляющегося мальчика. Придав голосу повелительной нотки прокричал:

— Ты куда собрался?!

— Не твоё дело! — Последовал грубый ответ. — Я выполнил свою часть сделки, а ты свою. У мужчин разные дороги…

— Слышь, «мужчина»! — С насмешкой прокричал герой. — Что будешь делать если наткнёшься на точно таких же уродов?!

— Разберусь! — Пробурчал мальчуган.

— Как же разберётся он! Тебе мало этого кошмара? На задницу приключений захотелось? А хотя иди, иди! Здешнему зверью понравиться такое молоденькое, но слегка костлявое…

Будто в подтверждение, неподалёку послышался вой, неведомого зверья на проступившую из-за облаков луну. Мальчуган сглотнул слюну, и с поникшей головою повернулся назад.

— Ну-ну! — Поддержал мальчишку герой. — Доберёмся до Южного, и иди себе, куда тебе вздумается. Я тебя не держу…

Олег обиженно всхлипнул носом, но промолчал. Один из узников подошёл к герою и тихо сказал:

— Я служил в Южном наводчиком. Умею водить технику и автомобили.

Давид согласно кивнул и ответил:

— Такие люди мне пригодятся. Иди, собирайся мы уходим отсюда.