Осколки Нации

Глава № 20

— Это кажется твоё? — Проговорил Сасун, снимая за спины РПК.

— Моё… — Удивлённо ответил герой, принимая пулемёт. — Но как? Я думал, что потерял его внутри?

— Так и есть… ты, как пошёл сапёркой махать, будто косой на поле, так у тебя он из рук и выпал. А я поднял, жалко ведь вещица хорошая.

С боку послышались голоса людей и лай собак. Вскоре из-за угла показался небольшой отряд караульных, придерживающий на поводках двух огромных, мохнатых псов. Луч фонаря больно ударил по глазам героя. Конвоиры остановились в паре десятков метров, и нацелили дула автоматов на двоих сидящих на земле побратимов. Внезапно послышался мужской удивлённый голос:

— Сасун? Ты что здесь делаешь? А это ещё что за горобец? — Проговорил неизвестный, освещая покрытое кровью лицо героя.

— Это я дядь Жора. А это мой друг Давид. Мы здесь по заданию мэра.

Фонари погасли, прекратив ослеплять героя, и он увидел спешащего к ним низкорослого, небритого мужчину средних лет. Подойдя к ним, мужчина склонился над Сасуном, разглядывая его раны.

— Что ж тебя, горобец ты этакий по ночи сюда попёрло? Батя твой где?

— Вот он… — Указал пальцем на тело отца Сасун.

— Мать честная! — Пошатнулся мужчина, только заметив, в высокой траве бездыханное тело Агвана. — Мы слышали выстрелы и взрывы, но думаю, если разводящий по рации тревогу не подымает значит всё в порядке. Думал, опять штрафников пригнали… а где разводящий?

— Думать надо меньше, а соображать больше! — Рявкнул, подражая чужой манере разговора, герой. Поднявшись, держась за стену и, пошатываясь, побрёл в сторону Ровного. — Разводящий ваш здешних тварей кормит. Да и вам я бы не советовал здесь оставаться… Не ровен час, найдут они для себя лазейку наружу…

Будто в подтверждение за стеной кто-то заскрёбся, а потом послышались глухие удары. Пара кирпичей отвалились от стены, и упали возле самой головы Сасуна. Сасун уподобившись герою, поднялся на ноги, и поплёлся к телу отца. Взяв Агвана на руки, он заковылял следом за Давидом.

— Стоять! — Послышался крик караульного.

— Это ещё почему? — Обернулся герой к караульному, которого Сасун назвал дядей Жорой.

— Я не позволю…

— Почему?

— Устав… — окрепшим голосом отозвался караульный, направляя дуло автомата на нарушителей. — Извини Сасун, ничего личного… Хотя, батю твоего, я с малых лет недолюбливал.

— Послушай Жора! Или как тебя там… — Стараясь подавить затаившийся в глубине страх, сказал герой. — Я знал одного из ваших, который руководился уставом. И где он сейчас? Немедленно покидайте этот объект, здесь не осталось ничего кроме смерти.

Некоторое время на лице караульного были видны черты колебания. За его спиной послышались звуки снятого с предохранителя автомата. Две псины, улёгшись на землю, надсадно дышали.

— Нет! — Твёрдо решил для себя Жора. — Такой случай упускать нельзя! Мы здесь одни. Лишних свидетелей нет. А за ваши с Агваном головы, Гасан немало заплатит. Эй, ребята! — Обратился он к своим товарищам. — Разберитесь-ка с нарушителями!

Кирпичи всё в большем объёме обсыпались со стены, а дверь дрожала на навесах, под натиском тварей. Каменная кладка неподалёку рухнула, образовав небольшой проход в стене. Из темноты здания выпало пара тел грибников, и рывком вскочив на ноги, кинулась к людям, разрывая глотки, жуткими хрипами. Ненадолго устоявшуюся тишину ночи прорезали пара очередей. Твари рухнули на землю, не добежав до людей каких-то жалких пару метров.

— Это что за херня только что была?! — Воскликнул Жора, опуская автомат и разглядывая тела грибников.

— Бежим! — Шепнул Давид напарнику, и припустил в сторону дыры в заборе.

За спиной послышались громкие возгласы, и команды. Над головой разрывая собой тугой воздух, завжикали пули. Послышался лай собак. Внезапно ход в стене расширился в разы, вываливая наружу ломаный кирпич, и из него на караульных накинулись пару десятков мертвецов.

Герой бежал к забору, петляя зигзагами. За ним надсажено сопя, бежал Сасун, таща на руках тело отца. Давид с разбега влетел в дыру между плит. Пропуская вперёд товарища, он напоследок оглянулся назад.

Возле стен происходил яростный бой, между людьми и ходячими трупами. Пара собак с скулежом исчезла в кишащей массе мертвечины, бесчисленными десятками выплёскивающейся из дыры в стене. Отряд караульных держался недолго. Вскоре их с боков обтекла река грибников, и похоронила под собой, заглушая их предсмертные крики чавканьем, и хрустом костей. Не желая смотреть, Давид принялся догонять товарища.

Давид на бегу искоса поглядел на Сасуна. Ни тени усталости не было на его лице, а в маленьких глазах блестел неподдельный гнев, хотя он и тащил на себе всю дорогу тело отца. Герой хотел было подменить его, и потащить тело Агвана самому, но он наотрез отказался.

Они бежали так уже час, боясь не успеть в Ровное до заседания совета. Герой уже порядком выдохся, но каждый раз заставлял себя бежать вперёд. Перепрыгивать через завалены, проламываться сквозь кустарник, не обращать внимания на ветки, которые так и норовят выколоть глаз.

Сасун знал эти места как свои пять пальцев, и когда они выбежали к небольшому болотцу, которое было хитро замаскировано зелёным мхом, предусмотрительно повёл их в обход. В этом месте деревья стояли маленькие, раскоряченные ветки, казалось, люто тянулись к путникам, цепляясь то за плечи, то за боевой ремень пулемёта. Даже корни, что ползли по земле мертвецки белые покрытые слизью, так и норовили столкнуть человека в болото. Пару раз он через них перецеплялся. Один раз даже споткнулся и больно ударился головой. После этого старался как можно аккуратней ступать ногами, внимательно глядя под ноги.

— Через пол часа будем в Ровном. — Сбиваясь с дыхания, прохрипел Сасун. — Ты ничего не говори, говорить буду я, понял?

— Понял. — Брякнул Давид, и снова зацепившись, полетел носом на землю. Хотя он до конца и не доверял своему компаньону, но тот вызывал в нем странную симпатию. Может потому что тот спас ему жизнь в санчасти?

Они достигли Ровного, когда солнце уже полновластно вступило в свои владения, прогнав с застывшей земли остатки ночи. На воротах их сначала не признали и уже хотели открыть огонь. Но Сасун опередил предусмотрительных караульных, громким и грязным ругательством. Тогда из-за ворот к ним вышли двое вооружённых до зубов парней.

Давид про себя отметил, что экипировка этих намного мощней, чем дневного караула. Бойцы были в броне, которую он нигде раньше ещё не видел. Броня скрывала все тело оставляя только узкие щёлки для глаз. Когда караульные приблизились вплотную к нему, он рассмотрел, что их глаза были защищены толстым затёртым стеклом. Герой мог бы поклясться, что по внешнему виду, эта бронь сможет выдержать прямое попадание с гранатомёта.

Сасун перекинулся с караульными парой слов, и спутники вошли в Ровное, провожаемые удивлёнными взглядами. Сасун повёл его не к штабу как ожидал герой, а к смотровой вышке, стоявшей за воротами. Герой ещё с далека заприметил маленькую, кривоногую фигурку Виктора Палыча. Гневно вычитающего одного из верзил.

— Почему выпивший? — Брызгая слюной, кричал Палыч.

— Ну, так, у меня дочь родилась… — потупив взгляд, ответил верзила. — Вот я чутка и опрокинул на радостях.

— Да?! Но это всё равно не оправдание! Ты же на службе! Вот ответь мне. Ты бы смог нести службу, выпив маленькую? — Немного смягчившись, задал верзиле, наводящий вопрос Виктор Палыч.

— Да. — Не понимая намёка, ответил стражник.

Мэр немного опешил от такой откровенной наглости, но продолжил:

— А после литры?

— Смог бы.

— А после двух?

— Но я же несу! — Пошатнувшись, ответил стражник.

Виктор Палыч побагровел. На его голове вздулись жилы, но вскоре махнул рукой, со словами:

— Уйди с глаз моих! Три дня отпуска. Но чтоб через три дня как огурчик! Понял?

— Понял! — Радостно откликнулся стражник и заспешил прочь.

— Видать голову здесь вашего шибко уважают! — Прошептал Давид.

Мэр наконец обернулся к герою. Оглядев с ног до головы похожих на выходцев из ада путников, и сразу же оценил обстановку. Скомандовал:

— Все по постам! Ещё раз такое повторится, лично прирежу! — Ты достал, что я просил? — Произнёс он, глядя снизу-вверх.

— Принёс. — Ответил Давид.

— Батю убили… — Срываясь на слёзы, протянул Сасун.

— Д-да, — поспешно отозвался мэр. — Я сейчас распоряжусь чтобы, на кладбище вырыли могилу… В общем Сасун, иди отдохни я всё устрою. А ты Давид, пойдём со мной нам есть о чём поговорить.

Позади остался, держащий на руках отца Сасун, и герой, напоследок обернувшись, последовал следом за мэром в здание штаба. По пути на третий этаж они зашли в справочную. Совсем недавно, со скандалом спровадившая героя дама, при виде мэра, вскочила из-за стола, уронив на пол пилочку для ногтей, и ласково улыбнулась.

— Виктор Палыч, вы чего-то хотели? — Заговорщически улыбаясь, сказала она, но тут же заметив входящего Давида, осеклась на полу слове.

— Не сейчас… — Морщась, ответил мэр. — На улице начальник стражи… и его сын. Начальника стражи в морг, и подготовить всё к прощальной церемонии. А сына в санчасть. Привить и подлатать, а то видок у него не здоровый.

— Кому поручить. — Услужливо захлопала ресницами женщина, взяв в руки блокнот и карандаш.

— Сама взяла и сделала! — Заорал мэр. — Сидишь целыми днями, ни хрена не делаешь! Только кресло задницей протираешь! Толку от тебя!

На глазах женщины проступили слёзы, и она ломанулась в коридор. Пропуская её, герой с негодованием посмотрел на багрового мэра:

— Стоило ли?

— Стоило! — Отрезал Виктор Палыч. — Ты смотри царевна!

Поднявшись по ступенькам в кабинет мэра, Давид в первую очередь выглянул в выходящее на двор окно. Та самая женщина с зарёванным лицом подбежала к проходящему мимо отрядом стражников, и недолго покомандовав, отправилась назад в штаб. Герой видел, как к одиноко стоящему Сасуну бегом подбежали стражники. Приняв с его рук тело Агвана, поддерживая за плечи повели в санчасть.

— Что тебе удалось отыскать? — Послышался нетерпеливый голос мэра.

Давид медленно повернулся и посмотрел в раскрасневшееся лицо. Похоже, Виктор Палыч, до сего момента державший себя в руках больше не мог себя контролировать. На его большой голове и шее вздулись вены, а маленькие руки, не находя себе места стучали пальцами по крышке стола.

— Наша сделка в силе? — Растягивая слова, спросил герой.

— Конечно в силе! — Быстро ответил мэр. — Покажи то, что нашёл!

— Для начала я должен увидеть своего друга, питомца, и девочку.

— Всё потом… Для начала…

— Для начала я должен задать пару вопросов.

— Щенок! — Закричал мэр, вставая на стул и упираясь кулаками об крышку стола. — Вопросы здесь задаю я! Немедленно дай мне ключ! Не то…

— Не то что? — Вытаскивая сапёрку, сверлил взглядом мэра герой.

С минуту Виктор Палыч сверлил его гневным взглядом. Если бы глаза имели бы свойство травмировать…, то на теле героя не осталось бы ни единого живого места. Но мэр выдохнул, а затем, глубоко вдохнув, уселся на своё место, приняв прежний невозмутимый вид.

— Простите меня мой молодой друг, я немного вышел из себя… Видите-ли, за ваше отсутствие на меня снова было совершено покушение, но слава Богу обошлось парой царапин. — Виктор Палыч закатил рукав рубахи, показывая забинтованную руку. — А тут ещё и смерть Агвана. Поймите, он был мне не просто друг! Он был человеком, которому я мог целиком и полностью доверять, не только свою жизнь, но и жизнь всего города. Он был моим преемником. По древней традиции пост мэра передавался от отца к сыну, многие поколения, но у меня не может быть детей. И поэтому я решил, что Ровным должен управлять честный и опытный человек. Это лучше, чем видеть, как город погибает под руководством, очередного выскочки, поставленного советом. Но я отвлёкся. Ещё раз простите меня мой юный друг. Обещаю вам, как только я уговорю совет открыть убежище, я тут же помогу с вашим вопросом.

— А что мешает вам сделать это сейчас?

— Я скован по рукам и ногам. Но уверяю вас, что как только… так сразу.

Давид молча водрузил свой рюкзак на стол, и немного покопавшись в нём, выложил всё то, что было найдено в сейфе. Мэр тут же принялся осматривать находки. Отложив в сторону карточки и ключи, он начал изучать красную папку. Медленно перелистывая страницы, он пару раз менялся в лице. Увидев до сих пор стоящего над душой героя, сказал:

— Невероятно! Вам удалось добыть не только ключ от убежища, но и карту с инструкцией. Похоже, в здешней тюрьме проводили какие-то эксперименты, по разработке вакцины для тяжелобольных. Здесь говориться, что эксперименты в некотором роде были удачны! Подопытные оправлялись от болезней в считаные дни. Препарат даже восстанавливал омертвевшие ткани! Имея медицинское образование за плечами, смею заметить, что ни одна вакцина… ни один препарат не в силах восстановить то, что уже мертво! Ещё один мой знакомый академик…

От умностей у Давида начала раскалываться голова. Действие препарата закончилось. Усталость, глубокие раны и потеря многих литров крови дала о себе знать. Он рухнул на пол как подкошенный. Мир вокруг сузился до маленькой точки. Боль отступила, оставив место для царящей вокруг пустоты. Блаженное нешто…

Перед глазами блеснула вспышка, затем другая. Он машинально вытер слёзы с глаз и осмотрелся. Он стоял посреди первого этажа зоны, прямо возле решётки, перекрывающей путь к лестнице. С потолка лился желтоватый свет, слабо освещающей всё вокруг. Фонари на потолке слегка покачивались и предательски мигали. Он осмотрелся.

Вокруг него слонялись грибники, совершенно не обращая на него внимания. К удивлению, он не чувствовал, ни страха, ни тошнотворного запаха, к которому привык за стенами зоны. Один из трупов, натолкнулся на него, и недовольно что-то проурчав, побрёл дальше по своим делам.

Возле стены сидела парочка грибников, и, издавая звуки похожие на плачь, билась затылками об стену. Совсем рядом, едва задев его плечом, прошёл ещё один мертвец с оторванным куском мяса на правом боку и повисшем на нерве глазным яблоком. Внезапно его кто-то окликнул. Обернувшись назад, герой увидел стоящего посреди коридора Агвана.

На начальнике стражи была одета белоснежная рубаха, с распахнутым настежь воротом, и такие же белоснежные холщовые штаны. Странно и дико смотрелся этот наряд, среди этих провеянных мертвецким духом стен. Агван подошёл к герою в плотную, ступая босыми ногами по усеянному кровью и внутренностями полу.

— Здорова Агван! Давно не виделись! — Со скрипом рисуя улыбку на своём лице, произнёс герой.

— Эта пытка мне показалась вечностью! — Прохрипел начальник стражи. — Ты не представляешь, что мне пришло вынести, чтобы встретиться с тобой!

— Да что ты говоришь! Как интересно! — Сложив руки на животе, съязвил герой.

— Ты удивлён?

— Честно говоря, нет. Ты не первый кто являлся мне после смерти. Я всё больше склоняюсь к мысли, что схожу с ума… ты знаешь, а ведь это и вправду страшно! Жить в своём выдуманном мире, в то время как твоё настоящее тело пускает слюни и гадить под себя.

— Из-за тебя я погиб! — Багровея заорал Агван, и на его шее лопнула кожа, открывая красное мясо.

— Ну, предположим, что не из-за меня… ты сам вызвался. Да и если бы не ты с твоим дружком мэром этого и вовсе бы не случилось.

— Он был прав. — Задумчиво сказал начальник стражи, и кровь тонкой струйкой побежала с раны на шее по его груди, замарывая рубаху. — Он говорил, что ты не поймёшь. Что ты глуп.

— Кто он? — Оборвал речь Агвана, герой, которому вдруг стало интересно.

— У него нет имени! Он безымянен! — Побулькал начальник стражи, выплёскивая изо рта сгустки крови. — Он велик! И всеобъемлющ.

Начальник стражи подступал всё ближе и ближе к Давиду. Он поднёс свои пальцы к лицу и начал соскрёбывать кожу своими ногтями. Куски плоти отваливались от его лица, а кожа повисла рваными лохмотьями. Обнажая бардовый череп. Давид принялся испуганно отступать, но то, что некогда было начальником стражи, ступало за ним неспешно, и неотвратимо, будто сама смерть. Кожа на руках треснула, показав на свет розовые мышцы, обвитые сизыми жилами. Рубаха на глазах налилась кровью, и из-под края стали вываливаться пузырящиеся внутренности.

У героя от ужаса, встали дыбом волосы на руках, да и по всему телу, но он продолжал смотреть на говорящий с ним череп. В обоих глазных яблоках разом лопнули сосуды, и на месте пустых глазниц зажегся бледный мертвецкий огонь.

— Он пообещал мне, что если я справлюсь с тобой, то он вырвет меня из того места где мне суждено провести вечность. — Звук из пасти существа, исходил будто-от потрескивающей от жара печи.

Оба колена с хрустом выгнулись назад, как у насекомого. Ступни отпали, будто сами по себе, но существо продолжало двигаться к герою, гремя голыми костями голени, по уложенному плиткой полу. Рубаху на спине прорвали два недоразвитых крыла обтянутых рваной кожей. Герой оглянулся по сторонам в поисках оружия, но вокруг только и оказались, слоняющиеся без цели грибники. Внезапно Агван преодолел разделяющее их с героем расстояние за один гигантский прыжок и повалил Давида на пол.

Лицо героя обдало жаром, и смрадом чего-то мерзкого, находящегося за гранью человеческого понимания. В последнее мгновение успел перехватить чудовище одной рукой за шею. Другой рукой пытался оттолкнуть его от себя, но это было за приделом его сил. Узкие пальцы Агвана сильно врезались в бока Давида, разрывая плоть и царапая рёбра.

— Я вырву твоё сердце! И когда я отнесу его своему владыке, то оно будет ещё биться.

Острые пальцы глубже врезались в корпус Давида, ломая рёбра. Изо рта героя потекла кровавая пена и он, не отдавая себе отчёт, сжал горло чудовища рукой. Лицо обдало жарким и липким. Сквозь звон в ушах расслышал хриплое, полу карканье, полу хохот Агвана:

— Тебе не уйти! Не сбежать и не скрыться от него! Он вездесущ как мысль!

Перед глазами замелькали мухи, каждый раз увеличиваясь в размерах. Он не мог пошевелить другой рукой, поэтому сжал горло твари, как только смог. Чувствуя, как его когтистая лапа впивается в тело, отрывает от сосудов и прочих трубок сердце, и тащит прочь из тела.

— Да отпусти же, псих! Помогите!

Багровая пелена постепенно отступила перед глазами, и он увидел несколько вцепившихся в него мужских силуэтов. Ещё один мужчина что-то кричал за его спины. В своей руке он сжимал горло молоденькой медсестры. Бедняжка смотрела на него выпученными глазами, с выступившей на губах белой пеной и синюшным лицом. Давид тут же выпустил из рук её тонкую шею, и сразу же четверо мужчин (трое спереди, а один стоящий сзади) повалили его на жёсткую кровать.

— Руки ему вяжи! — Орал один.

— Да связал уже одну, своим ремнём, так он его порвал! Здоровый гад! — Отозвался второй, навалившись на его руку.

Герой почувствовал, как его руки и ноги туго притягивают к металлическому каркасу кровати. Немного опомнившись, произнёс, ели ворочающимся сухим языком:

— Мужики вы чего?

— Опомнился?! — Поинтересовался один. — Сейчас я тебе покажу, чего…

Он размашисто закатил герою в лицо. От полученного удара Давид больно прокусил щёку. Успокоившись, мужики перекинули своё внимание на медсестру, и потянули её на свежий воздух. Он осмотрелся.

Только сейчас до него дошло, что он находится в санчасти. Мужики, которые его связывали не кто иные как пациенты, подоспевшие на помощь медсестре. Да и одет герой был точь-в-точь, как и они, в зеленоватую просторную пижаму. В руку героя было в тыкнуто пару игл, с отходящими трубочками. Трубки тянулись от стоящих на подставке стеклянных пузырьков с бесцветной жидкостью.

Давид почувствовал, как от иголок по его телу расходиться неприятный холодок. На стоящей по соседству койке (всего таких в палате было шесть), лежал без сознания Сасун. К нему также были подключены капельницы. Бедняга бредил, и метался во сне. Хотя и не был привязан как он.

В дверном проёме показались четверо мужских фигур. Недовольно пройдя мимо него, они молча разлеглись по своим кроватям. В палату вошла медсестра и остановилась возле Давида.

— Как вы себя чувствуете? — Услышал он её тоненький голосок.

— Это я вас так? — Спросил Давид, глядя на огромный, начинающий багроветь синяк на шее девушки.

— Меня… — тихо ответила она с болью на лице, поглаживая свою шею пальчиками. — Вы бредили и метались. Я подошла к вам поправить капельницу, когда вы меня схватили за шею. Спасибо мужчины вовремя подоспели…

Давид отвёл взгляд в сторону, и сипло спросил:

— Что со мной?

— Когда вас доставили сюда, я сначала подумала, что вы серьёзно ранены, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что ваши раны не глубоки. Я промыла их и перебинтовала. Это, — указала она на капельницу, — от заражений, и прочих бактерий. Но вы не волнуйтесь, как я уже сказала, вы отделались довольно легко.

— Всё тело ломает, — пожаловался герой, — и постель у меня мокрая… постойте я что обмочился?!

— Вы не обмочились, вы просто обильно потели… Ваш товарищ рассказал мне, что вам вкололи некий препарат. На мой запрос, что за вакцина, мне ответили, что это не моё дело… Так что скорей всего это последствия действия препарата на ваш организм. Не берусь утверждать сколько, но какое-то время вас поломает… Пока организм не выведет из себя эту дрянь.

— А что с ним? — Давид кивнул в сторону метавшегося, и стонущего на соседней кровати, Сасуна.

— С вашим другом всё намного хуже. Раны глубокие и кровоточащие. Я вколола ему лошадиную дозу снотворного, но как видите, это его не сильно успокоило. Гниёт рана на ноге, боюсь если не получиться остановить заражение, то будет необходимо отрезать ногу…

Герой некоторое время молчал, и смотрел на погибающего товарища. Немного поразмыслив, спросил:

— Неужели нет никакого средства, остановить заражение?

— Я слышала, что у высших чинов, — перейдя на шёпот ответила медсестра, — есть своя отдельная лаборатория с аптекой. Если вакцина и может храниться, то только там…

Герой почувствовал острую боль в районе паха, немного поморщившись, он обратился к медсестре:

— Отвяжите меня, я в туалет хочу.

— А вы не будете буянить? — С опаской потирая синяк, спросила медсестра.

— Нет что вы. Вы же сами сказали, что это всё было под действием препарата. Но сейчас я целиком и полностью отдаю себе отчёт в происходящем.

Медсестра некоторое время смотрела в честные глаза героя, но смилостивилась. И со вздохом:

— Это когда-то, меня убьёт… — Развязала ремни.

Герой благодарно улыбнулся, не без её помощи поднялся на ноги, и побрёл, таща в руке подставку с капельницей в сторону туалета.

Медсанчасть представляла из себя небольшое помещение, с парой располагавшихся напротив палат, операционной, ванной комнатой и кабинетом врача, куда и направилась сонная медсестра. К своему недовольству герой узнал, что проспал не меньше двенадцати часов. И на дворе уже давно ночь. Посмотрев на висящие в коридоре часы, он только озадаченно покачал головой и шагнул в ванную комнату.

Из удобств, здесь была старинная чугунная ванна, покрытая царапинами да жёлтым налётом. В ней стоял тазик с водой и ковш. Комнату освещал слабый лунный свет, пробивающийся сквозь небольшое окошко. На улице царила беззвёздная чёрная ночь. Слабые лучи луны ели пробивались, сквозь заполонившее всё небо грозовые облака.

Для личных целей здесь походу использовали небольшое отверстие, вырезанное в полу. Сделав свои дела и умывшись в ледяной воде герой, хотел было выходить, когда услышал в коридоре, тихие шаги и приглушённые голоса.

— Сюда нельзя! — Забастовала медсестра. — Вы не имеете права…

— Тише голуба. — Прошипел мужской бас. — Мы пришли проведать своего друга. Сиди тихо и не рыпайся, и может быть, я не намотаю на вот этот нож твои потроха.

Герой превратился вслух. Руку больно саднило в районе капельницы. Дрожащими пальцами он вытянул иглы из вены, и сжал руку в локте. Иглы оказались длинные и толстые. Откусив зубами трубки, он смотал моток и вложил в свою ладонь. Следом, вставил две иглы между пальцев, уперев концы в моток трубок. Блестящие металлические иголки выступали вперёд, на пару сантиметров.

— Мне нежен чужак, — прошипел неизвестный, — его привезли сегодня утром. Где он?

— Я не знаю о ком вы… — Внезапно голос медсестры прервался, и герой расслышал звук падающего тела.

— Вот на хрена ты её вырубил? — Яростно прошептал незнакомец. — Как мы теперь найдём его?

— Да я… — Нерешительно ответил второй мужской голос. — Эта сука сама нарвалась.

— Ладно уж… Я пойду, проверю палаты, а ты её покарауль. Чтобы не писку! И давай без фанатизма. Пришли дело сделали, и тихонько ушли. Как и договаривались. Усёк?

— Понял босс…

Слышно было как один из нападающих, что-то бормоча, открыл скрипучую дверь палаты и скрылся внутри. Давид открыл дверь ванной комнаты, стараясь как можно меньше шуметь. К нему спиной стоял худой высокий парень, и пялился на распростёртое, без сознания тело молоденькой медсестры. Дверь в соседнюю палату была приоткрыта. По-видимому, нападающих было двое, и они не знали о место нахождении героя, так как искали его в соседней палате.

— Тоже мне босс отыскался. — Ворчал паренёк, растягивая ремень на штанах. — Ну и что, что Гасана брат! Мне вообще похрен кто он и что он! А с этой шлюхой, я разберусь по-своему.

Наконец-то ремень поддался, и штаны неизвестного упали на пол, оголив его зад. Он наклонился над девушкой, как раз в тот момент, когда к нему подскочил герой. Давид, стоя со спины, размашисто обрушил сжатый кулак с иголками в шею противника. К сожалению, острые иглы, впившись в тело врага, там и остались, и герой увидел вытаращенные от ужаса глаза, и распахнувшийся для крика рот.

Он тут же ударил снова. Удар пришёлся противнику в ухо и тот слегка пошатнувшись, рухнул не бок. Не давая опомнится, Давид навалился сверху. Упёршись коленом в шею врага, и перехватив его руки перед свои лицом, он с силой нажал всем телом.

Видя, как хрипит и извивается на полу тело врага он почувствовал некое наслаждение, и упоение от битвы. Ноги противника в последний раз замолотили по полу. Бледное лицо с выпученными глазами невидяще смотрело в потолок, и Давид ещё сильнее надавив на колено, с наслаждение услышал хруст шейных позвонков.

Из палаты послышался шум борьбы. Слышно было как что-то опрокинулось, а затем громкий звук падающего тела. Давид, достав из кобуры трупа, длинный охотничий нож стремглав, кинулся за дверь палаты. На полу извиваясь будто змея, дёргался в предсмертных конвульсиях второй нападающий. А на его спине обвив его тело руками и ногами, лежал Фёдор. Нападающий сжимал в руке точно такой же нож, как и своего товарища, но Фёдор не давал ему им воспользоваться, обхватив его тело так что он не мог двигать руками. С каждым разом хватка немого охотника сжималась всё больше и больше.

Давид услышал, как ломаются рёбра неприятеля, будто под давлением железного капкана. Как он начинает хрипеть сквозь выступившую пену. На кроватях сидели, и наблюдали за двобоем пятеро пациентов мужчин. Они заворожённо следили за происходящим, но никто из них так и не вмешивался. Давид подскочил к барахтающейся на полу парочке и рывком выбил нож из рук нападающего.

— Федя отпусти! — Скомандовал он. — Этот нужен мне живым.

Охотник удивлённо перевёл взгляд на героя, будто только заметив его, и слегка попустил хватку.

— Кто тебя послал? — Грозно наклонившись над врагом, спросил Давид.

— Вы покойники. Вы оба покойники! — Отдуваясь, ответил враг.

— Кто? Твой? Хозяин? — Медленно проговорил Давид, поднося лезвие ножа к глазу неприятеля.

— Мой брат! Он вас всех порешит за меня!

— Гасан? — Тихо спросил Давид, и тут же прочитал в его глазах некий испуг.

Герой посмотрел на Фёдора, и тот моментально всё понял. Тело врага начало биться в предсмертных конвульсиях, когда охотник уже стоял на ногах около героя.

— Идти сможешь? — Спросил герой, вглядываясь в распухшее от гематом тело товарища.

— Ум…

— Ладно, оставайся здесь, я всё сам сделаю. Сейчас всё надо делать тихо, а ты шуметь будешь как лось в посудной лавке. Да и присмотри за медсестрой, и вообще, чтоб никто из постояльцев, не вздумал раньше времени тревогу поднять. Я вернусь, тогда, и разберёмся с этими. — Сказал Давид и без лишних церемоний начал стягивать чёрный обтягивающий наряд, с трупа.

Облачившись во всё чёрное, и напялив на голову маску с прорезями для глаз, герой, вооружившись ножом, вылез, выпрыгнул через окно. Высота была небольшая, всего-то пара этажей, но он больно оцарапал себе спину, упав на куст колючих цветов.

Осмотревшись по сторонам и убедившись в том, что рядом никого нет, он двинулся в сторону трущоб короткими перебежками. На пути герою попадались патрули стражников, но каждый раз ему удавалось скрыться. Один раз, запрятавшись в тёмном углу здания, и переждав. Во второй, времени на прятки совсем не оставалось, и он, подпрыгнув, зацепился за козырёк хлипкой хибары и спустя мгновение сидел уже на крыше. Патруль прошёл прямо под ним, старательно освещая все тёмные закоулки, но, так и не додумавшись пройтись лучом по крышам.

На руку играло также беззвёздное небо, закрытое густыми облаками. Было сыро, и душно. К дождю. Если около штаба и «Бермуд» уличные фонари горели, то в трущобах царила непроглядная тьма. Изредка пробиваемое лучом огарка свечи выставленного на подоконник.

Герой пробрался к хижине, в которой последний раз видел Гасана. К своему несказанному удивлению он застал его сидящим за столом и изучающим какие-то бумаги. Ни единого человека охраны! Вот что ошарашило Давида. По рассказу мэра этот человек должен сейчас сидеть в пуленепробиваемом бункере. Окружённом кольцом оцепления вооружённых мордоворотов.

Он обошёл хибару и распахнул входную дверь. Гасан лишь бросил быстрый взгляд на него, и снова вернулся к изучению бумаг.

— Почему один? Где напарник? А ладно не отвечай! Сделал то, что я тебе велел?

Герой молча вошёл в хижину. Сел за стол напротив вора, и рывком стянул балаклаву с головы. Несколько мгновений вор молча изучал его, но, в конце концов, вернулся к своему делу. Изучению бумаг и чертежей, раскиданных по столу.

— Не ожидал меня вновь увидеть? — Спросил Давид, кладя на стол кулак с вложенной рукояткой ножа.

— Чего ты хочешь? — Буркнул вор, не отводя взгляда от бумаг.

— Правду!

— Ишь ты, чего вздумал! — Проворчал Гасан откидываясь от стола. — А много тебе не будет?

— Откуда у тебя бумаги, которые я добыл в зоне?! — Угрожающе надвинулся на собеседника Давид.

Вор некоторое мгновение изучал лицо героя, но прочтя в нём нечто, от которого всё его нутро дрогнуло, поспешно ответил:

— Их отдал мне мэр… ну как отдал, скорее, продал в обмен на свою безопасность.

— Зачем ты подослал ко мне убийц?

— Ты стал не нужен мне. Да и знал ты очень много.

В его голове лихорадочно роились мысли, сотворив полнейший бардак. Видя возникшие перемены, Гасан продолжи:

— Да я подослал к тебе своих людей. И даже несмотря на то, что ты убил моего брата, я отпускаю тебя. Ты доказал своё право на жизнь, а это я в людях уважаю. Времени тебе до рассвета. Чтобы духу твоего здесь не было! И своего дебильного дикаря с собой захвати. Я его тоже отпускаю.

— Мне нужен мой питомец и девочка, с которой я пришёл. — Твёрдым голосом ответил герой.

Терпение вора подходило к концу, и он, багровея от злости прошипел:

— Вот как ты поступишь… ты возьмёшь свою мерзкую задницу, и уйдёшь далеко отсюда. И больше не смей сюда возвращаться! Сечёшь сучара?!

— Нет. — Коротко ответил Давид и хлёстко взмахнул ножом.

Острое лезвие ножа, будто по маслу вскрыло горло Гасана. В один миг под его остро выпирающим кадыком, возникла красная полоса, а уже в следующее мгновение в лицо Давида брызнуло горячим и липким.

Вор свалился на землю, громко хрипя и зажимая рану руками. Земля разом окрасилась в красный, и начала понемногу впитывать в себя ценное удобрение. Давид медленно поднялся из-за стола, и подошёл к пытающемуся уползти вору. Он приставил лезвие ножа к спине, а точнее к левому ребру Гасана, и рывком надавил на рукоять свободной ладонью. Лезвие вошло в аккурат между рёбер пробив клапан на сердце. Оставив нож в ране чтоб лишний раз не перепачкаться, Давид придавил ногой к земле пытающегося уползти прочь вора, и дождался пока тот успокоиться.

Обыскав тело Гасана, он не обнаружил ничего стоящего. Только пачка сигарет без фильтра, да колода карт с нарисованными голыми бабами. Тут в его поле зрения попал, квадратный бугорок на матрасе. Перевернув лежбище верх дном, он отыскал под ним небольшой блокнот, в коричневой коже и обшитый кожей мешочек с фильтрами.

Немного полистав блокнот, он обнаружил отчёт о всех сделках, проводимых ныне покойным Гасаном. По всей видимости, этот подонок и вправду имел дела с работорговцами. От фамилий и цифр рябило в глазах. Герой перелистал листы на самый конец блокнота, и наконец-то нашёл то что так настойчиво искал. В записях упоминался его питомец Миша, будто он отошёл за долги барыге Мухомору. За девочку лишь значилось, что она на время заперта на пункте сбора, но место нахождение пункта сбора в записях не указывался. Но не беда! Давид знал, у кого спросить.