Ошибки прошлого 2

Глава 5

Глава 5.

Незаконченное дело и другие неприятности.

— Благодарю вас за гостеприимство. Надеюсь, это не последняя наша встреча, — сказал я, пожимая им руки. Про себя я отметил, как они обменялись взглядами с Маратом. Было видно, что они о чём-то договорились, и мне было весьма любопытно узнать, о чём именно. Но эти «нехорошие» люди молчат и не отвечают на мой вопросы. Злыдни. Уйду я от них.

— И мы благодарны вам за то, что вы развеяли нашу скуку, — ответил Джафар и подозвал стоявшую в стороне служанку. Та подошла и вручила Марику огромную сумку, доверху набитую ватрушками. — Это вам в дорогу. Судя по тому, как вы их уплетали, вы к ним явно не равнодушны.

— А мы чуть не разорились, покупая их, — добавил Ворчун.

— Это правда, — искренне признался я. — Никогда раньше не пробовал ничего подобного, и вкус этих ватрушек меня поразил до глубины души. Как и остальных, впрочем.

Ичиро и Марик отвели глаза, словно они тут ни при чём, и я говорю о ком-то другом, но точно не о них. Эти двое, пока мы гостили у Яго, каждое утро с жадностью набрасывались на сдобу, словно их целью было уничтожить все запасы ватрушек в Александрии. Глядя на их смущение, мы дружно рассмеялись.

Закончив с прощанием, мы, сев на коней, купленных на деньги, полученные за голову Арни, отправились в путь.

Я был благодарен не только за гостеприимство, но и за то, что нам самим не пришлось носиться по городу, покупая необходимые вещи для долгого путешествия. За нас это сделала та милая девушка… Ну я и невежда так и не спросил, как её зовут.

— Каролина, — пришла мне на помощь Олька.

— Спасибо, дорогая.

— Не за что, дырявая башка, — проворчала она.

— И ты мне тоже нравишься.

Так болтая с ней о всяких глупостях, я не заметил, как мы покинули город и вышли на торговый тракт. Путешествовать по нему безопаснее всего, ну я так думал раньше. Позже я изменил своё мнение. И теперь никому и никогда не скажу, что торговый тракт безопасен.

Ехать было скучно. Поначалу я, конечно, вертел головой, рассматривая снующиеся туда-сюда караваны, но на пятом часу мне это надоело.

— Наставник, расскажи, пожалуйста, о своём доме, — попросил я, ведь разговоры помогают скоротать время в пути.

— Что именно?

— Например, почему он уцелел? Я, если правильно тебя понял, то ты прямиком из Японии приплыл?

— Всё верно. В те дни, когда мир был уничтожен, по нашим землям не было нанесено ударов. А вот по нашим врагам Китайцам били, да ещё как. Яд проник на земли Японии, но чуть меньше половины уцелело.

— Ого! Удача вашему народу улыбнулась во все тридцать два зуба. Марику, видимо, тоже надоело молчание, и он подключился к нашей беседе.

— Не сказал бы. На родные земли попал не только яд, но и страшные болезни. В Китае, да, впрочем, как и в других странах, не исключая нашу, имелись такие подземные строения, в которых люди придумывали болезни, чтобы убивать своих врагов.

— Лаборатории по созданию вирусов, — произнёс я, и Ичиро с Маратом с недоумением взглянули на меня. — Я имею в виду объекты, о которых он говорит. Это лаборатории, созданные государствами или крупными корпорациями с целью разработки опасных заболеваний. После проверки продукта на людях, они продавали его или угрожали им другим государствам. Во время войны стран электричество отключилось, и помещения, где хранились вирусы, открылись. Так они проникли в мир, изменив его до неузнаваемости.

— Откуда вы всё это знаете? — Ичиро, истинно полагающий, что поделился древними знаниями, хранящимися в их роде, находился в прострации от познаний молодого человека.

— В библиотеке, — ответил за меня Марик.

— Ну да, в ней. А что тут такого? Я люблю читать, а наш орден более тысяч лет собирает всё, до чего может дотянуться.

Тут я, конечно, немного приврал, но только немного. Многое из того, что мне известно, поведала Олька вовремя наших ночных бесед. Но и библиотека в ордене дала немало знаний, что сестра и признала после некоего экзамена на начальные классы.

— Я-то понятно откуда весь такой посвящённый, но откуда у вас, наставник, такие познания?

— Хм-м. Мой род довольно старый, и в нём принято вести летопись ушедших времён. Когда отец наказывал меня за очередную провинность, то заставлял читать толстенные книги, а после, когда я научился письму, то и переписывать те, что пришли в негодность.

— Судя по тому, как ты это рассказываешь, косячил ты часто, — Ичиро на это закатил глаза. — Ты не представляешь! Как ты там выразился, «косячил», так вот, косячил я столько, сколько ни один член моей семьи. Моя душа требовала свободы, а я был заперт в землях рода. Мне хотелось познавать мир.

— И как тебе этот мир? — с лёгкой иронией в голосе спросил Марик, который был в курсе истории японца.

— Мир прекрасен! Я ни о чём не жалею. Всё, что произошло со мной, сделало меня более опытным, сильным и мудрым. Осталось лишь вернуть свою честь.

— Но меч же у тебя? — спросили мы одновременно.

— Меч, да, но не я его вернул. Поэтому пока моя честь, как и моя жизнь, принадлежат Артуру. Во мне горит надежда вернуть долг, и я сделаю всё от меня зависящее.

— Поверь, с этим у тебя не будет проблем. Вот прям сейчас можешь начинать возвращать долги.

Мы проследили за взглядом Марика и, потянув поводья, остановили коней. Чуть впереди, нисколько не скрываясь, нас ждал отряд из десятка вооружённых человек, а вместе с ними и наш старый знакомый.

— Значит, ты так ничего и не понял, — я помотал головой и спрыгнул с лошади. Будет драка, могу поставить на кошель с золотом. Мои товарищи также спешились и встали по обе стороны.

— Артур, позволь мне разобраться с ними, — Токугава достал меч и сделал шаг вперёд.

— Уверен? — Японец кивнул.

— Первая кровь — я вмешаюсь.

— Услышал, — сказал он и рванул с места на ухмыляющихся людей, так и не доставших до сих пор оружия из ножен. Что стало непростительной ошибкой. Ведь он успел сразить двоих, прежде чем те опомнились.

Японец стоял на дороге, окружённый оставшимися восемью бандитами. Он был спокоен и сосредоточен, зная, что его мастерство и опыт помогут ему победить. Наставник начал бой, двигаясь быстро и ловко, уклоняясь от ударов и нанося точные удары своим противникам. Он использовал свою гибкость и силу, чтобы одолеть каждого из них. После нескольких минут боя Ичиро остался один против двоих наёмных убийц. Это мы поняли по выкрикам Афири. Токугава продолжал сражаться, используя все свои навыки и знания.

В финальной схватке Токугава проявил невероятную ловкость и силу, сражаясь с двумя противниками. Он наносил молниеносные и точные удары, ловко уворачиваясь от атак своих врагов. Однако в самый последний момент один из противников смог нанести японцу удар в грудь. Японец упал на землю, опершись на одно колено, тяжело дыша и чувствуя боль. Его противник стоял над ним, готовый нанести последний удар. Но в этот момент произошло нечто неожиданное для убийцы, у которого на лице сияла победная улыбка. Моя шпага была наготове, как и я. Поняв, к чему всё идёт, я, напитав тело энергией, бросился на помощь Ичиро. Прямой удар — и мой клинок пробивает сердце стоявшего над японцем убийцы, а следом взмах — и последний наёмник падает с перерезанным горлом.

Мы с ним стояли над телами поверженных врагов, он, переводя дыхание, а я, радуясь, что успел. Да и не хочу я иметь привычку терять наставников. Такое себе...

Марик не стоял на месте и, запрыгнув в седло, помчался догонять Афири. Тот понял, к чему всё идёт, и попытался ускользнуть. Минут через двадцать он вернулся, ведя коня, на котором лежал мёртвый парень.

— Ты зачем его убил? А задать вопросы? — поинтересовался я, собирая оружие с трупов. Хочу сказать, неплохое такое оружие. Вспомнив, во сколько мне обошлась покупка лошадей и провизии, то я быстро смекнул, что денег мне понадобится ой как много. Вот и сейчас соберу всё это и продам кому-нибудь. Доспехи я побрезговал, но по настоянию Ольки всё же занялся и ими. Перед тем как начать собирать трофеи, дал мазь Ичиро, и сейчас он сидел на земле обрабатывая рану. Слава богам, ранение оказалось не таким уж и страшным.

— В смысле убил? Я тут вообще не при делах, — спрыгнув с лошади, он с ходу стал помогать мне. — Этот идиот так спешил удрать от меня, что не заметил возникшую перед ним повозку. Охранник того каравана выехал вперёд, дабы избежать столкновения, выставив перед собой копьё. Лошадь дёрнулась в сторону, а он не удержался в седле и свалился наземь, сломав себе шею.

— М-да. Ну туда ему и дорога.

Собрав и упаковав трофеи, мы погрузили их на лошадей. Я подошёл к наставнику, чтобы узнать, как он себя чувствует, а Марат отправился на опушку леса, где мы обнаружили лошадей, оставленных теми, кто на нас напал.

Мы решили не тратить время зря и уже через три часа продали всё, включая лошадей, торговцу, направлявшемуся в Александрию. Однако, по настоянию Токугавы, мы решили заменить лошадей, так как, по его словам, наши лошади были не настолько породистыми, как те, что нам достались. Кстати, у Афири кобылка оказалась так себе. Скорее всего, поехал не на своей.

Мы двинулись дальше по торговому тракту и на одной из развилок свернули к постоялому двору. Ночевать в лесу не имело смысла. У нас есть золото, а глава рода Банго вряд ли так быстро узнает, что его сын нынче не вернётся к ужину. Переживал ли я? Нет. Он сам выбрал свою судьбу. Как и я, когда отправился на большую землю на поиски наставника, что давно должен был вернуться в орден и отправиться со мной на последнюю практику.

***

Рыночная площадь.

Некоторое время спустя.

Конго пребывал в приподнятом настроении и, улыбаясь, всем демонстрировал свой оптимизм. Он не только без проблем добрался до города, но и сумел обвести вокруг пальца доверчивых людей, купив у них лошадей и высококачественную амуницию по очень выгодной цене. Всего лишь двадцать золотых за лошадей и броню с оружием, которые он собирался продать в десятки, если не в сотни раз дороже. Сегодня удача явно была на его стороне.

цВыложив товары, купленные у троих неизвестных, на прилавок, торговец стал ожидать покупателей. Примерно через два часа, когда он открыл лавку, мимо проходил мужчина, одетый в добротную одежду, но было очевидно, что это слуга. Вероятно, его хозяин отправил за покупками. Торговец маслом любил таких покупателей, с которыми всегда можно было договориться. Ведь и они порой любили обдурить своего господина, утаив пару медяков.

— Уважаемый, заходи. Мои цены на масло приятно удивят тебя, — обратился он к мужчине.

— Простите, я спешу, — ответил слуга, ускоряя шаг.

— Подожди, может, тебе нужен меч? — Конго выхватил первый попавшийся клинок и, держа его за рукоять, начал демонстрировать товар. — Любому мужчине нужно доброе оружие, чтобы разить врагов и защищать своего господина.

— Нет, спаси... — не договорив, Рикардо замер. Его взгляд зацепился за знакомую гарду меча. Резко остановившись, он подошёл к лавке, где сразу узнал и меч, и броню своего молодого господина.

— Сколько вот это всё стоит? — спросил слуга, указывая на комплект брони и меч, стараясь не выдать своей заинтересованности. Он сразу узнал клинок и броню из толстой дублёной кожи с металлическими накладками — эти вещи были подарены юному Афири отцом на его двадцать первый день рождения.

— А ты не мелочишься, да, — расплылся в жадной улыбке Конго. — Семьдесят золотых.

— Дорого, — мужчина развернулся, делая вид, что собирается уйти.

— Так и быть. Ты сегодня мой первый покупатель, и для тебя я сделаю скидку: шестьдесят девять золотых за всё.

Рикардо помялся для вида, а затем неуверенно заговорил:

— А вы не могли бы придержать для меня товар?

— Погоди, дорогой, — торговец положил меч обратно в общую кучу. — Ты же видишь, товар хорош. Он может быстро уйти, пока ты бегаешь туда-сюда, — Конго покрутил указательным пальцем в воздухе.

— Давайте поступим следующим образом. Я оставлю вам залог в размере четырёх золотых и сбегаю домой за остальной суммой, — сказал слуга, доставая монеты и протягивая их торговцу маслом.

— Другое дело. Люблю деловых людей, — приговаривал торговец, убирая монеты в кошель. — Жду до вечера, — Рикардо кивнул и сломя голову побежал домой.

Однако до вечера ждать не пришлось. Уже через два часа напротив лавки «неулыбающегося» торговца стоял вооружённый до зубов отряд из двадцати человек. Впереди оного стоял Дакар Банго, лицо которого покраснело от гнева. Держа в руках меч сына он угрожающе произнёс:

— Так откуда у тебя, говоришь, клинок моего наследника?

— Эм-м, — замялся торговец. — Так оттуда, — и махнул рукой в сторону торгового тракта.

***

Постоялый двор «Усталый путник».

— Никогда не думал, что человек может столько есть. — облокотившись на стол, я наблюдал за своим приятелем. Марик приканчивал четвёртую порцию мясной похлёбки, макая туда куски хлеба.

— За фуфой-то сфёт, — усмехнулся он.

— Прожуй, а потом говори, а то подавишься, дышать не сможешь, а мне потом платить за твоё погребение, — пошутил я. В этот момент он действительно начал давиться. Японец, который сидел ближе к нему, резко ударил по спине. Застрявший кусок хлеба выпал из его рта упав в тарелку. Марик сидел красный, а из глаз текли слёзы от натуги.

Когда он пришёл в себя, то посмотрел на меня как на врага народа.

— Чего?! — возмутился я. — Я же как в воду глядел. Хорошо, что Ичиро был рядом, а то бы... Ну, ты меня понял.

— Скажи, зачем такое говорить человеку, когда он ест? Вот зачем? Как представил, так мне кусок не в то горло и попал. Так себе из тебя друг, если честно.

— Зато, — воздел я палец к потолку, — ты теперь навсегда запомнишь, что говорить с набитым ртом не только неприлично, но и опасно.

— Да ну тебя, — сказал он и, схватив побольше кусок хлеба, вновь стал макать его в тарелку с похлёбкой.

— Как-то я услышал поговорку: «Горбатого могила исправит», — вкрадчиво произнёс Токугава.

— Согласен с тобой, — кивнул я в поддержку японца. — Только вот хотелось бы без могилы обойтись. А ещё, когда вы меня предупреждали о немалых тратах, мне казалось, что мы будем экономить. Но с таким уничтожителем еды, как он, думаю, нам придётся выходить на большую дорогу, дабы раздобыть денег на пропитание.

— Ой, да ладно тебе прибедняться. Тебе столько за Арни заплатили, что хватит на пару лет безбедной жизни.

— Мне, может, и хватит, — парировал я. — Но с вами я уже не так уверен.

— Артур, ты чего жадина? Кусок хлеба зажал?

— Да ты обалдел, Марик. Ты видел, какие здесь цены? Вот такие, — развёл руки в стороны, — а ты вроде как не только хлеб ешь, но и четвёртую порцию похлёбки. Да за такие деньги я на Сокотре могу полгода пирожные есть.

— Так вкусно же.

— Тогда и плати сам, а я лучше приберегу деньжата на чёрный день.

— Без проблем, — вскинул он подбородок. — Ещё и тебя накормлю. Хочешь?

— Вы как дети малые, — Ичиро медленно потягивал отвар из трав, время от времени зажмуривая глаза от удовольствия. — Мой дед говорит: «Зарабатывать деньги — что рыть землю иглой. Тратить их — что лить воду в песок».

— Это что значит? — опередил меня с вопросом Марат.

— Ты, Марик, считаешь деньги, которые не заработал, а ты, Артур, вот над чем задумайся. Чем больше мы отдаём другим радости, нежности и любви, тем больше у нас счастья. Это как колодец с солнцем, где никогда не будет дна!

За столом повисла тишина. Каждый думал о своём и о том, что сказал Ичиро.

— Прости меня, Марик, за мою скупость, впредь я постараюсь следить за собой. Что-то я сам себя не узнаю. Ведь никогда деньги не были для меня чем-то важным.

— И ты меня дружище прости. Такое количество денег мне заработать в том же порту явно не суждено, вот я и решил наесться. Когда ещё шанс выпадет. Да и путь у нас неблизкий и уж тем более небезопасный. Пожав друг другу руки в знак примирения, мы ещё немного посидели в молчании.

— Так ладно, отдыхайте, а мне нужно проветрить голову. Надо над кое-чем подумать.

Покинув таверну, я вышел на крыльцо, встав чуть в стороне, не желая мешаться входящим и выходящим людям. Я стоял, оперившись об перила, и пытался понять, с чего меня так начало плющить из-за денег, и тут я вдруг заметил, как к постоялому двору на расстоянии пятидесяти метров быстро приближается человек. Кстати об этом. Благодаря новому улучшению АИМа, он теперь показывать точное расстояние до цели. Но я отвлёкся.

Это был мужчина лет пятидесяти или даже старше, так сходу и не понять. Густая борода, одежда местами оборванная. Какая-либо обувь на ногах отсутствует. Он из последних сил бежал к постоялому двору. Я это понял, когда он оказался в трёх метрах от меня и не в силах открыть двери упал навзничь, теряя сознание.

Подбежав к нему, я первым делом проверил пульс. Жив. Тогда, забежав в общий зал, я схватил с ближайшего стола кувшин и, не став слушать чьих-то возражений, выбежал наружу, сходу выливая содержимое ему на лицо.

Отбросив кувшин, я принюхался. В нём было вино, и это замечательно, ведь там мог оказаться горячий отвар. Представляю себе состояние мужика: ему и так херово, а ещё кто-то выливает на него кипяток.

М-да, Артур. Тебе точно нужно хорошенько отдохнуть.

Мужчина открыл глаза и хриплым голосом проговорил:

— Помогите, — и вновь отключился.

В этот момент на улицу выбежал Марик.

— Присмотри за ним, — попросил я и направился к себе.

Я быстро вошёл внутрь и прошёл через общий зал. Краем глаза заметил Ичиро, стоявшего у стола, с которого я стащил кувшин. Поднявшись в снятую нами комнату, достал из сумки «Вита» нулевого уровня и поспешил вниз.

На улице возле мужчины образовалась маленькая толпа из пяти человек. Двое из них мои, а остальными оказались любопытные работницы с постоялого двора.

— Это Хил, кузнец из деревни в тридцати километрах на западе, — сказала дородная женщина, работавшая явно кухаркой в «Усталом путнике».

Тут на крыльцо вышел хозяин и, гаркнув, загнал своих внутрь, оставив нас наедине с так и не пришедшим в себя мужчиной.

Опустившись на колени, я снял колпачок с флакона и осторожно влил эликсир Хилу в рот. В мгновение ока он открыл испуганные глаза.

— На помощь! Помогите! — воскликнул кузнец.

— Успокойтесь, Хил, — мягко произнёс Ичиро. — Вы находитесь на крыльце «Усталого путника». Если можете, встаньте, пожалуйста.

Хил встал и, окинув себя задумчивым взглядом, спросил:

— Вы что-то влили мне в рот? Вино?

— И это тоже. Вам дали эликсир «Виты». Услышав это, мужчина побледнел.

— Не беспокойтесь, никто с вас денег не возьмёт. Лучше расскажите, что с вами произошло и какая помощь вам нужна?

Я с благодарностью кивнул японцу. Он умел общаться спокойно и рассудительно, в то время как я бы на его месте задал тысячу вопросов.

— Так, народ, давайте не будем стоять на проходе, а пройдём внутрь и сядем за наш стол. Там спокойно всё и выслушаем, — Марик открыл двери, пропуская нас вперёд.

Когда мы сели за наш столик, Хил, спросив разрешения, жадно припал к кувшину с отваром. Осушив до дна, он стал рассказывать о приключившейся с ним беде.

— Значится, меня Хилом кличут. Кузнец я. Лошадку подковать, сбрую справить, гвоздей наготовить или инструмент садовый — всё ко мне.

— Ближе к сути, — прервал Марат мужчину.

— Ну да-да, — закивал он головой. — У нас деревенька всего на пятьдесят дворов. Теперь и половины нет. Кого убили, кто сбежал, — проговорил он с грустью в голосе. — Увы, охотников в округе нет теперь, и стал всё чаще нас лесной тревожить зверь. Нападает как днём, так и ночью. Свирепый хищник под вечер чертовски опасен! Темнота ему не помеха, гад такой, видит как днём, а мы что? Мы простые люди. Запрёмся ночью в доме, подопрём дверь и молимся богам. Сегодня зверь был особенно свиреп. Ломился во все двери, не боясь ничего. Моя-то железными полосами обита, а вот соседу не свезло. Хищник, разломав доски, проник внутрь и утащил дочь плотника Карла, полоснув того по груди на прощание.

— Неужто не смогли справиться с одним зверем?

— Не нагнетай, — ответил Марику Ичиро.

— Да всё ему нипочём. И кололи мы его, и жгли, всё одно возвращается через время как новенький и утаскивает зазевавшегося человека вглубь леса. Мы с мужиками ходили по следу, да так ничего и не нашли. Он словно в воздухе растворяется со своей жертвой.

— А вы уверены, что это один и тот же зверь? Может, их несколько? — задал я уточняющий вопрос.

— Уверен, конечно, уверен. На зрение не жалуюсь. Зверь всегда тот же самый. У него на боку полоса чёрного меха, а сам он словно из серебра.

— А что за зверь-то такой? — полюбопытствовал Марик, охочий до подобных историй.

Орденские кличут таких «люпусами». То бишь волк изменённый. Он своих предков раза так в три крупнее, а клыки что клинки. Огромные, острые до жути.

— Вы не думали нанять кого-нибудь? Например, обратиться в гильдию искателей. Ведь в люпусе может быть кристалл, и немаленький, если судить по твоему рассказу.

— Послушай, парень, мы же не тупые. Хоть и из деревни.

— Откуда нам знать? — возмутился Марик.

— Ты хочешь сказать, мы тупые? — набычился Хил.

— Я спрашиваю, нанимали вы кого-нибудь или нет, — повысил голос Марат.

— Пожалуйста, успокойтесь, оба. Хил, прошу вас ответить на вопрос этого молодого человека. Нам важна любая деталь, ведь от того, что вы нам скажете, будет зависеть, сможем ли мы вам помочь.

— Да, мы обращались в гильдию вольных искателей из Александрии. Но сумма, озвученная ими, нам не по карману.

— Сколько они запросили? — это уже спросил я.

— Двадцать золотых зарядили.

— Сколько? — выкрикнули мы трое одновременно. Тут даже Ичиро не удержался и выругался.

— Ага, — произнёс Хил, понурив голову. — У нас на всё село собрали четыре золотых. Большего нам и не собрать.

— Я помогу вам с люпусом.

— Ты? — с нескрываемым удивлением Хил глядел на молодого парня, у которого и волос на лице ещё не вырос.

— Я из ордена искателей. Орденский, по-вашему.

— Да ладно?

— Прохладно, — ответил ему в тон мой приятель.

— Молодой человек является учеником, — пояснил за меня мой наставник. — Но поверьте, если он говорит, что решит ваш вопрос, значит, так оно и будет. Да и мы ему поможем. Хотя вряд ли ему понадобится наша помощь, — усмехнулся Ичиро.

— Ваши слова да богу в уши. Хорошо. Когда мы можем отправиться? А то у меня жена да детки малые в погребе сидят. Ни слухом ни духом, живой ли их папка, али помер уже в пути.

Мы втроём переглянулись, и, видя мой настрой, оба молча кивнули.

— Хил, вы можете заночевать у нас. Места на всех хватит. Идти ночью — не самая лучшая идея.

— Да знаю. Но и вы меня, люди добрые, поймите. Там моя семья. Ведь глаз не сомкну.

— Мы немедленно отправляемся, — произнёс я тоном, не терпящим возражений, чтобы ни у кого не возникло сомнений в моём решении.

— Как скажешь. Тогда Артур, будь так любезен, расплатись с хозяином. Марат, ты пока забери наши вещи, ну а я с Хилом озабочусь провизией и лошадьми. Путь неблизкий, да и кто знает, что нас там ждёт.

— О еде не беспокойтесь, — вскинулся Хил. — С этим проблем у нас нет. Земля добрая и кормит сполна. Накорми до отвала.

На всё про всё у нас ушёл целый час. Как бы мы ни спешили, но пока нашли лошадь, пока закупили еду, несмотря на все заверения кузнеца. Вышли и рысцой отправились по направлению в деревню. Во время езды уточнил у Ольки, как у нас обстоят дела с энергией. Дела плохи, — констатировал голос в голове по имени Оле. Оказалось, что в моём распоряжении имеется всего 0,3.

— М-да. И когда я так успел потратиться?

— Тебе перечислить? — тут же поинтересовалась она.

— Это был риторический вопрос. Сам знаю, что тратил её необдуманно.

— Ну не то чтобы необдуманно, но в некоторых моментах ты мог бы и обойтись. Так что эта ситуация с люпусом пойдёт нам на пользу. Будем надеяться на накопитель не ниже пятого уровня.

— Рад, что ты так уверена в наших силах.

— Пф-ф. Где блохастый и где мы. Не забывай, братишка, что мы с тобой супер-пупер крутые, а он всего лишь мутировавший волк, возомнивший себя на вершине пищевой цепочки.

— Ага. Блохастый. Просто ты с ними не сталкивалась. Кстати, я тоже, но вот мой наставник Альберт встречался, и, судя по его рассказам, не такие уж они и слабые.

— Всё равно мы победим.

— Естественно. Это даже не обсуждается. А вот если серьёзно, то люпусы — стайные животные, и этот момент не укладывается в рассказ кузнеца. Тут что-то нечисто. Если он и нападает на деревню, то должен делать с такими же, как он. А ещё вопрос: откуда он здесь взялся? Их, по сути, на большой земле быть не должно.

— На этот вопрос у меня нет ответа, но думаю, скоро ты и так всё узнаешь.

— Поверь, я обязательно найду этого зверя. Альберт бы никогда не оставил этих людей без помощи, поэтому я обязательно помогу им.

— Я и не ожидала другого от тебя. Признаюсь, поначалу я сомневалась в тебе, но чем больше я узнавала тебя, тем больше убеждалась, что ты становишься достойным человеком. Я очень рада, что ты развиваешься в этом направлении.

— Ты меня смутила. Хорошо, что темно, а то я, наверное, покраснел, как помидор.

— Ну ладно, больше не буду говорить, какой ты хороший, а только ругать буду. — Мы оба рассмеялись.

***

Деревня у реки.

Дом кузнеца. Время — рассвет.

Во время нашего ночного путешествия Олька рассказывала мне интересные вещи. Оказывается, в эпоху наших предков здесь стояла невыносимая жара, и большая часть земли была покрыта песком. А сейчас материк покрыт густыми лесами и полноводными реками. Глядя на густые деревья, достигающие метра в диаметре, трудно представить, что когда-то здесь было так жарко.

Мы добрались до места только на рассвете. Дорога была не очень хорошей, а местами проходила через лес, поэтому, как бы ни торопился Хил, быстро мы не могли доехать.

Сама деревня и вправду оказалась не маленькой, — подумал я, проезжая по довольно-таки широкой улице. Но вот её вид оставлял желать лучшего. Через дом я наблюдал заколоченные окна. Заборы покосились, а местами обвалилась крыша. На дверях виднелись следы от когтей. Судя по их размерам, люпус весьма крупный.

Мы остановились в конце улицы, поскольку дом кузнеца был крайним. Открыв нам ворота, Хил тут же их закрыл, как только мы въехали в небольшой двор.

Одноэтажный дом размерами примерно шесть на девять метров. Сложен из крупных брёвен. К дому слева пристроен навес, под которым я увидел наковальню, горн и прочие приблуды кузнеца.

Мужчина не стал проводить нам экскурсию, а бросился к двери. Отперев замок, он скрылся в доме, а уже через несколько минут он вышел к нам со своей семьёй.

Было у кузнеца двое деток — мальчишка лет восьми по имени Конти, крепкий такой, видно, к труду приучен, и девчонка лет одиннадцати, Лима. Длинная коса, огромные глаза и остренький нос.

— Какая лапонька, — восторженно произнесла Олька при виде смущающейся девочки. — И ведь не боится, глаза не прячет, — подметила сестра.

Жена Хила была прекрасна. Мы все трое не могли оторвать от неё глаз. Когда мы смотрели на кузнеца, то думали, что он уже стар и его жена будет не первой молодости. Но Мария, так звали эту женщину, оказалась невероятно красивой. У неё были белокурые волосы, точёные черты лица и зелёные глаза, ещё больше, чем у Лимы. Немалых размеров грудь, от которой Марат… Ну ладно, мы все трое едва не могли оторвать взгляды.

— Хил, а тебе сколько лет? — Марик в недоумении смотрел то на «старика», то на молодую жену Марию.

— Тридцать два, а что?

— Да так, ничего. Исключительно ради любопытства спросил.

— Доброе утро, — я сделал шаг вперёд, прерывая неловкое молчание. — Меня зовут Артур, я из ордена искателей. Это, — указал я на Ичиро, — мой наставник по фехтованию, — а это мой любопытный друг Марат.

— Здрасте, — помахал он рукой.

Затем Хил представил свою семью, и мы вошли в дом. Я был приятно поражён, насколько уютно здесь оказалось. Мария, жена Хила, не только была очаровательна, но и проявила себя как настоящая хозяйка.

Внутри дом кузнеца представлял собой простое и уютное жилище. Стены были отделаны белой известью, что визуально расширяло пространство.

Надо будет у себя в замке также сделать, — подумал я, продолжая вертеть головой.

В доме было несколько комнат: спальня, кухня, пара детских комнат. Мария создала в доме невероятную атмосферу тепла и уюта. На окнах стояли живые цветы, а на стульях и полу лежали вязаные коврики. Войдя на кухню, я почувствовал слабый аромат ранее приготовленных домашних блюд, от которого у меня заурчало в животе и усилилось слюноотделение.

На кухне стоял добротный деревянный стол, в данный момент сдвинутый со своего места. Так как погреб, где пряталась семья кузнеца, находился под столом. На секунду я представил, как Мария и Хил, сидя на кухне, проводят вечера вместе, рассказывая истории детям. Как это делали мы, сидя у костра, окружив Альберта.

Несмотря на простоту обстановки, дом Хила был наполнен любовью и счастьем. Это было очевидно с первого взгляда. И это лишь усилило моё желание помочь им.

Сидя за столом, где вроде только что ничего не было, вдруг появилось множество снеди. И, конечно, Марик тут принялся её уничтожать. Не обращая внимания на мой укоризненный взгляд.

— Хил, как часто зверь нападает? Я решил сосредоточиться на уточнении деталей. На люпуса я собрался выдвигаться уже сегодня. Тянуть смысла нет. Каждый день для кого может оказаться последним.

— Когда как. Коли повезло ему схватить кого покрупнее, то может и месяц не показываться, а если деток малых утащит, то через недельку другую возвращается.

— Понятно. А другие деревни в округе имеются?

— Нет. Была парочка, но все вымерли. Мы последние.

— Зверь?

— Город, — горько усмехнулся мужчина. — Почти вся молодёжь сбегает в Александрию. Она же тут под боком, манит вседозволенностью и лёгкими деньгами. А у нас надо работать, много работать. Натирать мозоли, гнуть спину. Тьфу на этот город, будь он неладен, — махнул он в сердцах рукой.

Мария подошла и погладила мужа по плечу. Похоже, не впервые слышит от Хила поношения в сторону Александрии.

— Так ты, дорогой, сам сбежал от отца в город, а после меня сюда притащил, — девушка звонко рассмеялась. Назвать её женщиной у меня язык не повернётся.

— Так чего поносишь других?

— Я... А ну их, эту молодёжь, — вновь махнув рукой, он схватил со стола кусок хлеба и зажевал.

— На всякий случай уточню. Он точно в одиночку бродит? — Хил кивнул.

— Хорошо, — я встал из-за стола. — Пойду собираться.

***

Кухня кузнеца Хила.

Час спустя.

— Дорогой, что ты ему пообещал? — спросила Мария, глядя на мужа.

— Да ничего особенного, — ответил он, но, поймав взгляд жены, понял, что лучше рассказать ей всё. — Золото он сказал не возьмёт.

— Да не одолеет он хищника, Мария! Только зря погибнет и друзей своих погубит. Так зачем зря сотрясать воздух? — произнёс Хил, но, под пристальным взглядом Марии, он всё же сдался:

— Я пообещал, что коли он убьёт тварюгу, то мы с семьёй переедем на Сокотру.

— Погоди дорогой, там же находится орден искателей?

— Да, именно там.

— Не буду спрашивать, зачем ему это, но где мы возьмём деньги на переезд?

— Он сказал, что всё оплатит, — пожал плечами Хил и попытался незаметно ускользнуть в кузню.

— Стой, муж! Когда ты собирался мне об этом рассказать?

— Ну, я не планировал, если Артур не вернётся.

— Ты же знаешь, как я мечтала там поселиться? И библиотеке ордена я тебе рассказывала.

— Знаю, — тяжело вздохнул Хил.

— Иди, а мне нужно начать собирать вещи для переезда.

— Ты так в нём уверена? — Приподнял одну бровь кузнец. Потому как сам он вообще не верил в то, что у парня что-то получится. Но, конечно, при нём такого не говорил. Ведь есть великое «А вдруг…».

— Сердце мне подсказывает, Артур справится, он не обычный молодой человек. Всё, иди уже, собирай свои железки. Нам нужно будет хорошо показать себя перед орденом. А мне ещё завтрак детям приготовить нужно. Скоро они проснутся.

Мария буквально расцвела от радости. Кажется, её детская мечта наконец-то сбудется. И всё благодаря удаче её мужа, что встретил такого симпатичного молодого человека. Да, это факт — Артур был красив, умён и хорошо сложен. Но не это главное, а его глаза и то, как он говорил об убийства люпуса. Он точно уверен в том, что справится, и эта уверенность передалась ей.

Дети, когда проснулись и вошли на кухню, то увидели порхающую словно бабочка маму. Она улыбалась и напевала весёлую песню. Сев за стол, они стали ей подпевать.