Орден Креста

Эпилог

С того времени, как перестал существовать орден прошло уже десять лет. В суете столицы о нем уже успели забыть, словно его никогда и не существовало. За десять лет, появилось много новых тем для слухов и обсуждений. Только единицы помнили, но молчали, ибо даже руины, оставшиеся от главного здания этой организации, давно уже сровняли с землей, а на их месте возвели совершенно новое здание. В больших городах, пропитанных политикой, подобное не редкость, в маленьких же такого не бывает. Так в Ксаме, только делали вид, что все забыли. Здесь молча поднимали каждый год кубок за павших героев, шепотом говорили о тишине, охватившей страну и несомненном тайном существовании великой организации. Здесь здание ордена все еще стояло, но целиком превратилось в приют и школу, а смотровая башня стала достопримечательностью. Госпиталь стал больницей, в которой многие прежние работники продолжали помогать людям, как во времена «лучшего главы восточного экзархата». Казалось, орден исчез из Ксама, но крест с черным камнем, все еще оставался на кладбище. Когда церковь, отказываясь от ордена была готова перенести могилу Ричарда, жители города встали на ее защиту, да так, что местной церкви пришлось тихо признать, право этого темного остаться среди людей. Более того, тут же был поставлен еще один крест. Символическая пустая могила Стенета Аврелара. Она стала еще одним безмолвным памятником ордену. Сюда не ходили толпы, не преклонялись, опасаясь строгих взглядов королевских гвардейцев и властей. Зато эти две могилы постоянно были усыпаны цветами, а кресты сияли в любую погоду, словно что-то хранило их от сил времени.

Артэм знал, что эту силу зовут Камилла, которой порою помогали жители города. Он же приходил сюда не так часто, как хотелось, но всякий раз, когда появлялся в Ксаме, обязательно заходил сюда, чтобы посмотреть на блеск металла в лучах солнца, помолчать и вспомнить, за что сражались его учителя.

— Так значит, ты все же, живешь в Ксаме, — внезапно заговорил с ним очень знакомый голос.

Артэм резко обернулся, невольно положив руку на ремень, где прятал множество разных магических свитков. Он изменился за эти годы: вырос, стал шире в плечах. На его лбу уже сейчас рисовались единичные морщинки, выдающие постоянное напряжение в котором жил этот молодой человек. Однако его глаза не стали тусклыми или печальными. В них не мелькала паника, зато в них еще ярче отражалась сила настоящего заклинателя-экзорциста.

Перед ним стоял брат, которого он не видел все эти годы. Лейн тоже изменился. Он стоял в форме капитана королевской гвардии, показательно положив руку на рукоять меча. Понимая, что Артэм, не собирается ничего ему объяснять, он кивнул в сторону крестов.

— Я не мог тебя найти, — заговорил Лейн. — Ты постоянно регистрировался в новом городе. Даже не надеялся тебя встретить здесь.

— Если бы ты хотел, то знал бы, что Камилла живет именно здесь, — холодно ответил Артэм, убирая руку.

Он не желал видеть брата и не желал говорить с ним, но ощущение тошноты не покидало его.

— Зачем мне Камилла? — не понимал Лейн, шагая к брату.

— Она родила сына, от нашего отца, — ответил Артэм и отступил, — и я помогаю ей.

— Боже, зачем тебе жалкий приблудышь? — устало выдохнул Лейн.

Это были те слова, которых ему не стоило произносить. Артэм, напряженный с самого начала этого разговора, среагировал, как взведенный арбалет. Не помня уже себя и не сдерживаясь ни на миг, он резко ударил брата кулаком по лицу, да так, что боевой офицер просто рухнул на могилы рядом.

— Убирайся! И никогда не приходи сюда! — грозно заявил Артэм, буквально скалясь. — У меня нет ни малейшего желания разговаривать с жалким предателем вроде тебя.

Лейн злобно посмотрел на брата, вытирая кровь с разбитой губы и неспешно встал. Вся доброта и снисходительность сползли с его лица.

— Эти кресты демонтируют, — заявил он холодно. — Таково решение властей.

— Пусть попробуют, — скалясь отвечал Артэм, разминая кулаки.

При этом, из под его черного плаща выглянул серебряный крест с черным камнем, принадлежавший когда-то их отцу.

— А тебя за один этот крест могут посадить до конца жизни, если ты не начнешь меня слушать, — продолжал Лейн с надменной усмешкой. — Только откажись от отца, и я найду тебе хорошую работу, нормальное место жительства…

— А душу ты мне тоже новую найдешь?

Лейн умолк, непонимающе глядя на брата.

— Уходи, давай, а то я покажу, на что способны разгневанные заклинатели в отставке!

— Тебе запрещено пользоваться печатями, — высокомерно проговорил Лейн, пряча руки в карманы плаща. — Только попробуй и тебя казнят.

Артэм только рассмеялся и шагнул к Лейну, чтобы взглянуть в его темные глаза.

— Убирайся в столицу и создавай себе карьеру, но если ты еще раз придешь сюда, я не пожалею своей жизни, чтобы убить тебя, — сказал он тихо и просто прошел мимо, задевая брата плечом.

Теперь он точно знал, что стал сильнее Лейна, что мог теперь дать ему отпор и никакая власть или деньги не помешают ему в этом. Высокомерный взгляд Лейна, его положение, звание, должность, золотые погоны на плаще — все это делало его ничтожным в глазах Артэма. Они были разными настолько, что никому бы даже в голову не пришло, что эти двое могли быть детьми одной матери и одного отца. Ни их желания, ни их стремления, ни даже их ценности не были похожи. Эта встреча взволновала их обоих, но если Лейн злился и испытывал дикое желание отомстить, то Артэм, уходя, окончательно убедился, что сделал много лет назад правильный выбор и следует теперь верной дорогой. На его губах появилась та самая улыбка, которую когда-то часто видели на губах Стена. И именно с этой улыбкой он тихо шагнул в старый отцовский дом.

— Я вернулся, — объявил он с легкостью и тут же поймал на руки, бросившегося к нему навстречу мальчишку.

— Дядя! — кричал темноглазый мальчишка, полный счастья.

Подхватывая его на руки, Артэм почти смеялся.

— Ты хорошо себя вел, Арман? — спрашивал он.

— Да, командир! — объявил мальчик. — Я ничего не творил, никого не обижал и никому не выдал наших тайн.

Артэм поцеловал его в лоб и опустил на пол, чтобы разуться.

— Значит ты заслужил награду.

В проходе показалась Камилла.

— Ты как раз к ужину, — сообщила она.

Только эта Камилла была уже не той стройной легкой девушкой, скорее это была исхудавшая женщина с тоскливыми глазами и мягкой доброй улыбкой. Она посмотрела на молодого мужчину и тут же скрылась, чтобы спрашивать уже с кухни:

— Ты надолго?

— Нет, дня на 2, а там мне нужно будет отправиться в Шерд.

Он зашел на кухню и хотел было стащить кусок пирога, но сразу получил полотенцем по руке.

— Что ты как маленький? — негодовала Камилла. — Сейчас будем есть нормально. Иди мой руки.

— А ты посмотришь мою рану? — спокойно спросил Артэм, корча рожицу брату, что посмеивался над ним.

— Что-то серьезное?

— Меня одержимый укусил, рана едва заживает…

— Вот как ты только умудряешься?

— Ну, тайно работать сложнее.

Артэм лишь пожал плечами и вышел из комнаты. Камилла последовала за ним.

— Показывай сразу.

Как работник госпиталя, она всегда осматривала раны родственника.

Артэм же не спорил, относясь к ней как к союзнику и другу. Он сбросил плащ и рубашку, открывая следы зубов на плече. Сложно было представить, что так укусить мог человек, глубокие следы покрылись черной коркой, от которой тянулись темные полосы по коже.

— Тебя на заражение проверили? — спросила она в первую очередь.

— Да, но можешь проверить еще раз.

Камилла отступила, чтобы достать нужные ей лекарства и бинты. В это время маленький Арман, подскочил к брату и стал внимательно изучать рану.

— Уууу, — протяжно проговорил он. — Страшно, но я все равно пойду по стопам отца!

Артэм сел на край дивана, усадил малыша себе на колени и тихо прошептал:

— Само собой, ты ведь тоже сын Авелара.

Мальчик гордо поднял голову, чувствуя где-то в глубине души, что где-то за этими словами прячется нечто великое, что тихо манит его.

— Правда, что ты в мои годы, был уже послушником? — спрашивал он. — Почему мне нельзя?

Артэм вздохнул.

— Время другое, — проговорил он, — но я постараюсь найти время для твоего обучения.

— Я уже много умею!

Мальчик вскочил, выбежал из комнаты и вернулся с деревянным мечом, чтобы долго показывать разные приемы, которым его научил местный старый член распущенного ордена.

Артэм же смотрел на него и улыбался, понимая, что когда-то сам держал именно этот меч, что отец располагал свою руку поверх его детской ручонки и медленно, аккуратно направлял ее. Теперь же Артэму казалось, что порою в бою, все так же невидимая рука ложилась поверх его руки, чтобы сделать движения увереннее, а магию сильнее. Думая об этом, он даже не заметил, как Камилла обработала его плечо и закрыла рану повязкой.

— Ну, будет, Арман, у тебя еще будет время все показать брату, а сейчас давайте есть.

С ней никто не спорил. Подобно самой обычной семье, они ели простую еду, пили чай и смеялись с выходок ребенка. Словно никогда не было ни битв, ни бурь, ни Тьмы. Вот только каждый из них знал, что борьба бесконечна, что новый тайный орден ничуть не слабее прежнего, а их дело остается правым, а главное, что где-то там за гранью реальности все еще есть черные глаза, которые следят за ними. Сильные руки по-прежнему сжимают меч, а белые волосы блестят в сиянии заклинаний Керхара. И совершенно не важно, во что будут верить все остальные люди вокруг этого дома, что скажут власти и история.

— Мы дети Авелара, — говорил Артэм брату. — Мы дети ордена Креста, когда-нибудь ты по-настоящему поймешь, что это значит. Когда-нибудь ты увидишь тьму в словах простых людей и свет в черных глазах, тогда ты и поймешь, за что мы сражаемся.

Мальчик спал и ничего не слышал. Он просто знал, что орден вновь существует только благодаря Рейнхарду, который возглавил его, после исчезновения Стенета, что после Рейнхарда главой стал кто-то еще, и когда-нибудь орден возглавит его брат или он сам, потому что все в этом мире возвращается к справедливости — так ему сказала мама, и он поверил.