Опоздавшие на электричку

Глава 9

Глава 9. Будни трудовых мигрантов.

Прошла неделя…

Они просыпались, каждое утро, под утреннюю гимнастику какую транслировала радиоточка на стене. Был в этом какой-то сакральный смысл, всё как, когда-то в детстве— и на душе становилось немного веселее. Хотя тоска периодически накатывала на обоих всё сильнее, когда начинали думать о детях и своих жёнах. Но оба понимали, что назад в будущее дороги похоже нет и надо волей-неволей пытаться налаживать жизнь здесь.

У себя во времени они оба уже забыли, когда последний раз делали зарядку, а здесь не сговариваясь вместе с радиоведущим пытались выполнять упражнения, правда ровно до того момента, как начинали задыхаться и тогда решив “что на сегодня хватит”, шли по очереди умываться, бриться и чистить зубы. Об одноразовых станках здесь понятно никто ещё даже и не слышал, поэтому пришлось покупать обычный металлический, разборной со сменными лезвиями и привыкать бриться им. Вместо пены для бритья купили помазок и сделав мыльную пену из мыла в стакане мазали этим лицо. По ощущениям конечно уступало привычному гелю или пене для бритья, но как известно на безрыбье и рак рыба, так что выбирать не приходилось. Приведя себя в порядок, они кипятили воду в пузатом чайнике, заваривали дешёвый “Краснодарский” чай из пачки с изображением чайных плантаций, делали бутерброды с “докторской” колбасы и сливочного масла, садились за кухонный стол и завтракали. За окном уже были слышны звуки проезжающих автомашин, с балконов соседей доносился запах жареной картошки и кислых щей.

— Сегодня надо решать вопрос с документами, — сказал Глеб, отхлёбывая чай. — Без них — ни на работу, ни в общежитие. А без прописки — вообще никуда.

— Глеб, мы с тобой об этом каждое утро проговариваем, как мантру. А толку? Мы не можем просто заявиться в паспортный стол. Мы же не из этого времени. Нас в архивах нет. Ни в военкомате, ни в ЗАГСе…

— Значит, надо найти того, кто может помочь… нелегально. В 79-м такие люди были. Только их не афишировали.

— Ты имеешь в виду… “штамповщиков”?

— Именно. Только называли их по-другому: “мастера”, “знакомые у знакомых”, “блатные”.

Валера задумался.

— А где их искать?

— На рынке. На вокзале. В бильярдной. Да и хозяйка нашей квартиры возможно знает таких людей, главное подмазать кого надо.

Они оделись поаккуратнее — Валера надел рубашку с воротничком, Глеб — пиджак, купленный за 8 рублей на блошином рынке у Савёловского. На ногах — ботинки с подмётками, которые скрипели при ходьбе, как будто протестовали против советской реальности.

Первым делом они отправились в район “Беговой”, где, по слухам, рядом с трамвайным парком находилась бильярдная “Спутник” — место, куда захаживали не только любители игры, но и те, кто решал “вопросы без очереди”.

Здание бильярдной было приземистым, с потрескавшейся вывеской и запахом табака ещё у входа. Внутри — полумрак, звон шаров, тихий гул голосов и радио, играющее “Песню о друге” в исполнении Высоцкого. В узком коридоре пахнет лаком. За стеклянной дверью — полумрак и стук шаров. На стене пожелтевший плакат: “Бильярд — игра метких и спокойных!”

За стойкой сидел мужчина лет сорока, в рубашке с закатанными рукавами, периодически хищно улыбался, отсвечивая золотым зубом во рту. Он играл в “поддавки” с каким-то парнем в кепке. Глеб с Валерой прошлись промеж игроков с деланным интересом рассматривая, кто как играет. Наконец они выделили одного невзрачного мужичонку в шляпе и замызганном пиджаке, стоявшего у стенда с шарами натирающего конец биллиардного кия мелом.

— Извините уважаемый, кто здесь заведует игрой?

— А вон он на входе в шашки играет.— Мотнул тот головой в сторону стойки.

Они вдвоём подошли, как раз в тот момент, как мужчина с закатанными рукавами рубашки закончил партию и они расставляли фишки по новой.

Заметив двух человек вопросительно уставившихся на него он не глядя на них бросил:

— Чем могу?

— Нам бы… поговорить, — осторожно начал Глеб.

— Если покатать шары, 60 копеек час. — Он отвлёкся от игры и вытащил из под стойки им два кия, от которых пахло старым лаком и мелом.

Глеб сунул ему рубль и продвинувшись ближе заговорщески проговорил:

— Нам подсказали, что здесь с вами можно решить вопрос с оформлением документов.

— Каких документов?

— Нужно два удостоверения личности.

Мужчина кивком головы отправил погулять своего напарника в шашки и оглядел их с ног до головы.

— С чего вы решили, что здесь этим кто-то занимается?

— Ну так слухами земля полнится. Тем более мы ж не бесплатно, всё понимаем и готовы оплатить все расходы…— Валера придвинулся тоже поближе, играя между пальцами сложенной десяткой.

— Вы ошиблись наверное, здесь играют только в биллиард.

— Значит, наша информация неверна и придётся искать в другом месте…— Глеб изобразил расстройство на лице делая вид, что собираются уходить.

— Эй, погодите. Вы ведь пришли отдохнуть…расслабиться. Пройдите за пятый стол, я к вам подойду.

Они нашли стол с номером 5, где по центру стояла деревянная табличка с надписью “стол зарезервирован”. Глеб в молодости играл в биллиард, поэтому общие правила игры в него были ему знакомы. А вот Валера кий держал в руках всего может пару раз в жизни.

Неспеша с помощью деревянного треугольника они расставили шары по центру стола, Глеб разбил кучу. Валера ударил по ближайшему к нему шару, тот покатился к противоположному борту не зацепив ни одного и гулко стукнувшись откатился в сторону.

Минут через десять к ним словно невзначай подошёл всё тот же мужик с золотым зубом и словно продолжил прерванный разговор:

— А что с пропиской у вас?

— Нет никакой прописки. Приехали из области. Работать хотим. Но без документов — никуда. Так получилось, что остались без них, а восстанавливать их слишком долгая история.— Валера неумело вновь ударил кием по шару, тот крутясь волчком каким-то чудом зацепив другой отправил его прямо в луззу.

Мужик осклабился по прежнему рассматривая их внимательным взглядом.

— Ага. “Без документов”… — он усмехнулся. — Знаете, сколько за фальшивку дают? Пять лет. Минимум.

— Ну так нам фальшивка и не нужна. Мы хотим на работу потом устроиться, чтобы всё было честь по чести.

Мужчина снова помолчал, вытащил пачку сигарет “Opal” , задумчиво вытряхнул оттуда сигарету и начал шарить по карманам в поисках спичек. Глеб достал свою пластиковую одноразовую зажигалку и протянул ему.

Тот несколько секунд рассматривал её дизайн, потом прикурил и покрутив между пальцами вернул назад.

— Интересная у тебя зажигалка. Никогда таких раньше не видел.

— Могу подарить, если поможешь с нашим общим делом.

— Есть один человек. На Соколе. Делает справки, временные удостоверения личности, даже военные билеты — если надо. Но дорого. И только по рекомендации.

— А кто может порекомендовать?

— Тётя Лена из буфета на “Динамо”. Она всех знает. Скажите, что от Савелича. Принесёте с собой шесть фотографий не разрезая 4×6 и 30 рублей. Без торга.

Тётя Лена оказалась женщиной с лицом, обветренным жизнью, и руками, привыкшими к чайникам и подносам. Буфет при станции метро “Динамо” был маленький, но уютный: зелёные обои, запах пирожков с капустой, на стене — портрет Косыгина и плакат “Пейте кефир”.

— От Савелича? — переспросила она, подозрительно глядя на них. — Ну ладно. Подождите после смены. В семь вечера у киоска “Союзпечать”. Им пришлось снова доплатить сверху, чтобы фотограф сделал им фото не на “завтра”, а через три часа, по другому они боялись упустить возможность решить вопрос с документами.

В семь они уже стояли у киоска. Тётя Лена подошла с сумкой, в которой звякали бутылки.

— Он ждёт вас в “Кафе-мороженом” на Ленинградке. Там, где фонтан с дельфинами. Подойдёте — скажете: “Нам нужна справка для трудоустройства”. Он сам поймёт. Отдадите ему деньги и фотографии.

“Кафе-мороженое” было ярко освещено, внутри играла музыка из фильма “Ирония судьбы…” За стойкой — девушки в белых фартуках и косынках, за стеклом — ряды мороженого в ванночках: пломбир, сливочное, шоколадное, “Ромашка”.

У окна сидел пожилой мужчина в пиджаке, с очками на цепочке. Перед ним — стакан чая и блокнот.

— Нам нужна справка для трудоустройства, — тихо сказал Глеб.

Мужчина кивнул, не поднимая глаз.

— Фамилии, даты рождения, откуда родом. — напишите мне разборчиво на этом листочке. Конверт с деньгами и фото положите сюда же в блокнот. И с вас кстати ещё по пять рублей— это за конфиденциальность.

Пришлось смириться и заплатить надеясь, что их не кинут с деньгами.

— Дядя, а какие у нас гарантии, что вы не кините нас с деньгами?— Валера явно не был настроен верить ему на слово.

— Никаких! Но у вас нет другого выхода, либо так, либо ходите и дальше с фигой в кармане.— Отхлебнув чай спокойно ответил тот.

Через два дня — в том же кафе — он передал им два конверта.

Внутри — “временные удостоверения личности” (форма №2П), выданные якобы отделом внутренних дел Тульской области, и “справки о прибытии” с отметкой о временной регистрации на 30 дней. Всё — на официальных бланках, с печатями, подписями и даже с подтёртыми уголками, чтобы выглядело “поношенным”.

— Это не подделка, — пояснил мужчина.— Это… утерянные бланки. Восстановленные. Так что если проверят — всё легально. Почти.

Теперь можно было искать работу всерьёз.

Они объездили в поисках работы полгорода. На “ЗИЛе” требовались слесари, но нужен был диплом. В типографии “Правда” набирали наборщиков — но только с опытом. В ресторане “Северный” искали помощников повара, но без медкнижки — не брали.

Удача улыбнулась им на киностудии “Мосфильм”.

На стенде по размещению вакансий висело объявление:

“Требуются разнорабочие на съёмочную площадку. Без опыта. Оплата — почасовая. Общежитие при киностудии. Обращаться в бытовку павильона номер 3.”

Они подошли. В указанной бытовке сидел молодой человек в джинсах и футболке с надписью “Pink Floyd” (что в 1979 году выглядело жутко модно), курил сигарету “Ява” и читал журнал “Наука и жизнь”.

— Вы кто?

— Приехали из Тулы. Ищем работу. Видели объявление.

— А документы?

Глеб и Валера протянули свои удостоверения. Тот пробежал глазами.

— Ладно. Сегодня снимают эпизод для “Следствия вели…”. Нужна массовка и руки для смены декораций. Будете переодеваться в гражданку 30-х, таскать ящики, стоять в толпе. Смена — с 10 до 18. Оплата — 4 рубля в день. Обед — в студийной столовой. Общежитие — на улице Мосфильмовской, корпус 5. Завтра в девять — на проходную.

— А прописка?

— На первые две недели — не нужна. Потом оформим временный учёт через профком.

Они переглянулись. Это было почти чудо.

Вечером, возвращаясь в комнату у бабы Нюры, они шли по Садовому кольцу. Воздух был тёплый, с запахом цветущей акации. Из окон домов доносилась песня “Звёздное лето” в исполнении Аллы Пугачёвой. У кинотеатра “Художественный” толпились люди — шла премьера фильма “Осенний марафон” с Олегом Басилашвили.

— Завтра мы будем частью кино, — сказал Валера. — Представляешь? Мы — в массовке советского фильма!

— А может, нас кто-нибудь снимет на плёнку… и через сорок лет кто-то увидит нас на кадре и скажет: “Кто эти двое в толпе?”

— И никто не узнает, что мы — из будущего.

Они замолчали. Впереди возможно их ждала новая жизнь.