Опоздавшие на электричку

Глава 4

Глава 4. Чужие среди своих

Получалось так, что в данном промежутке времени люди каких они знали и какие могли бы хоть чем-то помочь— это их будущие тесть с тёщей, какие насколько Глеб помнил начали жить здесь с 1976 года, а их соседи —родители Нины с 1975. Но даже расскажи Глеб с Валерой им всю правду правду, как они оказались тут их в лучшем случае примут за сумасшедших, а в в худшем могут сдать в милицию, как потенциальных американских шпионов. Надо было, что-то придумать, касательно потери документов и денег.

Валера пытливо смотрел на застывшего у крыльца дома Глеба.

— Ты собираешься завалиться к ним в гости со словами: “я ваш будущий зять из будущего, не будете возражать, я немного поживу у вас, подожду, когда Люда подрастёт и женюсь на ней.”

— Хорош зубоскалить, я обдумываю план действий. У Людкиных родителей, если мне память не изменяет в Рязани жило много родственников с какими они редко виделись, больше переписывались письмами по почте. Она сама родом оттуда и провела там большую часть своего детства.

— И что? Ты хочешь выдать себя за одного из них?

— Почему нет? Тёща моя будущая сейчас ещё молодая, поэтому мы для неё по возрасту вполне сойдём за каких-нибудь родителей двоюродных сестёр и братьев.

— Так, а я что скажу? Я ведь о них даже не знаю ничего.— Возразил Валера.

— Не парься! Слушайся меня, поддакивай время от времени, делай умное лицо и всё у нас получится. Если повезёт то хотя бы деньгами может разживёмся.

—Ох, чувствую я, что загремим мы в полицию из-за этой авантюры— Закатил глаза Валера.

— Следи за лексиконом здесь, вот из-за таких ошибок мы действительно можем провалиться. Сейчас здесь “милиция”, а не “полиция”. Ладно, собрались!— Они поднялись на второй этаж и вновь стояли перед знакомой квартирой. Глеб громко постучал в неё. Через минуту дверь открыл сравнительно молодой мужчина, очень сильно похожий на молодого Аркадия Платоновича, одетый в белую майку и штаны “треники”. Увидев незнакомцев вопросительно уставился на них:

— Вы к кому?

— Вот это да! Аркаша, как ты возмужал и вырос, бродяга!— Глеб не давая опомниться тому, параллельно начал жать ему руку и хлопать по плечу.— А Аля дома? Господи, сколько же лет мы с вами не виделись?

Аркадий несколько секунд переваривал услышанное, потом чуть отстранился и ответил нахмурил брови:

— Так… подождите. Вы кто такие? Я вас знаю?

— Вот это поворот, Аркаша ну ты чего? Это же мы дядя Глеб и дядя Валера, из Рязани тебе Аля разве наше совместное фото не показывала? Я вам фото отправлял по почте.

В коридоре послышался женский голос:

— Аркаш, кто там стоит? Опять соседи?

Из комнаты выглянула молодая, симпатичная женщина в домашнем халате, с длинной косой до пояса — супруга Аркадия, Алевтина Николаевна— будущая тёща Глеба, она была невысокая, слегка полная, с усталым, но добродушным лицом. За её юбку держалась девчушка лет шести с косичками и бантами на голове. Девочка с интересом уставилась на гостей, а потом спросила вслух:

— Пап, а это кто?

Глеб едва не поперхнулся. Сердце ухнуло вниз: перед ним стояла маленькая Люда — та самая, которую он когда-то встретит в будущем, только сейчас — ребёнок.

Аркадий обернулся:

— Людка, иди в комнату. Играй там.

— Но мне интересно… — не унималась она.

— Я сказал, марш! — повысил голос Аркадий.

Девочка недовольно топнула ножкой, но послушно ушла в комнату.

Женщина поправила халат и строго глянула на гостей:

— Ну и что за типы? Чего в дверь колотите?— У неё был лёгкий деревенский акцент.

— Алечка, скажи, что и ты не признала дядек своих родных из Рязани!— Глеб театрально раскинул руки в стороны.

Она напряжённо вглядывалась в их лица пытаясь вспомнить хоть кого-то из родни оттуда. Но память ничего конкретного не выдала, но их лица казались ей знакомыми, что-то внутри шевельнулось, и она неуверенно произнесла:

— Дядя Валера и Дядя Глеб, вы живёте с тётей Марусей и тётей Клавой на соседних улицах?

— Немного не угадала племянница, я живу с тётей Олей, а дядя Валера точно с Марусей, только через две улицы.Ребята ну вы чего? Я же вам письмо месяц назад посылал с нашим совместным фото. Вы что не получали его?— Глеб вдохновенно врал, понимая, что никто не сможет его сейчас уличить или опровергнуть. Названные Алевтиной имена действительно принадлежали живущим её родственникам там, он знал о каждом из них немного из рассказов Люды в будущем, когда многие из них уже поумирали.

Алевтина словно прозрела и всплеснув руками затараторила:

— О, Господи, вот несчастье, Я то письма и фото не получала от вас. Точно на почте, где-то потерялось…так чего вы на пороге то стоите? Проходите в хату. Сейчас чай пить будем. Аркаша, проведи гостей пока в кухню, а я переоденусь.

В кухне было тесно: стол, накрытый клеёнкой с цветочками, пузатый, покрытый хромом электрический самовар по центру, деревянные простые табуретки. На стене тикали часы с кукушкой. Рядом календарь с изображением Юрия Гагарина, на подоконнике цветы в горшках, старый кухонный комод для посуды, эмалированный умывальник. Запах свежесваренного супа наполнял воздух.

— Садитесь, — махнул рукой Аркадий — Может пока самовар закипит, по рюмашке за встречу?

Валера хотел, что-то возразить на это, но в кухне появилась переодетая в простое ситцевое платье Алевтина.

— Тебе с утра бы выпить. Дай людям дух перевести. Давайте я вам сейчас на скорую руку яичницы с ветчиной нажарю, вы поди голодные?

Глеб кивнул в знак благодарности, стараясь не смотреть в сторону комнаты, где скрылась маленькая Люда. Сердце у него колотилось: вот она, его будущая жена — совсем ребёнок.

Аркадий сел за стол напротив, явно чувствуя себя немного скованно.

— А чего вы телеграмму не дали, что приедите? Мы бы на вокзале вас встретили.— Разбивая яйца в сковороду проговорила Алевтина.

— Да мы Аля, вообще-то проездом. Ехали в Краснодар, думали на обратном пути заскочим проведаем вас. Поезд то как раз вашу станцию проезжает. Но случилась с нами одна оказия…остались мы с дядей Валерой без вещей, документов и главное денег. Не поверите, сели в купе мы вчера днём, ехали всё было нормально, ближе к вечеру подселили к нам двух типов. Ну в купе, как водится познакомились с ними поближе, выпили бутылку коньяка за знакомство, а потом…ничего не помним…всё как в тумане. Очнулись от того, что проводник нас тормошит и говорит, что мы якобы ему билеты наши проездные так и не показали. У нас с Валерой голова раскалывается, ничего сообразить не можем, но полезли к своим сумкам, а сумок след простыл…и бумажника с деньгами и документы. И главное— наши случайные попутчики тоже пропали. Проводник говорит они сошли на какой-то промежуточный станции. Ничего не видел говорит у них подозрительного, ничего мол не знает. Мы ж давай милицию звать, рассказали, что и как. Те записали наши слова, сказали на ближайшей станции сойти и в местном отделении более подробно всё рассказать. На дворе ночь уже, мы вышли я даже названия станции не рассмотрел, туман надвигался. Потом в отделение долго расспрашивали, как и при каких обстоятельствах всё произошло? Мы рассказали, что вероятнее всего те двое у нас всё и умыкнули с собой. В коньяк, что-то по видимости они, подмешали, сами только делали вид, что пьют его, а мы с Валеркой накидались…

Под утро с отделения вышли, туман кругом. Куда идти? И тут я вижу название станции. Говорю ему “так тут же живут Аркаша с Алей, мы хотели к ним потом заехать, но видно придётся сейчас.“ Пока вас нашли из-за тумана ни черта не видно, в овраг упали, перепачкались… Решили уже дождаться, когда солнце встанет, нашли местечко и кое-как немного покемарили там, а после добрые люди подсказали, где ваш дом найти.— Глеб врал настолько красноречиво, что сидящий истуканом рядом Валера едва и сам не поверил, что с ними всё так и произошло.

Алевтина вздыхая и охая положила им в тарелку еду со сковороды, Аркадий тем временем заваривал заварку в фарфоровом чайнике.

— Кушайте пока горяченькое. Ох, у меня ж свои консервированные огурчики и помидорчики есть.— Она достала из холодильника 3-х литровую банку и наловила рукой из неё помидор и огурцов.

Валера попросил налить ему стакан рассола, сказал, что после “палёного” коньяка до сих пор в голове туман и сушит.

После еды стало немного веселее на душе, даже молчавший боящийся вставить невпопад слово Валера разговорился и наравне с Глебом начал сочинять байки про их житьё-бытьё в Рязани и так его заносило, что Глеб то и дело под столом толкал его в бок, чтобы он не сильно увлекался.

Но Алевтина ловила каждое их слово и подперев одной рукой голову слушала о родном городе, где она провела детство.

Аркадий поинтересовался чем они занимаются по жизни?

Глеб вздохнул, сделал вид, что собирается с мыслями:

— Мы с Валерой занимаемся геологическими исследованиями полезных ископаемых. Ехали вот в командировку в Краснодар, оттуда нас должны были вертолётом доставить на базу, где нас ждали другие геологи, но…как видите не судьба.

— Так а что в милиции говорят? Как быть с документами?

— Пообещали сделать временные удостоверения личности, а вот с деньгами сложнее… Надо писать или звонить руководству, просить денег на дорогу, объяснять, что и как… а это всё время, мы и так получается людей других подводим тем, что вовремя не появились.

Алевтина с Аркадием переглянулись.

— А сколько вам надо…ну чтобы добраться до места?

Глеб задумался пытаясь вспомнить цены 79 года, но память ничего конкретного не выдала ему, слишком много времени прошло. Поэтому решил просто ответить:

— Да нам лишь бы до Краснодара доехать, а там нас встретят и руководство на обратную дорогу вышлет.

Алевтина ушла в комнату и через минуту принесла две красные десяти рублёвые купюры с изображением в профиль дедушки Ленина.

— Этого хватит я думаю?

Глебу даже стало неловко брать деньги, но без них сейчас было никак.

— Алечка спасибо огромное, мы как получим командировочные я тебе сразу телеграфом их верну. Вы нас выручили, даже не представляете насколько.— Он не удержался и обняв чмокнул её в щёку.

— Да ладно, свои люди…сочтёмся.— Алевтина смутилась и даже чуть покраснела.

— Так, а что с документами, когда будут готовы временные?— Спросил Аркадий наливая себе ещё чая.

Глеб переглянулись с Валерой.

— Так это, сказали вроде завтра подойти к ним в отделение, а поезд по моему в обед должен быть проходящий.

— Ну и замечательно! Отдохнёте, как раз, сил наберётесь перед дальней дорогой… — Алевтина снова засуетилась. Я вам сейчас по чистому полотенчику дам, помоетесь, вещички потом ваши простираю и до завтра они высохнут.

Глеб с Валерой не стали возражать.. Впервые за день они почувствовали хоть какую-то человеческую теплоту.

После еды и горячего чая их действительно разморило, усталость последних суток навалилась со всей силой.

— Аркаша, постели им на диване в комнате, — распорядилась Алевтина. — Пусть хоть выспятся по-человечески.

Он быстро поднялся и пошёл доставать из шкафа старое одеяло и подушки.

Глеб с Валерой по очереди обмылись в старой местами с отбитой эмалью ванне. Уже растягиваясь на скрипучем диване, почувствовали, что глаза слипаются. Но сон не спешил приходить: в голове у обоих крутились мысли — как же так вышло, что они оказались здесь, без малейшего шанса доказать хоть кому-то правду? И главное — как теперь жить, если впереди целая неизвестность?

Из соседней комнаты донёсся тихий детский смех — маленькая Люда, вероятно, рассказывала что-то матери. Сердце Глеба сжалось. Он понимал, что должен держать себя в руках, ведь для него она ещё станет той самой— любимой и неповторимой женщиной, Но сейчас… сейчас перед ним всего лишь ребёнок, и от этого было особенно странно и больно.

— Слышь, Глеб, — прошептал с дивана Валера, повернувшись к нему боком, — а если нас тут навсегда оставят? Если обратно дороги нет?

Глеб молчал несколько секунд, потом так же шёпотом ответил:

— Значит, будем искать. Не верю я, что это всё просто так. Должна быть причина.

— А если нет?

— Тогда будем жить… — тихо сказал Глеб, хотя сам в это не верил до конца.

На кухне часы пробили полдень.

Глеб, наконец, закрыл глаза. Перед тем как провалиться в сон, он поймал себя на мысли, что впервые за последние сутки рядом есть люди, готовые им помочь, пусть и по неведению. Это давало надежду.

А завтра… завтра придётся снова придумывать легенды, снова врать и изворачиваться, чтобы не выдать себя.

И чем дольше он об этом думал, тем яснее становилось: они действительно чужие здесь…среди своих.