Огненная роза. Несущие смерть

Глава 6

… - Встать! К стене!

Лиор нехотя повиновался. Охранники приблизились, Овадья кивнул в сторону напарника:

— Это Ямин, он очень крутой и злой, так что лучше не серди его, понял?

Лиор не ответил и за это получил лёгкий, но очень неприятный удар от своего ошейника. Ямин довольно осклабился и издевательски чмокнул губами:

— Так ты понял, сладенький? Отвечай, или ещё схлопочешь! — Он снова поднял пульт, но Овадья быстро перехватил его руку.

— Что ты, не надо! Плектр не велел!

— Но он велел подготовить свою зверушку, вот я его и укрощаю!

— Нет — нет, зачем так грубо! Он ведь и сам хочет поиграть, правда? — Это уже был вопрос к Лиору, но тот только зло сверкнул глазами исподлобья. — Ладно — ладно, не стесняйся! Тебе так повезло, мой друг, аж завидно! Молчишь? — Овадья приблизился вплотную к пленнику. — Ну молчи, молчи. Только вот это надо снять!

Он коснулся ладонями синего шёлка, погладил грудь Лиора, руки его опускались всё ниже… Лиор коротко вздохнул, но теперь уже не стал отстраняться. Овадьи это понравилось и он, как и давеча, потянул пояс за концы, отбросил его, мягко и аккуратно обнажил плечи, грудь Лиора, опустил халат к бёдрам. Теперь только наручники мешали снять одежду совсем. Овадья притянул голову Лиора к себе и прошептал ему на ухо:

— Не дури, ясно? Всё будет хорошо, только веди себя, как паинька. Рейза не причинит тебе вреда, я уже говорил. Так что никому не давай повода искалечить тебя. Так ты понял?

Лиор снова промолчал, но покорно поднял руки и протянул их Ямину. Тот снял оковы, и теперь пленник стоял перед ними полностью обнажённый.

— Сюда! — Ямин толкнул Лиора в центр «игровой». Там, между двумя резными тонкими колоннами, стояла высокая квадратная банкетка, обтянутая красной кожей. — Стать на колени!

Лиор не пошевелился, и Ямин грубо пихнул его в плечо. Лиор вдруг резко повернулся к нему и изо всех сил дал ему в челюсть. Что — то хрястнуло, охранник хрюкнул и, как мешок, свалился на пол. Овадья потянулся было за своим пультом, но Лиор неожиданно миролюбиво поднял руки и мило улыбнулся ему:

— А говорил — «крутой, злой…» Прости, но твой приятель мне надоел. Можешь спокойно всё сделать сам. Так что теперь?

Овадья некоторое время не мог прийти в себя от такой дерзости, но наконец справился с растерянностью и повторил осипшим от волнения голосом приказ напарника:

— Стань сюда на колени.

Банкетка жалобно застонала под грузом мощного тела. Она была и узка для такого крупного мужчины, и недостаточно крепкая, словно рассчитанная на гораздо меньший вес и рост. Овадья с сомнением покачал головой:

— Ты лучше поменьше дёргайся, а то неровён час, сломаешь, и можешь сильно пострадать.

Он снова надел оковы на руки пленника, присоединил их к мощным кольцам, врезанным в колонны. Так же он поступил и с лодыжками Лиора. Потом натянул цепи — Лиору пришлось шире раздвинуть колени. Но в этот раз Рейза явно проявил больше фантазии в своих пожеланиях: Овадья надел на узника жесткий кожаный пояс с железными пряжками и блочками — чуть выше пупка, слегка сдавив диафрагму, и ещё добавил к ошейнику ременную петлю с двумя длинными свободными концами на шею. И пояс, и ремень он так же пристегнул к кольцам на колоннах.

— Ты всё понял? Будь умницей, и Его Милость покажет тебе настоящий класс!

Лиор хмуро покачал головой.

— Я бы предпочёл обойтись!

— Нет — нет, этого все хотят, все мечтают получить удовольствие из ЕГО рук, понимаешь? — Овадья снова прильнул к его уху, легко погладил мочку губами и шепнул:

— Жаль, что я не могу на это смотреть. Я бы очень хотел, но нельзя. Ты потом расскажешь мне всё? Всё, что он будет делать с тобой! Я в долгу не останусь!

Он легко скользнул пальцами по его шее, плечу, провёл рукой по боку, спине, погладил ещё ниже. Но тут же словно опомнился и вышел, волоча за собой за шиворот безжизненное тело Ямина.

Несколько минут Лиор был совершенно один, так ему показалось. Никто больше не входил, было очень тихо. Он подумал: а снимает ли его вон та камера, под потолком? Может, начать поливать матом тех, кто по ту сторону? И тут вдруг тьма в дальнем конце комнаты зашевелилась, медленно выросла на его глазах тонкая призрачная фигура, закутанная в чёрный глухой плащ с большим капюшоном. От неожиданности у Лиора аж перехватило дыхание и он глухо ахнул — в ответ мелодично и мягко засмеялся Рейза. Лиор мог поклясться, что никто не видел, как и когда он тут появился. И, выходит, он всё время наблюдал за приготовлениями — вот сукин сын! Плектр поставил большую серебряную чашу, что держал в руках, на пол, и неспешно приблизился к своему узнику, притронулся к нему руками — словно ток пробежал по мускулам Лиора. Сколько бы он не храбрился, близость этого красавца, его самое лёгкое касание тут же кружило мужчине голову, кровь приливала к животу, он тут же чувствовал возбуждение. Адмони молча погрозил ему пальцем: нет — нет, пока рано! И, как и вчера, набросил узду на его «клинок». Лиор скрипнул зубами, но Рейза немедленно припал губами к его рту и тихо застонал. Он просто сходил с ума по своему пленнику! Целая вечность, подлинный рай — и всё в один короткий миг! В этот раз Рейза слишком быстро прервал поцелуй и отступил подальше. Он мягко провёл пальцами по своему золотому браслету, и в комнате едва слышно зазвучала музыка. Ненавязчивая и в то же время волнующая, полная эротизма, она, казалось, была создана специально для Рейзы, для воплощения его самых тонких и красивых фантазий. Так звучало бы его желание любви, подумалось Лиору, если бы этот хрупкий цветок со стальными шипами действительно стремился бы к такому волшебному чувству. Кто знает, так это было или нет, но Рейза, казалось, пытался хоть на мгновение оживить слабые струны своей души, задать своей страсти иную тональность; ту, что он раньше либо не знал, либо не признавал. Он чуть опустил ресницы, сокрыв свой опасный магический взгляд, и окунулся в тёплые волны музыки. Вот он поймал её ритм, воспринял его как часть себя и начал плавно покачиваться в такт мелодии. Движения обрели чёткость танца; ему действительно нравилось это делать, а для себя — тем более, а уж для своего избранника… Он мог бы дать ему больше, если бы Лиор захотел принять его дары! Эти мысли подстегнули его, и он стал двигаться с большей страстью и свободой. Рейза взялся за отвороты плаща и одним быстрым движением сорвал его с себя и отбросил в полутьму. Лиор аж рот приоткрыл от изумления: такого облачения он ещё не видел! Адмони предстал перед ним, сверкая чёрным блеском «второй кожи «и переливами драгоценных камней, и каждое его движение теперь сопровождалось мелодичным звоном тоненьких золотых цепочек. На нём было очень узкое, тесное платье цвета ночи, причудливо прохваченное длинными откровенными разрезами, и оно скорее подчёркивало соблазнительность тела, чем скрывало её. Стоило Рейзе слегка шевельнуться, как края материи немедленно расходились, тут же демонстрируя соблазнительную наготу, но только очень уж скупо, до обидного мало. Этого было недостаточно, что б порадовать голодные мужские глаза. Облегающий корсаж казался слишком закрытым и строгим, но кое — где его прорезали тонике линии — как намёк на откровенную непристойность. И, хотя его низок наглухо скрывал всю талию, пояс юбки был настолько опущен, что сквозь украшение из золотых цепочек видны были слегка выступающие дугообразные крылья косточек. И тонкая полоска незащищённой плоти, разделявшая части платья, казалась от этого ещё более соблазнительной и аппетитной. Изящная драгоценная подвеска выглядывала из-под одежды, каплями разноцветных бриллиантов покрывая видимую часть живота. Она приковывала к себе внимание, распаляя воображение ещё больше. Всё одеяние было прошито сверкающими змейками с драгоценными наконечниками, и скреплено роскошными золотыми пряжками — именно они удерживали платье на гибком, сексуальном теле. Юбка же вовсе не была сшита по бокам: при каждом движении Рейзы полотнища раздвигались до самого верха, открывая его стройные длинные ноги, облачённые в чёрные высокие сапоги, и обнажая бёдра. Кулона на тяжёлой цепи сейчас не было на груди, но сама гемма красовалась на кожаном узорчатом ошейнике, тесно облегавшем высокую шею Адмони. Нагие плечи и запястья были унизаны великолепными браслетами; они тоже были соединены цепочками, легко звеневшими при каждом его движении. Вот Рейза, пританцовывая, мягко и сексуально повёл бёдрами. Весь торс его изящно изогнулся, словно тело змеи, зачарованной искусством факира, и движение это передалось его рукам. Они подхватили волну, плавно заскользили по воздуху, как крылья… Чудесный крылатый змей, сверкающий драгоценными камнями и звенящий золотыми нитями, плавно парил в воздухе перед своим пленником. Казалось, он почти не касался пола, и его сияние вот — вот совсем растает в воздухе. Но нет, обворожительное чудовище не спешило покинуть свою жертву! Зачаровать, соблазнить, поглотить… Насытиться его плотью и его покорённым духом, оставить умирать от тоски — опустошённого, лишённого наркотика, отравившего его сладким ядом, лишённого надежды… Лиор твердил себе, мысленно лаская и раздевая своего искусителя, что не должен поддаваться, что это его погибель, и он заплатит вечностью Ада за минуты в Раю… Но сам себе уже не доверял. Он уже поддался, уже погиб, только не хотел признаваться в этом Плектру Адмони. Вот Рейза приблизился к нему в плотную и неожиданно поставил ногу ему на колено — полотнище юбки соскользнуло, полностью обнажив его бедро: можно было даже разглядеть узкую бороздку с внутренней стороны и соблазнительную округлость сзади… Лиор почувствовал, что рот его совершенно пересох от волнения, и он попытался сглотнуть. Рейза, не поднимая зачарованных ресниц, прильнул к нему и снова поцеловал — очень глубоко, очень влажно… Его каблук — довольно высокий и широкий — болезненно впился в ногу Лиора, но тот даже не подумал защититься от этого: мужчина не пошевелился, наслаждаясь близостью Рейзы. Наконец Адмони отстранился от его губ и глубоко, пьяно глотнул воздуха — у него кружилась голова. Он взялся руками за кольца, вставленные в колонны, и, слегка подтянувшись на них, словно завис над своим пленником. Лиор снова подумал о чёрном блистающем змее — искусителе… Рейза прижался к нему всем телом и обвил ногами его торс. Лиор почувствовал, как горячи бёдра юноши, как напряжён его живот, разогретый танцем и желанием, как часто и взволнованно вздымается грудь — красавец, продолжая подтягиваться на кольцах, чуть покачивался вверх — вниз, скользя распалённым телом по коже пленника. Лиор чувствовал каждую крохотную деталь одеяния, против своей воли, но в то же время с тайным удовольствием. Рот его пересох от волнения. Он попытался сглотнуть, лаская губами цепочки и гладкую материю, и незаметно провёл языком по золотой змейке посередине корсажа. Рейза всё сильнее ощущал вожделение своего невольника и в ответ на него сильнее сжал бёдра. Он начал быстрее, мощнее раскачиваться, словно совершая любовное соитие. Возбуждённое орудие Лиора наливалось больше и больше; он не знал, сколько же может вместить в себя неудовлетворённый мужчина? Но он был вовсе не против, что бы продлилась эта сладкая пытка, лишь бы Рейза скорее избавился от своего волнующего, но в то же время такого ненужного наряда! В ответ на его желание Реза подтянулся выше, сильно выгнулся, откинув голову назад, и, прижавшись животом к его лицу, на мгновение замер. Лиор нащупал языком золотой бегунок невидимой застёжки и понял, чего хочет Адмони. Он весь задрожал от предвкушения особенного удовольствия и потянул бегунок зубами. Рейза медленно и плавно опустился на колени Лиора, застёжка разомкнулась. Тесный корсаж тут же распахнулся, и тело Рейзы обнажилось до самой груди. Лиор задохнулся от нахлынувшего желания и жадно прижался губами к его коже, заскользил языком по напряженным мускулам пресса, нащупал пирсинг, лизнул его навершие над пупком Рейзы и опустился ниже, лаская ртом горячую плоть своего заклятого желанного. Он взял в рот подвеску, слегка потянул. Обжигающая волна тут же окатила Рейзу, током прошла сквозь него; он задрожал от нестерпимого удовольствия и тут же попытался немного отстраниться, но Лиор не отпустил. Тогда Рейза, одной рукой по-прежнему держась за кольцо, сжал в другой руке концы кожаной петли, что была накинута на шею Лиора, и потянул. Петля сдавила горло пленника; потом ещё немного, и он начал задыхаться, но всё же не хотел отпускать Рейзу. Его губы и язык опять и опять жадно ласкали тело молодого прекрасного демона. Но вот дыхание резко перехватило, в глазах потемнело: петля удушала уже не на шутку. Он подчинился и перестал ласкать своего повелителя — удавка ослабла, и Рейза соскользнул с его колен. Высокомерно посмотрел ему в лицо и покачал головой:

— Нет — нет, ты этого не заслуживаешь, я тебе не позволю этого! Будешь просто смотреть. — Он снова принялся покачиваться в такт музыке, лаская себя при этом. Его руки чувственно скользили по контурам тела, гладили кожу, пальцы проникали в разрезы на одеянии. Они трогали и натягивали, а потом снова отпускали цепочки — блестящий, из нескольких ярусов нитей, золотой поясок на талии был соединён с пирсингом. Вот засверкали и опали со звоном сияющие нити, окатив его живот золотым изобилием; он снова и снова кружил бёдрами, его стан покачивался и изгибался волной — Лиор понял, что это «Шарги» — танец цыганского племени Гавази. Руки Рейзы словно ловили, гладили и ласкали невидимые эфирные сущности, собирая в незримую чашу капли удовольствия, и он нёс эту чашу бережно, трепетно, готовясь утолить в один момент жажду, мучившую его всю недолгую жизнь. О, как хотел бы пригубить из этой чаши Лиор! Он облизнул пересохшие губы — пить хотелось невыносимо. И с каждой минутой это чувство делалось всё сильнее; жар, сжигавший Рейзу, опалил Лиора и разгорался всё больше и больше. Вот Рейза чуть выдвинул ногу вперёд — в разрез юбки выглянул чёрный лак сапога, обнажённое бедро — почему же так мало?! «Ещё, ещё, пожалуйста, умоляю тебя! Мне нужно больше, и тебе тоже, я знаю! Тебе же это самому нравится!» — Лиор беззвучно шептал те слова, что раньше говорил Рейза, и Рейза, несомненно, слышал это, даже сам того не желая. Он выгнулся назад, плавно и глубоко, всё ниже и ниже; вскинул свои летящие гибкие руки за голову и коснулся кончиками пальцев каменных плит. Тело его было теперь изогнутым луком, чувства — натянутой тетивой. Любовь, как огненная стрела, пронзала сердце сладкой болью, он тихо застонал и плавно поднялся, при этом распустив волосы. Волна пламени окатила его, обожгла и ослепила Лиора, как и прошлой ночью. Почти как прошлой ночью! Только в этот раз тёмный огонь пылал ещё ярче — Рейза несколько раз мотнул головой из стороны в сторону; красные пряди, как языки пожара, разметались вокруг его трепещущего тела, заструились по спине, по плечам. Рейза откинул их и притронулся к пряжке на груди — половинки корсажа окончательно разошлись, юноша принялся ласкать себя — от шеи к низу живота, вокруг талии, обратно; погладил бёдра сквозь ткань юбки, очертив их упругость, и снова вверх, к возбуждённым соскам… Волна качала его торс вперёд — назад; то быстрее, то медленнее, и Лиор ловил каждое его движение, жадно и завороженно, как змея, покорённая дудочкой заклинателя. Он просто изнемогал от нетерпения, и Адмони пощадил его. Он поднял скрещенные руки к плечам, погладил их, прошёлся пальцами по ключицам, а потом опустил руки и резко сдёрнул вниз корсаж. Он отбросил ненужную вещицу, и теперь торс его был полностью обнажён. Осталась только юбка, и Адмони тут же взялся за пояс. Он позвенел цепочками на бёдрах, потянул было пряжки, но внезапно передумал. Он снова глубоко выгнулся назад и поднял ту чашу, что недавно поставил на пол возле своего пленника. Лиор увидел, что она полна кроваво — красных кубиков льда; Адмони достал один и приложил к своему рту. Увлажнил приоткрытые губы, провел языком по замороженному рубину, насладился его свежестью и прохладой. Это ему очень понравилось. Он ещё немного полизал его, но, как видно, этого ему показалось мало, и он, сжимая льдинку в пальцах, заскользил ею по своей пылающей коже. Ощущения жара и холода сплелись, нервы его взбунтовались, он весь извился и блаженно и чувственно застонал. Красные талые дорожки побежали по его телу, словно кровь, и Лиор с содроганием вспомнил безжизненное тело убитого им Эзера, тонкую струйку, стекавшую по его груди, по животу… Взгляды мужчин встретились.

— Ты ведь этого хотел, правда? Что б она вот так бежала по моей коже, что бы мне было больно? Да? — Он затуманено усмехнулся, покачал головой. — Нет, тебе придётся повременить с этим. И с этим тоже! — он подмигнул Лиору, собрал пальцами красные капли и слизал их, как и вчера, когда пробовал на вкус кровь пленника. — Ты ведь сам не против полакомиться, верно? Но тебе придётся подождать. А пока… — Он снова полизал тающий кубик — будь мне благодарен за вот это!

И он вложил красную льдинку Лиору в рот. Влажный холод мгновенно погасил измучившую его жажду, и теперь он просто упивался удовольствием. Ему и правда стало невероятно хорошо! Кубики оказались замороженным вином, тем самым, что они пили вместе в обед, но теперь оно показалось ему ещё вкуснее. И он действительно чувствовал благодарность своему палачу, и это даже не смущало его больше. Рейза вчера был прав: «единственным твоим желанием будет, что бы я не прекращал этой пытки». Что ж, пусть так и будет!

Юноша воспринял волну желания своего невольника и удовлетворённо кивнул:

— Хорошо, мне нравится, как ты себя ведёшь. За это тебе будет маленький подарок!

И он медленно, плавно и эротично спустил с себя юбку. Полотнища соскользнули на пол, и он, поддев тонкое покрывальце носком сапога, откинул и его. Теперь он предстал перед опьянённым узником обнажённым. Только драгоценности и тёмные волны волос облачали его стан, а высокие сапоги да последний крошечный лоскуток шёлка на лонном бугорке лишь подчёркивали его беззащитность и открытость. Лиор постарался не смотреть на это искушение, но Адмони заставил его поднять глаза и улыбнулся.

— Ты доволен? Так что бы мне ещё показать тебе? Мне так нравится возбуждать тебя, мой необъезженный жеребец! Вот твой «хозяин пиров» уже весь пылает! Может, мне немного успокоить тебя? Или ты возражаешь? Хочешь ещё поиграть? — Он засмеялся, прислонился к любезному своему сердцу мужчине, вскользь поцеловал его и отошёл в полутьму, а потом вовсе исчез из виду. Через мгновение Лиор услышал его голос у себя за спиной, попытался обернуться, но удавка не дала ему этого сделать; и отстраниться он не смог, когда мягкая кожаная маска легла ему на глаза и он престал видеть. Ему это совсем не понравилось, но жестокий повелитель принудил его принять свою новую забаву, чуть потянув за концы удавки.

— Не бойся, всё будет хорошо. Ты раньше такого не испытывал, и я обещаю, что это станет для тебя настоящим откровением!

Он ещё немного сдавил шею пленника, подтянул его руки вверх, заставив напрячься. Лишённый зрения, возможности шевелиться и свободно дышать, Лиор познал незнакомый до этого страх, граничивший с преклонением пред новым всесильным богом — только в его власти позволить своему рабу глотнуть воздуха, увидеть снова свет, получить отдых и удовлетворение… Такое странное чувство! Лиору это совсем не нравилось, но он ни за что бы сейчас не отказался от такой пытки. Рейза тем временем страстно шептал ему на ухо:

— Хоть один раз в жизни сильный человек, даже если он самый сильный в мире, должен узнать, что чувствует слабый. И если тебе вдруг наскучит груз твоей мощи, ты, познав это новое для себя чувство, можешь обрести новую жизнь и стать рабом этого удовольствия. Заметь, счастливым рабом! Ну а если не понравится, если ты правда могучий воин, то тебе уж точно не захочется подвергать этому тех, кто беззащитен пред тобой! Так что это твой новый опыт, твоё знание — выбирай, как тебе потом с этим жить. Сейчас ты успокоишься, расслабишься, потом постепенно впадёшь в транс. Грёзы вытеснят страхи, и тогда тебе откроется рай!

Лиор хотел сказать что-нибудь резкое, обидное, даже оскорбительное — что то, что даст Плектру знать — его пленник не покорился! Он не приемлет этой грязной жестокой игры, и, даже если сейчас он не в силах избежать этого наказания, это не значит, что гордый лев стал уже кроткой овечкой! Он выдохнул первый звук, но маленькая тонкая ладонь мягко прикрыла ему рот, и он тут же осёкся. Всё верно — кнут и пряник, отличное средство! Кнутом Лиора трудно было напугать, а вот ласка Рейзы действовала просто гипнотически — он почувствовал, что и правда начинает погружаться в транс. Наконец Рейза отнял у него свою руку и отдалился — Лиор больше не чувствовал его близости. Некоторое время он слышал только музыку, и это сводило его с ума. Напряжение делалось просто невыносимым, слепота и невозможность двигаться обострили все чувства до крайности, и он неожиданно для себя вскрикнул — его кожи коснулся кубик льда. Тот час словно электрический ток прошил его тело, он задрожал. Каждый мускул сократился, наверно, вдвое — так ему показалось. Рейза повел льдинкой по его груди, погладил соски, и, когда первые струйки вина заскользили по его телу, соблазнитель стал подхватывать их языком, целовать, выпивать капли холодного вина и поглощать неисчерпаемый поток энергии перевозбуждённого тела Лиора.

— Ты знал, что Плектры питаются силой своих партнёров? Нет? Ну конечно, ты слышал об этом, я так и думал. Ходит поверье, что мы — вампиры, «нежить». Мы питаемся кровью своих жертв; будто мы околдовываем их, соблазняем, а потом выпиваем, высушиваем своих любовников. Все повторяют эту страшную сказку, и все в неё верят. Но это не правда. — Он снова и снова гладил тело Лиора кусочками льда, ласкал пальцами, касался иногда губами его кожи. — Конечно, мы не вампиры, и кровь не пьём, всё это вздор. И насчёт «нежити» тоже. Плектры — просто очень необычные живые люди; все, кроме меня, конечно. Я-то действительно мёртв, и мне, как никому другому, нужна чужая сила. Да, все мы словно заряжаемся от наших партнёров, наших любовников, даже наших жертв. Конечно, любви мы не испытываем, это правда, но знаешь, сколько энергии выбрасывается в эфир во время «любовного» соития? Знаешь, как в «Плектроне» называется это действо? «Совершить коитус»! Всего — навсего! Но чем больше этих «совершений», тем больше силы мы поглощаем. Вот и приходится пользоваться каждой возможностью, так что ты уж прости! — Он тихо засмеялся и легонько прикусил кожу пленника, тот вздрогнул и попытался высвободиться. Ему очень не понравилась людоедская история Плектра. Вот ведь зараза! Только подумаешь на мгновение, что этот мальчишка тоже человек, и с ним может быть очень даже приятно, как тут же убеждаешься, что это всё вздор. Чудовище — есть чудовище, и подавиться бы ему этой самой «силой»! Лиор не хотел быть его закуской и попытался вырваться из феромонного дурмана. Его сознание вспыхнуло факелом, окрепло, мысль прояснилась. Он заставил себя расслабиться и отключиться от навязанной ему реальности. Адмони продолжал ласкать его, но вдруг понял, что не чувствует ответа. Он прислушался к чему — то неслышному, отстранился и с удивлением стал разглядывать пленника.

— Ах вот ты как! Сопротивляешься, значит? Не ожидал, честное слово! Обычно все сдаются намного, намного раньше. Да, действительно не плохо! Мне это нравится; так даже интереснее! Хорошо, давай сделаем ещё погорячее!

Он провёл длинным опасным ногтем по красной полоске на коже Лиора — по следу от хлыста, что оставил раньше. Потом погладил другую отметину, и ещё одну — они почти не болели, но неприятно отозвались на прикосновения. Лиор слегка вздрогнул от первого касания, его мучитель усмехнулся.

— Забавно это было, правда? Но мне этого мало. Я хочу ещё поиграть. А ты? Если не хочешь, так и скажи. Просто два слова: «стоп — игра»! Потом ты попросишь у меня прощения, поцелуешь мой сапог, назовёшь имя пославшего тебя — и всё! Я тебя тут же помилую! Правда, на этом и наша «любовь»- он с издёвкой подчеркнул это слово — закончится, но тут уж что поделать! Я-то выкручусь: тут, в казарме, и правда полно крепких мужиков, а вот ты как, бедненький?! Ладно, я думаю, ты понял правила.

Его каблуки застучали по плитам, и он принялся напевать какой — то невнятный мотивчик. Сквозь общий фон Лиор едва расслышал невозможно дурацкие фразочки, вроде: «я весь во вкусе… рядом с тобой… как бабочка порхаю…», и уже совсем рядом прозвучали последние слова песенки, громко, с чувством, с ударением:

— … Я просто тебя съем! — И Рейза игриво прикусил мочку уха Лиора. Лиор дёрнулся, но тут же получил болезненный удар жёсткой плёткой и вскинулся от боли. Рейза удовлетворённо хмыкнул и ещё подтянул концы удавки. Совсем чуть — чуть, но голова пленника начала кружиться. Музыка смолкла. — Вот, так будет лучше. — Он снова полоснул плёткой, боль обожгла спину Лиора, но Рейза тут же принялся целовать следы ударов. Опять отстранился: «…. Я горю, я весь во вкусе, рядом с тобой…» Плеть вновь рассекла воздух, опять вспыхнула боль, и опять губы и язык Плектра сделали эту пытку невыносимо сладкой, желанной. Лиор застонал, попытался уклониться от этой мучительной ласки, но удавка тот час напомнила о себе и он слабо захрипел. Рейза сразу ослабил её давление и погладил затылок, плечи узника.

— Не надо так, это слишком опасно. К тому же совершенно бесполезно: именно я контролирую игру, и только я решаю, когда её закончить. А ты помнишь заветное слово? — И он снова нанёс удар, снова обласкал, и опять, и опять…»… я распалился совсем… Теперь я тебя съем!»

— Да заткнись ты, ублюдок!

Лиора бесила эта нелепая песенка. Рейза засмеялся.

— Ты готов сдаться? «Стоп — игра?» Давай, проси прощения!.. Ну как знаешь! — Теперь удары посыпались на бёдра, живот Лиора, на его перевозбуждённое, скованное уздой «копьё», а губы прекрасного мучителя заскользили по горячей плоти. Он провёл языком по шовчику на ядрах, поиграл пальцами с налитым членом, словно надевая — снимая кольцо, снова поцеловал, увлажнил языком… И тут же хлестнул плетью по груди. Как ни храбрился пленник, тело опять и опять предавало его, страстно отвечая на жаркую, мучительную ласку демона.

— Говори: «стоп — игра!» Ну же! — снова промычал: «… я просто тебя съем!» — Ты весь дрожишь; смотри, как здесь всё переполнено! — он погладил внизу живота Лиора, тот застонал от болезненного наслаждения и, задохнувшись, бессильно уронил голову. Рейза тут же распустил удавку и чуть ослабил уздечку, терзавшую плоть его невольника. Зачерпнул подтаявшего вина из чаши и ласково обмыл холодной влагой раскалённое тело мужчины, дал немного отпить, погладил льдинкой его виски, лоб, шею, приложил холод к его возбуждённому «сильному органу». Напряжение чуть отпустило, Лиору стало лучше. Рейза глубоко и нежно поцеловал его, но Лиор, собрав остатки воли, сдержался и не ответил на поцелуй, даже попытался отвернуться. Рейза сердито рыкнул и отвесил непокорному лёгкую пощёчину. Лиор не видел, как Плектр скривился — рука, оказывается, всё ещё болит. И юноша разозлился.

— Ну ладно, ещё поиграем!

Он обошёл пленника, взял кожаные длинные ремни, провёл ими по телу Лиора, как бы давая познакомиться с новой игрушкой. Потом несколько раз легонько шлёпнул невольника по ягодицам и усмехнулся, глядя, как дрогнули и напряглись его мышцы. Потом потянул за кольцо на уздечке и пропустил через него ремни. Лиор не понимал, что происходит, но он почувствовал гнев Рейзы и весь напрягся. И не зря. Быстро и умело Плектр закрепил ремни в другом кольце и пристегнул всю упряжь к тесному поясу, сжимавшему тело Лиора.

— Не сопротивляйся, а то оторвётся что — нибудь!

И он очень резко дёрнул свободные концы ремней. Лиор вскрикнул от боли, зарычал, его всего трясло: маленький садист чуть не оскопил его этим рывком! Половые органы невольника оказались настолько высоко вздёрнуты и так сильно натянуты, что, казалось, вот — вот останутся висеть на ремне сами по себе.

— Расслабься. Я сказал, расслабься! Это не страшно; через минутку даже станет приятно! Ну же, расслабься!

Лиор попытался совладать с собой и стал дышать глубоко, с шумом выдыхая через сжатые зубы. Боль действительно стала стихать. Рейза удовлетворённо погладил его бёдра и, продолжая мурлыкать свою любимую идиотскую песенку, провёл «вожжи» через его промежность и продел в кольца «корсажа» над поясницей. Опять потянул, только уже чуть в стороны, и Лиор, к своему стыду, почувствовал, как всё шире раскрывается его промежность, Теперь он уже догадался, чего хочет юный развратник.

— Что б ты сдох, извращенец проклятый! Дай только освобожусь; я тебя самого в такую позу поставлю — умолять меня будешь, что б ещё теплым отпустил!

— А, ладно тебе болтать попусту. Ты всё только обещаешь, миленький мой… я весь во вкусе… — снова замурлыкал эту свою ахинею, поглаживая при этом причинное место пленника. — Ну как, теперь приятно?

— Шлюха ты, ублюдок; я…

Внезапно маска с его лица спала, и он даже зажмурился от неожиданности. Приглушённый свет показался вдруг слишком ярким и резким, но всё равно, мужчина был рад вновь стать зрячим. Он поморгал непослушными веками, возвращая себе это бесценное чувство — способность видеть. Рейза стоял прямо перед ним, и Лиор против воли своей снова поразился, до чего же он красив и соблазнителен! Вот он избавился от последнего кусочка шёлка, защищавшего возбуждённую плоть, и теперь уже ничто не скрывало его готовности предаться удовольствию полностью. Лиор замолчал — ругательства застряли в горле, а потом ему и вовсе расхотелось хамить. Хотелось снова ощутить вкус кожи своего пленителя, его запах, влажность глубокого страстного поцелуя, хотелось любить это прекрасное видение, ещё больше хотелось немедленно убить его! Лиор тяжело вздохнул — он очень устал от этой игры, нервы его были совершенно измотаны, мозг не справлялся с потрясениями. Он опустил было голову, но Плектр стал гладить его щёки, подбородок, поцеловал его лицо, коснулся языком рта — Лиор старался не глядеть на него и не принял ласку. Адмони мягко усмехнулся, погладил его губы, раздвинул их и вложил свои пальцы ему в рот, коснулся языка, легко надавил. Лиору вдруг нестерпимо захотелось откусить пальцы злого мальчишки. Просто очень сильно сжать зубы, услышать, как хрустнут тонкие кости, почувствовать, как рот наполняется чужой горячей кровью и выплюнуть обагрённые обрубки с остатками маникюра. А потом смотреть в потрясённые глаза маленького негодяя, ещё не понимающего своего увечья и боли. Он сдавил челюсти, потом ещё немного — почувствовал, как слегка дрогнули пальцы Адмони — и неожиданно для себя глубоко втянул их, вобрал в себя, принялся лизать, увлажнять, хоть и догадывался, зачем всё это.

— Назови имя, попроси прощения, просто останови меня! — Рейза снова зашёл сзади и коснулся влажными кончиками пальцев секретного местечка своего возлюбленного пленника, стал мягко, но властно надавливать. — Останови меня, ну же!

Лиор не ответил. Только попытался сжаться, защититься от вторжения, но ремни не позволили, Рейза не позволил. Его касания становились всё настойчивее, Лиор не привык к такому и невольно напрягался, но Рейза легко подавил ласками его сопротивление и… Лиор охнул от неожиданности, ощутив что — то чужеродное, неприятное в нутрии своего тела.

— Расслабься, это только разминка. Я же должен тебя подготовить, правда? Потерпи, скоро привыкнешь! У моего господина много таких штук, и это не самая неприятная. Давай — ка поиграем с ней, ладно?

Следующие несколько минут Лиор старался ни о чём не думать, ничего не чувствовать. Боль быстро прошла, стыд остался. Ему было и противно, и приятно одновременно, и он снова начал злиться на своего прекрасного палача. А тот наконец прекратил насиловать своего льва и аккуратно избавил его от мерзкой Баронской игрушки. Он погладил спину Лиора, поцеловал его плечо, шею, взъерошил волосы:

— Ну что, хочешь по — настоящему?… «Я дорожу, я весь во вкусе»… Да, ты уже готов, мой горячий перчик, я вижу. «Я просто тебя съем!»

Он искусительно заворковал, и Лиор вскинулся от злости, обиды и унижения. Он закричал так, что Рейза даже отшатнулся от неожиданности:

— Чёрт, сукин сын, да заткнись же ты! Достал своими песенками! Просто избей, или убей, если тебе это доставит удовольствие, только не пой! Меня тошнит от твоего завывания — скулит, скулит… Бред какой-то несёшь, да противно-то как!.. «муси — пуси, сладенький мой»… тьфу! Идиот безголосый!

Он не на шутку разозлился, а Рейза залился довольным смехом.

— Ой, ну что ты, в самом деле! Тебе не нравится, как я пою? Вот странно! А мне говорили, что у меня чудный голос! — Он прильнул к уху Лиора, коснулся мочки языком, а потом на распев протянул, чувственно и эротично: — Я горю, я весь во вкусе рядом с тобой… — И, сладострастно постанывая, пропел: — Я так хочу тебя, мой лев, я так люблю тебя, мой большой, страшный хищник! О, милый, я люблю тебя!

Он снова застонал, и Лиор тут же пожалел о том, что не может видеть сейчас лица Рейзы. Всё это было грязной игрой, он понимал это, но так хотелось поверить в эту ложь хоть на мгновение!

— Говори заветное слово, останови меня! Нет? Это хорошо. Я знал, что ты меня тоже хочешь!

Лиор ощутил, как мягко и властно Рейза завладевает его телом, погружается всё глубже и глубже, покоряет само его естество, его мужественность. Как он укрощает его мощь, в который раз изменяет сознание — пленник снова впал в транс и поплыл на волнах мучительно удовольствия.

…. Он очнулся от сладкой одури, когда Рейза уже вливал ему в рот ледяное вино. Оба едва дышали, но Лиор опять остался неудовлетворённым, это сводило с ума. Рейза без сил опустился на пол возле него и положил голову на банкетку, лаская губами колено Лиора. Некоторое время он молчал, погружённый в свои пьяные ощущения. Наконец он посмотрел в глаза своему измученному невольнику.

— Спасибо тебе, это было замечательно! Мне… мне и в правду было очень хорошо. Ты действительно особенный! — Он погладил, потом поцеловал бёдра Лиора с внутренней стороны, опёрся на его колени и устало поднялся. — Прости, что я не могу позволить тебе излиться. Придётся ещё потерпеть. Я должен тебя наказать, помнишь? Но это не страшно — это скоро закончится. Выполни моё пожелание; назови имя, попроси прощение — и я всё это тут же прекращу!

Он ненадолго отошёл в тень комнаты и вернулся, уже накидывая плащ. Мокрое от пота пылающее тело, золотой дождь и великолепный амулет исчезли под тёмным бархатом, исчезло и страстное наваждение. Лиор равнодушно покачал головой:

— Прекратишь… Конечно. Ты уже решил, как? Отдашь Барону для забавы, или сам всё сделаешь?

— Сделаю что? А, вот ты о чём! Нет — нет, у меня другая идея. Я вот что придумал: я пощажу тебя и отпущу на свободу! Только сделай так, как я хочу. Назови имя! Я уже говорил тебе, мне это на самом деле безразлично. Но я хочу, что бы ты сказал мне, — я подчёркиваю, ты — мне! — хочу, что бы ты сказал, кто подослал тебя. Потом ты упадёшь мне в ноги и будешь просить о милости, а я прощу и пощажу тебя. — Он медленно и устало направился к выходу, обернулся, задумчиво разглядывая закованного мужчину.

— Я не отдам тебя Барону, и ничего плохого тебе не сделаю. Заслужи мою благосклонность, и я прощу тебя. Ты даже получишь кое-что особенное, очень приятное! А потом позволю уйти отсюда живым. Конечно, ты уже не сможешь вернуться к своему Хозяину, ведь ты не выполнил его повеление, да к тому же все будут думать, что ты его предал — кто поверит, что я отпустил тебя просто так?! Но это не важно. Ты будешь жить! Подумай об этом и, когда я вернусь, сделай так, как я того желаю!

Лиор остался один. Ему было плохо от перевозбуждения, от невозможности разрядиться, от неутолённого голода. Мозг был словно на холостом ходу. Какие-то обрывки мыслей, короткие вспышки чувств — всё это кружилось мусорным водоворотом в его растерзанном сознании, но он никак не мог совладать с этим потоком. Рейза сказал «подумай», но думать не хотелось, чувствовать не хотелось. Да и зачем это?! Главного в себе он уже не находил: он больше не ощущал себя мужчиной! У него больше не было сил справляться даже с самим собой, где ж теперь справиться со своей жертвой! С «жертвой»! Нет уж, теперь он и есть жертва, причём, как верно сказал Плектр, совершенно жалкая и беспомощная. Он больше не был властен ни над жизнью своей, ни над смертью, даже с естеством своим не мог справиться. Сколько бы он ни храбрился, хрупкий юный мальчик легко согнул его, снова и снова скручивал, вертел им, как безделушкой. Он полностью подчинил его своей воле. Даже желания Лиора ему самому больше не принадлежали — всем управлял Рейза Адмони. Он заставлял Лиора желать своего пленителя, и тот исступлённо желал его, хотел разозлить — и Лиор немедленно вспыхивал злостью. Он говорил: «ты должен хотеть убить меня», и Лиор тут же испытывал это невыносимое желание — убить! Убить его немедленно! Но вот Рейза говорил: «я люблю тебя, я хочу тебя!» — и Лиору больше всего на свете хотелось, что бы это было правдой. Убийца — неудачник действительно хотел бы сейчас умереть, но вот Рейза пообещал сохранить ему жизнь, и он малодушно обрадовался этой надежде. Он будет жить! Ему действительно очень хотелось этого, но неутолённый жар, терзавший его, тут же пересилил и это желание. Зачем это? Зачем, если он не сможет никогда получить то особенное, что обещал ему Рейза? Когда они были вместе, Лиору хотелось, что бы его палач немедленно ушёл, а вот теперь, один на один со своей слабостью, он страстно желал, что бы Рейза прямо сейчас вернулся и до конца укротил его. Маленький юноша с лёгкостью завладел огромным сильным воином, и Лиор до сих пор сопротивлялся только по тому, что Рейза позволял ему это. Но это уже ничего не значило: Лиор Нерия действительно сдался, он сам это чувствовал. Осталось только признаться в этом, но Рейза пока не хотел услышать «стоп — игра», не хотел, что бы Лиор целовал его, обнимал, ласкал, как возлюбленного. Ещё не сейчас! Осталось только ждать и терпеть. Он совсем сник. Дрожь не прекращалась, неизлитое семя сделалось ядовитым и отравило его тело, его разум — сил не было выносить это мучение! Верно сказал Рейза — это его наказание! Он снова впал в лёгкоё забытьё, начались видения. Ему мерещился Рейза, но не жестокий и развратный искуситель, а тот, что задумчиво вслушивался в далёкую неясную мелодию его чувств, тот, что поил его ледяным вином и заботливо освежал его пылающее лицо холодной влагой. Ему стало хорошо и он прошептал: «Рейза…» И снова повторил это имя, и ещё… Только не уходи! Прошу тебя, останься! — Влажные холодные руки поглаживали его голову, грудь. — Рейза!