Огненная роза. Несущие смерть

Глава 33

… Рейзе действительно нужно было остаться одному, хоть ненадолго. Мысли угнетали, и делиться он ими не хотел даже с любимым. Поэтому он отправился в свой сад и опустился на траву, под сенью из ветвящихся стеблей светлого олеандра. Этот куст не вовремя расцвёл розовыми цветами; он, наверно, перепутал лето и осень, но Рейза был благодарен ему за это. Он, охватив колени руками, сел в его кружевной тени и стал ловить его нежный, слабый запах, наслаждаясь волшебным благоуханием изящных соцветий. Красиво, как сон! Они были чем — то похожи: человек и усыпанная цветами купина. Оба, лишённые солнца и живого ветра, просто задыхались от густого, почти неподвижного сумрака Баронской тени, но при этом оставались столь же прекрасны, сколь и смертоносны. Они способны были вбирать в себя яд чужих вредных желаний, своим ароматом усыпляя разум и наполняя всё вокруг себя иллюзией любви и благополучия. И пусть лепестки их бледны, но они всё же распускаются, опьяняя и волнуя своей несвоевременной прелестью, как чувство любви, неожиданно завладевшее усталым сердцем на склоне хмурого, недоброго дня. Ему всегда нравился этот куст, и он любил отдыхать в его тени. Ещё в юности, не изведав до поры горя и бесчестия, он воображал себя героем старинной легенды, в которой юноша по имени Леандр так стремился на свидание к своей возлюбленной Геро, что просто презирал опасности и, не задумываясь, пожертвовал своей жизнью ради единственного поцелуя прекрасной жрицы. А Геро, не в силах пережить вечной разлуки с любимым, убила себя, и на месте, где души их навсегда воссоединились, вырос прекрасный, цветущий куст, который и нарекли олеандром во имя их преданной и беззаветной любви. С тех пор многое изменилось, но не его любовь к этим великолепным цветам. Рейза глубоко вдохнул пьянящий аромат, и голова его тут же закружилась. Так хорошо! Вот бы жизнь и вправду была похожа на красивую историю, только со счастливым концом! Но на самом деле так не бывает. Не здесь, и не в эти времена. А им, двоим безнадёжно влюблённым, досталась именно эта реальность, как насмешка; как обещание, которое никто не собирается выполнять. А как поступит он сам? Что он может сделать для дорогого его сердцу рыцаря? Себе он ничем не сможет помочь — в этом не было сомнений. Но разве это важно? Важно лишь то, что будет теперь с Лиором! И он задумался, невольно прислушиваясь к тихому шелесту листвы, трепетавшей в искусственных потоках ветерка и увлажнённой ненастоящей росой. Он знал, что всё волшебство и свежесть этого сада — такая же роскошная обманка, как и его собственная жизнь, облачённая в парчу и драгоценные украшения, но совершенно обескровленная и пропитанная ядом. У Барона очень дорогие игрушки! Но, даже зная правду, он всё равно любил это место, и только тут отдыхал душой по — настоящему. Даже не в своей уютной библиотеке, а именно здесь — опьянённый чистейшим воздухом и убаюканный тихим шёпотом трав и листьев. Он прилёг, вытянулся под сенью розоватых соцветий, и, прикрыв глаза, стал искать в своей душе ответы.

Большая, тёплая ладонь коснулась его лица, погладила лоб, щёки, скользнула по шее и ключицам — очень приятно! Он улыбнулся, не открывая глаз. И тут же ощутил тёплое дыхание дорогого друга на своих губах: Лиор поцеловал его, а потом снова и снова… Наконец, немного насытившись его нежностью, Рейза открыл глаза.

— Ты нашёл меня!

— Конечно. Я уже один раз отыскал дорогу к тебе, и смогу делать это снова и снова. Я слышу биение твоего сердца, и оно зовёт меня к себе!

— Обманщик. — Рейза усмехнулся и приподнялся, обняв Лиора за плечи. Он прижался к нему, наслаждаясь теплом его тела. — Давно ли ты научился так красиво лгать? Кто — то из слуг отважился проводить тебя сюда, ко мне?

— Ну да, Овадья. Я чуть руку ему не сломал, пока уговаривал сделать это!

— О, да, я представляю себе!

Рейза тихонько засмеялся, и этот мелодичный, лёгкий звон обрадовал Лиора. Он крепче прижал к себе любимого и стал ласкать его тело. Юноша почувствовал, что на него накатывает возбуждение, и сладко застонал. Но его рыцарь тут же мягко встряхнул его и заглянул в колдовские глаза:

— А скажи — ка мне, милый: ты почему сбежал? Я просыпаюсь, а тебя нет! Для чего ты пришёл сюда? О чём ты думал здесь, в одиночестве?

Рейза чуть помрачнел. Он немного помедлил, а потом, словно окончательно признав собственное решение, улыбнулся:

— Ты и в самом деле особенный. Просто удивительно, что в мире ещё существуют такие люди!

И он засмеялся, увидев, как Лиор смутился от его слов. Он даже покраснел, и это было так мило! Но мужчина тут же постарался справиться с неловкостью, и пробормотал:

— Нет, я обычный, честное слово! Я самый заурядный, самый простой мужик на всём белом свете!

— Может, это и так, но только не для меня. Наверно, дело в том, что ты единственный, кто мог бы стать моей половинкой, если бы у меня был шанс прожить свою жизнь, как человек. Я увидел в тебе это сразу. Знаешь, это было несложно. Сложно теперь будет прощаться.

— Нет — нет, не надо! Давай не будем говорить о расставании! Может быть, мы могли бы…

Но Рейза приложил пальцы к его губам, и он покорно замолк. Возражать и спорить действительно не было смысла и он сам это отлично знал. Рейза спокойно кивнул:

— Именно так. Бессмысленно спорить, и не стоит сопротивляться. Не в этой жизни, уж точно. И ты сам понимаешь, что я прав. Поэтому мы закончим нашу историю здесь и сейчас!

У Лиора вдруг навернулись слёзы на глаза: он понял, что это правда! И как бы он не хотел помешать Рейзе выставить его прочь, на этот раз он проиграл. Он проиграл уже в тот миг, когда обрёл свою любовь, когда признался самому себе, что этот маленький демон и есть тот самый, желанный и единственный… О, небеса, упадите на эту проклятую землю и похороните меня вместе с моим страдающим сердцем! И он, глотая слёзы, прошептал:

— Пожалуйста, милый, прошу тебя! Не надо! Дай мне хоть малую надежду!

— Нет. Прости. Прямо сейчас. — Рейза был всё так же спокоен. Он уже один раз пережил это потрясение, и внутри его что — то словно перегорело. Теперь он словно замёрз, и разум его готовился ко сну. Беспробудному, долгому, тёмному сну, из которого нет возврата. — Ты должен уйти. Я много думал в эти дни о нашей встрече, о нашей любви, и понял, что это просто красивая сказка. Так не бывает на самом деле, потому нам суждено расстаться. Но я ни о чём не жалею. И ты не жалей! Это самое прекрасное, что может случиться с человеком, и даже боль разлуки не должна затмить счастливых воспоминаний. Живи! Я прошу тебя, я умоляю тебя, я приказываю тебе! Что бы не случилось, как бы трудно не было — живи! Иначе всё было бессмысленным, как ты и сказал! И если я не справлюсь, если я умру — кто вспомнит обо мне? Кто своей любовью удержит меня от падения в Геенну Огненную? Лишь прощеные души наследуют вечный мир и покой, но могу ли я надеяться на прощение за все мои злодеяния? И лишь ты пред лицом забытых теперь Богов можешь умолять о милости для меня! Прошу, любовь моя! Помоги мне! Дай мне надежду, что и там я не останусь один!

Лиор отчаянно замотал головой и крепко — крепко сжал руки любимого, и поцеловал их, и бережно прижал к своему сердцу:

— Но я могу ведь пойти туда с тобой! Пожалуйста, милый, позволь мне! Если… нет, я не то говорю. Ты ведь не можешь… ты не должен уйти! Ты должен бороться!

— Хорошо. — Рейза нежно улыбнулся и поцеловал его глаза, хрустальные от слёз. — Я обещаю, что буду держаться, насколько хватит моих сил.

— Что? Это правда?! — Лиор выпрямился, удивлённо и недоверчиво склонил голову на бок, словно стараясь распознать новую ложь в словах коварного обманщика. — Ты ведь хотел уйти прямо теперь! Неужели ты передумал?

— Нет, не совсем. Я по-прежнему хотел бы покончить со всем этим, и как можно скорее, но не стану этого делать ради тебя. Я не могу так поступить с тобой. Пока я жив, ты можешь думать, мечтать обо мне, а если меня не будет, тебе останется только оплакивать своего глупого, слабого демона. Я не хочу, что бы твоя жизнь облачилась в похоронный траур до скончания дней. Нет! Ты — свет; сияющий свет того мира, которого я никогда не знал, но в котором так нужны настоящие герои! И я снова прошу тебя: живи, и сделай так, что бы твоя жизнь не была напрасной! И я обещаю: я постараюсь выдержать то, что не могу изменить. Не бойся за меня! Мне уже не будет плохо. Едва ты уйдёшь, я усну. Я могу это сделать. Мой разум погрузится в транс, и я ничего не буду чувствовать, и не буду бояться. Никто больше не сможет унизить меня или причинить боль; я никогда не увижу лиц тех, кого должен ненавидеть, и не вспомню ничего, что могло бы запятнать мою душу. Это будет не больно и не страшно.

— Но это же и есть смерть! — Лиор с отчаянием простонал, глядя в любимое лицо, пытаясь найти в нём хоть тень сомнений. Если бы решимость Рейзы только на один — единственный миг пошатнулась, тогда он сумел бы спасти его! — Не делай этого! Останься со мной!

— «Остаться с тобой»? Но как? Нам ведь не встретиться вновь, и все твои мечты о любви, о снеге, о волшебном озере — это всего лишь воздушные замки! Не будь таким наивным!

И тут вдруг что — то случилось с Лиором, словно пылающая роза своими безжалостными шипами царапнула его сердце, и оставила глубокий, кровоточащий шрам. А он не привык ныть и жаловаться: если больно — сожми зубы покрепче, спиртом рану полей и терпи эту боль, пока не полегчает, а потом — завяжи чем — нибудь, и дай в морду тому, кто сделал это с тобой! И потому он неожиданно резко откинул Рейзу на траву, и тот, ахнув, упал возле стеблей олеандра. А Лиор навис над ним, как скала, и, гневно сверкая глазами, с жаром выпалил:

— «Наивным»? В твоих словах звучит презрение, а разве я это заслужил? Да как ты смеешь принижать мои мечты, мои обещания? Кто дал тебе право насмехаться надо мной? Я долго терпел твоё упрямство и твою слабость, и всё пытался уговорить тебя, утешить и обнадёжить, но ты слишком много позволяешь себе! Я старше тебя, и у меня есть жизненный опыт, которого у тебя нет! Ты, если уважаешь меня, должен прислушиваться к моим словам, а не издеваться над ними! Нет любви без уважения, а ты присвоил себе право вертеть мною, как куклой, и подменять мою волю своими выходками! Ты оскорбляешь меня этим!

Рейза на миг потерял дар речи от неожиданности. Он в изумлении смотрел снизу вверх на своего мужчину, пытаясь понять, как же это так быстро сменилась тональность их последнего свидания? То же самое уже произошло недавно в спальне, когда он и правда разбудил разъяренного льва в этом мужчине, но это всё ещё было внове для него, и он растерялся. Казалось, всё продумано и решено, но вот Лиор вдруг разозлился, и это ломает всю изящную картину расставания. Он очень смутился, и самоуверенность его пошатнулась. А любящее сердце паладина тут же уловила эту ноту, и он с ещё большим напором принялся разваливать стену его отрешённости. Он жёстко заломил его руки за головой и коленом заставил его раздвинуть бёдра. А потом навалился на него, и Рейза ощутил мощный приток крови внизу живота. Он попытался было протестовать, но Лиор немедленно впился в его рот страстным поцелуем, и юноша покорился его власти. Всё верно. Этот способ уже однажды сработал, и, видимо, нет другой возможности урезонить прекрасного деспота. И Лиор, продолжая целовать его, распахнул на нём халат и принялся ласкать его тело, всё больше и больше разжигая в нём страстное желание. Наконец Рейза совершенно сдался на милость своего победителя, и, часто и хрипло дыша, подался к нему и до конца раскрылся. Он тихо вскрикнул, когда Лиор вошёл в него, и тут же весь выгнулся, стараясь принять горячее орудие любимого ещё глубже, ещё полнее. Очень скоро его сознание стало отключаться от действительности, и он, упиваясь экстазом, забыл обо всех своих сомнениях и печалях. Лиор видел, как действует его любовная энергия на Огненную Розу, и потихоньку стал подготавливать его к продолжению разговора. Так было устроено, вернее, изменено естество Плектра: он в любом случае должен беззаветно повиноваться своему господину. Конечно, Мастера полагали, что это будет сатрап Бар — Арон, но просчитались. Рейза сам выбрал себе повелителя, и теперь тот мог принудить его поступать так, как посчитает нужным. Сам он не знал об этом, и Лиор тоже не знал, но заметил, что всё же может влиять на Рейзу, и притом сильно. Надо только сделать что-то очень чувственное, особенное, и при этом подобрать правильные слова. И тогда он стал шептать ему на ухо, что тот должен слушаться своего мужчину, что нужно принять то, что он, Лиор, готов отдать, и что только так можно доказать свою любовь — быть покорным и готовым на всё ради своего обладателя.

— Скажи, любовь моя, кто твой повелитель?

— Ты… Только ты! Ты мой господин, мой король, мой обожаемый властелин!

— Тогда ты должен повиноваться мне, уважать и слушаться меня! Ты готов сделать для меня всё, что я прикажу? Говори, или я остановлюсь, и оставлю тебя не упоённым! Ну же!

Он замер, немного подождал, продолжая сжимать в руках обожаемое тело, а потом немного приподнялся и стал высвобождаться из горячих любовных уз. И Рейза тут же полуобморочно и жалобно взмолился:

— Нет — нет, только не это! Прошу тебя, мой господин, любовь моя! Я буду хорошим, и буду делать так, как ты велишь; только не прекращай любить меня! Пожалуйста, не останавливайся, не отпускай меня!

И юноша обвил руками его шею, крепче прижался к его груди и стал жадно целовать его губы, щёки, волосы. Он всем телом подался к его орудию, словно стараясь удержать его внутри себя, и чуть сильнее напряг мускулы. Лиор тут же уступил его желанию, не в силах справиться с новой волной сладострастия, окатившей его, и снова стал ритмично и мягко покачиваться, опять и опять пронзая возлюбленного невыносимым наслаждением, как священным клинком. Рейза, продолжая целовать и ласкать своего мужчину, уже не мог сдержать ни стона, ни крика, и с каждым новым его вздохом голос любовной страсти делался всё звучнее, всё соблазнительнее и эротичнее. А Лиор, стараясь не поддаваться его чарам, продолжал шептать:

— Я не перестану любить тебя, и не отпущу! Но ты должен сказать мне: что ты готов сделать для своего прекрасного льва?

— Всё! Всё, что пожелаешь! Я сдаюсь. Теперь я уже не могу сопротивляться, и поступлю так, как ты скажешь! — И, чувствуя, как его накрывает лавина экстаза, он застонал, почти зарыдал от чувств, что переполнили и душу его, и тело: — О, я больше не выдержу! Сейчас я… пожалуйста, давай сделаем это вместе!

Лиор тоже был в полуобмороке от напряжения и возбуждения, и, зная, что достиг пика наслаждения, хрипло и прерывисто произнёс:

— Да, милый мы сделаем это вместе! Ну же: освободись!

И в тот же миг они оба выплеснули свою силу, своё упоение, соки своих тел и самой жизни. Рейза последний раз вскрикнул и беспомощно поник в объятия любимого. А измождённый Лиор, борясь с желанием закрыть глаза и немедленно отключиться, опустился спиной на траву и по — удобнее устроил на своей груди усталую голову возлюбленного. Они отдыхали недолго: Лиор хотел немедленно продолжить разговор, пока Рейза не вспомнил вдруг, что он — всемогущий Плектр. Он потрепал волосы юноши и попросил:

— Рейза! Посмотри на меня, пожалуйста! — Молодой человек поднял голову и улыбнулся ему. — Ты как?

— Великолепно! Как в раю!

— Хорошо. Ты устал?

— Немного. Через несколько минут я буду совсем в порядке. То, что ты сейчас сделал со мной, наполнило меня энергией, как живой кровью. С каждым разом, отдаваясь тебе, я делаюсь всё сильнее и бодрее, а вот о тебе я должен побеспокоиться. Как бы мне случайно не опустошить тебя до дна!

— О, даже не воображай этого! Меня хватило бы на пятерых таких, как ты!

— Ой ли? Ты ври, да не завирайся! — Настроение Рейзы явно улучшилось, и Лиор с радостью смотрел на его счастливую улыбку. — Я — особенный; таких штучек в зверинце Демиургов больше нет. Но и со мной — то непросто справится; так что где уж тебе одолеть пятерых!

— Тут ты прав. Ты стоишь целой армии голодных любовников, но всё равно я готов рискнуть! Я могу делать это сколь угодно долго, и ты первым сдашься!

— Да я и так уже сдался! — Рейза расслабленно вздохнул, признавая своё приятное поражение. — Больше не могу с тобой спорить, и прости меня за то, что оскорбил тебя. Я не хотел.

Лиор легонько скользнул губами по его виску, погладил по щекам.

— Да ничего, я уже всё забыл. Только не делай так больше, ладно?

— Не буду. Но я действительно не нарочно. Я просто не знаю, как вести себя. Такого в моей жизни никогда прежде не случалось; вот и приходится… то есть, я действительно капризный, ревнивый деспот — я это знаю. Да — да, я слышал отголоски твоих мыслей. А ещё — мне никогда прежде не нужно было принимать решения или делать выбор, а тем более — беспокоиться при этом о ком — то. Меня это просто пугает, и я совершенно запутался.

— О, это ничего! Это нормально, и ты не должен беспокоиться из — за этого.

— Не должен? Почему? У меня в голове полный разброд, и я могу натворить страшных дел — ты сам это знаешь. И что я должен думать и чувствовать при этом? Ты можешь мне сказать?

— Ну конечно! Тебе не стоит вообще ломать голову надо всем этим, а просто доверься мне! Пусть за тебя всё решит и распутает кто — то более опытный и сильный, а ты ещё не готов к этому!

— Ты правда так думаешь? — Рейза прижался щекой к его груди, погладил пальцами тёмную мужественную поросль на его коже, и пальцы возлюбленных встретились. Они сомкнули руки, наслаждаясь теплом и крепостью пожатия. — Почему я не могу взять это на себя?

— Да потому что ты ещё ребёнок! — Рейза удивлённо заглянул в его глаза, и Лиор мягко засмеялся. — Да — да, мой мальчик! Это так и есть. Ты совершенно не зрелый, а ответственность — это черта взрослого человека.

— А меня нельзя назвать взрослым? Ведь по возрасту я наверняка уже не мальчик?

— Ну да. Я так думаю, что тебе где — то около тридцати лет. Ты сам говорил, что у вас с господином Рафи разница в годах не большая. Но и телом, и чувствами ты остался таким же, как в вашем проклятом «Плектроне», да и умом… прости, но ведь ты сам знаешь, что за прошедшие годы ты нисколько не развился. Много читать — ещё не значит стать по — настоящему умным или повзрослеть. Не обижайся, но это так!

— Я не обижаюсь. Наверно, ты прав. Но что это такое — быть зрелым? Когда человек может повзрослеть по — настоящему? Что надо сделать для этого?

Ему и правда было это очень интересно, и он даже ненадолго забыл, о чём вообще был их разговор. Лиор немного подумал, играя тонкими, хрупкими пальцами любимого, а другой рукой поглаживая его тёплое плечо. Наконец он ответил:

— Я думаю, что человека можно назвать взрослым тогда, когда он по — настоящему начинает понимать, что такое ответственность. И за себя, и за других. Я думаю, это когда в сердце поселяется настоящая, искренняя, дарственная любовь. Это не «я — в любви»; любовь не ради своего удовольствия или исполнения мечтаний о красивой, романтичной страсти, а ради кого — то другого. Ради его счастья, его благополучия. Это когда появляется желание, нет, непреодолимая потребность заботиться о повседневных нуждах дорогого существа, о его будущем, о его счастье. Даже если это трудно и ничего не даётся взамен, а только собственная любящая душа радуется и печалится о том, ради кого всё это. Я думаю, быть взрослым — это научиться отдавать, ничего не выпрашивая, и быть при этом трезвым и рассудительным, не переставая мечтать!

— Как красиво…. — Рейза тихонько вздохнул и поцеловал грудь любимого. — Я тоже хотел бы повзрослеть. Наверно, так любить кого — то очень приятно! Правда?

— О, да! Я изведал это сполна, и теперь точно могу сказать: это чудесно! Это наполняет жизнь смыслом, и появляются надежды, мечты, устремления. Это долгая дорога, на которой нет места эгоистичным истерикам и депрессиям; это труд, который сам по себе награда. Мне нравится этот путь, и ради тебя я готов идти и идти по нему даже за край неба!

Рейза замолчал надолго, очень надолго, и Лиор не стал его беспокоить. Ему показалось, что тело любимого изредка вздрагивает, и короткое, судорожное дыхание сказало ему: да, Рейза пытается справиться с нахлынувшими чувствами. Наконец он тихо спросил:

— Но что мы можем с тобой сделать? Всё против нас, и какое будущее нас ждёт? Я просто не представляю себе, как справиться со всеми этими бедами. И есть ли у нас это будущее? За нами будут гнаться все демоны ада, и шансов справиться с ними почти нет. И мы действительно можем погибнуть!

— Всё верно, такое может быть. Но ты ведь сам говорил, что согласен променять всю оставшуюся жизнь на один — единственный день со мной, так почему бы не рискнуть? Давай сделаем это, и вдруг окажется, что удача и правда любит отважных?

Он не видел, как Рейза улыбнулся, но почувствовал его улыбку, прозвучавшую в голосе. И следующие слова его прозвучали уже легко и буднично, без боли и отчаяния:

— Мне нравится твоё настроение. Но я ведь и правда не могу вырваться отсюда, ты не забыл?

— Нет, не забыл. Но ты точно знаешь, что всё так серьёзно? То есть, я не сомневаюсь в том, что ты не готов, даже не способен освободиться и выйти на волю, но в чём же причина? Не может быть так, что это просто страх?

— Нет, не думаю. Понимаешь, ещё когда я только оказался здесь, я не раз пытался найти выход и сбежать. Но, едва стоит мне оказаться на сотню шагов от внешних дверей, со мной начинает твориться чёрте-что. Помнишь, как в тоннеле?

— Да уж, как забыть такое!

— Но и этого мало! Есть для меня некая точка невозврата. Едва я дойду до своего предела, как что — то срабатывает в моих покорёженных мозгах, и я просто каменею. Всё во мне цепенеет от ужаса, и я уже ни шевельнуться не могу, ни на помощь позвать. И, если меня никто не прибежит спасать, как ты, к примеру, то мне будет становиться всё хуже и хуже, а потом — конец, наверно! Точно не знаю; так далеко дело не заходило. Но до обморока, до припадков — да, бывало. Так что я прекратил попытки. Вот так, в общих чертах. Лучше я не могу объяснить.

— Да я и так всё понял. Знаешь, такое бывает с теми, кто очень высоко влезает на дерево. Сначала всё ничего, а потом вдруг что — то случается, и безрассудный верхолаз костенеет; его охватывает паника, и уже никакая сила не может заставить его сделать хоть одно движение. Он замирает навсегда, до самого конца; то есть, пока он не обессилеет совсем и не упадёт вниз. И тогда, скорее всего — смерть, или, как минимум, серьёзные увечья. Но ты не бойся: с тобой этого не произойдёт! — Он, осторожно поддерживая любимого за плечи, сел, и Рейзе помог подняться. Он развернул юношу к себе и улыбнулся, поглаживая любимый овал прозрачного лица: — Я подхвачу тебя, если ты будешь падать, и мы полетим вместе! Ты веришь мне?

Рейза нежно и грустно улыбнулся в ответ.

— Конечно; тебе я верю! Верю в твою твердость, верю в твою силу. Но как выбраться — то? Я ничего не могу сделать, ты ведь знаешь!

— Можешь. Очень даже можешь! Но сначала скажи мне: ты готов попытаться? Ты доверишься мне, и будешь мне помогать? Нет — нет, не повторяй, что не знаешь, как. Это обсудим чуть позже. Так что скажешь?

Рейза неуверенно кивнул.

— Я и правда не могу больше сопротивляться тебе. И, по — правде говоря, не хочу. Я действительно мечтаю о том, чтобы быть с тобой всегда, и, наверно, мог бы рискнуть…. — Он чуть помедлил, справляясь со своими сомнениями. — Да, я попытаюсь помочь тебе; вернее — нам с тобой. — Он вздохнул. — Так что будет дальше?

Лиор немного помолчал, подготавливая себя к самому неприятному, и даже страшному. Он неспешно одел возлюбленного, прибрал его волосы, а потом сам накинул халат. На душе у него было так муторно, как никогда, и Рейза почувствовал его настроение. Он заволновался и потянулся было к возлюбленному, но тот перехватил его руку и прильнул к ней губами. Больше нельзя оттягивать неизбежное!

— Я скажу, что будет. Завтра я уйду. — Он старался не смотреть в глаза любимого. — Ты был прав; я должен так поступить. Прости мне, милый! Только небо знает, как я не хочу этого делать! Расстаться с тобой даже на день для меня просто наказание, а уйти надолго и оставить тебя здесь, среди них — это невыносимая мука! Но только так я могу спасти тебя! Прости!

Тонкие пальцы легли на его лицо, и он был вынужден поднять голову. Рейза стал любовно и нежно гладить его лоб, щёки, и глаза их встретились. Прозрачная хрустальная пелена замутила изумрудный взор, и одинокая капля скатилась с ресниц.

— За что ты просишь прощения? Я же сам требовал, что бы ты сделал это! Это единственный способ спасти тебя, и именно этого я желаю всей душой! Да, мне больно и страшно, и горе разбивает мне сердце. Одна только мысль о том, что я могу никогда больше тебя не увидеть, ужасает и убивает меня так, что я хотел бы прямо сейчас умереть, только бы не пережить этого. Но я рад, что ты принял такое решение. Действительно рад! — Он быстро приблизил своё лицо к возлюбленному и поцеловал его. — Так что не проси прощения. Ты ни в чём не виноват!

— Виноват, что слаб и недостаточно смел, что бы встретить мерзавца Барона лицом к лицу и убить его; что не могу отвоевать тебя даже ценой собственной жизни, если понадобится! Но я знаю, что моя смерть станет и твоей смертью, и потому намерен отступить. Я уйду, чтобы подготовить всё для твоего освобождения. Нам нужны деньги, покровители, место, где мы могли бы скрыться, и лекарства от твоих недугов. Ты понимаешь… — он запнулся, мысленно проклиная себя за то, что собирался сказать, — я ведь не скоро вернусь! Очень, очень не скоро! Пройдёт и не день, и не месяц, и быть может…

— Не один год. Так? — Закончил за него Рейза. Лиор тяжело кивнул. — А я должен просто ждать тебя, да?

— Да, собраться с мужеством и просто ждать. И я вернусь за тобой, даже не сомневайся!

— Но жизнь так трудна и опасна, и может случиться всякое! Я даже думать об этом не хочу, но что, если… Понимаешь, я когда — то читал одну очень древнюю историю о капитане и его возлюбленной, и там…

— Ты слишком много читаешь. Как бы не запутаться тебе в этих сказках!

— Да нет же, ты послушай! Это не легенда, не выдумка. Это чистая правда. Так вот: этот человек был капитаном корабля, и по приказу своего сатрапа поплыл через все моря, что бы заключить мир с повелителем далёких, чужих земель. И, когда он прибыл ко двору того Сатрапа, там он встретил прекраснейшую девушку — принцессу, дочь хозяина этих краёв. И они с первого взгляда так полюбили друг друга, что уже и помыслить не могли ни о чём другом, кроме вечного союза. Принцесса была обручена с другим мужчиной, выбранного для неё родителями, но она презрела волю отца и отдала своё сердце и невинность возлюбленному чужеземцу. А тот не мог жениться на ней, пока не получит разрешение на это от своего Сатрапа. Он не хотел ослушаться воли пославшего его господина и не хотел опорочить пред людьми честь девушки, сделав её не своей женой, а наложницей. И тогда он отправился на родину, что бы получить благословение своего повелителя, а ей дал слово, что вернётся с победой и назовёт своею женой. Понимаешь? Ничего тебе тут знакомым не показалось?

Лиор кивнул, но довольным не выглядел: он чувствовал, что и тут без подвоха не обойдётся. С Рейзой всегда так! Сплошное коварство; только знай, держись начеку!

— И что, он выполнил своё обещание?

— В том то и дело, что нет. По дороге домой он умер. Бедной принцессе — её звали Кончита — сообщили печальную весть, но очень не скоро. Годы прошли, прежде чем посланцы с родины влюблённого капитана предстали перед ней и сообщили, что капитана больше нет. Но она не поверила. Её возлюбленный дал ей слово, что вернётся, и она поклялась ждать его! И, представь себе — она осталась верна своему обещанию. Тридцать пять лет она надеялась, что произошла ужасная ошибка, и её капитан жив, что он всё же вернётся. И лишь когда старость настигла её, она поняла: вместе им не быть. И тогда приговорила себя к заточению в стенах священной обители божества, которому поклонялись люди в тех местах, и служила ему, и молила его о милости к своему усопшему возлюбленному. И так несчастная Кончита прожила ещё около двадцати лет, оплакивая свою утрату. Понимаешь, о чём я?

Лиор был очарован и огорчён этой историей. Он понял, что хотел сказать ему любимый, и признавал его правоту. Некоторое время он обдумывал всё это, а потом вздохнул и решительно притянул юношу к себе. Он обнял его и стал мягко поглаживать тонкий стан Рейзы, лаская и утешая его.

— Да, я всё понял. Если я погибну, ты об этом никогда не узнаешь, и будешь ждать моего возвращения, даже если пройдут долгие годы.

— И что? Ты допустишь это? Позволишь ли ты мне жить с этим?

— О, нет! Я обещаю тебе: я вернусь за тобой, даже если меня уже не будет среди живых. Души наши бессмертны, я верю в это, и моя душа никогда не покинет тебя! Я найду способ прийти к тебе, и заберу с собой в лучший из миров, где мы будем всегда неразлучны и сможем обрести вечный покой. Я верю, что это возможно. И потому прошу тебя и заклинаю: жди! Скрепи сердце, наберись мужества и жди! Я освобожу тебя, и мы больше никогда не расстанемся, и будем любить друг друга до конца своих дней, и даже дольше! Ты веришь мне?

— Да, верю. Я не знаю, где мне набраться сил, но постараюсь держаться, даже если жизнь в этом грязном, бездонном мраке будет невыносима. Я не обещаю, что справлюсь — не всё зависит от меня, но сделаю всё, что ты скажешь!

— Этого пока достаточно. Ты главное помни: мы живы; это жизнь вокруг нас мертва. То, что творится в этом мире — просто дурной сон, а не наше бытие. И любой сон однажды заканчивается, и наступает утро. Взойдёт солнце и для нас, и наша жизнь начнётся, что бы уже никогда не заканчиваться. Жди этого рассвета, жди меня. Но ты тоже должен постараться для нас.

— Хорошо. Я сделаю всё, что в моих силах. Только подскажи, как я должен вести себя, и как помочь нашему плану!

— Вот и молодец! Мне нравится твоё настроение. — Лиор поцеловал его и встал. — Давай — ка пройдёмся, ноги разомнём. И всё обсудим.

— Тогда, может быть, лучше пройдём в спальню? Там у меня есть такая чудесная кровать…

— О, нет — нет! Не сейчас! Чуть позже — пожалуйста, сколько угодно. Но… — Он вдруг вспомнил о тайном окне, и его передёрнуло от отвращения. Да и не доверял он всё — таки Овадье! — В общем, давай останемся пока тут.

Он потянул за собой возлюбленного и они двинулись по дорожке сада. Рейза всё же не удержался и пробормотал:

— Похоже, я тебя уже совсем измотал, да? Сил больше нет любить меня, ты, супер — гигант, победитель пятерых ненасытных демонов, секс — машина! Так и скажи, что шестерёнки сточились и резина лысая! Ой! Ты опять руки распускаешь! Ой — ой!

Лиор быстро развернул его к себе спиной и увесистой медвежьей лапой так припечатал его нахальство в той части, что пониже спины, что аж стёкла климатрона задребезжали. Рейза со смехом посетовал:

— Так ты что, бить меня собираешься? Ты просто домашний тиран, и всё! Самый настоящий!

— А ты самый настоящий паршивец, и, когда мы отсюда выберемся, за все твои фокусы я тебе пропишу такую трёпку, что ты у меня шёлковым станешь! Я уже понял: с тобой нельзя по-хорошему! Уговаривать тебя или утешать — дело бесполезное. Может быть, тебе это и приятно, но уж точно вредно. Тобой надо управлять, и надо время от времени драть тебе уши в воспитательных целях. Ну ничего, я теперь смогу с тобой сладить! И ты ведь не прочь подчиниться мне, правда?

Рейза весело засмеялся, привстал на цыпочки и обнял его за шею. Глаза его искрились счастьем, и Лиор чуть приподнял его повыше и поцеловал. Юноша ответил на его ласку и прильнул к его губам. Дыхание перехватило, голова у обоих стала кружиться. Лиор чуть отстранил его от себя.

— Брысь, зараза! Нет на тебя управы! Сначала — дела, а удовольствия — потом! Пошли!

Через несколько шагов мысли его обрели стройность и он продолжил говорить о том, что их обоих беспокоило.

— Ну а теперь обговорим то, что ты должен делать. Самое главное — приведи себя в человеческий вид. Начинай есть, наращивать мускулы, лечи свою бессонницу и лихорадку. Это очень важно! Без этого тебе не вынести трудностей и опасностей пути. Найди способ исцеления своей спины. Наверняка это возможно.

Рейза с сомнением покачал головой:

— Ну, не знаю. Я думаю, если бы барон захотел мне помочь, он давно уже сделал бы это.

— Так добейся этого! И вообще, ты непременно должен наладить с ним отношения! Он единственный, кто реально может о тебе позаботиться, и решить большую часть наших проблем.

— Да уж, он может! — Рейза зло скривил губы и фальшиво усмехнулся. — Он уже так обо мне позаботился, что у меня до сих пор искры из глаз сыпятся. Эта татуировка у меня на спине — это ведь его личное клеймо, понимаешь? А ты знаешь, что издревле такую розу накалывают на тела приговорённых к смерти?

— Да, я видел такое. Есть даже особые отряды головорезов — смертников на службе у жрецов Демиургов; это убийцы, казнь которым заменили на возможность самопожертвования во славу своих повелителей, но при этом он получают отсрочку от смерти. Кто — насколько дней, кто — годы, но есть шанс прожить немного дольше, чем им определили судьи Демиургов. Они свирепы до безумия, потому что каждая жизнь, что они отняли у других, это ещё один миг, ещё один день их собственной жизни. И у них у всех есть такие татуировки. То есть, что — то вроде твоей розы! Не такие красивые, но похожие!

— Вот я и говорю. Он давно уже приговорил меня к смерти, и, я думаю, не пожалеет даже тех денег, что заплатил за меня, когда покупал. Просто придушит, и всё! Это если мне повезёт. И ты говоришь, что я могу рассчитывать на него? С чего бы?

— Да с того, что он и правда очень любит тебя!

— О…..!!!

— Именно! Разве ты этого не понимаешь? Посмотри вокруг себя! — Они остановились, и Лиор раскинул руки, словно стараясь собрать вместе все богатства этого прибежища. — Твоя библиотека, этот сад и все твои драгоценности — он делает и возможное, и невозможное, что бы его обожаемый Плектр был доволен. Как думаешь, это просто так, что б перед грязными своим дружками похвастаться дорогой игрушкой? Нет, я уверен, что это не так. И ты тоже это знаешь. Просто он не умеет любить по-другому. И жесток с тобой потому, что ты отвергаешь его любовь. Понимаешь?

Юноша молчал. Он никогда не думал о чувствах Барона; он просто молча ненавидел его и старался отдалиться. Он принимал правила игры, и участвовал во всём этом, при этом не будучи частью этого. И Барон это действительно знал, и сходил с ума от обожания и злости. Он хотел большего от своего прекрасного сателлита, и не мог справиться со своими желаниями. Но, если бы Рейза Адмони стал к нему хоть немного ближе, если бы он пожелал хоть ненадолго покинуть свой хрустальный, призрачный мир и уделить самую малость внимания своему повелителю — тогда…

— Тебе достаточно просто немного подыграть ему, и он сделает всё, что ты пожелаешь! Он поможет тебе вернуть здоровье и будет сам выхаживать тебя, если нужно. Он перестанет обижать тебя, и начнёт относиться к тебе более трепетно, оберегая и защищая от боли и позора. Я в этом не сомневаюсь! Только сделай вид, что ты любишь его!

— Не знаю, что сказать тебе. Я вряд ли смогу это сделать. Знать, что у меня есть ты, твоя любовь, и отдаваться ему в этой мерзкой «игровой», да ещё строить из себя счастливого влюбленного — нет, я не смогу!

— Сможешь! Конечно, сможешь! Ты должен это сделать, милый! И уж если не ради себя, то ради меня! Я прошу тебя, пожалуйста! Это и есть твоя часть работы. Когда я вернусь, ты должен быть в хорошей форме — это залог нашего успеха. Ну же, пообещай мне!

Рейза неохотно кивнул и они снова двинулись по саду. Лиор обнимал любимого, прижав его к себе, и юноша подумал, что, быть может, его задача не будет так уж невыполнима: надо только вспоминать такие вот моменты, и тогда сил точно прибавится. Он тихо и мягко ответил на просьбу своего рыцаря:

— Хорошо, мой прекрасный лев! Ради тебя я сделаю всё, что ты пожелаешь!

— Вот и хорошо. — Лиор наклонился к нему и поцеловал его волосы. — Помни, я на тебя рассчитываю! И ещё кое — что. Ты постарайся выяснить всё о твоём заклятье. Если кто — то его наложил, то есть кто — то, кто может его снять. И наверняка Барон мог бы помочь.

— Да он — то что может сделать? Это дело рук Мастеров «Плектрона». Сам Великий Магистр Габриель подкинул мне такой подарок, и только он мог бы освободить меня. Но он не станет.

— Всё так. Но вот ответь мне: как ты вообще попал в этот Замок?

Юноша задумался. Он не помнил этого. Он помнил, как встретил впервые Барона, как совершился ритуал на увенчание пламени в Главном зале «Плектрона», но на это его воспоминания обрывались. Он пожал плечами:

— Я понятия не имею. Просто вдруг словно проснулся в этих стенах, и всё.

— Нет, не всё. Сначала ты как — то преодолел долгий путь через горы и пустыню, и не погиб при этом. И вот мы должны понять, как это сделать. А Барон точно знает ответ. Вот и заставь его открыть тебе тайну: как обойти заклятье. А то и вовсе снять его. Может быть, Барон попросит за тебя Мастеров? Ты ведь Плектр; ты можешь заставить его подчиниться твоей воле и выполнить все твои пожелания!

— Да нет же, я не могу! У нас, Плектров, мозги перестроены так, что мы не можем влиять на своих хозяев. Мы не можем причинить им вред или ослушаться, мы всецело принадлежим им и…

— И ты правда веришь в это? А как же господин Амит? Он ведь вырвался из лап своего хозяина! И ещё ты сам: ты ведь не должен был влюбляться в кого — то, кроме своего повелителя, так? В тот момент, когда вы с ним совершили тот обряд, тебе надлежало полюбить его на всю жизнь. Я правильно понял?

— Да, всё верно.

— Но ведь всё пошло не так! Ты смог сделать собственный выбор и преодолеть заложенную в тебя установку, и теперь у тебя есть я! Понимаешь, о чём я говорю?

— Так ты думаешь, что эти заклятия могут не срабатывать? И я мог бы преодолеть их, да?

— Да. Ты ведь не железяка безмозглая, и не мраморная статуя, хотя и похож. Ты — живая душа, и никто, никогда не сможет изменить твою суть. Меняется всё, кроме натуры человека. Это вечная истина, и древние это хорошо знали, а мы почему — то забыли. Но теперь самое время вспомнить и попытаться натянуть нос и Барону, и Мастерам, и даже этим чёртовым Демиургам, если они и правда существуют! Так что, попытаемся?

Хагай был просто вне себя от злости. Он уже больше часа пролежал на сырой земле, распластавшись под стеблями огромного алоэ, словно ящерица. Земля плохо пахла, он совершенно заледенел и тело его онемело от неподвижности. И при всём этом он почти ничего не смог расслышать. Как только похотливый бугай вошёл в климатрон, Хагай скользнул за ним. Он не особенно боялся быть замеченным при этом: нужно думать только про свежие побеги бамбука для стола Его Милости, да ещё про авокадо, к примеру. «Меня послали собрать это для вашего обеда, милостивый господин Плектр! Я тут же уйду, не извольте беспокоиться! Тысяча извинений!» Это на тот случай, если влюблённые поймают его, как только он войдёт. Но Лиор, опьянённый желанием увидеть Огненную Розу, ничего вокруг не замечал, а Плектру и вовсе ни до кого не было дела, как и всегда. И потому никто из них не заметил его вторжения, и он, встав на четвереньки, стал пробираться к любимому местечку Рейзы. Нерия потратил какое — то время на его поиски, потому что ничего не знал о прибежище в тени олеандра, а Хагай видел, куда ходит ненавистный выскочка в поисках тишины и покоя. С его приходом свет в оранжерее померк до состояния вечерних сумерек, и Хагай, мысленно возблагодарив систему жизнеподдержания климатрона за такую предусмотрительность, старательно прячась в тени небольших деревьев, быстро дополз до олеандра. Он укрылся неподалёку в кустарнике алоэ, и тут же возненавидел это растение раз и навсегда. Шипы, украшавшие узкие, длинные листья, тут же впились в его руки, оцарапали лицо и шею, и волосы Хагая запутались, зацепившись за густую розетку на вершине одного из стеблей. Всё это было не больно, но очень неприятно, и мальчишка был просто в бешенстве. Он хотел бы подобраться поближе, и залечь там, где нет этой зелёной, вонючей пакости, но места получше не было. Остальные растения поблизости годились только на то, что б сидеть на них, да и вообще — слишком страшно приближаться. Ему моги бы простить неожиданное вторжение, но вот слежку и подслушивание — никогда! Убьют, и глазом не моргнут! А ему ох как не хотелось помирать, да и по морде снова получить тоже не хотелось. По-этому он, мысленно костеря вонь, колючки и Рейзу, остался лежать в зарослях столетника и напряг уши. И всё оказалось бесполезным. Как бы он не старался, он мог расслышать только какие-то обрывки слов, и ему оставалось всего лишь догадываться о происходящем. Вот эти двое долго и жалобно ныли, уговаривая друг друга что-то сделать, или наоборот, не делать чего-то. Потом Нерия не понятно от чего осатанел, и начал орать на любовника, обвиняя его в неуважении и требуя послушания. И тут же Хагай услышал знакомые звуки: парочка разлеглась прямо там, на зелёненькой травке, и предалась самому бессовестному разврату. Он в отчаянии уткнулся лбом в траву и зажал уши, стараясь не слушать. И через несколько минут задремал. Проснулся он в тот момент, когда Лиор довольно громко говорил о том, что им понадобятся деньги и покровители для побега. Потом он опять понёс какую-то чушь; что-то насчёт принцесс и проклятия. Или заклятия? Лиор тоже говорил, что Рейза должен к чему — то принудить Барона, и тогда… В общем, Хагай понял их разговор так: они действительно собираются сбежать вместе. Не прямо сейчас, а как только Нерия добудет денег. Мозги убогого калеки по-прежнему работали как попало, и он чего не услышал, то придумал. И сделал неправильный, но единственно приемлемый для себя вывод: они собираются навести какие-то чары, вроде заклятия, на хозяина, а потом ограбить его и сбежать. Ну и дела! Он-то думал, что это не по правде, а они уже всё спланировали! А что, если они изменят свои планы? Если решат убежать прямо сейчас? Только не это! Ведь тогда Овадья либо поломает всё, что они с Хагаем задумали, как месть, со психу убьёт Нерию и сам погибнет, изничтоженный безжалостным Плектром. Или он кинется бежать вместе с ними, как и договорился с чокнутым верзилой; или же, если ненавистная парочка не захочет взять его с собой, он непременно увяжется следом, и вряд ли позволит Хагаю идти с ним. Хагай ему вообще не нужен на самом деле, по крайней мере, пока. Так что есть все шансы остаться с носом. Со сломанным носом и раскуроченной челюстью. Ой, нет! А если даже Овадья и согласится на его общество — так нужно ли это самому Хагаю? Здесь, в замке, ему очень даже неплохо жилось. Парни не обижали, платили по совести, и ему даже удалось выбраться из дешёвого солдатского бардака. У него тут была своя комнатка, мясо на ужин, горячая вода и вполне приличные тряпки. И ему вовсе не хотелось тащиться через пустыню, через горы не известно куда; спать на жестких, холодных камнях и питаться объедками со стола этого ненавистного дьявола Адмони. Вот и выходит, что, как ни крути, он и его любимый Овадья должны остаться тут, в Замке. В этот момент разговор влюблённых прервался, и Хагай сильнее вжался в землю. Горячая семейка похотливых кроликов, как видно, уже вдоволь нарезвилась и выползла из — под куста. Через минуту они двинулись по дорожке вглубь сада, и Хагай уже совершенно ничего не мог расслышать. Но это и не важно! Он перекатился на спину и стал рассеянно рассматривать стеклянный потолок климатрона. Странно всё это! Плектр никогда прежде не покидал своей башни, и даже носа на улицу не высовывал. В донжоне и окон — то нет, и все говорили, что это странная прихоть чокнутого красавчика. А Хагаю казалось, что эта бледная нежить не просто дурит, а в самом деле штучка порченая. И затворничество его неспроста. А вот теперь вроде выходит, что он не прочь гусеницы перемотать и дать тягу через все адские местечки планеты. Чудно! Похоже, Хагай где-то просчитался, и теперь надо будет приложить чуть больше усилий, чем он планировал с самого начала. Придётся немного помудрить, и тогда эта дрянь, шлюха Баронская, проклятый Рейза Адмони ни при каких обстоятельствах не сможет покинуть Замок! Он тут же придумал новый план, о котором не собирался говорить Овадье. Если он сможет сделать так, что бы Нерия не смог сбежать сейчас, то и позже им с Овадьей никуда не придётся тащиться, и вся эта грёбаная любовная история закончится намного быстрее. И плевать, что там думает его обожаемый мужчина! Долго убиваться по красноволосой потаскушке он не будет — слишком эгоистично и черно его сердце. В общем, придётся кончать с ними обоими прямо сейчас! Он воровато огляделся вокруг: — влюблённая парочка скрылась из виду совсем. И он опрометью бросился бежать из сада. Теперь надо выпросить у доктора несколько шариков белладонны. Если добавить их в вино, ненавистные любовники уснут так надолго, что ещё горяченькими и голенькими попадут в руки Барона. С самого начала нужно было поступить именно так, и плевать на почти благородные намерения Овадьи! Если повезёт, он успеет добыть отраву и подсыпать её раньше, чем эти двое вернутся в постель. А потом он сделает ещё кое-что: буря уже почти утихла, и связь наверняка работает. Пусть даже не очень хорошо, но наверняка мощности сигнала хватит, чтобы послать одно — единственное сообщение. Интересно, хватит ли господину Бар — Арону суток, что бы добраться до Замка? Он не должен пропустить всё удовольствие! Осталось только придумать, как тайно послать сообщение. Никто не должен узнать, чьих это рук дело. Ну да ладно: он знает парочку особых трюков, которые всегда срабатывают. Всё получится, он не сомневался. Сердце его весело подпрыгивало от предвкушения скорой мести, и уже через минуту он постучался в дверь доктора.