Огненная роза. Несущие смерть

Глава 18

… В тот раз, после побега с Зевулоном, Мастера взялись за него не на шутку. Наказали так, что искры из глаз посыпались. Брат Ноах больше не считал, что мальчик достаточно научен горьким опытом, и от расправы защищать его не стал. Рейзу заперли в подземной тюрьме «Плектрона». Там он впервые узнал, что значит физическое наказание. Это слишком больно, что бы вынести, и слишком страшно, что бы жить потом с этим. Всё, что пришлось ему вытерпеть в те дни, навсегда изменило его. И даже не плети и острые палочки, забитые под ногти; ни сырой холод его склепа; ни довольные своей любимой потехой архонты — ничто не могло сломать вернее, чем чувство беззащитности и безысходности. И ещё — ощущение нескончаемости этого кошмара. Несколько дней он вообще не получал еды и не спал, закованный в колодки и измученный частыми, пронзительными вспышками света. Не было никакой возможности забыться хоть ненадолго, и он чувствовал, что начинает сходить с ума. Каждые два часа — тогда он не знал, конечно, что именно два — приходили стражники, заставляли его слушать и отвечать: Мастера разъясняли смысл этого наказания и хотели знать, достаточно ли с него. О, да ещё как достаточно! Наконец его пощадили и перевели в закрытый сектор «Плектрона» — не тюрьма, но и не свобода. И он тут же вскрыл себе вены. Вот после этого Великий Магистр Габриель и наложил на него запрет самоубийства. Снова потянулись пустые дни, окутанные туманом душевной болезни: теперь Мастер рам мог не беспокоиться о том, что у мальчика слишком живой темперамент — Рейзу нельзя было узнать. Он сделался мрачным и весь будто закрылся, не позволяя никому достучаться до его чувств. Конечно, не этого добивались Мастера: никто на самом деле не хотел специально делать его несчастным, вовсе нет! Но он должен был себе раз и навсегда уяснить: это служение — важнейшее из всех; это не легкомысленный выбор юного искателя приключений или его тщеславных родителей. Это — воля Великих Демиургов, зодчих и вседержителей этого мира! Это же надо понимать! И нечего тут рыдать! Просто возьми себя в руки и делай, что приказано! А придёт время, ты вручишь себя своему избранному господину, и станешь равным властителям. Не сатрапы правят миром на самом деле, а проводники воли Демиургов, Плектры. Так что, хватит ныть, и принимайся за учёбу в серьёз!

Юноша действительно был очень красив, и это отмечали все, кто видел его, хотя бы даже мельком. Но красота — это не главное. Бывает так, что даже самые прекрасные лица и совершенные тела не привлекают так, как посредственные и неправильные, но притом совершенно неотразимые. В человеке должно быть что — то ещё; что — то такое, что кружит голову с первого взгляда, что сводит с ума и выбивает почву из-под ног. Это особый дар притягательности, завораживающей сексапильности. Из-за таких чаровников и обольстительниц в прошлом рушились целые миры: сталкивались в испепеляющих войнах государства, подонки свергали монархов, и брат проливал кровь брата из одного только желания владеть своим идеалом. Но всё это было тупо и не практично: слишком много возни, а толку чуть. Ну и что, что Спарту разрушили? Там вроде бы все проиграли. Или эта египетская курица; как её там звали, Клеопатра, что ли? Всё это слишком грязно, слишком утомительно, и совершенно бессмысленно. Но вот что действительно имеет смысл и цену, так это умение управлять своим особым даром — своей ослепляющей сексуальностью. Кому — то больше подходит умение ломать кости и запугивать до смерти, кто — то добивается своего тайными методами, крадучись во тьме, среди людей, как среди призраков. Кто — то, как Амит Рафи, не зная жестокости, наносит удары равнодушно и технично, словно хирург во время операции: вскрыть, найти причину, устранить, зашить, привести в чувство. А можно не зашивать, и в чувство не приводить. Не все могут выжить после подобных процедур, но такое тоже бывает, и кого это волнует! Просто делай то, что должен! А ты, мой мальчик, мой дорогой Рейза, будешь выполнять свою работу другим способом: твоя власть — за шёлковым пологом алькова, в мареве феромонов и сексуальном угаре. Ты можешь свести с ума любого, стоит тебе только захотеть. И не будет того господина, что не пожелал бы стать твоим рабом!

Рейза не хотел быть таким. Не хотел становиться проституткой, не хотел пытать и убивать. Он когда — то поклялся себе в том, что скорее покончит с собой, чем позволит опустить себя до такой степени. И уж тем более сделаться чьей — то вещью: тупой, развратной куклой и палачом — надомником. Нет! Долгими, страшными ночами, лёжа в темноте своей комнаты — камеры, Рейза ждал, когда они снова придут, что бы жрать его душу, и его переполняло неведомое до этого чувство ненависти. Он беззвучно шевелил губами, и только его одинокое, разбитое сердце слышало слова, что он произносил в пустоте беззаконного, беспросветного мира: «Пока я жив, я не покорюсь! Им придётся убить меня, что бы сделать своим! Будьте вы все прокляты, палачи, изверги! Я буду бороться с вами даже после своей смерти! И если там, за Великим Пределом есть ад, я позабочусь, что бы вы там оказались!»

К сожалению, он был слишком молод и неопытен, что бы противостоять достаточно долго. Он не умел хитрить, не умел защищаться, а уж тем более нападать. Его желание сопротивляться было слишком прямолинейным и предсказуемым, а потому даже самому тупому стражнику не стоило большого труда пресечь его новые попытки к бегству. Еще четыре раза он вырывался за пределы «Плектрона», но его тут же ловили и возвращали на место. Тогда он устроил настоящее светопреставление вокруг себя. Совершенно невозможно было войти в его комнату, а если и удавалось как — то вытащить его в учебные залы — да и то, если только он переутомлялся по неопытности и ослабевал, — то и тогда никто не был застрахован от смертоносного хаоса, который он учинял. Это здорово надоело всем, но Великий Магистр запрещал как — то воздействовать на юного Плектра, если это может ему навредить. Мастер Рам был крайне недоволен этим. Он никак не мог понять, что на уме у брата Габриеля: с чего это он так носится с гадёнышем? Сексуальная штучка? И что? Ещё и сила в нём нешуточная? Да наплевать! Из-за того, что его можно продать задорого, не стоит так мучиться с совершенно неуправляемой дрянью. А Габриель словно что — то задумал, иначе зачем ему это всё? Мастер Рам в последнее время всё чаще задавался вопросом: а достоин ли Магистр носить звание «Великий», если играет в такие сомнительные игры? Если ему нельзя доверять, то стоит ли подчиняться? Рам устал от всего этого, и всё больше ненавидел Рейзу. Однажды мальчишка в очередной раз сбежал, и Мастер был просто вне себя. Поэтому, заполучив его обратно, не сдержал гнева и так ударил Рейзу, что просто размазал по стене. А когда юноша рухнул ему под ноги, захлёбываясь кровью, он вытянул к нему руки и сжал над ним невидимый шар. Рейза тут же почувствовал, что сердце его взбесилось, заметалось и стало распухать от крови, готовое вот — вот разорваться. Он начал задыхаться, и его потрясённое ужасом и болью сознание вдруг отчётливо приняло правду: он умирает! Рам сейчас убьёт его, и всё закончится! Но это же хорошо! Пусть подавятся своей властью и мощью — он не хочет быть с ними! И он из последних сил напрягся и толкнул в Мастера Рама энергетическую волну. Он не хотел защититься, нет. Но в ответ на этот удар Мастер должен вложиться по полной, и тогда…. Мастер взревел от гнева, вскинулся, и весь словно засветился зыбкой волной, исшедшей из него. Вот она, мощь Плектра! Волна накатила на обессилевшего юношу, он приготовился к последнему в своей жизни ощущению и… И всё вдруг закончилось. Даже больно не было. Ничего не произошло. Волна, едва подступив к нему, неожиданно свернулась в светящийся шар, а потом стала сжиматься; сжиматься всё больше и больше, и, наконец, превратилась в крохотную серебристую точку и каплей упала на раскрытую ладонь Великого Магистра. Ни Мастер рам, ни его жертва не видели, когда Габриель пришёл, и он долгое время молча наблюдал за расправой и не вмешивался до самого конца. Но лишь только мальчик оказался на пороге смерти, он своей волей просто парализовал Мастера Рама и свернул убийственный протуберанец его энергии в крохотную «слезинку». Он поднес каплю к лицу остолбеневшего Брата и неожиданно резко сдавил её пальцами, а потом сдул со своей ладони серебристую пыль, и она попала в глаза Мастера. Энергетический удар вернулся к самому Мастеру, и от такого «вольта» он немедленно забился в конвульсиях, а потом потерял сознание. Великий Магистр равнодушно переступил через его простёртое на полу тело и подошёл к Рейзе. Он наклонился над ним и стал с любопытством всматриваться в его глаза. Он проникал в его существо всё глубже и глубже; он прочитывал мысли и чувства юноши; обследовал его невыносимое настоящее и прощупывал возможное будущее. Он отёр кровь с лица Рейзы и с загадочной улыбкой покачал головой:

— А ты интересный зверёк! Такие мне ещё не попадались, клянусь Волей Демиургов! Хочешь, что бы всё закончилось? Ладно, пусть будет по-твоему. Я могу исполнить твоё желание! Но сначала ты исполнишь моё.

И он взял юношу на руки и понёс его в Ритуальный Зал. Рейза почувствовал страх и весь напрягся, но Мастер Габриель мягко покачал его, как ребёнка, что — то прошептал ему на ухо на незнакомом языке, и Рейза как — то обмяк, словно начал таять. Магистр положил его в центре шестиконечной печати Демиургов и стал возле него на колени, произнося в полголоса, на распев всё новые и новые незнакомые стихи, а руки его в то же время заскользили по беспомощному телу юноши, проникая под одежду, познавая тайные места его плоти. Рейза был вымотан атакой Рама и зачарован пением Великого Магистра, и потому совершенно не мог сопротивляться, и ему оставалось только терпеть это новое принуждение. Он закусил губу и прикрыл было глаза, что б не глядеть на насильника, но Габриель всё же заставил его смотреть. Вот он полностью раздел юношу, и, нависая над ним, стал снимать одежду с себя — ему нравилось, что Рейза видит, как он делает это. Наконец Магистр Габриель освободился от своего облачения и прильнул холодной кожей к коже юноши — Рейзу словно током ударило, и по всему его телу прошла волна страха. Магистр почувствовал эту дрожь и крепче сжал юношу в объятиях. Он стал целовать его, ласкать, подготавливая его сжавшееся, напряжённое тело к соитию. Вот он коснулся своим возбуждённым органом его живота, легонько постукал им, как дубинкой, опустился ниже и заставил юношу раздвинуть бёдра. Рейза чуть не плакал от стыда, страха и отчаяния, но противиться не мог. Холодные, цепкие пальцы Магистра прошлись лаской по его паху, взяли его плоть в плен и невольное возбуждение смешалось с болью и трепетом. Рейза застонал, и Магистр Габриель, удовлетворённо улыбнувшись, наклонился ниже и прошептал ему на ухо:

— Вот и прекрасно. Будь хорошим мальчиком и удовлетвори меня. Я хочу познать тебя такого, какой ты есть на самом деле. Пока из тебя не сделали бесчувственную куклу, пока ты не стал питаться чужой энергией, как нежить, пока ты чист и невинен — да, пока ты жив, я хочу получить тебя всего. Не надо бояться: это будет длиться только миг, если ты не захочешь обратить его в вечность. А потом я сделаю то, что ты действительно хочешь: я убью тебя!

И он вошёл в хрупкое тело невольного любовника; юноша, стерпев боль, принял его с покорностью, думая лишь о том, что скоро всё закончится. Всё — всё!

Наконец-то Великий Магистр полностью насытился и откинулся на спину, довольный и почти благодушный. Он был очень опытным любовником и умел развести на ответную страсть даже такого недотрогу, как Рейза Адмони. Сам Рейза этого потом не помнил, но в те часы он не только смирился с насилием, но и принял его с наслаждением, отдавая всего себя безжалостному повелителю с жаром влюблённого. Габриель был поражён, насколько ярки и противоречивы чувства этого юноши, как много в нём сил и страсти: всё верно, с такой пылающей душой он не сможет быть Плектром. Он погладил Рейзу по волнистым волосам, поцеловал его зарумянившееся лицо, сладко приоткрытые губы. Жаль, очень жаль, но это придётся сделать, и прямо сейчас! Он тяжело вздохнул, глаза палача и жертвы встретились.

— Теперь я выполню своё обещание. Сейчас я убью тебя. Одно только Небо знает, как я не хочу этого делать: ты и правда чудесный подарок, я предпочёл бы любить тебя, но не могу себе этого позволить. И тебе тоже не могу позволить жить: ты опасен, как и сказал Мастер Рам. Да ты и сам этого не хочешь, я знаю. — Он приподнял тело Рейзы и обнял его, опять, как и в коридоре, легонько покачивая на руках. — Но ты не бойся: когда ты умрёшь, я верну тебя. Ты станешь в новой жизни совсем другим. Никаких сомнений, никакой боли — ты уже не будешь самим собой, но станешь настоящим Плектром, лучшим из лучших; может быть, даже равным по силе и власти наместникам Демиургов. — Рейза, услышав его слова о возрождении, вновь впал в отчаянье и стал вырываться из жёстких объятий Магистра. Нет, этого просто не может быть! Выходит, все разговоры шёпотом о «мёртвой воде»- это правда! Нет! Он напрягся и попытался высвободиться, но Габриель подавил его сопротивление и, снова и снова целуя, быстро зашептал:

— Но я думаю, ты ещё вернёшься. Помнишь, я сказал, что никогда не встречал таких, как ты? Так вот, это правда: ты особенный. Были до тебя другие: похожие, но не такие. Их всех убили. Не «мёртвой водой»- эта отрава для тех, кого ещё можно исправить, — а по — настоящему. Да они и не годились для самого главного дела в этом мире. А ты годишься. Если я не ошибаюсь в тебе, и ты и правда тот, кто я думаю, ты справишься с этим. — Рейза замер, с невольным изумлением стараясь вникнуть в слова своего повелителя. А тот, опасаясь, что их подслушивают, быстро и не очень внятно закончил: — Я не отдам им тебя. Ты вернёшься, и я сам займусь твоим воспитанием. Я научу тебя многому, очень многому, а после этого ещё капля «мёртвой воды», и ты уснёшь до поры до времени. А потом ты сделаешь то, что давно пора сделать: ты изменишь этот мир. Может быть, я ошибаюсь, и тебе это тоже не по силам, но попытка стоит жизни. Так вот: если ты такой, каким я вижу тебя, то мы ещё встретимся. Не мёртвая кукла, не Плектр Огненная Роза, а Рейза Адмони — тот человек, которого я сейчас обнимаю, ты — именно ты, такой, какой есть на самом деле — ты оживёшь, и придёшь сюда, и мы встретимся в этот — запомни, именно этот — момент времени! Я знаю, человек не умеет возвращать прошлое: материя времени ему не подвластна. Но мы — то не совсем люди! И ты найдёшь пути, что бы вернуться в это время и в это место. Мы встретимся, и ты узнаешь, ради чего я сохранил тебе жизнь. А сейчас — прощай, Рейза, и прости!

И в его руке юноша увидел флакон с чёрной жидкостью. Его охватил ужас: угольная тень смерти извивалась в хрустальном сосуде, маясь взаперти и стремясь вырваться наружу. Она клубилась и распадалась на клочья темной материи, так похожей на живую плазму, только осквернённую и уродливую, не совместимую с самим понятием «жизнь». Концентрированная смерть! Магистр коснулся голышка флакона, и над ним заструился чёрный дымок. Рейза снова попытался отпрянуть: эта не та смерть, что он искал! Это подделка, он не хочет этого! Но Магистр Габриель удержал его. Он поднёс к губам юноши флакон, и чёрный, маслянистый червь ужаса скользнул в горло Рейзы. Его пронзила нестерпимая боль. Словно всё его существо, каждая клеточка тела и каждый нейрон взорвались и стали распадаться. Его сознание затянуло в непроглядный мрак: где — то там, глубоко под землёй, там где расплавленное ядро опоганенной планеты выжигает дотла грешные души обречённых, там где не слышно биения жизни, там проходит тоннель. По этому тоннелю непрощённые мертвецы и те, кто умер в невыносимых страданиях, бредут навстречу вечности в адской Долине Хинном, и там ждёт их плач, и скрежет зубовный… Последняя вспышка жизни, и его посетило отвратительное предсмертное видение… Тёмный зал, полный теней и живых мертвецов. Шесть истощённых фигур, неподвижно и безучастно застывших на своих ложах. Им ни до кого и ни до чего нет дела, они рассматривают и слушают пустоту. Но вот Рейза оказывается среди них, и безумный страх захлёстывает его.

Жуткое, сморщенное существо, возлежащее на низком изогнутом кресле, заметило его. Оно повернуло к нему лысую голову, и тёмные провалы глазниц сверкнули ненавистью и жалким страхом. Безгубая щель рта раскрылась, обнажая серые дёсны, и беззвучный голос заскрежетал в его разрушенном, умирающем сознании: «Нет, ты не можешь! Мы всё ещё нужны!» И страшные останки потянулись к нему, всё шире и шире раскрывая рот для смертельного поцелуя. Рейза в ужасе закричал….