Офицер империи

Глава 13

РБХЭ служба УрВо подтверждает информацию о закрытии Большой Уральской Аномалии, и уничтожение большей части хаотических тварей.

Группы радиационной, биологической, химической, и энергетической разведки, ведут обследование территории, отмечая участки повышенного фона, и выставляя стационарные посты.

По всей площади отмечается резкое падение фона, и случаи самопроизвольной гибели хаотических существ, лишившихся подпитки эпицентра аномалии.

Группы свободных подрядчиков ведут заготовку минералов, растений и частей животных по всей аномалии, включая эпицентр.

В ходе ликвидации, получено внекатегорийное ядро, примерно оцениваемое в 90-120 уровень. Ядро упаковано согласно требованиям безопасности и отправлено спецпоездом в распоряжение АН РИ.

Также из тел монстров, извлечено: ядер 10–20 уровня — 134 шт. Ядер 20–30 уровня 28 шт. ядер 30–40 уровня, 3 шт.

Начальник службы РБХЭ разведки Уральского ВО генерал — лейтенант Духов.

На следующее утро, несмотря на ядра поглощённые накануне, Владимир почувствовал, что источник практически пуст, а на груди, там, где поселилось изображение птицы, словно положили кусок сухого льда. Пришлось прямо с утра закинуть в себя несколько ядер общим объёмом в пару миллионов единиц. Но чувство переполнения не длилось долго, и к обеду, он вновь почувствовал голод, так что поглотил уже четыре ядра, а ощущая, как сила уходит словно в пропасть, ещё несколько штук.

В итоге использовал почти всё что собрали коты в аномалии, и только когда общее количество поглощённой энергии приблизилось к тридцати миллионам, организм стабилизировался, а рисунок огненной птицы на груди, перестал холодить кожу, но существенно вырос в размерах, и теперь занимал пространство от плеча до плеча, и от ключицы до середины живота.

Владимир хотел улететь уже на следующий день, но внезапно, в Уральский Округ, прилетел государь, и всё закрутилось словно в центрифуге. Приёмы, балы, и прочая суета, сопутствующая быстрой бескровной победе. Телевизионщики, вообще старались как в последний день, показывая эпицентр, тушу монстра, и вообще повседневную жизнь округа.

Владимиру тоже доставалось, но журналистам чаще приходилось мириться с отказом в интервью, тем более, что как правило, работники прессы, настаивали на эксклюзиве не желая делить время ни с кем. А Владимир не желал терять время на всякие разговоры, больше посещая школы, и другие учреждения, нуждающиеся в помощи. Но с этим в Уральском округе, было совсем неплохо. Да, богатства особого не наблюдалось, но и нищету извели под корень, и даже в маленьких районных больницах, вполне достойно кормили, а штат врачей заполнен по норме.

Зато очень настойчиво «постучались» сибирские промышленники, привезя дары в шести мощных грузовиках, где нашлось место мехам, обеденному набору серебряной посуды на пять дюжин персон, золочёному оружию, и многому прочему. Сибиряки так выказывали свою благодарность за уничтожение русского Ковена, который лишившись мощного центра, практически самораспустился, прекратив существование. Ну а наиболее активные ведьмы, те кто попытался снова собрать Ковен, традиционно «исчезли» в неизвестном направлении, оставив после себя лишь горсть пепла.

Таких людей пришлось уважить, и Владимир пришёл на банкет в парадной егерской форме, в наградном егерском берете ало-красного цвета, символизирующем пролитую кровь и всем иконостасом наград, где прибавилась ещё одна Золотая Звезда, на этот раз с мечом.

На удивление Соколова, на банкете присутствовало довольно много народа, в том числе и симпатичная моложавая женщина, со светлыми волосами, уложенными в сложную причёску. Клара Сергеевна Туманова — генеральный директор имперского телевещания, не надоедала Владимиру по мелочам, а её просьбы всегда отличались краткостью, ясностью, и подкреплялись простыми и понятными соображениями общегосударственной пользы, поэтому её Соколов выделял из всей медиа братии, относясь со всем уважением.

— Клара Сергеевна. — Владимир поклонился женщине, выглядевшей от силы лет на двадцать пять. — Рад нашей встрече.

— Вы же не любите нашего брата, Владимир. — Клара рассмеялась.

— Если вы о журналистах вообще, то будь они хоть вполовину столь профессиональны как вы, то моя любовь стала бы куда более яркой. — Соколов аккуратно пожал сухую ладошку женщины.

Сибиряки гуляли шумно, ярко, и обильно, но в какой-то момент, Владимира пригласили в отдельный кабинет, где сидели трое. Широкоплечий и мощный словно медведь золотопромышленник Космылин, стройный и изящный, будто столичный щёголь, нефтяной король Гурский, и во всём среднего вида, заросший бородой, буйной полуседой шевелюрой и бровями заводчик Кержаков. Все трое абсолютно трезвые, и без малейшей игривости чем часто грешили богатые провинциалы.

Начали, как водится, со славословий в адрес Соколова, но уже минут через пять, видя, что полковнику неинтересно, перешли к делу.

— Есть у нас местечко, одно. — Начал Савелий Кержаков. — Проклятое уже очень давно. Кто говорит двести лет, кто триста, но на самом деле никто уж не упомнит, когда завелась порча.

— А места там благодатные. — Добавил Наум Гурский. — И не только недрами. В земле там и золото, и чего только нет. Но внутри и вокруг, старые кедровые леса, где тысячи лет назад, старые капища стояли. Это только кажется, что земли, в Сибири много. А пройтись, так где-то голые скалы, где-то мёртвые болота, а где-то вот, плеши проклятые.

— А от меня-то что нужно? — Удивился Владимир. — Зачистить в одиночку, аномалию которой более двухсот лет? — Он покачал головой. — Давайте я кое-что поясню, чтобы не было всяких разночтений. То, что случилось позавчера, это даже не чудо, а, ну я не знаю, счастливое стечение многих чудес, в одном месте. Энергии разлитой там, было столько, что многократно усилило узор «Огненной Волны», плюс вытащило откуда-то огненного духа, собственно и сделавшего всю работу. Плюс к тому, у монстра эпицентра, оказалась пониженная устойчивость к огненной стихии, и ещё то, что артиллеристы, каким-то чудом воткнули-таки снаряд в него. Возможно, что продавили щит, возможно ещё как, но дырень там в панцире нашлась огромная. Таким образом, я фактически собрал сливки с процесса, в котором поучаствовали все. Это же гранды насытили коридор энергией так, что там у меня за малым из ушей не капало. А не постарались бы они, так меня бы там конечно размазали в тряпки.

— Хм. — Горский усмехнулся. — Ваша скромность, поистине велика, но у меня другие сведения. — Горский вытащил из внутреннего бокового кармана пиджака что-то похожее на узкую открытку, и раскрыл её. — Гранды, влили в свои плетения пятнадцать миллионов эрг, но все они разошлись на огненные заклинания, оставив после себя лишь пустую эфирную гарь, немало вам помешавшую. Это из заключения товарища Топоркова, которому мы не можем не доверять. Всё же специалист номер один у нас в Империи. Далее, заключение гранда Куропаткина — эксперта по хаотическим монстрам и тварям. Дыра в боку главного чудища аномалии, произошла от запоздалой детонации снаряда крупного калибра, когда он сначала упал в мягкий песок, а взорвался сильно позже от огненного потока духа огня, и на ход боя фактически не повлиял. Ну и последнее, вызов духа огня, на территории аномалии невозможен. Это категорический вердикт всех энергетиков, до которых я смог дотянуться. Так что элементаль целиком и полностью ваша заслуга.

— Если честно, нам нечем тебя заинтересовать. — Прогудел низким басом Космылин. — Денег у тебя… ну точно больше чем у меня. Невест вокруг хороводится столько, что ужас, да и честью не обижен. Грудь в боевых орденах, да и полковник уже. Так что мы можем только просить. Убери, мил человек, дрянь эту с нашей земли. Нет уже никаких сил терпеть. Да и растёт она. За год километров по пять прибавляет.

— Ого. — Владимир покачал головой.

— Так и я говорю, ого. — Кержаков тяжко вздохнул. — А если нужно чего — проси. Всё достанем, всё купим.

— Давайте так. — Владимир кивнул, принимая решение. — Прогуляюсь я по вашей аномалии, посмотрю, что там к чему, и что вообще можно сделать. Что со всем разберусь не обещаю, но гляну обязательно. Ну и если решение будет принято, нужно будет подержать в готовности команды зачистки. Главный монстр конечно держит всю эту живность на плаву, но если её не перебить вовремя, то ситуация снова может ухудшится.

— Это мы разом. — Савелий Кержаков небрежно взмахнул рукой. — И вольных ватаг нагоним, сколько нужно, и армию можем и десант. С егерями вот только сложнее, но и этот вопрос решим если что.

— Тогда, считайте договорились. — Владимир кивнул. — Но сначала рекогносцировка. Аэрофотосъёмка, карты с обозначением полевых аномалий, и всё что нужно. Это вам армейская разведка отдаст, и чего не хватит — сделают. А как всё это будет, так вы дадите мне знать.

— Так есть уже всё это. — Горский улыбнулся одними губами. — И аэросъёмку сделали, и карту склеили. Всё как положено. У нас этой работой занимается отставной генерал-майор Анисимов, Валентин Евгеньевич. Он точно знает, как нужно.

— И самолёт у вас есть? — Поинтересовался Владимир. — Не пешком же туда идти?

— И самолёт, и вертолёты. — Кержаков кивнул. А как же. Сибирь — матушка она же огромна. Пешком не находишься. А нам и людей забросить, и технику. Так что от СКА-сорок, который малую буровую в сборе таскает, до штурмовиков.

Из кабинета Владимир вышел слегка недовольный, что без него опять всё решили, но люди и правда радели не за себя и не за капиталы, а скорее за свою землю, а так как она и Соколову была родной, то значит вопроса о том, помогать или нет вовсе не стояло.

В состоянии крайней задумчивости он отошёл в сторону поглядывая на гуляние сибиряков, и примкнувших к ним военных. Тут его и отловила Клара, горячо интересовавшаяся тем, что обсуждали в закрытом кабинете три сибирских олигарха и герой ликвидации опаснейшей аномалии.

— Владимир Алексеевич. — Теледама, ловко подхватила Владимира под руку, и потащила куда-то дальше, в глубь ресторана. — Мы так с вами и не поговорили…

— А должны? — Соколов удивился. — Вроде я давал интервью вашей программе. Как-то там, э… Армейский вестник, или Армейские вести…

— Армейский вестник. — Клара-геноцид, хищно улыбнулась, заводя Владимира в комнату, превращённую в настоящую студию.

— Клара Сергеевна. — Владимир укоризненно покачал головой. — Вы явно и напрасно злоупотребляете моим хорошим к вам отношением.

— Вот ведь! — Клара остановилась посреди комнаты. — Да любой, любой человек был бы счастлив что его покажут по телевизору, но не вы! — Она в сердцах топнула ногой, и подломив каблук на туфле, начала заваливаться набок, и упала бы если б не Соколов подхвативший её на руки, и усадив в кресло.

— Но я-то не любой, Клара Сергеевна. — Владимир вздохнул. — Зачем вам это? Славы не хватает?

— Мне-то? — Женщина сняла с ноги испорченную туфлю, и окинув взглядом отшвырнула в сторону, и затем сняла вторую, оставшись босиком. — Всё просто. Я хочу, чтобы на экране была жизнь. Настоящая. Кипучая и бурная. А не сопли, и слюни. А для этого, на экране должны быть герои. Настоящие. Их мы и снимаем. Пилотов вертолётов, которые постоянно рискуют жизнью доставляя учёных в аномалии, самих исследователей, лезущих во все дыры мироздания, медиков, военных, искателей и других. А на ком воспитывать молодёжь?

— Ну вообще-то все профессии важны. — Заметил Владимир, давая жестами команду одному из телевизионных ассистентов принести ему сломанную туфлю. — Вот медики или военные усталые идут с работы, и заходят в ресторан, где их вкусно кормят повара, и для них играет приятная музыка, сыгранная музыкантами. И им становится чуть легче. Настроение повышается. А на следующий день, мальчики и девочки опять идут в операционную, или в войсковую часть. И там в их труде, есть очень весомая часть труда работников ресторана. А если взять шире… спасибо. — Владимир кивнул телевизионщику, подавшему туфлю, — Работников тыла, вооруженцев, или в случае с больницей, службу сестры — хозяйки, и снабженцев. То вовсе не маленькая. — Владимир сплёл узор сращивания структур, и накрепко соединив отломанные части каблука, подождал пока они срастутся в единое целое, и подал Кларе. — Можно носить.

— Как вы это делаете? — женщина вгляделась в едва заметное место шва. И надела туфлю на ногу.

— Магия. — Владимир развёл руками и негромко рассмеялся. — А у вас что, по-другому? Вот, снимаете вы, например, придурка в цветастых тряпках, блеющего про что-то про девочек. А зритель видит глубокого, думающего человека, озабоченного проблемами межличностного общения. Тоже магия, как не крути.

Владимир, конечно же сразу отследил, что огоньки на камерах зажглись, как только они вошли в комнату, но снимать не препятствовал, принимая игру.

Клара кивком поблагодарила ассистента, принёсшего ей вторую туфельку, быстро надела её и сделала короткий жест, чтобы камера взяла кадр крупнее.

— А у вас вообще проблем нет? Вы так легко справляетесь со всем.

— То, что выглядит легко, на самом деле, таким часто не является. — Владимир усмехнулся. — Возьмём к примеру пилота. Он управляет сложнейшей машиной, почти не задумываясь над тем, что делает. Ему нужно увеличить скорость, и он мгновенно решает, как это сделать, а руки выполняют почти рефлективное движение. А весь тщательный отбор будущих пилотов, тренировки, учёба до чёрных мушек в глазах, учебные полёты, они как бы за скобками. Их не видно, но это не значит, что их нет. Так и у меня. Проблем много, и часто, я откладываю проблему, так как имеющимися средствами её не решить. Например, у меня на заводах острая нехватка молодёжи. Но не просто рабочих, а рабочих хорошей квалификации, из которых впоследствии вырастут мастера. И я, фактически отложил проблему на два года. Создал при компании учебный центр, где молодёжь получает профессию, а не шляется по питейным заведениям. Да, это стоит дорого, но это работа на будущее. А через пять лет, кто-то скажет, а откуда у вас так много хороших мастеров? Как вы легко решили эту проблему?

Так и с энергетикой. Я занимаюсь по два часа в день, плюс два часа тренировок по рукопашному бою, и час стреляю в движении. Пять часов каждый день, за исключением, того времени, когда я где-то на выезде. Тогда время занятий сокращается, но никогда не равно нолю. А после граждане смотрят на экран, и восклицают: Да как так у него всё просто выходит! Это как со спортсменом. Он выходит на старт, побеждает, и стоит в лучах прожекторов, в ореоле славы. А весь его пот и кровь нескончаемых тренировок, отчаяние и боль в натруженных мышцах, подорванное здоровье, и сотни других проблем они не видны зрителям. Так что, нет. Не просто.

— Хорошо. А как быть с вашими изобретениями? Ведь у вас нет инженерного образования?

— А как же Том Харингтон[22], придумавший десятки разных технических устройств, включая фонограф? У него тоже не было технического образования. Или, например, Тимофей Кусков, придумавший паровую машину — крестьянин с тремя классами начальной школы. Так что изобретательство это прежде всего взгляд на мир, а не образование. Ну и самое главное. Я вовсе не изобретатель тех вещей, которые делают на моих заводах. Я их владелец. Придумывают их инженеры, технологи, и другие специалисты, а я всего лишь лицо компании. Да те идеи, совсем простые. Ну чего сложного в карманном приёмнике?

— Вроде ничего, но до вас никто так не делал.

— И очень жаль. — Владимир рассмеялся. — Молодёжи нужна своя среда обитания. Свои книги, своя музыка, и свои места встреч. Да, будут оставаться точки пересечения между других поколений. Театры, концертные залы, музеи, библиотеки и места военной славы страны. Но должны существовать места только для молодых. Со своей, внутренней магией, правилами и характером. И приёмник одно из таких мест. Кусочек личного пространства молодого человека. Такая своеобразная личная комната.

— Многие считают, что вы имеете слишком сильное влияние на умы и души молодёжи…

— Да мне честного говоря наплевать, на досужую болтовню политических муляжей. Хотите иметь влияние на молодых? Делайте что-то для них. Делайте это вместе с ними! Так поступает партия коммунистов. Летние лагеря, кружки по интересам, спортивные секции, и не перечислить сколько там у них программ по работе с молодёжью. Причём не только рабочей, но и вообще молодыми. В юношеских спортивных секциях кого только нет. От детей учёных и чиновников, до неблагополучных подростков из рабочих кварталов. И это сшивает общество лучше любых лозунгов, или показного патриотизма, на праздники.

— Но почему только молодёжь? Неужели в нашем обществе не заслуживающих внимания категорий людей?

— Есть конечно. — Владимир кивнул. — И в ближайшие месяцы мы запускаем продажу автомобильных радиостанций, рассчитанных на связь с другими водителями, центром управления, а также музыкальным сопровождением. Не только для водителей такси, но вообще для всех водителей. Также для них запускаем вещание специальной волны, «Дорога», с подобранным репертуаром для водителей. Но и это не всё. В рамках той же программы, будут открываться радиостанции «Рабочая волна» и для военных — «Дорога Славы». Конечно ничто не мешает людям чуть покрутить ручку настройки и послушать чего там передают для молодых, или для рабочих. Но этим-то и хороша такая система. Всё на виду, ничего не прячется от глаз. И это тоже важный компонент консолидации общества.

— Странно. Я думала, что мы будем говорить о ваших подвигах… — Клара улыбнулась.

— Подвигах? — Соколов поднял брови. — Да, конечно. — Он кивнул. — Военные люди порой всю жизнь готовятся отдать себя во имя победы. Но скажите. Рабочий, который тридцать лет проработал за станком, по восемь часов в день, уставая так, что вечером уже нет сил пообщаться с детьми, а просто покидать в себя еду, и отключиться до утра. Человек, вся жизнь которого сжата стенами цеха или производственного участка. Он что не герой? Или врач, возвращающий людям здоровье? Так что, да. Военные подвиги более яркие, и запоминаются. А подвиги трудовые они как бы фоном, но без повседневной работы сотен тысяч, подвиг одного солдата невозможен. Его оружие, форма, броня и техника, сделаны на заводах, а его еда произведена общинниками. Он просто на острие оружия имя которому страна.

— Вы так много говорите об обществе… Это вас сильно волнует?

— Как и любого настоящего гражданина империи. — Владимир пожал плечами. Жить в доме, и не заботится о нём — удел паразитов.

— И что с ними делать? — Клара с улыбкой посмотрела на Соколова. Тема была довольно скользкой. Уж сколько копий сломали политики дискутируя о «лишних гражданах».

— А что с ними делать? — Владимир удивился. — Закон не нарушают, так пусть живут. У нас единые правила жизни для всех. И патриоты, и паразиты должны соблюдать Закон. Остальное — может отрегулировать только общество. Общественное мнение относительно конкретного человека может стать тем ключом, что заставит его если и не измениться внутренне, то хотя бы измениться внешне. А вот это… сажать, не пускать, и вообще вытаптывать… это от глупости и дурной активности.

Интервью продолжалось почти два часа, в течение которых Клара Туманова, спрашивала обо всём, обойдя лишь тему многочисленных подруг Владимира. Телевидение ещё не опустилось до подобных высот, и частное, а тем более интимное было под запретом.

Зато много вопросов касалось будущих проектов, и Владимир как мог уклончиво отвечал, не желая облегчать жизнь конкурентам, а иногда выдавал откровенную дезинформацию, чтобы его недоброжелатели побегали.

Когда всё закончилось, гулянка в ресторане только набирала обороты, но не чувствуя никакого желания соревноваться с сибиряками в потреблении алкоголя, Владимир вызвал такси, и дождавшись машины, плюхнулся на заднее сидение.

— В гостиницу Уральские Звёзды, пожалуйста.

— Сделаем! — Водитель кивнул, и уже собирался ехать, когда дверь распахнулась, и в салон плюхнулась Клара Туманова.

— Хочу задать ещё пару вопросов. — Пояснила она. — Личного характера. — Она чуть наклонила голову и так улыбнулась, что Владимир только вздохнул.

— Поехали.