Оборотень среди нас

Глава 9 Ищейки

Когда он резко сел в постели, очнувшись, наконец, от кошмара со сталкером и сломанными дорогами, Тина была рядом. Она мягко толкнула его в грудь, заставляя лечь обратно. Присела на краешек кровати.

— Как вы себя чувствуете?

Облизнув губы, Сент-Сир почувствовал соленый привкус. Во рту пересохло.

— Пить? — попросил он.

Она принесла ему воды. Потом смотрела, как он пьет, спросила, нужно ли еще, унесла стакан в ванную, когда он ответил, что напился. Детектив смотрел, как она шла, очарованный изгибами ее тела и грацией, с которой она передвигалась.

Когда Тина вернулась, он спросил:

— Где Хиршель?

— В саду вместе с инспектором Райни. Они осматривают место происшествия.

— Его арестовали?

— За что? — удивилась она.

— Разве не он пытался меня убить — он и его дрессированный волк?

На лице ее начала расцветать улыбка, но она одернула себя и ответила:

— Если бы не дядя Хиршель, вы были бы уже мертвы. Он услышал, как вы звали на помощь, а когда ему показалось, что он не успеет — выстрелил, пытаясь отогнать напавшего на вас.

— Во-первых, что он там делал с винтовкой в руках?

Ему не хотелось показаться сварливым. Голова болела так сильно, что Сент-Сир не был уверен в ее наличии.

— Он шел по саду, намереваясь спуститься в долину и поохотиться на маленьких оленей, которых ни разу еще не смог поймать.

— Он видел волка?

— Говорит, что нет. Волк уже ушел, когда он добрался до тебя.

Подняв правую руку, Сент-Сир дотронулся до раненого плеча; оно было плотно перевязано. Боли детектив не почувствовал. Болела только голова, была какая-то тяжесть в середине лба. Здоровой рукой дотронувшись до головы, он не почувствовал никакого отверстия или стрелы, торчащей изо лба.

— Что доктор сказал о моей руке? — спросил он. — Резаная рана?

— Мы не вызывали врача, — ответила Тина. — Во всяком случае, не в том смысле, в каком вы его представляете. У нас в библиотеке есть автодок. Мы отнесли вас туда, роботы занимались вашими ранами.

— Долго я лежал без сознания?

Она посмотрела на часы:

— Хиршель нашел вас в десять тридцать. Вы были без сознания чуть больше шести часов. Сейчас четверть пятого.

— Из-за чего я отключился?

— Из-за каких-то наркотиков. Инспектор Райни знает о них все. Он принес вас сюда.

Сент-Сир дотронулся до груди и почувствовал линии собственного тела.

— А что с панцирем?

— Чтобы вас вылечить, пришлось его снять. Любое промедление было опасно. Вы могли истечь кровью до смерти.

— Не поможешь встать?

— Конечно, нет! — отрезала она. — Господи, да вы мазохист!

Он улыбнулся, хотя ему не хотелось улыбаться.

— У меня есть дело; я и так отдыхал один день.

— Вы слишком измучены, чтобы прямо сейчас бегать по саду. Расслабьтесь.

— Я не собираюсь никуда бежать. Если бы у меня был биокомпьютер, я мог бы поразмышлять над всем произошедшим.

Тина пересекла комнату, взяла панцирь со стула и принесла его Сент-Сиру на кровать.

— Я не думаю, что вам это сейчас нужно, вы просто хотите этого.

— Мне это нужно, — сказал он.

— Вы знаете, что я только что имела в виду.

— Да.

— Я думаю, вы слишком полагаетесь на него. Не говорите, что это не так. Почему вы пытаетесь смотреть на мир логично? Почему вы не можете отказаться от этого и стать обычным человеком? Я не имею в виду «как мы все», вы знаете, что я запуталась в этом. Но когда вы эмоциональное существо, когда гипно-манипулятор не испортил ваше восприятие, зачем самому возвращаться к этой вещи?

— Думаю, ты начинаешь заботиться обо мне, — сказал он. — Видишь, я говорил, что ты сможешь.

— Ерунда, — ответила она, протягивая ему биокомпьютер. — Вам помочь?

— Нет.

— Тогда я пойду. Не хочу снова увидеть эти ужасные дыры у вас в груди.

Когда она уже стояла в дверях, он окликнул ее:

— Не могла бы ты попросить Райни прийти ко мне?

— Он попросил меня сообщить, когда вы придете в себя.

— Спасибо.

Но она уже ушла.

Сент-Сир перевернул панцирь, вытащил два проводка и подсоединил к розеткам у себя на груди. На мгновение он замер, раздумывая, не убрать ли панцирь обратно. Разве это не может подождать до утра? Он не мог ждать до утра из-за кошмаров… А биокомпьютер всегда отвлекал его, когда он пытался проанализировать сны. Разве не приятно было бы отсрочить неприятный психоанализ? Сент-Сир напомнил себе, что сам биокомпьютер не комментировал его сны. Биокомпьютер — это всего лишь компактная база данных и логических схем. Он использовал его, и компьютер давал ему результаты. Когда он разговаривал с биокомпьютером, он разговаривал сам с собой, неважно, насколько это было похоже на диалог. Получается, он не слишком полагался на компьютер, как думала Тина; получается, он полагался только на себя. И без логических объяснений кошмары станут еще хуже, еще страшнее… Сент-Сир поднял панцирь к груди и нажал на переключатель. Через минуту он внимательно осмотрел компьютер.

— Здесь есть кто-нибудь? — позвал его Райни из другой комнаты.

— Я тут, — ответил Сент-Сир.

Инспектор вошел в комнату, одной рукой приглаживая густые волосы. Казалось, он был одет точно так же, как и в тот раз, когда Сент-Сир впервые встретился с ним — помятая одежда, с потертыми манжетами.

— Вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы говорить?

— Я спрашивал вас.

Райни кивнул, придвинул кресло поближе к кровати и сел. Несмотря на то, что он был пухлым, в кресле выглядел миниатюрным, как тролль или закормленный эльф. Он вцепился в подлокотники кресла так, что костяшки пальцев побелели, но Райни будто не замечал этого, почему-то он вел себя скованно. Сент-Сир предположил, что инспектор просто пытался не дотрагиваться до волос.

— Вы что-нибудь нашли? — спросил Сент-Сир.

— Пустые дротики, которыми в вас стреляли.

— Что в них было?

— TDX-4, вполне легальный галлюциноген.

— Почему же это был не наркотик, который мог отключить меня.

— Может быть, убийца не имел на него разрешения.

— Я полагаю, — сказал Сент-Сир, — что напавший на меня был членом этой семьи. Здесь есть три пистолета с наркотиками, которые используют для защиты от убийцы.

Райни подался вперед в своем кресле, поправил волосы; в нем зажегся дух погони, он делал инспектора менее похожим на тролля.

— У кого эти пистолеты?

— Один у Джубала и Алисии. Другие два — у Дэйна и Тины.

— Не Хиршель? Он же охотник, в конце концов.

— Это было его оружие, но он отдал его, когда Джубал не согласился на огнестрельное. Он предпочитает метательное оружие, я думаю.

— У него было только три пистолета?

— Так он сказал.

— Но он может скрывать четвертый. Использовав его, он будет отводить от себя подозрения на других.

— Возможно. Но Тина сказала, что именно Хиршель спас меня. Мои расплывчатые воспоминания говорят мне о том же.

Райни нахмурился, снова став похожим на тролля, сел и сказал:

— Предположим, у Хиршеля есть повод для убийства семьи, но он не хочет убивать вас, только отстранить на время, вывести из строя. Он мог подстроить события этого утра, тем самым положив вас в постель и выставив себя героем. Так он убил бы двух зайцев, и если бы он остался единственным выжившим в семье, все деньги перешли бы ему.

Логично.

— Логично, — сказал Сент-Сир.

— Но также убийцей может быть и чужак с собственным ружьем.

Сент-Сир кивнул.

— Вы можете проследить этот TDX-4 и узнать, где и когда его в последний раз покупали?

— Невозможно. Как я уже сказал, это легальный галлюциноген на Дарме. Его, как жевательную резинку, можно купить везде, — все еще сидя на краешке стула, он пригладил волосы и продолжил:

— Что на самом деле вы увидели в саду? Что преследовало вас?

— Деревья, кусты ежевики, трава.

— Но это были иллюзии.

— Да.

— Что поранило ваше плечо?

Сент-Сир невольно дотронулся до раненой руки:

— Волк.

— Вы видели его?

— Вроде того.

Сент-Сир попытался описать хаос, царствовавший тогда в саду, то, как все в саду смотрело на него, пока он был под действием наркотика.

Райни перебил его:

— Не надо вдаваться в подробности. Я использовал TDX-4 множество раз, но он никогда не вызывал параноидальной реакции.

— В последнее время я чувствую себя параноиком, — Сент-Сир сел повыше. — В любом случае, я видел волка, серебристого волка.

— Серого, — поправил Райни.

— Нет, серебристого. У него была блестящая серебристая шерсть.

— Это могло вам померещиться.

— Возможно. Но я до сих пор помню, как он зарычал, открыв пасть и обнажив клыки… Забавно, что он не пытался меня укусить. Он только царапал меня своими когтями…

— Дрессированное животное? — спросил инспектор.

— Я думал об этом. На самом деле я считал, что его мог натренировать Хиршель. Если убивает дрессированное животное, то его хозяином должен быть кто-то из членов семьи — иначе животное не смогло бы попасть в дом и убить Бетти и Леона.

Райни откинулся в кресле.

— У нас все больше информации по этому делу, но стоит попытаться собрать все вместе, и ничего не выходит.

Беспокойно заерзав на кровати, Сент-Сир лег на бок, повернувшись лицом к инспектору:

— У меня такое неприятное ощущение, будто все, что мне нужно знать, я уже знаю. Я ищу иголку в стоге сена, вот он, последний кусок соломы, но, перерыв его, я не могу ничего найти. Все это время иголка лежит на земле у моих ног. Если бы только я мог двинуться, посмотреть под другим углом на это, все оказалось бы очень просто.

Райни кивнул на грудь Сент-Сира:

— А ваш компьютер ничем не может помочь?

Сент-Сир нахмурился:

— Пока нет. Меня это тоже беспокоит. Если биокомпьютер чувствует это, ему нужно больше работать, чем он работает сейчас.

Чувствую эмоциональный отклик. Я работаю логически.

Райни сказал:

— Все в семье сейчас волнуются. Ни у кого нет алиби. Может быть, они все настроены против вас?

— В последнее время кто-нибудь принимал TDX?

Райни улыбнулся. Это был первый раз, когда Сент-Сир увидел каплю юмора в этом человеке. Инспектор сказал:

— И что вы хотите, чтобы я сделал с ищейками?

Сент-Сир выпрямился:

— Они уже приехали?

— Да, — ответил Райни. — Что за глупое название для таких миловидных существ? Зачем они нужны?

— Малоизвестный, редко используемый метод поимки беглецов, — объяснил Сент-Сир. — Их стали использовать, когда узкоспециализированные начали раздражать полицию.

— Вы хотите натравить их на волка.

— Надеюсь, что получится. Я послал за ними три дня назад, когда мы с Дэйном вернулись от цыган. Они с другой планеты, хотя тоже из солнечной системы. Их прибытие сюда стоит дорого, за это платил Джубал.

Он пододвинулся к краю кровати и встал на ноги. Левый бок отозвался тупой болью, частично заглушенной обезболивающим.

— Здесь, сейчас! — сказал Райни, вставая и протягивая детективу руку. — Насколько я понял, вы прикованы к постели.

— Только не сейчас, когда пришли ищейки и солнце садится.

— Вы не в том состоянии, чтобы…

— Послушайте, Отто, вы так же хорошо, как и я, знаете, как лечат автодоки. Сегодня на мне эти неудобные массивные повязки. Через два дня от раны останется только шрам.

Райни неохотно согласился.

— Хорошо. А сейчас я хочу посмотреть на рубашку, которую носил с утра, и в которой на меня напали. В основном, меня интересует запах, который на ней остался. Хорошие собаки должны напасть на волчий след, не обращая на мой запах.

— Я спрошу Тину, где она, — сказал Райни.

— Будьте в саду, на месте, где меня нашли, через четверть часа, — добавил Сент-Сир.

— Хорошо.

Сент-Сир медленно оделся, стараясь не дотрагиваться до раненного плеча.

— Найти его по запаху? — недоверчиво переспросил один из полицейских Райни. Он презрительно посмотрел вниз, на брылястого пса, нюхавшего его ботинки.

— За последние несколько тысяч лет они отследили больше беглецов, чем ваши машины, — ответил дрессировщик. Это был невысокий жилистый человек, альбинос с голубыми глазами. Его звали Гораций Тилей, и он явно не терпел нападок на его питомцев. Его резкий ответ еще больше разозлил полицейского.

Первые несколько раз, когда Сент-Сир нанимал ищеек, он представлял себе дрессировщика в комбинезоне, рабочей футболке, тяжелых ботинках и соломенной шляпе, какими их описывали в старых книгах с картинками. Но все они, к сожалению, выглядели современными. Денег, которые они выручали за «аренду» своих питомцев, было достаточно для безбедного житья. Либо они и так были богатыми, а собак тренировали для поддержания спортивной формы. Сейчас никто не дрессировал гончих, часами обучая их брать след; это был способ скоротать время и защитить дом от взлома. Гораций Тилей носил дорогой синий костюм, яркую кружевную рубашку и белый галстук. Бедный, он больше походил на какое-то существо, похожее на человека, или на сбежавшего с костюмированной вечеринки, но уж никак не на дрессировщика.

— Эта рубашка, — сказал Сент-Сир, стоя у Тилея за спиной, — моя. На ней мой запах. Когда меня поранили, она была на мне. На ней остался запах волка — если, конечно, собаки смогут его почувствовать.

— Только это? — спросил Тилей.

— У полиции нет одежды других жертв. Можно послать кого-то в участок, за сорок минут они привезут что-нибудь.

Тилей мотнул головой:

— Нет. Слишком много времени прошло с прошлых убийств — запах уже начал испаряться. Мы используем эту вещь.

Оставив дрессировщика с его собаками, Сент-Сир подошел к инспектору Райни. Посмотрев на небо, детектив увидел, что у них в запасе чуть меньше двух с половиной часов прежде, чем стемнеет. Немного удачи, и все получится.

Кроме него и инспектора в саду были еще трое полицейских. Дэйн тоже был неподалеку, невзирая на все запреты Райни. Остальные члены семьи остались в доме. Сент-Сир подумал, что, наверное, Тина сейчас рисует в своей комнате.

— Похоже, он говорит с ними на английском, — сказал один из полицейских.

Тилей обнял обеих собак с печальными глазами; что-то им нашептывая, поглаживая их, тыча в носы рубашку, он так тихо, что никому больше не было слышно, пытался объяснить, что на одежде два запаха. Наконец он встал:

— Думаю, они взяли след.

Собаки, поскуливая и фыркая, приникли к земле, поминутно крутя головами.

Райни сказал:

— Почему бы не отвести их в ту часть сада, где все произошло?

— Это недалеко, — ответил Сент-Сир. — Проверив, смогут они нас туда привести или нет, мы узнаем, действительно ли они взяли след волка.

— Пойдем, — сказал Райни.

Тилей спустил собак с поводка и стал ждать.

Псы зарычали, как мини-моторы и подбежали к ближайшей изгороди. Стали ее обнюхивать, а потом попытались пойти напролом. Поняв, наконец, что так пройти не удастся, они попытались через преграду. Тилей испугался, что они поранятся, поэтому подвел собак к концу изгороди — стало ясно, что волк перепрыгнул через изгородь. Они снова пошли по запаху, двигаясь достаточно быстро, чтобы всем стало ясно, что они что-то почувствовали, но недостаточно быстро, чтобы обнадежить следовавших за ними людей.

Когда они пошли по аллее, где на Сент-Сира напали, он сказал:

— Они взяли след волка, не мой. Я пришел с другой стороны и здесь не был.

— Будь я проклят! — воскликнул молодой полицейский. Он побежал вперед, чтобы идти рядом с собаками.

Вскоре они были на том месте, где Сент-Сир боролся с волком, бегая кругами, они жалостливо скулили.

— Думаю, здесь, — сказал Тилей.

Ищейки снова взяли с места, чуть не сбив его с ног.

— Похоже, мы напали на след, — заметил Райни.

Сент-Сир не хотел связывать себя обязательствами понапрасну. Мгновение спустя он был этому рад. Псы замерли, потеряв след.

— Что такое? — спросил Райни.

— Дайте им время! — прокричал Тилей.

Сент-Сир объяснил Райни, что собаки запутались в запахах.

— Они найдут его! Они снова возьмут след! — сказал Тилей.

Полчаса спустя стало очевидно, что след потерян навсегда. Собаки сдались и стали обнюхивать друг друга, а не землю. Когда один из псов, которого Тилей называл Блю, ткнулся носом в большой желтый цветок, наверное, желая почувствовать его запах, Сент-Сир подумал, что дрессировщик сейчас ударит собаку, а потом задушит голыми руками.

— Раньше такого не было, — сказал Тилей. — Никогда не сдавались так быстро.

— Есть предположения, почему? — спросил Райни.

— Они напали на след, — сказал дрессировщик. — Придя сюда, они потерялись, будто этот чертов волк испарился отсюда.

— А он мог, — заметил Дэйн.

Дрессировщик посмотрел на него:

— Серьезно?

Дэйн ответил, что да. Потом перевел взгляд на Сент-Сира:

— Если это был не волк, а ду-ага-клава, он мог принять человеческий облик и спокойно уйти.

— Но запах у него был бы такой же, — терпеливо заметил Сент-Сир.

— В облике волка и в облике человека? Сомневаюсь.

— Во всяком случае, — сказал Сент-Сир, — если это ду-ага-клава, то у него должен быть сообщник, который стрелял в меня дротиками.

У Дэйна и на это был готов ответ:

— Он мог использовать пистолет, будучи человеком, а потом превратиться в волка и напасть на вас.

— Вы все глубже и глубже погружаетесь в свою теорию, — заметил Сент-Сир.

Он мрачно улыбнулся и посмотрел на небо. Кроме того, сейчас светло, так же, как при убийстве Доротеи. Оборотень должен ненавидеть солнечный свет, по крайней мере, пока он в виде волка.

Дэйн произнес:

— Может да, а может, нет. В древних легендах свет почти ничего не значил — трансформации происходили в полнолуние.

— Ну, здесь восемь лун, — сказал Сент-Сир. — По крайней мере, две из них каждую ночь видны полностью. Для оборотня это просто рай.

Тилей сказал:

— Мои собаки замерзают. Наступает ночь, скоро станет холодно.

— Тогда пойдемте обратно, — предложил Сент-Сир.

По дороге домой он не мог отделаться от ощущения, что собаки нашли что-то важное. Если бы он только знал, что это. Тогда все встало бы на свои места.

Слишком мало данных. Думаю, ты опять опираешься на эмоции.

«Нет. Я уверен, что ответ очевиден, и он очень близко».

Нелогично.

«Но я чувствую это».

Несущественно.