Обитель магов

Глава 8

Слухи о городе посреди пустоши быстро разлетелись по всему Легрансу. Владетелю сначала прозрачно намекали, а потом и прямо заговорили, что не мешало бы там пошурудить основательно. Не все, конечно, но желающих хватало. Лар Берадот не очень понимал, что движет этими людьми. Жажда обогатиться, найдя сокровища? Но в Улье золото и драгоценности утратили большую часть своей привлекательности, разве что самому обвешиваться блестящими побрякушками. Или обычный авантюризм и желание побывать в местах, овеянных множеством легенд? А, может, надежда отыскать–таки артефакт, соответствующий сказочной мощи вымерших магов?

Владетель дал согласие на экспедицию, поставив непременное условия — заодно поохотиться на тварей, прежде всего в землях, примыкающих к Легрансу. Экспедиция продолжалась двое суток. Учитывая размеры городка пустоши, добыча ожидаемо оказалась довольно скромной. Шкатулка средних размеров, заполненная золотом и украшениями из драгоценных камней, и три загадочных амулета. Впрочем, загадочным оказался только один. Как не бились артефакторы, они так и не смогли понять его предназначения. Секреты двух других раскрылись быстро, вызвав заметное разочарование. Оба амулета имели современные аналоги и уступали изделиям лучших мастеров Эмпории.

Пользуясь случаем, владелец устроил проверку своих умельцев. Те подрядились создать артефакты, которые бы пригодились в условиях Стикса. Для испытаний выбрали чистое поле, на краю которого установили несколько рядов досок, изображавших мишени. Первым выступил молодой и амбициозный мастер. Он застыл метрах в тридцати от досок, вытянул руку. Трижды мелькнуло что–то, напоминавшее короткое копье, в первом ряде досок появились три аккуратных отверстия. Мастер сунул амулет в карман, достал второй. Опять что–то мелькнуло, теперь уже пробив два ряда досок.

— Объясни, — потребовал владетель.

— Это молнии. Амулет позволяет регулировать их силу. В первый раз я поразил цель трижды, во второй вложил в единственное заклинание всю энергию амулета. В зависимости от ситуации воин сам решит, как ему поступить.

— Ты уже испытывал амулет на зараженных?

— Нет, я вообще еще не покидал границ владения.

— Понятно, что ничего не понятно, — сказал владетель и повернулся ко второму магу. — Ну а ты чем порадуешь?

Тот начал долго и пространно говорить о том, что задача перед ними стояла единственная — пробить броню зараженного. Оттого и действия амулетов схожи и основаны на идее мощного точечного удара.

— Чем так нудно разглагольствовать, лучше покажи, — оборвал его Лар Берадот.

Из амулета мастера вырвалось нечто, напоминающее рой разъяренных пчел. Только вместо жала у них были крошечные и при этом очень мощные челюсти. Рой на лету выстроился в цепочку, каждая «пчела» наносила единственный укус, после чего замертво падала на землю. Все происходило настолько быстро, что ничего не удавалось рассмотреть, только кучка опилок на земле выросла, а в доске появилось сквозное отверстие. Рой на этом не остановился и занялся второй доской. Прошло около двух секунд, и появилось второе отверстие. Но вот третья доска устояла, до нее добралось всего несколько «пчел», сумевших, как в том анекдоте, не сгрызть, а надкусить.

Архимаг подошел к доске, зачем–то сунул в отверстие палец. Тот прошел, но с большим трудом. Владелец амулета, догадываясь, на что намекает хозяин Легранса, пояснил:

— Они настроены на то, чтобы наносить удар в районе самых жизненно важных органов. Кроме того, попав внутрь, они легко прогрызают мягкую плоть.

— Сколько времени занимает изготовление амулетов? — поинтересовался владетель.

— Полтора–два дня, — не сговариваясь, ответили мастера.

— И каков расход ценного материала?

— Прозрачный камень величиной с рисовое зернышко, желательно изумруд — ответил первый артефактор.

— У меня камень чуть меньше, и брать можно любой, — сообщил второй и добавил существенный нюанс. — На новую зарядку уходит примерно два часа.

— Если вооружить каждого воина, то где ж я вам столько камней наберу, — бросил Корис, но тут вспомнил, что драгоценности, относящиеся к ширпотребу, в этом мире не являются проблемой, в большинстве перезагрузившихся кластеров есть ювелирные магазины, и махнул рукой. — Давайте.

По этой команде на импровизированном полигоне появилось несколько бойцов, вооруженных различным земным оружием. Позицию они заняли не в тридцати, а метрах в ста от мишени. Грянули одиночные выстрелы.

— Идите, полюбуйтесь, — велел Лар Берадот мастерам.

Те подошли к доскам и вернулись совершенно обескураженными. Пули пробили три, редко где два ряда досок, а в одном месте четыре. Причем, возможно, это был не предел, поскольку на полигоне установили ровно четыре ряда досок. Да, отверстия были меньше, чем у артефактов, но вряд ли это имело принципиальное значение.

— И учтите, ваши игрушки сделали по одному отверстию, после чего в бою толку от них не будет. А у земного оружия ограничения только по количеству патронов. Можно хоть сто раз выстрелить, если боеприпаса хватает. Я уже не говорю о дальнобойности, о которой в вашем случае даже смешно упоминать, — подлил масла в огонь владетель.

— И что же нам делать? — спросили в один голос обескураженные мастера.

— Забыть о ваших безделицах и вспомнить, что у вас есть магические способности. Придется учиться, осваивать новое. Сейчас от вас толку не будет, но в перспективе можете пригодиться.

— Или мыслить чуть шире, решать проблему не прямо в лоб, а искать обходные пути, — добавил третий мастер.

— О, а о тебе мы как–то забыли, — повернулся к нему Корис. — Раз сам напомнил, то давай, показывай свои обходные пути.

— Хорошо, только мне для демонстрации нужна парочка воинов. А лучше три или четыре.

— Выбирай любых. Только верни их целыми и невредимыми.

— Я постараюсь, — ответил мастер, выбрав четверку и отойдя от них метров на шестьдесят. — Бегите на меня. Со всей яростью, как будто я ваш злейший враг.

Воины бросились в атаку, но, пробежав всего несколько метров, дружно повалились на землю.

— И что это было? — ничего не заметив, спросил владетель.

— Невидимые путы. Я задействовал всего десятую часть их силы, иначе бы им сломало ноги.

— Думаешь, они остановят развитых зараженных?

— Надо проверить, но мне кажется, что должны. Но если не поможет, у меня для тварей припасен еще один сюрприз. Разумеется, он тоже нуждается в проверке.

Из рук мастера вылетело нечто, напоминающее маленькое блюдце. Двигалось оно почему–то не горизонтально, а вертикально по отношению к земле. Пролетев метров двадцать, блюдце зависло в воздухе, а затем, резко увеличив скорость, вернулось к мастеру.

— Не понял! Что это было? — к удивлению Лар Берадота примешивалась толика возмущения.

— Боевой артефакт, — пояснил мастер и добавил. — Ослепляющий.

— И кого же он ослепил? — саркастически поинтересовался владетель.

— Думаю, любого, кто оказался впереди него. Людей там по счастью не было.

— Как он мог ослепить, если мы ничего не увидели?

— Вот, — с чувством сказал мастер, — над этим я бился дольше всего. Свет направлен исключительно вперед. Ослепляющие амулеты известны давно, но все они представляли опасность как для противника, так и тех, кто их применяет. Мне удалось полностью избавиться от этого недостатка, сводящего на нет все достоинства амулета.

— Это надо будет попробовать в деле. Возможно, вы не настолько безнадежны, как мне показалось. Просто шире надо мыслить, шире!

— Не, ну мужик был пьян конкретно, едва на ногах стоял. Вышибала ему так вежливо сказал «У нас приличное заведение, мы не пускаем в него людей в состоянии сильного алкогольного опьянения». Тот на него посмотрел, свернул за угол, подошел к окну и шагнул сквозь него. Причем стеклу хоть бы хны, стоит целехонькое, а вот мужику не повезло. В его сторону официантка плыла. Увидела такое дело и сразу в визг, чуть поднос не уронила. На шум нарисовался вышибала и со словами «его в дверь, а он в окно» вышвырнул мужика на улицу.

— Да, каких только даров Улей нам не подсыпает, — протянул Штукатур. — А вышибалу этого я знаю. Типичный ботаник, бывший учитель русского языка, поэтому так культурно выражается. У него дар силача, но охотиться на зараженных кишка тонка. Вот и устроился вышибалой.

— Деревня на горизонте, — предупредила Химичка.

— Штукатур, рули туда. Мандарин, включайся, — приказал Чибис.

Но тот и без напоминаний принялся сканировать местность, через минуту заметив:

— К нам из деревни кто–то движется. Матерый лотерейщик или топтун.

Химичка, поначалу напрягшаяся, тут же расслабилась, а Чибис взялся за Винторез.

— А он ускорился. Думает, еда к нему пожаловала. Наивный, — усмехнулся Мандарин.

Тут и лотерейщик выскочил из крайней хаты. Вид у него был деловой, словно у чиновника, идущего на важное совещание. Внешность, конечно, подкачала, но если брать только моральные аспекты, рядом с некоторыми чиновниками лотерейщик выглядел невинным агнцем.

Чибис нажал на спусковой крючок. От удара зараженный резко замедлился, но все же по инерции пролетел несколько метров, прежде чем, рухнув на землю, засучил в агонии ногами.

— Три спорана, — бодро доложил Штукатур.

Химичка сидела, отвернувшись, все то время, пока он вскрывал споровый мешок.

— Время обеденное. Давайте заглянем в деревню. Как минимум расположимся с удобствами, а если повезет, нормальной здоровой пищей разживемся, — предложил Мандарин.

Деревня было маленькой, всего десяток хат, и перезагрузилась недавно. Часть ее обитателей разбрелась, остальные стали законной добычей убиенной твари. У широко распахнутой двери одного из домов рейдеры увидели набитую барахлом сумку. Очевидно, хозяин пытался сбежать от непонятной угрозы, но не успел. В маленьких кластерах люди перерождаются быстро.

— Вот до сих пор не понимаю одной вещи, — Химичка отвела взгляд от частично объеденного зараженного. — Ведь день тому назад он был обычным человеком, лакомым кусочком для тварей. Что же произошло в его организме за такое короткое время, если более развитые зараженные им брезгуют и едят только с большой голодухи? И почему мы остаемся их желанной добычей?

— Хочешь, как бывший человек науки, выяснить детали процесса? — спросил Чибис.

— И придумать такое химическое вещество, чтобы впрыснул его ползуну, и он сразу превратился в деликатес для монстров. Тогда они даже смотреть не будут в сторону иммунных. Вот золотое времечко настанет. Живешь вечно, и никто не норовит тебя сожрать, — размечтался Мандарин.

Штукатур, как самый хозяйственный из четверки, беспочвенным фантазиям не предавался, а изучал чужое жилище на предмет чего–нибудь пожрать.

— Народ! — радостно высунулся он из двери. — Тут настоящий гастрономический Клондайк. Похоже, хозяева недавно свинью забили. В подвале навалом разных вкусностей, и холодильник максимум сутки тому назад разморозился, в морозилке еда до сих пор холодная. И еще хорошая новость. В эту деревню газ до сих пор не провели, пользуются баллонами, так что плита работает.

— Отлично. Пожарим мяса и наедимся от пуза, да еще разных копченостей с собой прихватим, — заключил довольный Мандарин.

Кроме свинины в погребе нашлись различные закатки. И Химичка, слегка поклевав мяса, активно налегала на соленые огурчики. Мандарин со Штукатуром понимающе переглянулись, но этим и ограничились. Чибис тоже помалкивал.

— Так, — многозначительно сказал он, когда сытая команда запихала добычу в найденный тут же баул. — Можем возвратиться той же дорогой, что и приехали сюда. А можно, если верить карте, проскочить десять километров и выбраться на еще одну хорошо знакомую нам трассу.

— Смысл ездить по неизвестному пути? — резонно спросил Штукатур.

Да, Мандарин своевременно засечет опасность, но если дорога будет полностью соответствовать знаменитой фразе «в России нет дорог, одни направления», окажется вся в колдобинах и ухабах, раскисшая после недавнего дождя, то уйти рейдерам точно не удастся.

— Смысл в том, что нам давно пора потихоньку расширять охотничьи угодья. А тут отличный вариант. Не сто километров и даже не пятьдесят, а всего лишь десять. И вероятность совпадения непролазной хляби с затаившейся рядом развитой элитой ничтожно мала. Поэтому мне кажется, что стоит рискнуть, — заявил Чибис.

— Я согласен, — тут же подал голос Мандарин.

Мнением Химички даже не поинтересовались. По умолчанию считалось, что она всегда поддержит своего любовника. К тому же голос Чибиса, как командира, шел за полтора. Решение, как часто бывает, когда берешься за что–то новое, оказалось удачным. Почти все дорогу, кстати, хотя и грунтовую, но вполне приличную, ехали спокойно, и только когда показалась знакомая трасса, Мандарин засек развитую тварь. Рубер просто жаждал как можно теснее познакомиться с четверкой. А рейдеры, как люди отзывчивые, не стали отказывать ему в этом страстном желании. Остановились, подождали. Мол, давай, дорогой товарищ, любой каприз за ваши трофеи. Химичка уже настолько уверовала в свои силы, что даже из машины выходить не стала. Просто обернулась к атакующей твари, активировала свой дар, и еще один монстр на собственно летальном опыте убедился, что алкоголь — яд.

Штукатур привычно вскрыл споровый мешок, начал в нем копошиться, и вот тут Химичка стрелой выскочила из внедорожника и, не добежав до ближайших кустов, резко наклонилась.

Рвало ее долго. Штукатур с Мандарином деликатно сделали вид, будто ничего не замечают, а Чибис ухватил бутылку с водой и подошел к своей любовнице:

— Выпей, должно полегчать. И это… хорошо бы нам заглянуть к Долгоносику.

— Нам! — резко вскинулась женщина. — Я еще в состоянии сама до него дойти!

Чибис хотел сказать, что и ему было бы небезынтересно послушать знахаря, ведь он тоже в некотором роде участник процесса, но вовремя вспомнил о том, что во время беременности женщины становятся раздражительны, и даже у самых уравновешенных появляется не свойственная им привычка скандалить по пустякам. Поэтому он не стал настаивать и примирительно поднял руки вверх:

— Хорошо, как скажешь, так и будет…

Долгоносик оказался в своем репертуаре. Небрежно провел рукой над головой Химички и констатировал:

— У тебя будет девочка. Правда, не уверен, стоит ли торопиться с поздравлениями.

— Скорее всего нет. Насколько я знаю статистику, вероятность появления иммунного ребенка всего несколько процентов.

— Около того. Но ты знаешь, в Улье материнский инстинкт иногда совершает невероятные выверты. Мне рассказывали про одну женщину, которая рожала несколько раз, а когда ребенок начинал перерождаться, собственноручно его убивала. Говорила, что обожает маленьких детей, а вот когда они взрослеют, то теряет к ним всякий интерес. Она имела какой–то очень нужный поселению дар, поэтому там терпели ее выходки.

— Это не мой случай. Но и с абортом я не буду торопиться. Как минимум обращусь к знахарю, который умеет определять, будет ли ребенок иммунным.

— Ну–ну, — скептически ухмыльнулся Долгоносик. — Знаю я парочку таких знахарей. Точность их предсказаний, как говорили у меня на родине, плюс — минус лапоть. Абсолютно точно определить, будет ли твой ребенок иммунным, способны только легендарные знахари. А они в Улье наперечет, и отыскать их — та еще задача. Есть у них странная тяга к перемене мест. Я точно знаю только об одном легендарном знахаре, который постоянно сидит на одном месте. Но там ему и условия создали такие, что нет смысла куда–то дергаться.

— Как называется поселение, где обитает этот самый знахарь?

— Новые Мошонки.

— Забавное название. Очень подходит к Ульем забытому хутору.

— Ошибаешься, подруга. Новые Мошонки — крупнейший стаб своего региона. А что до названия, так там вышла одна забавная история.

— Мне сейчас не до забавных историй. Будем думать, как попасть в эти самые Мошонки, — фраза у Химички невольно вышла двусмысленной.

Хлою Дервалю просто сказочно повезло. Он угодил под перезагрузку, но благодаря Лар Берадоту сохранил человеческий облик, не превратился в вечно голодную тварь.

Хотя, если взять по большому счету, то сложно назвать все случившееся с Хлоем везением.

Дерваль был уникальным человеком, хотя и являлся представителем довольно многочисленной прослойки. Хлой был вором. Но не простым вором, а магом, причем закончившим Академию, то есть достигшим определенных высот. Для Эмпории это было чрезвычайно редким явлением. Просто вышло так, что среди всех умений у Хлоя лучше всего дела обстояли с невидимостью. Были у него и другие дары, но в силу природной лени ему тяжко давалось развитие того, что стоило больших трудов. А вот работа с невидимостью шла легко, поскольку не вызывала особых проблем.

Все же Дерваль сумел взять себя в руки, когда за хроническую неуспеваемость ему пригрозили исключением, и освоил десяток плетений, обязательных для будущих магов. Плетения ему ни разу в жизни не понадобились, но это как раз нормально. Многим ли из нас пригодились уроки астрономии или — в трезвом виде — пения?

Академию Хлой закончил одним из худших, и вот тут начались реальные проблемы. Никому из потенциальных работодателей не нужен был троечник, когда вокруг хватало как хорошо обученных выпускников, так и уже имеющих практический опыт магов. Вот когда Дерваль здорово пожалел, что не стал специализироваться на боевой магии. Тогда бы ему от властей королевства перепала достаточная для скромной жизни сумма.

Случай решил дальнейшую судьбу волшебника–недоучки. Такой же недоучка, только вор, попытался срезать у Хлоя кошель. По какому–то наитию маг, легко обезвредив воришку, не стал волочь его к стражам, а решил примерно наказать самостоятельно. Пытаясь любыми путями избежать заслуженной кары, незадачливый преступник сначала упирал на то, что виноват не он, а старшие товарищи, пославшие его на верную гибель, и в первую очередь главарь шайки Длинный Фома. А когда это не подействовало, использовал лесть, заявив, что маг точно ограбил бы купца, на которого уже давно точит зуб Длинный Фома. И вот тут у Дерваля промелькнула мысль:

— А почему бы и нет?

Затем он сам себя выругал нехорошими словами. Поскольку имелся у Хлоя еще один ценный дар — умение определять наложенные на предметы заклятия. Естественно, что развивать эту способность он даже не подумал. Она не входила в число обязательных академических дисциплин. Зато как бы сейчас пригодилась Дервалю. В принципе большинство простых заклятий он мог обнаружить без дополнительных занятий. Но, во–первых, имелись сложные заклятия, которые Хлой мог смутно различить, но без понимания их сущности. А, во–вторых, шкатулки и сундуки, где хранились реально ценные вещи, всегда заклинались комплексно, то есть на одно плетение накладывалось второе, а то и третье.

И все же он решил попробовать. Надоела бедность, грозящая перейти в нищету. Дерваль попросил юного воришку свести его с Длинным Фомой, но так, чтобы больше никто из шайки не знал об этой встрече. Юнец пообещал и, в чем Хлой очень сомневался, сдержал обещание.

Фома действительно оказался высоким мужчиной лет сорока. Дерваль не стал темнить, признался, что он маг, причем из последних, а оттого находящийся в бедственном положении и решивший поправить свои дела не самым законным способом. Если Фома даст ему наводку на того самого купца, Хлой в случае успеха не только поделится добычей, но и станет членом его шайки.

Главарь на удивление легко согласился и слил магу всю имеющуюся у него информацию. Неделю Дерваль усердно штудировал нужную литературу. Оказалась, что если очень надо, он может успешно перебороть свою врожденную лень.

С делом проблем не возникло. Уйдя в невидимость, Хлой легко проник в дом купца. А там, пользуясь наводкой Фомы, отыскал заветную шкатулку. Тут Дерваль понял, что напрасно убил целую неделю. То есть в будущем, как его теперь представлял маг, полученные знания очень даже пригодятся, но сейчас за глаза хватило бы и тех, которые маг получил в Академии. На шкатулку было наложено единственное плетение из самых элементарных. Попытайся вскрыть ее обычный человек, он бы навсегда лишился пальцев. Но магу этого не грозило. Меньше, чем за минуту Хлой вскрыл шкатулку и пересыпал ее содержимое в мешочек.

Экспроприация чужой собственности натолкнула Дерваля на два взаимосвязанных вывода. Купец находился где–то в низу табели о рангах торговых людей Эмпории. Следовательно, шайка Длинного Фомы, не сумевшая подобраться даже к такому заурядному негоцианту, в местном уголовном мире занимает одну из низших ступеней. Поэтому нет смысла работать с ней дальше.

Отдав оговоренную часть добычи, Хлой заявил, что для нового дела ему надо еще недельку подучиться. На самом деле маг воспользовался удивительным либерализмом, касающимся книг по магии. Только у боевых магов существовала кафедра, готовящая потенциальных диверсантов и тайных убийц. Посторонний человек даже помыслить не мог переступить ее порог. А вот учебник, где описывались плетения начального уровня, предназначенные для скрытной ликвидации человека, находился в свободном доступе. Достаточно было предъявить свидетельство об окончании Академии.

Книжку Дерваль пролистал, нашел формулу заклинания, которая больше всего соответствовала его наклонностям, и вызубрил наизусть. Затем немного потренировался — не на кошках, а на мелкой дикой живности, которую отыскал, выбравшись на денек из столицы. Удовлетворенный результатом, несколько оставшихся до встречи дней Хлой штудировал заклинания определения наложенных заклятий.

Почему надо было убирать Фому? Да все просто, он видел Дерваля и при более чем возможном аресте непременно бы заложил. А вот юного воришку можно и пощадить. Он понятия не имел, о чем договаривался его главарь с магом.

Ликвидация прошла без всяких осложнений, даже как–то буднично. Они встретились с Фомой в той же забегаловке, обговорили детали нового дела, а на прощание Хлой попотчевал главаря «липкой смертью». Тот вначале ничего не почувствовал. Это маг даже самого низшего уровня сразу замечает примитивное заклятие, а обычный человек и не подозревает, что обречен. Но уже через несколько часов тягучая субстанция, напитавшись жизненной силой жертвы, заполнила легкие, и Длинный Фома умер от удушья.

На серьезных людей Дерваль выходил очень долго. Это же вам не обычный мир, где главных мафиози все знают в лицо, но посадить не могут из–за отсутствия доказательств. Тут маги любого бандита раскрутят в два счета, только попадись он в поле их зрения. Поэтому злодействовали либо мелкие сошки вроде Длинного Фомы, которые никому не интересны, либо настоящие виртуозы своего дела.

Но нет худа без добра. За прошедшее время Дерваль основательно продвинулся в изучении налагаемых на предметы заклятий. Теперь он мог дать фору даже лучшим выпускникам Академии, если они не специализировались в этой дисциплине.

В банде, на которую вывели Хлоя, существовала строгая конспирация. Это более, чем устраивало мага. О его участии в темных делишках знало всего два человека.

Со временем мастерство Дерваля росло. Поначалу ему поручали элементарные дела лишь немногим сложнее того самого ограбления купца. Постепенно уровень сложности повышался. Однажды он умудрился запустить лапы в сокровищницу дворянина. Разумеется, когда тот был в отъезде, поскольку дворянин — это почти всегда маг уровня рыцаря и выше, а тягаться с настолько серьезными противниками Хлой даже не помышлял. Он лишь теоретически представлял каково это, когда тебя убивают, но точно знал, что ему это очень не понравится.

Одно из последних дел оказалось особенно удачным. По наводке Дерваль неотступно следовал за купцом, удачно распродавшим товар и заработавшим на этом кучу золота. Купца помимо обычных стражников охранял маг, но слабый, всего лишь уровня магика, поэтому он не заметил присутствия Хлоя. Невидимка сопровождал купца до того момента, как он начал ссыпать золотишко в небольшой сундучок, наполовину заполненный монетами и драгоценностями. Хлой купца оглушил, ссыпал добычу в мешок и был таков.

Но вскоре тучи над бандой начали сгущаться. Дерваль тонко прочувствовал этот момент, собрал манатки и рванул подальше от столицы. Легранс он выбрал, как тихое владение, где найти беглого воришку будет довольно проблематично. Надо сказать, что в этом смысле он угодил в яблочко. В Улье королевским ищейкам до него точно не дотянуться.

Но почему–то эта мысль слабо утешала Дерваля. Надежда на то, что благодаря наворованному он заживет в спокойствии и достатке, рухнула в один день. Хлой оказался в мире, где покой мог только сниться. К тому же Лаг Берадот велел провести перепись уцелевших. Дерваль соврал, будто он явился в Легранс с купеческим караваном, который переродился почти в полном составе.

Обман сошел с рук, поскольку никто установлением истины не заморачивался. Не до того было. Но Хлоя, не спрашивая его согласия, как и всех прочих гостей Легранса, записали в местное ополчение. Через какое–то время им всучили автоматы и наскоро обучили пользоваться этим удивительным оружием. В бой ополченцев не бросали, но предупредили: если владение подвергнется нашествию тварей, им всем придется повоевать.

А потом случилась вторая экспедиция в пустошь, откуда привезли шкатулку с драгоценностями. Поскольку золото и самоцветы за исключением тех, которые могли быть использованы магами, в новом мире почти утратили ценность, Лар Берадот не стал даже брать причитающуюся ему долю и отдал шкатулку нашедшему ее магу.

А вот Дерваля, присутствовавшего при демонстрации находок, что называется перемкнуло. И не столько ему были нужны эти несчастные сокровища, сколько душа требовала тряхнуть стариной, показать, что он в своем деле достиг недосягаемых высот. К тому же все благоприятствовало задуманному. Магу–рыцарю, нашедшему сокровища, повезло, его поместье с перезагрузкой целиком перенеслось в Улей. Только крестьян из–за перерождения заметно уменьшилось. Благодаря такой удаче маг, в отличие от большинства своих собратьев, жил не в заметно обезлюдевшем Агринионе, а в своем поместье. Казалось бы, это делало кражу невозможной. Против мага–рыцаря Иван был никто и звать его никак. Но хозяин поместья являлся членом основной боевой дружины Легранса, и буквально через несколько дней после своей находки отправился на мародерку.

Грех было не воспользоваться моментом. Под вечер Дерваль отправился к поместью. Он в совершенстве научился проникать в дома вместе с его обитателями. На этот раз особую пикантность действу придавало то, что вору невольно поспособствовала супруга рыцаря. Маг ее хорошо рассмотрел. Высокая статная дама с породистым лицом дворянки, скорее всего дочь статусного мага, начисто лишенная родительских способностей. Тут Хлой с тоской подумал, что не суждено ему заниматься любовью с такими красавицами, его удел — простолюдинки, временами симпатичные, но лишенные даже малейшего намека на благородную породу.

Эта мысль еще больше раззадорила его, ему до зуда в копчике захотелось досадить незнакомому рыцарю за то, что в его постель регулярно ложится такая восхитительная женщина.

Дождавшись, когда в доме все уснут, Дерваль подкрался к рабочему кабинету мага. Наверняка именно там хозяин поместья хранил свою находку. Дверь была заперта, но на этот случай у Хлоя в маленьком тюбике имелась магическая жидкость, растворяющая металл. Всего несколько капель через полую иглу на язычок замка, и вскоре дверь распахнулась. Дервалю даже не пришлось тратить время на поиски. Шкатулка стояла на каминной полке между двух чаш дивной работы гномьих мастеров. Чаши Хлой тоже прихватил. Затем открыл шкатулку и прежде, чем пересыпать в мешок, осмотрел свою добычу. Ему показалось, что содержимое шкатулки несколько поубавилось. Наверняка хозяйка поместья забрала некоторые приглянувшиеся ей вещицы. Но не суть важно. Все равно нет возможности продать кому–то ювелирные поделки. Хлой даже подумывал о том, чтобы выкинуть шкатулку. Для жилья ему выделили единственную комнату, там невозможно толком припрятать добычу. Главное, что он теперь успокоит нестерпимый зуд, толкавший его на преступление. Хотя кто его знает? Есть еще сокровищница владетеля, где хранится много чего интересного. Как бы проснувшаяся страсть к приключениям не подвигла его на новую, теперь уже совершенно безумную авантюру.

Кабинет мага находился на втором этаже, и сигать вниз с приличной высоты воришка не жаждал. Он спустился вниз, тихо распахнул окно и спрыгнул на землю. Дом окружала высокая стена с воротами, запертыми на ночь. Еще одна капля магической жидкости, и ворота со скрипом, особенно громким в ночной тиши, распахнулись. За спиной Дерваля кто–то сдавленно охнул. Бдительный охранник услышал что–то подозрительное и подошел на шум. Легко представить его изумление, когда массивные створки открылись будто сами собой. Хлой спешно шагнул в сторону и прижался к стене. Мало ли. Вдруг охранник с перепуга выпустит арбалетный болт?

Но тот оказался умнее. Подошел к воротам, осмотрел их. Яркого света звезд оказалось достаточно, чтобы разобраться, в чем дело. Охранник без раздумий завопил во всю глотку:

— Тревога! В поместье злоумышленники!

Дерваль тут же отлип от стены и, сломя голову, бросился прочь. Конечно, даже оставайся он на месте, найти его было бы весьма проблематично. Однако в жизни всякое случается, лучше перестраховаться. Запыхавшийся вор остановился, когда оказался на дороге, ведущей в Агринион. Дерваль перешел на очень медленный шаг, восстанавливая дыхание. Тоже перестраховка. Ночью движение на тракте замирает, но бывают исключения. А шумно дышащая пустота заинтересует каждого.

Через минуту Хлой неторопливо двинулся вперед и вдруг слева от себя услышал сдавленный рык. Он замер и повернул голову. К нему неторопливо приближался кто–то, чей силуэт напоминал человеческий, но по размером превосходящий его. Вскоре маг сумел разглядеть зараженного, который, то и дело принюхиваясь, все быстрее приближался к нему. Дерваль на какое–то время замер в растерянности. Как же так! Ведь у его невидимости была одна очень полезная особенность, собаки не чуяли мага, когда он находился под ее пологом. Почему же зараженный уверенно движется по запаху?

Но не время было предаваться бесполезным рассуждениям. Выйдя из ступора, Дерваль со всех ног бросился прочь. На его беду слух у зараженного оказался развит не хуже чутья. Тварь рванула за беглецом и в два счета догнала его. Хлой этого не слышал, его шумное дыхание заглушило топот монстра. Приблизившись вплотную, зараженный взмахнул лапой, и голова воришки отлетела в сторону.

Утром возвращавшийся с дежурства отряд дозорных заметил тщательно обглоданный человеческий скелет. Рядом лежал нетронутый мешок с похищенными драгоценностями.

Штукатур посигналил. Из дома вышли Чибис с Химичкой, явно недовольные друг другом.

— Все ясно. Он пытался оставить ее в стабе, а она ему в ответ закатила маленький скандальчик, — успел сказать Мандарин, пока любовники подходили к внедорожнику.

— Давай на трассу, — хмуро бросил Чибис, садясь на переднее сиденье.

— У нас были другие варианты? — попытался шутить Мандарин.

— Были, но не срослось, — ответил Чибис, явно намекая на диспут с Химичкой.

Та промолчала, не желая выносить сор из избы, продолжив перепалку с любовником в присутствии друзей и соратников. На воротах дежурили хорошо знакомые рейдером люди. Один из них задал вопрос, просто чтобы что–нибудь сказать:

— На охоту?

— Ага, — подтвердил казалось бы очевидное Штукатур.

Однако жизнь распорядилась иначе. Выехав на трассу, рейдеры заметили мчащийся в их сторону автомобиль.

— От зараженных сматывается, — предположил Штукатур и на всякий случай развернулся.

Он не успел набрать скорость, как легковушка поравнялась с внедорожником и притормозила.

— Мужики, валим назад. Орда идет, — выкрикнули оттуда.

— Ты все–таки своего добился, не поохотиться мне сегодня, — то ли шутя, то ли всерьез заявила Химичка.

В Каменке текла обычная жизнь. По улицам шли прохожие, из автомастерских доносились шум и ругань, на витринах магазинов красовались образцы товаров. Если бы не машины футуристического вида и различное холодное оружие у многих прохожих, можно было бы подумать, что видишь один из российских городков в самой глубинке, до которого еще не дошли современные архитектурные веяния и деньги, выделенные на ремонтные работы.

Известие о подступающей орде подействовало, словно палка, расшевелившая муравейник. Оно со скоростью звука распространилось по всему стабу, и люди засуетились, причем строго в предписанных им рамках. Орда и нападение внешников — самое кошмарное, что могло случиться в Улье с поселениями иммунных. Поэтому к этому готовились, расписывая обязанности каждого гражданина стаба.

Мужчины торопливо потащили к стене цинки и ящики с боеприпасами. Несли все, что было, поскольку при отражении орды много боеприпасов не бывает. Женщины главным образом занимались тыловым обеспечением. В больнице срочно подготавливались койки, лекарства, перевязочный материал.

Успели впритирку. Едва воины разложили боеприпасы так, чтобы уходил минимум времени на перезарядку, через трассу хлынул поток зараженных. Впереди мчались самые развитые твари. Чибис успел насчитать полтора десятка элитников, а уж руберов было минимум под сотню. Часть монстров рванула по наезженной дороге, их встретили особо плотным огнем. Остальные, ничего не подозревая, ломанулись по минному полю. В честь такого решения загремели частые взрывы. Чибис заметил, как противотанковая мина буквально снесла элитнику нижнюю часть туловища. Второй гигант отделался легче, всего–то лишившись ноги.

Остальная элита сообразила, что дорога к поселению только выглядит невинно, на самом деле тут затаилась смертельная угроза. И решила, что «впереди командир на лихом коне» — это не про них. Развитые твари покинули авангард своего войска, погнав вперед бегунов и прочую шушеру. А у тех не было ни выбора, ни мозгов, чтобы отказаться от членодробительного задания.

У Чибиса сердце кровью обливалось, когда он видел, как дорогущая и жутко дефицитная противотанковая мина разрывает в мелкие клочья жалкого бегуна. Даже возникло желание скомандовать, хотя он и не имел такого права, открыть огонь из всего ручного оружия, чтобы уложить мелких гадов и сохранить ценный боеприпас для достойной дичи. Но понял — бесполезно, слишком много низших зараженных, всех не перебьешь.

И вот разноцветная из–за сохранившихся остатков одежды лава, нахлынула на стены и стала бестолково топтаться у их основания. И настал черед действительно опасных тварей. На стаб ринулись сотни топтунов, рвачей, руберов. Забухал серьезный калибр. Одиночные выстрелы из снайперских винтовок опрокидывали на землю тварей от рвачей и выше. Крупнокалиберные пулеметы косили всех без разбора. Иногда в дело вступали скорострельные пушки. Но их время еще не настало. Элита зараженных отошла в тыл и пока лишь наблюдала за развитием событий.

— Хитрые, сволочи! — в сердцах бросил Чибис, снимая из «Выхлопа» подобравшегося к самой стене рвача.

— Засадный полк! Но, боюсь, он им не понадобится, — мрачно заметил Мандарин.

Действительно, несколько десятков развитых зараженных уже начали ловко карабкаться по стене, вбивая свои когти в стыки между блоками. А иногда и в сами блоки. Когти тварей обладали неправдоподобной прочностью. Чибис сам видел, как атакующий рубер развалил на две части мешавший ему стальной прут трех сантиметров в диаметре.

Но у защитников поселения были свои заготовки. Кинетики, пусть и уступающие числом штурмующим стены тварям, нанесли слаженный удар. Монстров будто ветром сдуло. Они свалились вниз на головы других зараженных. Это вызвало короткое замешательство, умело использованное иммунными. Вниз полетели гранаты. На руберов они не произвели особого впечатления, да и рвачи не понесли серьезного ущерба, зато ряды топтунов и лотерейщиков заметно поредели. Больше сотни гранат на ограниченном пространстве — это не тот аргумент, который можно игнорировать. А сверху еще подогрели атакующих из огнеметов. Здесь уже проняло и развитых зараженных.

И тут заговорила вся артиллерия поселения. Элита рванула в атаку одновременно, будто сговорившись. Хотя кто его знает. Не исключено, что самая развитая тварь, которой даже в сталинских квартирах пришлось бы ходить на полусогнутых, дирижировала решающей атакой.

Чибис ошибся раза в полтора. Элиты было немного за два десятка. Несмотря на массивное телосложение, монстры летели, будто на крыльях. Все они словили минимум по одному снаряду, но остановило это лишь половину тварей. У подножья стены бойцы сумели упокоить еще троих. Остальные начали шустро карабкаться вверх. Кинетики теперь объединились в пары — усилий одного было явно маловато, чтобы приземлить монстра на грешную землю. Но и они не сумели остановить главную тварь, которая взлетела на стену, после чего изобразила двойной пируэт, на каждом обороте полосуя когтями по три — четыре человека. В сторону монстра торопливо разворачивали К-61, самое мощное оружие Каменки, пушку калибром 37 миллиметров. Хотя имелись большие сомнения, что для монстра этого окажется достаточно.

Но элита не стала дожидаться, пока на нее нацелят орудие. Тварь сообразила, что на стене ей делать нечего. Начнут шпиговать снарядами и крупнокалиберными пулями. Даже если не убьют, то перекусить с чувством, толком, расстановкой, отдавая дань самым лакомым кускам добычи, точно не получится. А в самом поселении еды хватает. Есть богатый выбор и нет целящихся на тебя со всех сторон стволов. Тварь совершила головокружительный прыжок, приземлившись на крышу здания, где работал ментат. Крыша, не выдержав, разлетелась, гигант ухнул вниз, скрывшись под обломками, но тут же развил бурную деятельность, в результате которой одна из стен рухнула, подняв столб пыли. Монстр тут же вылетел оттуда и бросился прочь, сообразив, что бойцы уже берут его на мушку. И точно, вслед беглецу поднялась заполошная стрельба, закончившаяся, едва гигант свернул за угол ближайшего дома…

Поначалу Химичка отсиживалась дома. Материнский инстинкт все же взял верх, и она даже не заикнулась о том, чтобы участвовать в обороне стаба, хотя еще пару месяцев тому назад закатила бы скандал, если бы ей попытались запретить воевать с ордой.

Просидела она недолго, едва раздались первые выстрелы, женщина выскочила на улицу. Ведь там, на стенах, сражался ее любимый человек, и его жизни угрожала опасность. На улице Химичка оказалась не одинока. Многим женщинам, чьи мужья, любовники, друзья и коллеги по работе спасали Каменку от уничтожения, тоже не сиделось дома.

Со стороны стены раздавалась непрерывная пальба. Это плохо, значит зараженные продолжают штурмовать поселение. И это хорошо. Если огонь не сбавляет интенсивности, значит на стенах еще достаточно бойцов, твари получают достойный отпор.

И вдруг среди грохота выстрелов послышался отчаянный крик. Потом еще один, и еще, уже хорошо различимый. А затем на улицы вылетел чудовищный монстр. Его морда и когти были красны от крови. Тварь уже не охотилась ради еды, она развлекалась. Подцепив когтем оказавшуюся на пути женщину, она поднесла ее к морде, придирчиво осмотрела и одним укусом вырвала большую часть бедра. Стряхнув жертву на землю, монстр поднял голову, осматриваясь.

Что–то будто подтолкнуло Химичку. Она сделала несколько быстрых шагов навстречу элитнику. Тот, словно поняв, что ему брошен вызов, несколькими огромными прыжками сократил расстояние до минимума. Но вместо последнего решающего прыжка тварь, закачавшись, рухнула на землю. В нескольких шагах от нее упала без сознания Химичка. А монстр, совсем как ребенок свернувшись калачиком, громко захрапел.

Через две минуты подлетел пикап с бойцами резерва стаба. Сначала они не могли ничего понять. Вроде бы монстр жив, но почему–то лежит и не делает попыток встать. Совершенно необъяснимая ситуация. Тут один из вояк заметил, что женщины пытаются привести в сознание не кого–нибудь, а Химичку, и выдохнул:

— А, все ясно!

— Что тебе я… — начал было командир, но, тоже увидев Химичку, оборвал фразу на полуслове и скомандовал:

— Шкворень, делай гада.

Шкворень, двухметровый здоровяк, потащил из ножен кинжал, больше похожий на небольшой меч, и начал опасливо выбираться из машины.

— Да не бойся ты! Сон алкоголика хотя и недолог, зато очень крепок, — усмехнулся командир.

Шкворень размахнулся кинжалом и всадил его в споровый мешок, после чего с удивительной для его комплекции резвостью отскочил назад, поскольку монстр в агонии засучил конечностями.

Тем временем и на стене шквальный огонь начал потихоньку стихать. Удалось ценой значительных потерь уничтожить главную силу орды. Большую часть элиты положили на подступах к стене или в момент подъема. Только двоим кроме вожака удалось забраться на стену. Одного расстреляли из пушки, второго ценой собственной жизни ликвидировал лучший в Каменке клокстопер. Активировав умение, он подобрался к монстру сзади и выпустил автоматную очередь в споровый мешок. Но иммунный уже пользовался своим даром до этого, и слив его на элите в ноль, поймал откат. Потому и не сумел уклониться от сверзившейся на землю туши, задевшая его лапа сбросила парня вниз, прямо на головы копошащихся у стены тварей.

С остальными зараженными дела обстояли проще. Даже самым развитым из них хватало единственного артиллерийского снаряда или очереди из крупнокалиберного пулемета. С начала штурма прошло меньше часа, и ожесточенное сражение превратилось в уничтожение уцелевших зараженных. Но победа досталась обитателям Каменки дорогой ценой. Погибло 43 воина, все из не самых последних бойцов. Для тысячного поселения это были очень серьезные потери. Да прорвавшийся в город элитник убил четырех женщин.

Ужасающим вышел расход боеприпасов. Снарядов и крупнокалиберных патронов осталось минут на пять хорошего боя. Причем старожилы, много чего повидавшие в Улье и еще больше слышавшие, замечали в ответ на радостные вопли о триумфальной победе:

— Вы настоящей орды не видели. А это не орда, а так… недоразумение. Скорее, очень большая стая или совсем маленькая орда.

Но был и приятный момент. Добычи взяли столько, что хватило бы несколько раз восстановить боекомплект до прежних размеров. Правда, сделать это было нелегко. До ближайших поселений, расположенных вблизи нестабильных кластеров с прилетающими военными складами, было несколько сот километров. И вряд ли там соображения гуманности и сочувствие к пострадавшим возьмут верх над желанием обогатиться на чужой беде. Наверняка узнав о событиях в Каменке, задерут цены не по–божески.

Команда Чибиса, можно сказать, отделалась легким испугом. Только у Мандарина был разодран бок, причем в горячке боя он даже не заметил, как это случилось. А Химичке за элиту положили две трети добытых потрохов. Хотели дать половину, но тут поднял бучу Чибис, заявив, что в дупель пьяного монстра шутя прикончил бы даже свежак, если в курсе, как это делается.

Победу команда отметила дружной пьянкой. И даже Химичка, снимая стресс после встречи с элитой, выпила бутылку вина, поскольку Долгоносик заверил ее, что в Улье алкоголь никак не влияет на развитие плода.