Обитель магов

Глава 3

Конный отряд из двадцати магов и десяти элитных бойцов неспешной рысью продвигался к границам Легранса. Возглавлял отряд лично Корис Лар Берадот.

Не надо думать, что если сам архимаг был целителем, то и все маги владения занимались врачеванием. Целителей насчитывалось чуть больше трети, остальные были магами земли, жизни, артефакторами, боевыми магами. Кроме того обучение в магической Академии имело свои особенности. Первые два года магам давали общие знания, только потом начиналась специализация. Следующие два года маг постигал выбранную им дисциплину, а два последних оттачивал, как мог, выбранные им магические плетения. Ведь их было великое множество, только в боевой магии насчитывалось больше сотни различных заклинаний, начиная с обычных огненных шаров и заканчивая такими экзотическими, как увеличение в тысячу раз слюноотделения у противника. Человек быстро погибал от обезвоживания организма.

То есть все маги имели представление о способах уничтожения врага, что было крайне важно в сложившейся ситуации. Беда в том, что в подчинении Берадота оказался единственный достаточно квалифицированный боевой маг. Но владетель рассчитывал на то, что другие, на первый взгляд безобидные, разделы магии таят в себе достаточно смертоносных сюрпризов.

Но тут сами эмпорийцы столкнулись с первым сюрпризом. Они ехали дорогой, окруженной крестьянскими полями, и вдруг поля резко оборвались. Их без всякого перехода сменила зеленая трава на опушке леса. Корис спешился, сорвал цветок насыщенного лилового цвета.

— Я раньше таких никогда не видел, — повернулся он к гранд–магу Граю Парсону, но тот, в нарушении всех канонов проигнорировал слова господина и встревожено воскликнул:

— У одного меня магические силы резко скакнули вниз?

— И у меня… и у меня, — понеслось со всех сторон.

— Похоже, вы так бдительно высматривали возможного неприятеля, что проигнорировали очевидное. Едва мы перешагнули границы владения, исчез магический фон. Что и повлекло за собой оскудение наших ресурсов, — хладнокровно пояснил Берадот.

— Но разве такое возможно! — потрясенно воскликнул один из магов.

И они сами, и их предки, и предки их предков жили в условиях постоянных магических эманаций и не представляли, что где–то может быть по–другому.

— Как видите — да, — начал было архимаг, но тут издалека донесся странный грохот.

На фоне грохота то и дело раздавался чудовищный рев какого–то зверя, скорее всего огромных размеров, поскольку невозможно представить, чтобы небольшое животное могло издавать такие оглушительные звуки. Жуткая какофония продолжалось всего около минуты, затем наступила тишина, изредка прерываемая отчаянными воплями.

Лар Берадот заколебался. Теперь он уже не был так уверен, что их отряд разберется с любой опасностью, на которые так щедры новые земли. Но позорное отступление было еще хуже. Как узнать, что здесь происходит и чего ждать невольным переселенцам в скором будущем? Можно, конечно, замкнуться в своей скорлупе, но какое–то чувство подсказывало магу, что от этого будет только хуже. Он тронул коня, двинувшись на источник звука.

Очередной сюрприз поджидал их на небольшой поляне. Маги увидели двух человек. Один сидел, прислонившись к дереву, второй распластался рядом, уткнувшись лицом в траву. Оба находились без сознания, а все вокруг было обильно залито кровью.

— У одного сквозная рана в бедре, нанесенная непонятным оружием, у второго сломаны рука и нога, множественные повреждения внутренних органов, — констатировал Эланд Дардан.

Гранд–маг–целитель, в диагностике он был так же силен, как сам владетель, который не стал тратить лишних слов, а указал своим людям на распростертого в траве человека. Сам же занялся тем, которые прислонился спиной к дереву. Тут особых усилий не требовалось. Мужчина потерял сознание из–за потери крови. Маг перекрыл кровоток, срастил поверхностные ткани и добавил раненому немного жизненной силы. Мужчина открыл глаза, обвел взглядом всадников, с каждой секундой все больше изумляясь, и что–то сказал на своем языке.

К такому повороту архимаг был готов. Имелись большие сомнения, что коренные обитатели новых земель разговаривают на эмпорийском языке. Он надел на шею мужчины амулет–разговорник.

— Что с Усачом? — услышал Лар Берадот.

— Ты про него? — Корис ткнул пальцем в сторону лежащего в траве человека.

— Да! Это мой напарник и лучший друг. Мы с ним в Улье уже два года.

— С ним будет все хорошо, хотя без нашей помощи он бы прожил меньше часа.

— А кто вы такие?

— Довольно вопросов! — рявкнул архимаг. — Теперь спрашивать буду я. Ты упомянул Улей. Что это? Какие опасности нас здесь поджидают.

— Так вы новенькие, свежаки, — почему–то улыбнулся мужчина. — И сколько тут дней?

— Ты настолько тупой? Не понял, что должен не задавать вопросы, а отвечать на них?

— Я все понял, но поверь: то, что я спросил, очень важно. В первую очередь для вас самих.

— Ладно, попробую тебе поверить. Мы здесь четвертый день.

— Четвертый день! И до сих пор живы, даже, смотрю, бодренько двигаетесь. Интересно, как вам это удается? Скажи, у тебя нет жажды, головной боли, ломоты во всем теле?

Корис был вынужден признать, что все эти симптомы начали бурно развиваться, едва отряд покинул границы владений. Он их успешно купировал, решив, что с причиной непонятного явления разберется позже, когда вернется из разведывательного похода. И тут владетеля осенило. Если даже он, сильнейший маг–целитель королевства, ощущает недомогание, то что должны испытывать обычные рыцари, лишенные магического дара. Просто они, как истинные бойцы молчат о своих проблемах. Лар Берадот подозвал одного из воинов и слово в слово повторил вопрос аборигена.

— Да, — признал рыцарь. — Есть и жажда, и головная боль, и ломота. Причем все резко усилилось, стоило пересечь границу Легранса.

— А я что говорил, — усмехнулся раненый, слышавший весь разговор. — Видите, рюкзак валяется. Достаньте из него флягу, и пусть каждый сделает по глоточку. Только по маленькому, иначе на всех не хватит. Гадость в ней конкретная, но не вздумайте выплюнуть, это самое лучшее в Улье лекарство. И дайте мне хлебнуть, надо же хоть частично восстановить силы.

Последняя фраза развеяла опасения архимага, что незнакомец хочет их отравить. Все приложились к фляге, не хватило только Корису и еще нескольким сильным магам. Лаг Берадот посчитал, что им это своеобразное лечение требуется меньше, чем остальным.

— Ну как, полегчало? — с улыбкой спросил раненый.

Выяснилось, что да, только не до конца.

— А что бы вы хотели, если доза — комару напиться, а у вас длительное споровое голодание. Слышь, командир, я тебе все расскажу, только давай чутка пройдемся, тут рядом. Народа ехало много, даже элите всех не сожрать, может, кроме нас еще живые остались.

— Ладно, — согласился Корис. — Вставай и пошли.

— Только кто бы мне помог. Я на одной ноге скакать не приучен.

— Вставай, говорю. Никакая помощь тебе не понадобится.

Мужчина недоверчиво глянул на архимага, осторожно поднялся, и тут его взгляд из недоверчивого стал изумленно — потрясенным:

— Такого не может быть! Даже лучший знахарь не смог бы настолько быстро залечить рану, если у пациента нет дара повышенной регенерации. А у меня его точно нет.

— Ты слишком много болтаешь. Я не очень доверяю любителям молоть языком.

— Понял, уже молчу, — мужчина закинул на плечо автомат.

— Что это такое? — спросил архимаг.

— Где?

— У тебя на плече.

— Оружие.

— Ты смеешься надо мной! У него нет лезвия, значит, им нельзя фехтовать. У него нет тетивы, то есть стрелять из него тоже нельзя. И магии я в нем не вижу. Какое же это оружие?

— Откуда вы взялись, такие хорошие? На лошадях, в броне, с мечами и арбалетами, понятие не имеете об автоматах. И почему дары называете магией? — удивился мужчина.

Корис не успел ему ответить. Отряд вышел на еще одну поляну, значительно больших размеров. Ее пересекала дорога, на которой стояли и валялись загадочные устройства. А еще лежало несколько трупов, некоторые из них были частично обглоданы.

— Вот и все, — печально молвил мужчина. — Этот урод прикончил всех. Как в том анекдоте — а что не съем, то покусаю.

Он подозрительно шмыгнул носом, но буквально через минуту встрепенулся, словно сбрасывая с себя груз печали, и двинулся вдоль загадочных устройств.

— Оба бронетранспортера и два грузовика в хлам, зато третий целехонек. Мы с Усачом успели из него выскочить, а зачем элите снаряды? Она ими не питается, — проговорил он вслух.

— Я ничего не понимаю в твоей речи, — признался архимаг.

— Мы вели караван. Рядом с Озерным раз в семь месяцев перезагружается кусок железной дороги с хвостом военного эшелона. В хвосте три вагона, два со всякой хренью, зато в третьем снаряды для малокалиберных пушек. А в Отрадном, куда мы везли товар, перекрещиваются торговые пути, и мы собирались закупиться там по самое не балуй. Элита набросилась внезапно. Скорее всего имела дар скрыта, и наш сэнс ее не засек. Вот эти две машины называются бронетранспортерами. Из своих пушек они могут уложить почти любого зараженного, если его вовремя заметят. Хотя того суперэлитника, пообедавшего караваном, наши снаряды заставили бы только почесаться.

— Пушки, снаряды. Я ничего не понимаю, — признался Лар Берадот.

— Как же с вами тяжело. Хорошо еще, что по–русски говорите, иначе был бы полный абзац.

— А мы не говорим по–русски, — хладнокровно сообщил архимаг.

— Ты гонишь! Как же не говорите, если я понимаю каждое твое слово.

— Сними эту штуку, — Корис ткнул пальцем в амулет, — и убедишься.

Проверку сорвал Грай Парсон, махнувший рукой в сторону лесной чащи:

— Там что–то есть. Очень большое, даже громадное.

И тут же люди увидели монстра чудовищных размеров. Скорее всего он понял, что обнаружен, поскольку, сбросив скрыт, одновременно издал оглушительный рев, намереваясь полностью деморализовать своих жертв.

— Ну все, трындец котенку, — обреченно выдохнул мужчина и бросил в сердцах. — Эта тварь в принципе способна нажраться!

Архимаг не стал тратить время на болтовню. Он взмахнул рукой, и монстра отбросило на стоявшее позади дерево с такой силой, что оно громко затрещало. Элита явно было оглушена, что, впрочем, слабо отразилось на ее боевом настрое. Чудовище бросилось в атаку. Кориса такое развитие событий обескуражило. Еще бы! Воздушный молот способен разметать сотню воинов с летальными последствиями для большинства из них, а монстр живехонек и не утратил аппетита.

Хорошо, что еще одни гранд–маг, на этот раз земли, был готов к любому развитию событий. Элитник рухнул по грудь в вязкую жижу, в которую превратилась почва под его ногами. Происходи дело в Легрансе, тварь ушла бы в грязь с головой, здесь же гранд–магу не хватило сил.

Яростно урча, зараженный принялся выбираться на твердую почву. Архимаг снова вытянул вперед руку и сжал ее в кулак.

Целительство напоминает фармакологию. Как один и тот же препарат может быть и лекарством и ядом, так и целитель способен не только лечить но и убивать. Не только восстановить мозг, но и сжечь его, не только запустить сердце, но и разорвать в клочья.

Последнее и попытался сделать Корис. К его огромному удивлению и страху чудовище даже не заметило стараний архимага.

— Задержите его немного! — воскликнул Лар Берадот, доставая предусмотрительно захваченный с собой кристалл–накопитель магической энергии.

И без его напоминаний маги принялись атаковать монстра кто во что горазд. И здесь выяснилась одна печальная деталь. Находившиеся в отряде боевые маги, к слову, все низших ступеней, почему–то пострадали куда сильнее остальных от перехода на земли Улья. Каждого из них хватило буквально на парочку заклинаний, которые вызвали у элитника только раздраженное урчание. Но в целом массированный обстрел задержал тварь на четыре драгоценных минуты, которых хватило архимагу, чтобы выкачать энергию с накопителя.

Теперь Лар Берадот поступил хитрее. Еще один удар по надежно бронированному телу только опрокинул бы тварь обратно в грязь. Ноги явно были уязвимее. В третий раз владетель выставил руку и наконец–то добился своего. Раздался громкий хруст, элитник по инерции ступил на сломанную ногу и рухнул вниз. Землю тряхнуло от падения огромного тела. Но архимаг не успокоился на достигнутом. Если раньше руки твари находились в воздухе, то сейчас они покоились на твердой опоре. Поэтому хороший удар не отбросил бы их назад, а сломал. Что и случилось в течение минуты. Все, монстр был почти обездвижен. Он только и мог подталкивать себя вперед уцелевшей задней лапой.

Владетель подозвал к себе одного из рыцарей. Тот обнажил меч.

— Стоп! — воскликнул мужчина, до того с раскрытым ртом наблюдавший за развернувшимся побоищем. — Только меч сломаешь. Смотрите, как надо.

В руках у него оказался приличных размеров тесак. На огромную тушу он вскарабкался так непринужденно, словно и не поймал меньше часа тому назад дружественную пулю. Элитник судорожно задергался, словно предчувствуя неизбежный конец.

— Достаточно одного удара! — мужчина размахнулся и всадил тесак в затылок твари.

Монстр всхлипнул, засучил ногами и затих. Мужчина замер на туше, размышляя. Он испытывал жгучее желание обвести вокруг пальца этих простаков. Рассказать им про Улей и спровадить отсюда, после чего завладеть сокровищами, скрытыми в споровом мешке. Останавливали только опасности дороги в Озерный. До него пешком больше суток пути, и есть такие места, куда соваться одинокому путнику — чистое самоубийство.

— Чего расселся? Доставай уже то, что у него внутри, — подал голос Корис.

Мужчина вздрогнул. Оказывается, не такие уж они и простаки.

— Откуда ты знаешь? — вырвалось у него.

— Когда я лежал без сознания после полного магического истощения, наш город атаковали похожие чудища, только гораздо мельче. Я заметил у них на затылке странное образование, из которого шло излучение, отдаленно напоминающее магическое.

— Это называется споровый мешок. Сейчас я вам все объясню и покажу.

Следующий час занял подробный рассказ об Улье и ответы на возникшие у магов вопросы.

— Кстати, давайте уже познакомимся, — предложил мужчина. — Меня зовут Крючкотвор.

— Корис Лар Берадот, архимаг, владетель Легранса. А что такое крючкотвор?

— Так меня обозвал крестный, когда узнал, что я работал юристом. Он люто ненавидел всех представителей закона. Наверное, когда–то здорово от них пострадал. Но это лишь мое предположение, сам он об этом ничего не рассказывал. Послушайте, господа маги! У меня к вам есть деловое предложение. Помогите доставить снаряды обратно в Озерный. С такой охраной мы вернемся без потерь. Вас за это щедро наградят.

— Ты же сам говорил, что здесь на лошадях передвигаться опасно.

— Да, — согласился Крючкотвор. — Запах конского пота зараженные чуют не хуже табачного дыма. А ржание слышат за пару километров. И в кузове на ящиках со снарядами вам трястись — тоже не вариант. Но у меня есть план. Тут десять минут езды до шоссе. Найдем там что–то вроде маршрутки, прицепим к грузовику, и вы в ней нормально разместитесь.

— У нас другой план. Через лес до моих владений рукой подать. А на первое время такой опытный человек, как ты, нам позарез нужен. За свою работу получишь красный шарик. Я же видел, как жадно ты на него посматриваешь.

— Машина через лес не пройдет. Даже нечего пытаться.

— А ты попробуй, — ласково улыбнулся Лар Берадот.

Вскоре Крючкотвор с изумлением наблюдал, как огромные деревья медленно расходятся в стороны, освобождая ему проезд.

— Да, чудеса Улья неисчерпаемы, — пробормотал он, трогая машину с места.

Иммунные считали эти области краем Стикса. На самом деле до края было еще далековато, просто тут цепочкой тянулись базы внешников, злейших врагов аборигенов Улья.

Одна из таких баз стояла в чистом поле. Раньше тут еще и лес рос, но его безжалостно выкорчевали, чтобы враг не смог незаметно подобраться к месту обитания пришельцев. Базу окружала мощная стена примерно десятиметровой высоты, испещренная бойницами, из которых виднелись стволы многочисленных орудий. Наблюдательные вышки отсутствовали. Хозяева базы целиком полагались на свои совершенные средства обнаружения приближающегося врага.

Внутри базы стояли три здания. Самое меньшее по размеру было казармой с тремя входами. Сразу за дверями находилась камера обеззараживания, чтобы бойцы внутри могли ходить свободно, без осточертевших масок и спецкостюмов. Впрочем, такие же камеры находились у входов и в остальные здания.

Второе здание условно называлось научно–хирургическим. Здесь ученые мужи усердно бились над тайнами Улья, пытаясь разгадать хотя бы один из его многочисленных секретов. Тут же набившие руку биохимики выделяли из доставленных им органов ценные ингредиенты, которые потом за сумасшедшие деньги продавались на их родной планете. В отдельном блоке здания располагалась хирургическая часть. Относительно небольшой ее размер объяснялся просто. Разделка свежих иммунных была давно поставлена на поток и успешно выполнялась мурами. Но иногда в плен попадался старожил Улья, чьи потроха имели запредельную ценность. Тут уж доверять своим пособникам, не бельмеса не смыслящих в строении человеческого тела и поголовно склонных к алкоголизму, было бы непростительной глупостью. Бывалые иммунные доставлялись на базу, где из них старательно выжимали до последней капельки все самое ценное.

В третьем корпусе жили офицеры и штафирки. Большие шишки, отправившие в Улей своих граждан, отлично понимали, что жизнь в постоянном стрессе, когда единственная оплошность, причем не обязательно твоя, а одного из твоих сослуживцев, способна превратить тебя в урчащую и ничего не соображающую тварь, чревата самыми непредсказуемыми последствиями. Человек может не выдержать ежеминутного напряжения и сойти с ума. Или застрелиться. Или схватить оружие и начать палить по всему, что движется.

Поэтому условия для отдыха постарались максимально разнообразить. Тут был зал для фушинга — как его часто называли, самого компактного из популярных видов спорта и самого популярного из компактных. Для тех, кто предпочитал спортивным играм азартные, тоже выделили отдельный зал. А рядом, что характерно, находилось помещение, где человек под соответствующую музыку мог предаться медитации и размышлениям. На втором этаже круглосуточно работал ресторан, в нем по небольшим ценам подавались изысканные блюда и благородные напитки. Никакой дешевой байцзю, китайского варианта, но вовсе не аналога русской водки, алкоголизм на базе не приветствовался. А за наркоманию сурово наказывали — вплоть до ссылки к мурам. Но в остальном предпринимались все усилия, чтобы человек отвлекся от суровой действительности. В том числе стараниями дам легкого поведения, куда ж без них.

Лейтенант Чао Ванг сидел за столиком ресторана и пил охлажденный апельсиновый сок. К спиртному Ванг был равнодушен, хотя и мог выпить в хорошей компании.

Сегодня у Чао выдался хороший день, в том смысле, что провел он его в стенах базы. Никаких масок, костюмов и риска нарваться на тварей или мстительных аборигенов. Но дело, которым занимался офицер, трудно было назвать приятным. Он писал отчет. В очередной раз требовалось объяснить, почему не выполнен план по заготовке ценного сырья. А что тут объяснять, оно и так понятно. Вангу еще повезло, командиром подконтрольных ему муров был Тротил, оказавшийся среди отщепенцев Улья по идейным соображениям. На Земле Тротил работал обычным бухгалтером, но очень похоже, что в свободное от основной деятельности время он превращался в рьяного последователя небезызвестного Чекатило. В Улье Тротил был готов день и ночь заниматься отловом иммунных.

Об остальных мурах нельзя было сказать ни одного доброго слова. Дрянь, рвань и пьянь. Двигали этим отребьем исключительно страх и низменные инстинкты. Чао бы побрезговал насиловать женщину, зная, что вот–вот она переродиться в уродливую тварь. Муры занимались этим постоянно и с огромным удовольствием. Иногда они увлекались до того, что другая, развитая тварь превращала насильников в свою обильную трапезу. А начальство исходило из списочного состава подчиненных лейтенанта, игнорируя их исполнительские качества. Да еще отчитывало:

— А ты не жалуйся. Жаловаться каждый может. Ты наладь эффективную работу.

В Улей Ванг, как и почти все вояки базы, угодил из–за серьезной провинности.

До двенадцати лет он рос обычным ребенком. Все изменил один фильм, повествующий о подвигах супергероя. Понятно, что похожих фильмов было множество, но почему–то именно этот запал подростку в душу. Уже на следующий день Чао отправился в секцию единоборств. Там его огорошили заявлением, что приходить следовало раньше, лет эдак на семь или восемь. Чемпиона из него уже не получится. Но Ванг все же уговорил тренера и занимался с упорством, редким даже среди китайских подростков. Чемпиона из него, как и следовало ожидать, не вышло, зато молодой человек поступил в военное училище, где готовили элитных бойцов. На фоне остальных абитуриентов Чао выглядел достойно, можно даже сказать, что одним из лучших. И оставался таким вплоть до окончания учебы.

Хотя Китай не участвовал в серьезных военных конфликтах, разнообразные мелкие разборки случались постоянно. И когда требовалось обтяпать дельце без лишнего шума, на передовую бросали элиту. Вангу даже вручили медаль за одну секретную операцию. Дело было в далекой жаркой Африке, которую Китай тихой сапой превращал в сплошную зону своего влияния. Однако некоторые афроафриканцы не понимали своего счастья и трубили на весь континент об угрозе возврата колониального прошлого. Один такой трубадур позволял себе особенно много. Чао с несколькими сослуживцами подстерег неугомонного протестанта. Пуля в голову стала идеальным лекарством от чрезмерной болтливости.

Было на счету Ванга еще несколько успешных операций, за которые ему досрочно присвоили звание старшего лейтенанта.

Все складывалось как нельзя лучше, пока не наступил тот самый роковой день. Странности пошли, едва взбунтовавшиеся студенты, собравшись в университетском городке, двинулись на центральную площадь города. И на этих едва оперившихся юнцов вместе с другими частями зачем–то бросили элитное подразделение Чао. А полученные инструкции, обычные для любого демократического государства, заставляли думать, что у бойцов возникли проблемы со слухом. Категорически запрещалось увечить студентов, даже если они оказывают сопротивление, а еще лучше просто разогнать, угрожая применением силы.

Но одним видом монолитного строя бойцов, бьющими для устрашения противника дубинками о щиты, обойтись не вышло. Студенты попались упертые. Главный очаг сопротивления возник в центре площади, где среднего роста крепыш, умело комбинируя работу рук и ног, сумел вывести из строя нескольких солдат, а его соратники похватали дубинки со щитами.

На свою беду Ванг оказался рядом. Он решил нейтрализовать крепыша. Лишившись главной ударной силы, его сподвижники скорее всего ударятся в бегство. Противник оказался серьезным. Вскоре Чао забыл о требовании не наносить увечий, он жаждал любыми способами одержать победу. Крепыш был техничнее офицера, но Чао благодаря ежедневной муштре заметно превосходил его выносливостью. Когда студент начал выдыхаться, Ванг обманно замахнулся рукой, а сам нанес мощный удар ногой в грудь. Крепыш упал, да так неудачно, что приложился головой об угол каменной урны. Тело его несколько раз судорожно дернулось и замерло в неподвижности.

Когда им запретили увечить студентов, Чао подумал, что государство беспокоится о своем интеллектуальном будущем. Наивный! Начальство максимально страховалось, поскольку третий человек государства пустил на самотек воспитание сына, и тот примкнул к бунтовщикам. Да, тот самый крепыш, отправленный ударом ноги Чао в небытие, оказался сыном одного из китайских вождей.

Ванга арестовали. Но вместо суда через неделю отконвоировали в неприметное здание, полностью закрытое с улицы разросшимися деревьями. В кабинете, стены которого были увешаны непонятными картами, офицера ждал человек в гражданском, но явно с военной выправкой.

— Что, сынок, влип? — благожелательно сказал он. — Учитывая обстоятельства, тебя не расстреляют, а приговорят к двадцати годам каторжных работ. Но ты не радуйся, тебя зарежут еще в тюрьме. Спасти тебя может только одно.

— И что же? — вяло поинтересовался Чао.

— А ты взгляни на карты. Они ни о чем тебе не говорят?

— Нет, — признался офицер.

— Тогда я скажу. Это Стикс, тот, о котором в мире ходит столько слухов.

Слухов, действительно, хватало, причем ни одного обнадеживающего. По всему выходило, что Улей занимает твердое второе место после ада в перечне мест, куда категорически нельзя попадать.

— Мы предлагаем тебе там работу. По твоей специальности, — сказал мужчина.

— Хорошенькое предложение, — невольно воскликнул лейтенант. — Это примерно то же самое, как лечить опухоль мозга отсечением головы.

— Мое дело предложить. Но если ты отказываешься…

— Разве я сказал, что отказываюсь? Просто этот вариант мне не очень нравится.

— А разве есть в твоем положении варианты, которые могут понравиться?

Чао был вынужден согласиться. И со словами мужчины, и с его предложением.

Лар Берадот скакал позади и чуть в стороне от едущего грузовика, и мысли его были далеки от насущных проблем Легранса. Он размышлял о том, насколько магия связана с техническим прогрессом общества. Известная ему история королевства насчитывала больше тысячи лет, и так же, как десять веков тому назад, люди воевали холодным оружием и использовали лошадей в качестве главного вида транспорта. Цивилизация, к которой относился Крючкотвор, уничтожала себе подобных оружием страшной разрушительной силы, и давно забыла о лошадях, как средстве передвижения. Наверняка у них было множество других вещей, возможности которых маги даже представить себе не могли.

Похоже, магия оказалась мощнейшим тормозом прогресса. Ведь поколение за поколением самых способных детей обучают именно магии. Да, есть школы, где занимаются неодаренные мальчики из семей знати и зажиточных граждан, но там им преподают всего несколько дисциплин, обучая письму, счету и некоторым другим наукам. Девочкам же, как принято считать, и этого не надо. В результате все, что не связано с магией, игнорируется, как якобы вещи, не имеющие большой практической пользы. Но на деле–то выходит совсем иначе.

Размышления мага прервали странные звуки, отдаленно напоминающие хрюканье. Корис повернул голову. К ним мчался обычный домашний кабан, только весьма странного облика. Морду его украсили многочисленные бугры, а из пасти торчали клыки, больше похожие на маленькие слоновьи бивни.

Из отряда вырвался рыцарь, на ходу выхватывая копье. Лошадь успела взять разгон, и по идее острый наконечник должен был пронзить перерожденное домашнее животное насквозь. Но вышло иначе. Острие завязло в прочной шкуре, копье от сильного удара переломилось надвое, и рыцаря выбросило из седла. Ему повезло. Кабан сосредоточил свое внимание на лошади. Рванувшись вперед, он подсунул морду под ее брюхо и одним резким движением распорол живот от паха до груди. Скакун жалобно заржал и рухнул на землю. Кабан распахнул пасть и вцепился в мясо. Но его трапезу прервали самым бесцеремонным образом. Дважды. Причем первый раз неудачно. Самонадеянный боевик–магич запустил в тварь огненное копье. По эффективности оно лишь немного превзошло копье обычное, проделав в шкуре кабана небольшую дыру, но так и не затронуло жизненно важные органы.

Тут в дело вступил владетель. Ему было любопытно, отчего попытка остановить сердце элиты завершилась позорным фиаско? Неужели это присуще всем зараженным?

Оказалось, что не всем. Корис дал знак остальным магам не вмешиваться и сжал руку в кулак. Как говорится, кабан и охнуть не успел. Тварь завалилась мгновенно, не издав ни единого звука. Зато раздались другие звуки, робкие и сдавленные, со стоявшего у дороги дерева:

— Господин, помогите!

Архимаг поднял голову. На развилке сучьев, метрах в шести от земли, сидел старик.

— Ты как туда попал? — удивился Лар Берадот.

— Ох, только снимите, я все расскажу.

Тут неведомая сила подхватила деда и мягко опустила на землю.

— У нас пару дней сумятица была, — начал он, отдышавшись. — А сегодня утром моя старуха пошла задать корм кабану. И нету ее, и нету. Я вышел из дома, и только хлопнул дверью, как из хлева вылетела эта тварь и на меня. Я в дом, дверь захлопнул, а зверюга ее вынесла, но на мое счастье не сразу меня заметила. Я и сиганул через окно. Не помню, как на дереве оказался.

— Жить захочешь, не так раскорячишься, — заметил вышедший из машины Крючкотвор.

— Что ты сказал? — не понял архимаг.

— Да это из одного нашего фильма. Не обращайте внимания.

— Кабан долго пытался меня достать, а потом убрался обратно в хлев, — закончил свой рассказ старик.

— Все понятно. Животные, как и люди, переродившись, очень слабы. Чтобы развиваться, им нужно мясо. Кабан слопал старуху и набрался сил, — заключил Крючкотвор.

— Так быстро? — не поверил кто–то из магов.

— Почему нет! Мы же, хлебнув живца, сразу приходим в норму.

— Значит, о свиньях придется забыть. Ну и ладно, остается еще травоядная живность. Запасы зерна есть, до нового урожая должны продержаться, — Лар Берадот, как истинный хозяин, тут же прикинул, чем грозят его владению такие новости.

— Простите, уважаемый, но должен вас огорчить. Для зараженных коровы — первейшее лакомство, и они их чуют за несколько километров. Если вы не избавитесь от буренок, к вам будут постоянно наведываться разные монстры. Об урожае тоже лучше забыть. Помните мой рассказ о кластерах. Ваше владение тоже кластер, и оно может перезагрузиться гораздо раньше, чем настанет время уборки.

— Ты хочешь сказать, что вы ничего не сеете и не разводите скот? И до сих пор не умерли с голода? Как такое может быть?

— Только в этом регионе перезагружается десяток городов с супермаркетами. А по всему Стиксу их не перечесть.

— Что такое супермаркеты?

— Это большие магазины, где много еды. В редких стабах иммунных есть огороды и домашние животные. Но это так, для баловства. Почти все продукты мы берем в перезагрузившихся кластерах. И не только продукты, но и остальное, нужное для жизни.

— То есть как это берете? У товара есть хозяева, которые вряд ли захотят отдать его даром, — Лаг Берадот еще не проникся реалиями жизни в Улье.

— Ха! Одни хозяева переродились в тварей, других сожрали. Некому платить.

— Как–то очень легко получается.

— А я не говорю, что легко. В только что перезагрузившийся город на свежее мясо набегают сотни зараженных. Иногда случается, что люди едут за едой, и сами становятся пищей. Можно, конечно, выждать, пока монстры всех не сожрут. Им упакованные продукты до фонаря, они только мясо выедают. Но есть опасность, что тебя опередят другие мародеры. Впрочем, я знаю команду, у которой имеется четкое расписание перезагрузок всех кластеров нашего района. Вот они и наведываются в каждый через неделю–другую после перезагрузки. Хоть один кластер точно оказывается не разграбленным. Я к чему упражняюсь в красноречии. Ковыряться сейчас в земле — напрасный труд. Лучше обучите своих крестьян пользоваться нормальным оружием. Будут помогать вам чистить города и станут охотиться на слаборазвитых зараженных.

Архимаг, не выдержав, расхохотался:

— Извини, не мог удержаться, представив крестьянина с мечом. Он быстрее сам себя зарежет, чем противника. Чтобы научить его сносно фехтовать, потребуются месяцы тренировок.

— А разве я что–то говорил о фехтовании? Меч в Улье почти бесполезное оружие, играет только против бегунов. Я имею в виду автоматы, винтовки, на худой конец пистолеты.

— Почему ты так уверен, что они лучше меча?

— Не буду ничего говорить, лучше покажу, — Крючкотвор потащил из кабины автомат.

Целью он выбрал росшее метрах в десяти от них дерево сантиметров двадцати в обхвате. Грохнула короткая очередь.

— Ну и что? — удивился маг. — Ничего не заметил, кроме шума.

— А вы подойдите к дереву, там должна быть парочка сквозных дыр.

Дыры отыскались. Крючкотвор на всякий случай пояснил:

— Если из этой штуки стрельнуть в рыцаря, пуля прошьет его насквозь вместе с доспехами.

Архимаг недоверчиво покачал головой, но проверять слова аборигена не стал.

— Такое замечательное оружие должно безумно дорого стоить, — вместо этого сказал он.

— А вот и нет. В том мире, откуда я родом, автоматов Калашникова наштамповали десятки миллионов. Поэтому в Улье его тоже полно и везде продают за копейки. На потроха, что вы взяли с элиты, можно купить несколько сотен таких автоматов с полным боекомплектом.

Тут Лар Берадот подумал, что недооценил возможностей технологичных цивилизаций. Если оружие, разящее на расстоянии вернее меча, идет по бросовой цене, то на что тогда способно оружие, стоящее больших денег? Даже страшно себе представить.

— Вот, тебе нашлось еще одно дело. Будешь учить моих людей стрелять. Если у них все получится, закупим то оружие, которое ты укажешь, — сказал архимаг.

— Хорошее оружие стоит дорого. Намного дороже автоматов.

— Я тебе уже говорил, что когда мы отбили набег тварей, я засек какое–то странное свечение в их затылках. Мы вскрыли то, что ты называешь споровыми мешками, и набрали очень много споранов с горошинами. Даже несколько жемчужин попалось.

— Да, я же до сих пор не показал вам, как готовить живчик, — встрепенулся Крючкотвор, услышав про спораны. — Для этого нужны кусок ткани и спиртное. Подойдет водка, коньяк, вино, даже пиво.

— Не знаю, что такое водка и коньяк, а вина у нас в достатке. В моих подвалах найдется даже пару бочек Гесарского.

— Не стоит переводить на живчик ценный продукт, сойдет обычное вино. Хотя я начинаю сомневаться, нужен ли он вам вообще. В некоторых кластерах споровое голодание убивает иммунных за двое суток. А у вас народ держится бодрячком. Вон дед на дерево умудрился взгромоздиться.

— Твой живчик нужен хотя бы тому, кто выходит за границу владения. В этом мы уже точно убедились, — сказал Корис, не став объяснять, что наверняка причина феномена кроется в магическом фоне. Волшебная энергия в значительной степени заменяет местный эликсир. — Довольно разговоров. Кони отдохнули, пора двигаться в Агринион.

Город не впечатлил Крючкотвора — скорее всего потому, что во многом соответствовал его книжному представлению о средневековых городах. Не было только вони, которую считали своем долгом упомянуть почти все земные авторы. Наверняка причина в магии, которая поддерживала идеальную чистоту, характерную разве что для поселков земной элиты.

— Иди, тебя проведут, — первым делом сказал Лар Берадот, у которого по дороге землянин при любой возможности интересовался состоянием Усача.

Приятель Крючкотвора спал на огромной кровати, укрывшись теплым одеялом. Судя по ровному дыханию и расслабленному выражению лица, здоровью его ничего не угрожало.

— Еще неделю ему лучше оставаться в постели. Ран было много, из них три очень серьезные. Целитель из магов–рыцарей провозился с ним два часа, — предупреждая вопрос землянина, сообщила женщина, находившаяся в комнате с Усачом.

— А когда я могу с ним поговорить?

— Лучше завтра. Сегодня он еще очень слаб после лечения.

— Хорошо. Тогда передайте, что со мной все в порядке. И не рассказывайте ему про магию. А то он решит, что после случившегося у него поехала крыша.