Обитель магов

Глава 6

Караван впечатлял. Даже удивительно, что небольшая Каменка умудрилась собрать такое количество техники. Одних грузовиков Химичка насчитала около десятка. На всех машинах специально для рейда установили пулеметные турели, в основном с ПВКТ. Но главную охранную функцию несли два БТР и один танк Т-64. Их недостатки были очевидны. БТР имели достаточную скорострельность, но их огневая мощь могла впечатлить максимум рубера. Напротив, пушка танка калибра 115 мм гарантированно несла смерть даже развитой элите. Оставалась мелочь, надо было в эту самую элиту попасть. Возможно, для опытного танкиста, отслужившего в армии больше десяти лет, такая задача выглядела обыденной. Но беда в том, что в Каменке оказался единственный танкист–стрелок, за всю срочную службу лишь трижды побывавший на полигоне.

— Если ты со мной, то идем в первый грузовик, который сразу за БТР, — сообщил Мандарин.

— Куда ж я без тебя, — Химичка немного нервно улыбнулась.

Практика пребывания в Улье говорила о рискованности караванной затеи. Мало кто отваживался на такой дальний маршрут без скорострельных пушек, хотя бы ЗУ‑23, а еще лучше АЗП‑57, выстреливающей 3 пятидесяти семи миллиметровых снаряда в секунду.

В грузовике как раз был отгорожен уголок с двумя местами, свободный от товара. Кое–как пристроив рюкзак и «Винторез», Химичка примостилась на короткой скамье. Рядом плюхнулся Мандарин. Поставив свой автомат рядом с оружием Химички, он криво улыбнулся:

— Да, как стрелки мы рассматриваемся в последнюю очередь.

— Я вообще не рассматриваюсь, — самокритично добавила женщина.

Они замолчали. Наступили тягостные минуты, как всегда бывает перед отправкой в дальнюю дорогу. На площади толпились люди, провожавшие своих друзей и близких. Штукатура с Чибисом среди них не было. С Чибисом Химичка попрощалась утром и сама попросила его не приходить на площадь. Штукатур отсутствовал из–за суеверия. Он считал, что прощание непосредственно перед отправкой — дурная примета.

И вот караван двинулся к воротам. Химичка прислонилась к борту грузовика и закрыла глаза. Сейчас они повернут на изученную вдоль и поперек дорогу — ничего интересного. Можно подремать, если удастся. Или подумать о чем–нибудь приятном. Чибис пожелал ей обойтись обещанной платой. Намек понятен. По договору потроха тварей отходили тому, кто ее убил. Командир надеялся, что их путешествие окажется легкой прогулкой. Интересно, он сам в это верил?

Но первый день вышел на удивление спокойным. Нет, зараженных хватало, куда же без них. Но ни одного, опаснее рвача. Опытные стрелки хладнокровно приканчивали всех, не дав вплотную приблизиться к машинам. Химичка откровенно бездельничала. А вот Мандарину работы хватило. Мелочь — мелочью, но и на них приходилось расходовать дар. Когда показался стаб, в котором планировалась ночевка, он облегченно выдохнул:

— Еще немного такой суеты, и я бы словил откат.

Химичку поразили лица ее спутников: напряженные, ждущие какой–то беды, даже испуганные. Тут все ясно. Это же Улей, он только плохое крайне неохотно компенсирует хорошим. А вот если сегодняшний день задался, то завтра обязательно жди беды.

Так и оказалось. Вскоре караван атаковал рубер. Он нагонял, поэтому в дело вступил «кипятильник», сидевший в последнем грузовике. Но это была лишь легкая разминка перед настоящим испытанием.

— Элита! — закричал сэнс из того же последнего грузовика.

То ли он запоздал, то ли монстр двигался чересчур быстро, но появился он раньше, чем караван толком приготовился к бою. А зараженный будто знал, что представляет для него смертельную угрозу. Танк успел выстрелить всего один раз, и снаряд разминулся с атакующей элитой. Тварь взлетела на бронированную машину и ухватила орудийный ствол.

Застрекотали БТР, но тяжелые пулеметы в лучшем случае царапали броню монстра. А элитнику хватило какого–то десятка секунд, чтобы с корнем вырвать танковую башню. Он запустил лапу в образовавшееся отверстие. Из танка понеслись вопли ужаса. Тварь, словно на вилку, насадив на свое чудовищные когти одного из членов экипажа, выдернула его из танка и поднесла к распахнувшейся пасти. Клацнули челюсти, одним движением откусив голову и большую часть туловища человека. Элитник сглотнул и вдруг, молниеносно спрыгнув на землю, метнулся к переднему бронетранспортеру. Видно пуля угодила в чувствительное место. А если б в глаз?

Монстр решил не рисковать и устранить надоедливую помеху.

— Ты куда? С ума сошла! — завопил Мандарин.

Просочившись сзади через прутья, Химичка спрыгнула на землю. Рядом пролетел разъяренный элитник. Женщина сделала короткий рывок и замерла в тот момент, когда монстр приготовился всей своей массой врубиться в БТР. Но вместо решающего прыжка случилось что–то непонятное. Зараженного повело в сторону, туловище его наклонилось, он часто–часто засеменил ногами и даже взмахнул разок руками, пытаясь сохранить равновесие, но позорно проиграл борьбу с земным тяготением и грузно шлепнулся на пятую точку, после чего завалился на бок. Поерзав на земле, монстр перевернулся на брюхо, поднял голову и обиженно что–то проревел. Возможно, Химичка довела его до состояния, именуемого в народе «недоперепил», и тварь негодующе вопрошала:

— Мужики, а на посошок?

Разлегся он — лучше не придумаешь, мордой точно напротив бронетранспортера. Загрохотал пулемет. Все пули ложились в огромную уродливую мишень. И сработал закон больших чисел. Одна пуля угодила элите в глаз, затем проникнув в мозг. Тварь дергано засучила задними лапами — вернейший признак агонии зараженных.

Минуту люди сидели молча, не веря своему счастью. А затем, повинуясь единому порыву, они высыпали из машин, бросились к Химичке, начали ее качать с радостными воплями. Своя частичка славы досталась и стрелку бронетранспортера. Начальник каравана пытался увещевать людей:

— Прекратите немедленно! Совсем одурели! Сейчас другие твари прискачут.

От него лениво отмахивались:

— Да ты на элитника глянь! Тут в радиусе десяти километров нет других зараженных, все давно от него в страхе разбежались.

Кто–то самый шустрый вскрыл споровый мешок, сгреб потроха в большой полиэтиленовый мешок и протянул женщине. Та подняла его над головой и громко выкрикнула:

— Эй, стрелок из бронетранспортера, ты где? Давай делиться.

Появился стрелок, среднего роста, с заживающим шрамом на щеке.

— Пополам, — щедро предложила Химичка.

— Хорошо, — ненадолго задумавшись, согласился мужчина. — Только я от себя лично и от ребят из своей половины отдаю тебе половину за то, что ты спасла наши жизни.

— Правильное решение! — одобрил подошедший Мандарин. — Без нее вы бы очень быстро стали закуской для монстра.

Вскоре народ угомонился, разбрелся по своим местам, и караван продолжил движение. И до самой конечной точки все прошло так, словно они рассекали где–нибудь в Ярославской области. Единственной досадой были плохие дороги. Зато ни одного нападения зараженных, даже намека на него. А все потому, что на едущем первым БТР красовалась отрубленная голова огромной элиты.

Лар Берадот спустился вниз по тщательно вытесанным ступенькам. Эхо шагов глухо разносилось по подземелью. Стражник, погремев ключами, со скрипом отворил дверь в узилище. Маг сделал неуловимое движение, и откуда–то возник шарик, озаривший мрачную камеру зеленоватым светом. Человек, сидевший в углу на куче тряпья, издал непонятный звук. То ли захрипел, то ли глухо рассмеялся, и раздался его тихий голос:

— Что, владетель, теряешься в догадках, как теперь со мной быть? Добавили тебе головной боли.

— А ты откуда знаешь?

— Немудрено догадаться. Столько времени прошло, а я до сих пор в этом вонючем склепе, хотя меня бы успели сто раз казнить. Значит, случилось что–то серьезное, раз ты только сейчас вспомнил обо мне. А если ты пришел сам, и за твоей спиной не маячит палач с топором, то можно предположить, что казнь моя откладывается, я тебе для чего–то нужен.

— То есть ты до сих пор не знаешь, что произошло с Легрансом?

— Откуда! Я подозреваю, что здешние стражи поголовно немы. Они все делают молча: кормят, убирают, бьют. Хотя однажды, когда я в ответ на пинок вцепился зубами в его вонючую ляжку, орал и сквернословил он, как обычный человек. Владетель, удовлетвори любопытство приговоренного к казни, расскажи, что произошло, пока я кормил тут вшей.

— Всему свое время. Если окажешься мне полезен, то обязательно узнаешь. А пока честно отвечай на мои вопросы. Насколько ты искусен в некромантии?

— Не буду хвастать, но среди ныне живущих мало кто со мной сравнится. Хотя до некромантов прошлого мне бесконечно далеко. Если верить слухам, они могли поднимать из мертвых и бросать в бой целые армии.

— Это всего лишь слухи.

— А у меня есть выбор? Вы же сожгли все книги по некромантии, а из остальных вырвали страницы, где хоть словом упоминается о повелителях мертвых. Но ведь слухи на чем–то основываются, правда? Не могли они возникнуть на пустом месте.

— Даже слухи об Этольде Лысом?

— Особенно слухи об Этольде Лысом, — твердо возразил пленник. — Просто вам стыдно вспоминать об этом факте истории королевства, и вы постарались стереть память о нем, объявить злокозненной выдумкой, служащей восхвалению некромантов. Если хочешь знать, Этольд Лысый был самым могущественным из когда–либо живших повелителей мертвых. Только ему было по силам управлять гигантскими массами самой разнообразной нежити. Когда он двинулся на столицу королевства, в его армии кроме людей были самые могучие здешние хищники и даже около тридцати циклопов. Ты можешь посчитать мои слова повторением нелепых слухов, но едва королевская армия увидела мертвое воинство Этольда, она ударилась в паническое бегство. И до самой столицы некромант прошел совершенно беспрепятственно. Только беспримерное мужество защитников города и удивительное человеколюбие самого Этольда спасли королевство.

— И во лжи надо знать меру! — гневно воскликнул Лар Берадот. — Человеколюбивый некромант — это как пылающий снег.

— Некроманты тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо, — мягко возразил пленник. — Знаешь ли ты, что нежити для существования тоже нужна энергия? И почерпнуть ее они могут только одним способом — пожирая живых существ. Одному покойнику еды нужно совсем немного, но в армии Этольда были десятки, если не сотни тысяч мертвецов. Затянись осада, они бы превратили королевство в пустыню. Некромант начал переговоры с королем. Он происходил из небогатой купеческой семьи, потому и условия выдвинул довольно скромные. Всего–то Этольд хотел получить несколько деревень с плодородными землями. Как говорят, именно скромность его и подвела. Король не поверил, что человек, фактически захвативший всю страну, готов довольствоваться столь малым, и заподозрил его в коварстве. Когда Этольд возвращался с переговоров, боевой архимаг нанес ему в спину смертельный удар. Лишенное вожака, воинство некроманта разбрелось по королевству, сея ужас и панику. Некоторые мертвецы сбивались в отряды, и если набредали на деревню, то убивали всех, кто не сумел спастись бегством. Больше года королевские войска, усиленные магами, зачищали Эмпорию от нежити. За это время страна потеряла шестую часть жителей. Удовлетвори король просьбу Этольда, жертв было бы куда меньше.

— Не думаю, — владетель сменил потускневший шарик на новый. — Вряд ли Этольд был столь наивен. Он бы сохранил как минимум часть своей армии, иначе у короля имелся бы огромный соблазн отомстить за унижение и разорение страны. Кровавые жертвы продолжались бы, хоть и не в таком объеме, зато долгие годы. Впрочем, мы отвлеклись. Готов ли ты служить мне честно и усердно, если я сохраню тебе жизнь?

— Жизнь стоит того.

— И принесешь клятву крови?

— Лучше отдать немного крови, чем пролить ее без остатка.

Дальнейшее действие заняло всего несколько минут.

— Снять оковы, — повысив голос, приказал владетель.

Из коридора шагнул стражник, достал пару ключей.

— Не скажу, что это были лучшие дни в моей жизни, — некромант сделал несколько резких движений, разгоняя застоявшуюся кровь.

— Идем. У дворца нас ждут оседланные кони, — архимаг первым вышел из узилища.

Неспешной рысью они проскакали минут двадцать. Все это время некромант с любопытством оглядывался по сторонам, после чего произнес:

— Мне кажется или людей стало заметно меньше?

— Я же уже сказал, что ответы получишь, если окажешься полезен.

— А если нет, то к чему покойнику ответы.

— Верно. Мы приехали, — владетель остановил коня у хлипкой ограды деревенского кладбища.

В селе после перерождения и набега монстров осталось всего несколько человек, их по распоряжению Лар Берадота переселили в другое место, более отдаленное от границы кластера. Держать воинов ради охраны горстки крестьян было непозволительной роскошью.

— Скольких ты можешь поднять?

Некромант прошелся вдоль могил:

— Кладбище маленькое, подниму всех.

— Ладно, поверю на слово, тем более, что главное испытание еще впереди. Подними троих.

Некромант изучил надписи на нескольких могилах и едва заметно улыбнулся:

— Как скажете, владетель.

Архимага порадовало уже то, что некромант не стал чертить на земле таинственных знаков, а закрыл глаза и что–то тихо зашептал. Знаки на земле — свидетельство слабости мага, его неразвитого умения. И гарантия поражения, если дело дошло до боевой схватки. Кто позволит тебе заниматься черчением с магическим уклоном? Нашпигуют стрелами или отрубят голову — и все дела.

В нескольких шагах от владетеля поднялась кучка земли, словно там с ударной скоростью поработал гигантский крот. И следом выметнулась рука, кость с ошметками обильно сохранившейся плоти. Рядом выросла еще одна кучка, побольше, и появился череп с обрывками уцелевших волос и свисающими кусками мяса. Последовал мощный рывок, из могилы восстал покойник, умерший сравнительно недавно, в расшитой траурными узорами рубахе. Штанов на мертвеце не было, свалились по ходу пьесы, не удержала их сгнившая плоть. Покойник замер на месте, хотя пустые глазницы жадно уставились на владетеля. Мертвецу требовалось пополнить запасы истраченной энергии.

А по узеньким тропинкам в их сторону брели еще двое воскрешенных, два скелета. Один чистый, гладкий, хоть сейчас в анатомический музей, второй — трухлявый, буквально рассыпавшийся на ходу. Но и он усердно топал, подчиняясь суровому зову. Лар Берадот понял, что недавний пленник умышленно воскресил людей, умерших в разное время.

— Что с ними делать дальше? — спросил некромант.

— Упокой. Мне лишь надо было убедиться в твоем умении.

Некромант тронул мертвецов рукой, досуха выпивая их жизненную энергию, и поспешил за владетелем, успевшим подойти к лошади. Вскоре они оказались у границы кластера.

— Что это? — изумленно воскликнул некромант, глядя на резко сменившую возделанное поле дикую траву и шумящий в нескольких шагах лес.

— Случилось необъяснимое, — повернулся к нему владетель. — Нас загадочным образом перенесло в другой мир, где люди сражаются за жизнь с чудовищными монстрами, тоже когда–то бывшими людьми. Мир называется Улей, и мы оказались в нем далеко не первыми. Тут ежедневно, ежечасно грузятся клочки из других миров, называемые кластерами. Грибные споры заражают все живое, и многие под их воздействием превращаются в вечно голодных людоедов, порой вырастающих до чудовищных размеров. Кроме того со временем людоеды обзаводятся броней, которую не взять ни стрелой, ни копьем, ни мечом. В такой ситуации нам важен каждый человек, способный сражаться с ними.

— Впервые слышу, что у грибов есть какие–то споры, к тому же заражающие все живое.

— Я тоже узнал об этом только здесь, хотя когда Агринион укутал туман, означающий перенос в Улей, магическим зрением различил мельчайших созданий, несущих непонятную тогда угрозу. Но Улей заселен людьми, продвинутыми в техническом и научном плане, они рассказали мне про споры… Вот мы и приехали! Ох, до чего же здесь воняет!

Всадники остановились на поляне, где произошел эпический бой с элитой. Тварь до сих пор лежала на том месте, где ее настигла смерть. Поначалу зараженные до жути боялись приближаться к монстру, а затем им всякий аппетит отбивала разложившаяся плоть. Обычные падальщики ничего не могли поделать с броней, так что туша мирно разлагалась.

Некромант не стал спрашивать, что ему делать, без вопросов было ясно, для чего его сюда привели. Он сосредоточился, теперь уже на несколько минут. И вот громадная туша тихо шевельнулась, а затем начала медленно подниматься. Сначала движения были в черепашьем темпе и неуверенные, но затем дело пошло на лад. Гигант встал на ноги и осмотрелся прогнившими глазами. Движения вызвали еще более мощные порывы вони.

— Нет, — покачал головой Лар Берадот. — Конечно, грозный воин, но мы успеем задохнуться от смрада, прежде чем он вступит в бой. Однако твое умение впечатляет. Я принимаю тебя на службу. Сам понимаешь, ко двору я тебя взять не могу. Мы с первыми магическими формулами впитали ненависть к некромантии, и даже после моего приказа найдутся желающие вызвать тебя на дуэль. Но совершенно случайно я не успел никому пожаловать деревеньку, оставшуюся после перерождения одного мага–рыцаря. Теперь она твоя.

— Ага, как же, не успел пожаловать, — ехидно подумал некромант. — Наверняка зажал, уже тогда подумав, что пожалует ее мне, если мои способности окажутся достаточно развитыми.

Стаб Треугольник назывался так потому, что действительно был построен в форме треугольника. Этому в первую очередь поспособствовал рельеф местности. По уровню цивилизованности поселение находилось посередке между Каменкой и тем стабом, в котором оставили Ужа. Гостиница была достаточно комфортной, но, как и в Каменке, в ванной был единственный кран. Не из–за отсутствия котельной, а потому, что тянуть две нитки водопровода оказалось делом хлопотным. Когда Треугольник строился, хватало других проблем, более серьезных, чем обеспечение горячего водоснабжения. Теперь же, вопреки утверждению «ломать — не строить, подводка в старые дома второй трубы оказалась тем еще геморроем. Зато в стабе выстроили сразу несколько бань, решив вопрос со стиркой и помывкой.

С утра любопытная, как все женщины, Химичка отправилась в экскурсию по Треугольнику. Поначалу Мандарин составил ей компанию, но после визита во второй магазин вспомнил о каких–то неотложных делах. Знала Химичка его дела. Вернется в номер и будет на диване валяться или компьютер мучить. Эти устройства в Улье имелись повсюду и, по слухам, в самых продвинутых стабах было даже что–то вроде своего мини–интернета.

Поселение не отличалось большими размерами, и Химичка за относительно короткое время умудрилась дважды вырулить к складам, где шла разгрузка каравана. Благодаря променаду разыгрался аппетит, поэтому женщина вернулась в центр Треугольника, где заметила приличный с виду ресторан. Она успела насытиться, когда рядом с ее столиком появился молодой парень. Женщина с тоскою подумала, что в Улье с его дефицитом прекрасного пола есть две прискорбные вещи, от которых никуда не деться: зараженные и мужики, так и норовящие склеить одинокую женщину. Но тут парень выдал фразу, сделавшую Химичке весь день:

— Здравствуйте, я — Вонючка!

Хорошо, что женщина только что допила кофе, иначе она рисковала захлебнуться не только хохотом, но и напитком. Три слова прозвучали так неожиданно и при этом настолько комично, что, существуй в Улье такой конкурс, Химичка бы выдвинула эту фраза претендентом на шутку года.

— И все же я рискну предложить тебе сесть, — сказала она отсмеявшись.

— Вы понимаете, — вежливо начал парень, — меня очень заинтересовал ваш уникальный дар. Отчасти, может быть, потому, что у меня самого дар очень редкий.

— Погоди, я что–то не припомню тебя среди людей каравана.

— Так меня там не было. Я местный, из Треугольника.

— Тогда откуда ты знаешь о моем даре?

— О нем все поселение говорит. Элиту наши люди убивали, было дело, но чтобы напоить ее вдрызг — о таком никто даже не слышал.

— Вот народ! — качнула головой женщина, — языки, как помело.

Досаду ее легко было понять. Три четверти хабара с развитой элиты — не фунт изюма. Это по земным меркам долларовый миллионер. При тех же примерно нравах, которые царили на Диком Западе. Конечно, наученная жизнью, Химичка сдала ценности в местный банк. Грабить ее себе дороже. Если налетчиков не заметут на месте преступления, то руководство закроет выезды из стаба и прогонит народ через ментата, после чего грабителей вывезут на опушку ближайшего леса и сделают пару надрезов на их тушках. Или дадут покурить в качестве последнего желания осужденных на смерть. Что кровь, что табак зараженные чувствуют очень издалека.

Были такие прецеденты, правда, давненько не повторялись.

Но потроха сами из банка в Каменку не перелетят. По дороге домой Химичке придется опасаться не только монстров, но и обычных людей, уже посчитавших ее ценности своими. И она не преувеличивала опасность. Большинство обитателей Улья даже горошину почитали огромной ценностью. Ради того, чтобы есть и пить живчик, им приходилось ежедневно ставить на кон свою жизнь. А тут достаточно один раз рискнуть и потом надолго забыть об опасности. На добытом хабаре один человек мог сносно прожить очень долго.

И снова женщина нехорошим словом помянула Каменку. Между банками развитых стабов было налажено разнообразное сотрудничество. Можно было сдать ценности в одном банке и получить их в другом. Правда, драли за это неслабый процент, но безопасность того стоила. А в Каменке даже банка своего не было.

— Вы давно в Улье? — напомнил о себе парень.

— Больше года. Кстати, мы толком не познакомились. Я — Химичка. А как твое настоящее прозвище?

— Как и сказал — Вонючка, — печально ответил молодой человек. — Я — тот редкий случай, когда иммунного в Улье крестили дважды.

И дальше Вонючка поведал свою грустную историю. Улей зло подшутил над ним, надарив способностью испускать запах, от которого шарахались любые зараженные. Люди, увы, тоже. Так что проблемы у Вонючки начались, едва он попытался развить свой дар в полевых условиях. Обычно в таких случаях новичка страхуют бывалые рейдеры. В первый раз так и было. Рейдеры почему–то решили, что обнаруженный и активированный знахарем дар страшен только для зараженных. В своей ошибке они убедились, когда Вонючкой с целью перекусить заинтересовался бегун. Накрывшее местность амбре действительно заставило зараженного удирать во все лопатки. Но и рейдерам мало не показалось. Почти все они качественно очистили свои желудки. Только сам одаренный чувствовал себя нормально. Похоже, здесь срабатывал принцип «свое дерьмо не воняет». После этого идея использовать Вонючку, как защитника от нападения зараженных, отпала сама собой.

Хуже того, попытка записаться в команду мародеров и зарабатывать на хлеб с тоненьким слоем масла провалилась с треском. То есть поначалу Вонючку приняли с распростертыми объятиями, поскольку таких работников почти всегда не хватает. Но тут по стабу расползся рассказ рейдеров, подвергшихся внезапной химической атаке, и Вонючке культурно указали на дверь. Пояснив, что слишком велик риск. Ведь при нападении зараженных Вонючка, особенно с учетом его неопытности, мог непроизвольно активировать дар, тем самым выведя из строя не только мародеров, но и их охрану. А это чревато гибелью всего отряда.

Оставались только самые грязные работы внутри стаба, но парень решил иначе. Дело в том, что раньше, еще в прошлой жизни, Вонючка работал егерем, и со стрельбой у него было все в порядке. К тому же он умел разбирать следы и хорошо знал повадки хищных зверей. А зараженные в своем поведении во многом напоминали хищников. Прошлый опыт подвигнул молодого человека принять решение, которые многие посчитали чистой воды самоубийством.

В самом деле, много ли в Улье рейдеров–одиночек? Единицы. Причем все они — бывалые аборигены с хорошо прокачанными дарами. Новичков Улья в таком деле прежде замечено не было.

Вонючка разработал собственную тактику. Начинал он с лотерейщиков и арбалета. Едва зараженный, унюхав волну смрада, разворачивался и начинал убегать, охотник выпускал болт в споровый мешок. Промахивался он редко, а если и промахивался, то все равно лотерейщик получал при этом тяжелую рану. Оставалось только добить тварь. Если же появлялся более серьезный монстр, Вонючка ограничивался тем, что задействовал свою способность. Стрелять он побаивался. Мало ли. Вдруг рана разъярит зараженного до такой степени, что он проигнорирует вонь и бросится на обидчика.

Со временем мастерство охотника росло, он сменил арбалет на бесшумный огнестрел, истребляя топтунов и рвачей. Выше он не замахивался, понимая границы своих возможностей.

— Однажды я тоже встретился с элитой, — рассказывал он. — Монстр подошел так близко, что я непроизвольно к ароматам дара добавил свои собственные. Но в последний момент элиту проняло, и она, развернувшись, медленно пошла прочь. Медленно, понимаете! Я видел этот мешок, набитый сокровищами Улья, и до сих пор удивляюсь, как удержался от выстрела.

— Наверное, ты не жадный и ценишь свою жизнь гораздо дороже жемчуга с горохом, — предположила Химичка.

— Может быть. А вы часто убивали элиту?

Женщина посмотрела на молодого человека и решила, что не будет ничего страшного, если она расскажет свою историю. Ей это точно не повредит, а Вонючка просто жаждет выведать у нее все подробности. Что–то зацепило парня, вон с каким нетерпением ждет, когда она заговорит.

— Только пусть все, что ты услышишь, останется между нами, — предупредила Химичка.

— Даю слово! — немедленно согласился Вонючка.

— На элиту мы не охотимся, не доросли еще, и в своей жизни я убила ее всего один раз.

— Вчера, когда она напала на караван.

— Нет. Вчера монстра убил пулеметчик бронетранспортера, я своим даром лишь обездвижила ее. А убила я элиту в тот день, когда попала в Улей.

— Немыслимо! Разве такое может быть?!

— Просто цепь невероятных совпадений. Ты не поверишь, но в прошлой жизни я разрабатывала отравляющие химические вещества. Ампула одной такой отравы лежала в моем сейфе. В тот день, когда я работала в лаборатории, переродились находившиеся там люди. Я открыла окно, стала звать на помощь, и мой крик услышала матерая элита. Я успела достать ампулу и швырнула ей в морду.

— Но на обитателей Улья не действуют никакие яды кроме ботулизма.

— Во–первых, яд называется не ботулизм, а ботулотоксин. Это самый сильный природный яд, он в десятки тысяч таз токсичнее зарина. А, во–вторых, мое ОВ оказалось столь же смертоносно.

— Ваша история оказалась еще невероятнее, чем я думал, — выдохнул потрясенный Вонючка.

— Твоя тоже заслуживает внимания. И вот что я хочу сказать, глядя на тебя, всего такого убитого и несчастного. Не вешайте нос, молодой человек. В Улье тысячи имунных, способных разве что двигать на пару сантиметров зубочистку, перебиваются с хлеба на воду из–за ничтожности своего дара. Они были бы счастливы оказаться на твоем месте. Поэтому радуйся тому, что у тебя есть, и поменьше жалуйся. Улей этого очень не любит.

Властелин Эмпории был ходок. Он успел отметиться в каждом из десяти владений, в некоторых не по одному разу. Часть владетелей умышленно подставляли первому лицу королевства красоток, предварительно изучив его вкусы. Кое–кто надеялся таким образом выбиться в фавориты, совершенно не учитывая, что властелин ценил ближайших соратников вовсе не за сутенерские дарования, да и трудно было выиграть в состязании высокопоставленных сводников.

Другие владетели, и в том числе Лар Берадот, рассчитывали совсем на другое. Властелин являлся сильнейшим магом королевства. Конечно, таланты второго участника интимного действа тоже имели огромное значение, но порой случались удивительные казусы, и у красавицы, напрочь лишенной магического дара, после ночи любви с властелином появлялись на свет будущие архимаги, а однажды и новый хозяин королевства.

Все сложилось. И смазливая девица пришлась властелину по вкусу, и забеременела она успешно, и мальчик родился здоровенький. Только дальше пошло совсем не так, как хотелось бы.

Обучение магии начиналось в Эмпории с пятнадцатилетнего возраста. Раньше — слишком рискованно. Дети эмоциональны, они не умеют задумываться о последствиях своих спонтанных поступков. Если обучить ребенка боевой магии, летальные последствия такого опрометчивого шага неизбежны.

В пятнадцать лет Арлауг Фортас предстал пред светлые очи комиссии опытных магов. Осмотрев бастарда, те почти единодушно пришли к выводу, что магические способности у юноши ниже среднего, хотя он и может быть рекомендован для обучения в магической Академии. Лишь один из проверяющих заметил, что порой у детей магов уровня властелина имеется дремлющий могучий дар, который почти невозможно выявить. Но его слова оставили без внимания.

Как и все бастарды юный Арлауг обучался в Академии инкогнито. Нельзя было порочить светлый образ властелина в глазах будущей опоры королевства. Правитель априори должен быть безгрешен, хаотичные половые связи — это не о нем. Но с Арлаугом вышло иначе, по Академии поползли слухи о его родстве с правителем королевства.

Потом долго искали виновника утечки информации. Бастарда выперли из Академии гораздо быстрее, буквально в течение недели. Чтобы среди элиты королевства находилось живое напоминание эротических шалостей властелина! О таком нельзя было даже помыслить. Немедленно вычистить ублюдка, чтобы духу его не было в святая святых Эмпории.

На прощание один из учителей подарил Арлаугу устройство, которое на Земле назвали бы тренажером. Выглядело оно, как маленький кувшин с узким горлышком. Если посмотреть в него магическим зрением, то можно было увидеть множество маленьких шариков, словно плавающих в невесомости. Надо было из этих шариков выстраивать различные фигуры от простых до очень сложных. Чем больше шариков удавалось построить в фигуру, тем выше был уровень мага.

Устройство было очень старым, создавалось оно примерно в годы войн королевства с островитянами. И поначалу бастард не собирался им пользоваться, храня только как подарок хорошего человека. Но судьба распорядилась иначе.

Какое–то время Лар Берадот поддерживал материально мать Арлауга, рассчитывая, что из ее сына выйдет толк. К тому же женщина вышла замуж за гвардейца властителя. Несчастья обрушились на семью одновременно. Сначала бастарда вычистили из Академии, и до Лар Берадота дошли известия о ничтожности его дара по сравнению с ожидаемым. А буквально через три дня конь отчима юноши на охоте угодил ногой в кротовью нору и так неудачно упал, что на голову мужчины со всего маху ступил скакавший чуть позади жеребец. Шлема на гвардейце не было, и спасти его не смогли даже лучшие лекари–маги. Владетель выплатил приличную разовую компенсацию за потерю кормильца, но прекратил всякую материальную поддержку семейству оказавшегося бесперспективным бастарда.

И мать, и сын хорошо понимали, что деньги рано или поздно закончатся. А способности Арлауга, совершенно не интересные владетелю, обещали при должном развитии стабильный денежный доход. Боевому магу, если тот превосходил уровень магича, королевство выплачивало пожизненное пособие.

И бастард засел за тренажер. Через несколько месяцев упорных занятий он уже выкладывал фигуры из двухсот с лишним шариков. Такими темпами года через два он дойдет до заветных пяти сотен, соответствующих уровню мага. Но в один печальный день устройство сломалось. Как ни вглядывался Арлауг, внутри сосуда он видел только угрюмую темноту.

Юноша отправился к торговцу артефактами, в надежде, что он сведет его с мастерами, которые починят сломавшуюся вещь. Увидев устройство, торговец восхищенно зацокал языком:

— Какая древность! Ему не меньше шести веков. Мне еще не попадались такие старые вещи.

— Оно не работает, — коротко и печально сообщил Арлауг.

— Так ты хотел, чтобы оно еще и работало! Хватит того, что раритетная вещь сохранилась неповрежденной.

— Несколько месяцев оно работало. Значит, если починить, будет работать и дальше.

— Ничего это не значит, поверьте мне, молодой человек. Лучше скажите, откуда у вас эта забавная вещица?

— Подарил учитель из магической Академии.

— Ясно. Наверное, у них в Академии подобных древностей навалом, поэтому им не жаль работать с ними. Хотя все равно не понимаю. Наука создания артефактов шагнула далеко вперед, даже у меня есть куда более совершенные устройства такого рода. В Академии должны быть тем более. А, я догадываюсь. Только без обид. Учитель хотел выбросить эту штуковину, но в последний момент решил подарить ее вам. Вы ей пользовались, и она ожидаемо сломалась. Поскольку у вас нет денег на более продвинутые устройства, вы решили ее починить. Я верно понимаю?

Бастарду очень хотелось испепелить наглого торговца, но такие вольности закончились бы для него каторгой, а то и эшафотом. Поэтому он молча кивнул.

— Отлично! У меня есть более интересное для нас обоих предложение. Я отдаю вам другое устройство, не самое новое, но гораздо лучше вашего, а взамен беру этот раритет. Годится?

Предложение оказалось неожиданно щедрым, и Арлауг с ним немедленно согласился, заодно простив торговцу дерзкие речи. Тот же не мог знать, что перед ним особа благородных кровей.

Поначалу бастард не заметил в своем новом приобретении ничего особенного. Такой же узкогорлый сосуд, такие же мельтешащие шарики. Только выглядели они контрастнее, не такими размазанными как в раритете. И, как ни странно, учеба пошла заметно быстрее. Но главное потрясение ждало Арлауга впереди. Однажды, занимаясь с устройством, он вдруг почувствовал, как его заполнила некая субстанция, эфемерная, но при этом интенсивно впитывающая разлитую вокруг магическую энергию. Вскоре он был заполнен этой энергией до краев, она не бушевала в нем, а медленно перетекала, создавая ощущение огромной мощи, каких–то невероятных открывшихся возможностей. Тут же возникло желание испытать, на что он теперь способен. Неподалеку от деревни, куда поселил их владетель, был изрезанный оврагами пустырь с холмом. Туда Арлауг бросился чуть ли не бегом. Примчался, оценивающе оглядел холм и применил самое распространенное из боевых заклинаний.

Стражники явились быстро, привлеченные ярчайшей вспышкой непонятного происхождения. Они увидели ровную площадку вместо большого холма и лежащего неподалеку без сознания юношу. Сбылись слова проверяющего, у отпрыска властелина проснулся дремавший могучий дар.

О случившемся немедленно донесли владетелю. Тот выехал на место несанкционированным земляных работ, оценил их масштаб и коротко бросил:

— Пригласите во дворец Виана Формака.

Означенный Виан был магом преклонных лет со скромным природным даром, который частично компенсировал обширными познаниями в науке волшбы. В этом он мог легко посостязаться с учителями Академии. Хотя опыта преподавания у Виана не было, во всем Легрансе он лучше всего подходил на роль учителя архимага. А в том, что в бастарде проснулись задатки будущего архимага, владетель был абсолютно уверен. Надо сказать, что Формак без энтузиазма отнесся к поручению Лар Берадота, но куда деваться. Если владетель приказал, то хоть в лепешку разбейся, но сделай.

Занятия начались с того, что старик обучил юношу контролировать свой дар, четко дозировать его применение. А то всякий раз грохаться в обморок после волшбы не слишком комфортно. Да и бить со всей силы, когда тре 6 уется лишь легкое касание, тоже удовольствие ниже среднего.

Потом началось изучение защитных плетений. Формак был абсолютно убежден, что прежде чем нападать, маг должен научиться грамотно защищаться.

Переселение в Улей смешало все планы Формака. Владетель потребовал форсировать обучение, причем делая акцент на атакующие заклинания. Виан, скрепя сердце, подчинился. Старика утешало то, что среди их противников не было магов, а против зараженных и людей вполне хватит защитной сферы, которую бастард в основном успел освоить.

Маленький домик стоял на лесной поляне, и все причастные называли его избушкой. Причастных было не то, чтоб уж очень много, но и не мало: большинство окрестных рейдеров, предпочитавших не рассекать по Улью в авто, а передвигаться на своих двоих. Эти люди свято верили, что шум автомобильных двигателей никак не компенсируется скоростью, и если машина не защищена мощным вооружением или могучими дарами ездоков, недолго ей бороздить просторы Улья, и скорее рано, чем поздно, ее навсегда остановит кто–то из развитых зараженных.

Конечно, ходьба тоже не панацея, в Улье вообще нет идеального рецепта, позволяющего избегать встреч с монстрами. Вдобавок пешие рейдеры зависают вне поселений днями, а то и неделями. Зато от них самих, их опыта, удачливости, умений во многом зависит, насколько успешной окажется очередная вылазка. Здесь нет такого абсолютно непрогнозируемого фактора, как шумящий двигатель.

Трое рейдеров, временно оккупировавших избушку, занимались обычными хозяйственными делами. Один старательно простирывал одежду, три комплекта полувоенных костюмов типа хаки. Второй чистил оружие, регулярно вспоминая при этом чьих–то родителей, причем исключительно женского пола. Третий возился со спиртовкой, модифицированной а-ля Улей. То есть была она заметно больше стандартных земных спиртовок, используемых в микробиологических лабораториях. Над спиртовкой в сковороде скворчала каша, щедро приправленная мясными консервами.

При этом буквально в метре от иммунного стояла печь, казалось бы куда более удобная в смысле как разогрева, так и готовки пищи. Но в Улье слишком очевидные решения порой наказываются скоропостижной смертью. Дым из трубы мог привлечь внимание какого–нибудь глазастого зараженного, и если он находился в стае, то рейдеры не успели бы даже перекусить перед смертью.

Но вот сковородку водрузили на деревянную подставку в центре крепко сбитого самодельного стола. Мужики явно проголодались. Они ложками черпали еду, старательно дули на нее и все равно обжигались. Когда сковорода опустела, один из них помотал головой и выдохнул:

— Интересно, кому на этот раз свечку ставить будем?

— Ручью, кому же еще, — с истеричными нотками хихикнул второй.

— А ведь так хорошо начиналось, — произнес третий наверное одну из самых популярных фраз в Улье, причем говорили ее и тогда, когда начало было трудно назвать жизнеутверждающим — просто заканчивалось все гораздо хуже.

Но в этот раз начиналось действительно хорошо. До полудня троица успела завалить нескольких зараженных, в том числе топтуна, обеспечив себя на неделю скромной жизни. Внезапное появление рубера стало для них неприятным сюрпризом. Ничего, способного гарантированно остановить огромную тварь, у рейдеров не было. Но им повезло. Благодаря очередному капризу Улья, к полю примыкала невысокая горная гряда с узкой расщелиной. Люди едва в нее протиснулись — как по габаритам, так и по времени, коготь твари на какие–то сантиметры разминулся с последним юркнувшим в расщелину человеком.

Расщелина закончилась крутым подъемом. Кое–как, подсаживая, подталкивая и подтягивая друг друга, беглецы выбрались из западни. Дальше было проще. Ширина гряды немного превышала сотню метров, лавируя между камнями, люди выбрались на ровное место. А там метрах в пятистах маячил лес, к которому рейдеры бросились со всех ног. У деревьев они, не сговариваясь, оглянулись.

Рубер, подобно отважным героям, двинулся в обход гряды. Он уже завершил свой маневр и бросился вдогонку. Беглецы устремились в лес, не питая при этом особых иллюзий. Во время своих головокружительных маневров они успели основательно пропотеть, а один из них содрал с руки кожу о шершавый камень. По этим запахам монстр найдет их не хуже собаки–ищейки. Но рейдерам повезло. Лес на две части делил большой ручей, с натяжкой претендующий на звание маленькой речушки. Мужчины, не сговариваясь, бросились в воду. Брели они долго, где–то с километр. Вышли, естественно, на другом берегу, хотя и опасались, что далеко не самая тупая тварь легко раскусит их примитивный маневр. Но тут расчет был главным образом на выраженную нелюбовь зараженных к воде. Недаром иммунные, если подворачивалась такая возможность, старались путешествовать по рекам и озерам.

Расчет оказался верен. Больше часа, заняв удобные позиции, рейдеры провели в ожидании. Почему тупо теряли время вместо того, чтобы бежать дальше? Да потому, что если бы монстр продолжал идти по следу, то здесь идеально подходила фраза насчет беглеца и снайперской пули — умерли бы уставшими.

Вторично беглецам повезло в том, что совершенно случайно они оказались неподалеку от хорошо им знакомой лесной избушки. А что еще надо уставшим и успевшим проголодаться людям? Немного уюта и крыша над головой, создающая, пусть и ложное, ощущение безопасности. Все остальное у них было с собой.

Один из мужчин собрал отстиранную одежку и понес во двор сушиться. По намертво въевшейся привычке он внимательно огляделся и заметил в небе стремительно приближающуюся точку, всего за несколько секунд выросшую в размерах. Теперь в ней можно было разобрать очертания летательного аппарата. Мужчина уронил одежду на землю и бросился в дом:

— Там дрон внешников! Давайте в темпе.

Один из его напарников ногой отшвырнул половицу и за кольцо распахнул тяжелую крышку. Все трое молча кубарем скатились в погреб. Последний захлопнул крышку и лишь тогда рейдеры прервали молчание:

— Гребень, он точно нас засек? — спросил один из них.

— Вертел, к чему такие смешные вопросы? Я не первый месяц Улей топчу, умею отличить пролетающий мимо беспилотник от того, который обнаружил цель.

— Тогда готовимся. После того, как он ракетами отработает, ждем секунд двадцать и валим отсюда.

— А если он, гад, зависнет и перестреляет нас, как зайцев?

— Лучше умереть от пули, чем заживо сгореть. Избушка деревянная, займется в два счета и станет нашим погребальным костром.

— Мужики, как–то тихо. Кажется, нам повезло, это разведывательный вариант.

— Ты, Гребень как ляпнешь, что в лужу пернешь. На всех дронах стоят ракеты, только у разведчиков их меньше, всего пара штук.

— А если он уже по ком–то отстрелялся?

— Вот это может быть правдой. Только нам от этого немногим легче. Наверняка разведчик вызвал боевой дрон, и теперь самые главный вопрос, куда он делся сам, — произнес Вертел.

— Подозреваю, что завис и ждет, пока мы высунемся из избушки, — предположил третий.

— Вот и я о том же, — Вертел откинул крышку и стал выбираться наружу. — Но лучше поиграть в догонялки с пулеметом, чем ждать, пока тебя накроют ракетами.

С этой мыслью молча согласились и остальные. Рейдеры начали торопливо паковать вещи. Со стороны это выглядело забавно. Трое взрослых мужиков в одних трусах лихорадочно заталкивают в рюкзаки свое барахло. Но рейдерам было не до смеха. Они ждали атаки БПЛА. Вот только опасаться им надо было совсем другого.

Примерно в километре от избушки неторопливо двигалась группа муров примерно из двадцати человек, возглавляемая Тротилом. Вдруг из кармана его разгрузки послышался резкий звуковой сигнал. Тротил протянул руку, и в ней оказалось устройство с экраном почти во всю поверхность. Сначала на экране появилось четкое изображение поляны с избушкой, внутри которой горели три зеленых точки. Потом масштаб резко изменился, на экране появились две красных точки с указанием расстояния между ними — 1073 метра. Одна точка обозначала поляну, вторая отряд Тротила. Главарь муров повернулся к своим бойцам:

— Шире шаг! Трое рейдеров кайфуют в домишке. Мы возьмем их тепленькими.

Впрочем, Тротил сказал это только для того, чтобы приободрить своих бойцов. Он не верил, что бывалые иммунные прохлопали появление дрона и безмятежно занимаются своими делами…

С того момента, как беспилотник передал Тротилу изображения, прошло минут десять. Что поделать, слегка засиделись рейдеры в погребе. Но теперь они были готовы к бегству. Вертел осторожно выглянул из избушки и тут же юркнул обратно:

— Это не разведывательный, это боевой дрон. Чего же он ждет?

— Может, отстрелял все ракеты? — повторил Гребень свою версию.

— В лесу люди. Много, человек двадцать, — сообщил третий, бывший слабым сенсом.

— Странно, — Вертел взял автомат наизготовку. — Их беспилотник точно засек, на нем аппаратура самая продвинутая. Почему не стреляет? Или ты, Гребень, скажешь, что и патроны у него тоже закончились?

— Это муры. И, судя по всем раскладам, они собираются взять нас живьем.

Словно подтверждая эти слова третьего, из–за ближайшего дерева вылетел какой–то предмет, запущенный с огромной силой. Зазвенело стекло, показалась тонкая струйка дыма.

— Газы! — выкрикнул Вертел. — Быстро все отсюда!

— Позади избушки никого нет, все чисто, — сообщил третий.

Да, опростоволосился Тротил, обмишурился. Прежде, чем швырять устройство с усыпляющим газом, надо было обложить избушку со всех сторон. Но что поделать, не было у главаря отряда опыта боевых действий. Ну не считать же таковыми зачистки кластера от свежих иммунных.

Понадеявшись на численное преимущество, муры сломя голову бросились через поляну. У них тоже отсутствовало умение сражаться. Две автоматные очереди убедительно показали им, что они не правы. Нападавшие тут же залегли, часть укрылась за избушкой.

— Назад, дебилы, обходите их лесом, — рявкнул Тротил.

Часть нападавших стала отползать обратно. Тут же ударила автоматная очередь. Вертел, прикрывавший отход своих, не успел добраться до леса и залег за стоявшим на поляне одиночным деревом. В этой позиции был единственный плюс, ему одному из троицы были видны некоторые из противников. И этим плюсом он воспользовался на всю катушку. Два нападавших так и остались лежать на поляне, еще четверо были ранены. Но когда муры начали обходить поляну лесом, дела Вертела стали совсем плохи. Ведь дерево прикрывало его только с одной стороны, с трех он был для противников как на ладони. Чем те и воспользовались. Одна из пуль ударила рейдера в ногу. Вертел дернулся от боли, и стрельба тут же прекратилась. Рейдер быстро смекнул, в чем дело. Ждут, когда он потеряет сознание от потери крови, а потом знахарь, который наверняка есть в отряде, его подлечит, и отправят Вертела на ферму, где станут вырезать органы пленника, пока он не утратит способности к регенерации. А дальше все, уйдет на полную разборку.

Игнорируя боль, рейдер поднялся на ноги и решительно зашагал к притаившимся за деревьями врагам. Те, не ожидая от него подобной наглости, опешили буквально на несколько секунд. Вертелу этого хватило. Увидев голову залегшего мура, он прострелил ее и перенес огонь на следующего врага. И те дрогнули, позабыв о строгом приказе главаря. Оно и понятно, когда на кону твоя жизнь, не до таких тонкостей, как стрельба по чужим конечностям. Тут особенно ясно осознаешь, что безопасен только мертвый враг. Сразу несколько муров разрядили свои автоматы в стоявшего будто ростовая мишень Вертела. Того отбросило назад, и он замертво рухнул на землю.

Дела у его напарников шли веселее. Они сумели забраться в лес и благодаря сэнсу благополучно уклонялись от пытавшихся взять их в клещи муров. Да еще и отстрелили пару–тройку самых ретивых. Они бы ушли вдвоем, но Тротил кроме сверхсилы немного развил и второе свое умение — невидимость. К тому же ему повезло. Сэнс почти слил свой дар и поспешно уходил, надеясь, что Гребень движется за ним по пятам. А тот слегка замешкался, перезаряжая оружие. Этим воспользовался Тротил, незаметно подобравшись к Гребню и оглушив его резким ударом. Третий рейдер тем временем благополучно растворился в лесу. Преследовавшие его муры вскоре прекратили безнадежные поиски. К тому же дрон, о котором в горячке боя успели забыть, внезапно разразился пулеметной очередью. А потом еще добавил пару снарядов из скорострельной пушки.

К разборкам присоединились привлеченные стрельбой гости, шесть особей зараженных. Среди них рубер и парочка кусачей. Улети беспилотник, выполнив свою основную задачу по отслеживанию иммунных, тут бы и пришел конец бандитскому отряду. А так хоть немного подсластили горечь от не самой удачной операции потрохами.

Подведя итоги, Тротил рвал и метал. Семеро убитых, столько же раненых, а вместо трех иммунных один с четвертью. Ведь убитый годился только на полную разборку, регенерации органов от покойников ждать не приходится. Да, если дело так пойдет и дальше, вскоре от его команды вообще никого не останется.