Обитель магов

Глава 5

У рейдеров так порой случается. Засекает сенс подходящую цель, ее выслеживают, приканчивают, потрошат, и тут сенс в том же направлении обнаруживает еще одного зараженного. А потом еще одного и еще. В результате под конец охоты рейдеры удаляются от своего поселения на изрядное расстояние. Так вышло и с командой Чибиса. День оказался добычливым, но по всем прикидкам домой они могли вернуться к темноте. А ночная езда по Улью — далеко не самая лучшая идея. Разумеется, если человек не собирается покончить жизнь самоубийством, причем самым кошмарным из возможных способов. Поэтому когда Мандарин потрясенно воскликнул:

— Блин, а дальше еще парочка!

Чибис категорически заявил:

— Больше никаких парочек. И точка!

Проехать они успели километров десять. Тут Мандарин снова напрягся:

— Слева рядом с дорогой ползун. Или нет? Трудно разобрать. Очень слабый фон.

— Что–то не доводилось слыхать про элиту, прикидывающуюся ползуном. Надо глянуть. Штукатур, тормози, — приказал Чибис и выпрыгнул из машины, едва она остановилась.

Через минуту рейдеры услышали его голос:

— Ага, ползун, только иммунный. Удивительно, как он еще не окочурился от спорового голодания. Парень без сознания. Химичка, помоги осторожно влить ему в горло живчика. Боюсь, что один не сумею сделать это аккуратно, еще захлебнется.

Живчик в Улье творит чудеса, и уже через десять минут молодой человек пришел в сознание, хотя еще плохо соображал и кидал ошарашенные взгляды на своих спутников. Ни задать свои вопросы, ни ответить на чужие парень не успел.

— Быстро в лес! За поворотом колонна, идет нам навстречу, — заволновался Мандарин.

Внедорожник тряхнуло, если бы не сильная рука Чибиса, Химичка точно бы приложилось головой о трубу. Буквально перелетев обочину, машина промчалась по мягкой траве и укрылась за рядом тесно растущих молодых елок.

— Неужели муры? — озабоченно прошептал Чибис.

— В такой колонне обязательно должен быть сенс, — добавил оптимизма Мандарин.

И как в воду глядел. Шедший впереди БТР затормозил, из него загрохотало, усиленное то ли динамиками, то ли даром:

— Эй, вы, которые за елками! Вылезайте из тачки и пулей сюда с поднятыми ручками. Даю вам минуту, чтобы добежать до дороги, время пошло.

— Выходим, иначе из пушки приголубят, тут без вариантов. Если это муры, то вся надежда на дар Химички. С ним мало кто знаком. Скрыт Штукатура точно не сыграет, — Чибис поднялся с сиденья.

У БТР их уже ждали три человека.

— Кто такие? — требовательно спросил среднего роста мужчина лет сорока.

— Рейдеры из поселения Каменка.

— Надо же, из Каменки! И чего же вас, рейдеры, так далече занесло?

— Иногда бывает, что за добычей приходится к черту на кулички забираться.

— Допустим. А кто у вас сейчас в Каменке за главного?

Последовал допрос, показавший, что незнакомец в курсе дел далекого стаба. Иногда он умышленно ошибался, и Чибис его тут же поправлял. Мужчину допрос удовлетворил, и он уже был готов отпустить рейдеров, как из кузова грузовика выскочил какой–то тип.

— А я его знаю, — ткнул он пальцем в найденыша. — Это мур. Я его, гада, всего один раз видел, но запомнил на всю жизнь. Думали, если потащат его, как умирающего лебедя, никто не разгадает их гнилую хитрость. Командир, они тебе по ушам ездят. Это муры, зуб даю!

— Ты бы похмелился, болезный, а то у тебя глюки в самом разгаре. Парень — свежак, загибался от спорового голодания. Мы его меньше часа тому назад обнаружили, чуть отпоили, — резко отбрил типа Штукатур.

Тот попытался что–то ответить, но командир властно махнул рукой:

— Парень в самом деле выглядит доходягой, но и Щебень не замечен в гнилых базарах. Придется вам прокатиться с нами до стаба, там ментат разберется, кто прав, а кто виноват.

— Да твой Щебень уже забыл, когда в последний раз просыхал! Ему не то, что муры, а внешники в скафандрах скоро мерещиться начнут, — вмешалась в перепалку Химичка.

Командир демонстративно отвернулся от нее:

— Один из ваших поведет ваш драндулет, но с ним будет двое моих бойцов. Остальные давайте в грузовик, там хватает места.

Ехали недолго. Минут через десять Химичка увидела хорошо знакомую, пусть и с небольшими вариациями, картину: высокие мощные стены, гнезда с пулеметами и пушками, минное поле, массивные железные ворота. Всех пятерых согнали в одну кучу. Патрулировали их вдвое больше бойцов, следивших за каждым движением рейдеров и крайне нервно реагировавших на любой энергичный жест. Опасались внезапного применения дара. Зайдя внутрь, остановились у небольшого здания метрах в тридцати от ворот. Через пару минут из здания вышел мужчина с растрепанными, растущими клочьями волосами. Словно Улей взялся заращивать ему лысину, но сделал это второпях и крайне небрежно. Просканировав взглядом стоявших людей, растрепанный с довольной улыбкой ткнул пальцем в Химичку:

— Заходи.

Женщину несколько раз допрашивали ментаты, и у нее сложилось впечатление, что все они предпочитают убогую и мрачных цветов меблировку, чтобы усилить давление на подозреваемого. У растрепанного все было не так. Шикарный набор из кожаных дивана и кресел, стол красного дерева, красного же дерева резной шкаф, снизу и вверху уставленный книгами, а в середине хрустальной тарой и бутылками с дорогой выпивкой — все это больше напоминало жилье сибарита.

— Ты мур? — вопрос был задан еще до того, как Химичка успела осмотреться.

— Нет, — решительно отмела она подозрение.

Дальше последовало еще несколько обязательных вопросов, а затем ментат вдруг спросил:

— Какой у тебя дар?

И тут Химичка взорвалась. Сказалось нервное напряжение последних часов. К тому же появилась замечательная возможность сорвать злость на вполне законных основаниях, чем женщина не замедлила воспользоваться:

— Дар мой узнать захотел? Ну, ладно, только потом не говори, что не просил. Я тебе сейчас покажу, какой у меня дар. Но ты не бойся, я тебя им легонько приласкаю, жить будешь. Правда недолго.

Ментат, еще не поняв, куда он вляпался, попытался давить на психику:

— Ты что себе позволяешь? Сейчас кликну ребят, они живо тебе мозги вправят.

Но Химичка уже достаточно времени провела в Улье, чтобы ее можно было взять на испуг:

— Нет, это ты возомнил себя неизвестно кем. Думаешь, раз ментат, то ты здесь царь и Бог, можешь плевать на писаные и неписаные законы Улья. Ошибаешься, дружок. Сейчас я познакомлю тебя со своим даром и буду в своем праве.

Но мужчина оказался тертым калачом. Он на ходу изменил тактику:

— А кто определит, в праве ты или пургу гонишь? Другого ментата в стабе нет. Так что давай, подруга, разойдемся по–хорошему. Претензий у меня к тебе нет, ты чиста, как альпийский снег, а о случившемся здесь маленьком недоразумении забудем. И ты должна меня понять, мне просто стало интересно, что делает женщина в команде рейдеров. Чем она конкретно занимается? Случай, прямо скажем, редкий, вот мне и захотелось разобраться. Приношу свои извинения.

— Приняты, — после короткой паузы буркнула Химичка.

Действительно, чем она докажет, что ментат интересовался запретным? А стаб чужой, здесь однозначно поддержат своего человечка. И если женщина продолжит лезть в бутылку, скорее всего именно ей от этого будет хуже.

Остальную четверку допросили быстрее, чем одну Химичку. И оказалось, что не только женщину переполняют негативные эмоции. Выяснив, где находится руководство стаба, Чибис с Мандарином решительно двинулись к указанному зданию. Штукатур, оставшись, пояснил:

— Хотят стрясти компенсацию за причиненный ущерб. Вопрос, конечно, скользкий, вряд ли что–то выгорит, но попытка не пытка.

— Почему не выгорит? Какая–то пьяная морда нас оклеветала, из–за нее мы оказались в чужом стабе. Налицо ущерб, подлежащий компенсации, — заметила Химичка.

— Понимаешь, подруга, обвинение в принадлежности к мурам — штука очень серьезная, даже если его озвучила какая–то упоротая пьянь. По идее нас имели право шлепнуть на месте, а не тащить в стаб для выяснения истины.

Тут из здания вышли Чибис с Мандарином:

— Нам гарантировали трехдневное бесплатное проживание в гостинице. С питанием.

Судя по их довольным физиономиям, на большее они и не рассчитывали.

Только после всех этих хлопот появилось время разобраться с найденышем. Его физическое состояние пришло в относительную норму, но вид у парня оставался ошарашенным. Да, он многого успел навидаться до встречи с рейдерами, однако новость о том, что угодил на другую планету, потрясла его до глубины души. Как и вид стаба с его крепостной стеной и поголовно вооруженными суровыми бойцами.

История найденыша мало чем отличалась от приключений остальных иммунных в первые дни пребывания в Улье. Разве что перезагрузка обломала молодому человеку весь кайф. Его родители уехали на дачу, он под благовидным предлогом уклонился от поездки и зазвал к себе подружку. Успели они только выпить по бокальчику вина и забраться в постель. Тут и накрыл их омерзительно воняющий туман. Кластер оказался долгоиграющим, и парочка почти сутки наблюдала за тем, как нахлынувшие неизвестно откуда твари охотились за людьми. Больше всего запомнился эпизод, когда из окна противоположного дома высунулась женщина и стала отчаянно звать на помощь.

На призыв откликнулись двое. Первый монстр, напоминавший раскормленную анаболиками гориллу, ловко вскарабкался на четвертый этаж и выхватил женщину прямо из окна. И тут откуда–то возникла вторая тварь. По словам юноши формой и размерами она напоминала шагающий экскаватор. Тварь успела отожраться за прошедшее время, но, очевидно, посчитала дом своими охотничьими владениями. Один взмах лапой, и громадные когти с легкостью отсекли голову похожей на гориллу твари. Затем чудовище обнюхало тело женщины, сыто рыгнуло и медленно затрусило прочь.

Разумеется, наблюдавшим весь этот ужас молодым людям было не до любовных утех. А через сутки переродилась девушка. Хорошо, что произошло это, когда их разделяло несколько метров. Увидев совершенно безумные глаза и услышав нечеловеческое урчание, парень сообразил, что произошло нечто ужасное. Он попытался заговорить с девушкой, та в ответ лишь норовила дотянуться до него руками. Судя по тому, как щелкали в этот момент ее челюсти, испытывая к вчерашнему любовнику исключительно гастрономический интерес. К счастью двигалась она, словно в замедленной съемке. Молодой человек сумел подобраться к ней сзади, ухватить и затолкать в ванную комнату. Затолкал он ее с огромным трудом. Подруга, раньше никогда не отличавшаяся физической силой, временами начинала упираться, и тогда сдвинуть ее с места было крайне тяжело. К счастью, она не понимала, что с ней собираются делать. И совсем замечательно, что молодой человек не сошелся с ней лицом к лицу. Результат этого противоборства вряд ли бы закончился в его пользу.

Еще через сутки юноше стало совсем худо. Все тело била дрожь, жутко болела голова и мучила жажда, не утоляемая обычной водой. От таблеток, найденных в родительской аптечке, эффекта не было от слова «совсем». И, что самое ужасное, никто не спешил на помощь. В городе безраздельно властвовали монстры, хотя их количество заметно уменьшилось. И тогда молодой человек решился на прорыв. Юноша понимал, что, оставаясь в городе, он обречен. А за его пределами есть хоть мизерные шансы встретиться с людьми.

Спасло молодого человека четкое планирование. Эту часть города он знал, как свои пять пальцев, успел засечь основные маршруты зараженных и в уме наметил оптимальный путь бегства. Дважды он лишь чудом избегал смерти, но все же сумел выбраться из города. И тут его ждал новый жуткий сюрприз. Привычного ему мира не существовало. Вокруг простиралась абсолютно незнакомая местность, где то и дело он замечал монстров, бредущих по каким–то своим делам. Споровое голодание окончательно лишило юношу сил, он едва–едва добрел до замеченного шоссе, логично рассудив, что здесь встретить людей будет легче всего.

— Ну, ты молодец! — выслушав рассказ, Штукатур хлопнул найденыша по плечу. — Даже я не уверен, что сумел бы проскочить мимо зараженных, хотя в Улье уже несколько лет.

— Праня надо окрестить. Я бы назвал его пронырой, — заявил Мандарин.

— Скажешь тоже! — фыркнула Химичка. — Проныра — прозвище унизительное. Типа он без мыла в жопу влезет.

— Тогда назовем его Ужом, — предложил Чибис.

— Уж — совсем другое дело. Не зря говорят «изворотливый, как уж», — согласился Штукатур.

Остальные тоже поддержали командира. После чего разошлись по номерам гостиницы. Время было позднее. Но Химичка, хотя и вымоталась за день, не спешила укладываться спать. К своему удивлению она обнаружила в номере ванну и горячую воду. Горячую воду! В Каменке такая роскошь отсутствовала в принципе. Приходилось обходиться водой холодной, благо, обитатели Улья давно забыли о существовании простуд.

Химичка плескалась в ванной, пока ее не начало клонить в сон. И утром на вопрос Чибиса, не пора ли собираться домой, ответила резко отрицательно. Дальнейшее знакомство с поселением только утвердило ее в принятом решении. Во всех отношениях оно было цивилизованнее Каменки. Здесь имелось несколько магазинов, торговавших чем угодно кроме оружия, парочка приличных ресторанов и даже свой театр. Удивительно, но в окруженном монстрами стабе ощущался уют, напрочь отсутствовавший в Каменке. У Химички даже возникло желание здесь поселиться, но мужчины приняли его в штыки. Подумав, женщина согласилась. Жизнь в Каменке у них была налажена, Химичка достраивала свой дом, а здесь им бы пришлось все начинать с нуля. И через три дня команда покинула стаб. А вот Уж остался. С Каменкой его ничего не связывало, и найденыш предпочел более комфортные условия жизни.

Вроде бы еще не было серьезных оснований для беспокойства. Уже много веков по традиции в замке владетеля хранился запас провизии на случай осады. Правда, так как Легрансу уже много десятилетий не угрожали захватчики, обычай блюли не так строго, запасов оказалось втрое меньше завещанного суровыми предками. Но и людей уцелело совсем мало. Кроме того одного из придворных осенила замечательная идея. В подвалах домов переродившихся крестьян имелись собственные припасы. Покойникам они ни к чему, а вот живым очень даже пригодятся.

Сказано — сделано. Содержимое погребов реквизировали, месяц владетель, его двор, воины и уцелевшие горожане уплетали за обе щеки экологически чистую крестьянскую пищу. Но все хорошее имеет свойство быстро заканчиваться.

— Надо заранее подыскать для мародерства подходящий кластер. Последнее дело — начинать суетиться, когда жареный петух клюнул, — заявил Крючкотвор.

Поначалу Лар Берадот ничего не понял. Как связаны между собой эти две фразы? Да, если умелый маг вдохнет в жареного петуха достаточно силы, он может клюнуть так, что волей–неволей начнешь прыгать и совершать прочие суетливые движения. Впрочем, оживление дичи не приветствовалось, поскольку от него явственно попахивало некромантией. Но каким боком клюющийся жареный петух относится к разграблению перенесшегося города?

Пришлось Крючкотвору объяснять, что это иносказательное выражение, означающее сильную, иногда совсем запоздалую, задержку с совершением какого–либо действия.

И вот тут обитателям Легранса повезло. Сильно повезло. Один из магов земли умел определять время перезагрузки, если до нее оставалось меньше трех недель. Обнаружилось это совершенно случайно во время очередной разведывательной вылазки.

— Сейчас там что–то произойдет, — сказал маг, указывая на деревушку в километре от отряда.

Все остановились, ожидающе глядя в указанном направлении. Всего через несколько минут деревушку накрыл уже хорошо известный магам туман, а когда он сошел, в вымершем селе вновь закипела жизнь. Правда, кипение было каким–то нездоровым. Люди выскакивали из домов, бестолково носились по улице, что–то спрашивали друг у друга и разводили в недоумении руками.

Но деревни Лар Берадота не интересовали. Мага в сопровождении надежной охраны отправили к нескольким небольшим городкам, находившимся в окрестностях Легранса. До перезагрузки одного из них оставалась неделя. Времени хватило, чтобы основательно подготовиться к мародерству.

Выехали на шести грузовиках, обычных, а не переделанных по моде Улья. Маги полагались на собственное искусство. Все они были увешаны амулетами, ведь за пределами родной земли их магический резерв сразу уменьшался вдвое. Камни–накопители частично восполняли эту утрату. Но даже на землях Улья бывшие обитатели Эмпории оставались грозными бойцами.

Как–то выздоровевший Усач решил слегка пофилософствовать и обозначил два принципиальных различия между одаренными аборигенами и магами. У аборигенов имелся один или два дара, реже три, еще реже четыре, и уж в совсем исключительных случаях пять и больше. Маги — совсем другое дело. Некоторые из них могли сбиться со счета, перечисляя свои умения. Но еще важнее было то, что дары Улья, в первую очередь боевые, были коротко играющими. Даже у старожилов Улья время их применения ограничивалось несколькими минутами. Маги, если не действовали в полную мощь, сражались на порядок дольше.

Предсказуемо шум двигателей привлекал самых различных тварей. Мелочь бывшие мечники хладнокровно расстреливали из автоматов. Зараженных покрупнее брали на себя маги, изощряясь в разнообразных способах убийства. Разогнавшегося топтуна невидимый тесак разрубил на две равные половинки. Злобно рычащему рвачу после того, как с хрустом треснула броня, вырвали сердце. Еще один топтун ракетой взлетел в воздух, поднялся выше деревьев и всей своей массой грянул оземь — только брызги полетели. А владетель выговорил устроителю полета:

— Не трать понапрасну силы. Они еще могут тебе понадобиться.

К городу подъехали с некоторым запозданием, где–то через час после завершения местного апокалипсиса. Лар Берадот удивленно наблюдал за множеством проезжающих автомобилей. Да, он видел скопления машин в отдельных местах Улья, но когда они двигались, слаженно маневрируя и подчиняясь дорожным правилам, на человека времен средневековья это производило неизгладимое впечатление. А оставивший инверсионный след самолет поверг архимага в шок.

— Это о таких штуках, летающих по небу, ты мне говорил? — указал он на лайнер Крючкотвору.

— Да.

— И сколько в них может помещаться человек?

— Зависит от модели. В некоторых больше трехсот.

Владетель представил себе три сотни пассажиров, поднятых на громадную высоту, и завистливо вздохнул. На такое и близко не способен даже сильнейший маг королевства. Еще раз его уколола обидная мысль, что путь развития, выбранный землянами, более перспективен.

Но вот архимаг подал сигнал, и отряд, разбившийся на три группы по числу супермаркетов, ринулся грабить. Лар Берадот возглавил команду, облюбовавшую самый большой из магазинов. Отчаянно сигналя, два грузовика затормозили у обоих входов в супермаркет, основного и служебного. Внутри царила нервная обстановка. Свет пропал, кассы не работали, люди, уже набравшие продукты, не знали, что им делать, и засыпали сотрудников магазина вопросами, на которые у тех не могло быть ответов.

— Ждите, мы ничего не знаем. Пропало не только электричество, но и связь, мы не можем ни до кого дозвониться. Наверное, какая–то серьезная авария.

— Я не могу ждать, у меня дома маленький ребенок один остался! И продуктов дома хоть шаром покати, — нервно выкрикнула какая–то женщина.

После ее слов покупателей словно прорвало. Каждый норовил высказаться, и поднялся такой гвалт, что хоть уши затыкай и беги со всех ног.

— Начинай, — приказал владетель магу–менталисту.

И тут же люди успокоились, замерли смирно. Они не возмущались, даже когда кто–то из грабителей выхватывал что–то из их тележек.

Надо сказать, что Усач заранее провел рекогносцировку. Да, когда он с сопровождающими наведался в город, магазины основательно пострадали от резвящихся монстров. Но это не помешало установить планировку отделов супермаркетов. Усач нарисовал подробную схему, и на нем будущие мародеры распределяли, где и что они должны будут взять. Благодаря этому дело шло довольно резво, хотя Лар Берадот ежеминутно подгонял своих подданных:

— Давайте быстрее, пошевеливайтесь!

И был смысл поторапливаться. В распоряжении владетеля имелось только шесть ментальных магов приличного уровня, по два на экспроприируемую точку. А держать в подчинении толпу в сотню с лишним человек дело очень затратное в смысле расхода магической энергии, одного мага хватит минут на десять. Людей же на улице магическое воздействие никак не затрагивало, и они могли обратить внимание на подозрительную суету вокруг торговой точки. Да и появления стражей местного порядка никто не отменял.

Насчет обычных граждан архимаг зря беспокоился. Большинство куда больше волновали загадочные события, происшедшие совсем недавно. И пропавшая связь еще мелочи. Густо поросшая ковылем равнина и видневшийся по ее обе стороны лес вместо солидного куска города — вот что больше всего тревожило и напрягало граждан. Поэтому люди пробегали мимо подозрительных субъектов с автоматами за плечами и мечами на поясе, игнорируя их в упор. А те немногие, что не игнорировали, опасливо сторонились и ускоряли шаг. Ну подумаешь, грабят, пользуясь всеобщей неразберихой. Так что теперь, бросаться на бандитов или звать полицию, рискуя схлопотать пулю? На фиг, на фиг!

Но все хорошее имеет нехорошую тенденции заканчиваться, причем в самый неподходящий момент. Когда один грузовик был заполнен под завязку, а второй где–то на две трети, к магам решительно подошел человек в форме:

— Лейтенант Кубышкин. Что здесь происходит?

— Ничего особенного лейтенант, запланированное перемещение материальных ценностей.

— Больше похожее на грабеж. Предъявите ваши документы.

— Лейтенант, тебе не о наших документах думать надо, а о спасении своей жизни.

— Вы мне угрожаете? Ничего, сейчас подъедет ОМОН, они разберутся.

— Не мы тебе угрожаем, лейтенант, а вон те шустрые создания, — Усач ткнул пальцем в сторону степи, где можно было различить быстро приближающиеся точки. — Так что свали, не мешай. Мы должны успеть загрузиться до появления тварей. А тебе хочу дать ценный совет. Не вздумай палить в чудищ из своей пукалки. Лучше затаись где–нибудь, прикинься ветошью и не отсвечивай. Тогда, если тебе повезет, и ты окажешься иммунным, больше шансов уцелеть.

— Да что ты себе позволяешь! Да я тебя! Да ты у меня! — лейтенант вдруг почувствовал непонятный страх, который вылился вот в такие бестолковые восклицания.

— Заткнись, начальник! — ласково сказал ему Усач. — Лучше помоги тяжести носить. Раньше управимся, лучше подготовимся к атаке зараженных.

В брошенном на него лейтенантом взгляде читались смешанные чувства. Слова мужика подозрительно смахивали на бред сумасшедшего. Но уверенно–насмешливый тон вкупе с творящимися в городе нехорошими чудесами говорил об обратном. Лейтенант не стал помогать, но и погрузке тоже не мешал. Он пристально вглядывался в приближающиеся точки.

— Мамочки! — вдруг вырвалось у полицейского.

Его можно было понять. Когда человек, видевший животных опаснее собаки только в зоопарке, воочию наблюдает чудовищных тварей, он частенько реагирует не только криком, но и непроизвольной реакцией организма, выдающей себя характерным запахом. К чести лейтенанта он ограничился только вербальным способом.

Кощунственно звучит, но оказавшиеся между монстрами и отрядом люди позволили закончить погрузку и приготовиться к бою. Горожане вопили от ужаса и совершали бесполезные попытки убежать от куда более шустрых зараженных. Пока твари рвали горожан, мародеры успели организовать людоедам достойную встречу.

Сражение не затянулось. Развитые зараженные за свою жизнь научились худо–бедно соображать и быстро поняли, что глупо бросаться на умело огрызающуюся дичь, когда вокруг полно беззащитной добычи. Однако без потерь не обошлось. Погиб маг, переоценивший собственные силы и схватившийся с рубером. У твари была с корнем вырвана рука, а из трещин в броне лилась кровь, но магу, размазанному по асфальту могучим ударом здоровой руки, от этого легче не стало.

Пал и молодой воин, сначала расстрелявший весь рожок в топтуна, а затем выхвативший меч. От охватившей его паники он не слышал криков стоявшего позади боевого мага:

— Ложись! Ложись, кому говорят!

Когда зараженные отхлынули, бойцы под руководством Усача быстро распотрошили самые желанные трофеи. Мелочь типа бегунов и лотерейщиков игнорировали, опасаясь непозволительной задержкой спровоцировать новую атаку тварей.

Лейтенант, проникшись творящимся ужасом, хватал бойцов за руки:

— Мужики, возьмите меня с собой, а! Не оставляете здесь ради Бога!

Один из магов тихо шепнул на ухо владетелю:

— Он обречен, у него нет шансов, я это чувствую.

Лар Берадот глянул на молоденького стража порядка:

— Ничего, возьмем парня с собой. Пусть его последние минуты пройдут в душевном умиротворении, а не в раздирающем душу страхе за свою жизнь.

Свершилось! Наконец–то у Химички появилось собственное жилье. Второй раз в жизни. Первый раз еще на Земле и вот теперь в Улье. На новоселье кроме троицы рейдеров была звана недавно появившаяся у женщины подружка. Звали ее Серафима. Несмотря на ангельское имя, внешность у нее была вполне обычная, ничем не выдающаяся. Поэтому Штукатур с Мандарином отнеслись к знакомой своей боевой подруги ровно, без ажиотажа. В специальном заведении для измученных отсутствием женской ласки мужчин имелись более привлекательные экземпляры. Химичку такой расклад более чем устраивал.

Присутствие Серафимы при осмотре квартиры стало для Химички настоящим счастьем. Мужики — они натуры приземленные. Глянули в четверть глаза. Где спать есть? Есть. Где выпить есть? Есть. Отличная квартирка. Женщины совсем другое дело. О, а тут в полосочку. Замечательно, хотя и в клеточку тоже подошло бы. А вот в крапинку совсем бы не подошло. А вот здесь в крапинку очень даже к месту, ты нашла просто гениальное решение. Ух, ты, и у меня точно такое, только с перламутровыми пуговицами. Линолеум выбрала просто замечательный. И лежит ровненько. Твои ребята сами клали? Молодцы, мне за плату даже хуже положили.

Вскоре мужики уныло бродили вслед за подругами, тоскливо переглядываясь и многозначительно закатывая глаза, показывая, как их достал бесконечный женский щебет. Хорошо, что в квартире была всего одна комната, и дотошный осмотр занял даже меньше часа. За столом мужики ожили, пожелали, чтобы дом многие годы был полной чашей, а затем Мандарин, как самый пронырливый в компании, поделился свежей новостью:

— Говорят, в Улей перенесся целый кластер с магами.

— Говорят, что кур доят, — скептически охарактеризовал новость Штукатур.

— У нас, считай, все чародеи. Только у кого–то дары слабые и бесполезные, а у кого–то такие, что книжные маги нервно курят в сторонке, — развил его мысль Чибис.

— Считаешь, что команду продвинутых иммунных приняли за магов, — уточнил Мандарин.

— А тут и считать нечего, так оно и есть. Улей своей загадочностью дает пищу для кучи сказок. Я хорошо помню слух о рейдере, поймавшем настоящую золотую рыбку. Якобы она обещала исполнить любое его желание, но только в пределах Улья. Домой она его перенести не могла.

— Точно, — поддержал начальника Штукатур. — Говорят, мужик захотел превратиться в неназываемого. И превратился, только рядом с базой нолдов. А те церемониться не стали, мигом нашпиговали его своими убойными ракетами.

— Кстати, откуда дровишки? — поинтересовался Чибис у Мандарина.

— Из стаба Озерный. Он далековато от нас, километров четыреста.

— Теперь мне все ясно, — ухмыльнулся Штукатур. — Пока слухи доползли к нам, парочка найденных свежаков превратилась в перезагрузившийся кластер с магами.

— Хочешь сказать, что свежаки разделали под орех матерую элиту?

— Вот, уже и элиту к этой истории приплели.

— Не приплели, а с нее все началось. Из Озерного шел караван со снарядами. Он нарвался на элиту, которая истребила всех кроме двух человек. Те сумели улизнуть и наткнулись на магов. Маги угомонили элиту, забрали уцелевший грузовик со снарядами, который потом вернули в Озерный за скромное вознаграждение в сотню автоматов Калашникова.

— Вот здесь ты и прокололся, — обрадовался Штукатур. — На фига магам автоматы Калашникова?

— Мальчики, а мы пока поговорим о своем, о девичьем, — ехидно предложила Химичка.

— Ой, дамы, извините. Мы и в самом деле увлеклись, — Чибис разлил по стопкам и бокалам коньяк с вином. — Предлагаю выпить за очаровательную хозяйку этого дома.

Тост поддержали и намек тоже поняли. Вскоре Штукатур с Мандарином попрощались, к ним присоединилась Серафима.

— Давай помогу убрать посуду, — предложил Чибис.

— Ты серьезно или о другом говорить не решаешься?

— Почему? Решусь. Но и чистота в доме лишней не будет.

— Ты прав. А времени у нас на все хватит…

Утром они успели только умыться и выпить сваренный Чибисом кофе. Большего не дал сделать посыльный от главы Каменки:

— Химичку просят явиться в администрацию. Срочно.

— Что там у вас стряслось? — начал было допытываться Чибис.

— Понятия не имею, — заявил посыльный, но было видно, что врет, паразит.

— Ладно, узнаю позже. Думаю, от этого ничего не изменится, — пожал плечами рейдер.

По дороге к ним присоединился Мандарин, и они вдвоем, поскольку посыльный остался в коридоре, зашли в кабинет к начальству.

— Вы слыхали про караван? — спросил он, поздоровавшись.

Рейдеры дружно кивнули. Об этом знало и говорило все поселение. В кои–то веки Каменка собрала торговый караван, что было для мелкого стаба событием редким, если не сказать уникальным.

— У нас возникли серьезные проблемы. Вчера какая–то сволочь подстрелила Гвоздодера.

Гвоздодер был неплохо прокачанным клокстопером, на него возлагалась бесшумная зачистка одиночных среднеразвитых тварей. Химичка начала догадываться, зачем она понадобилась руководству Каменки. Начальство тут же подтвердило ее предположение.

— Ты тоже навострилась бесшумно кончать зараженных, и была бы отличной заменой Гвоздодеру. Учитывая, какое огромное значение имеет для Каменки успешное прохождение каравана по маршруту, мы очень просим тебя и Чибиса дать согласие на эту работу. Тебя, Мандарин, нам бы тоже хотелось привлечь. Мы подумали, что одного сэнса будет мало, нужны двое, один в головке каравана, второй в хвосте.

— Я не против, — тут же заявила Химичка.

— Я тоже, — подумав, согласился Мандарин, — но мы должны переговорить с ребятами.

— Прошу, сделайте это как можно скорее, сегодня необходимо знать о вашем решении. Если оно будет отрицательным, нам придется искать других людей, а уже послезавтра караван должен выйти.

Совет вышел недолгим. Сначала довольно эмоционально высказалась женщина:

— Мне уже осточертело однообразие. Стаб, охота в изученной вдоль и поперек местности. Просто какой–то день сурка. А мне предлагают что–то новое, которое я увижу впервые. Ради этого я готова сдать в общую копилку все потроха, что заработаю.

— Я тоже чувствую, что засиделся на месте, — менее эмоционально поддержал ее Мандарин.

— Я бы еще поспорил, но есть существенный момент. Нам в этом стабе жить. Как вольные рейдеры, мы имеем право послать руководство Каменки далеко и без пищи, но тем самым капитально с ним рассоримся. Согласившись же, наоборот, улучшим свою репутацию. Поэтому я согласен, — твердо сказал Чибис.

— Кто я такой, чтобы идти против коллектива, — подвел итог разговору Штукатур.

— Но в таком случае завтра обязательно выезжаем на охоту, — сообщил Чибис.

Знал бы он, во что их мероприятие выльется, подобрал бы вместо «охота» какое–нибудь другое слово. Например, цирк или балаган.

У Химички с утра было отличное настроение. Ей хотелось петь, шутить и делать разные глупости. А тут еще так совпало, что Мандарин засек малую стаю из рубера и его свиты — двух топтунов и рвача. Вдобавок Химичке вспомнился один эксперимент, доказывающий вред алкоголя. Стаду свиней, в котором был ярко выраженный вожак и несколько входящих в силу подсвинков, еду изрядно разбавили спиртным. Вскоре порядок в стаде сменила настоящая вакханалия. Подсвинки игнорировали команды вожака, нагло приставали к свиньям, чего в трезвом виде никогда бы себе не позволили. Кабан замучился отгонять распоясавшихся юнцов от своих пьяненьких женщин, которые благосклонно отнеслись к приставаниям молодежи.

Когда в следующий раз в еду добавили алкоголь, кабан первый подошел к корыту, учуял ненавистный запах и вывернул всю еду на землю, отгоняя от нее стадо. Но суть не в этой, последней стадии. Когда четверо тварей рванулись к замеченной еде, Химичка проигнорировала вожака и применила дар к его свите. Эффект вышел потрясающим.

— А почему это он постоянно урывает лучшие куски? — наверное пришло на ум всей троице.

Они ускорились и ожидаемо оказавшийся первым рвач попытался вцепиться своему лидеру в шею. Он промахнулся и сомкнул зубы на плече, но попробуй на бегу сохранить равновесие, если получаешь неожиданный удар. Гигант упал, сверху навалилась вся троица. Поначалу в образовавшейся куче — мале трудно было что–то разобрать. Потом из нее вылетел искалеченный топтун, за ним через какое–то время рвач. А вот дальше произошло самое интересное. Рубер получил слишком много ран, он едва мог шевелить конечностями, и второй топтун таки добрался до его горла. Страшные зубы монстра вырвали солидный кусок мяса из шеи вожака, и тот в агонии засучил конечностями. Топтун вскочил и первым делом огляделся, определяясь, где сейчас добыча. Деликатесные иммунные оказались на месте. Только съесть их было не судьба.

Тихо хлопнул выстрел, топтун присоединился к своей упокоенной стае.

— Зачем тратить боеприпас? Я бы с ним разобралась, — упрекнула Химичка Чибиса.

— Мало ли! Вдруг ты нас сделаешь пьяными и отправишь бить морду топтуну, — отшутился тот.

Ему неудобно было отчитывать свою любовницу. Роль злого копа взял на себя Штукатур:

— Ты хоть соображаешь, чем все могло закончиться? Нам тупо повезло. По идее схватку должен был выиграть вожак. А ты успела хорошо потратиться на свиту. Уверена, что тебя хватило бы на рубера? Или нам пришлось бы улепетывать во все лопатки, оставив хабар?

— Извините, ребята, но у меня сегодня очень хорошее настроение, — уклонилась Химичка от ответа на поставленный вопрос.

— У–у–у, — протянул Мандарин. — С таким настроением лучше немедленно возвращаться.

— Тем более, что добыча приятно радует, — примиряющее заявил Чибис.

Настроение было препаршивое. У обоих. И Чао Ванга, и Юн Линя. Юн Линь появился на базе недавно, и Ванг только сошелся со своим ровесником, тоже офицером. А паршивое настроение мужчины независимо от нации предпочитают улучшать выпивкой. Даже такой, как на базе, качественной, но легкой, которую можно поглощать литрами. Юн Линь, заглотав одним махом граммов триста, эмоционально бросил:

— И дернул же меня дьявол сюда угодить.

— Кстати, ты до сих пор не рассказывал, как очутился в Улье.

— А-а, чего тут рассказывать. Как почти все здешние офицеры, за тяжкое преступление.

— И все же.

— Начиналось хорошо. Служил я на границе с Вьетнамом. Войны между нашими странами нет, но отношения, как ты сам знаешь, весьма напряженные. И граница запутанная, куча спорных территорий. Вот на такой территории мой наряд и столкнулся с вьетнамским. За оружие не хватались, стали молча выяснять, чье кун–фу лучше. Мы им наваляли, троим вьетнамцам до смерти. Правда, один мой солдат тоже погиб, но место схватки осталось за нами. За это нас всех наградили медалями. С тех пор мой ротный меня невзлюбил. Сильно невзлюбил. Я его понимаю. Ему всего ничего до увольнения оставалось и ни одной награды, а тут у какого–то молокососа медаль, причем одна из самых почетных в нашей армии. Вскоре у меня случилась трагедия, умер мой дед. А я, если ты не в курсе, куфар.

Ванг понимающе кивнул головой. Куфары отличались безграничным почитанием старших родственников. Так что Чао легко догадался, что произошло дальше. Завистливый ротный отказал Линю в увольнительной. И теперь, когда ротный мог легко просчитать дальнейшие действия подчиненного, он запросто пресек бы его попытку сбежать в самоволку. Ротный не учел фанатичности куфара, его готовности любой ценой отдать деду последнюю дань памяти. Линь начал умолять ротного изменить свое решение, точно зная, что не поможет. Но он лишь усыплял бдительность офицера, чтобы нанести единственный выверенный удар. Убив ротного, Юн забрал все бывшие у покойника при себе деньги, благодаря которым сумел быстро добраться домой. Арестовывали его местные, тоже куфары, поэтому дали похоронить деда. Ну а потом транзитом через тюрьму Линь оказался в Улье.

— Проклятое место, проклятая работа! — бросил негодующе Ванг. — Мы вынуждены подбирать отбросы Улья, слабаков и алкоголиков, которым без нас быстро пришел бы конец.

— Поэтому они и прибиваются к нам. У этих людей нет стрежня, нет характера, а слабовольный человек в Улье обречен. Выжить он может только под нашей защитой.

— Не скажи! Среди муров есть настоящие фанатики, одержимые кто жаждой власти, а кто стремлением отомстить непонятно кому за все хорошее: и за свою прошлую незадавшуюся жизнь, и за попадание в Улей, — эти слова Чао несколько противоречили его предыдущему утверждению.

— Есть, — согласился Юн, — но их мало. И они погоды не делают. Будь у меня таких людей много, я бы не оказался полководцем без армии.

— Твою базу уничтожили, — догадался Ванг.

— Да, пару дней тому назад. Я всего месяц успел ими поруководить. Ты же знаешь, стронги целенаправленно ищут людей с дарами, которые помогают воевать против нас. И вот один такой заявился на мою бывшую базу. У него был дар, позволяющий обмануть ментата. Стронга приняли в команду, он успел себя хорошо проявить и втерся в доверие. А когда настал час Х, ликвидировал охрану и открыл ворота. От базы не оставили камня на камне. Уцелели всего три человека, они и рассказали, как было дело. Продуманный лазутчик соврал, будто у него день рождения. А мурам только дай повод. Напились все, включая охрану, поэтому шпиону удалось так легко их обезвредить. Заодно он прикончил связиста, и мы только вчера узнали о разгроме поселения.

— Вот поэтому я всегда завожу себе стукачей. Скажу тебе одну интересную вещь. Если воины из муров так себе, то стукачи они от Бога, особенно если их хорошо поощрять. Умудряются примечать любые нюансы. Хороший стукач наверняка бы раскусил твоего лазутчика.

— Буду знать. Только вряд ли мне это скоро понадобится, — Юн разлил по фужерам и выпил, не дожидаясь собеседника.

— Отчего же, — возразил Чао, последовав примеру Линя. — Давление из метрополии усиливается не по дням, а по часам, вместе с увеличением спроса на потроха иммунных. С другой стороны перезагружающихся кластеров не счесть. В основном деревни, но это и к лучшему. Можно окучить несколько десятков сел, если с каждой взять хотя бы по одному иммунному, то вот тебе и новая команда. Достаточно разбавить ее бывалыми мурами. Кстати, давай выпьем за то, чтобы ты долго не сидел без дела.

— Давай, — охотно согласился Линь. — А то здесь, когда куча свободного времени, свихнуться можно, изводя себя мыслями о том, в какой заднице оказался.

Утром Ванг угрюмо констатировал, что даже легкое сухое вино, если перестараться, вызывает тяжелое похмелье. Тут он позавидовал обитателям Улья, для которых неумеренное пьянство обходится без тяжелых последствий. Чувствуя, как к горлу подкатывается ком из съеденных вчера деликатесов, по–собачьи скуля от раскалывающей голову боли, Чао кое–как добрел до аптечки. Отыскалась лишь таблетка от головной боли. Хорошая таблетка, через двадцать минут, дятлы, с маниакальной настойчивостью долбившие мозг офицера, почти угомонились. Образовавшуюся во рту пустыню Ванг то и дело заливал минералкой из холодильника, и лишь тошнота продолжала донимать его не по–детски. Чао не выдержал, зашел в туалет и сунул два пальца в рот. Желудок присмирел, но вернулась головная боль. Пришлось глотать еще одну таблетку. После чего Ванг улегся на диван и закрыл глаза. Ведь сон — лучшее лекарство от похмелья. Не считая бутылки спиртного, но тут лекарство хуже самой болезни.

Он долго ворочался с боку на бок, дважды вставал хлебнуть водички, и уже начал погружаться в спасительную дрему, когда раздался звонок. Чао посмотрел на высветившийся номер, и его организм чуть не избавился от остатков еды. Звонили из канцелярии генерала Сяопина, командира вооруженных сил базы. Офицер взял трубку и услышал голосовое сообщение:

— В 13–55 вам надлежит явиться в приемную генерала.

Ванг посмотрел на часы. Начало первого. Потом глянул в зеркало. Создалось впечатление, что он решил поменять расу, лицо было не обычного желтого, а зеленого цвета. Чао торопливо напустил ванну, и отмокал в ней минут двадцать, после чего еще десять простоял под контрастным душем. Лицо частично вернуло естественные цвет, да и самочувствие немного улучшилось.

В приемной собрались все офицеры базы. Был и Юн Линь, чье состояние тоже оставляло желать много лучшего. Чао порадовался, что в кабинет их загонят всем скопом, будет нелегко определить, от кого из офицеров ядрено несет перегаром.

Генерал был хмур и суров. Обведя подчиненных вовсе не отеческим взглядом, он раздраженно бросил:

— Штафирки из секретариата генсека битый час отчитывали меня, как нашкодившего школяра. Они уверены, что мы отвратительно работаем. И, между нами, мальчиками, в их словах есть доля истины. Мы покрываем только расходы на собственное содержание. А если кто не в курсе, то строительство базы обошлось в кругленькую сумму. И если мы продолжим поставлять потроха в том же количестве, то окупим строительство ровно через сто лет. Это недопустимо.

— Пусть чинуши из партийного аппарата поменьше лечатся препаратами из потрохов на халяву. Тогда строительство окупится в десять раз быстрее, — подал голос один из офицеров.

Генерал посмотрел на него и… промолчал. Попробуй наказать человека, который уже наказан по самое не балуй. Опять же свою роль играл дефицит кадров. Маловато в китайской армии совершалось преступлений, тянущих на смертную казнь. А добровольцев, желающих заживо похоронить себя в Улье, почти не наблюдалось. Вот и позволяли себе здешние офицеры высказывания, на которые никогда бы не осмелились на Родине.

Убоявшись, что продолжение разгромной речи вызовет новые критические стрелы, генерал перешел к конструктивной части речи:

— Наши яйцеголовые установили, что потроха иммунных, проведших в Улье два года, имеют на порядок большую эффективность, чем потроха свежаков, содержащихся на фермах. Соответственно, требуется несколько изменить подходы к делу. Фермы никто отменять не собирается, но попутно будут созданы команды для штучного отлова старожилов Улья.

Офицеры дружно загалдели. Выловив основную из витавших в воздухе мыслей, генерал примирительно сказал:

— Спокойно, товарищи, спокойно. О настоящих ветеранах Улья, проживших в нем много лет и пробудивших в себе серьезные дары, речи не идет. Достаточно иммунных, которые провели здесь два — три года. Но главное в другом. Охотиться за донорами будут главным образом ваши подопечные.

Ванг, похмельный и оттого злой на весь мир, язвительно бросил:

— А кто привезет им из страны Оз настойку храбрости?

— Обойдемся без настойки. У нас имеются приличные запасы гороха и жемчуга. Часть из них мы скормим тем из ваших подопечных, кто способен выполнить поставленную задачу.

— То есть вы ориентируете нас на перспективу, — констатировал один из офицеров.

— Совершенно верно. Но это не значит, что вы разойдетесь и забудете о нашем разговоре. К завтрашнему утру кураторы муровских баз должны предоставить мне списки своих подопечных, которых мы будем доводить до нужных кондиций.

— Вот только не хватало мне ломать больную голову над списком, — раздраженно подумал Чао, возвращаясь в свой жилой блок.