Обет

Глава 16

Ветер, пропитанный соленым запахом моря, трепал мои волосы. На горизонте, словно стая хищных птиц, маячили корабли Танзина. Небо, окрашенное багровым закатом, предвещало кровопролитие.

Алисия, вернувшись, не тратила времени на объяснения. Ее взгляд, обычно спокойный и загадочный, горел холодным огнем. Она коротко кивнула Ян и Тинг, словно отдавая безмолвный приказ.

Затем, ее рука скользнула за спину, и она извлекла изящный меч, сверкающий в последних лучах солнца. Клинок был выкован из какой-то странной, переливающейся стали, а рукоять украшала резьба в виде дракона.

— Это тебе, Макс, — сказала она, протягивая мне меч. — Прими его как дар и символ надежды. — Голос Алисии звучал мягко, но в нем чувствовалась непоколебимая решимость.

Я принял меч из рук Алисии, ощутив его приятную, успокаивающую тяжесть в руке. Холодная сталь, словно живая, отозвалась на мое прикосновение легкой вибрацией, и я понял — это не просто оружие, это — часть меня, продолжение моей воли. Клинок идеально лежал в моей ладони, словно был создан специально для меня искусным мастером, вложившим в него частичку своей души. Я выпрямился, чувствуя, как по телу разливается волна невероятной силы, будто сам дракон, искусно выгравированный на рукояти, влил в меня свою мощь, сделав меня частью своей огненной сущности.

— Благодарю, Алисия, — тихо произнес я, встречаясь с ней взглядом. Ее глаза, глубокие, как лесное озеро, сияли нежной радостью, и в них я увидел не только дружескую поддержку, но и нечто большее… нечто теплое, волнующее, заставившее мое сердце забиться чаще.

— Опять колдует, чертовка? — раздался саркастический шепот Тинг.

Я обернулся. Тинг, незаметно, как тень, скользнувшая по стене, оказавшаяся на подоконнике, наблюдала за нами, и ее лицо не выражало ничего, кроме ледяного спокойствия. Но в ее кошачьих глазах, обычно таких мягких, сейчас горели холодные, злые искры ревности. Я знал, что она не доверяет Алисии, видя в ней соперницу, и ее молчание, ее выжидательная поза говорили сами за себя — гроза была близко. Очень близко.

— Макс, — обратилась ко мне Алисия, отвлекая меня от созерцания меча и кошачьих эмоций. — Ты готов?

Я сжал рукоять меча, чувствуя, как по моей коже пробегают мурашки. Готов ли я? К черту, нет! Я бы с радостью вернулся в свой мир, в свою жизнь, где главной проблемой была просроченная реклама йогурта. Но пути назад не было.

— Я сделаю все, что в моих силах, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал увереннее, чем я себя чувствовал.

— Хорошо, — кивнула Алисия. — Тогда слушай внимательно. У нас мало времени.

Она указала на приближающийся флот.

— Танзин использует не только грубую силу. Его маги уже плетут заклинания, на город опускается туман. Это не простой туман, Макс. Это магия иллюзий и страха.

Я нахмурился. Туман? Я ничего не замечал.

— Ты увидишь, — сказала Алисия, ее голос был полон скрытой тревоги. — Когда туман сгустится, из него появятся призраки. Они будут питаться страхом и сомнениями жителей Каршура. Если мы не остановим их, город погрузится в хаос.

— Призраки? — переспросил я, чувствуя, как холодок пробегает по моей спине.

— Да, — подтвердила Алисия. — Они не реальны, но они могут быть опасны. Они могут вселить ужас в сердца людей, парализовать их волю, сделать их легкой добычей для воинов Танзина.

— И что мы можем сделать? — спросил я, ощущая бессилие перед лицом такой угрозы.

— Ты, Макс, можешь их уничтожить, — ответила Алисия. — Твоя Ци способна рассеять иллюзии и изгнать призраков.

— Но я не умею этим управлять, — протестовал я. — Я едва начал постигать азы Ци.

— У тебя нет выбора, Макс, — сказала Алисия, ее голос был тверд, как сталь. — Ты должен научиться. И ты научишься. Сейчас или никогда.

Она положила руку мне на плечо.

— Закрой глаза, Макс, — сказала она. — Почувствуй туман. Почувствуй страх, который он несет. И используй свою Ци, чтобы рассеять его.

Я закрыл глаза и сосредоточился. Вначале я ничего не чувствовал, кроме холодного ветра и запаха моря. Но потом я начал ощущать нечто другое. Нечто темное, холодное, зловещее. Нечто, что проникало в мою душу, наполняя ее тревогой и страхом.

Это был туман. Туман Танзина.

Я сделал глубокий вдох и сосредоточился на своей Ци. Я представил ее как яркий свет, который разгорается внутри меня, рассеивая тьму. И медленно, очень медленно, я начал чувствовать, как туман отступает.

Я открыл глаза. Туман все еще был здесь, но он уже не казался таким густым, таким зловещим. Я видел сквозь него, видел призрачные фигуры, которые метались в темноте.

— Я вижу их, — сказал я, мой голос дрожал от напряжения.

— Хорошо, — кивнула Алисия. — Теперь уничтожь их.

Она отступила назад, давая мне пространство для действия.

Я поднял руки и сосредоточился на своей Ци. Я представил ее как огненный шар, который разгорается в моих ладонях. И затем я выпустил его.

Огненный шар пронзил туман, рассеивая его и сжигая призраков. Они исчезали с тихим воплем, растворяясь в воздухе, словно дым.

Я продолжал атаковать, уничтожая одного призрака за другим. Я чувствовал, как моя Ци истощается, но я не мог остановиться. Я должен был защитить Каршур. Я должен был остановить Танзина.

В этот момент я краем глаза заметил движение в стороне дворца. Князь Каршура, окруженный своей свитой, наблюдал за схваткой с балкона. На его лице не было ни страха, ни решимости, только холодное безразличие. Он словно отгородился от происходящего, предоставив своим воинам разбираться с угрозой. Его поведение вызвало во мне волну гнева и презрения. Этот человек был готов пожертвовать своим городом, своим народом, лишь бы сохранить свою власть.

Я отвернулся от него, сосредоточившись на битве. Князь Каршура больше не имел для меня значения. Моя задача была защитить город, защитить невинных людей, которые стали жертвами амбиций Танзина. И я выполню ее, чего бы мне это ни стоило.

Битва только начиналась.

Мой танец смерти среди призраков тумана был прерван оглушительным грохотом. Земля под ногами задрожала, словно пробудившийся великан решил перевернуться во сне. Я обернулся и увидел картину, от которой кровь застыла в жилах.

С моря, словно вздыбленные кони из чёрной бездны, поднимались гигантские волны, увенчанные пенными гривами. Магические цунами, каждое размером с небольшой дом, неслись на Каршур с неумолимой силой стихии, готовые смести город с лица земли.

Но это было только начало.

Небо раскололось огненными шрамами. Из разверзшихся пропастей с ревом падали огненные астероиды, оставляя за собой дымящиеся следы. Они врезались в землю, взрываясь дождем раскаленных осколков, превращая здания в пылающие руины.

А затем ударили ледяные стрелы. Тысячи ледяных осколков, заостренных как бритвы, пронзали воздух с визгом и свистом. Они вонзались в землю, в стены, в людей, оставляя за собой следы инея и смерти.

Картина, открывшаяся перед нами, была поистине апокалиптической. Казалось, сам Творец в ярости отвернулся от своего творения. Гнев небес обрушился на некогда цветущий Каршур, превращая его в пылающий ад на земле. Черные, как смола, тучи, тяжелые от дождя и пепла, низко нависли над городом, поглощая последние отблески дневного света. Молнии, словно разъяренные змеи, бились в крыши домов, оставляя после себя лишь огонь и руины.

Я стоял на вершине холма, словно вылепленный из камня, парализованный ужасом, не в силах пошевелиться, не в силах оторвать взгляда от этого кошмара. Я видел, как обезумевшие от страха люди бегут по узким улицам, словно крысы, пытающиеся спастись с тонущего корабля. Видел, как рушатся могучие здания, не в силах выдержать натиска стихии, как ненасытное пламя, пожирает все на своем пути, оставляя после себя лишь дымящиеся пепелища и отчаяние.

— Макс! — пронзительный крик Алисии вернул меня к реальности. — Макс, ты должен что-то сделать!

Ее голос, полный боли и отчаяния, едва пробивался сквозь грохот рушащихся зданий и рев бушующего огня.

Да что я мог сделать? Эта женщина сошла с ума?

Но ее слова словно разбудили меня от оцепенения. Я вспомнил о своей миссии, о своей ответственности. Я был Воином-Драконом, и я не мог допустить, чтобы город погиб.

Но что я мог сделать против такой силы? Как я мог противостоять гневу небес?

— Сосредоточься, Макс! — крикнула Тинг, ее голос был полон тревоги. — Используй свою Ци! Ты можешь это сделать! Вспомни, как ты выплеснул Ци в небо, когда разозлился.

Я закрыл глаза и сосредоточился. Я вспомнил слова Тинг, ее наставления, ее веру в меня. Я вспомнил о своей дочери Алисе, о Ян, о Арантее. И я почувствовал, как моя Ци наполняет меня новой силой, новой энергией.

Я открыл глаза и поднял руки к небу. Я сосредоточился на своей Ци и начал плести заклинание. Я не знал, что я делаю, я просто действовал инстинктивно, руководствуясь своим внутренним чувством.

И тогда произошло нечто невероятное.

Из моих рук вырвался поток энергии, яркий и мощный, словно луч солнца. Он ударил в одно из магических цунами, рассекая его на две части. Волна рухнула, рассыпавшись миллионами брызг.

Второй разряд энергии вырвался из моих ладоней, встретив на пути очередное цунами. Волна задрожала, словно от удара невидимого молота, и с хрустом распалась на миллионы капель, которые рассыпались в воздухе сияющей пылью. Ощущение контроля над стихией, над самой сутью мира, опьяняло и пугало одновременно. Я повторил движение снова и снова, превращая грозные волны в безобидный дождь, который омывал улицы Каршура.

Но Танзин не сдавался. Огненные астероиды, словно метеоры, продолжали бомбардировать город. Я встречал их в воздухе, выставляя вперед руки, и моя Ци, превращаясь в невидимый щит, отражала их обратно в небо, где они взрывались безобидными фейерверками. Жар их взрывов обжигал лицо, но я не отступал. Я был стеной, защищающей город от огненного дождя.

Ледяные стрелы, запущенные с кораблей Танзина, были похожи на рой разъяренных ос. Они свистели в воздухе, стремясь пронзить меня насквозь. Но я не давал им шанса. Моя Ци обволакивала меня защитным коконом, растворяя ледяные осколки еще до того, как они успевали коснуться моей кожи. Они превращались в пар, который смешивался с туманом, создавая вокруг меня призрачную дымку.

Я был в центре бури, окруженный хаосом и разрушением. Волны, огонь, лед — стихии бушевали вокруг меня, но я стоял непоколебимо, словно скала среди разбушевавшегося моря. Я был центром сопротивления, оплотом надежды в этой безнадежной битве.

Ярость билась в моей крови, подпитываемая отчаянием и желанием защитить невинных. Я сражался как ранений зверь, загнанный в угол, готовый сражаться до последней капли крови. Каждый отраженный удар, каждое рассеянное заклинание давало мне новую силу, новую уверенность в себе.

И медленно, но верно, я начал ощущать, как чаша весов наклоняется в мою сторону. Атаки Танзина стали реже, менее интенсивными. Его маги устали, их заклинания теряли силу.

А внизу, на улицах Каршура, люди подняли головы. Они видели, как я сражаюсь, как я защищаю их от гнева небес. Страх в их глазах сменился надеждой, а отчаяние — верой. Они начали верить в меня, в Воина-Дракона, которому суждено было спасти Арантею.

И эта вера, эта надежда, стала моим щитом, моим мечом, моей силой. Она давала мне энергию продолжать бой, даже когда мои силы были на исходе.

Я знал, что это только начало. Танзин не отступит так легко. Он будет атаковать снова и снова, используя всю свою мощь, всю свою хитрость. Но я был готов к этому. Я был готов защищать Каршур до последнего вздоха. Я был готов сражаться за будущее Арантеи.

Я был Воином-Драконом.

И я не проиграю.

В этот момент с неба раздался свист. Я поднял глаза, но было слишком поздно. В меня летела драконица. Я сильно истратился. Моя Ци не могла защитить меня. Огненно-фиолетовое пламя, которое изрыгнула рептилия, летела в меня со скоростью света.

— Макс! Нет! Беги! — крик Ян утонул на фоне огненного вихря, окутавшего меня.

Вот и все. Отпрыгался Максимка.

Ночь опустилась на Каршур, окутав его мраком и пеплом. Город стонал под ударами стихий, превращаясь в руины. Я очнулся весь в саже и в обугленных лохмотьях.

— Кхе! Я еще тот таракан, — прохрипел я.

Туман Танзина рассеялся, но опасность не миновала. Наоборот, она только усилилась.

Внезапно воздух разорвал пронзительный крик. Он был похож на скрежет металла по камню, на рев зверя, на стон обреченного на смерть. Я поднял голову и увидел ее.

Черная драконица. Опять?

Она спустилась с небес, словно воплощение самой тьмы. Ее чешуя блестела как полированный обсидиан, ее глаза горели кроваво-красным огнем, а из пасти вырывались клубы черного дыма. Она была огромна, величественна и ужасающе красива. Она была смертью, облеченной в плоть.

Черная драконица обрушилась на город, словно ураган. Ее крылья, размахом с небольшой корабль, разрушали здания одним только вздохом. Ее когти, острые как бритвы, разрывали камни и сталь. Ее пламя, черное и холодное, сжигало все на своем пути.

Город погрузился в хаос. Здания рушились, словно карточные домики. Люди бежали в панике, не зная, куда скрыться от этого монстра. Крики ужаса смешивались с ревом дракона, создавая симфонию смерти и разрушения.

Я знал, что должен остановить ее. Я был последней надеждой Каршура. Но как я мог сражаться с таким существом? Как я мог противостоять силе, которая превосходила мою во много раз?

Но я чувствовал Ци. Я восстановился.

— Макс! — крикнула Ян, ее голос был полон страха и отчаяния. — Беги! Спасай себя!

Но я не мог бежать. Я не мог бросить город на произвол судьбы. Я должен был сражаться.

Я сжал рукоять меча и приготовился к битве. Я знал, что шансов у меня практически нет, но я не сдамся без боя. Я буду сражаться до конца.

— Приготовься, дракон! — крикнул я, поднимая меч над головой. — Я иду за тобой!

Черная драконица услышала мой вызов. Она повернула ко мне свою голову, и ее глаза вспыхнули еще ярче. Она издала оглушительный рев, который заставил землю дрожать, и бросилась на меня.

Битва началась.

Черная драконица налетела на меня, словно черная буря. Я barely успел увернуться от ее когтей, которые просвистели в воздухе, разрывая камни мостовой. Я отскочил в сторону, чувствуя, как ветер от ее крыльев сбивает меня с ног.

Она была быстра, ловка и смертоносна. Ее движения были плавными и изящными, словно танец хищника, выслеживающего свою жертву. Я едва успевал реагировать на ее атаки, парируя их своим мечом.

Каждый удар ее когтей отзывался глухой болью в моих руках. Каждый выдох ее пламени обжигал мою кожу. Я чувствовал, как мои силы тают, как усталость сковывает мои движения.

Но я не мог сдаться. Я не мог позволить ей уничтожить Каршур. Я должен был найти способ победить ее.

Я вспомнил слова Алисии о моей Ци. Она говорила, что я могу использовать ее, чтобы рассеять иллюзии и изгнать призраков. Но может ли она помочь мне в битве с драконом?

— Будь, что будет! — прошептал я, крепче сжимая в руке рукоять меча.

И решил попробовать.

Я закрыл глаза, отгораживаясь от бушующего вокруг хаоса, и сосредоточился на своей Ци, на том невидимом источнике, что связывал меня с силой древнего дракона. Я представил ее как яркий, пульсирующий свет, который разгорается где-то в самой глубине моего существа, наполняя меня нечеловеческой силой и энергией. И затем, собрав всю свою волю в один кулак, я выпустил ее.

Моя Ци вырвалась наружу мощным потоком, окутав меня непробиваемым, сияющим защитным коконом. Он засиял ослепительным светом, отражая яростные атаки драконицы, словно зеркало, отражающее солнечные лучи. Ее когти со скрежетом отскакивали от моего щита, не причиняя мне вреда, ее пламя рассеивалось в воздухе, не в силах прожечь мою защиту.

Я почувствовал прилив уверенности, чувство собственной силы, которой я раньше не знал. Драконица зашипела, удивленная и разъяренная моим неожиданным сопротивлением. И в этот самый момент, словно по мановению волшебной палочки, она начала меняться. Чешуя на ее теле потускнела, крылья сложились, и вскоре на том месте, где секунду назад бушевал свирепый зверь, стояла… девушка. Та самая девушка, что сопровождала Танзина.

— Мальчишка! Зря я тебя пожалела в прошлый раз, — грустно проговорила она, и ее голос, лишенный прежней свирепости, звучал тихо и печально.

Она протянула руку, и ее тонкие, изящные пальцы коснулись моего защитного купола. Она гладила мой защитный купол, будто сливаясь с ним.

Что она делает?

— Нет! Макс! Ты не готов еще! — крик Учителя добрался до моих ушей. — Не впускай ее…

— Поздно, — прошептала драконица.

Взрыв!

Мир вокруг меня растворился в ослепительной вспышке. Вместо разрушающегося Каршура, я очутился в знакомом пространстве, пронизанном мягким, пульсирующим светом. Мое сознание. Серебристое сияние исходило от Оловянного ядра, биение которого отдавалось в моих висках, словно боевой барабан.

Цилинь, мой внутренний зверь, не резвился как обычно, а стоял рядом, напряженный и собранный, его серебристая грива трепетала, словно пламя на ветру. В его глазах отражался не страх, а холодная, сосредоточенная решимость.

— Макс, приготовься! — его голос, обычно звонкий и игривый, сейчас звучал глухо и напряженно. — Она идет!

И в тот же миг пространство моего сознания разорвала черная молния. Прямо перед нами материализовалась драконица. Ее чешуя блестела, словно полированный обсидиан, глаза горели кроваво-красным огнем, а из ноздрей вырывались клубы черного дыма.

Она была воплощением ярости и разрушения, и ее присутствие наполнило мое сознание леденящим холодом. Но вместо страха, я почувствовал странную, необъяснимую тоску, словно встретил кого-то знакомого и безмерно дорогого, кого давно потерял.

В ее глазах, на мгновение промелькнуло нечто человеческое, словно сквозь маску зверя проглядывала испуганная девочка. Но это мгновение было так мимолетно, что я мог бы и показаться себе.

Она атаковала без предупреждения. Черная молния пронзила пространство, целясь мне в грудь. Я инстинктивно отшатнулся, но удар все же достиг цели. Я почувствовал жгучую боль, словно меня пронзили насквозь раскаленным клинком.

— Макс! — вскрикнул Цилинь, бросаясь на драконицу.

Он вцепился ей в горло своими серебристыми когтями, пытался оттянуть ее от меня. Но она была слишком сильна. Она отшвырнула его в сторону, словно назойливую муху.

Я поднялся на ноги, шатаясь от боли. Я не мог допустить, чтобы она победила. Я должен был защитить Цилиня, защитить свое сознание, защитить… защитить ту искру человечности, которую я увидел в ее глазах.

— Убирайся из моего сознания! — закричал я, вкладывая в эти слова всю свою ярость, всю свою боль, всю свою любовь.

И в этот момент мое Оловянное ядро вспыхнуло ослепительным светом. Серебристая энергия хлынула из него, наполняя меня невиданной силой. Я почувствовал, как мое тело преображается, как моя душа наполняется мощью.

Я снова бросился в атаку.

Мой каждый удар был пропитан силой Оловянного ядра. Я сражался с яростью загнанного в угол зверя, с отчаянием отца, защищающего своего ребенка.

И я видел, как с каждым моим ударом, черная чешуя драконицы тускнеет, как ее глаза теряют свой кровавый блеск. Она становилась меньше, слабее, более… человечной.

Битва продолжалась вечность, но в конце концов, я победил. Черная драконица исчезла, оставив после себя лишь клубы черного дыма и… тихий, горький плач.

Я стоял посреди своего сознания, измотанный, но не сломленный. Цилинь подбежал ко мне, его серебристая грива сияла ярче, чем когда-либо.

— Ты справился, Макс! — воскликнул он, с гордостью глядя на меня. — Ты победил!

Я стоял посреди остывающих руин, чувствуя, как ветер ласкает мою лысую голову, как будто сам мир облегченно вздохнул, освободившись от сковывающего его ужаса. Драконица была повержена, ее магия развеяна, город, пусть и израненный, был спасен. Но победа, так яростно вырванная у судьбы, оставила после себя горький, тягучий привкус пепла на языке.

Я не мог забыть тот взгляд, полный боли и отчаяния, которым она посмотрела на меня в последние мгновения перед тем, как исчезнуть. Не мог забыть ту глубокую, всепоглощающую печаль, которую я увидел в глубине ее золотых глаз. И где-то в глубине души, словно заноза в сердце, жило тревожное предчувствие, что эта битва, этот победный бой был лишь прелюдией, лишь началом гораздо более сложного и опасного пути. Пути, на котором меня ждут не только новые схватки и испытания, но и мучительный выбор, ответственность за который легла на мои плечи непосильным грузом.