О Стуже и Перьях

ГЛАВА 1

МАДДИ

— Мадивия!

Звук моего полного имени заставляет меня моргнуть, и вдруг огромная белая медведица исчезает.

— Нет! — отчаянно хриплю я. Пытаюсь встать на ноги и подойти к лежащему без движения Снежному Великану, но колени меня не слушаются. Они подгибаются, и я падаю вперед, тяжело приземляясь на ладони. От удара запястья охватывает боль.

Каин рычит позади меня, но я не могу разобрать слов. Часто моргая, я пытаюсь разогнать дымку перед глазами, шум в ушах и клубящуюся, как туман, растерянность, застилающую мои мысли.

Куда она исчезла? Великолепная медведица, моя валь-тивар, была прямо перед моими глазами секунду назад.

Но сейчас… Просто растворилась в воздухе.

Паника поднимается в моем горле, будто желчь. Я должна её найти.

В отчаянии я ползу вперед, ладони скребут по жесткому песку.

Огромные пальцы Снежного Великана подергиваются на пропитанной кровью земле, и я застываю на месте от страха.

Секунду я слышу только шорох одежды на песке, когда Великан пытается подняться. Следом доносится ритмичное биение крыльев над моей головой, и следом — яростный женский крик.

Завороженная, я смотрю на то как стрела вонзается в лоб распростертого Великана, пронзает толстую кожу и кость, и его конечности снова замирают. Подняв взгляд, я вижу Вальдис, парящую высоко над Тренировочной площадкой, её серебристая броня ловит лучи света, а чёрные крылья взмахивают. Очертания руки расплываются, когда она закладывает в лук новые стрелы и выпускает их в череп Великана.

Я дрожу и едва осмеливаюсь дышать, но выгибаю шею, чтобы посмотреть на крепкое горло убитого Великана.

Из него выкушен огромный кусок плоти.

Она мне не привиделась. Здесь и правда была белая медведица, излучавшая силу и ярость. Она разорвала шею Великана и спасла Каину жизнь.

Медленно обернувшись, я вижу что фейри Двора Огня смотрит на меня во все глаза.

Кожу холодит, и я смутно понимаю, что у меня шок. Мои мысли путаются и я толком не чувствую тело. Перед глазами туман, и все что я вижу, расплывается и вращается. И меня тошнит.

Это то, что чувствуешь, когда приходит валь-тивар? Но… где же она?

— Что, во имя сраного ворона Одина, сейчас произошло? — рычит Каин глубоким, жестким голосом, пронизанным болью. И прежде чем я успеваю начать формулировать ответ, рядом с нами, сложив крылья за спиной, грациозно приземляется Вальдис.

— Как ты его вырубил? — резко спрашивает она у Каина.

Он не отрывает от меня своих огненных глаз.

— Это она, — грохочет он. Вальдис разворачивается и смотрит на меня, удивленно подняв брови.

— Ты? — недоверчиво спрашивает она. — Как?

На меня накатывает волна тошноты, и я падаю назад, болезненно ударяясь о землю и погружаю пальцы в холодный песок, стараясь заземлиться.

Молю, святые Судьбы, не дайте мне сейчас потерять сознание.

Я уверена, что голова кружится просто от шока, а не перед обмороком. Приказываю слуху и зрению стать четкими и сосредотачиваю свой спутанный ум. Чувства закипают в груди, но им не хватает места. Я очень далека даже от того хрупкого подобия контроля, под которым обычно держу творящийся в моей голове хаос.

Я отчаянно пытаюсь вспомнить произошедшее, привести мысли в порядок.

Я видела свою валь-тивар, в этом точно уверена.

Но… что-то в произошедшем было… неправильно.

Осознание прорывается сквозь туман в голове, и у меня перехватывает дыхание.

Медведица действовала независимо от меня. Она не вселилась в мое тело и не сделала его настолько сильным, чтобы я сама уложила двадцати пяти футового Великана.

Это сделала она.

Все опять плывет, и я зажмуриваюсь и впиваюсь ногтями в ладони, отчаянно пытаясь справиться с ураганом в голове.

— Новобранец, как ты победила Великана? — нетерпеливо переспрашивает Вальдис.

— Я… — слово срывается с одеревенелых губ, но я не имею понятия, что еще сказать, как объяснить хоть что-то.

Произошедшее только что — невозможно, так ведь?

Я напрягаю мозги, пытаясь вспомнить хоть один случай того, чтобы валь-тивар действовал отдельно от своей Валькирии.

Змея Эрика может покидать его и лечить других, верно? Так было, когда она исцелила мою ногу — её лечили не руки Эрика. Я кожей чувствовала чешую.

Его слова я вспоминаю без помощи галереи.

«Не все валь-тивар в виде змеи могут лечить других, но все исцеляют связанного с ними, когда в него вселяются. Но моя… она одаренная».

Значит ли это… что и моя валь-тивар одаренная?

Значит ли это, что я смогу стать Валькирией? Благословил ли меня Фезерблейд животным силы?

Но если так, то… куда она пропала?

Абсолютно пораженная, я качаю головой и крепче зажмуриваюсь.

Вальдис раздраженно вздыхает, понимая, что не добьется от меня ответов.

— Их было трое, — угрюмо говорит она, обращаясь к Каину. — Один у входа в главный зал, второй над Крылом Птицы.

Мои веки распахиваются, а несущийся поток мыслей резко останавливается от её слов.

— Никто не пострадал? — хрипло спрашиваю я.

— Пострадали, — отвечает Вальдис, и мое сердце сжимается. — Двое новобранцев погибли. Эрик работает с теми, кто получил ранения.

Я сглатываю, и головокружение становится сильнее. Пожалуйста, пусть Сарра будет в порядке.

Каин по-прежнему сидит на залитом кровью песке, и только сейчас я с тошнотворным ужасом замечаю, в каком состоянии его плечо. Оно представляет собой жуткое, развороченное и истекающее темно-красной кровью месиво из мышц, сухожилий и раздробленных костей.

Борясь с тошнотой, я бросаю быстрый взгляд на его лицо, на котором не видно и тени той агонии, которую он должен испытывать.

Его горящий взгляд удерживает мой, и я чувствую, как мое зрение проясняется, а дыхание замедляется от того, что я на него смотрю.

Сосредоточься на том, что перед тобой, Мадди. Каин ранен. На Фезерблейд напали, и возможно, пострадала Сарра. Это важнее всего. С остальным мы разберемся позже.

Словно сжалившись, мой разум успокаивается. Я начала глубоко, размеренно дышать, после чего руки перестали трястись.

— Каким, блядь, образом, они вообще попали в Фезерблейд? — в отличие от лица, боль в голосе Каин сдержать не может.

— Я думала, у тебя есть идеи, — говорит Вальдис.

Взгляд Каина мечется к ней.

— Ты же на самом деле не подозреваешь, будто я имею к этому какое-то отношение?

Отрывки из прежнего разговора обрушиваются на мою память. Он был бы рад увидеть мертвыми всех Стражей Одина.

Вальдис смущенно смотрит то на него, то на меня.

— Ну…

Он перебивает её суровым, низким голосом:

— Вы оставили меня прикованным к сраному столбу. Зачем, во имя Судеб, мне пускать монстра бродить по Фезерблейду, а потом позволить себя связать?

Вальдис сглатывает.

— Не то, чтобы у тебя был выбор… — начинает она, но он опять её перебивает.

— Тебе прекрасно, блядь, известно, что я мог не позволить им надеть на меня эти сраные перчатки, если бы захотел, — шипит он.

То, как он говорит «им» вместо «вам» заставляет меня кое-что осознать. Их манера общения кажется довольно неформальной, в ней нет того холодного тона, который он использует в разговоре с другими. Я помню, что она его защищала, когда он ударил Оргида. На самом деле, она сочла это забавным.

Они друзья или… больше?

Нахлынувшее неприятное и смехотворное чувство заставляет меня подняться на трясущиеся ноги. Я балансирую на грани контроля и не собираюсь поддаваться нелепой и неуместной ревности.

— Если бы её здесь не было, я бы весь превратился вот в это, — Каин дергает подбородком в мою сторону, потом зло показывает на свое плечо. Я замираю.

Вальдис оглядывает меня.

— Ты спасла ему жизнь?

Не я. Это сделала огромная, прекрасная, свирепая медведица. А потом она исчезла. Я же не могу надеяться, что все в это поверят?

— Мне нужно возвращаться, — говорю я.

— Тебе нужно помочь мне отвести его в палаты целителей, — отвечает она, кивнув в сторону Каина.

— Не нужна мне ничья помощь, — рычит он, и делает слабую попытку подняться. Его смуглая кожа бледнее обычного, а из страшной раны все еще сочится кровь. Вальдис права. Нужно позаботиться о нем.

— Хемскр, — бормочет Вальдис. — Ты слишком тяжелый, чтобы я подняла тебя в полете, — она склоняется к нему и обхватывает за талию, вытянув одновременно и руку, и крыло.

Я осторожно шагаю вперед и радуюсь, что твердо стою на ногах. Подходя к Каину с другой стороны, я стараюсь не обращать внимания на то, сколько на земле крови.

— Не касайся моей кожи! — рявкает он, заставляя меня замереть, протянув к нему руку.

— И не собиралась, — отвечаю я сквозь зубы, хотя и пытаюсь придумать, как мне удержать его, не прикоснувшись обнаженным рукам, ни к телу под порванной рубашкой.

Оглянувшись на Вальдис, я подхватываю его так же, как она, за ремень удачно не пострадавших штанов. Его немного шатает, но он отлично держится сам.

Каин оставляет позади себя следы из темной крови, пока мы медленно идем по песку.