О Стуже и Перьях

ГЛАВА 34

МАДДИ

На занятии по рунам у Брунгильды я никак не могу сосредоточиться, что лишний раз доказывает её правоту насчет того, что я не умею как следует фокусироваться.

Я падаю в обморок на уроке стрельбы, и это первый раз с тех пор, как я узнала, что обмороки не убьют меня.

— Шестьсот семьдесят пять, — шепчу я, придя в себя, и вдруг с дрожью понимаю, что это не то количество, которое я пережила, а просто то, которое со мной случилось.

Рядом со мной оказывается Мартом, и он помогает мне подняться на ноги и вкладывает лук обратно мне в руки, в то время как по другую сторону от меня хихикают Димек и Тира.

— Спасибо, — говорю я.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

— Конечно, — я выпускаю стрелы по мишеням и вдруг понимаю, что все время улыбаюсь. Я более, чем в порядке. Я не собираюсь умирать.

Я возвращаюсь посмотреть на куст с ягодами в надежде, что после того как я поговорила с медведицей и узнала её имя, я смогу увидеть Крыло Медведя. Но это все еще просто куст с ягодами.

Позже вечером, после ужина, я встречаюсь с Саррой. Она приходит в восторг, когда я рассказываю ей о разговоре с Торви.

— Я очень жду возможности её увидеть.

— Думаю, она может разговаривать только со мной, — задумчиво говорю я. Хотя Торви и сама себе хозяйка и никогда не понятно, чего ждать дальше.

— Ну, я все равно хочу познакомиться с ней.

— В каком-то смысле она пугает, — говорю я. Сарра бросает на меня взгляд, и я поднимаю руки. — Конечно, она хотела «почувствовать вкус крови» моих врагов, так что я уверена, что ты будешь в безопасности. Я имею в виду что… Она же огромная. С очень большими зубами. И когтями.

Кажется, это ни капельки не пугает Сарру. На самом деле она выглядит еще более воодушевленной.

— Давай закончим щит и тогда ты сможешь сказать ей, что я помогала делать её изображение на нем.

Мы перерисовываем изображение и вносим изменения в проект, но на следующей неделе у меня не оказывается времени на то, чтобы над ним поработать.

Помимо того, что я бегаю вокруг тренировочной площадки и занимаюсь силовым тренингом, я каждый день упражняюсь в магии.

Во вторник на занятии по магии с остальными фейри Двора Льда я успешно выполняю примерно половину из того, что от меня просят, например, замораживаю землю у себя под ногами или создаю снежный ураган в двадцати футах от меня, но в остальное время магия меня не слушается. Брунгильда со мной сурова, но не груба, а остальные новобранцы не смеются и не издеваются надо мной.

Только в среду на уроке ковки я наконец добираюсь до щита и твердо намереваюсь сделать его еще лучше. К моему удивлению, Харальд проявляет куда больше интереса, чем раньше, весь урок дает мне советы, а после того как остальные уходят, помогает с самой ковкой до самого вечера.

Придя тем вечером в мастерскую Сарры, я замираю на пороге. Вся комната перевернута вверх дном. Все предметы на столе перевернуты, кресло опрокинуто набок, на скамье следы подпалин, а угли из очага раскиданы по мехам.

— Мадди!

Обернувшись, я вижу, как Сарра идет ко мне, на руках надеты толстые перчатки и в них два больших мешка. Её глаза кажутся огромными от ужаса, и я обнимаю её.

— Что произошло? — спрашиваю я. Она дает мне мешок, и мы вместе подбираем с пола то, что сломано или не подлежит ремонту, и складываем в мешки.

— Не знаю. Думаю… — она ненадолго умолкает, а потом я слышу страх в голосе. — Думаю, они могли меня опоить.

— Кто?

— Не знаю! Я просто проснулась в своем кресле, а комната выглядела вот так, и меня тошнит.

— Ох, Сарра, — я откладываю мешок и снова её обнимаю. Я переживаю, что это могла быть атака, нацеленная на меня. Если кто-то из остальных знал, где я сплю, и что меха, которые сейчас все в прожогах и подпалинах служат мне постелью шесть ночей из семи, то это все могло быть спланировано, чтобы добраться до меня. Но зачем они опоили Сарру? Это бессмысленно. Они могли просто подождать, пока она уйдет из мастерской.

Она вся бледная и у нее трясутся руки.

— Сарра, я тут все приберу. А ты иди в постель, тебе нужно отдохнуть.

— Не могу. Ты только посмотри на все это, нужно все рассортировать.

— Я с этим справлюсь.

— Но как ты поймешь, где что лежит?

— Сарра, я провела здесь столько времени, что запомнила, где что лежит. Честно.

В конце концов она соглашается и позволяет мне проводить её до спальни, которую она делит еще с двумя человеческими женщинами в комнатах рабов. Их пока нет, но я укладываю Сарру в постель, целую в лоб, как делала сестра, когда я плохо себя чувствовала, и возвращаюсь в мастерскую.

Прибравшись в помещении, я обнаруживаю, что ничего не было украдено и ничего не пропало с её рабочего стола. В прачечной я нахожу куски меха и пытаюсь сделать из них заплатки для большого куска меха, под которым мне нравится спать. Когда я заканчиваю, комната выглядит практически так же, как раньше.

И все же, заснуть той ночью мне так и не удалось.

В четверг за завтраком нам объявляют, что вместо выбора между судоходством, поварским делом и плаваньем, мы будем обучаться навыкам охоты для подготовки к предстоящей Оскорелле. Это грустное напоминание о том, что вскоре нас отправят за пределы кроны, но я также радуюсь, что буду изучать что-то новое.

Харальд и Вальдис ведут нас мимо Крыла Птицы на большую поляну, которая оказывается далеко не такой красивой как та, куда я убежала от Каина.

Та, о которой я вспоминаю и краснею.

— Это — Охотничьи Угодья, — объявляет Харальд. Я вспоминаю, что видела это название на карте. Он указывает на расставленные столы. — Сначала нужно изучить провизию. Вы научитесь консервировать мясо и потрошить рыбу.

Все утро уходит на то, чтобы научиться обращаться с пойманной добычей. Готовить мясо оказывается интересным. Я ни разу не видела, чтобы его так готовили при Дворе Льда, и мне кажется любопытным, что можно обработать его так, чтобы оно не протухло и осталось пригодным в пищу. Изучать, какие фрукты и ягоды можно есть, а какие нет, оказывается куда менее интересным, потому что я прочитала об этом в книжках, когда была маленькой.

Около полудня на поляне появляется Каин. Все, включая Харальда и Вальдис поворачиваются, чтобы на него посмотреть, но никто ничего не говорит и они продолжают нас обучать. Я опускаю взгляд на лежащую передо мной мертвую рыбу и стараюсь не морщиться, когда беру в руки острый нож и пытаюсь запомнить, как именно нужно удалять внутренности, съев которые можно отравиться.

«Знаешь, твоя медведица съела бы все это сырым», звучит голос Каина у меня в голове. Я резко поворачиваю голову и сердито смотрю на него.

— Ну, я не собираюсь есть это сырым, — бормочу я. Стоящий рядом новобранец странно смотрит на меня, и я вздыхаю. Все тут думают, что я сумасшедшая.

Когда мы заканчиваем с рыбой, Вальдис объясняет нам, как защититься от непогоды с помощью куска парусины.

— Когда у вас появятся крылья, самым важным будет защитить перья, — говорит она, и желание получить крылья становится таким сильным, что я почти вскрикиваю. — А теперь разбейтесь на пары, потому что в Оскорелле вы будете тоже участвовать парами.

Все разбиваются на пары и берут куски парусины из двух больших сундуков, а я стою совершенно одна. Нас двадцать один новобранец. Я могу и одна поставить палатку. Подхожу к сундукам и беру огромный кусок ткани. Он тяжелее, чем я думала. Я уже начинаю жалеть о своем решении, когда появляется рука в черной перчатке, подхватывает ткань снизу и удерживает большую часть её веса.

— Я буду с тобой в паре, — говорит Каин, его глаза поблескивают. Я прикусываю щеку, чтобы сдержаться и ничего не ответить.

Вальдис закатывает глаза.

— Ладно, — говорит она. — Теперь вам нужно найти минимум четыре палки. Они должны быть не меньше трех футов в длину. Вам нужно заточить концы каждой из палок до остроты, — объясняет она.

Новобранцы начинают бродить по окружающей поляну растительности в поисках подходящих палок.

— Как ты можешь мысленно говорить со мной, если у тебя нет магии? — спрашиваю я Каина, как только вокруг нас никого не оказывается.

— Я — Страж Одина, и мы в Фезерблейде. Все Валькирии это могут.

— Волк тоже мысленно разговаривает с тобой? — спрашиваю я и тут же жалею, что начала с ним разговаривать. Это наш первый разговор после жалкого зрелища, которым для меня обернулась демонстрация силы.

— Нет, — отвечает он. — Он показывает мне образы. Отдает приказы. Делится эмоциями. Безусловно, я знаю, о чем он думает, но он не разговаривает со мной мысленно.

— Хм, — я иду к ближайшему дереву, ища на земле подходящие ветки. Он идет за мной.

— Ты говорила с медведицей, — говорит он.

Я вздыхаю. Нагнувшись, я подбираю с земли толстую ветку, которая должна идеально подойти для нашей задачи.

— Да.

— С помощью слов? — спрашивает он.

— Да.

— И какая она?

Я смотрю на него.

— Кровожадная маленькая девочка.

Он издает лающий смешок, и у меня внутри все переворачивается. Его взгляд снова становится жестким. Он выглядит так, будто жалеет, что позволил себе рассмеяться.

— Я должен был догадаться. Я знал, что ты не такая невинная, какой хочешь казаться.

Секунду смотрю на него и почти рассказываю ему о том, что узнала об обмороках. Но если он узнает, что не сможет заманить меня в Сокровищницу перспективой найти лекарство, он просто попробует что-нибудь еще.

Ты могла бы попросить его помочь пробраться в архив. Это мой собственный голос у меня в голове, и я его игнорирую.

— То, что моя валь-тивар кровожадная, еще не значит, что и я тоже, — говорю я.

— О, принцесса, я видел, как ты врезала тому мудаку из Двора Тени. Тебе это понравилось.

Я морщусь и помахиваю веткой в его сторону.

— Ищи палки.

— Сигрун улетела, но мы можем попробовать найти ключ еще где-то, — тихо говорит он. — Или можем пойти без ключа.

Я держу лицо невозмутимым.

Мы продолжаем ставить палатку молча, и Каин оказывает мне огромную помощь. Сама я не справилась бы. Ткань слишком тяжелая, а задача слишком сложная для одного человека. Он больше со мной не разговаривает, но его пылающий взгляд ни на секунду не отпускает мой, и в конечном итоге я начинаю болтать сама с собой, чтобы разбавить неловкость. Каин уходит, как только Вальдис объявляет, что урок окончен, и я аккуратно складываю парусину. Когда я возвращаю её в сундук, я слышу голос, чей звук заставляет меня остановиться.

Это Инга, и она говорит с Харальдом.

— Клянусь, эрсир, я видела медведицу. Она была минимум десять футов высотой и вся пылала!

Её голос полон восторга, а не страха. Я задерживаю дыхание, боясь чем-нибудь выдать свое присутствие. Они стоят с другой стороны от дерева, и я их едва вижу, так что думаю, они не видят меня.

— Десятифутовая медведица, состоящая из языков пламени, — повторяет Харальд, и в его голосе я слышу то же сомнение, что было и когда я рассказала, что видела белую медведицу.

— Да! Да, она была там! Я видела её. Я связана с ней, я уверена… — Инга замолкает, а у меня кровь стынет в жилах.

Её валь-тивар тоже медведь.

— К тебе вернулась магия огня? — спрашивает Харальд. Сначала становится тихо, потом раздается потрескивание и с другой стороны дерева что-то вспыхивает.

Харальд ухмыляется.

— Совсем как у Мадивии.

— Я на нее ничем не похожа! — тут же выпаливает Инга.

Харальд отвечает успокаивающим тоном:

— У вас обеих нет жезлов, и вы обе видите этот новый вид валь-тивар, и к вам возвращается магия.

Повисает долгая тишина, прежде чем Инга спрашивает:

— Что мне делать, чтобы медведица осталась?

— Я не знаю, — отвечает Харальд, — и Мадивия пока тоже.