Нулевой след

Электро-волновая пушка на Фрит Стрит

За выпивкой, в закусочной на Фрит Стрит Бигенд рассказывал историю. Холлис казалось что она уже бывала в этом месте. История была о том, как кто-то использовал нечто, что он называл ПМРЧ пушкой. Аббревиатура расшифровывалась как — повышенной мощности радиочастотная. А использовал ее некто в Москве, чтобы удалить некоторые данные с диска, находящегося за противоположной стороной стены в соседнем здании. Самое интересное в рассказе было то, что Бигенд использовал чисто британское выражение «стороной стены», которое Холлис всегда казалось мягко говоря необъяснимо забавным.

ПМРЧ пушка, по объяснениям Бигенда представляла собой электромагнитное радиоизлучающее устройство, размером с рюкзак, способное выстреливать импульс мощностью в шестнадцать мегаватт. Не смотря на спокойные рассуждения собеседников, мальчишки они и есть мальчишки, Холлис вдруг обнаружила что ей страшновато от перспективы прямого удара, вызывающего запекание каких-нибудь внутренних органов.

— Хьюберт, — прервала она рассказ Бигенда, — надеюсь ни одно животное не пострадало при создании этого анекдота?

— Я люблю животных, — подключился Милгрим, американец, которого Бигенд представил в Голубом Муравье. Фраза американца прозвучала так, будь-то бы он внезапно удивился чему-то им содеянному. Имя у него похоже было всего одно.

После того как Клэмми решил вернуться в студию, с пластиковой бутылочкой Колд-Эф-Икс опасно торчащей из заднего кармана его Хаундсов, а его выход из Старбакса на Голден Сквер ознаменовался неожиданным проблеском слабого, но весьма доброжелательного солнечного луча Холлис вышла на улицу. Постояла какое-то время среди луж на Голден Сквер. Затем прогулялась, как она считала бесцельно, обратно от Аппер Джеймс до Бик Стрит. Затем повернула направо, пересекла первый перекресток на своей стороне Бик Стрит и обнаружила офис Голубого Муравья в точности там, где он ей и запомнился, не смотря на теплившуюся в ней надежду что по какой-нибудь причине его там не будет.

Когда она нажала кнопку коммуникатора, квадрат маленьких круглых дырочек поприветствовал ее. — Холлис Генри для Хьюберта. — Ожидала ли она это? — Вовсе нет.

Красивый, бородатый юноша в спортивном вельветовом пальто, которое было значительно старше его, открыл толстую стеклянную дверь почти мгновенно. — Я Якоб, — сказал он. — Мы как раз пытаемся его найти. — он предложил ей руку.

— Холлис, — сказала она.

— Входите пожалуйста. Я большой поклонник Хефью.

— Спасибо.

— Может быть кофе, пока вы ждете? — Он указал ей на в некоторого рода караульное помещение, окрашенное диагональными полосами искусно размытой желтой и черной краски, в котором девушка с очень короткими светлыми волосами полировала машину эспрессо, которая выглядела так, будь-то бы только что выиграла гонку в Ле Мане.

— Они прислали трех человек из Турина чтобы установить эту машину.

— Должна я буду сфотографироваться? — спросила она своего проводника. Инчмэйлу совершенно не понравились новые меры безопасности Голубого Муравья, когда он заходил сюда в последний раз подписывать договоры. Но в этот момент телефон, в правой руке Якоба сыграл вступительные аккорды «Box 1 of 1», одной из немногих, любимых ею песен Хефью. Она сделала вид что не заметила этого. — В лобби, — сказал Якоб в трубку.

— Вы давно работаете в Голубом Муравье? — спросила она.

— Уже два года. До этого занимался продажами. Фирма лопнула, мы разорились. Вы знаете Дэмиена? — Она не знала. — Директор. Абсолютный банкрот.

В этот момент в лобби появился Бигенд в своем чрезвычайно голубом костюме. Плечо объемно задрапировано тенто-палаточными складками наброшенного пальто. Рядом Памела Мейнуоринг и неопределенного вида, небритый мужчина в тонкой спортивной куртке и мятых брюках, с черной нейлоновой сумкой через плечо.

— Это Милгрим, — сказал Бигэнд, затем он представил ее мужчине, — Холлис Генри. Мужчина сказал — Привет, — и с тех пор молчал.

— Каких животных? — спросила она сейчас, предпринимая еще более явную попытку прервать рассказ Бигенда.

Милгрим вздрогнул. И быстро ответил — Собак, — выглядел он так, будь-то его поймали за каким-то запрещенным развлечением.

— Вы любите собак? — Она была уверена что Бигенд готов был пуститься во все тяжкие лишь бы овладеть этой чертовой ПМРЧ пушкой, не смотря на то, что он никогда бы не сознался в этом, если бы только на это не нашлась очень особенная причина.

— Я встретил очень симпатичного пса в Базеле, — сказал Милгрим, — он… - с легким выражением тревоги он продолжил. — Он мой друг.

— Ваш друг — собака?

— Да, — подтвердил Милгрим, с уверенностью кивнув, перед тем как глотнуть своей Колы. — Вы можете использовать индукционную катушку генератора, вместо пушки, — сказал он Бигенду моргая, — сделанную из деталей видеомагнитофона. Она меньше.

— Кто вам такое сказал? — спросил Бигенд, вдруг перефокусировавшись.

— Э… сосед по комнате? — Милгрим выпрямил указательный палец чтобы потрогать свою стопку маленьких, вытянутых белых китайских тарелочек для закусок, как будь-то бы хотел удостовериться в том, что они действительно существуют.

— Он был заморочен на таких вещах. Все время вслух о них размышлял. Они его раздражали. — Милгрим посмотрел на Холлис как будь-то извиняясь.

— Понятно, — сказал Бигенд, хотя Холлис конечно ничего не было понятно.

После этого Милгрим достал из внутреннего кармана куртки свернутую аптечную белую блистерную упаковку, и хмуро сосредоточившись развернул ее. Холлис показалось что все капсулы были белыми, хотя и разного размера. Милгрим осторожно выдавил три штуки сквозь упаковочную фольгу и проглотил их, залив сверху большим глотком Колы.

— Вы наверное устали, Милгрим, — сказала Памела, сидевшая рядом с Холлис.

— Ваш организм привык к времени восточного побережья.

— Да в общем не так уж плохо, — сказал Милгрим, убирая в карман упаковку с лекарством. Неясность его роли во всем этом возбуждало любопытство, Холлис подумала что это напоминает поведение подростка, не смотря на то, что она понимала что ему уже за тридцать. Он поразил ее каким-то неизменяющимся выражением лица и отсутствием мимики. Как будь-то он удивился, обнаружив себя здесь, на Фрит Стрит, поедающим устриц, кальмаров и вяленую ветчину.

— Олдо отвезет вас обратно, в отель, — сказала Памела. Холлис догадалась что Олдо, это один из двух чернокожих мужчин, которые вышли вместе с ними из Голубого Муравья. Они несли длинные, свернутые зонты с красивыми лакированными тростниковыми ручками. Сейчас они ждали снаружи. Порознь, на расстоянии несколькоих футов друг от друга, молча глядя на Бигенда сквозь окно.

— Какой отель? — спросил Милгрим.

— Ковент Гарден, — ответила Памела.

— Он мне нравится, — сказал Милгрим. Он свернул свою салфетку и положил ее рядом с белой «китайской» башней. Взглянул на Холлис. — Приятно было познакомиться с вами. — Сначала он кивнул Памеле, затем Бигенду. — Спасибо за обед. — Затем отодвинул назад кресло, наклонился чтобы поднять свою сумку, встал, закинул сумку на плечо и вышел из ресторана.

— Где вы его взяли? — спросила Холлис, глядя на Милгрима сквозь окно, где он по-видимому разговаривал с Олдо.

— В Ванкувере, — ответил Бигенд, — несколькими неделями после вашего отъезда оттуда.

— Чем он занимается?

— Переводами, — сказал Бигенд, — синхронными и письменными. С русского. Блестящие идиомы.

— С ним все в порядке? — Она не сообразила как поточнее определить свои наблюдения относительно Милгрима.

— Он выздоравливает, — сказал Бигенд.

— Восстанавливается, — сказала Памела. — Он занимается переводами для вас?

— Да. Хотя сейчас мы понимаем что в действительности он может быть весьма полезен и в других областях.

— Других областях?

— Он замечает тонкости и детали, — сказал Бигенд. — Теперь он просматривает образцы одежды.

— Он не похож на модного дизайнера.

— Это на самом деле преимущество, — заявил Бигенд.

— Он сказал что-нибудь о вашем костюме?

— Ничего не сказал, — ответил Бигенд, и посмотрел вниз на отворот лацкана цвета Международного Голубого Кляйна и фасона раннего Карнаби. Затем он поднял взгляд на ее Хаундс жакет.

— Удалось что-нибудь узнать? — он сворачивал кусок сухой, прозрачной испанской ветчины, ожидая ответа. Рука его осторожно поднесла ветчину ко рту, как будь-то ожидая укуса. Он начал жевать.

— Японцы называют это секретным брэндом, — ответила Холлис. — Очень секретным. Сделан он может быть в Японии, а может и нет. Нет постоянных розничных каналов сбыта, нет каталога, нет сайта, если не считать нескольких туманных упоминаний в модных блогах. Ну и еще иБэй. Китайские пираты уже подделывают это, но очень некачественно, с минимальным сходством. Как только на аукцион выставляется оригинальный экземпляр, кто-то делает такую ставку, что владелец сразу прекращает торги. — Она повернулась к Памеле. — Где вы взяли эту куртку?

— Это рекламный образец. Из тех, что мы получаем на модных тусовках. В конце концов мы нашли дилера в Амстердаме, узнали его цены. Обычно он продает не бывшие в употреблении образцы рабочей одежды неизвестных дизайнеров середины двадцатого века.

— Он изготовитель?

— Нет, не похоже. Марки редкие по-видимому, ну и исключительность в том, что их можно носить. Сегмент его клиентуры ценит Габриэль Хаундс, хотя они в меньшинстве среди тех, кого мы считаем брэндориентированной демографией. Это такая активная глобальная брэндосведомленная среда, люди, готовые столкнуться с массой проблем, лишь бы найти то, что и нужно, при самом оптимистичном раскладе их не более нескольких тысяч.

— Где Амстердамский дилер взял этот экземпляр?

— Говорит что он достался ему как часть лота новых винтажных вещей из старых запасов. Купил у какого-то сборщика, даже не зная что там. Сказал что предполагал что покупает некие Японские винтажные репродукции отаку класса. Считает что скорее всего распродаст их достаточно легко.

— У сборщика?

— Некто, кто ищет вещи, для перепродажи дилерам. Он сказал что сборщик был странноватый немец. Оплату взял наличными. Имя просил не разглашать.

— Это не может быть такой уж большой секрет, — сказала Холлис. — После завтрака я нашла по меньшей мере двух человек, знающих о марке то, что я вам рассказала.

— И кто они? — Бигенд наклонился вперед.

— Японка, продавец очень дорогого магазина, недалеко от офиса Голубого Муравья.

— А, — он был явно разочарован. — И кто еще?

— Юноша, который купил пару джинсов в Мельбурне.

— Что правда? — довольно сияя спросил Бигенд. — И он сказал вам у кого он купил их?

Холлис подцепила пергаментный ломтик ветчины, свернула его, обмакнула его в оливковое масло.

— Но я думаю он скажет.