Нулевой след

Подробности

Хайди сообщила ему что в Лондонской подземке нет сотовой связи, так что Милгрим даже не стал возиться с модемом. Переезд до Марбл Арк был быстрым. Милгрим сидел, а Хайди стояла, беспрестанно наблюдая не появятся ли среди пассажиров признаки «лиственной зелени».

Куртка на Хайди по прежнему была навыворот. Поскольку Хайди сейчас стояла перед ним, покачиваясь в такт движению, за покачивающимися вслед за Хайди полами куртки он обнаружил что то, что ему показалось брошью с тремя стрелками, оказалось просто стрелками дартс, которыми обычно играют в пабах. Иногда в отеле он включал телевизор и обнаруживал там гипнотически утомительные трансляции соревнований по дартс, в сравнении с которыми гольф казался просто контактным и зрелищным видом спорта.

Однако теперь он понял что она сделала. Стрелок осталось всего две. Хреново. В существующих обстоятельствах он конечно должен быть ей благодарен за то, что она сделала, но все равно это было хреново. Хайди правда не выглядела испуганной или растерянной, но ему бы не хотелось чтобы она вляпалась в неприятности.

Покидая подземку он обнаружил что прямо к выходу из Марбл Арк прилепился KFC, который впрочем был закрыт. Запах стоял ужасный, но его вдруг полностью накрыло неожиданно мощной волной ностальгии и желания. Он подумал что тоска по дому, каким бы абстрактным не было это его определение дома, это еще одно чувство, которое он опрессовал бензоатами в своем слабовентилируемом внутреннем пространстве.

А потом Фиона, стоящая у края тротуара посигналила ему дважды мотоциклетным сигналом и помахала ему рукой. Он подошел к ней в тот момент когда она подняла прозрачное забрало шлема так, что он увидел за желтым краем шлема линию ее скулы. Она дружелюбно стукнула его, приветствуя. — Поедешь со мной, — произнесла она, протягивая ему черный шлем. Затем она приподняла подбородок, чтобы встретиться глазами с Хайди, которая шла рядом с Милгримом и сказала ей, — Я пришлю машину за тобой.

— В пизду машину, — сообщила Хайди, — Я прогуляюсь. Где Холлис?

— В Корпусе. Я заберу Милгрима.

— Валяй, — ответила Хайди, взяв у нее из рук черный шлем и натягивая его на голову Милгриму. Запах лака для волос никуда не делся. На прощание она резко стукнула по шлему костяшками пальцев. Милгрим перебросил ногу через сиденье позади Фионы и обхватил ее руками, ощутив бронированную упаковку девушки. Моргнул от новизны чувств. Повернул голову и увидел тусклый силуэт уходящей Хайди сквозь жалкий визор шлема.

Фиона включила передачу и мотоцикл рвануло вперед.

— Хворост посыпался, — произнес Бигенд, сидящий за простым белым столом из Икеи. У стола был обломаный угол, а на поверхности его стопками громоздились книжки с образцами тканей.

— Что извините? — Милгрим угнездился на нелепом фиолетовом стуле, с глубоким, дешевым, мягким сиденьем.

— Устаревшее выражение, — сказал Бигенд. — Хворост, это такие ветки для растопки печи. Когда кто-то набирает хвороста больше, чем может унести, тот начинает сыпаться. Это означает что чего-то слишком много.

— Фолей, — сказал Милгрим. — В машине, напротив нас был он.

— Я набрал сколько мог.

— Где Олдо?

— Отвечает на вопросы полиции из разных подразделений. Он неплохо с этим справляется.

— Его арестуют?

— Вряд ли. Помнишь, когда ты разговаривал с Фионой в Париже, ты сказал ей что был в Галери Лафайет. И когда Фолей последовал за тобой туда, ты догадался что он следит за тобой. И затем, когда ты понял что Слейт использует Нео, чтобы Фолей мог знать где ты находишься, ты избавился от Нео, если я правильно помню, бросив его в детскую коляску.

— Это не была обычная коляска, — сказал Милгрим, — абсолютно. Это была некая совершенно современная конструкция.

— Была какая-то причина, по которой ты выбрал именно эту конкретную коляску?

— Женщина… мамаша, которая ее катила, была Русской. Я подслушал ее разговор.

— На кого была похожа эта женщина?

— На жену олигарха… возможно олигарха…

— Или бандита?

Милгрим кивнул.

— Я полагаю ее сопровождал по меньшей мере один телохранитель?

Милгрим кивнул снова.

Бигенд смотрел прямо на него. — Опасная шалость.

— Я извиняюсь.

— Это не игра, так что я не хотел бы чтобы ты начал предпринимать какие-то активные действия в подобных ситуациях, — сказал Бигенд, — хотя теперь я кажется понимаю что ты сделал, и на мой взгляд, ты вел себя безответственно и импульсивно.

— Это ты импульсивен, — неожиданно для себя произнес Милгрим.

— Это предполагается что я должен быть импульсивен. Но я же предположительно и обязан быть осмотрительным. — Он нахмурился. — И дело тут даже не в том, что предполагается. Я делаю ожидания относительно твоего поведения, учитывая твой жизненный опыт. Почему ты сделал так?

— Я устал от Слейта. Он никогда мне слишком сильно не нравился.

— Он никому не нравился, — согласился Бигенд.

— До этого момента мне ни разу не приходила в голову мысль о том, что он способен отслеживать меня с помощью Нео. Я предположил что так и должно быть, что это вы хотели чтобы он следил за мной, а затем я узнал что вы не доверяете ему и он под подозрением… — Милгрим пожал плечами. — Я ощутил злобу и раздражение.

Бигенд изучающе смотрел на Милгрима. Где-то в глубине сетчатки глаз его, плавало странное катодно-синее отражение Бигендова костюма.

— Мне кажется я понимаю, — произнес он. — Ты меняешься. Они предупреждали меня об этом. Я буду учитывать это в будущем.

Он извлек из внутреннего кармана Айфон и прищурился вглядываясь в его экран, затем положил его обратно. — Женщина в Севен Дайалз. Федеральный агент. Я хочу узнать о ней больше. Я хочу знать все.

Милгрим прочистил горло, хотя он старался не делать этого никогда в подобных ситуациях. Его сумка лежала возле его ног, ноутбук был в ней, и сейчас он сопротивлялся неожиданному желанию немедленно посмотреть на сумку. — Винни, — сказал Милгрим, — Танг Вайтэкер.

— Почему на тебе этот логотип Сонни? — прервал его Бигенд.

— Хайди купила это у уборщика.

— Это Китайский брэнд, если у кого-нибудь повернется язык назвать это брендом. Скорее логотип. Поставляется на Африканский рынок.

— Я не думаю что он был Африканцем. Внешность у него славянская.

— Джун, — позвал Бигенд, — зайди сюда.

Из сумрака магазина к ним шагнул маленький японец в круглых позолоченных очках. Милгрим не заметил его когда Фиона привела его сюда. По пути он встретил только другого водителя, который забирал у него анализы мочи. — Да?

— Милгриму нужно переодеться. Подбери ему что-нибудь.

— Не могли бы вы встать? Пожалуйста? — попросил Джун. На голове его красовалось характерно британское охотничье кепи, возможно фирмы Кангол, подумал Милгрим. В мозгу Милгрима такие почему то ассоциировались с Бронксом, в прошлом веке. Еще у Джуна были маленькие очень аккуратные усики.

Милгрим встал. Джун обошел его кругом. — Талия тридцать два, — произнес он. — Длина по внутреннему шву тоже тридцать два.

— Тридцать три.

Он посмотрел на ботинки Милгрима. — Восьмой?

— Девятый, — сказала Милгрим.

— Британский восьмой, — сказал Джун и ушел обратно в полусумрак магазина, где, как помнил Милгрим, сидел водитель, забирающий образцы мочи, с его зонтиком.

— Ей нужны не вы, — заговорил Милгрим. — Она думала что вы можете быть деловым партнером Грейси. У нее не получилось сообразить что там она подсмотрела в Миртл Бич и поэтому она отправилась за мной сюда. И я думаю…

— Да?

— И мне кажется еще ей хотелось посмотреть Лондон.

Брови Бигенда приподнялись.

— Но ни полиция, ни правительство не смогли в действительности помочь ей информацией о вас. Она сказала что видимо у вас там есть связи.

— Она так сказала?

— К тому же они расспрашивали ее о вашем бронированном автомобиле.

— Расспрашивали о чем?

— Им чертовски любопытно.

— Но что она хотела от тебя?

— Она полагала что изучая вас, узнает больше о Грейси, и о Фолее. Но когда она поняла что вы конкурируете, и что вы самостоятельно интересуетесь военными поставками правительству Соединенных Штатов, она перестала интересоваться вами.

— Ты ей сказал это?

— Она перестала вами интересоваться, — повторил Милгрим.

Воцарилась тишина.

— Я понял что ты имеешь в виду, — сказал Бигенд.

— Я не выболтал ей все это по доброй воле, я только отвечал на конкретные вопросы, которые она задавала. Я не знал что еще я могу предпринять.

Вернулся Джун. Руки его были заняты одеждой, которую он положил на стол, отодвинув в сторону образцы тканей. Среди всего прочего красовалась пара блестящих коричневых туфлей. — Встаньте пожалуйста. — Милгрим встал. — Снимайте куртку. — Милгрим расстегнул Сонни-молнию и снял куртку. Джун помог ему облачиться во что-то очень приятно пахнущее из твида, немедленно снял это и помог одеть другое, пахнущее не менее приятно, обошел кругом, застегнул пуговици и кивнул.

— Но почему ты мне не рассказал все это сразу? — спросил Бигенд.

— Снимайте брюки пожалуйста, — сказал Джун, — и рубашку.

— Я был слишком встревожен, — сказал Милгрим. — Я бы даже назвал это панической атакой. — Он сел на ужасный стул и начал разуваться. Сняв туфли, он встал и начал расстегивать брюки, радуясь что у него есть какое-то занятие. — Я не просил ее следовать за мной. Вы послали меня в Миртл Бич.

— Может быть у конечно у тебя была паническая атака, — произнес Бигенд, — но ты несомненно меняешься.

— Снимите рубашку пожалуйста, — сказал Джун.

Милгрим снял. Он стоял в одних черных носках и трусах, которые он купил в Галери Лафайет, с необычным ощущением того, что что-то куда-то сдвинулось, только он не мог понять что. Джун в это время разворачивал и расстегивал рубашку из ткани в цветную клетку, которую затем помог одеть Милгриму. Милгрим обнаружил что у рубашки свободный ворот, и когда застегивал пуговицы, осознал что манжеты на рукавах простираются почти до локтя, и застегиваются длинным рядом красивых жемчужных пуговиц.

— Ты был во Флоренции? — спросил Бигенд Милгрима, застегивающего необычные манжеты.

— Флоренция? — Джун как раз передал ему пару габардиновых брюк.

— Тоскана, — сказал Бигенд, — она восхитительна. Особенно в это время года. Дождь. Масса неуловимых оттенков.

— Вы отправляете меня в Италию?

— Вместе с Холлис. Я хочу чтобы вы оба уехали отсюда. Кто-то здесь слишком разозлился на вас. Я запущу в Голубом Муравье дезинформацию, что вы оба улетели в Лос Анджелес. Возможно это обманет Оливера.

Милгрим вспомнил тот возглаc, перед станцией Банк, вздохнул, но сказать ничего не решился. Застегнул свои новые брюки, которые оказались странно узкими в лодыжках и заканчивались манжетами.

— Сядьте пожалуйста, — произнес Джун, который как раз заканчивал ослаблять шнурки коричневых ботинок. Туфли были похожи на традиционые Оксфордские, с отстроченными в виде буквы дабл-ю, но более узкими носками и толстой, на вид рифленой подошве. Милгрим сел. Джун опустился на колени и помог Милгриму одеть ботинки, затем затянул и завязал шнурки. Милгрим встал. Туфли подошли по размеру, но показались ему жесткими и тяжелыми. Джун подал ему узкий, тяжелый кожаный ремень похожего на туфли оттенка, с блестящей медной пряжкой. Милгрим одел его. — Галстук, — сказал Джун, протягивая ему расписанный в стиле пейсли шелковый галстук.

— Спасибо, я не ношу галстук, — сказал Милгрим.

Джун положил галстук на стол, и помог Милгриму надеть куртку, затем снова взял галстук, свернул его и засунул его во внутренний нагрудный карман куртки Милгрима. Улыбнулся, похлопал Милгрима по плечу и вышел.

— Так лучше, — сказал Милгрим. — Для Флоренции. Белла фигура.

— Я возвращаюсь обратно в Камден?

— Нет, — ответил Бигенд. — Именно поэтому я попросил тебя отдать ключи Фионе. Она заберет из отеля твои вещи и выпишет тебя.

— А я куда?

— Никуда, — сказал Бигенд. — Ты переночуешь здесь.

— Здесь?

— Здесь есть поролоновый матрас и спальный мешок. Голубой Муравей прямо за углом, хотя они не знают.

— Не знают что?

— Что я Танки.

— Что это значит?

— Танки и Тойо. Название магазина. Я Танки, а Джун Тойо. Отлично правда?

— Он правда Тойо?

— Ты теперь выглядишь, — сказал Бигенд, — как тайный торговец трофеями охотников на лис. Он блестяще провокационно подметил антагонистичность ситуации.

— Здесь есть вай-фай?

— Нет, — произнес Бигенд, — нету.

— Главным образом она хотела донести до вас следующее, — сказал Милгрим, — Винни Танг Вайтэкер. Это то, что Грейси уверен что вы его конкурент. Что в его случае означает что вы его враг.

— Я не его враг, — ответил Бигенд.

— Я украл дизайн его брюк, по вашему заданию.

— Это просто промышленная разведка. Если бы ты не бросил Фолея на русские амбразуры, все было бы значительно проще. И мне не пришлось бы отвлекаться от более важных дел. С другой стороны, а рад что у нас появилась возможность обсудить суть происходящего в деталях, в частном порядке.

— С одной стороны одержимый коп, — сказал Милгрим. — С другой стороны одержимый майор спецназа, который к тому же промышляет незаконными поставками оружия. Я полагаю что мы еще не все знаем.

— Бизнесмен. По меньшей мере я.

— Она сказала что он верит в то, что он практически всесилен, — сказал Милгрим. — Они доверили ему преподавать в школах.

— Чтоб ты знал, это не первый торговец оружием, с которым я имею дело, — сказал Бигенд и встал. Он одернул свой костюм, которому, как показалось Милгриму, уже требовалась поглажка. — В любом случае, ты и Холлис можете гулять по музеям и наслаждаться едой. Это невероятно.

— Еда?

— То, что они умудрились сделать с тобой в Базеле. Я просто поражен. Теперь я вижу что видимо требовалось какое-то время чтобы эффект проявился.

— Это напомнило мне, — сказал Милгрим.

— Что?

— Что я голоден.

— Сэндвичи, — ответил Бигенд и показал на коричневый бумажный пакет на столе. — Курица и бекон. Булочки с кунжутом. Я свяжусь с тобой завтра, как только мы организуем вашу поездку. До этого времени ты будешь заперт здесь. Сигнализация включена. Пожалуйста не пытайся выйти. Джун придет примерно около десяти тридцати. Спокойной ночи.

После ухода Бигенда, Милгрим съел два сэндвича, и аккуратно вытер пальцы. Затем снял свои новые туфли, поизучав какое-то время логотип Танки и Тойо, отпечатанный внутри, на оранжевой, кожанной стельке, понюхал их, и поставил их прямо на белую столешницу. Серое, виниловое напольное покрытие холодило ноги сквозь носки. Дверь, которая вела в торговый зал магазина, и которую Бигенд закрыл за собой, выглядела дешево, как будьто была пустотелой внутри. Он однажды видел как дилер, по кличке Рыба снял стамеской тонкое фанерное покрытие с одной стороны двери, похожей на эту. Внутри, она была набита пластиковыми пакетиками с контрафактным мексиканским Валиумом. Он приложил ухо к поверхности двери и задержал дыхание. И… Ничего не услышал.

Интересно, тот чувак, который забирал образцы его мочи, все еще сидит там со своим зонтиком? Сомнительно, и хотелось бы убедиться в этом. Он нашел выключатель на стене и щелкнул им. Постоял пару секунд в темноте, затем открыл дверь.

Свет в магазине горел, но тусклый, испускали его шаткие напольные светильники с бумажными абажурами. Витринное стекло отсюда выглядело как гигантский экземпляр Сибахромного снимка, выставленного в художественной галерее. Как снимок пустой кирпчиной стены, на той стороне улицы, по которой скользят легкие призрачные тени граффити.

Внезапно мимо витрины прошел кто-то в черном балахоне. Милгрим судорожно сглотнул и закрыл дверь. Включил свет обратно.

Уже не пытаясь соблюдать тишину он прошел к другой стороне комнаты и открыл похожую на первую, но меньшего размера дверь и обнаружил за ней чистую маленькую комнатку с совершенно новым туалетом и угловой раковиной. Никаких других дверей больше не было. Ни даже пожарного выхода. Как он догадался, в Лондоне по большей части не было привычных для америки переулков и задних дворов.

Он обнаружил пласт поролона, девственно белого цвета, пятидюймовой толщины, очень широкий, свернутый в толстый, вертикальностоящий цилиндр. Сверток был скреплен тремя полосами упаковочной ленты, на которой через равные промежутки был отпечатан логотип Голубого Муравья. Рядом лежала толстенькая и удивительно маленькая колбаска, словно бы сделанная из темного радужного шелка и литровая пластиковая бутылка с питьевой водой из Шотландии.

В верхнем выдвижном ящике стола лежала инструкция по его сборке и ножницы с бесцветными пластиковыми ручками. Два других ящика были пусты. Ножницами он разрезал упаковочную ленту, высвободив поролоновый лист, кольцо которого немедленно распустилось, хотя и не развернулось полностью. Он положил его на холодный винил пола, перевернув вогнутой стороной вниз, и поднял шелковую колбасину. Нашарил пластиковый замок на затягивающем горловину шнурке, отпустил его и вытянул плотно упакованное содержимое наружу. Спальный мешок, когда он его развернул, оказался очень легким, очень тонким и эластичным и радужно переливался черно-лиловыми тонами, так же как и чехол.

Бутылку с водой он перенес на стол, туда же он водрузил и свою сумку, поставив ее рядом с бутылкой. Пододвинул кресло Бигенда и сел в него. Открыл сумку и вытянул оттуда смятую хлопковую куртку. Посмотрел вниз на твидовые лацканы своего нового одеяния, словно бы удвиляясь им. Манжеты сорочки были конечно слишком странными, но к счастью под курткой их все равно никто не видел. Отложив свою старую куртку он вытащил Мак Эйр, блок питания, адаптер для британской электросети и красную ю-эс-би модем Холлис.

Британское электричество было какой-то отдельной брутальной породы, с массивными трехногими вилками. А розетки на стенах часто были оборудованы собственными выключателями, похожими на пару подтяжек. «Хворост посыпался», произнес Милгрим, втыкая вилку в розетку возле стола и щелкая выключателем.

Он погуглил фразу «Танки и Тойо» и вскоре обнаружил что у Джун, Джунья Марукава есть свой собственный магазин в Токио, и что упоминания Танки и Тойо очень часто встречаются в Сети и что в следующем году откроется еще один SoHo филиал на Лафайет. Имя Бигенда нигде не упоминалось вообще. В основе стиля Джуна по-видимому было нечто японское, что по меньшей мере один из корреспондентов назвал «трансгрессивно традиционным».

Открыл страницу Твиттера, вошел. Ни одного сообщения от Винни. Пока собирал в голове слова сообщения для нее, избавился от трех странных девушек, с номерами вместо фамилий, которые хотели подписаться на его обновления.