Новые приключения князя Андрея в России 1806

Глава 23

Они потеснились, и Федор тоже залез в экипаж. Несмотря на поздний час, поручик выглядел бодрым, собранным и абсолютно трезвым. Глаза его блестели задором, как и всегда, когда он был в деле, а голос звучал резко и четко, словно он готовился к атаке:

— За день я сумел кое-что понять. Вся активность на Галерной сосредоточилась именно здесь. По другим адресам — тишина. Особняк Брукса — вон то двухэтажное здание в конце Галерной рядом с каналом. Вооруженная охрана там есть, но не слишком много — двое у парадного подъезда с пистолетами под плащами, еще один на заднем дворе. Внутри еще несколько человек. К тому же, на всех окнах — решетки, словно в тюрьме. Но, главное, я видел, как туда заходил тот самый Уилсон, да не один, а с Чарторыйским. Они пробыли внутри примерно полтора часа, а потом вышли вместе с другим богатым англичанином. С Бруксом. Чарторыйский и Уилсон сели в карету и с тех пор не появлялись. А Брукс лишь проводил их, о чем-то переговорил и вернулся в дом.

— Уилсон и Чарторыйский поехали на бал к Зубовой, а хозяин вернулся к себе домой. Это понятно, — сказал Пьер.

— А что Иржина? Ее держат там внутри? — спросил Андрей, сжимая кулаки.

Федор честно ответил:

— Пока не знаю. Но посещение особняка Чарторыйским намекает на это. Чтобы выяснить точно, необходимо продолжать наблюдение, усилив его. Один человек с этим не справится. Для этого мне понадобятся надежные люди. И все-таки я уже выяснил, что на Галерной англичан по другим адресам нет. У них вся деятельность происходит именно здесь.

— Какого рода деятельность? — поинтересовался Андрей.

Поручик объяснил:

— Постоянно кто-нибудь приезжает или уезжает. Какие-то курьеры с пакетами, брички с ящиками и лодки с бочками и мешками со стороны Галерного канала. Возможно, англичане используют этот особняк, как перевалочный пункт, например, для контрабанды. Но, одному мне все разузнать не под силу. Мне нужны бойцы, которые станут отвлекать охрану и наблюдать с разных сторон. А еще надо отвлечь внимание квартальных, которые тоже тщательно наблюдают за этим местом.

— Ну, раз квартальным дано задание Кочубеем наблюдать, а англичане выставили охрану, то внутри, наверняка, скрывается нечто важное, — встрял Пьер.

Федор кивнул:

— Я тоже так думаю и уже прикинул план, как все выяснить точно. Если у меня под командованием будут надежные бойцы, и если действовать ночью, то можно проникнуть через задний двор. Охранник там всего один, и ночью он будет не слишком бдителен, тем более, если его, допустим, отвлекут.

— Нет, нам нельзя поднимать шум. Ведь англичане могут убить заложницу при первой же угрозе. Потому просто ворваться силой очень рискованно. По крайней мере, для этого нужно точно знать план расположения помещений внутри особняка и понять в какой комнате держат Иржину. А этого мы пока не знаем, — проговорил Андрей.

— Хм, это не просто узнать. Для этого нам понадобятся разведчики. И сначала кого-то из верных людей нужно будет заслать внутрь особняка, — сказал Федор.

— А если это ловушка? Вдруг Уилсон и Чарторыйский специально сговорились, повелев своим людям изображать активность, чтобы вывести нас на этот особняк и взять с поличным, когда мы проникнем внутрь? — засомневался Андрей.

— Возможно. Но, без тщательной разведки точно не узнать, — ответил поручик и вздохнул. — Эх, были бы у меня сейчас бойцы! Хотя бы отделение надежных солдат!

Андрей задумался. Одна мысль по этому поводу не давала ему покоя.

И вдруг Пьер, до этого больше молчавший, внезапно высказал ее:

— Так что же мешает вам найти тех самых ветеранов из «Союза Аустерлица»? Вот и бойцы сразу появятся! А заодно выясним, кто пытается использовать их ради своих целей. Ведь англичане, наверняка, действуют через одного из их лидеров.

— А ведь ты прав, дружище! — воскликнул Андрей. — Я все думаю о том, как же так получилось, что организацию, которую я создал с благими намерениями, англичане подчинили себе. А они, наверняка, подкупили или шантажируют кого-то из тех, кто выбился на роль вожаков, когда я покинул Здешов, предоставив участников «Союза Аустерлица» самим себе. Так что я просто обязан эту промашку исправить. Раз англичане превратили ветеранский союз в свой опасный инструмент, который собираются использовать для покушения на нашего императора, то мы обязаны этот инструмент вырвать у них из рук, взяв снова под свой контроль! И чем скорее, тем лучше!

— И вот еще, что я подумал, — продолжал Пьер, — раз Чарторыйский и Уилсон ездят вместе даже на бал, то между ними, определенно, существует какая-то связь. И мне кажется, что Чарторыйский не может не знать, что эти англичане готовят покушение на императора. Он просто не может не замечать, что они что-то затевают в Петербурге нехорошее, хотя, вроде бы, союзники России.

— Тогда одно из двух: либо Чарторыйский сблизился с Уилсоном, чтобы лично постараться выяснить, действительно ли англичане затевают нечто подобное. Либо сам Чарторыйский участвует в подготовке покушения вместе с англичанами, — сказал Федор.

— Это вполне объясняет, почему он отдал Иржину англичанам, и почему Кочубей настолько интересуется происходящим, что даже вынудил меня шпионить за деятельностью Чарторыйского. Похоже, министр внутренних дел подозревает министра иностранных дел в государственной измене! — сказал Андрей.

— Если твоя догадка верна, то Кочубей — наш союзник! — воскликнул Пьер.

— Хм, если так, то наше положение не совсем безнадежно, — проговорил Андрей. И добавил:

— Прямо сейчас, друзья, я предлагаю навестить капитана Раевского и послушать, какие у него новости. За ту сумму, которую я ему заплатил, этот пройдоха уже просто так от меня не отделается. Если он не скажет нам ничего интересного, то придется поступить с ним так, как вы поступили с тем квартальным, которого с медведем в Мойке купали. Можно даже без медведя обойтись. А потом поедем на Васильевский, где наш исхудавший друг Леопольд Моравский сегодня весь день приходил в себя, отдыхая и восстанавливая по памяти список участников «Союза Аустерлица».

Пьер и Федор закивали головами, соглашаясь с попаданцем, который сделался их предводителем. А он, высунувшись в окошко из кареты, крикнул вознице трогать, и экипаж под бодрое цоканье копыт покатил по вечернему Петербургу. А внутри каждый продолжал обдумывать ситуацию.

Андрей задумчиво произнес:

— Если этот отставной капитан Раевский действительно узнает что-то о темных делишках Чарторыйского с англичанами, то нам повезло. Но, если он просто торгует непроверенными слухами…

— Тогда мы заставим его говорить правду, — хмуро ответил Федор, постукивая пальцами по рукояти пистолета, торчащей из-под его плаща.

Пьер, глядя в темное окно на проплывающие мимо масляные фонари, вдруг сказал:

— А что, если Раевский тоже связан с англичанами? Ведь он торгует информацией, а значит, может продавать ее кому угодно.

— Тогда, тем более, стоит его проверить, — усмехнулся Федор.

Пьер знал, что Раевский живет вовсе не на Миллионной улице, где находилась его маленькая маклерская контора. И вскоре карета остановилась у неказистого одноэтажного дома на Загородном канале, который потом, как помнил попаданец, превратится в Обводный канал, а пока считался окраиной Петербурга. Окна в доме были темны, лишь в одном мерцал слабый огонек.

— Похоже, наш капитан не спит, — заметил Андрей.

Они вышли из экипажа и подошли к парадной. Пьер постучал в дверь условным стуком — три коротких удара, затем два долгих.

Изнутри донеслись шаги, затем щелчок взведенного курка.

— Кто там? — раздался хриплый голос.

— Это друзья капитана, — ответил Пьер.

Дверь слегка приоткрылась, удерживаемая цепочкой, и в щели показался ствол пистолета.

— Какие еще друзья в такое время? — проскрипел Раевский, выглядывая одним глазом.

— Те, что платят за правду, — холодно сказал Андрей.

Пистолет опустился, дверь распахнулась. Хозяин наконец-то узнал двоих из трех посетителей.

Подвыпивший капитан Раевский стоял в проеме с пистолетом в одной руке и с курительной трубкой в другой, приговаривая:

— А, граф Пьер и князь Андрей пожаловали! Да еще и с телохранителем! Так бы сразу и сказали. Ну, заходите, милости прошу к моему скромному шалашу!

Они не стали разубеждать отставника насчет телохранителя и вошли вместе с Федором в прокуренную комнату, заваленную книгами, географическими картами, какими-то бумагами и дровами, приготовленными для печки. Посреди беспорядка на столе возвышался давно не чищенный самовар, пара керамических чашек и недопитая бутылка дорогого бренди.

— Ну? Что удалось узнать? — спросил Андрей.

Отставной капитан положил пистолет на стол, нервно потер виски и пробормотал:

— Кое-что узнал. Но, это опасная информация.

— Мои деньги тоже весьма опасные, — напомнил попаданец.

Раевский налил себе в чашку крепкий чай из самовара, быстро выпил его, и, вроде бы, немного протрезвел, сказав:

— Я попросил своего друга из дипломатов разузнать, где держат эту вашу женщину из Моравии. Разумеется, я поделился с ним деньгами. Сейчас такое время, что ни один друг бесплатно рисковать, помогая в подобном деле, не станет, тем более, что деньги постоянно требуются на подкуп слуг и прочих полезных людей…

— И что удалось узнать? — Пьер был нетерпелив.

Раевский глубоко вздохнул. Но, сообщил нечто интересное:

— Про женщину пока мне ничего не известно. Этим занимается мой друг, который служит у Чарторыйского, как я уже вам сказал. Зато сам я навел справки среди своих знакомых из министерства Кочубея и узнал нечто существенное о «Союзе Аустерлица». Им управляет здесь в Петербурге некий поручик гвардейского Семеновского полка Григорий Бельский, молодой инвалид, потерявший ногу в сражении при Аустерлице. Полиция разузнала, что именно он и поддерживает отношения с англичанами от имени ветеранов. Но, все попытки арестовать его провалились. Этот тип очень хитер и пока неуловим, как и его подельники.

— Хм, такого офицера среди семеновцев не значилось, насколько я помню списки в штабе Кутузова и списки пациентов госпиталя в Здешове, — проговорил Андрей.

— Не было у нас там такого поручика, — подтвердил Федор.

— Не знаю, был или не был, — сказал Раевский, наливая себе еще одну чайную порцию, — вот только, такой человек возглавляет сейчас «Союз Аустерлица» и работает на англичан. Возможно, что имя вымышленное, но именно он собирает ветеранов для некоего «особого задания», которое предложили им англичане, пообещав, в случае удачи, огромные деньги. Но, есть еще кое-что. Похоже, что англичанам этот Бельский все-таки не особенно доверяет. У них на днях вышла какая-то серьезная размолвка. Будто бы Бельский до этого верил, что действует совместно с англичанами на благо России, а потом что-то узнал и в англичанах разуверился. Пока это всего лишь слухи. Точно никто в полиции не знает, что они там между собой не поделили. Может, не сошлись в деньгах? Но, после этого ветераны перепрятали куда-то порох, который хранился на Крюковом канале. А, когда англичане отправили туда разбираться своего представителя некоего Стивенса, то ветераны убили его вместе с двумя помощниками, устроив пожар и зарезав свидетеля, купца по фамилии Шварц, которому принадлежало здание склада. Во всяком случае, так считает полиция. А еще до сих пор все квартальные продолжают разыскивать в связи с этим делом виконта Леопольда Моравского. Он считается очень важным свидетелем. И, пожалуй, это все, господа, что я узнал для вас к этому времени. Но, завтра я постараюсь узнать побольше.

Андрей и Федор переглянулись. Похоже, следствие пошло совсем не в том направлении, которое могло бы стать опасным для них. Когда вышли от Раевского и снова сели в экипаж, Пьер сказал:

— Значит, подготовка покушения на императора — это не выдумка!

Андрей кивнул, проговорив:

— Едем на Васильевский. Сейчас же. Нужно немедленно разобраться со списками этих ветеранов, чтобы выйти на них.

И карета тронулась с места, покачиваясь на неровностях улиц, мощеных камнем.

— Что еще за Григорий Бельский? — нахмурился Федор, обдумывая то, что поведал отставной капитан. — Никогда не слышал о таком офицере.

— А если он не настоящий офицер? — предположил Пьер. — Может, англичане просто поставили своего человека во главе ветеранского союза, выдавая его за ветерана?

— И такое нельзя исключать, — согласился Андрей. — Но, тогда зачем им понадобилось ссориться с ним? Возможно, Бельский не офицер, а какой-нибудь унтер или даже простой солдат, выдающий себя за офицера?

— Скорее всего, этот Бельский, кем бы он ни был, хоть унтером, хоть солдатом, действительно, что-то понял, — сказал Федор. — Или же он просто сильно испугался последствий применения этого пороха.

— А, быть может, он решил переиграть англичан, вот и перепрятал порох ради каких-то собственных планов, — проговорил Пьер.

Когда они добрались до особняка на Васильевском острове, где скрывался Леопольд Моравский, окна там были плотно зашторены, а снаружи по-прежнему стояли квартальные, наблюдая за домом. И их число даже прибавилось. Вот только, таиться друзьям теперь не имело смысла. Все вместе они вальяжно выбрались из кареты и неторопливо направились к парадному подъезду, не обращая внимания на пристальные взгляды полицейских.