Новые приключения князя Андрея в России 1806

Глава 11

Когда Андрей приехал по указанному адресу, в большой недавно отремонтированный дом на Невском проспекте, похожий на дворец своими размерами и роскошью интерьеров, уже стемнело. Но, хозяин ждал его, сразу же спустившись по широкой мраморной лестнице в просторный холл, чтобы встретить своего друга и обнять. Пьер выглядел неуклюжим и, когда пытался обнять Андрея, то наступил ему на ногу. Он был по-прежнему толстым и высоким с пухлыми руками, а на его мясистом носу, напоминающем картошину, плотно сидели новенькие очки с круглыми стеклышками в золотой оправе. Да и целиком он был одет во все новое и дорогое.

— Как же я рад тебя видеть, какое счастье, что ты жив, дружище! А то слухи тут страшные ходили, что, будто бы, убили тебя под Аустерлицем, — восклицал Пьер, обнимая друга.

— Я тоже ужасно рад тебе, но все же, отпусти меня, а то ты здоровенный, словно медведь, еще немного и кости мне переломаешь, — отшучивался Андрей. И, когда друг все-таки разжал свои могучие объятия, он сказал Пьеру:

— Вот, приехал сегодня в столицу по делам, и о тебе сразу вспомнил…

— Что же мы стоим? Скорее поднимайся в мой кабинет. Столько всего сказать тебе хочется! — улыбался Пьер во весь рот, ведя за собой Андрея.

— Ну, рассказывай, что тут у вас о войне слышно было, — сказал молодой князь, когда они с Пьером уселись в глубокие кресла с красной обивкой и золоченной каемкой, стоящие перед большим камином, отделанным полированным натуральным камнем.

И Пьер поведал другу:

— В первое время, как только пришли вести об Аустерлицком сражении, все в столице пребывали в недоумении. Все надеялись на нашу победу, потому, услышав о разгроме нашей армии, даже не верили поначалу, что это может быть правдой. Старались искать каких-то объяснений, даже выдумывали их, потому что вести поступали разрозненные. Но, в обществе постепенно понимали: нечто нехорошее там случилось. А когда уже поняли окончательно, что произошел разгром, то старались поменьше говорить об этом. Получалось же, что сам государь Александр свалял дурака. Потому свалить всю вину за поражение пытались на австрийцев, которые, мол, плохой план битвы приготовили. Но, ведь все знали, что именно наш государь этот самый план утвердил. Ну, еще и Кутузова ругали за бездействие, что не переубедил он неопытного в военных делах Александра. А настоящим героем из военачальников признали одного Багратиона. Про тебя же ничего не говорили. Сколько я не выспрашивал, даже в главном штабе, а ничего толком не сказали, сообщив лишь, что, скорее всего, погиб ты на Праценских высотах.

— Пуля попала мне в голову. Контузило меня сильно. Но, как видишь, я выжил, — сказал Андрей, указывая пальцем на свой шрам между левым виском и ухом.

— Вот же угораздило! — воскликнул Пьер, пристально рассматривая поверх очков на своем друге место попадания вражеской пули, заросшее ярко-розовой кожицей. И тут же поинтересовался:

— И сильно болит?

— Нет, уже все зажило, — проговорил Андрей.

Желая переменить тему, он спросил:

— А ты как поживаешь, дружище?

И Пьер рассказал, что за это время получил от отца наследство и титул графа, а потом женился на Элен, дочери князя Василия. И образ этой красавицы сразу всплыл из остатков памяти прежнего князя Андрея, а попаданец, поздравив друга с такими важными событиями, спросил его:

— И где же сейчас твоя обворожительная супруга?

— Так она своих родных поехала проведать. К Анатолю совсем недавно старый друг Федор с войны вернулся. Ну и остановился он сразу у них в доме. А сегодня там очередная вечеринка намечается в честь этого события.

Андрей почувствовал, как все у него внутри переворачивается. Он чувствовал себя ошарашенным такой неожиданной новостью. Ведь он считал Федора погибшим! А оказалось, что Федор благополучно выбрался из ситуации, которая казалась самому Андрею безвыходной, когда их отряд окружили поляки. Но, удача не оставила геройского поручика и на этот раз! Он сумел вырваться из окружения, благополучно прибыв в столицу.

— Как же так? — тихо произнес Андрей, обращаясь к Пьеру. — Ты не пошутил? Федор действительно вернулся?

Пьер, заметив смятение друга, с некоторым недоумением кивнул.

— Да, он вернулся! И, похоже, у него есть много новых интересных историй, которые он не устает рассказывать. Я слышал, что его приключения были полны опасностей и даже чудес. Он всегда был смелым, но теперь его храбрость кажется просто невероятной!

Андрей вспомнил, как они вместе с Федором сражались плечом к плечу, и как поручик проявлял на поле боя просто какую-то невероятную смелость. Но, в то же время, когда он не был в бою, то быстро начинал нарушать воинскую дисциплину, напиваясь и даже спуская казенные средства на игру в карты. Теперь же, когда Федор вернулся, Андрей не знал, как ему вести себя.

Взяв себя в руки, Андрей спросил Пьера:

— И почему же ты не составил компанию жене?

— У меня в последнее время нет желания участвовать в шумных попойках вместе с Анатолем. Особенно после того случая с квартальным и медведем, когда меня из столицы в Москву выслали. Анатоля никто тогда, между прочим, не выслал. Хотя именно он всю эту глупую шутку затеял, но всю вину свалили на меня и на Федора, что, мол, это мы вдвоем квартального к медведю привязывали. И с тех пор мне приятнее лишний раз почитать книгу, чем с Анатолем кутить, хоть он теперь и родственник мне, — объяснил Пьер, нахмурившись.

— Да ладно тебе бузить, дружище! Давай и мы тоже туда съездим! Это же наши общие друзья! Обещаю, что вытащу тебя, если почувствую неладное, — сказал попаданец, желая обновить побольше полезных контактов прежнего князя Андрея.

А Пьер взглянул на него как-то странно, словно бы уловив подмену сущности, пробормотав:

— Ну, я соглашусь только в том случае, если ты действительно этого хочешь. И если мы пойдем туда вместе.

Андрей, обдумывая слова Пьера, не мог избавиться от нарастающего чувства тревоги. Воспоминания о Федоре, о том, как они вместе сражались в Моравии, всплывали в его сознании, как призраки из далекого прошлого, хотя прошло с тех пор всего лишь несколько месяцев. Андрей вспомнил, как Федор, с блеском в глазах, рассказывал ему у костра посередине развалин чумного монастыря о своих мечтах и о попытках найти счастье. И ему, с одной стороны, хотелось поскорее вновь увидеть этого человека, чьи свершения на войне были по-настоящему героическими. Но, с другой стороны, Андрей опасался того, что через Федора общественности станет известна и его собственная роль в том самом мятеже сторонников Великой Моравии.

— Возможно, ты и прав, что очередная попойка в честь Федора — это не самый лучший способ отпраздновать его возвращение, — произнес Андрей, пытаясь скрыть свое смятение чувств.

Пьер, не замечая внутренней борьбы друга, с улыбкой ответил:

— Ты ведь знаешь, как это бывает. В нашем обществе всегда найдется место для праздника. А что касается Элен, она живет сама по себе, как и раньше. Мне не хватает духа ограничить ее свободу. Потому она летит на любой веселый огонек, словно мотылек к фонарю. Да и как я могу запретить ей, если веселье происходит в доме ее родителей?

Андрей кивнул, но его мысли были заняты воспоминаниями прежнего князя, из которых следовало, что эта Элен только тем и жила, что кокетничала с мужчинами, постоянно привлекая к себе внимание. Она всегда любила повеселиться, переходя негласную меру приличий, отмеренную для девушек из дворянских семей: беззаботно смеялась, пела, танцевала, а то и напивалась так, что слугам приходилось выносить ее из-за стола на руках. И, в контексте того, что его наивный друг женился на такой легкомысленной девушке, эти воспоминания обретали горький оттенок.

— А ты не знал, что Федор вернулся? — спросил Пьер, заметив, что Андрей погрузился в свои мысли.

— Нет, я не знал, думал, что он погиб, — честно ответил Андрей. И его голос звучал глухо, но откровенно, когда он, после некоторой заминки, высказал наболевшее:

— Война оставила на мне свой след. Я сильно изменился после контузии. И сейчас пытаюсь найти для себя новое место в этом мире. Знаешь, повоевав, я убедился, что наша армия вооружена очень плохо. И нужно немедленно прилагать огромные усилия, чтобы это исправить, иначе Наполеон может вторгнуться и в Россию. Нам необходимо совершенно новое оружие. К счастью, отец поддержал меня. И мы с ним сразу начали строить оружейный завод в нашем имении в Лысых Горах. Но, соседи нажаловались в столицу, потому и отправил меня отец улаживать дела.

Пьер внимательно смотрел на Андрея. Лицо толстяка отражало смесь удивления и сочувствия. Он не знал, как реагировать на слова друга, полные горечи и решимости. Взгляд Андрея был сосредоточен, но в нем проскальзывала какая-то тень, которой раньше не замечалось.

— К тому же, не следует забывать, что война — это не только оружие. Это еще и люди, которые составляют армию. И если в тылу их семьи страдают и остаются без средств к существованию, то и дух воинства находится под угрозой. И потому необходимо позаботиться, чтобы крестьяне, хотя бы семьи солдат, избавились от крепостной зависимости и имели достаток, — продолжал Андрей.

— Я вижу, что ты озабочен всем этим всерьез. Я и сам много рассуждаю о том, как бы облегчить крестьянам жизнь. Но, мне кажется, что не стоит сейчас погружаться в подобные мысли. И я думаю, что этим вечером, когда мы с тобой вновь получили наконец-то возможность общаться друг с другом, для нас обоих будет лучше, на самом деле, немного отвлечься. Вместе с тобой я не боюсь, что Анатоль завлечет меня в какую-нибудь новую авантюру. Ты спасешь меня от соблазнов, ведь так? — проговорил Пьер, улыбаясь.

Андрей вздохнул, и его плечи слегка опустились. Он понимал, что Пьер прав, что нужно отвлечься от мрачных мыслей, но в его душе снова царапались кошки. Последняя новость о прибытии Федора забрала у него спокойствие. И он чувствовал, что должен все-таки увидеться с поручиком. Ведь, каким бы разгильдяем по жизни поручик не был, именно Федор прикрывал его отход, рискуя собственной жизнью ради спасения командира.

Пьер, почувствовав, что разговор принимает невеселый оборот, и его друг приуныл, попытался сменить тему:

— Я все-таки полагаю, что сейчас тебе точно следует поехать на вечеринку, чтобы развеяться от всех этих забот и повеселиться! Это будет замечательное событие! Мы сможем отпраздновать возвращение Федора и твои новые начинания!

Князь Андрей кивнул, понимая, что не сможет избежать этой встречи.

— Хорошо, — сказал он наконец, — давай поедем вместе, но я не обещаю, что смогу полностью отдаться веселью.

Пьер улыбнулся и тут же приказал слугам готовить карету, не понимая всей глубины внутренней борьбы друга с самим собой. А в этот момент Андрей, погруженный в свои мысли, уже представлял, как он окажется среди знакомых лиц, как снова встретит Федора, и как станет оправдываться за участие в моравском заговоре, ведь поручик, любивший прихвастнуть, особенно, когда выпьет, наверняка, уже все разболтал.

Вскоре карета, грохоча колесами по брусчатке и раскачиваясь в такт движению лошадей, везла их к месту празднования. Вечер и обычная петербургская морось скрыли город за вечерней темнотой, разбавляемой лишь тусклым светом масляных фонарей, стоящих на главных улицах. И Андрей даже не мог толком разглядеть фасады зданий. Да еще и капли дождя стекали по стеклу окошка каретной дверцы, делая видимость еще хуже. Молодой князь смотрел в окно, и его лицо было напряжено, а мысли о Федоре и о том, что он скажет, не оставляли его в покое.

Когда они прибыли, музыка в одном из залов огромного роскошного дома, принадлежащего родителям жены Пьера, уже звучала, а смех и разговоры гостей наполняли воздух. Андрей, выходя из кареты, почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Он не знал, чего ожидать, — радости от встречи или стыда и позора. Внутри его встретили люди, хорошо знакомые попаданцу по воспоминаниям прежнего князя. И все они с радостью приветствовали его. Но, он не мог избавиться от чувства, что все взгляды их были направлены на него с осуждением.

— Князь Андрей! Наш храбрейший ротмистр! — неожиданно раздался голос Федора, и поручик, с улыбкой на лице, подошел к нему, сразу обняв. — Как я рад тебя видеть! Ты не представляешь, как же я скучал!

От него пахло крепким алкоголем. И Андрей почувствовал, как его сердце сжалось. Он не знал, как ответить на эту искреннюю радость, ведь в его душе клокотали сомнения.

— Федор, — начал он, — я…

— Не нужно сейчас ничего говорить, — перебил его поручик, по-прежнему улыбаясь, — мы все сделали, что смогли. Главное, что ты здесь, и мы можем вместе отпраздновать это событие!

Андрей смотрел на него, и в его душе нарастала неуверенность. Он понимал, что совсем не знает, рассказал ли уже Федор о мятеже в Моравии, или нет. И это неведение только усложняло внутренние терзания попаданца. Но, в этот момент, когда поручик сам подошел и обнял его, Андрей почувствовал, как часть тяжести, лежащей на душе, немного ослабла. И он подумал, что, может быть, в этом мирке петербургского бомонда, полном лицемерия и обмана, все же есть место для дружбы и искренности, даже если они порой обременены тайнами?

Вечеринка продолжалась, и, несмотря на его внутренние переживания, Андрей начал отпускать свои тревоги, позволяя музыке и смеху затянуть его в этот вихрь беспечной столичной жизни, хотя бы на один вечер. И он, улыбаясь, поздоровался и с Анатолем, и с его старшим братом Ипполитом, а их сестре красотке Элен, жене Пьера, даже поцеловал ручку. Но, в глубине души он по-прежнему сознавал, что в обществе этих людей легко не будет. Привыкшие плести интриги, какую-нибудь пакость они обязательно сделают или ему самому, или его другу Пьеру.