Новые приключения князя Андрея в России 1806

Глава 15

Стрелки часов, висящих на стене, приближались к полуночи, и Андрей смотрел на них, стоя в углу бального зала и ощущая, как холодный пот стекает по спине. Вокруг кружились пары, но смех и музыка теперь звучали как-то фальшиво, словно насмехаясь над ним и его тревогами. «Раз Несвицкий узнал про поход через Моравию, то знают уже и другие! Надо немедленно выяснить, кто еще в курсе?» — мысли метались в его голове, словно дикие звери в клетке. А Федора, как назло, нигде не было видно. Не найдя поручика среди танцующих, попаданец развернулся и направился к выходу, но путь ему неожиданно преградила высокая фигура в офицерском мундире Преображенского полка.

— Князь Андрей? — холодно улыбнулся незнакомец. — Граф Виктор Павлович Кочубей просит вас навестить его завтра утром в десять часов. Для… частной беседы.

Сердце Андрея екнуло, а воспоминания прежнего князя подсказали ему: Кочубей — это же министр внутренних дел Российской Империи! Он — из самых влиятельных людей при дворе, один из четырех заседателей Негласного комитета при императоре! И, если он уже в курсе моравской авантюры, то дело пахнет серьезными неприятностями! Но, тем не менее, от такой встречи нельзя отказаться, значит, придется идти.

— Передайте графу, что я явлюсь в указанное время, — сухо ответил Андрей, стараясь не выдать своего волнения.

Когда офицер удалился, попаданец быстро вышел в небольшой сад, расположенный с задней стороны дома. Прохладный ночной воздух немного прояснил его мысли. «Вот, черт! Этот болтун всем рассказал про наш поход и про Великую Моравию! Но, ругать Федора теперь бесполезно. Если даже Кочубей знает, значит, информация уже ушла слишком высоко, возможно, что и к самому императору! И с этим уже ничего не поделать!» — думал он.

Внезапно из-за ближайших кустов в саду послышался знакомый голос:

— Погоди, Вера, здесь кто-то есть!

Федор, оторвавшись от девушки, с которой до этого танцевал, а потом целовал ее за кустами сада, выглядывал из-за аккуратной туи. Но, в свете масляного фонаря, зажженного на аллее, Андрей сразу узнал его.

— Я хочу понять, откуда князь Несвицкий проведал о наших похождениях в Моравии? Надеюсь, что ты не наболтал лишнего? — прошептал Андрей, хватая поручика за рукав.

— Хуже, ротмистр…. Вчера ко мне приходили два человека от графа Кочубея и расспрашивали про тебя, — Федор был пьян, но, похоже, говорил он вполне откровенно.

Попаданец почувствовал, словно земля уходит у него из-под ног. Раз здешнее МВД заинтересовалось ими вплотную, то это явно не сулило ничего хорошего. Габсбурги — это же союзники России! А мятежники из Моравии были причастны к убийству императора Франца. Еще, чего доброго, обвинят в государственной измене!

— Что ты им сказал? И что ты вообще тут людям наговорил про наш поход через Моравию, пока меня не было? — голос Андрея дрогнул.

Федор отвел глаза.

— Я… я не помню… Они задавали вопросы, а я… был слишком пьян…

— Ты предал меня, подлец! — Андрей едва сдерживался, чтобы не врезать ему.

— Нет! Я лишь… прихвастнул немного… — неуклюже оправдывался пьяный поручик.

Но, оправдания Федора оборвал резкий звук шагов по дорожке из гравия. Оба замолчали, вглядываясь в темноту. Из-за деревьев вышел человек в черном сюртуке и с тростью, на вид не военный, но с широкими плечами, с тяжелой челюстью и пронзительным взглядом.

— Князь Андрей, не так ли? — спросил он вежливо, — Князь Адам Чарторыйский просит вас к себе. И, если можно, то прямо сейчас.

Андрей опешил, отпустив рукав Федора. Еще один влиятельный человек из Негласного комитета прислал за ним. И Андрей понял: политическая игра вокруг него только начинается. И ставкой в ней вполне может стать его жизнь. Его интересовало в эту минуту, что же именно известно этим людям про его участие в заговоре о возрождении Великой Моравии? И какое имеет к этому отношение князь Чарторыйский?

Андрей почувствовал, как холодная дрожь пробежала по телу, поскольку сразу вспомнилось: Чарторыйский — это же… министр иностранных дел! Кочубей отвечал за внутреннюю безопасность, а Чарторыйский курировал внешнюю политику. И если и этот министр уже в курсе моравской авантюры, а он, разумеется, в курсе, если прислал своего человека, значит, информация о мятеже в Моравии для него чем-то очень важна, раз требует к себе, несмотря на столь поздний час!

— Я к вашим услугам, — ответил Андрей незнакомцу, стараясь сохранить ледяное спокойствие.

Федор, бледный и даже немного протрезвевший, попытался что-то сказать, но Андрей резко сжал его запястье, проговорив:

— Жди меня здесь, оставайся у Анатоля!

Поручик кивнул, а Андрей шагнул к незнакомцу. Тот молча развернулся и повел его через сад к боковым воротам, где стоял закрытый черный экипаж без гербов. Дорога заняла не больше четверти часа. Карета остановилась у небольшого особняка на одной из тихих улиц Петербурга. Внутри дома было почти темно — лишь в одном из окон мерцал свет.

— Его сиятельство ожидает вас в кабинете, — сказал провожатый, пропуская Андрея внутрь.

Князь Чарторыйский сидел за массивным письменным столом в огромном кресле, его лицо было освещено колеблющимся пламенем свечей, горящих в канделябрах. Он не встал при входе гостя, лишь жестом указал на стул напротив.

— Садитесь, князь.

Андрей опустился на стул, ощущая, как тяжелый взгляд Чарторыйского буравит его.

— Вы, должно быть, удивлены, — начал министр, медленно перебирая бумаги перед собой.

— Я больше озадачен, ваше сиятельство, — проговорил Андрей.

— О, не стоит притворяться, — Чарторыйский усмехнулся. — Мы оба знаем, о чем пойдет речь. Великая Моравия. Вспомнили?

Андрей не дрогнул, но внутри все сжалось. «Значит, все серьезнее, чем я предполагал!» — подумал он про себя, а вслух проговорил:

— Я не совсем понимаю, о чем вы.

— Не тратьте мое время, — голос министра внезапно стал жестким. — Поручик Федор Дорохов уже разболтал половине Петербурга о вашей лихой экспедиции в землях Моравии. А теперь австрийский посол требует от меня объяснений. У них были подозрения, что в попытке мятежа, имеющего целью свержение власти Габсбургов-Лотарингских и восстановления Великой Моравии, участвовал какой-то русский отряд. Но, мы это отрицали. Теперь же получается, что сведения у посла верные. И там были вы? Не так ли?

— Если вы имеете в виду нашу с Федором поездку через Моравию после моего ранения, то это всего лишь было частное путешествие, попытка сбежать из французского плена, — попытался парировать Андрей, но все это выглядело даже хуже, чем он предполагал.

— Частное путешествие? Неужели? — Адам Чарторыйский резко встал и начал вышагивать вдоль стены кабинета под портретом императора Александра, продолжая говорить:

— Значит, передвижение во главе вооруженного отряда и обещание помощи от России местным сепаратистам-националистам, попытавшимся поднять мятеж против законного правительства Австрии в военное время, вы называете частным делом?

Андрей понял, что Федор наговорил куда больше, чем можно было себе представить.

— Ваше сиятельство, я и поручик просто спасались от французов вместе с солдатами Семеновского полка и с драгунами Санкт-петербургского полка, которых мы по дороге освободили из плена. А нашей целью было пробиться к своим… — сделал он попытку оправдаться.

— Молчите! — министр резко подошел, навис над Андреем и ударил кулаком по столу, прокричав:

— Вы поставили под удар интересы России! Австрия — наш союзник, а вы влезли в их внутренние дела! Вы поддержали сепаратистов, которые организовали убийство императора Франца Габсбурга-Лотарингского! Вы с оружием в руках сражались на стороне этих мятежников! Да это же государственная измена!

Обвинения были очень серьезные. Андрей стиснул зубы. Теперь все зависело от того, насколько далеко зашли последствия. Ведь он толком даже не знал до сих пор, чем же закончился этот мятеж, если не считать маленькой газетной заметки, показанной ему отцом, в которой говорилось, что мятеж подавлен, а его главные организаторы погибли. Следовательно, против него ни граф Йозеф Бройнер-Энкровт, ни барон Томаш Моймирович показаний уже не дадут, а с другими он не был столь же откровенен. И, раз его пока не арестовали, значит, надежда на лучшее все еще оставалась.

— Что вы хотите от меня? — пробормотал Андрей.

Чарторыйский медленно выдохнул и отошел от него. Снова усевшись в кресло, глава МИДа проговорил:

— Вот теперь мы подошли к сути. Я готов закрыть глаза на вашу авантюру, если вы согласитесь на одно условие.

— Какое? — спросил Андрей.

— Вам предстоит новая служба. Будете работать на нас, — четко произнес Чарторыйский.

Андрей почувствовал подвох, промямлив:

— Вы, наверное, хотите, чтобы я стал служащим вашего министерства?

Министр иностранных дел сверкнул глазами, четко проговорив:

— Служащий — это слишком громкое слово. Скорее… вы будете негласным агентом. Есть одна задача, которую вы решите лучше других.

— Почему именно я? — пробормотал Андрей.

— Потому что вы замешаны в этом деле и кое с кем из участников мятежа лично знакомы. И еще потому, что у вас нет выбора. Один неверный шаг, и обо всех ваших похождениях узнает наш император Александр. Тогда вас лишат титула и сошлют в Сибирь.

Андрей понял — это ловушка. Но, отказаться значило бы подписать себе приговор сразу. Потому он задал вопрос:

— Что именно я должен делать на этой вашей негласной службе?

Чарторыйский холодно улыбнулся.

— Всему свое время. Завтра вам все станет ясно, — сказав так, он сделал жест, означавший, что аудиенция окончена.

Когда Андрей вышел на улицу, его ждал тот же экипаж, чтобы отвести обратно на вечеринку. Но, теперь попаданец понимал — обратной дороги нет. Политическая игра, в которую он так неосторожно ввязался в Моравии, нашла его и здесь. Только теперь он был уже вовсе не игроком, скорее, играть пытались им. «Осталось лишь выяснить, какой же смысл во всей этой игре?» — думал Андрей.

Экипаж тронулся, увозя Андрея обратно в ночь. Он сидел внутри, сжав кулаки в бессильной злобе и пытаясь осмыслить произошедшее, пока карета, увозившая его от затемненного особняка, катила по пустынным улицам ночного Петербурга. Внутри экипажа царила тишина, нарушаемая лишь скрипом колес и стуком копыт по брусчатке. Попаданцу было понятно, что князь Адам Чарторыйский слишком многое узнал. И не просто узнал — а мог теперь использовать это свое знание, чтобы постоянно шантажировать Андрея. Хотя, Федор говорил, что его, вроде бы, допрашивали люди Кочубея. Но, может быть, Федор путает? Откуда же тогда все известно и Чарторыйскому? В любом случае, завтра его ждала еще одна неприятная встреча с главой МВД. Как бы там ни было, а все это могло поставить под угрозу его собственные планы прогрессорства!

«Что же такое затевается? Почему оба этих влиятельных человека хотят меня видеть? Почему просто не арестуют? Откуда такое совпадение и вся эта поспешность? О каком задании говорил Чарторыйский? На какие мои знакомства среди мятежников намекал?» — мысли попаданца путались и скакали, но одно было совершенно ясно: его сделали пешкой в чужой игре. Когда карета остановилась у дома Анатоля, Андрей резко вышел, даже не поблагодарив кучера.

В голове у него сложился план разговорить все-таки Федора и выяснить поконкретнее, что именно и кому он наговорил об их походе по Моравии и о связях с мятежниками. И потому, едва он нашел поручика, который к этому моменту напился еще сильнее, то схватил его за воротник и уволок в укромный угол, затащив в одну из просторных кладовых огромного дома, где и начал допрашивать, нещадно тряся бедолагу и обливая водой из кувшина, чтобы протрезвел. К счастью, музыка, которая продолжала греметь в танцевальном зале, заглушала все вопли пьяницы.

Наконец, до сознания Федора что-то стало доходить и он, хлопая покрасневшими глазами, проговорил нечто осмысленное:

— Андрей! Ты говоришь, что видел князя Чарторыйского?

— Да. И завтра меня по твоей милости ждет еще и граф Кочубей. Этот тоже, наверняка, станет требовать объяснений, — проговорил попаданец.

Поручик побледнел, потом сказал:

— Вот черт… Я наболтал много лишнего. Они, наверное, знают все.

— Что именно ты им сказал⁈ — Андрей схватил его за воротник и снова плеснул в лицо холодной воды.

— Я… Я был сильно пьян… Они все время спрашивали про эту чертову Моравию… — бормотал поручик.

— Говори же четко, что еще ты им сказал, чертов болтун! — продолжал свой допрос Андрей.

Федор зажмурился, потом проговорил более внятно:

— Я рассказал, что мы помогали местным повстанцам… Что обещали нашим братьям-славянам поддержку от России…

— Вот дурак! — Андрей едва сдержался, чтобы не ударить его. — Ты понимаешь, Федя, что это государственная измена⁈

— Но, я же не говорил, что это были твои слова! Я прихвастнул, что у нас на это имелись полномочия из Петербурга! — вдруг выдал поручик вообще нечто несусветное.

— Неважно! Теперь из-за тебя они думают о нас черт знает, что! — сказал Андрей зло.

Федор опустил голову и пробормотал:

— Прости меня, ротмистр…

— Поздно просить прощения. Надо соображать, как бы выкрутиться из этого дела! — сказал Андрей.

Оставив Федора в покое, он резко развернулся и направился к выходу.

— Куда ты? — промямлил поручик.

И Андрей процедил сквозь зубы:

— Разгребать все это дерьмо!