Система компиляции VIII. Новые горизонты

Глава 23 Новый мир, новые проблемы

Сразу после этого моё сознание безжалостно вывернуло наизнанку. Это не было похоже на плавное смещение пространства, к которому я уже начал привыкать во время совершения своих переходов. Это было самое натуральное насилие. Абсолютное и безразличное.

Меня не переносили, а как будто стирали с одной плоскости бытия, выдавливая совершенно в другое место. Слава всем богам, что это ощущение было очень кратковременным, но в то же время для меня оно было бесконечно долгим.

Осознал я себя в весьма странном месте. Если бы меня кто-то попросил описать его — я бы вряд ли справился с этой задачей так, чтобы передать всё, что я испытывал.

Во-первых — пол. Он был идеально ровным, матово-серым, ни холодным, ни теплым. Он не отражал свет, но и не поглощал его. Создавалось впечатление, что я стою на бесконечной, уходящей во все стороны плоскости не пойми чего.

Во-вторых — свет. Как бы я ни старался — я так и не смог определить его источник, хотя его было достаточно для того, чтобы полностью исключить такое понятие, как «тень».

Ну и вишенкой на торте происходящего безумия был… стол. Самый обыкновенный письменный стол из отполированного до зеркального блеска тёмного дерева, который невозмутимо стоял посреди этого бесконечного, идеального «ничто».

На этом столе лежала одна-единственная папка с завязками без каких-либо опознавательных знаков, а за ним сидело существо, увидев которое, мой мозг чуть полностью не капитулировал.

С момента прихода системы компиляции я повидал много различных существ, но ЭТО… Это существо не было гуманоидом, но в то же время не было и монстром. Это была геометрическая абстракция, воплощенная в реальность. Нечто, напоминающее сложный кристалл или снежинку, постоянно пребывающую на грани фазового перехода.

Его форма мерцала, дробилась, собиралась снова, оставаясь при этом неизменной в своей сложной, неевклидовой сути. Оно не имело глаз, но я мистическим образом чувствовал направленный на меня его безразличный, как будто сканирующий каждый атом моего тела, взгляд, и от этого взгляда мне было не по себе…

— Кандидат на должность администратора Винд, — неожиданно прозвучал чистый, без каких-либо эмоций голос, возникший прямо в моем сознании. — Прибытие зафиксировано. Временная синхронизация: норма. Статус: готов к получению задания.

Я попытался сделать шаг, чтобы подойти поближе к столу, но ноги не слушались меня. Всё пространство вокруг стола было плотным, и просто не пускало меня внутрь.

— Где я? — сумел выдавить я, и мой собственный голос показался мне жалким щебетом на фоне того голоса, что только что звучал в моём сознании.

— Вы находитесь в своего рода предбаннике канцелярии назначений Великой Матери, — отозвался голос, а кристаллическая сущность за столом даже не шевельнулась. — Данная локация является буферной зоной между мирами различного порядка. Здесь происходит первичный брифинг и адаптация.

Одна из граней «снежинки» неожиданно качнулась, и папка на столе раскрылась сама по себе. Листы внутри этой папки оказались сделаны совсем не из бумаги, а предстали передо мной в образе светящихся пластин с бегущими строками данных на языке, который я даже не надеялся понять.

«Снежинка» тем временем продолжала вещать:

— Ваше целевое назначение: мир четвертого порядка, условное обозначение: [К-44-Эпсилон-«Зной»]. Причина вмешательства: критическое нарушение системной гармонии. Характер нарушения: многофакторный коллапс реальности прогрессирующего типа. Источник: неизвестен.

Всё это было сказано монотонным, равнодушным голосом, но тем не менее каждое сказанное слово вбивалось в моё сознание, подобно раскалённым гвоздям.

— Вам предписано: локализовать источник нарушения, идентифицировать его природу и ликвидировать. Либо, в случае невозможности ликвидации, стабилизировать ситуацию до уровня, допускающего последующее вмешательство команд высшего приоритета.

Я нервно сглотнул, даже не представляя всю глубину задницы, куда меня хотело отправить это существо.

«Мир четвёртого порядка… Что я вообще смогу там сделать⁈ Это в своём мире я за счёт параметров равносилен богу, а там?» — подумал я, и решил сразу озвучить волнующий меня вопрос:

— Мои параметры… — начал я. — В том мире я буду…

— Ваши системные параметры будут временно увеличены в соответствии с требованиями мирового порядка [К-44-Эпсилон], — отрезал Голос. — Это необходимо для обеспечения вашей базовой жизнедеятельности и возможности противостоять угрозам. По завершении миссии параметры будут возвращены к исходному уровню. Временное усиление является стандартной процедурой и не подлежит обсуждению.

— Так же на вас будут наложены ограничения, — продолжил голос, и на светящихся пластинах выделился новый блок текста, заставив меня внутренне напрячься.

— Первое: категорически запрещено вступать в контакт с местным населением без острой оперативной необходимости. Ваше присутствие является аномалией. Любое взаимодействие может усугубить коллапс реальности и выдать ваше положение.

— Второе: под страхом немедленной дисквалификации строжайше запрещено пытаться устанавливать связь, вступать в контакт или каким-либо образом привлекать внимание местного пантеона божеств. Их природа, мотивация и отношение к вмешательству извне неизвестны и непредсказуемы.

Сущность за столом «посмотрела» на меня, и я почувствовал, как моя воля, всего несколько минут назад казавшаяся несокрушимой, начинает трещать по швам под этим нечеловеческим взглядом.

— Поскольку источник нарушения гармонии не идентифицирован, — голос стал, если это возможно, еще более безжизненным, — вам предписывается считать потенциально враждебными всех без исключения обитателей мира [К-44-Эпсилон], включая высшие формы жизни, местную флору и фауну, а также саму среду. Доверие не является допустимой опцией. Ошибка в сторону паранойи предпочтительна ошибки в сторону доверия.

Когда я осознал — что именно от меня требует это бездушное создание — в моей груди похолодело… Один, в чужом, умирающем мире, где всё вокруг — враг.

— В случае успешного выполнения миссии, — Голос произнес это так, будто зачитывал технические характеристики болта, — вам будет предоставлена возможность вернуться в точку исхода, в ваш материнский мир, с сохранением статуса кандидата в администраторы. Данные, полученные в ходе миссии, будут проанализированы и учтены в дальнейшем прохождении испытательного срока.

В случае провала, невыполнения поставленной задачи или нарушения введенных ограничений, — сияющие пластины погасли, — вы будете немедленно лишены статуса кандидата в администраторы и всех связанных с ним привилегий, включая временное усиление параметров. После чего… будете оставлены в мире [К-44-Эпсилон] на постоянное местонахождение без возможности возвращения. Навсегда.

Слово «навсегда» прозвучало не как угроза, а как констатация факта. Мне только что сказали, что если я потерплю неудачу, то навсегда останусь там, один, без силы, без надежды на возвращение. Стану частью этого умирающего мира, и разделю его участь.

Меня затрясло от бурлящего коктейля эмоций. Гнев, страх, отчаяние — все это смешалось в один клубок. Я хотел кричать, спорить, требовать объяснений, но в то же время я прекрасно видел кристаллическое существо перед собой и чувствовал его абсолютную чуждость эмоциям.

Оно не было злым, нет… Но и добрым оно не было. Оно было обычной функцией в сложном механизме, и я был для него не более, чем обычной переменной в уравнении. Справлюсь — хорошо. Нет — отбраковка.

Я закрыл глаза, пытаясь унять дрожь. Вспомнил Эсмаруил, дома, которые строили паркувы… Испуганное лицо Александры Степановны, Тао Си, уходящую в Дом Знаний, чтобы решить нерешаемую задачу… Я был им нужен. Живым, вернувшимся… А значит я не имею права на слабость!

— Я понял, — сказал я уверенным голосом, и тут же продолжил:

— Все ограничения приняты и я готов к выполнению задачи.

Кристаллическая сущность на мою решимость не выразила ни одобрения, ни неодобрения. Она просто продолжила выполнять алгоритм.

— Подтверждено, — произнес голос. — Инициирую процедуру переноса. Временное усиление параметров будет применено в момент перехода. Удачи, кандидат.

Пространство вокруг меня снова поплыло, и я в очередной раз погрузился в океан непривычных ощущений. В момент, когда мои параметры начали лавинообразно увеличиваться я на короткий миг почувствовал себя всемогущим, но потом всё нормализовалось, и я снова стал самим собой.

Сразу после этого для меня наступила полная тьма, которая спустя пару десятков секунд начала постепенно рассеиваться, прогоняемая каким-то красноватым светом.

Пытаясь придти в себя, я поднял голову, и сразу же осознал, что перенос успешно завершён, и в настоящий момент я имею честь лицезреть тот самый мир [К-44-Эпсилон-«Зной»].

Как только я окончательно пришёл в себя — в сознании последний раз прозвучал безжизненный голос из Канцелярии:

— Перенос успешно завершен. Миссия начата. Время до стабилизации коллапса: [РАСЧЕТ НЕВОЗМОЖЕН]. Удачи, кандидат.

Я медленно поднялся на ноги, чувствуя, как невероятная сила переполняет каждую клетку. Подсознательно я рассчитывал, что на меня обязательно сразу же кто-то нападёт, и… ничего не произошло.

Тишина.

Оглушающая, абсолютная тишина, чистый холодный воздух с примесью пыли и камня. Оглядевшись по сторонам, я определил, что перенесли меня на ровную, серую каменную поверхность, на которой резкий и порывистый ветер уже во всю трепал мои волосы и одежду.

Я оказался на высокогорном, судя по разреженному воздуху и панораме, открывавшейся вокруг, плато. Небо над головой было неестественного, глубокого багрового оттенка, словно кто-то вылил в атмосферу ведро вина, и оно растеклось, смешиваясь с привычной синевой.

Ни солнца, ни звезд — только этот тревожный, равномерный багрянец, источавший тусклый, сумеречный свет.

И все бы ничего. Это выглядело даже несколько умиротворяюще, пусть и непривычно. Это место было даже по своему красивым… Если бы не они.

Бреши.

Они висели в воздухе, искрились на камнях, извивались у самого края плато. Их было не просто много. Их было невероятно, абсурдно много. Десятки. Сотни. Плотность была такой, что в некоторых местах пространство напоминало разбитое зеркало, склеенное кривыми, дрожащими осколками.

Одни бреши были размером с ладонь, мерцая переливающимися пузырями нереальности. Другие — громадными, в несколько человеческих ростов, рваными порталами, за которыми клубился туман иного измерения, и откуда доносился далекий, леденящий душу шепот.

Я инстинктивно обратился к недавно обретённым способностям катализатора реальности, и спустя буквально доли мгновения я начал ощущать мир не просто глазами, но и своим особым внутренним чутьём. Несколько мгновений я пытался структурировать получаемую информацию, а потом, когда у меня это получилось, я просто содрогнулся от осознания масштабов катастрофы.

Плато вокруг меня было не просто усыпано брешами. Оно было буквально пронизано ими, как гнилой сыр личинками. Реальность здесь была похожа на решето. Она дышала на ладан, трещала по швам, и с каждым мгновением новые микротрещины расходились от старых, словно трещины на стекле.

Я автоматически протянул руку к ближайшей бреши — небольшой, размером с мяч, пульсирующей фиолетовым сгустком энергии. В следующий миг я вспомнил наработанные навыки, которые уже стали практически инстинктивными, нашёл «края» разрыва, сжал их, и «залатал» дыру силой собственного намерения, заставив законы физики этого мира срастись заново.

Брешь послушно сжалась и исчезла с тихим хлопком, испустив вспышку слепящего белого света. Это был успех, но он не принес мне никакой радости. Я потеряно оглядел плато, на котором были тысячи таких брешей. Десятки тысяч. Многие из них были на порядки мощнее и стабильнее, а значит существенно опаснее. Чтобы закрыть их все в одно лицо… Потребуются годы.

«Время до стабилизации коллапса: [РАСЧЕТ НЕВОЗМОЖЕН]» — вспомнились мне слова существа из канцелярии, и теперь они приобрели зловещий, буквальный смысл. Они тупо не знали, что здесь творится, и не придумали ничего лучше, чем просто скинуть даже не полноценного админа, а всего лишь кандидата в эпицентр системного распада вселенского масштаба.

Мысленно сплюнув, я начал двигаться, обходя самые крупные скопления разрывов. Некоторые участки плато были совершенно непроходимы — там висели целые гроздья брешей, переплетаясь и усиливая друг друга, создавая зоны, где пространство закручивалось в немыслимые спирали, заставляя меня хвататься за голову.

Я шёл, автоматически запечатывая мелкие бреши на своем пути, и каждый хлопок заживающей реальности отзывался в моем сознании крошечной искоркой облегчения, которая сразу тонула в море безысходности.

У меня возникла стойкая ассоциация, что в настоящий момент я был сапером на минном поле размером с это чёртово плато, только вот мины здесь грозились взорваться сами по себе, да ещё и плодились с невообразимой скоростью.

Что стало причиной? Что могло так исковеркать реальность в, казалось бы, абсолютно обычном мире? Я не видел никаких следов катастрофы — ни воронок, ни руин, ни следов использования высших технологий или магии. Я видел только последствия… И они мне решительно не нравились.

Наконец я добрался до края плато, где камень под ногами резко обрывался, образуя крутой, почти отвесный склон, уходящий вниз на много километров. Я посмотрел вниз и застыл, как молнией пораженный.

Внизу, насколько хватало глаз, простирался… совершенно нормальный мир.

Зеленые долины, извилистые ленты рек, леса. И города. Несколько крупных городов, раскинувшихся у подножия горной гряды, частью которой было и мое плато с этого расстояния казались игрушечными, но я, с моим усиленным зрением, видел четкие геометрические линии улиц, прямоугольники зданий, движущиеся точки местных жителей…

От одного из городов к другому тянулась тонкая ниточка дороги, и хоть вся эта картина была погружена в тот же багровый, сумеречный свет, тем не менее жизнь там, казалось, кипела весьма насыщенная.

«Это что ещё за приколы? Неужели они не видят? Не чувствуют опасности происходящих процессов⁈» — ошарашенно подумал я, и посмотрел на плато за своей спиной.

Практически сразу я увидел, что из-за множества пространственных искажений оно было окутано легкой, переливающейся дымкой, которая с расстояния в несколько километров, наверное, выглядела как безобидное атмосферное явление, странная игра света на скалах, и не более того.

Шок сменился леденящим недоумением, а затем — тяжелым, оглушающим пониманием.

Они не знали. Цивилизация внизу, эти города с их жизнью, интригами и судьбами… Они жили, не подозревая, что прямо над их головами, на этом плато, зияет рана в самом сердце мироздания. Что реальность, благодаря которой они живут, буквально трещит по швам, и что в любой момент этот гнойник может прорваться, стерев их в пыль, и растворив в хаосе небытия.

Моя миссия внезапно обрела новый, чудовищный смысл. Теперь для меня это был не просто тест. Это была защита целого мать его мира, живущего своей жизнью в тени неминуемой катастрофы.

Я обернулся, глядя на безумное количество брешей на плато. Моя одинокая фигура на фоне этого хаоса казалась смешной и ничтожной, но внутри меня внезапно проснулась весёлая злость, которая послужила тем самым толчком, чтобы я наконец начал действовать…