Новобранец. Том 1

Глава 8

Гелиос достиг своего Зенита, когда я вышел на улицу из купален. Чувствовал себя просто великолепно, несмотря на то, что на теле оставалось несколько неприятных ссадин и синяков. Время, проведённое с Никой, вдохновило, наполнило силами и уверенностью. Не зря её назвали в честь богини Победы, она действительно вдохновила меня на то, чтобы Побеждать!

И сначала нужно было победить самого себя. Вдохновение — это моральная сторона… а вот в физическом плане всё было куда хуже. Смотря на всех снующих туда-сюда после тяжёлой битвы воинов, я отчётливо понимал, что мне нужно тренироваться. И много. Очень и очень много работать над собой. Я — сын Сенатора Полиса! Правда, уже уничтоженного… но я не имею права ударить в грязь лицом! Я так называемый Высокородный, которому самой Судьбой велено вести за собой других. А как я смею вести за собой других, если они просто не смогут на меня положиться из-за того, что я слаб? И это нужно было срочно исправлять.

Первым делом нужно было подтянуть свои навыки по метанию камней. По неподвижным целям я вполне наловчился кидать их из пращи, когда шёл навстречу войску из города. А вот по подвижным… если только по наитию, специально прицелиться и чётко метнуть камень у меня пока точно не получится. А попасть ведь нужно по голове или в центр груди, чтобы был достаточный эффект!

Попрощавшись с девушкой, поцеловав её в губы, я тут же направился на тренировочную площадку. Всю дорогу, по крайней мере пока не свернул, я чувствовал на себе её взгляд, полный восхищения и превознесения. Не знаю почему… но я просто его ощущал. Во мне что-то изменилось? Или она поняла какую-то истину? Нужно будет узнать это у Ники, нечего делать мозг и тормозить. Один раз я уже чуть не лишился всего. А может, и лишился, просто оказался в другом мире…

— Жутко звучит, — пробормотал я себе под нос после того, как добрался до нужного мне места.

Особо много народа тут не было, в основном такая же зелень, как и я. Всех в первую очередь направляли обучиться метать камни так, чтобы в любой момент в будущем подхватить это «оружие» с павшего товарища и при необходимости вдарить по врагу так, чтобы тот ошалел в атаке. Ну или в защите, не суть как важно. Главное же — эффект! А камни, в отличие от стрел, наносят страшные травмы при попадании. И чаще всего воины, которых «обстреляли» камнями… больше не могут быть воинами.

— О, городской! — воскликнул один из бойцов, на теле которого имелось несколько свежих ран, и не таких, как у меня, а полученных действительно в бою. — А я тебя видел. Неплохо кидался для никакого новобранца.

— А я видел, что с ним лично Царь общался! — кто-то попытался тихо это сказать, но я его услышал, да и все вокруг, какое-то наигранное понижение голоса… или его не было вообще, а это просто сценка. — Думал, что этого чудика сразу в царские хоромы поставят в качестве личной прислуги… а его, вон, кто-то уже отмутозил, ха-ха-ха-ха-ха!

И все подхватили этот смех. Все вечно ржали над новобранцами, которых вот только-только приняли в армию. Но мне сейчас было плевать. В голове я представил прошедшие пару часов, тело Ники, тепло её дыхания, стоны, крики… это заставило моё сердце биться чаще, а уверенности снова наполнить мой разум. Не следует слушать этих придурков. Я выше их, я — Высокородный, а они явно чернь поганая, судя по состоянию зубов некоторых.

Взяв пращу, которых тут было в огромном количестве, — моя-то осталась в палатке, после того как меня оттуда выдернул царевич, — я начал метать камни. Медленно, камень за камнем. Сначала старался понять, как это вообще происходит, какой путь преодолевает камень, под каким углом его правильно метать для попадания по цели на том или ином расстоянии. Как говорится, всё по заветам Архимеда.

Когда примерно понял, что и как делается, я начал метать камни всё чаще, пытаясь сложить полученные знания со скоростью. Выходило, если честно, хреново, другие «метатели» стояли в сторонке и ржали надо мной, что я такой криворукий и рукозадый. Но плевать. Каждый отправленный в полёт камень — бесценный опыт. И вот это было действительно важно. Каждая моя неудача тут — возможный успех на поле боя. Нужно стараться. Нужно тренироваться.

Камень за камнем. Они летели буквально каждые несколько секунд. И чем больше я метал, тем чаще попадал. В какой-то момент я переключился на подвижные мишени, которые приводились в движение с помощью ослов и какого-то хитрого механизма. Тут снова всё стало не так радужно, снова я начал слышать насмешки, снова народ резвился, смотря на меня. Но я только улыбался. Ибо первый час метаний по подвижным я попадал только один из десяти раз. Второй час я стал попадать куда чаще, примерно половина камней попадала по крайней мере в мишень. И я чувствовал, как опыт буквально впитывался в меня, как мои мышцы сами запоминали, как правильно кидать, как глаза уже видели, куда полетит камень.

Я улыбался как безумный. Я всё метал и метал, полностью сосредоточившись на этом действии. И в какой-то момент я стал кидать камни так… словно умею это делать десятилетия. Народ замолк, они просто стояли и смотрели на меня. Кто-то бросал какие-то комментарии, но все они в основном были из разряда, что так не бывает. Да я и сам в это слабо верил. Но факты говорили сами за себя. Я действительно стал чуть ли не мастером на этом тренировочном поле. Даже стало интересно, каково теперь будет в бою, настоящем бою, против монстров или предателей рода человеческого!

— Да он издевается над нами! — громыхнул голос какого-то здоровяка, который в своё время явно был или кузнецом, или каким-то горнорабочим. — Сначала специально мазал, привлекая так к себе внимание, а потом начал показывать, какой он молодец, а мы неудачники!

— Да! — сразу несколько глоток подхватили возмущение. — Он это специально! Он явно нарывается! Он точно хочет показать своё превосходство! Чертов высокорожденный ублюдок!

— Высокородный, — поправил я последнего комментатора, развернувшись к толпе лицом. — Не высокорожденный, такого слова, насколько помню, вообще не существует, а высокородный. Хотя зачем я это объясняю обычному мясу, которое погибнет в ближайших нескольких стычках?

Я развернулся, но тут же получил в спину то, что и ожидал. Кто-то кинул камень, который больно ударился в правую лопатку. Не сломал её, но дискомфорт появился. Поэтому тут же волна самоисцеления прокатилась по всему телу. И я лишний раз убедился в том, что никто не видит золотого эффекта, боги обезопасили меня, защитив от завистливых взоров.

Вот только это стало последней каплей. Заветы Легиона гласили, что нельзя оставлять обидчика без ответа. Это низко. Это не принесёт чести. Мы — Спартанцы! Мы, боги благослови нас, греки! И никто из легионеров нашего воинства не имеет права отпустить обидчика целым и невредимым, таковы законы нашего мира. Того требуют вопросы чести! Того требует моё положение!

Я развернулся, увидел десяток наглых рож. Не лиц, не морд, а именно рож. Они все лыбились, явно готовые к тому, что я начну спрашивать, кто сделал бросок. Но определить было не так-то уж и сложно. Руки. Всё дело в них. А также следы на песке, которые оставил тот идиот, что осмелился совершить этот недальновидный поступок.

— И даже не спро… — начал говорить один из соучастников этого столпотворения, после чего мимо него пролетел кинутый мной камень, который впечатался ровно в нос обидчику.

— И не говорите, что это был не он, — усмехнулся я. — Только полный идиот подумает на кого-то другого. Следы на песке. Пальцы на его руке. Слегка пыльная рука. И если кто-то решится ударить мне в спину ещё раз, то…

— Бей его! — рыкнул все тот же самый здоровяк, первым метнувшись ко мне.

А вот теперь будет интересно! За нашей потасовкой следят уже несколько легионеров, которые как минимум могут называться полноправными воинами, а также был один ветеран, награждённый красным плащом. Перед ними я не имел права ударить в грязь лицом. Только вперёд. Только победа. Ведь Ника благословила меня!

Отследив движения, буквально просчитав их, я уклонился от удара кузнеца, которого я для себя пометил именно так. Увернулся и пнул его под зад, слегка ускорив его движение, из-за чего он распластался по песку тренировочной площадки. Послышался гомон со стороны, я отсалютовал легионерам, после чего моментально ушёл от следующего броска, увидев метающего краем глаза.

В это же мгновение ко мне рванули ещё двое. Первого я пропустил мимо, ибо слишком тупо он на меня мчал, второму я врезал в нос, уже на этот раз с кулака. Даже уворачиваться не пришлось от его удара, он просто не успел его нанести. Слишком далеко был его кулак относительно тела. Я же свой просто бросил вперёд, можно сказать, вовремя выставил перед собой, из-за чего скорость этого идиота сама сделала всё дело.

В следующий миг мне пришлось уходить сразу от троих. Почему-то в голове начали вспоминаться уроки по так называемой самообороне. Явно что-то не из нашего мира… явно воспоминания не моей души… но они мне сейчас помогали, и этому я был рад! Вся троица пыталась на меня навалиться разом, а я просто уходил от них, стараясь держаться так, чтобы против меня одновременно мог находиться только один, остальные двое у него за спиной. И этому «одному» время от времени прилетали лёгкие удары по лицу. Но тут же кто-то попытался меня схватить сзади… и это была плохая идея. Рефлексы, полученные словно в чужой жизни, сыграли за меня. Я просто сделал бросок, перебросив урода через бедро. Ну и он улетел в переднего соперника, свалив того с ног.

Дальше всё было как-то смазано. Один соперник сменялся другим. Иногда морды-лица были целые, иногда уже помятые. И мне доставалось, не все удары я мог отследить, не от всех увернуться. Пару раз меня даже подлавливали, заваливали, пинали, но я успешно поднимался на ноги и продолжал драться, время от времени накидывая на себя самоисцеление.

И всё же… как мне повезло! Всего лишь одна способность, которую мне сам в руки вручил безумец, а она так изменила мою жизнь! И мою ли? Хотя я осознаю своё собственное «я», значит, могу полноправно говорить, что мою… о, первый наконец свалился и не встаёт.

— Да он вообще человек⁈ — истошно воскликнул дохляк со сломанным носом из-за броска камня, который, к слову, решил и не подниматься после того, как ему прилетело.

— Я, — пока битва на краткий миг затихла, я позволил себе остановиться, выставить правую руку в сторону, полностью параллельно земле, сжать у всех на глазах кулак, а после им ударить по груди, заорав на всю округу, — Спартанец! Гра-а-а-а!

Истошный крик разнёсся по всей округе, после которого я накинулся на всё ещё стоящего на ногах здоровяка, повалил его, но не повторил утренней ошибки. Не стал на нём сидеть, а просто нанёс несколько быстрых и весьма метких ударов, после чего встал на ноги и тут же ушёл от очередного удара.

Но на этом наш поединок был закончен. Толпа «зевак» в виде старших товарищей ворвалась в наш «спор» и начала разнимать. Кому-то прилетало ещё хлеще, чем я вообще мог врезать, мне самому кто-то отвалил пару затрещин за излишнюю прыть. И я вообще ни разу не удивился, что меня оттаскивали именно мои товарищи по отряду. Но в их взглядах я видел не презрение, как у черни, что осмелилась попытаться драться против меня, а уважение как минимум.

Чёрт возьми, а это приятно!

— Какого хрена тут происходит! — рыкнул кто-то, из-за чего все воины буквально за мгновение построились в не совсем ровную, но шеренгу, да и я каким-то магическим образом в ней оказался. Хотя почему магическим? Я всё ещё был стиснут в крепкой хватке моих товарищей, пока ещё не боевых, но всё же.

— Разрешите доложить, старший тысячник Гортий? — уточнил, видимо, у какой-то важной шишки довольно молодой воин, у которого в левой руке был шлем с плюмажем десятника.

— Докладывайте, сотник Артерий, — кивнул тысячник, а все вокруг удивились и тут же начали бить себя кулаками в грудь, выдавая «Хоу-хоу-хоу». — А ну, заткнулись! Потом поздравите своего боевого товарища. Слушаю, Артерий.

— Данный молодой человек, — показал он на меня кивком головы, не повернувшись вообще, — занимался тем, что полагается делать в дни тренировок, а не отдыха — тренировался. — Логично, чёрт возьми, я бы лучше не смог сказать, но Артерий при этом продолжил: — Я не стал показывать, что слежу за ним, как и за всеми тренирующимися, смотря на них… ну просто присматривая. Но затем произошло невиданное. Парень с каждым броском начал попадать всё чаще и чаще. И я видел по его движениям, сначала неуклюжим, а потом по чётко отработанным, что это не театральная постановка. Он действительно натренировался либо просто вспомнил, как это делается. Но наши новобранцы, которых мы призвали неделю назад, подумали, что их решили таким образом унизить, не видя того, не понимая того, что понимал и видел я. Они кинули ему в спину камень, унизив при этом Высокородного… а он, следуя заветам предков, не оставил обидчика без ответа.

— И на нём практически нет следов побоев, — смерил меня взглядом тысячник. — Из него выйдет толк. Его не наказывать… сегодня. Наказание последует после того, как разберёмся со всеми проблемами города. А этих… направить в конюшни. Пускай убирают дерьмо коней, коли им так нравится бить в спину своим товарищам.

— Но… — попытался возмутиться тот, который бросил камень мне в спину, но к нему тут же подошёл тысячник… и моментально вогнал в живот словно из ниоткуда появившийся меч.

— Мои. Решения. Не. Оспариваются! — прорычал он ему в лицо, хотя это было бесполезно, ибо Гортий прокрутил в кишках меч, а после вырвал.

Требуха тут же вывалилась из живота, а некогда боец рухнул наземь… замертво. Умер от болевого шока. Вот только откуда я это знал? В нашем мире этого понятия не было! В этом я уверен! Что за дерьмо у меня происходит всё же в голове⁈ Откуда я знаю, как правильно драться с большой группой людей⁈ Как я так быстро смог научиться кидать камни⁈

— Не унывай, парень, — подошёл ко мне генерал и похлопал по плечу. — Твое наказание будет иное, не такое паскудное, как у этих отморозков. Даже, скорее, это будет честью и доверием к тебе, как новичку… вот только как высокородному не особо.

— Кухня? — уточнил тот, что держал меня под левую руку.

— Да, — кивнул тысячник. — Кухня. Честь участвовать в приготовлении еды всем легионерам Спарты! Это высшая форма доверия в нашем легионе. Кстати, — на лице Гортия появилась таинственная улыбка, — всё благодаря твоему отцу. Это он ввёл эту традицию. Гордись, сын своего отца, — похлопал он меня по плечу.

— Горжусь, тысячник Гортий, — вырвал я руки из цепкого ухвата своих товарищей и ударил кулаком по груди. — Хоу!

Седой мужчина, возраст тысячника был уже достаточно велик, улыбнулся, обвёл взглядом всех, кто тут стоял, сделал несколько шагов назад и сам ударил себя по груди.

— Хоу! — выкрикнул, и десятки глоток повторили за ним, сделав то же движение. — Все свободны, — уже спокойнее сказал он, бросив рукой в сторону мертвеца. — И уберите это тело, обезглавив его. Нечего этому бесчестному гнилью делать в лагере настоящих воинов!

Все начали медленно расходиться. Кто-то из товарищей мертвеца под присмотром старшего товарища взял труп и начал оттягивать его в сторону. В назидание, видимо, чтобы они и не думали повторить его судьбу, его поступок. Мы все тут боевое братство. А если у братства есть какие-то проблемы, то их высказывают в лицо, а не наносят удар в спину.

— Ладно, пошли, мясцо, — усмехнулся товарищ по правую от меня руку. — Поболтаем. Хотели тебе сами морду набить за нашего… но ты показал, что умеешь за себя постоять. А это… кое-что меняет.

— Ну пойдём, — дёрнул я плечами, смотря на них с недоверием, причём неприкрытым.

— Да не боись! — загоготал первый, ударив раскрытой ладонью по спине. — Всё будет хорошо! Для всех. Идём. Реально нужно поговорить. Командир из штаба вернулся. Гарантированно завтра попрёмся куда-нибудь.

— Там-то ты себя и покажешь, — хмыкнул с улыбкой на лице второй, после чего сам направился в сторону нашей палатки.

Ну а за ним двинул и первый, а я уже за ним. Смысла тормозить действительно не было. Завтра будет интересный день! Не менее интересный, чем сегодня!