Новобранец. Том 1

Глава 26

Кто-то бы назвал нашу тактику глупой. Кто-то бы раскритиковал, что столько воинов стоят и ничего не делают. Ведь пришло целых четыре тысячи бойцов, полторы из которых — лучники! Можно было вообще всё залить стрелами и не переживать, даже в ближний бой не вступать. Но нет. Нам нужно было спасти пленных и не дать врагу вырваться из нашего окружения. Мы были просто обязаны остановить их тут.

Первые три сотни ворвались в лагерь, буквально на подходах сметя несколько отрядов врага. Не думал, что строй тяжёлых гоплитов настолько… тяжёлый. Их ничто не смогло остановить, вообще. Пикёры из второго ряда просто пронзали врагов, не позволяя приблизиться к основному строю. Это выглядело ужасно… и прекрасно.

Но ничто не могло идти идеально. Первые потери, по крайней мере в виде раненых, появились тут же. Враг с вышек за стенами начал метать копья, которые умели возвращаться при этом. Второй сотне пришлось оттаскивать их, благо на половине пути раненых перехватывали легковооруженные бойцы, перетаскивая последних в тыл.

Когда мы добрались до лагеря, началась бойня. Сотни вражеских сатиров, практически никак не защищённых, пытались разбить строй тяжеловесов. Но минимальные потери вообще никак не сказались на боеспособности этого отряда, он просто пронзал строй врагов, как нож свежую булку хлеба. Ну а вышки стали лучше контролировать. Часть даже спалили десятками подожжённых стрел.

Но бой шёл. Наше вмешательство не требовалось, мы работали в основном на подхвате, отправляя на тот свет командиров, если удавалось их выявить с расстояния. Стреляли в основном десятый и одиннадцатый, я же с двенадцатым были готовы в любой момент прикрыть двух лучников, держа пращи наготове.

— Пятьдесят раненых, — со злостью в голосе проговорил Первый. — Эти уроды упорно сопротивляются…

— Хорошо… — на миг прервался заместитель, выпустив очередную стрелу, — что броня спасает от смертельных ранений. Так что большая часть вернётся в строй в ближайшее время.

Но битва только-только разгоралась. Лагерь был разбит на несколько секторов, мы ворвались только в один из них, оттягивали врага от стен и ворот, где ещё оставались живые горожане. Они выглядели замученными, испуганными, но надежда в их глазах горела больше всего. Они нас поддерживали криками, желали смерти противнику… в общем, всячески старались нас подбодрить.

Вытаскивали же их воины сотни второго ряда. Они не церемонились, в основном просто сносили к чертям замки с клеток, после чего криками и руганью приказывали горожанам свалить куда подальше. Работало безотказно, никто спорить не хотел. И таким образом только за первые минуты удалось спасти примерно с три десятка жителей полиса.

Но в какой-то момент на наших навалилось столько противников… что даже было сложно представить, как они вообще тут помещались. И именно в этот момент вступили в бой мы: наша девятка Чертей и вспомогательная пехота сотни. И бой разгорелся с новой силой, вот только со стороны за ним уже было не понаблюдать.

Последнее, что я успел подметить, прежде чем вклиниться в бой… эта часть лагеря уже практически полностью лежала в руинах. Гоплиты не церемонились, просто сносили дерьмовые строения, разрывали палатки, чтобы сохранять строй. Если надо было — задерживались, но потом продолжали свой медленный натиск. И у них это получилось… пока в первые шеренги, невзирая на пики, не врезались тяжёлые кентавры.

Эти уроды оказались хорошо экипированы. Они своими телами, бронёй на них переломали наше обычное оружие — пики просто не выдержали, их древка полопались. И именно в этот момент счётчик смертей начал свой ход. Первые бойцы умерли… и это привело в дикую ярость.

— Гра-а-а-а-а! — ревели Черти, вторила сотня за нашими спинами, поддерживали нас воины, которые оставались в третьем и четвёртом рядах.

Наша четвёрка не переставала поливать противника снарядами. Стрелы и камни собирали свой урожай, пронзая тела и проламывая кости. Не всегда удавалось убить врага, но каждое попадание было болезненным как минимум. Но в последний момент пришлось убирать пращу и щит, доставать из чехла глефу, беря её в обе руки. И вклиниваться в бой.

— В сторону! — закричал я и начал свой танец.

Враг не был искусен. Да, хорошо защищён, да, более тяжёл. Но это не значит, что он мог бы меня победить. Первому кентавру я просто нырнул под брюхо, одновременно с этим прокручивая своё оружие. В итоге из нашинкованного конского пуза вывалились кишки. Второму просто пропорол бок, как только поднялся на ноги, а следом отразил удар копья и отскочил в сторону, чтобы меня не задела вражеская атака.

При этом я постоянно находился возле одиннадцатого, который если смотрел в мою сторону, то только крайне изумленно. Я, новичок, который пришёл после него, какого-то хрена сражался в разы лучше, чем он сам! В его понимании такого просто не могло быть! Но я ломал к чертям все стереотипы! Мне было плевать, что обо мне могут подумать другие! Я сражался, чтобы сохранить жизни своим товарищам и прикончить как можно больше врагов!

Вот появился сатир перед моими глазами. Летел на какого-то гоплита во фланг. Меня не видел. Я просто крутанулся вокруг своей оси, отсекая ему одно копыто. Он тут же рухнул, заверещал, заблеял от боли. Страдания его я оборвал следующим ударом, практически не прерывая движения глефы.

Крикнул Одиннадцатый. Ему потребовалась помощь. Выдернул оружие из затылка врага, обернулся. На моего напарника, который находился буквально в четырёх шагах, наседали сразу четверо. Двое кентавров в тяжёлых доспехах и два сатира на них. Я моментально подскочил, отвлекая внимание одной пары, а вторую оставил на «попечение» Ахилу.

Пришлось постараться. Сатир отлично компенсировал малую подвижность кентавра. В тяжёлых доспехах ему практически не удавалось развернуться, но его не прикрытые бронёй бока защищал наездник. Несколько раз я пытался ринуться в сторону, чтобы попробовать убить его… но каждый раз чудом избегал тяжёлого ранения или вообще смерти от оружия сатира.

В итоге наше противостояние затянулось. В два копья противник наседал на меня, а я постоянно уворачивался от медлительных, как мне казалось, атак, стараясь время от времени контратаковать. Пятиться я не мог себе позволить. Если отойду, то раскрою фланги других воинов, в том числе и фланг Чертей. А мы сейчас на самом острие. Как мы тут очутились, я не понял. Просто вклинились через ряды союзников и врагов в строй врага. Не глубоко, копьями наши спины прикрывали, но достаточно, чтобы не ожидать поддержки от других воинов.

Но что самое интересное… тяжёлые пехотинцы постепенно отступали. И из-за этого мы могли оказаться в окружении. Мы не могли продвинуться вперёд, а противников вокруг становилось всё больше и больше. В итоге я сделал то, что должно. Применил свою новую способность, проверяя её на практике.

— ЗА СПАРТУ! — взревел я, мысленно активируя способность.

За мгновение до удара я сделал лёгкий отступ назад, на полшага, но этого хватило, чтобы ещё сильнее толкнуться вперёд. В удар я вложил всю свою силу, всю свою скорость. Правда, пришлось частично её потратить на то, чтобы прокрутиться между копьями противников… но итог нашего противостояния оказался предрешён. Глефа своим острым концом вонзилась в переднюю пластину панциря кентавра, расколола ее, после чего пробила позвоночник. Живот как преграда воспринят не был.

Кентавр тут же потерял возможность стоять на своих копытах, они сложились под ним, а сатир свалился назад, когда мой противник рухнул. Я выдернул оружие из живота врага, тут же нанося удар по шее, до которой теперь спокойно дотягивался, вмиг отсекая голову. Тут же со спины послышался восторженный крик, что, цитата, «хрен такое где увидишь»… но я не стал что-то отвечать, просто выхватил копьё врага из уже мёртвых рук и метнул своей левой в сатира, который начал подниматься. Попал под шлем. В подбородок. Смерть моментальная.

В следующий же миг, осмотревшись, наскочил на противника Одиннадцатого. Последний, откровенно говоря, начал сдавать. Прикончил, может, двух-трёх противников, но ему просто не хватало выносливости. Да и паника в его глазах нарастала.

На этот раз сатир меня не заметил, так что сразу серия ударов обрушилась на двух монстров. Я закружился и завертелся, превратившись в смертельный вихрь. Сатиру отсекло всё, что было ниже бедра по мою сторону, а потом и кисть той же руки, а вот кентавру повезло меньше. Брюхо, рёбра, а потом и ему копыто тоже. Тот упал, а следом я вонзил оружие в шею между металлом шлема и панциря.

Но мне даже не дали опомниться. Моментально появились новые противники. Благо, не с разбега, но всё же кентавры на ходу врезали мне копьём в спину. В щит. Благо, я свалился, но меня тут же подняли на ноги оказавшиеся практически вплотную тяжёлые легионеры.

И следом всё стало тихо. По крайней мере вокруг нас. Как оказалось, наша девятка заткнула собой узкий проход, через который проходило множество противников, дав возможность перегруппироваться тяжеловесам. Они рванули вперёд… и просто снесли врага и тоненькие стены, которые такими назывались лишь из-за их сходства с настоящими. Обычная плетёнка, которая просто отгораживала для взора другую сторону.

— Отдыхаем… — с тяжёлой одышкой проговорил Первый, буквально рухнув на колени.

Я не видел, как он сражался, не видел, как сражались близнецы. Но крови на них было столько… что завидовать им было не просто сложно, а нереально. Буквально с головы до ног. Лишь редкие участки брони и тела не были ею обагрены.

— Раненые? — ещё более тяжёлым голосом спросил Десятый.

Ответа не последовало. И это было хорошо. Да, мы все устали… но я при этом выглядел бодрее всех. Так что я взял в руки пращу и стал метать камни по тем целям, которые попадались мне на глаза. Хоть и не каждый раз, всё же тяжело стрелять через строй своих, но я поражал противника, заставляя его открыться и впоследствии подставиться под новую атаку моего союзника.

Но отдых долгим не получился. Снова строй забуксовал. А потерь было столько, что от прежней численности осталась только половина. Вторая сотня раз за разом усиливала натиск, позволяя продвинуться основной пехоте ещё чуть дальше.

Но в итоге пришлось отправляться за подкреплениями. Быстрой победы не получилось. Что-то пошло не так. Тут не должно было быть столько противников, их просто не может столько поместиться в лагере. По крайней мере уже с тысячу монстров было убито, только мною с десяток точно, а ведь ещё остальные наши тоже вели свой счёт.

И снова мы вклинились в строй врага. На этот раз умудрились через порушенные и поваленные «домики» зайти во фланг «строя» противника, ударить так чувствительно, что он весь посыпался. И это заставило противника дрогнуть. Часть сатиров дала дёру, стараясь выбраться из-за стен, часть сатиров пыталась сдаться, но чаще получали копьём в лицо или грудь. Мы не щадили никого. И при этом я постоянно видел, как один за другим пленники покидали свои клетки. Но многих мы уже спасти не успели. Жертв уже было невероятно много.

И тут меня озарило. Большая часть пленных была высушена. Я не обращал до этого внимания на этот факт… мертвы и мертвы, от того, как они умерли, менее или более мёртвыми они бы не стали. Тело есть тело. Но вот сейчас кусочки пазла сложились вместе, меня слово Посейдон окатил ледяной волной с ног до головы, а Зевс ударил молнией так, что аж в крестце отдалось.

— Тут открыт портал! — крикнул я как можно громче.

Первый выругался. Близнецы посмотрели на меня как на больного. Восьмой лишь тяжело вздохнул. Девятый пнул тушку какого-то убитого сатира. Десятый выругался ещё хлеще, чем Первый. Одиннадцатый и Двенадцатый просто промолчали, первый при этом мелко задрожал. Сдавал пацан… мне-то было просто: ничего не помнишь — ни за что не цепляешься. Но жить хотелось… да.

В следующий миг протрубил горн. Все наши ещё какое-то время сражались с врагом, а после большинство просто сели на колени, одновременно выставляя над собой щит и ударяя вперёд копьём. Мы тоже все быстро сгруппировались и закрылись от неба щитами.

И тут началось. Быть в эпицентре обстрела… мало приятного. Всё тело хотело словно вжаться в одну точку, уйти от каждой стрелы. Малой, Ахил, не выдержал и начал верещать от страха. Да я и сам еле держался, если честно. Обычные стрелы вперемешку с поющими… это ад. Ты сидишь и понимаешь, что вот-вот — и какая-то может стать последней… вот-вот — и что-то пробьёт твою стопу. Но всё обошлось. Тридцать секунд свистящего ада… и мы снова поднялись на ноги.

Строй взревел. Рванул вперёд. Противника не попадалось несколько сотен метров. Только раненые и мёртвые. Первых быстро превращали во вторых. И при этом без магии! Всегда бы так работало. Но увы… чаще приходится по уши вклиниваться в строй врага.

Но дальше начался какой-то ад… стоило нам попасть в третий отсек, к слову, нас тут было уже практически семь сотен — подкрепление всё прибывало и прибывало, — как на нас обрушился враг с новой силой. И мало того что кентавры, которые спаслись от обстрела каким-то чудом, раздавили несколько шеренг наших, так ещё и несколько минотавров начали распинывать и раскидывать бойцов.

Крики ярости и боли слились, распространяясь по округе. Мы пытались пробраться через своих, но те словно потеряли контроль: кто-то в панике пытался убежать, кто-то был в ступоре, ожидая своей кончины. Но большая часть продолжала сражаться. Большая часть убивала своих врагов. И мы тоже присоединились к этому делу. Когда воины Спарты сражаются, нечего Чертям стоять в сторонке и наблюдать. Первоначальный план пошёл крахом, так мы будем импровизировать.

Два строя, точнее, две кучи воинов то отступали, то наступали. Через несколько минут мы буквально стояли на трупах, шагали по трупам, сражались на трупах. И тут были не только сатиры. Тут было множество наших. Это приводило кого-то в неистовство, например, меня заставляло сражаться ещё более остервенело. Я даже временами игнорировал удары врага, подставлялся… лишь бы как можно больше нашинковать уродов.

В какой-то момент золотое сияние проблеснуло вокруг, силы восстановились, а я разразился безумным смехом. Сразу несколько мощных выпадов нашли свои цели, одной из которых оказался минотавр. Тому не повезло: способность вызвала сразу два эффекта оружия. Сначала его голень буквально взорвалась, а осколки костей, выпущенные в направлении удара, поразили его союзников, а потом ещё и фантомное лезвие прошлось через оба бедра, оставляя глубокие и смертельные раны. Кровь из него хлестала хорошо. Но умер он не от этого. Чьё-то копьё собрало свою жатву.

— Не-ет! — вскрикнул Десятый.

Я обернулся. Увидел, что кентавр на возвышенности создал огненный шар в своих руках. Он уже срывался с его пальцев. И летел он в сторону царевича. Но он его не достиг. Он даже его не зацепил. Заместитель дёрнул за плечо своего товарища, опрокинул, а сам сделал шаг вперёд, попытался прикрыться щитом… но просто не успел.

Огненный шар попал ему точно в голову. Огненная вспышка ослепила нас всех, но я быстро снял её эффект, используя свою лечащую способность. Вокруг битва замерла. Но это не спасло Одиннадцатого. Он опустил руки, из-за чего его ногу пробило чьё-то копьё, а следом на голову упал молот, от которого он должен был закрыться щитом. Лучше сломанная рука, чем голова.

Я на миг растерялся, не зная, что делать. Но потом холодная решимость наполнила меня. Несколько шагов, рывками я приблизился к тому месту, где уже лежал труп Десятого, куда уже стремились попасть враги. Тут же серия ударов. Тут же сразу несколько мёртвых сатиров. Но кто-то успел в уже бездыханное тело вонзить своё оружие.

Мгновение затишья. Я вырвал копьё из тела своего союзника, вонзил в землю тут же глефу, а потом… метнул оружие врага в мага, который метал очередной огненный шар.

Я смотрел на него. Прожигал своим взглядом. Я его помню. Именно этот урод был одним из тех, кто был в центре города. Именно он был последним командиром. Я не видел имени над его головой. Но оно и не требовалось. Ибо копьё пробило его грудь, — нечего ходить без доспехов, — крик сорвался из глотки, а портал, незримый, но из которого постоянно прибывали новые воины врага… захлопнулся. Его питала магия этого урода. Но он умер.

Как я это понял? Всё просто. Сам мир завопил об этом!

— Добиваем! — крикнул кто-то из командиров в толпе, а наши, видя такие кардинальные изменения, как с цепи сорвались, рекой хлынув на врага.

Но не мы.

Нас осталось семеро Чертей. Ещё двоих потеряли. И каждый из нас смертельно устал. Все. Кроме меня. И я бежал вперёд. В моей голове была только ярость. В моей руке — глефа. А перед глазами — желанные слова.

Божественное задание — ВЫПОЛНЕНО!

Название: «Сладкая месть!»

Цель: найти и уничтожить лидеров первого прорыва, виновных в смерти множества невинных горожан (Артес, Понтиф (кентавры), Горлокон, Моркон, Стуфир, Манфир (сатиры)).

Примечание: необходимо собственноручно уничтожить кентавра Артеса для получения награды за Божественное задание!

Награда: случайный камень усиления имеющихся умений.

Я. СДЕЛАЛ. ЭТО!