Новая жизнь темного властелина. Часть 2

Глава 58

Пригубил напиток. Кординийская настойка мне не понравилась. Недостаточно крепкая, слишком сладкая — я бы сейчас не отказался от бутылки «Слёз милийской девы».

— После той битвы, — сказала хозяйка борделя, — примерно половина служанок богини остались в полях — обустраивали лагерь. Они так и живут сейчас там, не перебираются в город. А сотни две змеих — так мы их прозвали — отправились в боярскую часть города. Их… повели туда наши, местные. Не знаю, чем эти змеихи их подкупили. Может, что-то пообещали… Я… слышала, что в одном из квадратов служанки богини с кем-то сражались. Мои девчонки видели, как змеихи вывозили убитых — своих, не боярынь. Да и откуда бы там боярыням взяться? Они же все…

Вновь подняла на меня взгляд. Прокашлялась, словно чем-то подавилась. Вновь наполнила свой стакан. В этот раз женщина сделала лишь пару глотков настойки. Тут же вынула из кармана большой белый платок, смахнула с лица пот.

— Мёртвые змеихи были, — сказала она. — Это точно. Не знаю, сколько, но пару десятков их трупов моя знакомая видела. А она не стала бы приукрашивать. Так что точно вам говорю, госпожа Силаева, змеихи в боярских квадратах с кем-то сцепились. И хорошенько отхватили. А потом они погнали туда вереницу телег — штук тридцать, не меньше, как мне рассказывали. Мы думали: будут грабить квадраты. Но они занялись грабежом боярских домов только вчера. Тащили от вас целые горы всякого добра… даже мебель!

Барелла снова протёрла лицо.

И сказала:

— А тогда они вывезли из квадратов… детей.

Хозяйка борделя рассказала: горожанки видели, как из боярской части города служанки богини вывозили на крестьянских телегах не меньше сотни детей — там были и десятилетние, и совсем крохи. Малыши рыдали. Девочек, что постарше, везли спутанными верёвками по рукам и ногам. Телеги с детьми в городе не задержались. Сразу направились к дороге, что вела к Оргоне.

— К своим кораблям повезли, — сказала Барелла. — А что мы могли сделать?! Напасть? У них… вон… эти палки! Боярыни и те не смогли с ними справиться. А мы даже не воительницы. Что мы можем?

Она пожала плечами.

— Значит, всех увезли, — сказал я. — Интересно девки пляшут.

Потёр кончик носа.

Я и не верил, что Мышка умерла.

Спросил:

— Они увезли только боярышень, или хватали и других детей?

Узнал, что отпрыски простых горожанок не пострадали.

— Зачем им понадобились боярышни? Что об этом говорят в городе?

Барелла смутилась; пробормотала что-то о ритуалах и жертвоприношениях злой богине.

Но явно и сама не верила своим словам.

— Ладно, — сказал я. — Главное, что девочки живы. Это радует.

— Говорят, в Оргоне змеихи хватают ещё и взрослых, — сказала хозяйка борделя. — Знакомая моей знакомой держит там трактир. Вчера приехала в Бригдат, рассказывала, что двух её работниц недавно схватили на рынке. Те… просто пошли за продуктами! Змеихи усадили их на телегу, повезли в свой лагерь. И не только их! Она говорит, служанки богини в Оргоне забирают молодых девок прямо с улицы.

Она потянулась к бутылке. Криво улыбнулась.

— А вдруг такое начнётся и у нас? — сказала она. — Вот, прячемся теперь… на всякий случай. С самого утра. Думаю… может вообще дверь закрыть? Кто к нам сейчас придёт? Весь город сидит по домам. Люди боятся выйти на улицу. Я хоть и немолода уже… Но вслед за девками, не придёт ли и наш черёд? Для чего мы им понадобились? Может… они нас будут… есть? Я слышала, что на Западном континенте… всякое бывает. Или всё же принесут в жертву? Весь город! Весь остров! Что нам делать, госпожа Силаева? Что… собираетесь делать вы?

Я отодвинул от себя стакан. Желание напиться исчезло. Коснулся ладонью кармана, где лежали Мышкины письма.

— Делайте, что хотите, — сказал я. — Прячьтесь. Пейте настойки. Ждите, когда за вами придут. И не забывайте, что вы не воительницы… когда вас поведут на убой. Я тоже, кстати, слышал о случаях каннибализма среди пираток. В Ягваре об этом часто говорят — спросите у своей сестры. Но вы не бойтесь, госпожа Барелла: в Бригдате много женщин, змеихи быстро всех не съедят.

— Правда? — спросила Барелла. — Но… как же… вы, госпожа Силаева?

Понял по выражению её лица: женщина ждала, что я выхвачу из ножен меч (который остался в Ягваре) и брошусь на захватчиц, подобно прочим боярыням. Она ещё не поняла, что я неправильная боярыня.

Пусть меллорн сам живёт по своим Правилам. А меня ждут бескрайние поля цветущих маков и карнавал в Вилетте. Вот к ним я и отправлюсь… после того, как найду Мышку.

Сдержал ухмылку.

Выбрался из-за стола.

— А я займусь тем, чем должен, — сказал я. — Разыщу сестру.

Со слов Бареллы, боярышень повезли в сторону Оргоны. Туда, где в порту стояли корабли служанок богини. А значит детей вряд ли собирались убивать — точно не в ближайшее время. Если даже рассматривать версию о склонности «змеих» к каннибализму, то и в этом случае вряд ли бы они повезли боярышень так далеко. В Оргоне тоже было чем поживиться — зачем тащить туда еду из Бригдата?

Более правдоподобным мне казалось предположение о том, что детей хотели погрузить на корабли, чтобы отвезти… да на те же невольничьи рынки. Кто его знает, вполне вероятно, что в этом мире есть места, где в качестве рабов ценились именно маленькие дети. Возможно, где-то из них растили идеальную прислугу или воительниц, а может детей продавали в те же бордели.

Как бы то ни было, если я собирался найти Мышку — следовало ехать в хорошо знакомый мне портовый город. Воспоминания об Оргоне у меня остались не самые радужные, как и о Мужской крепости — память о ней мне большей частью досталась по наследству. Но путь туда я помнил, заблудиться не боялся, как и не нуждался ни в проводницах, ни в попутчицах: брать с собой в Оргону я не намеревался даже Васелеиду.

Кстати о Васе. Если я не собирался попрощаться с ней, оставив её в далёкой Реве, следовало в ближайшие часы подпитать ведущие в столицу Ягвары «скрепы» входа. Я не рассчитывал сегодня задерживаться в Кординии, потому не вкладывал в плетения входа много энергии. Если те развеются добираться до берегов Ягвары придётся привычным для местных способов. А это очень долго.

Вспомнил я и о сидящих в Мужской башне Кате и Луке. Вот тем не повезло. Или повезло — тут как посмотреть. Вход в башню я не подпитывал со вчерашнего дня. И внутренний таймер мне подсказывал: его больше не существовало. У дамочек появилось очень много времени на общение. Пусть наслаждаются. И благодарят за это вторгшихся в Кординию служанок богини; ну и моё наплевательское отношение к организации их свидания.

С благословления хозяйки борделя я поднялся в апартаменты, где обычно проводил время с Чёрной и Белой. Девочек распорядился не приглашать: сказал, что намереваюсь передохнуть с дороги, прежде чем снова отправлюсь в путешествие. Сплёл «скрепы» — прогулялся к Васе. Поинтересовался её здоровьем, предупредил слугу, что задержусь в Кординии.

Добавил маны в Васины медальон и перстень. «Регенерация» потребляла всё меньше энергии, но я посчитал, что пока рано переключать её работу на внутренние Васины резервы. Запитал ягварский вход от семурита, закрепил камень на стене внутри эльфийского жилища — прикинул, что с таким запасом маны плетения «скреп» продержатся не меньше семи суток. Тот же финт провернул и со входом из салона госпожи Бареллы.

Вот теперь я был готов отправиться в путешествие.

— Куда поедем? — спросила извозчица.

— В Оргону, — сказал я.

— Куда?!

Кровь отхлынула от лица возницы.

Бросил женщине золотую монету.

Та поймала золотой кругляш, судорожно сглотнула.

— Но там… эти змеихи, — сказала она сорвавшимся на писк голосом.

Метнул ей второй золотой.

Распахнул дверь экипажа.

— И поторопись, уважаемая, — сказал я. — Хотелось бы засветло добраться до постоялого двора.

— Конечно, госпожа! — сказала извозчица. — Я это… не извольте беспокоиться, госпожа. Успеем!

Ещё в Бригдате я не однажды видел в окно кареты бредущих по улицам женщин с посохами в руках и в накидках с изображением оплетённого змеёй ствола дерева. Все смуглолицые, спокойные. Шагали уверенно, без опаски. С другой стороны, чего им было бояться? Иной силы, кроме боярских родов на острове и раньше не было — теперь не осталось и вовсе никакой. Кроме самих служанок богини.

Интересно было бы узнать их планы. Как змеихи собирались пользоваться плодами своих побед? Здесь, на острове, они остались единственной реальной силой, способной диктовать жителям правила и условия — по сути, хозяйками. Им ничего не стоило занять место прошлых владелиц острова — вплоть до того, чтобы навечно поселиться в их похожих на крепости кварталах.

Какую цель преследовала их богиня? Хотела пополнить ряды своих приспешников? Или нуждалась в кровавых жертвоприношениях? А может вовсе не участвовала в делах своих служанок — те действовали по своему усмотрению, стремились к обычным для людей вещам: власти и богатству? На основании рассказа Бареллы мне сложно было сделать выводы. Хотя те меня, признаться, и не особенно волновали.

Я рассматривал дерево с условным изображением кроны и чёрную ленту змеи на стволе — эмблему на одежде змеих. Раньше много раз видел похожие, но не точно такие же. Взять ту же чашу, оплетённую змеёй. Или символ бесконечности. По каким мирам я её помнил? Были те знаки символами божеств? Или красовались на гербах земных правителей?

Я рылся в воспоминаниях, мысленно перебирал всех известных мне богов из разных пантеонов — реальных и вымышленных, действующих и канувших в небытие. Силился, вспомнить тех, что предпочитали использовать женские обличия и аватары. И при этом могли применить для обозначения своего присутствия и расположения изображения дерева и змеи.

С деревом и просто, и сложно одновременно. Те же эльфийские жрецы сплошь и рядом использовали их при оформлении алтарей своих божеств, многие из которых красовались на большинстве полотен и фресок в облике прекрасных дев. Но ни одна богиня эльфов не позволила бы изобразить свой любимый меллорн настолько безлико и схематично: изображение священного дерева в их святилищах всегда можно было легко опознать.

Змея, или змей, тоже появлялись рядом с божественными ликами нередко. Но именно что «рядом». На ум мне приходили лишь несколько богов-мужчин, чьими аватарами могли быть ползающие гады. Женщины-богини предпочитали отождествлять себя с более романтичными образами — яркими птицами, хитрыми пушистыми лисами… и прочими тонконогими антилопами.

Но чтобы кто-то из божеств изобразил себя обмотанным вокруг ствола дерева гадом… — такого я и представить не мог. Либо прибывшие на остров дамочки поклонялись неизвестной мне богине-извращенке, либо герб на их накидках — плод воображения человеческого гения. Причём во второй вариант мне верилось значительно больше: людская фантазия была способна и не на такое — изображения на гербах боярских родов Кординии яркий тому пример.

В небольшом постоялом дворе, где остановился на ночь, застал примерно ту же картину, что видел в салоне Бареллы. Женщины по привычке продолжали работать, боясь лишиться заработка. И в то же время изображали из себя невидимок — лишний раз не показывались на глаза посторонним, прятались в тёмных помещениях, за закрытыми ставнями.

Побеседовав с девицей разносчицей, узнал, что перевозивший детей караван телег позавчера проследовал этим же маршрутом — вечером. Они ехали не спеша, на постоялом дворе не задержались. По моим прикидкам, передвигаясь в таком темпе, телеги с боярышнями должны были добраться до Оргоны прошлой ночью или сегодня утром.

А ещё в зале трактира я смог понаблюдать за отрядом служанок богини — схожих лицами женщин в знакомых накидках, с посохами. Змеихи отличались от местных смуглой кожей, строгой одинаковой одеждой и спокойными, слегка отрешёнными взглядами. Как мне сообщила разносчица, они следовали в Бригдат — сопровождали реквизированные у крестьянок повозки.

Ни одна из пришлых не говорила на староимперском — змеихи объяснялись с персоналом постоялого двора жестами. Вели себя они себя по-хозяйски: ни за что не платили, брали всё необходимое, особенно не стесняясь. Но не особенно и наглели, обходились без излишней грубости и рукоприкладства — вполне приличные и цивилизованные захватчицы.

На мою нашивку с гербом боярского рода Силаевых служанки богини никак не реагировали, хотя временами и бросали на неё взгляды. Змеихи старались меня не беспокоить, не проявляли по отношению ко мне агрессии. А вот местные все, как один, посматривали на меня с осуждением; словами и поведение намекали, что я просто обязан немедленно вцепиться пришлым в глотки.

Поведение жительниц Кординии меня нисколько не смущало. Они могли сколько угодно прожигать мой кафтан гневными взглядами — я не считал себя чем-либо им обязанным. Тем более что с меня они нисколько не стеснялись требовать серебро. И, судя по завышенным расценкам, владелицы постоялого двора за счёт меня же покрывали нанесённые им змеихами убытки.

В Оргону я прибыл во второй половине дня — уставший, голодный. Позёвывал, убаюканный долгой поездкой по плохой дороге. Не уставал напоминать себе, насколько удобнее перемещаться через эльфийский дом, нежели путешествовать в экипаже.

Подивился количеству народа на улицах города — местные явно не прятались от захватчиц. Вдохнул подзабытый коктейль из запахов морской воды, тухлой рыбы, мочи и лошадиного навоза. Он напомнил, почему я так стремился уехать отсюда в столицу Кординии.

Увидел на улицах и патрули служанок богини. Не так много, как ожидал. Местные на них реагировали спокойно, хотя старались обходить стороной. Видел, что змеихи изредка останавливали горожанок, что-то у тех спрашивали — кого-то и конвоировали. Горожанки покорно шли за захватчицами, опустив головы.

Выбрался из кареты около кафе, в котором не так давно работал. Увидел за барной стойкой его хозяйку. По полупустому залу сновали знакомые разносчицы. Меня не узнали. Либо моя внешность за прошедшие дни сильно изменилась, либо мой боярский герб отвлекал внимание от лица.

Я пробежался взглядом по столикам кафе, отыскивая среди посетительниц знакомые лица. Тех оказалось много. Но в основном женщины сидели большими компаниями. Я же собирался найти словоохотливую одиночку — для приватного разговора.

Бывшая портовая грузчица, а ныне бандитка и мать двух взрослых дочерей (и любительница посплетничать, насколько помню) в качестве собеседницы меня вполне устроила.

Я подошёл к её столу, поинтересовался:

— Уважаемая, вы не будете против, если я составлю вам компанию?

Женщина зыркнула на герб Силаевых, на мой кошель; улыбнулась, отсалютовала мне кружкой.

— Присаживайтесь, молодая госпожа, — сказала она.

Указала на моё плечо.

— Хороший у вас кафтан, интересный. Почти как новый, даже следов крови не видно. Нашли где-то? Или кто вам его продал? Сейчас многие в таких расхаживают. После той бойни у Мужской крепости. Только картинку с плеча… обычно срезают — чтобы не дразнить предков бывших хозяек одёжки. Предки, молодая госпожа — они бывают обидчивыми. Особенно боярские.

— Это мой кафтан, уважаемая, — сказал я. — Мой. И картинка — герб моей семьи. Мне давненько не доводилось бывать в вашем городе. И на острове тоже. В последнее время всё больше живу в королевстве Ягвара. Знаете, где это?

— А чего ж не знать, молодая госпожа? Мы тут не совсем тёмные.

— Вот… я недавно здесь. И совсем не узнаю Кординию. Вроде и всё, как прежде. И в то же время, всё по-другому. Словно нахожусь в чужой стране.

Моя собеседница ухмыльнулась. Опрокинула в глотку из кружки остатки пива.

— Так она и есть теперь чужая… для вас, — сказала она.

Увидел в её глазах злорадство.

— Что тут у вас творится? — спросил я. — Расскажете?

— А чего б не рассказать, молодая госпожа, — сказала бандитка. — Тем более что много всего интересного можно рассказать… если вы недавно вернулись с материка. Тут у нас такое происходило и происходит! В двух словах и не объяснишь. Только… у меня что-то горло совсем пересохло, молодая госпожа. Язык едва ворочается. Смочить бы его чем-нибудь. Чем-нибудь покрепче, желательно.

— Разумеется, — сказал я.

Жестом подозвал к себе разносчицу.