Новая жизнь темного властелина. Часть 2

Глава 57

Мертвенно-бледное лицо Верховной жрицы оставалось спокойным. В глазах у неё отражался «огонёк», на плече подобно погону лежал сухой лист. Хранительница смотрела на меня, не мигая. Как неживая. Точно игрушечный медведь — тот, которого я оставил для Мышки в тайнике.

— Интересно девки пляшут, — сказал я.

Потёр кончик носа.

— Все мои стражи следовали Правилам: бесстрашно бросались на врагов, — сказала Хранительница. — Все. Никто не проявил малодушие, не отступил и не обратился в бегство, не опозорил память своих предков. Но в этот раз их умений и силы духа не хватило для победы. Слишком неравными оказались… возможности сторон.

— Кто это сделал?

Я вздохнул, поднялся на ноги.

— Служанки змеиной богини, — сказала Хранительница. — Они приплыли на остров с Западного континента. Без приглашения. Мои стражи попытались выдворить их из Кординии. Точно так же, как поступали с непрошеными гостями уже не однажды. Но «доспех духа» в этот раз подвёл: сыграл на стороне наших врагов. Оружие, что дала богиня своим воительницам, справилось с ним без труда — попросту его не заметило. Пока не понимаю, почему. «Доспех духа» в этот раз не помог, а только помешал моим стражам — и это одна из тех ошибок в прежних расчётах, которую мне уже удалось отыскать.

Я приподнял брови.

Спросил:

— Какая ещё богиня? Что ты несёшь, дерево? Боги ушли из этого мира. Разве не так? Об этом мне тут прожужжали все уши. Эти ваши обиженные божества, их проклятие…

— Мне тоже казалось, что боги оставили нас в покое, Кира Силаева, — сказала Хранительница. — Вероятно, это было ещё одной моей ошибкой. Недооценка богов и их возможностей. Я… учту это обстоятельство при дальнейших расчётах. Заложу его в основу. А теперь уходи. Ты получила ответ на свой вопрос. Больше не отвлекай меня понапрасну. Мне нужна тишина и покой. Чтобы размышлять.

— Интересно девки пляшут, — повторил я. — И о чём ты будешь думать, дерево? Не поздновато ли?

— Мне предстоит много работы, Кира Силаева. Придётся всё начинать заново. Проработать план с учётом новых данных и обстоятельств…

— Что ты собираешься начинать заново, дерево?

— Тебе этого не понять, человек, — сказала Хранительница. — Твой слабый разум не способен осознать весь масштаб моего замысла. И уж тем более, оценить его по достоинству.

— Зато я понимаю весь масштаб твоей глупости, — сказал я. — Ты говоришь, что делало из боярынь стражей. Такого вздора я давно не слышал. Слышали бы тебя эльфы — не поверили бы своим длинным ушам. Ведь это ты священное дерево. Это ты должно оберегать и защищать своих подопечных.

Покачал головой.

— Я повидал в своих жизнях много взрослых меллорнов, дерево. Но такого… странного, как ты, признаюсь, встретил впервые. Если бы только тебя мог увидеть Вечный лес! От стыда за слова и действия своего сородича он сбросил бы всю листву. Неужели ты не замечаешь свою главную ошибку?

— Какую, Кира Силаева? Просвети меня.

— Тебе следовало вырастить рощу, — сказал я. — Нормальную, из десятков взрослых деревьев, а не вот этот общий клубок корней с одной единственной взрослой особью на поверхности. А роща — это значит пять-десять полноценных стражей. Стражей! Но не людей, дерево, а именно меллорнов: могучих, почти неуязвимых. Такие сумели бы дать отпор любым врагам. Всё чудо-оружие этого мира не смогло бы нанести им ощутимого вреда. Не люди должны тебя защищать, дерево — ты должно о них заботиться.

— Корни дают мне силу, — сказала Хранительница. — Ты даже не представляешь, какую. Благодаря им я когда-нибудь в своём развитии и могуществе стану на одну ступень с богами. Пусть не скоро, но такое случится, заверяю тебя. Но ты до этого дня не доживёшь, человек — это факт. А твои слова вызвали у меня лишь недоумение и помогли осознать твоё неразумие. Что я получу от других деревьев? Зачем мне слушать их глупые наивные мысли? Нет уж, спасибо. Ты меня с кем-то спутала, Кира Силаева. Я не нянька: ни для своих сородичей, ни для людей. Тем более — не для людей. Смешно слышать о моём долге перед этими никчёмными и ничтожными существами. Ты… не понимаешь, о чём говоришь, Кира Силаева.

Я усмехнулся.

— Очень хорошо понимаю, дерево — можешь мне поверить.

— Ты всего лишь глупый человек, Кира Силаева, — сказала Хранительница. — Пусть ты и немного сильнее прочих людей. Но зря ты считаешь себя достойной общаться со мной. Разговаривать с тобой — пустая трата времени. И пусть время — это то, чего у меня всегда было предостаточно, всё же я не хочу тебе ничего объяснять. И не желаю выслушивать твои наивные рассуждения. Потому что мы мыслим по-разному. Тебе никогда не достичь моего уровня мудрости, человек. Чтобы ты о себе ни возомнила. Уходи. Наш разговор окончен.

Она повернулась ко мне спиной и зашагала к Главному храму предков.

— Вот это точно, — пробормотал я. — Мыслим мы по-разному.

От первого квадрата мне пришлось долго шагать пешком.

День был в самом разгаре, но в боярской части Бригдата мимо меня не проехал ни один экипаж.

Карету я сумел остановить лишь оказавшись в общей части города.

Ступил через порог «Дома ласки и удовольствий», известил хозяев о своём появлении звоном подвешенной над дверью железки.

Тут же невольно поправил на себе одежду. Проверил, что с ней не так, почему произвёл на охранницу салона столь сильное впечатление. Та уставилась на меня, словно на ожившего мертвеца.

Яркие эмоции при виде меня расцвели и на лице хозяйки борделя. Но не привычная липкая улыбка и показное радушие — скорее изумление и растерянность. Госпожа Барелла пробормотала под нос похожую на короткую молитву фразу, всплеснула руками и поспешила мне навстречу.

— Госпожа Силаева?! — воскликнула она. — Какая приятная неожиданность! Вы живы!

Барелла остановилась в шаге от меня, принялась ощупывать мои руки, плечи, словно хотела удостовериться, что я не призрак и не приснился ей. В воспалённых глазах хозяйки борделя блестела влага. От женщины несло алкоголем и валерьяной.

Её пальцы оказались холодными, хотя прохлады в борделе я не заметил. Напротив, отметил, что все окна в салоне против обыкновения прикрыты и плотно занавешены. Из-за чего внутри «Дома ласки и удовольствий» сегодня необычно жарко и душно.

— Госпожа Силаева! — повторила Барелла. — Как же я рада, что с вами всё в порядке!

На её громкий голос среагировали обитательницы верхних этажей. Над перилами появились женские головы. Компаньонки поглядывали на меня, перешёптывались.

— Со мной всё хорошо, — заверил я.

Окинул взглядом общий зал борделя — нашёл его непривычно пустым. Не заметил в нём ни компаньонок, ни разносчиц, ни клиенток. Все столы блестели чистотой. Полумрак: горели только три тусклых светильника в центре зала. Точно сейчас не день, а раннее утро; или вовсе — выходной.

— Я только что вернулся в город, госпожа Барелла, — сказал я. — Был дома — там никого не застал. Бродил по боярским квадратам — не встретил там ни одной живой души. Не смог даже найти извозчицу. Это очень необычно и странно. Я словно сплю, вижу сон и не могу проснуться. И не могу понять, что у вас здесь произошло.

— Только что вернулись? — переспросила хозяйка борделя.

Зачем-то посмотрела на мои сапоги. Хотела увидеть на них пыль дорог? Я столько сегодня прошагал, что пыли на моей обуви собралось предостаточно.

Я кивнул.

— Да. В полдень.

— Где же вы были?

Следившие за нами компаньонки умолкли.

Дожидались моего ответа? Вряд ли бы они поверили, скажи я правду.

Я повёл плечами.

— Ещё утром я находился далеко отсюда. Очень далеко. Но не в этом дело…

Заметил во взгляде хозяйки борделя недоверие.

— Хотите сказать… вы ничего не знаете? — спросила она.

Заглянула мне в глаза.

— Вот именно, госпожа Барелла, — сказал я. — Я в полной… растерянности.

Развёл руками.

— Не понимаю, что творится в городе.

— Как… такое возможно, госпожа Силаева?

— Возможно, — сказал я. — Уверяю вас. Но не это сейчас важно, госпожа Барелла. Мои объяснения подождут. Они не имеют большого значения, поверьте. А вот то, что я увидел в Бригдате… мне не понравилось. Мне нужна информация, госпожа Барелла. Вся, какая у вас есть. И срочно. Что происходит на острове?

Хозяйка борделя оказалась более ценным и словоохотливым источником информации, чем высокомерный меллорн. Мы с ней расположились за столом около барной стойки. Госпожа Барелла зажгла на стене рядом с нами светильник, велела разносчицам принести кофе. Не дожидаясь, пока работницы выполнят её распоряжение, приступила к рассказу.

Понизив голос, пристально смотря мне в глаза, она сообщила о гибели карательного отряда, отправленного боярскими родами в Оргону для борьбы с пиратками. Вывалив на меня это известие, хозяйка салона внимательно следила за моей реакцией. Убедилась, что слышу о печальной судьбе боярского отряда впервые — я этому действительно удивился, мне даже не пришлось притворяться.

Особенно меня поразил тот факт, что горожанки узнали о неудачной миссии боярынь-воительниц в то самое утро, три дня назад, когда я покинул «Дом ласки и удовольствий». Я буквально чуть-чуть разминулся с этим известием — в бордель его принесла ходившая утром за свежей зеленью повариха. Если бы остался тогда на завтрак, сегодня не чувствовал бы себя идиотом.

По словам поварихи, на рынке поговаривали о том, что в бою с пришельцами сгинул весь отряд из Бригдата — не уцелела ни одна воительница. Тогда у жительниц Бригдата это известие не вызвало особого доверия. Оно показалось им чьей-то грубой и глупой шуткой. Ведь все привыкли считать боярынь Кординии неуязвимыми и непобедимыми — и не безосновательно.

Но уже к вечеру стали известны подробности того кровопролитного сражения, что произошло среди холмов неподалёку от Мужской крепости. Пиратки оказались не просто пиратками, а слугами неизвестной в Кординии богини (Барелла не сумела припомнить её имя). И те высадились на острове не только грабить — они намеренно умертвили мужчин в Мужской крепости и похищали женщин.

— С какой целью? — спросил я.

Хозяйка борделя замялась. Невнятно и неуверенно поведала мне о таинственных ритуалах и жертвоприношениях — слухи, чужие догадки и предположения. Причём сама смутилась, сообразив, что её слова выглядят фантастичными и неправдоподобными. Понял, что о реальных целях служительниц таинственной богини Барелле ничего не известно. Попросил её рассказывать о фактах — тех, о которых она знала достоверно.

Хозяйка борделя смочила горло глотком кофе.

С её слов, в столице Кординии ещё три дня назад поговаривали, что против боярынь пришлые воительницы применили ранее неизвестное на острове оружие. То походило на обитые железом палки. Но не простые: эти посохи метали в противников маленькие свинцовые шарики.

— Вот такусенькие.

Барелла показала размер пуль.

Я кивнул.

— Некоторые из старых морячек, кстати, припомнили, что слышали о похожих палках, — сказала моя собеседница, — но только коротких. Им о них рассказывали другие морячки. С таким палками, якобы, воевали где-то на юге Западного континента.

Мне сразу на ум пришёл пулемёт из которого ранили Васю. И те посохи, что я видел сегодня в руках сопровождавших телеги женщин (с изображением дерева и змеи на накидках).

Слухи о поражении боярынь в битве при Оргоне, рассказывала Барелла, на сутки опередили появление вблизи Бригдата самих победительниц. Те подошли к столице Кординии большим отрядом — около пяти сотен человек. Все со страшным оружием в руках, что убивало на расстоянии, подобно Дару боярынь воительниц. Вот только служанки богини использовали своё оружие не два-три раза в сутки — они могли швырять железные шары из палок без долгих перерывов.

В этом самые смелые и любопытные жительницы Кординии вскоре убедились, когда наблюдали за сражением, что развернулось позавчера в полдень на пшеничном поле вблизи пригорода Бригдата. Горожанки следили за боем с крыш домов, с окрестных холмов. И были полностью уверены в скорой победе своих воительниц. Ведь тех собралось много — все представительницы боярских семей, способные удерживать в руках оружие. В родовых квадратах остались дожидаться их возвращения лишь дряхлые старухи, да малые дети.

В битве около Бригдата сошлись боевые построения боярынь и плотные шеренги служанок неизвестной богини. Схватка вышла недолгой. И кровавой. Ливень из свинца не позволил местным воительница подобраться к противницам на расстояние рукопашной схватки. Неуязвимые ранее воительницы погибали, так и не добравшись до своих врагов. Добыть победу им не помог и их Дар — пробил в построениях врагов лишь несколько небольших брешей.

— Они все остались на поле, — сказала Барелла. — Пролежали там почти сутки. Говорят, некоторые из них вечером ещё стонали. Но мы ведь не воительницы, госпожа Силаева. Мы испугались.

Хозяйка борделя посмотрела мне в лицо, но тут же отвела взгляд в сторону.

— Служанки богини позволили нам забрать тела боярынь только вчера. Живых мы не нашли. Потому вы, госпожа Силаева, и не встретили никого в боярских квадратах. Я слышала, что сперва горожанки хотели отвезти тела в Главный храм предков. Но Верховная жрица не пустила их в первый квадрат. Поэтому всех мёртвых воительниц свезли в пятый…

— А что случилось с детьми — с боярышнями? — спросил я.

— Вы разве не слышали? — сказала Барелла.

И тут же сама себе ответила:

— Ах да, вы же…

Она раздвинула ворот рубахи, словно тот сдавил ей горло, мешал дышать. Помахала рукой, разгоняя перед своим лицом воздух. По её лбу скользнули капли пота — блеснули, спрятались в густых бровях.

— Мне нужно выпить, — сказала хозяйка борделя. — Срочно. Не хотите ли стаканчик кординийской настойки, госпожа Силаева?

— Не откажусь.

Барелла, кряхтя, выбралась из-за стола, сходила к барной стойке за тёмной бутылкой с широким горлом. Плеснула в стеклянные стаканы испускавшую аромат цветов шиповника жидкость. Один стакан придвинула ко мне, второй — залпом опустошила. Скривилась, зажмурилась, вытерла рукавом губы.

— Так что там с боярышнями? — напомнил я.