Незабываемая Лола

Ep. 08. Злой, равнодушный мир

Лола бежала по темной улице, стараясь не оглядываться. Ветер завывал, но холода она почти не чувствовала. Собственные шаги гулко отдавались в тишине, напоминая, что она все-таки существует. И ей казалось, что чем дальше она будет от Эвана, тем быстрее все станет как прежде. Добежав до своего дома, она с шумом распахнула входную дверь.

— Кто там? — раздался голос матери из глубины гостиной.

— Это я — Лола! — с надеждой крикнула она.

Мать вышла в коридор, и Лола взволнованно прижала руки к груди.

— Мама…

— Наверно, сквозняк, — покачав головой, мать закрыла распахнутую дверь.

В глазах защипало. Не зная, что делать, Лола кинулась вверх по лестнице в свою спальню.

По коридору, прижав смартфон к уху и с кем-то разговаривая, шла сестра.

— Лили, — без собой надежды позвала Лола.

Сестра даже не обернулась. Уныло дойдя до своей двери, Лола прикоснулась к ручке. В следующую секунду ее ударило током.

— Ай! — она нервно отдернула пальцы.

Ее голос растворился в воздухе, никем не услышанный. Лили, не прекращая болтать, ушла к себе в комнату, а Лола снова потянулась к двери, на этот раз гораздо осторожнее. К счастью, теперь все было как обычно, и, гадая не померещился ли ей тот удар, она вошла в свою спальню. В комнате было темно и очень тихо, и, не став раздеваться, Лола добралась до кровати и упала лицом прямо на подушку. Завтра все снова будет хорошо, вертелось в ее голове. Надо только заснуть… Второй день подряд заканчивался мыслью, что это был самый ужасный день в ее жизни.

Разбудило ее дребезжание стекла. С дерева, расположенного около ее окна, на подоконник осторожно перелезал парень.

— Эван! — вздрогнув, она оторвалась от подушки.

Однако лица в уличной темноте было не разглядеть.

— Я же сказала: оставь меня!..

— Да тише ты! — раздался совсем рядом голос сестры. — Родителей разбудишь!..

— Лили! — Лола вскочила с кровати. — Ты меня слышишь?

— Как тише-то, — возразил парень, просовывая руки в дребезжащий проем. — Окно слишком узкое. Предлагал же у меня!

— А если бы они проверили, дома я или нет? — проворчала Лили и, подбежав к окну, помогла парню влезть.

— Кто это? — Лола растерянно переводила между ними взгляд. — Что?.. Что происходит?

Лили и парень тем временем прильнули друг к другу. Их губы встретились, и Лола изумленно уставилась на парочку. Так у ее сестры есть парень?.. А затем его руки начали мять пижаму, в которой была Лили. И изумление сменилось ужасом, когда до Лолы дошло, зачем пришел ночной гость.

— Лили, ты что с ума сошла⁈..

Продолжая целоваться, Лили начала торопливо стаскивать с парня рубашку.

— Да ты что делаешь вообще⁈ — подскочив к сестре, Лола схватила ее за руку.

В ту же секунду все тело мучительно закололо, будто в него разом воткнули сотни булавок. Перед глазами замелькала комната, распадаясь на части и, как пазлы, сводясь вновь, а от виска к виску побежала пульсирующая боль. Оторвавшись от губ парня, Лили с недоумением замотала головой.

— Что такое? — прошептал он, снова притягивая ее к себе.

— Мне показалось что-то… — пробормотала она.

— Не нервничай, все будет хорошо, — его рука скользнула под пижаму.

— Лили! Остановись!..

Собравшись с силами, Лола снова схватила сестру. Боль была даже сильнее, чем до этого. Руки дернулись, как у марионетки, словно кто-то разом ударил по самым чувствительным нервам, ноги подкосились, и Лола испуганно оперлась плечом о стену. Воздуха не хватало, глаза затянула пелена. И ее не покидало ощущение, что если она притронется к сестре вновь, то потеряет сознание.

Однако Лили, увлеченная ласками и поцелуями, не почувствовала второго прикосновения и, обвив руками шею парня, потянула его на кровать.

— Зачем? — в панике простонала Лола. — Ты же еще маленькая…

Рубашка со шлепком приземлилась на пол. Лили и парень исчезли под одеялом.

Лола стояла, прислонившись к стене. В голове не укладывалось вообще ничего. Ее младшая сестра. Прямо на ее постели, ее подушке, ее простыне… Позвать родителей? Но ее никто не услышит. Выскочить из комнаты и стучать в их дверь? Ноги и руки бессильно дрожали, и даже сделать шаг после тех двух ударов было больно. Не говоря уже о том, чтобы преодолеть целый коридор. Да и услышат ли они этот стук? Она не знала.

Ты все равно ничего не исправишь! — всплыли в памяти слова Эвана.

И что? Стоять дальше и смотреть?.. Под одеялом началась возня. В отчаянии Лола завертела головой по сторонам. Ближе всего к ней был шкаф с одеждой. Эван говорил, что крупные предметы не исчезают, а значит, если его опрокинуть… Держась за стену, чтобы не упасть, она с трудом подошла к шкафу и толкнула его. Руки неприятно заныли, однако шкаф остался на месте, даже не качнувшись. Лола прижалась к нему плечом и, как могла, надавила. Дерево заскрипело, но так тихо, что его тут же перебил сдавленный горячий шепот из-под одеяла. Плечо и шею закололо, дрожь в ногах стала ощутимее.

В тишине послышался шелест разрываемой упаковки.

Забыв обо всем, Лола яростно вцепилась руками в шкаф и толкнула его так, что, высокий и узкий, он отделился от стены и, как показалось самой Лоле, медленно, очень медленно наклонился вперед. Все движения были плавными и неспешными, словно весь мир замер, наблюдая, что будет дальше. А затем скорости вернулись вновь: ее ноги внезапно подкосились, и она рухнула на пол. Резкая боль, не похожая ни на одну из тех, которые она испытывала раньше, пронзала тело раз за разом, как бесконечные конвульсии. Ни кричать, ни даже плакать она не могла. На веки что-то с силой давило, мешая прорваться слезам. Глаза почти ничего не различали, губы отчаянно ловили воздух, а голова безвольно болталась на груди. Лола чувствовала себя так, будто шкаф упал на нее, хотя он ее даже не задел. Словно издалека она слышала жуткий грохот, скрежет сломанных дверок и треск разбитых зеркал. Кажется, следом опрокинулся еще и стол. На пол полетели книги, тетради и даже ее ноутбук.

— Черт! — вскрикнула Лили, соскальзывая с кровати.

Хлопнула дверь в дальнем конце коридора, загорелся свет, затопали ноги. Тело снова прошила боль. Пальцы, дрожа, царапали пол.

— Лили! Все в порядке⁈.. — раздались голоса отца и матери.

Парень кинулся к подоконнику и распахнул окно.

— Быстрее! — Лили швырнула ему сброшенную на пол рубашку.

Натягивая рукава на ходу, он исчез в уличной темноте, пока Лили судорожно поправляла смятую пижаму и взбившиеся волосы. В комнату вбежали родители.

— Я тут… — не ворочающимся языком прошептала Лола. — Помогите!..

Загорелся свет, больно ударив по глазам. Лили торопливо сжала в руке открытую, но не использованную упаковку.

— Что ты тут делаешь? — возмутилась мать, глядя на разлетавшиеся по полу вещи, щепки и осколки.

— Хотела взять блузку на завтра, — пролепетала Лили, косясь на распахнутое окно.

— В час ночи? — мать нахмурилась. — Ну почему ты не можешь вести себя нормально? Как Лола!

Услышав свое имя, Лола из последних сил подняла голову.

— Мама… — прохрипела она, не узнавая своего голоса.

— Да, Лола — молодец, — согласился отец, сонно потирая глаза.

— Папа…

— Нам не приходится о ней волноваться! — закончила мать, с неодобрением оценивая беспорядок на полу. — Завтра все тут уберешь! А сейчас — спать!

Из груди вырвался сдавленный стон, и Лола почувствовала, как по щекам потекли слезы, застилая и без того неясные очертания предметов и людей, таких родных и вместе с тем таких далеких.

Родители вышли из комнаты, и, с облегчением вздохнув, Лили заправила смятую кровать и закрыла окно. Стиснув зубы, Лола слегка повернула затекшую голову. Лежать на жестком полу было больно и неудобно, но хоть удары прекратились, ни подняться, ни даже сдвинуться не было сил. Слезы, стекая с щек, падали на пол и высыхали прежде, чем успевали по нему расплыться.

— Заберу себе, — пробормотала Лили, вытаскивая из горы одежды и щепок ее платье, — ей все равно больше не нужно… А это что за ящик с хламом?

Она брезгливо отпихнула в сторону немного порвавшуюся от падения коробку со старыми плакатами и фотографиями, которая, проскользив по полу, чуть не задела Лолу. Лола испуганно дернулась, ей казалось, что все нервы сжались в один большой комок, даже малейшее прикосновение к которому будет невыносимым. Лили еще что-то бормотала, перебирая вещи, и с каждой секундой ее слова становились все больше похожими на далекий неразличимый шум. Вскоре веки, опухнув от слез и боли, отгородили Лолу от всего. Она не знала, спала или только теряла сознание. Несколько раз она вздрагивала и, очнувшись, с отчаянием смотрела в темноту вокруг, а потом снова исчезала в ней.