Незабываемая Лола

Ep. 18. Новый план

— Он был прав!!. — она распалялась все больше. — Тот блогер был прав!.. Яма, рука! Нужна рука, которая вытащит обратно! — она с энтузиазмом схватила его пальцы и потянула на себя, словно показывая, как надо вытягивать из ямы. — Надо, чтобы они захотели нас вернуть! По-настоящему!..

Эван молчал.

— Они нас вытащат! — упрямо повторила Лола. — Только надо, чтобы они почувствовали, что им нас не хватает! Надо их убедить, что мы им нужны!..

Эван по-прежнему молчал. И это вместе с окружающей темнотой лишало ее уверенности, добавляло безнадежности и отчаяния. Она еще сильнее вцепилась в его руку.

— Как-то убедить… Понять, почему мы им нужны… — с каждым словом недавний восторг сменяла уже привычная тоска. — Чтобы они захотели нас вернуть…

Эван не отвечал, и это начало пугать.

— Я не хочу исчезать… — уже шепотом закончила она, глаза снова защипало. — Не хочу, как он…

Крупная капля скатилась по щеке и упала на едва успевшую подсохнуть наволочку.

— Ты не исчезнешь, — вдруг заговорил Эван. — Я тебя верну! Мы им напомним о себе так, что они нас захотят обратно! — казалось, весь ее недавний жар передался ему, и теперь убеждал уже он. — Обещаю, Лола!.. Я все для этого сделаю!..

От его слов стало немного легче. Сообразив, что все еще сжимает его пальцы — так крепко, что ему может быть больно, Лола осторожно отпустила их и протерла глаза.

— Зачем ты тогда был в моей комнате? — спросила она, пытаясь отвлечься.

— Хотел убедиться, — помедлив, ответил он, — что он ничего с тобой не сделает.

— А если бы он начал?

— Ударил бы его чем-нибудь.

— Тебе бы было больно…

Эван равнодушно пожал плечами.

— А если бы… — голос ее слегка срывался. — Если бы я… Тогда сама захотела? С ним…

— Я бы просто ушел.

После его слов все вокруг укутала тишина — такая же плотная, как и одеяло, под которым лежала она и на котором вытянулся он. Эван был совсем близко — стоило лишь вытянуть руку, и можно было коснуться его щеки, взъерошить волосы, провести пальцем по губам. Прижаться к ним губами, вбирая его дыхание, его тепло. Раствориться в его объятиях, отдав ему все. Кто знает, есть ли у них еще время?.. И сколько его…

— Если хочешь, — ее слова прозвучали так тихо, словно она стеснялась быть услышанной им или словно боялась услышать себя сама, — мы можем сделать это прямо сейчас…

И, может быть, отчаяние тогда будет не таким сильным, и исчезнут страх и тоска, до сих пор терзающие ее.

— Хочу… — глухо отозвался он.

— Тогда… — ее рука неуверенно потянулась к тумбочке, куда она бросила ту самую упаковку, которую дала ей мама.

— Нет, — остановил он. — Не так. Знаешь, сколько раз я мечтал об этом? Представлял тебя и меня…

На ее щеках выступил румянец, не очень заметный в темноте, но от этого не менее смущающий. Она торопливо отдернула ладонь, уже успевшую коснуться холодной круглой ручки.

— Это должно быть не так, — Эван перехватил ее пальцы прямо в воздухе, и ее румянец стал еще ярче. — Не здесь, не сейчас, не при таких обстоятельствах. Не от отчаяния…

Кровать робко скрипнула, когда Лола положила голову ему на плечо.

— Эван, пожалуйста, не исчезай!

— Я что сумасшедший, — пробормотал он, глядя на нее, — чтобы исчезнуть сейчас…

Ее голова немного приподнялась, и она легко поцеловала его в щеку. Казалось, он перестал даже дышать, а на лице его было такое искреннее ошеломление, что Лола улыбнулась.

— Знаешь, — его слова словно вырвались против воли и вихрем пронеслись по комнате, — ты такая красивая, когда засыпаешь…

— Все-таки ты сумасшедший, — не переставая улыбаться, пробормотала она и закрыла глаза.

Когда он наконец решился ее обнять, она уже спала. Он же еще долго лежал в темноте и, лишь когда ее дыхание стало совсем ровным, тоже закрыл глаза.

Проснулась Лола от того, что пальцы Эвана коснулись ее щеки. Она открыла глаза, и он отдернул руку. Никто ничего не сказал, но она ему улыбнулась, и, слегка смутившись, он улыбнулся в ответ.

В доме еще царила сонная тишина. Первые лучи рассвета робко плясали на подоконнике.

— У меня есть план, — несмотря на ранний час, его голос звучал бодро. — Только обещай слушать меня!

Лола охотно кивнула, и Эван осторожно вытянул руку из-под ее головы, на которой, как оказалось, она проспала всю ночь. На его локте и предплечье остались кривые красные полосы.

— Прости… — пробормотала она.

— Очень простой план, — с улыбкой продолжил он, — мы напомним им, за что тебя любили…

— Нас, — слегка нахмурившись, поправила она.

— Нас, — согласился он. — Будем подбрасывать им вещи, которые могут вызвать сильные эмоции или яркие воспоминания — такие, что они вспомнят, как им хорошо было рядом с тобой. Нами, — быстро поправился он, заметив мелькнувшее на ее лице недовольство. — Но начнем с тебя.

— Почему не с тебя?

— Потому что мы уже в твоем доме, и глупо терять время. Сначала вытащим тебя — потом ты меня. Согласна?

Немного поколебавшись, Лола кивнула.

— Отлично! — он оживленно вскочил с кровати. — Тогда пошли на чердак!

— Зачем? — она оперлась локтями на подушку. — Там же лежит ненужный хлам…

— Если бы ненужный, его бы давно уже выбросили. Там лежат не просто вещи, — Эван выглядел серьезным, — а вещи, хранящие воспоминания. Вот и подберем что-нибудь, что напомнит твоим родителям про времена, когда ты была маленькой и за тебя волновались. Волновались — значит, любили. А сейчас ты выросла…

— И меня не любят, — уныло закончила Лола, мечтая забраться под одеяло с головой.

— Нет! — резко одернул он. — Любят! Просто сейчас за тебя не волнуются и верят, что с тобой все хорошо. Поэтому и не могут вспомнить.